Текст книги "Страна динозавров"

Автор книги: Константин Якименко-Сегедский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава девятая
Сокровище Кондао

Так прошли почти две недели, пока однажды мы не направились осматривать самую западную оконечность «куриной лапки».

Тот день был необычайно жарким. Обливаясь десятками струй пота, мы медленно пробирались через джунгли. По пути встречались растения и насекомые, которые учёные уже имели в своих коллекциях, так что день представлялся безрезультатным.

Мы вышли к воде и устроили привал. Пока мы сидели и отдыхали из многочисленных и разнообразных звуков, уже привычных для моего слуха, я вдруг уловил один необычный, непохожий на другие, звук, напоминавший шуршание большого плоского щита фанеры по песку. Звук исходил где-то из-за меня. Я поднял глаза и увидел застывшее в оцепенении лицо сидящего напротив меня лорда Джона. Его лицо покрыл неподдельный ужас, загоревшая до коричневого цвета кожа словно побледнела. Он увидел то, что услышал я. Рокстону потребовались секунды, чтобы преодолеть оцепенение и, приложив указательный палец к губам, он тихо сказал, обращаясь к нам и показывая куда-то за меня:

– Не делайте резких движений. Посмотрите туда!

Медленно обернувшись, я тоже застыл в ужасе: футах в ста пятидесяти от нас по песку волочилось огромное существо. Длиной оно было около тридцати футов, имело длинную узкую шею, изгибающуюся во все стороны с маленькой головой на конце, огромное округлое туловище пятнадцатифутовой длины, небольшой хвостик и четыре ластоподобных конечностей, каждая длиной по три – пять футов. Опираясь на последние, оно ползло по песку, оставляя позади чётко различимый след.

Я моментально прокрутил в памяти события двух недельной давности, вспомнил высунувшуюся и моментально исчезнувшую в воде безобразную голову и понял, кого в действительности я тогда увидел.

Существо, между тем, нас не замечало и продолжало медленно ползло в глубь пляжа.

– Что же это? – промолвил я, когда охвативший меня ужас прошёл, оставив множество вопросов, на которые у меня не было ответа.

Челенджер долго и внимательно наблюдал за животным и после некоторой паузы сказал:

– Кажется, мы открыли второй Затерянный мир и, если я не ошибаюсь, что мало вероятно, то это существо – плезиозавр, который должен был вымереть более семидесяти миллионов лет назад.

– Вот мы и нашли сокровище Кондао, – заметил лорд Рокстон.

Пробираясь среди редких пальм вслед за динозавром, мы недоумевали, как он оказался здесь, да и вообще дожил до наших дней? Ведь тут нет ни высокого плато, где могли бы укрыться древние ящеры, ни других естественных защит.

– Надо следить за ним, и, быть может, он приведёт нас к месту, где выжили его предки, и где могут жить ему подобные, – предложил Саммерли.

Мы дружно кивнули.

– Сейчас, я думаю, это существо будет откладывать яйца, подобно его современникам, дожившим до наших дней, – черепахам, – предположил Челенджер. – Так что у нас есть достаточно времени, чтобы привести сюда подводную лодку и продолжить следить за ним в океане.

– В океане? Что вы имеете в виду? – переспросил лорд Джон.

– Оно не обитает на этом острове – это факт, – торопясь, ответил ему профессор, – ведь мы уже успели полностью осмотреть эту местность и не заметили ни единого признака обитания подобных существ на этом острове. Кроме того, я не поверю, что это животное выжило здесь одно. Скорее всего, остров служит им лишь местом для выведения потомства. Полагаю, остров, где они действительно обитают, находится где-то неподалёку. Вероятнее всего, он ещё даже неизвестен науке. – Тут профессор несколько задумался. – Впрочем, сейчас это не самое главное, важно не упустить этого плезиозавра! Предлагаю, двоим из нас остаться здесь и наблюдать за животным, а остальным – возвращаться на судно и в самом скором порядке привести его сюда.

– А как же исследования, которые мы проводим? – вспомнил я.

– О них наверняка придётся на время забыть, так как представившийся нам случай уникален, и мы не можем им пренебречь. Потом, мы всегда можем организовать эти исследования ещё раз. А увидеть ещё раз это существо и попытаться найти его логово, уже вряд ли.

– Значит, в погоню?

– Так точно!

Было решено оставаться учёным, как менее быстрым в передвижении, а мы с лордом, попеременно меняя бег на ходьбу, поспешили к «Европе».

Взойдя на судно, мы сразу отдали нужные приказания, и подводная лодка стала поднимать якорь. Быстро сложили все вещи и, как можно быстрее обогнув мыс «куриная лапка», мы остановились напротив берега, где нас ожидали оставленные учёные. Быстро спустили шлюпку и забрали на борт Челенджера с Саммерли.

Мы успели вовремя: динозавр был всё ещё на острове.

Быстро организовали специальную вахту, в которой два человека должны были круглосуточно наблюдать за берегом. Первыми на вахту заступили Челенджер с Саммерли.

С подводной лодки только изредка виднелась голова чудовища, но на палубе сразу собрались все свободные от вахты моряки и с явным воодушевлением всматривались в мелькающий за деревьями силуэт.

– Как вы думаете, Челенджер, это животное хищное? – спросил я у профессора, сидевшего на стульчике на капитанском мостике.

– Судя по недавно произведённым палеонтологическим исследованиям, учёными были найдены остатки окаменевшей пищи в желудках раскопанных плезиозавров. Вся она была не растительной. Так что можно сделать вывод, что это стопроцентно хищник.

Ждать, пока динозавр покинет сушу, нам пришлось достаточно долго. Мы опасались, что не увидим его в кромешной тьме ночи. Но существо, к нашей радости, закончило свои дела до вечера. Однако радость тут же пропала, когда, заприметив нас, плезиозавр скрылся в воде и больше не выныривал.

Быстро погрузившись, мы стали всматриваться в иллюминатор, но ничего не видели. «Неужели упустили?» – подумали мы.

Тогда свои способности пришло время показывать молодым акустикам, работавшим на экспериментальной должности, в дееспособность которой мало кто верил. И те не подвёли. Они усиленно вслушивались в океан, и мы быстро воспряли духом, когда один из акустиков оторвал на минуту взгляд от своих приборов и чётко сказал:

– Слышу тихий шум, как будто под водой проплывает что-то большое, напоминающее подводную лодку, только вместо шума винтов, резкие рассечения воды чем-то плоским!

– Это его ласты, это он! – Не удержался Саммерли.

– Сообщите координаты! – Дал команду капитан.

– Расстояние 500 футов, пеленг 283 градуса, скорость два узла, направление 176 градусов! – Быстро отрапортовал акустик.

– Отлично, – похвалил капитан, – следите за каждым его движением, и обо всём докладывайте в рубку. – И обратился к своим подчинённым, мгновенно оценив ситуацию:

– Курс 180, скорость два узла!

Почти утром, когда кончилась моя вахта, я рассуждал о той тонкой нити, на которой держалась наша связь с существом, за которым мы следили. Мы вряд ли упустим его здесь, где судов достаточно мало, но у островов Индонезии, куда держит путь странное существо, судов, а, следовательно, и шумов гораздо больше, так что шансы проследить за ним станут гораздо меньшими. Оставалась напряжённой и проблема со всплытием, нужным для пополнения запасов чистого воздуха и подзарядки аккумуляторов. Ведь всплывая, мы наделаем своим винтом столько шума, что во много раз заглушим шум «объекта».

Через день нехватка воздуха начала давать о себе знать, а так как плезиозавр плыл не быстро и в одном направлении, мы решились сделать необходимое всплытие.

Всплыв, включили дизеля, тем самым, заглушив акустикам все звуки, издаваемые уплывавшим динозавром, и стали как можно быстрее заряжать аккумулятор и пополнять запасы кислорода, закачивая его в специальные баллоны. На всё у нас ушло пол часа, но «объект» за это время уже должен был уйти на полторы мили вперёд.

Мы погрузились под воду и акустики стали вслушиваться в окружающее пространство.

Ничего.

Прошли одну милю в предполагаемом направлении движения существа на самой большой скорости.

Опять ничего.

Ещё пол мили, но на более низкой скорости.

Теперь должен был настать момент истины. Если до этого звуки были природно-неуловимыми, то теперь они должны были стать различимыми, или потеряться вообще и тогда: пиши – пропало.

Остановившись на некоторое время, мы, затаив дыхание, с нетерпением ждали сообщения акустиков. И оно оказалось более чем удовлетворительным: они обнаружили «объект» и всего в шестистах футах от субмарины.

Мы вздохнули с облегчением и, включив двигатели, медленно продолжили «слежку».

Самым трудным оказался подводный переход через Зондский пролив, перед которым из-за большого количества надводных судов, мы не всплывали несколько дней. Заряд батарей кончился, и мы вынуждены были включить дизели, которые потребляли просто огромное количество кислорода. Воздух на судне стал спёртым и тяжёлым, кончались баллоны с кислородом. Положение становилось критическим, и мы поблагодарили бога, когда, наконец, всплыли в свободном и обширном Индийском океане.

Однако океан на этот раз оказался куда более суров, чем тогда, когда мы проходили его в первый раз. Всплывали мы не часто, но каждый раз при этом был шторм в три – четыре балла с такими волнами, которые мы видели разве что в Бискайском заливе.

А между тем наш динозавр увеличил скорость и быстро продвигался куда-то западнее Австралии. Создавалось даже впечатление, что он направляется не куда-нибудь, а в Антарктиду. Наши моряки даже шутили, что, мол, ему надоело жариться в тропиках, и он решил покататься по ледяным откосам ледников и поохотиться на чудных пингвинов. Это объяснение, исходя из того, что других нормальных объяснений просто не было, наверное, всё-таки могло иметь какой-то смысл, но наши учёные придерживались совсем другого, отнюдь не интересного мнения, что животное просто сбилось «с курса» и уже вряд ли приведёт нас ни к месту его обитания, ни к столь ожидаемым новым открытиям. Они надеялись, что когда оно замёрзнет, мы сможем отбуксировать тушу в ближайший порт, заморозить её и отправить в морозильнике на судне в Лондон для исследований.

Взять же его живым не представлялось возможным.

Но и те, и другие оказались неправы в своих предположениях. И что самое неожиданное, учёные оказались неправы в первую очередь.

Глава десятая
Погружение под толщу ледника

Шли дни, а плезиозавр всё дальше уходил на юг. Судно давно уже пересекло экватор, стало прохладней и мы постепенно перешли с летних вещей на осенние. Солнце постепенно приближалось к горизонту, а над нами нависали огромные тучи, часто застилающие почти всё небо. Так что бывали дни, когда солнце так и не показывалось из-за них. На нашем пути суда почти не попадались, и только изредка на горизонте вырисовывались очертания редких китобоев. Начали попадаться айсберги.

Через двадцать шесть дней преследования, мы пересекли южный полярный круг и вошли в залив Прюдс. Совсем недавно здесь закончилась полярная ночь, поэтому солнце лишь чуть-чуть поднималось над линией горизонта.

Недалеко впереди расстелились толстые сплошные паковые льды, поэтому идти дальше в надводном положении или даже всплывать было опасно, так как лёд мог покорёжить гребные винты и повредить нашу рубку.

Последний раз взглянув на низко сидящее солнце и, отослав на всякий случай свои координаты в Саутгемптон, мы погрузились под воду.

Плавать в южной части Индийского океана нам приходилось не сладко: за приборами следи, лавируй между айсбергами в беспокойном море при подзарядке аккумуляторов и смотри «объект» не упусти. Но теперь, подо льдом, добавилось самое страшное для подводника. Теперь в случае чего мы не могли всплыть.

По расчётам капитана до подводного основания материка осталось идти менее суток, так что мы даже самым малым ходом успевали вернуться назад.

На следующий день, утром, мы подходили к Антарктиде. Дно стало заметно «подниматься». Мы шли тихим ходом и зорко смотрели через иллюминаторы, чтобы не налететь на неведомый нам риф: в этих краях на карту нельзя полагаться полностью.

Животное тоже сбавило обороты. Расстояние до него было всего триста футов и его можно было разглядеть в иллюминатор. Движения его были судорожные, было видно, что ему холодно.

– Температура динозавров, вероятнее всего, зависела от окружающей среды, – разъяснял Челенджер, – и они не имели постоянной температуры, в отличие от млекопитающих. Поэтому единственное, что спасает этого динозавра от переохлаждения, это то, что температура их понижается наверно очень медленно.

А дно всё приближалось: 1300…1000…800 футов. В иллюминаторах показался берег. В лучах судовых прожекторов он оказался совершенно белым, а кое-где даже прозрачным. Это был шельфовый ледник.

Животное свернуло налево и поплыло вдоль него, как будто что-то выискивая. Это продолжалось около часа, пока оно вдруг неожиданно резко не нырнуло, исчезнув из нашего поля зрения. Акустик сообщил, что оно опустилось до самого дна и… исчезло.

– Как исчезло?! – Спросил капитан в переговорное устройство.

– Оно не издаёт никаких звуков, – ответили ему. – Мы ничего не слышим!

В такой ситуации капитану ничего не оставалось, как скомандовать: «Стоп машина!» И через некоторое время судно застыло на месте.

«Неужели динозавр скончался», – пронеслось у каждого в мыслях. Это необходимо было проверить.

– Под нами глубина 790 футов, а эту глубину, по расчётам, субмарина выдержать может, хотя на практике она ещё никогда не погружалась так глубоко, – рассуждал капитан.

– Нам нужен этот динозавр! – грозно произнёс Челенджер, обращаясь к нему, и добавил, но уже гораздо мягче. – Но последнее слово, разумеется, за вами, капитан!

Глядя на взъерошенного и пылающего огромными глазищами Челенджера, трудно было ему перечить. Создавалось даже впечатление, что в случае отказа, маленькое, но крепкое тело профессора с огромными кулачищами, набросится на капитана и всё равно добьётся своего. Капитану такие действия, видно, пришлись не по нутру, и решение было принято.

– Глубина 650 футов, – робко и не решительно скомандовал тот. – Рули вертикально!

Вокруг судна зашипела вода, и субмарина плавно пошла вниз. Мы столпились возле иллюминаторов, надеясь увидеть пропавшее существо.

Глубина 400…

460…

520…

600…

650. Подводная лодка остановилась.

– Ничего не видно, – сказали мы, – одни ледяные склоны. Может оно под нами?

– Глубина 720 футов, – тихо, как будто он голосом мог повлиять на устойчивость обшивки, скомандовал капитан.

700…

720. Ничего. В подводной лодке повисла тишина.

– Глубина 780 футов, – совсем тихо сказал капитан, так что его еле услышали. Видно эти погружения ему ничуть не нравились. Однако почему-то он продолжал вести судно всё дальше вглубь.

Остальным морякам это тоже мало нравилось, и их лица интуитивно побледнели. И только Челенджер оставался несокрушимым. Он что, не ощущает повисшей над судном опасности?!

750…

760… Раздался не сильный скрежет металла, сдавливаемого давлением. Но судно продолжало погружаться.

770… Нервы, словно струны, напряглись, натянулись и вот-вот готовы были лопнуть. Но все ещё держались.

780. Скрежет металла больше не повторялся. Мы почти касались дна.

Вдруг кто-то крикнул:

– Посмотрите на бак!

Мы оторвали взгляды от скрежетавших бортов, которые были отчётливо видны из иллюминаторов, и посмотрели в сторону носа.

– Невероятно, – только и смогли мы выдавить из себя.

Перед нами, прямо за носом судна, в леднике, была видна огромная то ли дыра, то ли пещера. На минуту мы даже забыли о глубине и наших страхах, восторженно взирая на чудное творение природы.

Нас «разбудил» скрежет в радио трубке:

– Капитан, – воодушевлённо говорил голос акустика, – слышу «объект». Расстояние 250, пеленг 176!

Капитан оторвался от трубки и посмотрел на компас:

– Так ведь это прямо перед нами, в дыре. Оно в дыре!

«Дыра» была достаточно большой, чтобы вдоль неё смогла пройти «Европа» и на свой страх и риск мы решились следовать за динозавром. В другой ситуации мы, наверное, отказались бы от этой затеи, но сейчас нами двигал азарт погони и близости поставленной цели. Мы не знали, что ждёт нас впереди, не продумывали пути отхода и слепо верили в свою правоту.

Свет не попадал сюда, но мы видели окружающие нас «стены» с помощью внешних фонарей. Их свет отражался от поверхности ледника и «дыра» заливалась ярким сиянием, похожим на дневной свет. Стороны её, вероятно когда-то рваные, сейчас заметно обтесались и были почти зеркальными. Больше всего «дыра» напоминала огромную трещину, которая в сравнении с ледником, через который она проходила, была просто крохотной.

Постепенно туннель стал расширяться и полого уходить вверх. Вдали показалась тусклая точка света.

Миля тянулась за милей, а окружающие нас «стены» всё не менялись. Мы уже подумывали об обратном пути, но не представляли каким образом это осуществить. Ледник запер нас с двух сторон, не давая развернуться, движение же задним ходом было затруднительно. Но время у нас ещё оставалось, и мы уповали на лучшее, надеясь пройти как можно дальше по ледяному коридору, а за этот период придумать что-то и на счёт обратного пути. Оптимизма нам добавлял и плезиозавр, который ускорил движение и вскоре пропал далеко вдали. Мы же ускоряться боялись и всё так же продвигались самым малым ходом.

Так прошли сутки. Утром субмарина была уже на глубине всего около 130 футов, но воздушного пространства над нами не наблюдалось. Однако мы стали уверены, что выплывем, когда прямо по курсу акустик уловил реверберацию, т. е. шум волн. Светлое пятно впереди увеличилось и быстро приближалось, но при этом участились и ледяные сталактиты, заставившие наше судно идти впритирку ко дну, дабы не повредить рубку.

Глубина уменьшалась, и, наконец, к полудню подводная лодка смогла всплыть в свободной ото льда и достаточно обширной акватории.

Глава одиннадцатая
Неизвестная земля

Все выбежали на верхнюю палубу.

Окружающая вода немного колебалась, а над нами очень низко свисали огромные льдины, которые, упав на «Европу», могли значительно повредить её обшивку. Сзади и по бокам от судна простирался сплошной серый лёд, уходящий под воду. Это был старый шельфовый ледник, вернее, по расчётам штурмана, его восточный край. Впереди виднелось значительное поднятие «потолка», низкие тёмные тучи, через которые слабо просвечивался тусклый сероватый свет.

Естественного света здесь явно не хватало, так что включённые прожекторы были не лишними.

Постоянно проверяя ручным лагом глубину у носа субмарины, мы понемногу стали продвигаться вперёд.

– Ну, а вы говорили, что ни к чему нас эта затея не приведёт, – говорил лорд Джон своим противникам-пессимистам. – Посмотрите вокруг, ведь тут целая страна, неизвестная науке.

Удивлению нашему не было предела, когда в бинокль мы увидели смутные очертания высоких скал, заменивших, по значительно раздвинувшимся берегам, стены изо льда.

В это время наши мужи науки ломали себе головы над тем, каким образом здесь может существовать земля, не покрытая шапкой льда, и, наконец, самое главное, как здесь выжили теплолюбивые динозавры, потому что версия, что динозавр заплыл сюда случайно, была уже явно не реальной.

– Может, он просто приспособился к новым условиям обитания? – недоумевал Саммерли. – Или мы слишком мало знаем об этом месте.

– Последнее более вероятно, – ответил Челенджер. – Похолодание на Земле, когда вымерли динозавры, наступило сразу и по всей планете, а за пару дней, пусть даже месяцев или лет, они не смогли бы эволюционировать в теплокровных. Ведь такие грандиозные изменения в организме требуют миллионы лет, если они вообще возможны в этом случае.

– А земля без льда?

– Это ещё возможно, ведь на Антарктическом полуострове встречаются сейсмически активные зоны, где коснувшийся земли снег мгновенно тает.

– А эти серые низко стелящиеся тучи? Ведь таких здесь просто не бывает.

Необъяснимые вопросы всё возникали и возникали, и никто не мог найти на них ответы. Учёные стали в тупик в своих размышлениях, но надеялись, что с продвижением в глубь этой страны всё прояснится.

А тем временем каменные горы по сторонам скрылись в сгустившейся вокруг тьме и мы оказались одни посреди обширного водного пространства.

Наконец, серые тучи немного раздвинулись. Но к нашему удивлению, мы увидели не безоблачное небо и даже не далёкие облака, а ещё какую-то тучу, неподвижно висящую над нами.

Все недоумевали.

– Может, она примёрзла? – пошутил кто-то из команды.

– Тучи не могут замерзать таким образом! – рассердился на окружающее его безумие Челенджер. – А если уж они и замерзают, то выпадает снег.

– Да она к тому же абсолютно неподвижна, – заметил я.

– Она не может быть неподвижной! Наверно это обман зрения. Все тучи двигаются, так как двигаются воздушные массы.

Все смотрели на эту «тучу», неподвластную земным законам. Шло время, а она оставалась на месте.

Тут капитан взял бинокль и посмотрел на неё.

– Мне кажется, что это совсем не туча, а какое-то твёрдое тело.

– Не может быть, – в голос сказали учёные и все ринулись к биноклям.

«Туча» представляла собой действительно твёрдое тело, покрытое небольшими трещинами по всей площади. Местами оно было прозрачным, местами полупрозрачным, а иногда и тёмно серым. Внутри него были тёмные вкрапления. Поверхность была не ровной, иногда бугристой, но чаще гладкой. Из-за этого с расстояния нам и показалось, что это туча. «Тело» возвышалось над нами футов на 350–500, но с продвижением нашего судна вперёд, постоянно становилось всё выше и выше.

– Вот вам и ещё одна загадка, – сказал лорд Джон, обращаясь к профессорам. – Как вы думаете, что это?

– Если бы я был здесь один, – отвечал Саммерли, – то посчитал бы, что сошёл с ума.

– Прозрачными в природе могут быть: янтарь, бриллиант, алмаз, рубин и некоторые другие камни, – стал загибать на руке пальцы Челенджер, – но они всегда встречаются небольшими кристаллами, размерами до кулака, следовательно, они не могут быть этим телом. Свежий лёд также может быть прозрачен, но он никогда не образуется в подвешенном состоянии. Это мог бы быть шельфовый ледник, но он сам никогда не бывает прозрачным. Следовательно, это тоже не он.

– А стекло? – спросил лорд Джон. – Ведь стеклянные осколки тоже встречаются.

– Но не таких же размеров! – взмолился профессор, понимая, что это единственная более-менее возможная и правдоподобная версия.

– А вдруг в то время, когда Земля только-только формировалась, создались определённые благоприятные условия для естественного создания подобного стеклянного массива? – спросил я. – Ведь Антарктида – ещё не совсем изученный материк.

– А почему бы и нет? – поддержал мою идею лорд Рокстон.

– Вряд ли, но до тех пор пока мы не найдём другого, более правдоподобного объяснения, отрицать эту гипотезу не будем, – пришлось согласиться больше со своими выводами, чем с нашими, Челенджеру. – Но я думаю, что когда мы полностью изучим эту страну, нам откроется истинное его происхождение.

Тем временем тучи опять застелили «небо», но, несмотря на это, темнее не стало. Почему? Никто не знал.

С продвижением дальше на юго-восток, свет приобрёл красноватые блики. Стало теплее.

Через пол дня пути по загадочной стране, термометр стал показывать плюс восемь градусов по Цельсию, а давление стало повышаться, что прибавило количество непонятных явлений. Солнце, как мы и предполагали, не появилось, зато мы ещё несколько раз видели наш «потолок» среди тёмной дымки сгущающейся временами над нами.

– А вот это уже ни в какие рамки не входит! – возмущался Челенджер. – Обычно на Южном полюсе давление такое, как на высоте двух миль, а тут почти такое, как на поверхности моря в средних широтах.

– А что вы скажете о температуре? – поинтересовался Саммерли. – Подобной температуры на Антарктиде не бывает даже в самые тёплые летние дни, не считая сейсмически активных зон и Антарктического полуострова, и тем более на семьдесят третьем градусе южной широты, где мы сейчас и находимся.

– Мы уже рассматривали предположение о сейсмической активности, но мы сравнивали её с той, при которой тает выпавший снег. Но так как мы уже имели возможность убедиться, что, по крайней мере, некоторая часть этой страны укрывается от внешних снегопадов, то я смею предположить, что тут имеет место или слабая сейсмическая активность, или сильная, но направленная и рассредоточенная по отдалённым друг от друга местам.

– Вы хотите сказать, что здесь может быть обширная, непокрытая льдами суша? – спросил я.

– По-моему здесь всё может быть, – устало ответил зоолог.

Всё ближе приближаясь к увеличивающейся чёрной кромке земли, температура воздуха непрерывно росла, а температура воды «зашкаливала» с отметкой плюс пять. Что ещё раз подтверждало сейсмическую природу неизвестной страны.

Весь день радисты пытались связаться с кем-нибудь по радио, но всё было тщётно. Мы оказались отрезанными от внешнего мира.

По словам Челенджера, это объяснялось или повышенной магнитной активностью (магнитные бури здесь не редкость), или большим количеством базальтовых руд, образовавшихся от действия вулканической активности, или и то и другое одновременно.

К нашему чрезмерному удивлению, под конец дня в воздухе стало проноситься множество каких-то небольших птиц, но учёные не смогли их назвать, так как те пролетали далеко от судна и, казалось, боялись его.

– Не верю своим глазам, – говорил Саммерли. – Мы открыли почти в самом сердце Антарктиды страну, населённую настоящими животными!

Вечером, после долгого «дня необъяснимых явлений», мы совсем близко приблизились к скалистому берегу, возвышающемуся перед нами высокой отвесной стеной. Расстояние составляло около мили, и с него в бинокль можно было разглядеть небольшие кустики наверху. Здесь мы и кинули якорь.

За следующий день мы планировали пройти вдоль этого берега в надежде найти более-менее подходящее место для высадки разведывательной группы.

С утра мы обсуждали увиденное за прошедший день, но никто толком пока не мог объяснить сложившуюся ситуацию вокруг нас, а главное, ответить на вопрос, как же всё-таки здесь выжили плезиозавры?

– Ладно, наверно, будет лучше, если все наши вопросы мы оставим до того момента, когда изучим эту страну, – предложил я. – А сейчас предлагаю как-то назвать её и твёрдое тело, ограничивающее окружающее нас воздушное пространство, чтобы постоянно не говорить «новая страна» да «твёрдое тело».

Все согласились с поставленным предложением.

– Я предлагаю назвать наше искусственное «небо» Ураном, в Древней Греции, являвшимся богом неба, а страну, соответственно, – Уранией.

Были предложены и другие названия, но всё же все согласились, что Урания – наиболее подходящее.

– А теперь, – сказал Челенджер, – надо договориться о том, как мы будем изучать эту страну? В смысле, будем ли мы изучать её вообще, или же вернёмся и продолжим изучение тихоокеанских островов, а об открытии Урании доложим научному миру, а те уже направят сюда специальную экспедицию?

– Ну, разумеется, изучать Уранию. – Не долго думая, ответили мы.

– Я в вас и не сомневался, – улыбнулся Челенджер. – Теперь вопрос, как мы это будем делать? Как мы видели, море заканчивается у этого берега и вглубь, судя по всему, не проходит. Следовательно, подводной лодке придётся оставаться здесь, а её экипажу – изучать прибрежные территории и само море. Нам же представится возможность идти вглубь Урании, так как мы станем лишь лишней обузой здесь. Да и потом… два учёных, естествовед и корреспондент – не один раз испытанные люди – будут более эффективны в случае открытия новых животных и растений. Надеюсь, со мной все согласны?

Мы кивнули. Тогда Челенджер продолжил:

– Хорошо, остаётся только решить, как мы будем передвигаться, но об этом уже после того, как мы осмотрим ограничивающий море берег, за которым, я полагаю, простирается достаточно большая долина, где температура даже намного выше здешней.

Между тем, вокруг снова стало теплее, ветра не было и, выходя на верхнюю палубу, мы даже перестали надевать тёплые куртки, являвшиеся неотъемлемым компонентом нашей одежды в Антарктике. Неприступные скалы близкого берега сильно изломанной линией стали постепенно снижаться. С берега повалили низкие туманные облака.

Опять появились птицы. Лорд Джон, не долго думая, взял двустволку и пальнул по стае птиц, в то время когда они пролетали над «Европой». Две птицы, отделившись от раскинувшейся врозь стаи, камнем полетели в воду. Одна из птиц сразу ушла под воду. Но быстро спущенная шлюпка всё же подхватила оставшуюся на плаву птицу и представила её нам.

Она была чуть больше голубя, но с более развитыми крыльями и большей головой, имевшей удлинённый клюв с большим количеством острых зубьев.

– Сколько я ни видал птиц в различных странах, но такой никогда не встречал, – заявил лорд.

– И не могли встречать, – сказал Челенджер. – Если я не ошибаюсь, то это какая-то разновидность древней птицы – ихтиорниса, вымершего много миллионов лет назад. Мысль, что плезиозавр привёл нас к его месту обитания, подтверждается. И я думаю, это не последний вид доисторических животных, которые нам повстречаются здесь. Так что будьте готовы к встрече с самыми невероятными формами животных, которых вы и представить себе не могли.

Вскоре горный массив кончился, и показалась дельта довольно широкой реки, проход в которую был ограничен мелкими рифами, преграждавшими нашему судну проход по ней.

После достаточно широкой низменной тундры, начавшейся от реки, появился ещё один скалистый массив, возле которого мы нашли прекрасную бухточку для стоянки. Она была достаточно глубокой и защищалась от моря скалистой косой. Здесь подводная лодка могла не только пришвартоваться, но и развернуться, при необходимости, на все 360 градусов. Нечего было и мечтать о лучшем месте стоянки, и мы не стали продвигаться на юг дальше.

Сразу по прибытии, в сумрачном свете Урана, мы натаскали с берега камней и соорудили на некоторой возвышенности достаточно высокую пирамиду, над которой, под трёхкратный салют из пушки, был поднят флаг Великобритании. В неё так же поместили свинцовый ящик, в котором содержалась бумага о том, что земля была открыта 4 октября 1914 года британской научной экспедицией во главе с Челенджером и названа Уранией.

Бумага была скреплена судовой печатью «Европы» и под ней расписались все члены экипажа.