Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 55 страниц)
– Не убивать, – всё же произнёс вслух Итачи, не желая лишаться объекта для допроса.
– Хай, Итачи-сан, – весело отозвался Хошигаки, концентрируясь на контроле техник.
...
– Разряд, – приказал Данзо, почти ощущая давление воды на броню.
«Разряд... Объём накопителей – тридцать процентов», – отчитался ментальный клон, выводя информацию на внутреннюю сторону шлема-полусферы.
Стихия молнии разошлась по воде, нарушая потоки чакры в технике и уничтожая трёх акул, рванувших в атаку с разинутыми пастями. Пока противник не успел восстановить Водяную Тюрьму, Данзо создал вокруг себя сферу воздуха, подобную Вакуумному Ядру, которую противнику пришлось удерживать от всплывания.
«Неприятное положение», – отметил Шимура, пряча меч в ножны, чтобы достать из подсумка тюремную печать-барьер (создающую плотную плёнку из чакры, не позволяющую даже пальцем пошевелить, но при этом довольно хрупкую снаружи).
Из второго подсумка была извлечена стопка взрывных печатей, которые облепили стенки пузыря, после чего глава «Корня» прилепил к груди барьер и дал команду на одновременную активацию. Едва плёнка успела развернуться, на что ей потребовалось меньше секунды, в замкнутом пространстве прогремел взрыв, разметавший Водную Тюрьму, попутно повредивший и якорь тюремной техники.
– А этот парень понравился бы Дейдаре-сану, – вновь выхватывая меч из-за спины, Кисаме радостно оскалился, бросаясь в ближний бой.
В этот раз Итачи не остался прикрывать напарника дальнобойными техниками, вместо этого пристроившись справа и чуть позади. Его катана вспыхнула разрядами молнии, а шаринганы засияли с удвоенной яркостью.
«Похоже, что я всё же заржавел», – едва приземлившись на ноги, Данзо уже выхватил свой меч, а затем швырнул навстречу противникам самострел.
Оружие взорвалось, так и не долетев до нукенинов, но они оба, подчиняясь вбитым в подкорку рефлексам, отскочили в стороны. Этого оказалось достаточно Шимуре, чтобы активировать «Изанаги», а затем метнуться навстречу нукенину Конохи.
Глава «Корня» буквально насадился на клинок животом, чем немало удивил противника, в то же время выпустив из хватки свой клинок, обеими кистями хватаясь за руку противника. Прежде чем Итачи успел отреагировать, он активировал Обратную Четырёхгранную печать, что проявилось в виде четырёх символов, возникших вокруг обоих шиноби, которых в следующую же секунду поглотил шар, будто бы состоящий из чёрных чернил...
...
– А-а-а... – остановившись на месте, Кисаме устремил взгляд туда, где только что находились его напарник и враг, которых пожрала какая-то самоубийственная техника. – Что за биджу тут творится?
Разумеется, никто ему не ответил, лишь клыкастая пасть меча недовольно зарычала, выражая своё раздражение исчезновением жертвы. Даже сенсорика, охватывающая всё поле только что состоявшегося боя, не выявляла и малейших возмущений чакры, а обрушившаяся на уши тишина, давила будто каменная плита.
– Итачи-сан, вы же не могли так глупо умереть... правда? – чувствуя себя крайне глупо, обратился к пространству синекожий мужчина. – Ничего ведь не предвещало... Эхм... М-да. И что мне теперь делать?
Словно бы в качестве ответа на заданный вопрос, в воздухе проявился силуэт противника, живого и невредимого. Мечник Тумана на это оскалился, оценив трюк с самоубийством в самый неожиданный момент, и сделал в памяти пометку, что этого врага к себе лучше не подпускать.
«Это было какое-то фуиндзюцу? Итачи-сан говорил, что Хируко – учёный, работавший над поглощением и присвоением чужих геномов. Может это и к знаниям относится? Нашёл какого-то древнего Узумаки, пережившего падение Водоворота, и теперь вовсю пользуется трюками красноволосых. Это... достаточно бредово звучит. Наверняка – правда», – броня противника не позволяла оценить его уровень сил, но прошедший бой и недавно применённая техника должны были немало его ослабить, так что даже в одиночку, Хошигаки чувствовал себя вполне уверенным в победе (тем более, что больше не нужно осторожничать).
...
«Как бы у меня в привычку не вошло, завершать бои подобным образом», – хмыкнул про себя Шимура, единственным зрячим глазом смотря на второго нукенина, не спешащего атаковать.
Из-за напряжения в битве, откат от стимуляторов приблизился, заставляя действовать более резко и рискованно. Испорченный шаринган (целых три, если считать ещё и глаза Учихи) жаль не было: лучше уж уничтожить подобное додзюцу, нежели дать завладеть им кому-то другому.
– Хошигаки Кисаме, ты следующий, – сколь бы глупо ни было разговаривать с врагом во время боя, но это позволило вновь взять чакру под полный контроль и приготовиться к атаке.
– Не так быстро, Данзо-сан, – окликнул старика Итачи, появившийся на том же месте, где был запечатан, с тем лишь отличием, что шаринган горел теперь в одном глазу. – Я ведь не ошибся? Додзюцу моего клана в мире осталось не так уж и много, а Саске не стал бы применять запретную технику, чтобы выжить, при этом лишая себя возможности получить новые глаза.
«Ожидаемо: гений клана Учиха, не мог не изучить эту технику. Жаль...», – Шимура, разорвавший дистанцию с нукенинами, мог бы посетовать на то, что всё вернулось к началу, но... вопреки утрате чужого додзюцу, он оставался в выигрыше.
– Данзо? – напряжённо уточнил синекожий здоровяк, удобнее перехватывая рукоять меча.
– Больше некому, – пожал плечами Итачи. – Вам не победить, Данзо-сан...
– Меньше болтай, мальчик, – осадил противника глава «Корня», хлопая в ладони, тем самым создавая звуковую волну.
...
Итачи был в тихой ярости: потерять глаз буквально на ровном месте – нужно было ещё постараться. Он, конечно, и до этого момента не сильно сдерживался, стараясь лишь не убить источник информации одним ударом, но теперь в этом не было смысла. Да и проявленная доброта, явно, себя не окупала.
Не мелочась, Кисаме выплюнул поток воды, разделившийся на девять струй, увенчанных змеиными головами, каждая из коих атаковала главу «Корня» под своим углом. В то же время сам Учиха, метнув для отвлечения внимания несколько кунаев, создал перед собой теневого клона и ринулся в атаку, скрываясь у него за спиной, при помощи единственного видящего глаза, точно копируя движения.
Как и ожидал нукенин, старик увидел лишь его клона, отмахнувшись от него почти небрежно, за что и поплатился, получив удар через облако рассеивающейся чакры, пришедшийся точно в шлем.
...
Разорвав дистанцию, заметно уставший Шимура поморщился, оценивая дыру в полусфере защиты для головы. Иллюзия, наложенная на внутреннюю поверхность головного убора, тоже частично пострадала, но всё ещё выполняла свою задачу.
«Расслабился, старый дурак. Нет... Слишком долго я не ходил на полноценные миссии», – прямо сейчас Шимура мог позвать подкрепление, чтобы с помощью верных бойцов точно победить двух нукенинов уровня каге, но... в нём взыграла гордость (хотя, скорее уж – гордыня).
Мышцы уже начинали ныть, предвещая скорый откат от лекарств, и следующую за этим беспомощность, после чего наступит бесславная гибель. Только вот, если уж Шинигами решил прибрать его душу, то он решил, что отдаст её на своих условиях.
«Ирука-кун, ты был достойным учеником, и станешь достойным преемником; Сакура-чан, для меня ты, и другие дети „Корня“, стали почти как внуки... Может быть на старости лет, я стал слишком сентиментальным? Надеюсь, что вы сумеете не только сохранить, но и приумножить оставленное вам наследие. Хирузен, старый друг и соперник... хоть в чём-то я обойду тебя и стану первым. Пусть это и слабое утешение. Я уверен, что ты справишься с Конохой и без меня... Ведь именно под твоим руководством, Воля Огня перестала быть просто словами. Скоро нас всех сменит новая листва, и чтобы путь тех, кто идёт позади стал проще, мы должны приложить все свои силы... Старик умирает, чтобы дети оставались жить», – молнии окутали доспех, придавая иллюзию всесокрушающей мощи, и пожилой мужчина атаковал, вкладывая всего себя в один удар...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
В зале наблюдения царил полумрак, разгоняемый только сиянием экранов, расположенных на стенах в несколько рядов. Сакура, одетая в стандартный комбинезон шиноби, сидела за одним из столов, на которых лежали планшеты и журналы аналитиков.
Ровные голоса мужчин и женщин разных возрастов, на головах у коих были надеты наушники с микрофонами, монотонно оглашали выводы опытных шиноби, передавая команды и рекомендации. Кому-то постороннему могло бы показаться, что им вовсе безразлично происходящее за много километров от убежища событие, и только сами воспитанники «Корня» понимали, что для них значит данное происшествие...
– Сова центру: прошу разрешения применить дальнобойное оружие, – в очередной раз донёсся до слуха Харуно голос одного из оперативников, находящихся среди отряда окружения.
– Центр Сове: отказано, – холодный тон Умино Ируки, стоящего позади стульев координаторов и аналитиков, будто пронизывающий арктический ветерок, заставил мурашки пробежаться по спине синеглазки.
= «Это же глупо! Они могли бы ему помочь», – возмущалась наставница по сноходчеству, оглашая своим негодованием внутренний мир ученицы.
«Никто не посмеет нарушить последний приказ главы: они слишком уважают его, чтобы унизить подобным образом. Тем более – сейчас», – спокойно ответила куноичи, не отрывая взгляда от того, как трое шиноби уровня каге, превращают поле своего сражения в декорации к фильму о постапокалипсисе, со следами ковровых бомбардировок и применения напалма.
= «А ты?», – уже догадываясь о том, какой ответ услышит, всё же задала вопрос принцесса-пони.
«Даже если бы я что-то решала, то не стала бы лишать старика права закончить свою жизнь так, как он считает нужным», – мысленно произнесла Сакура, стараясь не упустить из восприятия ни единого фрагмента того противостояния, в котором сошлись мастерство и опыт, сила и самоотверженность...
= «И конечно же, тут совсем ни при чём то, что с гибелью Данзо ты получишь больше свободы», – недовольно хмыкнула тёмно-синяя аликорница.
«Свобода – это иллюзия. С самого рождения мы опутаны цепями, начиная от социальных отношений и заканчивая имуществом. Однако, даже те кто отрекаются от всех привязанностей, лишь меняют одни цепи на другие, ограничивая себя условностями мнимой свободы», – отозвалась на слова Луны Харуно, заставив ту поперхнуться заготовленной фразой.
= «Красиво ты научилась уходить от вопроса», – проворчала крылато-рогатая пони, выражая своё недовольство.
«У меня хорошая наставница», – мысленно посмеявшись, похвалила собеседницу синеглазка.
– Медведь, муравьед, обезьяна – готовность номер один, – отдал новый приказ преемник Шимуры Данзо, на что получил тройное «Хай», от членов отряда поддержки.
= «Волнуешься за него?», – участливо спросила наставница сноходчества, вновь заставляя ученицу отвлечь часть внимания от наблюдения за экранами.
«С чего бы мне это делать?», – вопросом на вопрос ответила куноичи, ловя себя на том, что крутит в пальцах карандаш для заметок.
= «Он сильный и, в случае чего, его успеют прикрыть», – будто бы и не слышав мыслеречь подопечной, заверила её принцесса ночи.
«Я не волнуюсь. Понятно?», – огрызнулась обладательница розовых волос.
= «Вот и хорошо», – не стала спорить тёмно-синяя аликорница, чем вызвала у собеседницы ощущение, будто с ней соглашаются... словно с несмышлёным ребёнком, сказавшим очевидную ложь.
Сакуре пришлось приложить над собой некоторые усилия, чтобы успокоиться. И в этот самый момент ей на плечо легла мужская ладонь, заставившая напрячься и скосить взгляд назад и вверх, чтобы увидеть уверенное выражение лица Умино-сенсея, который произнёс:
– Не о чем переживать, Сакура-чан. Они отлично подготовлены и вооружены лучшими образцами технологий, которые мы только сумели создать. Ты и сама это знаешь лучше меня...
«Да вы, блин, сговорились?», – услышав тихое хихиканье покровительницы снов, внутренне возмутилась синеглазка.
– Хай, Ирука-сан, – вновь скрыв эмоции, коротко ответила куноичи.
Мужчина не стал говорить чего-то ещё, а вместо этого убрал руку за спину, после чего приказал:
– Начинаем следующий этап.
Затихшая было суета вновь набрала свои обороты: собранные данные были приведены к промежуточному итогу, который в качестве рекомендаций был озвучен троице шиноби, коим предстояло вступить в схватку с потрёпанными, но от того ничуть не менее опасными противниками. И если члены отряда, задействованного в операции в качестве силовиков, по завершению миссии могли позволить себе отдых, прежде чем приступать к написанию отчётов, штабным аналитикам предстояло раз за разом просматривать сделанные записи, вычленяя ошибки и недоработки, чтобы объявить свой вердикт по каждому из составляющих сражение элементов...
...
Шлем был окончательно разбит, открывая взгляд на голову старика, лицо коего неестественно побледнело, а один глаз красовался слепым бельмом. Остальные доспехи тоже красовались сколами и вмятинами, а кроме того – сквозными колотыми дырами, оставленными пропущенными ударами. Сам же глава «Корня», стоя на коленях, упирался в землю кулаком правой руки, тяжело дыша и ощущая, как вышедшая из-под контроля чакра демона, будто густая кислота растекается по жилам и растворяет в себе систему циркуляции.
Вокруг расстилалась изрытая земля, заполненные мутной водой воронки, в нескольких местах ввысь поднимался едкий дым. Всё говорило о том, что здесь сошлись в нешуточной битве минимум крупные отряды, а максимум – две небольшие армии... и только отсутствие мёртвых тел утверждало обратное.
– Благодарю за урок, Шимура-сан, – произнёс Итачи, одна сторона лица коего была разукрашена засохшими струйками крови, что придавало и без того бледной коже аристократа мира шиноби ещё большую белизну. – Я запомню то, что противника никогда нельзя недооценивать, а тем более – щадить.
Клинок меча сверкнул, устремляясь к сердцу пожилого мужчины, но в последний миг тот умудрился повернуть торс, благодаря чему оружие пусть и вошло в грудь, но к мгновенной смерти это ранение не привело. Даже более того: Данзо умудрился задержать лезвие при помощи рёбер, выигрывая себе секунду на активацию последних взрывных печатей.
Тело уже бывшего главы «Корня» изломанной куклой отшвырнуло назад, а теневой клон Учихи развеялся, позволив мечу упасть на землю. В то же время в пяти шагах позади, прямо из воздуха материализовался нукенин, развеявший иллюзию невидимости.
– Вот так бесславно заканчивают свою жизнь легенды, – изрёк синекожий мужчина, закидывая на плечо свой меч, с нескрываемым облегчением вдыхая полной грудью.
– Хорошие слова, Кисаме-сан, – прозвучал приглушённый из-за маски голос, после чего вокруг нукенинов, заключив их в своеобразный треугольник, из шуншина вышли люди в серой матовой броне, шлемы которых имели вид голов медведя, муравьеда и обезьяны. – Мы используем их для вашей эпитафии.
– Тц... – Мечник Тумана скривился, перехватывая своё оружие обеими руками. – Всё лезут и лезут... В очередь, коноховские выродки! В очередь!.. Это я не вам, Итачи-сан.
– Хм, – многозначительно изрёк обозначенный Учиха, единственным видящим глазом осматривая новых противников. – Кого возьмёшь на себя?
– Я пришёл за твоей головой, отступник, – заявил гулкий голос из-под шлема Медведя, который медленно извлёк из ножен катану. – Пришло время платить за преступления.
– Эм... – Хошигаки, состроив недоумение на лице, издевательски поднял руку, будто бы находился в школе на уроке. – Это ты кому?
– Итачи, – спокойно ответил шиноби в маске.
– Так бы сразу и сказал, а то начал кидаться общими фразами... – радостно оскалился нукенин Тумана, затем посмотрел на напарника и заявил: – Раз за нас всё решили, то я возьму двоих оставшихся.
– Развлекайся, – безразлично дёрнул уголком рта бывший шиноби Конохи.
Миг, и сперва Кисаме размазался в воздухе от скорости движения, с хлопком переместившись на полторы сотни метров в сторону, а затем, получив команду от лидера группы, Муравьед и Обезьяна последовали за ним. Друг напротив друга остались стоять только двое бойцов, один из которых был слепым на один глаз, сильно потратился в плане чакры и вообще чувствовал себя не лучшим образом, но при этом оставался намного более опытным и, несомненно, смертельно опасным.
– Ответь на вопрос: кто ты? – будто бы находился на прогулке, а не на поле смертельной битвы, осведомился нукенин. – Не сочти за грубость, но столько людей жаждут моей крови, что всех и не упомнить.
– Неужели ты меня не узнаёшь, великий Итачи Учиха? – голосом изобразил удивление собеседник, а затем стёкла, скрывающие его глаза отъехали. – Может быть это освежит твою память?
На двух красных радужках, занявших собой почти всё пространство глазниц, в стремительном танце закручивались по три чёрные запятые. Однако же, вопреки ожиданиям младшего Учихи, на лице его старшего родича не дрогнул ни один мускул.
– Глупый младший брат... ты так ничего и не понял, – с почти искренним сожалением вздохнул нукенин. – Ты должен был обрести силу нашего клана и лишь потом искать меня. Теперь же... ты умрёшь, а я заберу твои глаза. Никакие игрушки тебе не помогут.
Рисунок в единственном зрячем глазе старшего Учихи закрутился, создавая технику гендзюцу, а затем он стал медленно приближаться к своему последнему родственнику, застывшему будто статуя. Когда же между ними оставалось расстояние вытянутой руки, клинок Саске змеёй метнулся вперёд, вонзаясь в грудь старшего брата... распавшегося стаей ворон, чтобы проявиться на прежнем месте, будто бы и не шевелился вовсе. В глазницах же младшего Учихи сияли уже высшие шаринганы, с рисунком в виде молний, разделяющих радужку на три равные части.
– Ты всё же сделал это, – одобрительно улыбнулся нукенин, скрещивая руки на груди. – Ты не столь безнадёжен, как я думал. И кто же это был? Кого ты убил, Саске? Это должен был быть кто-то очень дорогой для тебя... Только очень сильное горе способно пробудить истинную силу Учиха.
– Мне не пришлось никого убивать, чтобы стать сильнее... глупый старший брат, – по маске Саске стекли две красные слезинки, оставившие яркие полосы на щеках морды медведя. – Ведь я не одинок, как ты.
– Ха... Ха-ха-ха-ха! – непонятно чему рассмеялся старший шиноби, а затем резко метнул два куная, выхваченные из рукавов. – Тогда докажи это! Докажи, что я ошибался! Докажи, что твой путь – лучший!..
Силуэт Саске исчез, после чего прозвучал хлопок воздуха, сомкнувшегося на том месте, где он только что стоял. В следующий миг три образа человека в маске медведя появились вокруг Итачи, одновременно нанося удары в грудь, живот и голову, но нукенин, невероятным образом изогнувшись, сумел ускользнуть от всех трёх атак, чтобы крутанувшись на месте, взмахом ноги развеять остаточные образы противника.
Интуиция старшего Учихи взвыла, заставляя его отклониться вправо, присесть, подпрыгнуть, создать клона и, оттолкнувшись от него, тут же развеянного клинком младшего брата, ровно приземлиться на ноги, двумя кунаями блокируя очередной выпад катаны. На один лишь миг Медведь замешкался, за что расплатился пинком в живот, отшвырнувшим его на несколько метров назад.
– Ты слаб, Саске, – хмыкнул Итачи, вольготно поигрывая ножами. – Лишь проникнувшись ненавистью; лишь возжелав моей смерти всей своей душой, ты сможешь скинуть сдерживающие тебя цепи... Возможно, мне следует немного тебя подтолкнуть? Как там зовут твою сокомандницу... Сакура? Кха...
Последнее слово захлебнулось в крови, вырвавшейся изо-рта нукенина, когда его грудь оказалась пробита мечом со спины. Силуэт же брата, медленно поднимающегося с колен, медленно растворился в воздухе.
– Я никому не позволю угрожать моей семье... Никому, – прозвучал лихорадочный шёпот, приглушённый маской медведя.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
– Это не сработает, – заявила Сакура, одетая в чёрный комбинезон, проводя правой ладонью по лбу, отодвигаясь от расстеленного перед нею чертежа, принимая ровное сидячее положение на коленях.
– Почему? – моргнув, Твайлайт тоже подняла взгляд от совместного труда, концентрируя внимание на собеседнице. – По всем расчётам – это должно работать.
– Сама идея того, что можно поставить печать на внутренний мир, при этом находясь в нём в состоянии проекции разума – это бред, – констатировала Харуно.
– И вовсе не бред, а теоретически подтверждённая вероятность, – возмутилась Спаркл, всплеснувшая передними копытцами, а затем начавшая доказывать собеседнице свою правоту, при этом активно жестикулируя: – Сама подумай: хирайшин создаёт маленький карман в подпространстве, чтобы через него перебрасывать объекты из одного пункта в другой, а если этот резервуар стабилизировать, то в нём можно хранить разнообразные предметы. В то же время печать-тюрьма для биджу, создаёт схожий карман, но уже в теле-душе носителя. Мы же попросту поставим её во внутреннем мире, создав изолированное стабильное пространство прямо в душе...
– Но ты забываешь, что во-первых, и печать-тюрьма, и хирайшин, создаются, во-первых, в реальном мире, а во-вторых, при помощи полноценной чакры, – перебила собеседницу синеглазка, сложив руки под грудью. – Являясь проекцией разума, я смогу создать печать лишь из одной энергии...
– Какая разница? – в свою очередь перебила собеседницу сиреневая аликорница. – Ты же умеешь делать ментальные закладки? Они влияют на твоё тело и помогают взаимодействовать с реальным миром? Они – тоже печати, пусть и своеобразные. И вообще, кто тебе сказал, что именно ты должна быть испытателем? Я собираюсь сама всё проверить, а на подстраховке будут Старлайт, принцессы Луна и Селестия, ну и Санбёрст... Вместе мы точно справимся, а потом я всё расскажу и передам готовый результат.
– Твай... – начала было говорить куноичи, но остановила себя на полуслове, выдохнула и поникла, вновь проводя правой ладонью по голове. – Прости, что-то у меня в последнее время настроение скачет. И никакой самоконтроль не помогает.
– Не бери в голову, Сакура, – улыбнулась в ответ крылато-рогатая пони. – Ты не видела какой капризной была Каденс, находясь в твоём положении.
– Вряд ли она была в моём положении, – чуть криво усмехнулась Харуно, сразу же переводя тему разговора: – Значит, ты считаешь, что эта печать сработает?
– У чакры и магии больше общего, чем ты думаешь, пусть они и состоят из несколько отличных элементов, – отозвалась Спаркл, без слов соглашаясь опустить неудобную тему. – Это как со спиртом и бензином.
«Всё что горит – русский может выпить», – всплыла в памяти синеглазки старая шутка из той, такой далёкой и кажущейся ненастоящей жизни.
Вокруг человеческой девушки и кобылки-пони находилось звёздное пространство, в то время как сами они сидели на белом облаке, где стоял низкий столик, занятый разложенными бумагами. Сестра Шайнинга-Наруто, получив просьбу о встрече в мире снов, не стала отказываться, а узнав о теме разговора – вовсе вцепилась в идею всеми ногами и крыльями. Она же рассчитала время так, чтобы спать в нужный момент, а затем и помогла ускорить восприятие, дабы иметь на все дела хотя бы несколько часов, а не минут.
Мысль о том, что можно создать пространственный карман, который не будет столь же требовательным, каким получился прототип изменённого хирайшина, появилась при осмыслении воспоминаний о глазах Обито Учихи. В конце концов додзюцу, даже такие как высший шаринган, не делали ничего невозможного хотя бы теоретически, пусть внешне иногда и казалось обратное. К примеру бесплотность Тоби, опиралась на смещение тела в карманное измерение, из которого в реальный мир выглядывала только нематериальная проекция, полностью воспринимающая весь спектр информации. Один его глаз создавал технику на собственное тело, позволяя открывать доступ в то самое подпространство, в то время как второй (отобранный у Какаши), проецировал технику на другие предметы, находящиеся в поле зрения-чувствительности.
Изначальная идея Харуно заключалась в том, чтобы создать печать для глазной линзы, чтобы пропускать через неё чакру подобно додзюцу. Путём проб и ошибок (наука не забудет вклад Шишио-куна, вынужденного выступать подопытным), им удалось разработать запечатанную в линзу технику, которая активировалась путём выпускания энергии через глазной канал циркуляции. К сожалению, применение техники было затруднено тем, что, во-первых, требовалось время на напитку артефакта силой (в зависимости от степени разработанности глазных каналов), во-вторых, печать наливалась чернотой, демаскируя себя и несколько ограничивая зрение, ну и в-третьих, следовало смотреть точно на цель, чтобы не «выстрелить» запечатывающим сгустком куда-то ещё.
«Плохо, что мы не сразу догадались встроить систему безопасности, не позволяющую активировать технику с закрытым глазом; хорошо, что подопытный так и не узнал, что могло произойти, если бы он неудачно моргнул», – промелькнули мысли в голове синеглазки, озаботившейся наличием комплекта линз с разными техниками, просто на всякий случай (в жизни бывает всякое, а в случае захвата врагом, руки могут связать, волосы – обрить... ну а повязка на глазах – вещь не обязательная, если на голову надевают мешок).
Вообще, линзы с печатями-техниками – это скорее оружие шпионов, которым нельзя носить с собой свитки или самострелы, нежели боевиков. Кроме того, что иронично, пользоваться ими, являясь владельцем полноценного додзюцу, точно не получится, так как они вступают в конфликт (активация бьякугана автоматически включает напитку чакрой линзы). Ну и ещё одним обязательным требованием к пользователю стал высокий уровень контроля.
Однако же на этом новоявленные коллеги не остановились, принявшись разрабатывать полноценную технику карманного пространства, которое всегда будет вместе с владельцем, позволяя использовать те же техники, которыми обладал Обито. Сиреневая аликорница, пользуясь знаниями о внутреннем мире и печатях, с которыми уже доводилось работать при освобождении биджу и изучении хирайшина, прониклась уверенностью в том, что можно всё сделать даже лучше чем было у Учихи: нужно только создать правильную конструкцию, после чего запитать и развернуть её в собственном разуме (внутри души). Обладательница розовых волос же, пусть и не ставила под сомнение интеллект добровольной помощницы, которая уже не раз доказала свою гениальность в том, что касается изобретательства и изучения нового, но перешагнуть собственный психологический барьер не могла.
«А ведь я была уверена, что полностью контролирую свои сознание и подсознание. И тут такое...», – посетовала про себя девушка.
– В крайнем случае, всегда можно вернуться к варианту с печатью на тело, – заметила Твайлайт. – В конце концов, она – это просто ключ к подпространству, через который проще с ним работать. Разве что я не могу спрогнозировать то, что произойдёт с печатью, если она окажется внутри карманного измерения, дверью в которое является.
– Ладно, – потянувшись, пусть в мире снов от этого и не было особого смысла, Сакура встретилась взглядом с Твайлайт. – Что-то я устала. Давай на сегодня закончим?
– Ну... хорошо, – смилостивилась Спаркл, поднимаясь на ноги, но тут же остановилась и смущённо пробормотала: – Я давно хочу попросить...
– Не робей, – пожала плечами Харуно, готовясь возвращаться к себе.
– В общем... – сиреневая крылато-рогатая пони потупила взгляд, шаркнула по импровизированному полу правым передним копытцем, после чего неуверенно подняла глаза на куноичи и спросила: – Можно тебя погладить?
...
«Это была одна из самых странных просьб, которые мне адресовали. Не в десятке, конечно, но близко к тому», – проснувшись ранним утром, синеглазка открыла глаза, по которым тут же ударил тусклый свет, заливший комнату на базе «Корня», а затем посмотрела на механические часы с толстым розовым стеклом на циферблате, убеждаясь в том, что не пробило ещё и шести.
Вообще, вставленный в устройство кристалл на самом деле был артефактом связи, при помощи коего можно было отправить или принять сообщение. На самом деле, благодаря технике запечатывания ментальных клонов, одно-единственное устройство могло выполнять самые разные функции, при условии наличия нужного объёма чакры, что существенно облегчало жизнь... обещая будущим поколениям снижение нагрузки во время обучения, как и уровня знаний (в конце концов, в одном из известных миров, появление средств быстрого доступа к требуемой информации, привело к общему росту лени у школьников, со всеми вытекающими из этого сложностями).
«Мне есть до этого дело? Пожалуй... нет. Это проблема учителей и личных наставников. Да и менталитет у шиноби такой, что может и спасти от пагубного влияния технологий. Или может быть какой-нибудь ленивый учитель из клана Яманака, изобретёт технику массового ментального обучения, чем впишет своё имя в историю», – обдумав эту идею Харуно осознала, что и сама могла бы создать эту технику, так как знаний и по менталистике, и по чакре более чем хватает.
Скинув с себя тонкое одеяло, куноичи приняла сидячее положение, взяла с прикроватного столика баночку с пилюлями, отправив в рот небольшую их горсть, а затем запила витамины стаканом заранее подготовленной воды. За прошедшие месяцы это стало настолько привычным действием, что разум на него почти не отвлекался...
Опустив взгляд, Сакура увидела свой живот, заметно выдающийся вперёд. Срок беременности уже подходил к концу, из-за чего пришлось отказаться от активных тренировок, ограничиваясь упражнениями по контролю чакры, расчётами техник и водными процедурами. Ради безопасности она даже не покидала подземелий «Корня», каждый день отправляя наверх своего волосяного клона, приходящего домой вечером и возвращающегося на работу утром.
