Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 55 страниц)
«Суровый, но справедливый... дедушка Сталин», – мысленно пошутила Сакура.
Сам же Шимура, пусть и не слышал мыслей подчинённой, позволил себе мимолётную усмешку, едва-едва приподнявшую уголки губ. Всё же не только Хирузен умел располагать к себе людей, пользуясь мелкими трюками, вовсе не требующими применять чакру...
...
Покинув кабинет главы Корня и добравшись до зоны отдыха, представляющей из себя комплекс помещений, среди которых были тренировочный полигон, столовая, библиотека с развлекательной литературой, а также несколько комнаток, где можно было уединиться, Харуно решила опробовать полученные контракты. Стоя в небольшом помещении с двумя диванчиками и столиком, она закатала рукава, и осмотрела кожу предплечий, на которых едва заметно виднелись бледно-розовые полоски, которые можно было и не заметить, если специально не присматриваться.
«Проколоть палец, мазнуть по татуировке и подать чакру», – мысленно повторила синеглазка.
Достав сенбон, куноичи уколола им подушечку безымянного пальца, а затем, дождавшись пока выступит капля крови, провела ею по предплечью, выпуская немного чакры и прислушиваясь к ощущениям. Раздался глухой хлопок и появившийся рядом с рукой рыжий бельчонок приземлился на пол, а сама обладательница розовых волос с удивлением поняла, что от татуировки к зверьку тянется нить чакры, по которой капля за каплей утекает энергия.
– Чивик (Зачем звала)? – забавно шевеля ушами и принюхиваясь, зверёк задрал голову и снизу вверх посмотрел на Сакуру, сложив передние лапки на груди.
– Гхм... – кашлянула Харуно, немало удивившись тому, что поняла смысл вопроса, заданного совсем не человеческим языком (именно смысл, вложенный в звуки, а не слова). – Ты меня понимаешь?
– Чик чивик (Конечно понимаю), – собеседник фыркнул. – Чивик чик-чик (Мне уже два года)!
– Что же ты тогда такой мелкий? – чувствуя некий сюрреализм всей этой ситуации, спросила синеглазка.
– Чвик чивик (Сама ты мелкая), – обиделся зверёк и оборвал нить чакры, после чего чвикнул нечто непонятное, но явно сердитое и исчез с хлопком, вовсе не оставив после себя никаких следов.
«Как-то знакомство пошло не очень удачно. Нужно быть поосторожнее со словами. Хм... А как я его вообще понимала? Стоп! Я ведь понимала его, пока нас соединяла эта нить чакры, а значит...? Чакра состоит из инь – разума-духа, и янь – жизни-тела. Так что же выходит, что не только я ему энергию через канал даю, но и он мне что-то возвращает? А с простыми животными, вроде кошек, подобное получится? Нужно будет проверить», – сделав в памяти заметку, синеглазка повторила опыт с призывом.
– Чивик чик (Что ещё)? – недовольно насупившись и нахохлившись, рыжий бельчонок посмотрел на призывательницу из-под бровей.
«Нужно налаживать контакт», – решил Евгений, мысленно прокручивая, чем можно заинтересовать зверька.
– Орешков хочешь?
***
Первым уроком нового учебного года была боевая подготовка на свежем воздухе: Мизуки-сенсей выстроил подопечных в одну шеренгу на тренировочном полигоне за академией, а затем в произвольном порядке называл имена, вызывая пары бойцов на импровизированную арену. Одетая в короткий синий сарафан с длинными рукавами, а также облегающие чёрные штаны, Сакура поймала себя на мысли, что беловолосому чунину нравится смотреть за тем, как ученики лупят друг друга.
Припомнив все прошедшие годы и лица наставников, Харуно с некоторым удивлением констатировала, что именно этот человек смотрит на бои не с точки зрения правильного-неправильного исполнения приёмов, а как на шоу. В первой жизни Евгения, примерно также смотрели бокс по телевизору, или же реслинг...
«Хотя, лицо он держит неплохо. Но всё равно, напряжённая поза и взгляд выдают. Это, вообще, нормально?», – пока эти мысли мелькали в голове синеглазки, схватка между Кибо и Чоуджи завершилась победой второго, что заставило молодого собачника буквально скрипеть зубами.
– В следующий раз повезёт, – утешила приятеля обладательница розовых волос, стоило ему вернуться в строй на своё место.
– Посмотрим, как ты сама справишься, – уязвлённо отозвался Инудзука.
– Сакура Харуно против... Хинаты Хьюга, – слегка помедлив, всё же принял решение Мизуки, на лице коего мелькнуло предвкушающее выражение.
«Это будет больно», – констатировал Евгений, вставая напротив обладательницы фиалковых глаз.
– Что-то мне не хорошо... – внезапно ощутив слабость, а также выступивший холодный пот, опередив инструктора на какие-то мгновения произнесла Сакура.
– Уже сдаёшься? – послышался голос Ино со стороны зрителей.
Ответить Харуно уже не смогла, начав заваливаться вперёд, ощущая как подогнулись ноги, а мышцы словно бы онемели. Впрочем, достигнуть лицом земли ей не позволила брюнетка, успевшая упасть на колени перед подругой, подхватывая её под руки, позволяя лицом уткнуться в серую ветровку на груди.
– Сакура-сан?.. – позвала Хьюга.
– Узумаки, бегом за ирьенином! – рявкнул чунин, тут же оказываясь рядом с ученицами. – Хьюга, положи её на спину... Вот-так... Разошлись все! Не толпитесь...
Пока вокруг развернулась суета, уложенная на землю синеглазка ощущала себя... как какая-то кукла. Сил едва хватало, чтобы ровно дышать, а вся чакра словно бы ухнула куда-то в бездну. При всём этом, ни боли, ни каких-то иных неудобств, за исключением бессилия, она не испытывала.
– Пульс в норме, дыхание глубокое... – бормотал беловолосый шиноби, ощупывая подопечную. – Всем вернуться в класс! Урок окончен.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кто догадается, что с Сакурой?
«Здравствуй, незнакомый потолок», – промелькнула в голове Сакуры ироничная мысль, едва она открыла глаза.
Вокруг царили тишина и покой, пахло какими-то травами и спиртом, в единственное окно светило солнце, пробивающееся через лёгкую занавеску. Комната, в которой проснулась Харуно была небольшой, светлой и почти пустой: кроме одноместной кровати у левой от входа стены, да тумбочки у изголовья, никакой больше мебели не имелось.
«Ну и что со мной случилось?», – смежив веки, синеглазка вызвала в памяти последние события, предшествовавшие обмороку, тут же передёрнув плечами от фантомного ощущения бессилия (которое, к счастью, полностью прошло).
Снова открыв глаза и осторожно приняв сидячее положение, обладательница розовых волос спустила стопы ног на пол, глубоко вдохнула и выдохнула, после чего начала проводить комплекс тестов на координацию и реакцию. Белая больничная пижама в очередной раз подтвердила догадку о том, где именно она очнулась, так что после недолгих колебаний было решено, что дёргаться лишний раз не следует, а лучше просто дождаться ирьенина.
«Перед отключкой у меня резко просела чакра», – напомнила себе Сакура, осторожно проверяя, насколько хорошо её слушается энергия, а затем отправила импульс в свою печать.
===
Возраст – 10 лет.
Сила – 1,1 ге.
Скорость – 1,15 ге.
Выносливость – 0,81 ге.
Гибкость – 1,4 ге.
Объём чакры – 1 ге. (1 дж)
Плотность чакры – 0,25/1
===
«Как интересно...», – мысленно хмыкнула Харуно, заметив два небольших, но при этом значительных изменения.
Во-первых, у синеглазки ещё немного выросла плотность, а значит и сила чакры, что позволит более эффективно использовать имеющийся объём, а также произойдёт небольшое усиление организма, подстраивающегося под более качественную энергию. Во-вторых, появившееся дополнение рядом с графой, обозначающей объём резерва, ясно говорило о том, что разблокировался встроенный в печать резервуар... вмещающий в себя сто резервов молодой куноичи. Остальные параметры, на первый взгляд, остались неизменными, но...
Собственные мысли пришлось прервать, так как за дверью послышались чьи-то шаги, а доступные сенсорные способности подсказали, что у гостя имеется развитый источник чакры. В следующую секунду створка распахнулась и на пороге появился беловолосый юноша в чёрном комбинезоне, белом халате с глубокими карманами, а также в очках с тонкой оправой и круглыми стёклами.
– Уже проснулась, Сакура-чан? – растянул губы в тонкой улыбке гость, проходя в комнату и закрывая за собой дверь.
Покопавшись в памяти, куноичи припомнила имя своего гостя и поздоровалась:
– Добрый день, Якуши-сан. Полагаю, вы – мой лечащий врач?
– Не нужно так формально, Сакура-чан, – поправив очки правой рукой, изобразил намёк на смущение молодой человек. – Да и какой врач? Ты ведь и не болеешь. Меня же приставили понаблюдать за тобой из-за... некоторой твоей особенности. Ну и попросили объяснить, что вообще произошло. Но сперва – осмотр. Сними верх пижамы и ложись на спину.
«Раздевайся и ложись... М-да. В его исполнении, даже учитывая эту улыбочку, это звучит примерно как „помой руки“ или „почисть зубы“», – без колебаний стянув через голову пижамную рубашку, Харуно приняла лежачее положение, устроив голову на подушку и устремив взгляд в потолок.
Руки Якуши Кабуто засветились зелёным и прикрыв глаза для лучшей сосредоточенности, он стал водить ладонями над пациенткой, особое внимание уделяя области живота. Синеглазка терпеливо ждала, когда процедура закончится, даже не вздрагивая в те моменты, когда кончики пальцев беловолосого блондина касались её кожи, вроде бы случайно задевая грудь и напрягшиеся соски.
– А ты не из стеснительных, Сакура-чан, – то ли с уважением, то ли с разочарованием заметил ирьенин, стряхивая с рук остатки чакры. – Что же, могу тебя порадовать: ты абсолютно здорова и развиваешься полностью нормально.
– Спасибо, – сухо поблагодарила обладательница розовых волос, снова принимая сидячее положение и натягивая верх пижамы. – И что же со мной было? И как долго я была без сознания?
– Начну со второго: с момента твоего обморока прошло почти двадцать пять часов, – подойдя к окну, собеседник отодвинул занавеску, позволяя свету полностью затопить комнату, из-за чего глаза Сакуры слегка заслезились. – Что же о первом... В твою печать, как ты должна знать, встроен резервуар для хранения чакры. Он сравнительно небольшой, но именно его развёртывание, на которое уходили все ресурсы организма, привело к обмороку из-за резкого падения кровяного давления. К счастью Мизуки-сан быстро сориентировался и позвал дежурного ирьенина академии, который уже поставил диагноз и настоял на твоей госпитализации. Замечу, что если бы не прямое переливание медицинской чакры, то ты могла бы пролежать в коме до трёх-четырёх дней, так как твой собственный источник слишком слаб, чтобы быстро создать объём чакры равный слабому джонину.
– Я смогу пользоваться этим резервуаром? Буду ли я терять сознание каждый раз после его использования? Возможно ли увеличить объёмы чакры, вырабатываемой телом без вреда организму? – активировав закладку в подсознании, позволяющую концентрироваться на главном, забросала вопросами своего доктора синеглазка.
– Тише-тише, Сакура-чан, – шутливо вскинув руки в защитном жесте, ирьенин сверкнул стёклами очков, продолжая улыбаться тонкой усмешкой. – Начну по порядку: ты можешь пользоваться новым резервом, но учитывай то, что твои каналы циркуляции слишком тонкие и хрупкие для сколь-нибудь крупных манипуляций, да и пусть объём доступной энергии увеличился, но её регенерация осталась на уровне начинающего генина; терять сознание после использования дополнительного резерва ты не будешь, так как он полностью интегрировался в твою СЦЧ, и непрерывно сообщается со всем организмом, а не активируется по отдельному запросу; увеличить выработку чакры можно как при помощи специальных пищевых добавок, так и тренировками. Мне, на самом деле, очень интересен твой случай, так как он хоть и не уникален, но редок, так что я буду весьма благодарен, если ты станешь наблюдаться именно у меня. Помню, что несколько лет назад читал исследование о том, что в Скрытом Облаке проводились эксперименты с прививанием куноичи дополнительного резерва при помощи беременности: взросление зародыша останавливалось на трёх-четырёх месяцах при помощи медикаментов, а затем проводилась стимуляция развития системы циркуляции и резерва...
– Якуши-сан, я совру если скажу, что мне это интересно, – прервала собеседника Харуно, на миг ощутившая желание подержать кого-нибудь из учёных за горло... в профилактических целях.
«Я начинаю бояться того момента, когда стану понимать местных шиноби», – мысленно констатировала синеглазка.
– Да, прости, – смутился беловолосый блондин. – Что-то я увлёкся. Твоя одежда в тумбочке, завтрак принесут через пятнадцать минут, а выписной лист ты получишь на стойке регистратуры. Если ничто не будет беспокоить, то приходи на обследование через неделю. Всего хорошего, Сакура-чан.
– До свидания, Якуши-сан, – поднявшись с кровати, обладательница розовых волос поклонилась ирьенину, который лишь сверкнул линзами очков и поспешно ретировался.
...
Покинув госпиталь, который был окружён совсем маленьким парком для прогулок, синеглазка неспешно направилась в сторону своего жилища. В эмоциях стоял штиль и без помощи всяких закладок, мысли в голове текли медленно и лениво, то и дело стремясь скатиться на какие-то меланхоличные темы. Идти в академию сегодня было уже поздно, да и не хотелось зря просиживать несколько часов на общеобразовательных уроках, тем более в Корне всё то же самое уже дали в куда более информативном виде.
Солнце ярко светило с синих небес, припекая розовую макушку. Волосы были заплетены в причёску в виде короны из рогов, в то время как половина прядей привычно охватывала торс защитным корсетом.
На улицах Конохи бурлила жизнь: кто-то куда-то спешил, кто-то торговал, кто-то покупал, кто-то ловил удивительно быструю кошку, которая с ловкостью достойной как минимум чунина, раз за разом ускользала от загонщиков, яростно шипящих сквозь стиснутые зубы (даже возникало впечатление, что животное действительно издевается, незаметно применяя техники чакры). Но всё это происходило словно бы где-то в стороне, за невидимой стеной отчуждения, в то время как сама Сакура находилась в собственном мирке...
«Вроде бы стоит радоваться тому, что у меня появился дополнительный козырь для выживания и становления сильнее. Теперь нужно только подтянуть проводимость каналов, а с контролем всё и без того хорошо, но... не получается. Состояние такое, что хочется послать всех и лечь где-нибудь на берегу реки, с удочкой и ящиком чего-нибудь слабоалкогольного. И пусть весь мир подождёт», – лёгкая усмешка тронула уголки губ Харуно и она подняла взгляд к небу, с грустью вздыхая из-за понимания, что никто ей не позволит бездельничать, хандрить или рефлексировать (ведь пока ты спишь – враг качается).
По пути до дома так ничего и не произошло, даже ни один знакомый на глаза не попался. Стоило же пересечь порог квартиры и произнести традиционное «Я дома!», как с кухни раздался голос Химавари-сан:
– С возвращением Сакура-чан, – бывшая медовая куноичи вышла в коридор, широко и по доброму улыбаясь, вытирая руки о подол передника, накинутого поверх зелёного платья, спускающегося до самого пола. – А я как раз вкусненького приготовила. Переодевайся, умывайся и иди за стол: будем праздновать твою выписку из госпиталя.
– Я там только один день и провела, – слегка удивившись и смутившись подобному напору, отозвалась синеглазка.
– Разве же это важно? – вскинула брови старушка. – Чтобы отпраздновать выздоровление, не обязательно болеть долго. Давай-давай, не стой на пороге...
«И всё же хорошо, когда тебя ждут дома. Пусть даже это – всего лишь игра», – улыбнувшись своей опекунше, обладательница розовых волос поспешила в свою комнату, действительно ощутив желание ополоснуться под холодной водой.
***
Праздник Живота, к сожалению Сакуры, закончился слишком быстро: только пару часов Химавари-сан позволила сидеть без дела, поедая рисовые шарики в меду, рыбные рулетики с острым соусом, а также настоящий шоколадный кирпич (по задумке, это должно было быть шоколадным маслом, но мазаться на какую-либо поверхность кондитерское изделие отказывалось). После окончания доклада о последних сплетнях, слухах и планируемых событиях, пожилая женщина объявила, что Харуно ожидает её инструктор из Корня, на подземном тренировочном полигоне.
Пришлось с сожалением оставить недоеденные сладости, после чего одеваться и плестись к тайному входу на базу тайной же службы Скрытого Листа. В подземелье, после переодевания в стандартную униформу, куноичи вышла в просторный каменный зал, утопающий в приятном полумраке, где на шерстяном коврике неподвижно сидел шиноби в безликой белой маске.
– Сенсей? – встав перед мужчиной, синеглазка стала ждать инструкций.
– Садись, – корневик указал левой рукой на соседний коврик, а затем протянул подопечной небольшой свиток. – Читай. Потом задашь вопросы.
«Ну и что тут у нас? Давление Чакрой?», – мысленно хмыкнув странному названию, Сакура углубилась в изучение техники, принцип которой состоял в том, чтобы одновременно выпускать энергию из всех тенкецу, распространяя вокруг себя фон внутренней силы, насыщенной одной-единственной эмоцией.
Ранее наставники рассказывали, что опытные шиноби, самураи или обычные люди, концентрируя своё внимание на отдельной цели или группе жертв, могут проецировать свою жажду убийства, при этом никак не выдавая себя внешне или в спектре сенсорного восприятия. Некоторые мастера, своим убийственным намерением могут заставить остановиться сердце у слабого человека или животного...
Обратной стороной «жажды убийства» является повышенная чувствительность, позволяющая определить направленный на тебя взгляд, прочитав по нему эмоции наблюдателя (научно это объясняется тем, что фокусируя свое внимание на ком-либо, человек непроизвольно испускает некоторое количество духовной энергии, несущей в себе определённую информацию). Технически, подобное не является техникой, так как не требует манипуляций чакрой.
Давление Чакры – это техника, являющаяся подобием Убийственного Намерения, с тем лишь исключением, что для его применения необходимо осознанно контролировать энергию и напитывать её эмоциями. Печати, кроме символа концентрации, для данной манипуляции вовсе не требуются... но и эффективность в боевой обстановке приближается к нулю.
Чакру можно выпускать как всем телом вокруг себя, тем самым довольно быстро расходуя энергию и разрабатывая все каналы циркуляции одновременно, так и узконаправленно. Кроме жажды убийства, таким образом можно проецировать дружелюбие, влюблённость, разочарование... чем не пренебрегают наставники академии, да и сами корневики.
Одной из модификаций техники является Пресс Чакры, для выполнения коего требуется высочайший контроль. Энергия выплёскивается столбом вверх, затем распространяется на некую территорию широким облаком и оседает вниз, создавая эффект увеличивающейся тяжести, опускающейся на плечи. Чем больше чакры было выпущено таким образом, тем сильнее давление... Впрочем, от плотности энергии тоже зависит многое (давление пятнадцатилетнего джонина никак не отразится на тридцатилетнем чунине, у которого резерв может быть в три раза меньше).
– Ближайший год ты будешь тратить чакру, используя эту технику, затем восстанавливаться и снова тратить, – объявил инструктор. – Правда, заниматься ты этим будешь только в свободное от учёбы время, которого будет не так уж и много.
Примечание к части
Уфф... Ещё одна-две главы про академию и времена канона настанут.
Всем добра и здоровья.
===
Возраст – 11 лет.
Сила – 2,4 ге.
Скорость – 3,2 ге.
Выносливость – 1,4 ге.
Гибкость – 1,8 ге.
Объём чакры – 2,5 ге. (1 дж)
Плотность чакры – 0,29/1
===
– Сакура, а откуда у тебя эти шрамы? – спросил наследник клана Инудзука.
– Специально нанесла, чтобы ты спросил, Кибо-кун, – беспечно хмыкнула Харуно, одетая в тёмно-фиолетовый короткий сарафан, оставляющий открытыми руки ниже середины плеч, облегающие чёрные бриджи и сандалии шиноби.
– Да она пыталась себя убить, но не додумалась, как это сделать, – насмешливо фыркнула Ино.
– Ты абсолютно права, – изогнув губы в ехидной улыбке, подтвердила синеглазка. – Из-за неразделённой любви к одной стервозной блондинке, я решила покончить с собой, но... у меня так мало опыта в этом. Может быть покажешь пример, Ино-чан?
– Пфф, – пренебрежительно фыркнула Яманака, гордо отворачиваясь в другую сторону.
– Не старайся: у Саске-ку-уна всё равно лучше получается, – елейным голоском, от которого означенный брюнет нервно дёрнул бровью, пропела обладательница розовых волос, уложенных в причёску в виде множества рогов.
Почти весь выпускной класс группы "A", маленькими компаниями по три-четыре человека устроился на крыше здания академии, проводя обеденный перерыв под лучами тёплого солнца. Сакура, Кибо (которому пришлось поднимать на руках своего нинкена Акамару), Хината и Шино, сидели почти на самом краю, лениво ковыряясь во взятых с собой завтраках; Ино, Шикамару и Чоуджи (то и дело бросающий на Харуно смущённые взгляды, тут же отворачиваясь или утыкаясь в коробку с едой) расположились в пяти метрах левее, что одновременно позволяло вести разговор не повышая голоса, но при этом показывало, что они не вместе; Наруто и Саске стали центром кристаллизации остального класса, чему последний официальный член клана Учиха был не сильно рад, но и не возражал, а даже поддерживал некоторые разговоры, в то время как его заклятый голубоглазый друг, с которым они ежедневно били друг другу лица, отвлекал на себя внимание...
«Маньяки от тренировок. Даже интересно, что они делали бы в случае, если бы я их не подлечивала после спаррингов? Мотались бы в госпиталь? Так там люди с крайне чёрным юмором работают: чтобы пациенты сами себя не калечили, в профилактических целях могут и слабительного дать выпить... а то и сифонную клизму поставить», – пронеслась ленивая мысль в голове Харуно, в то время как она проводила черту в блокноте для рисования, при помощи обычного карандаша (получалось ровно и красиво, даже без линейки и прочих инструментов).
Последний год выдался для синеглазки непростым: из-за того, что у неё образовался запас чакры, равный слабому джонину, пусть и восстанавливающийся как у начинающего генина, обучение делу шиноби стало куда более интенсивным. Во-первых, в добровольно-принудительном порядке её записали как практиканта в госпитале, из-за чего четыре дня в неделю, по три часа после академии, она проводила в храме исцеления тела и разума, то залечивая царапины, ушибы, переломы в приёмном покое, куда обращались гражданские жители Конохи, то ассистируя ирьенинам на операциях (в основном – служила запасом чакры, подавала инструменты и обрабатывала швы), то совершая обход палат вместе с другими практикантами. Во-вторых, ещё один день в неделю, три часа после академии, проходило обучение фуиндзюцу... хотя у девушки и имелось сильное подозрение, что наставник просто пополняет за её счёт запасы расходников, вроде взрывных печатей, сигнальных барьеров и запечатывающих свитков, которые приходилось буквально штамповать. В-третьих, шестой день был отдан под изучение техник боя, уловок, ловушек, разработку каналов чакры, чтобы можно было применять затратные техники, требующие большей проводимости. Лишь последний день отводился для физического и морального отдыха, когда кроме разминки, опустошения резерва до одной пятой объёма и чтения рекомендованной литературы, более ничего делать не требовалось.
При подобном графике Сакуре было необходимо гулять с одноклассниками, уделяя им хотя бы пару часов в день, заглядывать к инструктору Корня, исполнять мелкие поручения от координаторов. Всё это утомляло больше не физически, в конце концов, всесторонне развитого терминатора из неё делать не собирались, предпочитая готовить умеющего думать оперативника поддержки, но вот моральная усталость накапливалась. А ведь ещё и Химавари-сан не забрасывала свои уроки уловкам медовых куноичи...
«М-да... У Евгения версии пятнадцатилетней давности, от некоторых уроков точно крыша бы поехала», – иронично подумала обладательница розовых волос.
– Сакура-кун, что ты рисуешь? – отставив свою коробку с обедом, одетая в тонкую ветровку и облегающие чёрные штаны Хината с любопытством посмотрела на блокнот.
– Ммм? – прикусив кончик карандаша, Харуно с лёгким недоумением покосилась на Хьюгу, взглядом скользнув от чистого светлого лица ниже, к заметной даже под мешковатой одеждой груди (где-то троечке). – Прости, Хината-чан, ты о чём?
– Просто... – поймав указательным и большим пальцами правой руки иссиня-чёрный локон своих волос, обладательница фиалковых глаз несколько неловко отвернулась. – Ты уже полгода постоянно что-то рисуешь...
– А ведь точно, – хлопнул себя по колену Инудзука, заставив своего пса вскинуть голову и начать опасливо осматриваться. – Как только приходишь в академию, достаёшь блокнот и начинешь рисовать!
– Ты только заметил это, друг наш Кибо-сан? – вроде бы и вежливо, но с отчётливой насмешкой в голосе спросил Шино, прячущий нижнюю половину лица за высоким воротником серой куртки с капюшоном, а глаза за зеркальными стёклами очков.
– Да я и раньше заметил... – взлохматив свои волосы ладонью правой руки, попытался оправдаться собачник. – Просто не лез не в своё дело.
– Кто ты такой и куда дел Кибу-куна? – резким движением приставив кончик карандаша к горлу приятеля, строгим тоном осведомилась хищно прищурившаяся синеглазка.
– А? Эээ... – подросток растерялся и сглотнул, ощутив острый грифиль у горла. – Ты чего, Сакура... чан?
«Хотя бы про суффикс не забыл – уже хорошо», – хмыкнула про себя обладательница розовых волос.
– Совершил фатальную ошибку ты, шпион-сан, – совершенно серьёзным тоном заявил Абураме, даже не думая сдвигаться со своего места. – Невнимательность друга нашего, Кибы-куна, всем известна и понятна... Но тактом он не отличался никогда.
– Да пошли вы, – обиженно насупился Инудзука, под смешки одноклассников отталкивая от себя руку с карандашом. – Я же серьёзно.
– Не дуйся, – улыбнулась Харуно, а затем привстала и схватив собачника за уши, чмокнула его в лоб, тут же садясь на прежнее место. – Мы просто шутим.
– Пфф, – потерев место поцелуя, недовольно фыркнул Кибо. – Шутники биджевы...
– Пфф, – фыркнул Учиха, привлекая к себе общее внимание. – Ещё один плагиатор.
На крыше академии на несколько секунд образовалась тишина, которую нарушил шмыгнувший носом Наруто, растроганным голосом заявивший:
– Саске-кун научился шутить... Я так им горжусь!
– И всё же? – снова подала голос Хината. – Это ведь не секрет?
– Я решила заняться изобретательством, – пожав плечами, отозвалась Сакура, после чего вернулась к своим чертежам. – Вот и рисую разные мелочи...
...
Уроки в академии прошли обыденно, монотонно и... скучно. Наблюдая за своей группой выпускного класса, Сакура пришла к выводу, что как минимум девяносто процентов учеников уже готовы сдать выпускные экзамены, а оставшимся нужно дать пару недель на теоретическую подготовку. Конечно, большинство из них было клановыми, да ещё и наследники кланов имелись, но это не отменяло того, что возможностей генина они достигли ещё в прошлом-позапрошлом годах, а теперь лишь набирают силу и углубляют знания.
«Стоит ли жаловаться на то, что нам дают лишний год в спокойной и относительно безопасной обстановке?», – спрашивала себя синеглазка, раз за разом давая один и тот же ответ «нет» (совершать подвиги Во Имя Воли Огня, она не рвалась).
Харуно, конечно, знала то, что в конце года её припишут к команде из Саске и Наруто (первый – ходячая артиллерия, иллюзионист и на среднем уровне владеет остальными дисциплинами, ну а второй – боец ближних дистанций, умеющий создавать простейшие, но прочные барьеры), что являлось политическим ходом администрации. В конце концов хокаге, а вместе с ним Данзо и старейшины, не хотели давать возможность получить влияние на джинчурики кому-то из кланов, что по их мнению неизбежно произошло бы на первой же миссии за пределами Конохи. Сами кланы тоже не горели желанием усиливать друзей-конкурентов, из-за чего и не возражали против кандидатур последнего Учихи, который лишь номинально является главой клана, и бесклановой куноичи (о которой известно, что она – ставленница кого-то из глав селения).
«Хочу ли я быть просто „Напарницей джинчурики и последнего Учихи“?», – спрашивала себя синеглазка, логично понимая, что чем меньше внимания она к себе привлекает, тем меньше угроза жизни, а также... ниже уровень доступа к знаниям, ресурсам, наставникам.
Можно было прожить жизнь в Конохе, выполняя обычные задания, оттачивая общедоступные навыки и накапливая денежные средства, чтобы однажды обнаружить себя женой какого-нибудь шиноби, готовящейся продолжить славный род наёмных убийц. Подобная перспектива не то, чтобы пугала, всё же волей-неволей, но одиннадцать местных лет (пятнадцать Земных лет) прожитых в женском теле, наложили свой отпечаток на восприятие мира, но и не радовало. Тем более, достоверно было известно как о существовании других миров, о наличии пространственных и временных техник, так и о техниках-операциях смены пола, расы, тела...
«Но кто даст не совсем обычной, но и не такой уж важной куноичи доступ к столь секретным знаниям? Какой-нибудь нукенин, вроде Орочимару, в обмен на вечную службу, тело для испытаний и знания? Не проще ли в таком случае сотрудничать с собственным начальством, которое уже доказало то, что не собирается меня убивать, готово награждать и поощрять за полезность?», – такими мыслями себя уговаривала обладательница розовых волос, разрабатывая одну личную технику и выуживая из памяти свои небогатые знания о механике, воздухоплавании, ну и неогнестрельном оружии.
В мире, где наёмные убийства и шпионаж – это обыденность, такая вещь как патентное бюро попросту не может иметь большой силы, в связи с чем изобретатели не получают ежемесячных отчислений, а продают свои изобретения производителям, либо же находятся на зарплате в каких-нибудь лабораториях (то же касается и писателей, не являющихся шиноби "A" или "s" ранга, которым платят за их репутацию и имя). Таким образом и Сакура, при всём своём желании, за счёт знаний из первой жизни, не могла стать миллионером, что совершенно не мешало попытаться получить долгосрочную выгоду.
