Текст книги "Страна динозавров"

Автор книги: Константин Якименко-Сегедский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава сорок пятая
Через тернии к богатствам

Река по-прежнему устремлялась на восток, сохраняя свою ширину и растительность. Мы вновь поставили парус и намного быстрее, чем мы передвигались бы на веслах, помчались против течения.

По дороге между зарослями джунглей на обоих берегах опять виднелись тропинки: и узкие и широкие – но всегда пустые, без единого животного. Снова останавливаться и осматривать лес, уже не было никакого желания (итак потратили на это полдня), поэтому вплоть до ужина об остановке и речи быть не могло.

Через несколько часов за верхушками деревьев на левом берегу реки стал возвышаться сначала пологий и узкий, а затем всё выше и шире ещё один скалистый хребет, отделяемый от реки лишь узкой полосой кустов и деревьев.

А ещё через некоторое время подобная картина повторилась и на противоположном берегу, только с несколько более крутыми откосами скал.

На сколько было видно, этот каньон простирался на достаточно большое расстояние, теряясь за каким-то поворотом далеко-далеко на горизонте.

Поднимающиеся практически от берегов реки скалы с крутыми, покрытыми скудной растительностью, откосами возвышались вплоть до самого Урана, от чего в низине, на поверхности реки, быстро становилось до невозможности темно. Практически это напоминало предвечерние сумерки перед закатом, только вот этот невидимый закат затянулся уж чересчур долго.

Найдя среди этой темноты более-менее подходящую поляну, заключённую с одной стороны узким пляжем, а с другой практически отвесной каменной стеной, мы остановились на привал и сразу же разожгли костёр, чтобы хоть что-то видеть в опустившейся на нас мгле.

Утром, подсчитав оставшиеся запасы провизии, решили порыбачить и, если удастся, то наловить рыбы и про запас.

К счастью, рыба клевала хорошо. Очень скоро мы наловили необходимое её количество и ещё до обеда успели пройти пару миль на шлюпке, пока не вышли на развилку реки, прорубившей себе путь сразу в двух направлениях между этих скал.

Сначала мы подумали, что устье справа, которое было примерно в два раза уже, чем левое, вливается в наше русло. Вытекать же из него наоборот, она вроде не могла, так как в этом случае она неизменно должна была бы впадать в море в тех местах, где мы не так давно обошли всё морское побережье, не обнаружив ни единого, даже самого малого ручейка, впадавшего в море. Но всё же мы ошибались. Присмотревшись получше и определив направление течения этих устьев, мы пришли к выводу, что в этом месте протекает одна и та же река, разделяющаяся на два русла, одно из которых мы только что прошли. Другое же русло располагалось как раз с права от нас. На счёт его у нас существовала всё же некая неопределённость по поводу того, куда же оно впадает.

Развеять её мы решили в самом скором времени. И, после обеда, проведённом на скалистом берегу реки, устремились по её гладкой поверхности вниз, по слабому, еле ощутимому течению.

Однако теперь, учитывая значительно меньшие размеры этого русла, о парусе пришлось на время забыть и переключиться на одни вёсла.

После получасовой разминки с вёслами, мы решили осмотреть склон горы, более-менее полого спускающийся к нашей реке. До вершины мы, конечно, добраться не собирались (это заняло бы слишком много времени), но проверить, из чего сложена местная возвышенность, могли.

У основания горы было слишком много песка, земли и разных растений, так что пришлось забраться на достаточную высоту, прежде чем мы достигли абсолютно гладкого скалистого откоса, отшлифованного здешними ветрами.

Мы отбили несколько образцов породы, взятых в разных местах, и уже начали спускаться, как вдруг Челенджер остановился на одной небольшой площадке, на которой мы ещё не были, и воскликнул:

– Вы только посмотрите на это! – он ошеломлено глядел на какие-то жёлтые вкрапления в скальной породе, указывая на них протянутой рукой.

– На что? – не понял его коллега.

– На эти жёлтоватые выступы! Всмотритесь повнимательнее, это же настоящее золото, чёрт побери!

– Что? – спросил лорд.

– Самое настоящее золото, – чётко повторил профессор.

– Не может быть! – произнёс я, и мы вместе подошли к скале, где выступали кусочки металла, резко контрастирующего с остальной породой.

Взявшись за молотки, мы отбили несколько образцов: на вид они оказались обычными камнями.

– А вы уверены, что это золото, профессор? – спросил я.

– Абсолютно. Вы не смущайтесь, что эти кусочки не очень похожи на настоящее золото. Это всё из-за присутствия в них других пород и смолы, которые, в общем, называют шлаком. Но стоит только пропустить этот кусочек через специальную печь, снять шлак, который под действием температуры вытиснится на поверхность над более тяжёлым золотом, и вы получите самый настоящий слиток золота. Можете даже расписаться на нём, пока тот будет остывать.

– И сколько же эти кусочки, по-вашему, стоят?

– Точно сказать не могу, но всего золота, которое здесь покоится, хватило бы, наверное, на сооружение нового «Титаника».

– Значит, экспедиция прошла не даром, – улыбнулся я.

– Да, теперь мы можем разбогатеть и ещё как! – согласился со мной Рокстон.

– Ну, чего же тогда вы стоите, – сказал Саммерли, беря в свои руки геологический молоточек. – Вперёд за работу, ведь мы не можем задерживаться здесь на долго!

– Что ж, за свои деньги можно и поработать! – ответил лорд и тоже взялся за молоток. – А теперь за работу!

Четыре молотка дружно впились в горную породу, выбивая из скалы драгоценные камешки и дробя окружающую их породу.

Работали мы, не покладая рук, примерно пару часов, так как для себя и на себя. За это время отбили столько драгоценной породы, сколько нам и во сне не снилось.

– Ух, – тяжело выдохнул воздух лорд Джон, переводя дыхание и усаживаясь на выступающую рядом каменную глыбу. – Всё, кажется, нам этого хватит.

Мы тоже присели и, с трудом переводя дыхание после изнурительного труда, осмотрели свои сокровища.

– А мы случайно, не перестарались? – спросил я, кивая в сторону жёлтых кусочков.

– Да нет, как-нибудь да утащим, – ответил мне лорд. – Главное доставить это до дома, а уж после разберёмся: перестарались мы или нет.

– В любом случае нам этого хватит, наверное, на долгое время, если не на всю оставшуюся жизнь, – добавил зоолог.

– Это точно, – согласился с ним Саммерли, который, как и мы, тоже стал жертвой азарта, зовущегося «золотой лихорадкой».

Отдохнув на камнях, мы сходили за мешками к шлюпке и, разложив всё золото по ним, в несколько заходов перенесли весь метал на неё.

– Всё-таки здесь больше, чем нам нужно, – произнес Саммерли, перенося вместе со мной последний мешок на шлюпку. – У меня от этой тяжести чуть руки не оторвались, уф-ффф… ничего потом делать не смогу.

– Крепитесь, профессор, подобная тяжесть для нас сейчас – это долгая и спокойная жизнь после, – ответил я. – Для нас она должна быть даже в лёгкость. Тем более что грести пока что против течения не придется, и мы ещё успеем вдоволь отдохнуть.

– Теперь надо поскорее обменять этот метал на настоящие деньги, и тогда уж мы заживём! – сказал лорд, усаживаясь за руль.

– Ну, до этого нам осталось не так долго, – добавил Челенджер. – Обследуем эту реку и – обратно на субмарину, на которой уже поплывём прямиком в ближайший порт, где и определим, на сколько же мы разбогатели!

Вскоре мы все сели в шлюпку и, отойдя от берега, двинулись дальше увлекаемые слабым, но всё же ощутимым течением, строго придерживаясь середины реки.

До ужина прошли всего-то чуть больше мили и остановились у небольшой поляны, со всех сторон окружённой молодыми папоротниками и кустами, образующими уютный зелёный уголок среди окружающей воды и скал.

Здесь даже было ещё темнее, чем на реке, так что пришлось разжигать большой костёр, чтобы нормально рассмотреть обнаруженную поляну. Но в этой темноте мы, наконец, вспомнили, что такое настоящая тёмная ночь которую в последний раз ощущали только когда были на подводной лодке.

Утром не торопясь, пообедали, восхищаясь тишиной, гармонией и красотой, царившей в этом каньоне. Зелёные берега пологим склоном обтекали спокойную и ровную поверхность реки, изгибающуюся между скалистых утёсов, отвесные стены которых практически вертикально устремлялись вверх, как только у их кромки обрывалась зелёное полотно растений.

Только сейчас, когда мы смогли спокойно и не спеша осмотреть здешнюю территорию, то поняли насколько этот каньон прекрасен и неповторим.

– До полного рая не хватает только струй горного водопада, ниспадающих откуда-то с вершины горы и, мощными струями обтекая её обрывистый склон, вспенивая поверхность реки, берущую своё начало у этих потоков, – мечтательно произнёс я, описывая своё представление о тропическом раю. – А впрочем, не хватало бы ещё и чуть больше света этому месту. Тогда действительно его можно было бы считать райским каньоном.

– Это точно, – согласился со мной лорд Джон. – А вы действительно умеете описывать словами то, что представляете или видите.

– Спасибо, я ведь именно этим и зарабатываю себе на жизнь.

– Жаль только, что такого места мы здесь не увидим, – вставил Челенджер.

– Что же тогда мы встретим на своём пути?

– Кто его знает. Гадать можно сколько угодно. Но, судя по быстроте здешнего течения можно предположить, что река впадает в какое-то замкнутое водное пространство, например, озеро, лиман или, что очень вероятно, весьма запущенное болото.

– То есть, перспектива не из самых лучших, – понял я.

– Похоже на то.

Сложив все вещи в шлюпку, мы направились дальше вниз по течению. Вскоре, когда река изогнулась в очередном повороте, мы увидели, что скалистый склон справа по борту пологим, но острым ребром стал постепенно спускаться вниз к зелёным деревьям и постепенно теряясь за их вершинами. А из-за него показался быстро заполнивший воздушное пространство долины приятный и ласковый свет.

Глава сорок шестая
От болотистого озера к Пустыне трёх вулканов

С непривычки мы зажмурились от попавших на нас лучей приглушённого света, но вскоре привыкли и, открыв глаза пошире, увидели густой тропический лес, заменивший отвесные склоны горного массива.

Через некоторое время русло реки повернуло на право, устремившись приблизительно в западном направлении. Скалистый массив, до этого ограждающий реку с лева, отклонился от неё и устремился на юг. И мы остались посреди двух зелёных берегов тропического леса, густо разросшегося по оба берега не широкой реки с желтоватой тёмной водой.

Свет мягко ложился на широкие листья растений, гроздьями свисавших над ровной поверхностью реки, часто, словно мангровые заросли, произраставших у берега прямо из воды. Кое-где между этой зелени виднелись не самые узкие тропинки, на влажной земле которых были отчётливо различимы огромные следы динозавров.

Скитаться по настолько густым и насквозь пропитанным тяжёлой влажностью джунглям нам совершенно не хотелось, а потому и выходить на берег не было желания. Даже на обед мы не стали разыскивать себе подходящей поляны, вскрыв консервы и отобедав прямо на шлюпке.

А к часам четырём, по местному времени, река вдруг влилась в небольшое округлое озеро, берега которого можно было достаточно чётко разглядеть в средней мощности бинокль. Конечно, это озеро больше напоминало болото: по-видимому, не глубокое, с выступающими над поверхностью высокими стеблями тростника и, местами, покрытое белыми покрывалами лотосов. Кое-где из воды выступали и стволы высоких папоротников и хвощей, а по берегам, подточенные водой и на половину свалившиеся в неё, без всякой растительности, торчали оголённые стволы гниющих деревьев. Откуда-то слышалось приглушённое жужжание и стрекот насекомых, и звук какой-то далёкой возни в воде. Вскоре мы определили, откуда исходили последние звуки.

Из-за зарослей тростника сначала показался один, а за ним и ещё несколько гадрозавров, нырявших или ходивших вдоль мелководной береговой полосы, поедая подводные водоросли.

– Похоже, из этого озера больше ничего не вытекает, – произнёс я, осмотрев в бинокль всё его полотно по периметру. – Что будем делать теперь?

– Наверно, возвращаться назад, – сказал Челенджер. – Здесь нам больше нечего делать, а на этой реке осталось ещё одно неизведанное, так сказать, «белое пятно» – выше по течению основного русла, его-то нам и осталось исследовать.

– Погодите со своими белыми пятнами, для начала нам не мешало бы разжиться свежим мясом, – возразил Рокстон. – И, кажется, у меня уже есть подходящая мишень.

– Кто, гадрозавры? – спросил Саммерли.

– Нет, всмотритесь повнимательнее в заросли, футах в ста пятидесяти слева от динозавров, видите?

– Что? – не понял профессор, поднося к своим глазам бинокль.

– Велоцираптор.

Действительно, не далеко от динозавров в самой гуще зелёных растений находился практически неприметный, так как сливающийся с окружающим его пейзажем, хищник. Его серо-зелёная окраска позволяла динозавру идеально влиться в растительный пояс кустов и деревьев, делая его практически незаметным среди этой однообразной гущи. Если бы не соколиный взор лорда, наверное, мы бы так и не заметили велоцираптора среди этих растений.

Гадрозавры же продолжали спокойно бродить по озеру, всё ещё не замечая скрывшегося в зарослях хищника.

Внимание велоцираптора было полностью сосредоточено на пасущихся травоядных, поэтому на нас он не обращал абсолютно никакого внимания.

– Предлагаете пальнуть по хищнику? – спросил я.

– Именно, – ответил мне лорд.

– Ну, тогда не мешало бы подобраться поближе. Отсюда стрелять будет далековато, – произнёс я, усаживаясь за своё весло.

– Нет, так мы можем спугнуть его, – остановил он меня. – Придётся стрелять издалека, так как незаметно подобраться к нему всё равно не удастся.

– Вы серьёзно? Здесь же порядка трёхсот футов! – сказал Саммерли.

– Я знаю. Но не даром же я всю жизнь стрелял из ружья. Теперь надо показывать свои навыки.

– Пускай лорд стреляет, – произнёс Челенджер. – Это единственное, что мы можем предпринять в данной ситуации, не разогнав при этом во все стороны динозавров.

– Главное не мешайте мне, – сказал Рокстон, затем слегка размял шею и снял с плеча свой карабин.

Он зарядил ружьё разрывным патроном, установил прицел на необходимое расстояние, быстрым движением расстелил на днище шлюпки небольшую подстилку и опустился на неё на колено, положив цевьё оружия на борт шлюпки и оперев локти о банку. Он крепко прижал приклад к правому плечу и прицелился в хищника из ружья, затем передвинул цевьё в более удобное положение и вновь прицелился.

Лорд вдохнул воздух и задержал дыхание. На мгновение на шлюпке все замерли, ожидая выстрела, который неизменно вскоре должен был произойти. Рокстон замер на месте, а буквально через пару секунд карабин, вздрогнув, «выплюнул» из своего дула небольшой кусочек свинца и сильный оглушительный звук разнёсся над озером.

В деревьях, где недавно находился велоцираптор, что-то с силой откинулось в сторону. Затем послышался и протяжный вопль раненного завра. Тем временем мирно пасшиеся гадрозавры в панике бросились кто куда.

– Кажется, попал, – произнёс лорд, поднимаясь на ноги и перезаряжая винтовку чётко отлаженными движениями рук.

– Ну, что ж, посмотрим, – сказал зоолог. – Подплывём к тому месту.

Мы взялись за вёсла и стали дружно грести, направляясь вдоль берега болотистого озера.

Минут через десять мы достигли места, в районе которого не так давно находились гадрозавры.

– Вроде бы, здесь, – произнёс лорд, которому больше всех было известно, где именно находился велоцираптор.

Мы подплыли к берегу и с ружьями наизготовку высадились не него, в высоких непромокаемых сапогах ступая по вязкому дну прибрежной зоны.

Здесь, где чёткой линии берега, разграничивающей сушу от воды, не было, всё прибрежное пространство покрывали густые, с трудом проходимые заросли тростника. Поэтому другого пути, чем по заболоченным, покрытым тиной и отмершими водорослями, источающими мерзкое зловоние, здесь не было.

Довольно быстро мы отыскали место, где когда-то среди листвы деревьев находился хищник. Деревья и кусты здесь были густо окроплены тёмно-красной кровью.

«Значит, лорд всё-таки попал», – подумал я и отодвинул дулом ружья в сторону окровавленные стебли, нависшие над этим местом: на меня уставились мёртвые очумелые глаза хищника. Пуля попала ему прямо в сердце, разворотив всю грудь, отчего его тогда уже бездыханное тело откинулось практически на три фута в сторону, а кровь из развороченной разрывным патроном груди густо разбрызгалась по окружающим растениям.

Мне стало не по себе и, прикрыв рот, я вышел к шлюпке.

– Он там, – сказал я и с силой потянул свежий воздух – не каждый же день приходится наблюдать такие кровавые картины.

Мои друзья взялись за хищника и переволокли его в более чистое место, где тут же принялись разделывать тушу.

– Метко стреляете, – похвалил лорда Челенджер. – Никогда не пробовали выступать на соревнованиях?

– Нет, – ответил ему вновь отличившийся охотник. – Я поклонник охоты, а не стрельбы по тарелкам. Поэтому моё призвание – охота.

Разделав тушу, мы сложили всё в шлюпку и, кинув последний взгляд на это небольшое болотистое озерцо, направились к выходу из него.

Теперь следовало подумать и о месте нашего ночлега. Ночевать на болоте было невозможно в любом смысле, поэтому мы решили вернуться к более приятным берегам каньона, изо всех сил наваливаясь на вёсла, чтобы успеть добраться до него ещё до ужина.

Как только перед нами вырос каменный откос на левом берегу реки, мы тут же высадились на него, воспользовавшись первой же более-менее подходящей поляной.

Наша экспедиция подходила к концу, поэтому последние названия открытой нами местности мы придумывали с особым радушием.

Так маленькое болотистое озерцо получило название озеро Лорда Джона, а каньон, по которому мы недавно прошли – Золотой каньон.

Первую половину следующего дня мы потратили на то, чтобы пройти по реке до её развилки, а, пообедав у этого места на пологом зелёном берегу, двинулись по доселе неизведанному пути на северо-восток, откуда и устремлялась эта полноводная река.

Путь лежал среди всё тех же отвесных скал, окаймлённых зелёным поясом растений в самом низу, у самого берега реки. Единственное, чем отличался этот путь от предыдущего, так это заметно более сильным течением, так что нам пришлось заметно попотеть, чтобы развить достаточную скорость для преодоления течения.

Примерно за час до ужина мы достигли места, где каменные горы разом оборвались и их отвесные скалы, простиравшиеся по обе стороны реки, остались позади. Скалы сменились густым лесом, примерно таким же, как мы видели ещё у дельты этой реки.

Правда, лес этот простирался не долго.

Буквально через пару часов пути лес начал заметно редеть, за вершинами его деревьев по правому борту появилось жерло вулкана, из которого густо валил едкий чёрный дым.

С остановкой на ужин решили повременить и посмотреть, не закончится ли эта лесистая местность через пару миль.

Случилось так, что в своих предположениях мы не ошиблись.

Действительно, уже буквально через три – три с половиной мили от конца скалистого каньона лес крайне поредел и дальше вдоль реки простирался лишь узкой полосой деревьев и кустов.

Мы выбрались на левый берег реки, чтобы проверить, что же находится за этой негустой растительной полосой и, пройдя сквозь неё, вышли к краю той самой пустыни, которую обогнули недавно морским путём.

В том, что это была она, сомнений быть не могло.

Растения произрастали прямо из песка: у берегов реки более густо, а дальше – редкими кустиками, обдуваемые сухим пустынным ветром, переносившим вместе с высохшими ветками растений и мелкую песчаную пыль. Дальше виднелись только дюны и дюны, и так до самого горизонта – точная копия той пустыни, которую мы видели возле моря.

– Неужели это та самая пустыня? – произнёс лорд.

– Может быть, но тогда, если верить карте, она должна быть просто гигантских размеров, – произнёс зоолог. – Конечно, это не Сахара, но для такой густой растительности, которую мы видели вокруг, это очень большая невостребованная территория.

– Пустыня трёх вулканов, – сказал я, посмотрев на карту. – Интересно, что вулканы здесь располагаются примерно на одном и том же расстоянии друг от друга, образуя что-то на подобие гигантского равностороннего треугольника с вершинами у вулканов.

– Да, действительно, – согласился Саммерли, заглянув в карту. – Удивительное совпадение!

– Ну, что ж, тогда так её и назовём, – произнёс лорд, – а теперь нам не помешало бы разбить здесь лагерь и, наконец, поужинать.

Разбив лагерь, мы занесли на карту ещё и скальную полосу за правым берегом реки и ещё одну горную возвышенность, виднеющуюся не так далеко на востоке, а затем принялись ужинать.

– Видимо нам больше нет никакого смысла продолжать движение против течения, – сказал Челенджер. – Растительность вдоль обоих берегов становится всё скуднее и скуднее, а динозавров не видно уже даже здесь. Судя по всему, река вскоре теряется среди отвесных скал, и ничего интересного на её берегах мы больше не увидим.

– Значит, это конец экспедиции по Урании? – спросил я.

– Выходит, что так.

– Значит, конец, – сумрачно повторил Рокстон.

– Осталось лишь проделать наш последний переход и уже по известной нам дороге вернуться на субмарину.

– Да, это даже печально, – произнёс я. – Вроде бы мы этого так хотели и всеми силами к этому стремились, но расставаться с этой страной несколько грустно.

– Что тут сказать, – задумчиво сказал Саммерли. – Мы свыклись с этой страной, привыкли к ней, к её растениям и животным. Такое бывает, если долго жить на одном и том же месте. Однако, – он сделал многозначительную паузу, – это место не для нас. И вы все хорошо это знаете и понимаете. Без наших ружей и разрывных пуль долго мы здесь не продержимся. Эта страна не предназначена для человека, и как бы сильно он не захотел подчинить себе эту девственную природу, он всё равно не сможет. Потому что динозавры это не слоны и не тигры, это гораздо и несравнимо более опасные звери, чем все остальные, обитающие на остальной территории нашей планеты. А потому, сколько бы этот уголок дикой природы не просуществовал, он на всегда останется самим собой, скрытый от глаз всего человечества под непроницаемой для него шапкой льдов и стекла, отделённый миллионами лет эволюции.

После слов профессора все на минуту задумались, ведь всё, что он сказал нам, было абсолютной правдой.

– Да, это верно, – вдруг нарушил молчание наш предводитель, и как мог весело добавил. – А потому, чтобы поднять всем настроение, предлагаю выпить за эту затерянную во льдах Антарктиды страну, которой суждено удивить мир!

С этими словами профессор сходил к шлюпке и принёс с собой бутыль рома с пол-литровой бутылкой красного вина, специально припасённого, на этот случай.

Первый тост как мог восторженно произнёс Челенджер:

– Друзья мои, для начала хочу ещё раз подчеркнуть, что мы сделали это! – он выдержал небольшую паузу, а затем продолжил, уже гораздо медленнее подбирая слова для своей речи. – Для осуществления задуманного мы вложили много собственных сил и энергии, и как результат – полноценно изучена огромная территория, по своим размерам едва уступающая такому государству, как Ирландия. Конечно, были и свои сложности, которые даже могли угрожать нашим жизням. Но мы справились с ними, справились со всеми испытаниями, которые выпали на нашу долю. И, естественно, такой труд не мог не вознаградиться, – он улыбнулся, указывая рукой на шлюпку, где хранились мешки, полные золота. – Так вот, я хочу поздравить вас с успешно проведённой экспедицией, а так же хочу поблагодарить всех за отдачу, с которой вы все взялись за это дело, так как без этого мы вряд ли бы что-либо сделали и, возможно, даже не смогли бы закончить путешествие все вместе. За нас, друзья мои! За успех!

Было ещё много тостов, и наверно, было бы ещё больше, если бы не кончилась выпивка, а мы не захмелели от выпитого. Так наша гулянка продлилась до самой ночи, когда мы, слегка протрезвев, наконец, поняли, что пора уже и отдыхать, так как до субмарины предстоял ещё не близкий и не менее опасный, чем ранее, обратный путь.

Никогда ещё, наверное, эта земля не видела подобных празднеств и опьянённых хмелем людей. Следовательно, и в этом деле мы оказались первооткрывателями.

Теперь для полного счастья оставалось только выбраться из этой страны живыми и невредимыми. Исходя из того, что нам уже довелось пережить, это не казалось невыполнимым заданием.

Утром у всех немного побаливала голова от выпитого вчера, всё это усложнялось ещё и тем, что вместо вполне заслуженного отдыха после выпитого, ночью пришлось отдежурить по три часа. Но, окунувшись с головой в прохладную воду реки с утра, мы быстро воскресли духом и, полные свежих сил сели в шлюпку и начали обратный путь по реке, который уже напоминал обычную рутинную работу.