Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 55 страниц)
«Скоро это закончится и я вернусь к полноценной жизни», – напомнила себе Харуно, погладив живот через ткань свободной футболки правой ладонью.
Она не испытывала какого-то особого волнения из-за грядущих родов, причиной чему были как навыки ирьендзюцу, так и техника мягкой модификации тела. Учитывая же умение создавать двойников, обладающих всеми её знаниями и навыками, куноичи вовсе могла бы обойтись без посторонней помощи... Впрочем, делать этого ей не хотелось (кто сам себя не бережёт, тому никто не поможет).
Поднявшись с постели, Сакура сменила бельё, очистила тело при помощи техники суйтона, натянула лёгкое облегающее трико чёрного цвета, снарядилась артефактами собственного производства, накинула плащ и вышла из спальни, оказавшись в коридоре общежития. На потолке тут же вспыхнули осветительные лампы, волосы едва заметно колыхнулись под порывом ветра, при помощи которого Серый Кардинал прогонял по помещениям свежий воздух, а взгляд скользнул вдоль стен, в коих отчётливо выделялись закрытые двери других комнат. До начала новой смены оставалось ещё два часа, так что все либо ещё спали, либо находились на постах...
«Почти ничего не изменилось... только имя руководителя», – меланхолично подумала Харуно, шагая в направлении столовой (работающей круглые сутки).
Многие думали, что смерть Данзо приведёт к каким-то резким переменам, боялись радикальных нововведений, а то и смены целей. Однако Ирука-сенсей предпочёл не ломать то, что работало до него, вместо этого продолжив стратегию своего наставника. Разве что с синеглазки сняли часть нагрузки, да и разного рода наблюдение ослабло.
«Хорошо отлаженный механизм отличается от плохого тем, что продолжает работать с приемлемой эффективностью, даже если заменить ведущую деталь на менее качественную. Ну да у заместителя тени Конохи ещё будет время, чтобы обтесаться», – задумавшись, Сакура постаралась представить то, что произошло бы с её исчезновением... раз уж даже пропажу джинчурики, «Отправившегося на секретную тренировку в мир призыва», сумели замять незаметно для общества.
Вывод, к которому она пришла, радовал не сильно: на её место поставили бы кого-нибудь другого (хуже или лучше – не важно). В конце концов, она уже дала толчок для научного отдела, указав общее перспективное направление, ну а в воображении местных гениев, вроде Орочимару, сомневаться вовсе не приходилось.
«Но ведь я этим занималась не ради признания, а для получения доступа к знаниям, чтобы... хи-хи... сменить пол и обеспечить свою безопасность. М-да: что-то в моём плане, определённо, пошло не так», – вспышка веселья отразилась на лице лёгкой улыбкой, а собственные давние мечты, которые казались обязательными к исполнению целями, вызывали ощущение близкое к умилению.
В конце концов, какая разница, какого пола тело, если оно – твой инструмент, которым ты не умеешь пользоваться? Другое дело – раскрыть весь его потенциал, а затем раздвинуть рамки, став лучше, попутно окружив себя комфортом, безопасностью и приятными мелочами. Хотя, смена пола, конечно, оставалась целью, которую следовало исполнить...
«А ещё лучше – научиться менять облик на более глубоком уровне, нежели при создании техники превращения. Но для этого мне нужно знать и уметь больше, чем есть сейчас».
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ровный гул моторов давил на уши, а устремлённый в иллюминатор взгляд цеплялся лишь за яркие точки звёзд, сияющих на фоне ночного неба. Сидя на одной из скамей, тянущихся вдоль правой и левой стен «чрева» транспортного самолёта, одетый в скрывающую фигуру серую броню Саске, с меланхоличным выражением на лице крутил в руках шлем-маску в форме головы медведя.
– Готовность – десять минут, – объявил голос пилота, прозвучавший откуда-то из-под потолка.
– Хах... Каждый раз чувствую себя как в первый, – хмыкнул Асума Сарутоби, одетый в схожую броню, после чего нацепил на голову шлем-маску обезьяны, тут же застегнув защёлки на воротнике (защищающие от колющего и режущего оружия, не позволяющие свернуть шею, ну и при получении удара в голову, поглощающие часть импульса, перераспределяя его на всё тело).
– Спорим, я приземлюсь первым? – широко оскалился Майто Гай, подбрасывая на ладонях головной убор с изображением морды черепахи.
– Мы на миссии, – заметил Какаши, уже надевший шлем-маску с мордой собаки. – Да ещё и с нанимателем.
– Точно! – обрадовался мастер тайдзюцу, бросив взгляд на Учиху, затем нацепил шлем на голову и, выставив вперёд сжатую в кулак правую руку, оттопырил вверх большой палец. – Не волнуйся, Саске, всё будет сделано в лучшем виде. К моменту вашего приземления путь будет чист!
– Гай, мы не на войну идём, – попытался осадить друга Хатаке, после приживления вместо шарингана обычного глаза, ставший заметно более активным (что и не удивительно, если вспомнить о том, сколько чакры додзюцу требовало даже в пассивном режиме).
– Мы должны прийти, обезвредить охрану, забрать цель и уйти, – поддержал напарника Сарутоби. – Нет необходимости побеждать всё селение в открытом бою.
– Если получится, то я бы хотел обойтись без жертв, – памятуя о том, как Наруто относится к убийствам, тем более – самолично спровоцированным, попросил последний член одного из двух кланов-основателей Конохи (впрочем, прямо сейчас он находился в процессе решения этой проблемы).
– Сделаем всё, что возможно, Саске-кун, – пообещал уже бывший капитан команды номер семь, после чего в самолёте установилось сосредоточенное молчание.
Закрепив шлем-маску на голове, Учиха активировал иллюзию, проецирующую вид на окружающее пространство на внутреннюю сторону защитных глазных «створок», в случае нужды открывающихся по мысленной команде, подкреплённой всплеском чакры. Мир тут же стал ярче и чётче, что вызвало у молодого мужчины лёгкую улыбку и облегчение, так как он ещё не привык к ухудшающемуся зрению, ну а ходить с постоянно активированным шаринганом не позволяли ни резерв чакры, ни условности общества, ни простая логика (всё же это могли воспринять как агрессию, либо попытку шпионажа).
С момента убийства Итачи прошло уже достаточно много времени, но порой последний Учиха ловил себя на мысли, что не верит в столь лёгкую победу. В реальности произошедшего помогало убедиться только то, что Данзо Шимура, являвшийся одним из старейшин Листа и бойцом уровня Каге, тоже погиб... перед этим серьёзно ослабив старшего брата. Если бы не старик, то младший из братьев вовсе не имел бы шансов на победу, даже учитывая способность его высшего шарингана...
Как и многие разы до этого, шаринганы подкинули своему владельцу ещё один сюрприз: стоило Саске услышать слова Итачи о том, что он собирается напасть на Сакуру, как в крови вскипела ярость, а чакра будто бы загустела. В следующие мгновения младший Учиха в разы превзошёл все свои прежние результаты по скорости перемещения, достигнутые во время тренировок, а успокоился только тогда, когда бездыханное тело соскользнуло с окровавленного клинка. Уже после боя, отходя от всплеска адреналина, молодой мужчина заметил то, что деактивированное додзюцу стало хуже видеть.
«Всё в этом мире требует свою цену... и быстрое получение силы – не исключение. Но если бы у меня была возможность оказаться в прошлом, чтобы провести этот бой ещё раз, я без сомнения повторил бы те же действия, даже зная цену за них», – прикрыв веки, Саске прислушался к своим ощущениям, стараясь понять своё отношение к свершившемуся.
Последнего Учиху удивляло то, что смерть нукенина клана никак на нём не отразилась, будто бы его оружие оборвало жизнь не ненавистного предателя, ранее являвшегося любимым старшим братом, а совершенно чужого человека, который смел угрожать членам его семьи. Ни злорадства и радости от свершённой мести, ни горя и опустошения от осознания потери близкого... Итачи, как-то совершенно незаметно, перестал быть центром интересов брюнета, уступив это место членам команды, ставшим больше чем друзья.
«Я не одинок...», – мысленно произнёс Саске, вспоминая внешне легкомысленного, но удивительно серьёзного и сосредоточенного блондина; невероятно скрытную и недоверчивую, но вместе с тем – честную и верную розововолосую куноичи (да и Сенсея забывать не стоило, пусть он и старался оставаться как бы в стороне).
– Саске-кун, если не секрет, зачем тебе этот камень? – нарушил молчание Сарутоби, уже закончивший подготовку к высадке.
– Не секрет, – уголки губ Учихи приподнялись, а перед внутренним взором появилось лицо сокомандницы. – Я хочу сделать предложение одной особенной девушке, для которой нужен особенный подарок.
– То есть ты заказал миссию "A" ранга, с участием трёх элитных джонинов, чтобы сделать предложение девушке? – пусть лица Асумы и не было видно, но голос мужчины ясно показывал всю степень его удивления. – Артефакт, являющийся сокровищем одного из малых поселений нужен тебе... как свадебный подарок?
– А-ха-ха! – радостно рассмеялся Майто, после чего наклонился вперёд и хлопнул Саске по плечу. – В тебе пылает Сила Юности!
– Ма... А ты романтик, Саске, – хмыкнул Какаши, интонациями передавая веселье и каплю зависти. – Ни одна куноичи не устоит перед подобным женихом. Асума-кун, твои ухаживания за Куренай, в сравнении с этим, меркнут как свет свечи перед солнцем.
– Куда уж мне до гения клана Учиха, – сердито проворчал Сарутоби. – Саске-кун, сделай одолжение: никому об этом не рассказывай.
– Вынужден согласиться, – всё ещё посмеиваясь, заявил Черепаха. – Если наши куноичи узнают о подобном романтическом подвиге, то ты рискуешь стать врагом номер один для всех мужчин Конохи.
В этот самый момент двигатели самолёта затихли, а сам он продолжил полёт за счёт набранной скорости и специализированной техники футона. Из-под потолка же снова раздался голос пилота, который воплощал собой идеал спокойствия и сосредоточенности:
– Тридцать секунд до цели; пять минут до начала рассвета. Мы уже миновали посты дальнего охранения селения Звезды, сенсоры нас не обнаружили. Желаю удачи...
«Она нам не понадобится: мы сами возьмём всё причитающееся», – при помощи самогендзюцу введя себя в боевой транс, подумал обладатель великого додзюцу, ощущая как вспыхивает факелом его очаг чакры.
...
В задней части самолёта, планирующего на потоках воздуха, открылся прямоугольный люк, откуда один за другим выпрыгнули четыре человека. Молча они падали вниз приближаясь к каменному плато, окружённому широким и глубоким оврагом, заполненным отравляющим газом. Ближе к середине площадки, занятой разбросанными там и тут домами, находилось углубление в форме чаши, на дне коего стояло додзё для тренировок с чакрой звезды.
– Какая ущербная оборона, – констатировал очевидное Асума, воспользовавшись встроенным в шлем устройством связи. – Когда-то давно овраг может и защищал от вражеских шиноби, но сейчас он годен только для сдерживания простых крестьян.
– Стагнация, – сохраняя концентрацию, отозвался младший из мужчин, вспоминая уроки истории о том, что Хаширама и Мадара, для своего времени, совершили настоящую революцию во многих сферах жизни, а также искусства шиноби.
«Кем бы мы сейчас были без объединения кланов? Жили бы в маленьких деревушках, цеплялись за крохи знаний, тщательно скрываемых ото всех, воевали бы между собой с малых лет и до глубокой старости... Хотя, может быть, клан Учиха был бы более многочисленным», – подобные мысли время от времени появлялись в голове обладателя великого додзюцу, но всякий раз он приходил к выводу, что не хотел бы вести такое жалкое существование, а тот вид, что открывался сейчас его взгляду, лишь подтверждал правильность подобных решений.
Парашюты раскрылись замедляя падение, а затем, когда до земли осталось совсем недалеко... по меркам шиноби... они исчезли в запечатывающей технике. Приземление прошло успешно, и даже тревогу удалось не поднять благодаря тому, что единственный страж был обезврежен сперва гендзюцу, а затем и иглами со специальным ядом. Дальнейшие действия вовсе свелись к тому, что джонины выводили из строя немногочисленных свидетелей, обеспечивая им болезненное пробуждение часов через шесть-восемь, ну а наниматель, ворвавшись в додзё, где и хранилось сокровище деревни, наложил гендзюцу на подростка, случайно попавшегося на пути, чтобы получить уточняющую информацию...
Спустя минуту после начала атаки четверо коноховцев добрались до цели миссии, а затем отправили сообщение на базу. Не прошло и ещё пяти секунд ожидания, а их уже коснулось ощущение, возникающее при применении техники призыва.
Лишь через десять минут жители селения Звезды осознали, что были атакованы, после чего подняли тревогу и начали обшаривать местность, отчаянно ища следы противника. К их сожалению и счастью (всё же троица элитных джонинов, обученных в одном из великих селений и закалённых в войне, могли бы пройтись по защитникам словно крестьяне по полю пшеницы), они так никого и не обнаружили, а приведённые в сознание жертвы атаки ничего не вспомнили, лишь удивлённо и болезненно морщась.
Глава Звезды, самоуверенно носящий титул каге, собрал всех «джонинов» и объявил, что в пропаже реликвии виновна отступница, уже какое-то время пытавшаяся проникнуть за охранный периметр. Назначив награду за её голову, он приказал доставить женщину к нему живой, чтобы выпытать информацию о том куда она могла деть сокровище, способное возвысить их страну до уровня большой пятёрки...
...
Вернувшись в Коноху отряд успешно сдал задание в канцелярии хокаге, после чего мужчины разошлись по своим делам. Саске же пришлось подписать документ о том, что он согласен с тем, что заказ выполнен, после чего ему отдали звезду, уложенную на дно экранирующей чакру шкатулки, изнутри обшитой красным бархатом.
«Один пункт выполнен», – мысленно констатировал Учиха, выйдя под открытое небо, заливаемое лучами восходящего солнца.
Скрытый Лист постепенно просыпался и люди, спешащие на работу или домой с ночного дежурства, вовсе не обращали внимания на молодого мужчину, с лёгкой улыбкой на губах шагающего в сторону квартала клана Учиха. Обладатель великого додзюцу же думал о том, что нужно привести себя в подобающий вид, затем убедиться в том, что Сакура дома, после чего можно будет начать исполнять следующий этап плана.
«Зачем ей эта штука? Нет, чакры она в себе содержит много, но ощущение от неё уж больно неприятное», – решив, что первым же делом потребует от матери своего будущего ребёнка, чтобы она не экспериментировала с этой вещью до родов, Саске кивнул сам себе.
Он, разумеется, понимал то, что вынашиваемый сокомандницей малыш может нести в себе кровь Наруто, но... это не имело никакого значения. С тех пор как брат ушёл в свой родной мир, теперь лишь Учиха мог позаботиться о сокоманднице, даже если она не показывает того, что нуждается в помощи.
Ведь именно для этого и нужна семья?..
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
===
Возраст – 14 лет.
Сила – 6 ге.
Скорость – 7,8 ге.
Выносливость – 7,5 ге.
Гибкость – 6,9 ге.
Объём чакры – 2,9 чу. (1 дж)
Плотность чакры – 0,97/1
===
Лёжа на постели в палате госпиталя Конохи, будучи одетой в свободный белый жилет и свободные синие штаны, Сакура спиной облокачивалась на гору подушек (которую притащили сокомандники-подчинённые... ограбив пару соседних комнат), и с интересом наблюдала за тем, как Ран, склонившись над кроваткой оживлённо сюсюкается с малышом, в то время как Шишио, стоя у окна ехидно комментирует её действия, ну а Рин, непонятно из-за чего смущающаяся, сидит на краю кровати и стреляет взглядом то в парня, то в подруг. В отличие от самой новоявленной матери, которая чувствовала себя на удивление всем врачам хорошо, троица гостей была облачена в стандартные для шиноби комбинезоны, поверх которых их заставили надеть белые халаты.
= «Ученица, ты уже столько лет живёшь в этом мире, но порой упускаешь такие простые вещи... Хотя – да: для воспитанников твоей организации, в которой удивительным образом переплетаются жёсткая требовательность и семейная теплота, присутствие на родах сокомандников – нечто обыденное. Карин же росла вообще в другом селении, из-за чего нахождение здесь и сейчас, лично для неё, означает признание членом семьи», – передав подопечной образ закатанных глаз, лекторским тоном произнесла тёмно-синяя аликорница, мирно лежащая на облачке во внутреннем мире Харуно.
«Понятно», – коротко отозвалась синеглазка, переводя взгляд с улыбающейся Ран, на не находящую себе место Рин, вроде бы и радующуюся оказанному доверию, но при этом боящуюся лишний раз пискнуть что-нибудь лишнее, чтобы её не прогнали.
Невзирая на то, что роды прошли весьма легко, за что следовало поблагодарить Орочимару, который предоставил улучшенную версию техники «Мягкая модификация тела», обладательнице розовых волос было попросту лень что-либо делать или говорить. Вообще, те пять минут, которые потребовались для появления на свет её ребёнка, несмотря на все предпринятые заранее меры... всё же сказались на душевном равновесии. Впрочем, выразилось это лишь в приступе лени, любопытства и облегчения.
Сам процесс появления на свет малыша, голову коего украшал рыжий пушок, произошёл строго по плану: Сакуру доставили в госпиталь, когда она уже погрузила себя в состояние боевого транса, при котором отсекались все лишние эмоции, ну а когда её устроили на кушетке, она просто применила технику мягкой модификации тела и, «вручную» управляя мышцами, вытолкнула младенца. Ирьенин, наблюдавший за происходящим, после завершения всех манипуляций заявил, что будет требовать от руководства Листа, чтобы этому навыку в обязательном порядке учили всех куноичи.
Харуно, которой для практики по медицине приходилось принимать роды, пусть и будучи только помощницей акушера, была полностью согласна с этим решением. В конце концов, такую возможность минимизировать, а то и вовсе исключить вероятность получения травм как у матери, так и у ребёнка, игнорировать было попросту преступно. Главное было не забыть, что не все куноичи столь же хорошо владеют ментальными техниками, из-за чего в столь напряжённый момент могут запаниковать.
«Но... это уже не моя проблема», – мысленно отмахнулась синеглазка, возвращая своё внимание к характеристикам тела, которые демонстрировала её печать.
Что делает организм человека, находясь в стрессовом состоянии? Мобилизует внутренние ресурсы и выдаёт даже чуть большую эффективность нежели в повседневной жизни. Что делает организм шиноби, когда оказывается в подобном положении? Мобилизует внутренние резервы и... вырабатывает больше чакры. Если же нагрузка не пропадает, то он начинает вырабатывать ещё больше чакры, заставляя очаг работать в форсированном режиме, попутно увеличивая скорость регенерации и расширяя резерв.
Пользуясь своим положением, которое позволяло наложить руку на достаточно обширные ресурсы, Харуно сумела извлечь пользу из беременности, почти в два раза увеличив личный резерв и повысив плотность энергии, теперь мало уступающей эталону. Благодаря тщательно подобранной диете, разработанной ирьенинами программе упражнений и чакре Рин, которой та с радостью делилась, вместо возможных проблем со здоровьем или угнетения потенциала, синеглазка выросла над собой. Ну а небольшая коррекция ментальных закладок, благодаря которым она имела почти идеальный контроль, не пострадало даже управление чакрой.
«Но, пожалуй, прокачиваться подобным образом я поостерегусь. Да и нужно курс реабилитации пройти, а то для организма всё же не слишком полезно работать в усиленном режиме столь долгий отрезок времени», – промелькнули отстранённые мысли в голове куноичи.
= «Гррр... Знала бы ты, ученица, как я иногда хочу тебя стукнуть», – досадливо проворчала принцесса-пони, вновь напомнив о себе.
Если раньше Сакуре можно было дать лет шестнадцать-семнадцать на вид (что соответствовало бы её биологическому возрасту на Земле из-за разницы в количестве дней в году), то сейчас она могла бы сойти за восемнадцати-двадцатилетнюю женщину: чакра, стремящаяся компенсировать недостатки питательных веществ и поддержать напряжённый организм, подстегнула его развитие, из-за чего окончательно сформировалась фигура и несколько изменилось лицо. Только вот саму Харуно эти перемены волновали не сильно, так как и без них оставалось более чем достаточно забот, о которых следовало думать.
– Так... – привлекла к себе внимание Ран, стоило младенцу начать кряхтеть и ворчать. – Кажется кто-то испачкал пелёнки... и проголодался.
– А как ты... Фу, – Шишио поморщился и демонстративно помахал ладонью правой руки перед лицом. – Вопрос снимается. А про то, что он проголодался ты как поняла?
– Догадалась, – усмехнулась красноволосая куноичи, осторожно извлекая малыша из кроватки и, придерживая одной рукой под голову, перенесла на столик для переодеваний. – Ассистент?..
– На меня не смотри: я боюсь детей... и не доверяю им, – единственный парень в комнате состроил до комичности серьёзное выражение лица. – Они странные: совсем не похожи на нас.
– Я помогу, – вызвалась Карин, подорвавшись с края кровати, почти мгновенно оказываясь рядом со старшей подругой, плотно взявшей над ней шефство. – Что нужно делать?
– Я пойду, добуду чего-нибудь вкусного, – заявил Шишио, бесшумно скользнув к выходу из палаты. – У кого-нибудь есть особые пожелания?
– Вали уже, – фыркнула Ран, наклонившись над столом, при этом переступая с ноги на ногу, из-за чего белая ткань халата отчётливо обрисовывала её нижние девяносто. – Салфетки... пудру... пелёнку...
«И всё же, мне с ними повезло», – мысленно констатировала синеглазка, следя за ловкими действиями двух девушек, которых из-за схожести цвета волос можно было принять за сестёр.
= «Разве ты не сделала бы того же для них?», – задала наводящий вопрос наставница сноходчества.
«Сделала бы... и не только для них», – после непродолжительной паузы, которая потребовалась на то, чтобы из памяти всплыли лица подруг (Хинаты, Ино...), отозвалась синеглазка.
– Харуно-сама, извольте приступить к своим родительским обязанностям, – изобразив подобострастный тон, с поклоном Ран протянула обладательнице розовых волос её ребёнка.
– Я вижу, что ты и сама с этим справляешься, – изогнула губы в намёке на усмешку Сакура, одновременно с тем расстёгивая жилет. – Может быть хочешь продолжить заменять меня?..
– М... – красноволосая подруга изобразила задумчивость. – Я бы и рада, но боюсь... что физиологически не справлюсь.
– Какая жалость, – откинув в сторону левый край жилета, синеглазка устроилась поудобнее и приняла сына на свои руки. – Но твоя беда решаема: я как-то раз видела в библиотеке одну технику...
– Уволь, – рассмеявшись, вскинула перед собой ладони в защитном жесте старшая из красноволосых куноичи. – К такому я морально не готова.
Хмыкнув, Сакура посмотрела на малыша, имя коему ещё только предстояло придумать. Исходя из цвета пушка у него на голове, характерного для представителей клана Узумаки, можно было бы подумать, что его отец – Наруто, но вот разрез глаз намекал на наличие додзюцу... что, впрочем, не являлось фактом.
= «Мне иногда кажется, что ты получаешь извращённое удовольствие от того, что не знаешь, кто же его отец», – укоризненно произнесла Луна.
«Может быть. Меня вообще нельзя назвать нормальной: в конце концов, в начале своего пути в этом мире я скорее повесилась бы, нежели согласилась родить, ну а сейчас вовсе не испытываю ни отвращения, ни радости... Из меня получится отвратительная мать», – наконец констатировала куноичи, прикрывая глаза.
= «И с чего же ты это решила?», – серьёзным тоном уточнила аликорница.
«Просто... я не испытываю какой-то особой привязанности к младенцу. Мне кажется, что пресловутого „материнского инстинкта“ у меня попросту нет», – призналась Харуно, не чувствуя от этого ни вины, ни облегчения.
= «Ты бы ещё чаще копалась в своём разуме... Ну да не важно. Знаешь, ученица, что я скажу? Сейчас ты можешь ничего не чувствовать по самым разным причинам, но уверяю тебя, что если этому комочку жизни будет угрожать какая-нибудь опасность, это сразу изменится», – поучительно заявила принцесса-пони, что вовсе не убедило куноичи.
«А если „нет“? Ты ведь знаешь мою историю не хуже меня», – спокойно спросила Сакура.
= «Поэтому и говорю так уверенно. И раньше, и сейчас, и в будущем... ты будешь оставаться добрым существом. Вспомни тот момент, когда у тебя была возможность отомстить Себриз окончательно – как ты поступила?», – Луна и не думала сдаваться, продолжая гнуть свою линию.
Тем временем Ран и Рин отошли от кровати и, негромко переговариваясь, принялись наводить в палате порядок...
«Не аргумент. У меня тогда с головой было даже хуже чем сейчас», – парировала Харуно, мысленно возвращаясь в зимний лес, который остался в другом мире.
= «Я не буду тебя ни в чём убеждать: всё равно, придёт время и ты сама во всём убедишься», – решила оставить последнее слово за собой наставница сноходчества.
На периферии чувствительности синеглазка заметила знакомый источник чакры, который задержался на несколько секунд на крыше соседнего дома, пару раз вспыхнул, словно бы его хозяйка здоровалась, ну а затем – исчез (на самом деле – быстро переместился дальше). Осознание, что ещё одна подруга «заглянула в гости», но «увидев, что пришла не вовремя, решила зайти позже»... вызвало лёгкое ощущение радости, всколыхнувшейся где-то в душе.
= «Я чувствую, тебя ждёт серьёзный разговор», – непонятно чему обрадовалась Луна.
«С Хинатой?», – удивилась обладательница розовых волос.
= «Причём тут Хината? Впрочем, сейчас ты и сама всё поймёшь», – многообещающим тоном заявила покровительница снов, присутствие которой перестало ощущаться.
Сакура нахмурилась, открыла глаза... но не успела и рта открыть, как в зону её сенсорного восприятия вошёл новый источник чакры, целенаправленно двигающийся ко входу в госпиталь...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
На сложенных шалашом дровах, обложенных камнями размером с кулак взрослого мужчины, в ночной тишине весело танцевали языки огня. Пламя облизывало древесину, издающую успокаивающее потрескивание, а в воздух поднимались струйки белого дыма, теряющегося в окружающих костёр сумерках.
Вокруг царили тишина и темнота, кажущиеся настолько густыми и всеобъемлющими, что складывалось ощущение, будто за кругом света вовсе ничего нет. Впрочем, сидящего на одном из двух брёвен, положенных с двух сторон от костра, одетого в белое кимоно мужчину это не волновало от слова «совсем»: он просто смотрел на пламя единственным открытым глазом, в то время как вторую его глазницу скрывали белые бинты, пальцами рук перебирая узелки на тонкой верёвке...
Сколько времени он здесь находился? Может быть день... или год... или десять лет... Время, которого постоянно не хватало раньше, когда постоянно требовалось спешить и принимать решения, будто бы замерло в одном-единственном мгновении, тем самым позволяя вволю поразмышлять о прошлом и будущем. В конце концов, больше ничего не оставалось.
– Это был хороший бой, – заметил беловолосый мужчина, непонятно как и когда появившийся на бревне напротив одноглазого старика, одетый в свободную белую рубашку и плотные чёрные штаны.
– Я проиграл его... сенсей, – оторвав взгляд от пламени, посмотрел на гостя старик, в глазу коего промелькнули узнавание и некоторая напряжённость.
– Невозможно побеждать во всех битвах, – пожал плечами Тобирама Сенджу, после чего криво усмехнулся и добавил: – Я, Хаширама и Мадара – отличное тому доказательство. А ведь когда-то нас называли богами... Смешно.
– Сенсей, я подвёл вас, – констатировал Шимура Данзо, снова опуская взгляд к огню. – Вы и Хаширама-сама доверили нам Коноху, а мы потеряли почти всё ваше наследие.
– Ну... во-первых, ты давно меня превзошёл как в опыте и знаниях, так в силе и мастерстве, – прикрыв глаза, второй хокаге втянул носом запах дыма, поднимающегося от пылающих дров. – Кроме того, Коноха всё же выстояла и сейчас сильна даже более прежнего. Так что, Данзо-кун, прекращай прибедняться и напрашиваться на похвалу: ты уже не зелёный генин, и в твоём возрасте это несолидно.
Бывший глава «Корня» тихо хмыкнул на эти слова, но действительно прекратил попытки самоуничижения. Всё же он безмерно уважал человека, сидящего сейчас напротив, и вряд ли стал бы оправдываться перед кем-либо другим... даже самим Хаширамой (который был слишком наивным идеалистом, а как выяснилось после основания селений шиноби – отвратительным стратегом).
– Ты выполнил свой долг перед Конохой, Данзо-кун, – вновь нарушил молчание Тобирама, внимательным взглядом посмотрев на старика, после чего добавил с чувством вины в голосе: – Но другие долги ещё только предстоит начать отдавать.
– Эдо Тенсей? – понятливо кивнув, всё же уточнил Шимура.
– Когда-то давно, создавая эту технику... я был слишком высокомерен, – отозвался второй хокаге, устремляя свой задумчивый взор в глубину костра. – В мироздании есть вещи, в которые людям лучше не соваться... Жаль, что понимание этого приходит слишком поздно.
– Даже зная цену, я бы заплатил её ещё раз без колебаний, – спокойно заметил старик, небрежным движением левой кисти выбрасывая верёвочку в огонь. – Вы можете сказать, что будет дальше?
Собеседник только молча покачал головой, в извиняющемся жесте развёл руками... а затем растворился в воздухе, будто бы его никогда и не было. Данзо же продолжил сидеть перед костром в одиночестве, вновь погрузившись в свои мысли и воспоминания, заново переживая величайшие победы и сокрушительные поражения. Несмотря ни на что, он был уверен в том, что хотя бы в последние годы жизни всё сделал правильно, благодаря чему на душе установился непривычный покой.
