Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 55 страниц)
– Хи-хи... – прищурившись и изобразив на лице самое томное выражение, Сакура плавной походкой стала подходить к Ино, не забывая при этом слегка покачивать бёдрами. – Ещё раз... так меня назовёшь...
– Н-не подходи... – сдавленно пискнула Яманака, начав пятиться назад, при этом её глаза затравленно метались из стороны в сторону, словно бы ища пути к отступлению.
«Какие же забавные эти детишки, воспитанные в строгости и заботе, и не испорченные телевидением, как и другими СМИ», – резко ускорившись, синеглазка поймала вскинутую для удара руку блондинки за запястье, дёрнула её на себя и чуть сместилась влево, избегая удара коленом, одновременно с тем кладя ладонь на бедро согнутой ноги противницы, не давая ей разогнуть конечность.
– Ещё раз меня так назовёшь... и я тебя прилюдно... – прижимаясь к блондинке вплотную, обладательница розовых волос закинула её руку себе на плечи, а затем отпустив левую ногу, внутренней стороной бедра прижатую к внешней стороне её правой ноги, пробежалась по фигуре девочки пальцами рук, жарко выдыхая в лицо. – Я тебя из-на...
– Аааиии!!! – неловко отшатнувшись, Ино упала на попу, но тут же поднялась на ноги и развернувшись спиной к несостоявшейся жертве, помчалась прочь.
«Вроде бы нужно радоваться, но... почему я чувствую себя так... грязно? И вспоминается Себриз», – глядя вслед перепуганной девочке, как-то устало подумал Евгений.
Повернувшись к мальчишкам, лица которых своим цветом напоминали два помидора Сакура уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут признаки жизни подал Акимичи, начавший ворочиться, а затем и поднявшийся на четвереньки со словами:
– Что случилось?
– Ваше нападение на меня не сложилось, – добавив в голос ехидства, отозвалась синеглазка, после чего посмотрела на Кибу и Шикамару. – Вы драться будете?
– Н-нет, – отмер Нара и покосился на собачника.
– Что-то как-то расхотелось, – отрицательно покачал головой Инудзука.
Тут Акимичи вспомнил то, что произошло до его потери сознания и покраснел не хуже двух других мальчишек, замерев в процессе принятия вертикального положения тела. Впрочем, ему на помощь пришёл напарник, который закинул руку друга себе на плечо и спросил:
– Мы пойдём?
– Валите, – отмахнулся Кибо, а его щенок только радостно гавкнул, демонстрируя острые зубы.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – решила оповестить своего помощника синеглазка.
– Тебя ведь Сакурой зовут? – окликнул Евгения Кибо.
– Да, – остановившись, Харуно повернулась к мальчику и прищурив один глаз спросила: – Хочешь подраться, Кибо-кун?
– Не-не, – отрицательно замотал головой парень и даже поднял руки в защитном жесте. – Ты для меня слишком уж безбашенная...
Усмехнувшись уголком губ, обладательница розовых волос зашагала прочь от места столкновения с группой малолетних наследников кланов военной аристократии Конохи. Она даже не пыталась прогнозировать, к каким последствиям приведёт её выходка...
***
С тех пор как Евгений получил свитки с методиками тренировки глаз, к ежедневной утренней зарядке добавились ещё и медитация с выполнением нехитрых манипуляций глазными яблоками. Направлять чакру в очень тонкие и хрупкие каналы следовало крайне осторожно и совсем маленькими порциями, что требовало почти филигранного контроля, а управление мельчайшими мышцами вызывало ощущение зуда... прямо внутри черепа.
После переходных экзаменов в академии шиноби начинались маленькие каникулы, продолжительность коих составляет целую одну неделю. В конце концов, шиноби – это каста военных, пусть в последнюю пару поколений это и пытались изменить путём внедрения иных профессий, но некоторые особенности всё же накладывают свой отпечаток на все сферы жизни (Харуно могла описать этот принцип популярной в её первом мире фразой, звучащей как «Пока ты спишь – враг качается»).
Как всегда посетив душ и одевшись в сарафан и бриджи, синеглазка вошла на кухню, где у плиты суетилась Химавари. После хорошего отдыха, освежающей холодной воды и пушистого полотенца, настроение у девочки было удовлетворённо расслабленным, а потому закрыв глаза, она вполне могла представить то, что они – настоящая семья, живущая в городской квартире...
– Доброе утро, Сакура-чан, – поприветствовала воспитанницу пожилая куноичи, выставляя на стол тарелки с завтраком. – Хорошо сегодня спала?
– Доброе утро, бабуля, – пусть иллюзия и распалась, не успев просуществовать и минуты, но обладательница розовых волос не собиралась расстраиваться по этому поводу. – Спалось просто чудесно. А как ты?..
– Сегодня ночью был вырезан клан Учиха, – ошарашила «внучку» её опекунша. – Говорят, что старший сын главы клана сошёл с ума и активировав барьер, сперва убил свою семью, а затем прошёлся по всему кварталу. В живых он оставил только младшего брата, который сейчас лежит в госпитале. Другая версия утверждает, что внутри клана произошёл раскол из-за желания их главы совершить переворот в деревне: группа шиноби, возглавляемых Итачи-саном, попыталась его остановить, но операция переросла в полноценную бойню. Итог же один – выжившим остался Учиха Саске, которого смогли найти только утром, когда АНБУ всё же вскрыли барьер над кланом.
– Гхм, – посмотрев на рис с рыбой у себя в тарелке, синеглазка спросила: – Бабушка, сейчас же только утро. Откуда ты знаешь эти слухи?
– А это, Сакура-чан, хороший вопрос, – хитро подмигнула Химавари и предложила: – Давай позавтракаем, а уже потом будем обсуждать разные сплетни?
...
Стоило после завтрака и разговора с Химавари выйти на улицу, как изменения произошедшие в Конохе сразу стали бросаться в глаза Сакуре. Нет, на улицах их селения не велось боёв, да и люди продолжали сновать туда-сюда по своим делам, но в воздухе буквально физически ощущалась какая-то гнетущая атмосфера.
Харуно не могла сказать, что клан Учиха, как и большинство других кланов, пользовался всеобщими любовью и восхищением, всё же показательное высокомерие, излишняя импульсивность, да и личная сила, делали их предметом пересудов для гражданского населения. Что же касается бесклановых шиноби и остальные кланы – Учиха были их конкурентами за землю, перспективную «свежую кровь», бизнес внутри Конохи и заказы от администрации хокаге. Однако же, несмотря ни на что их силу уважали, труд по охране порядка ценили, высокое положение признавали и даже некоторую пренебрежительность были готовы терпеть (в конце концов, этим грешат едва ли не все родовитые обладатели улучшенных геномов).
Почему же Учиха могли пожелать устроить переворот? Синеглазка могла судить об этом только из уроков новейшей истории, которые преподавали в академии и Корне, дополняя их своими собственными наблюдениями, что оставляло множество «белых пятен». Картина же складывалась такой, что после нападения девятихвостого лиса, многие участники боевых действий вспомнили то, что видели отражение шарингана в глазах зверя, что могло означать, что монстром управлял кто-то из обладателей этого додзюцу, что заставило пошатнуться уровень доверия к красноглазым.
Казалось бы, чего в этом такого? В конце концов, додзюцу нередко воруют, убив их прежних владельцев, да и нукенины – это не такая уж и редкость. Чего стоило главе красноглазых взять и заявить что-нибудь вроде «Это всё дело рук...», пообещав бросить все силы на то, чтобы найти и наказать негодяя. Однако один из кланов-основателей, в ответ на высказанные им претензии, решил не оправдываться а обидеться... причём – в полном составе.
Люди – это народ, который любит скандалы и чужие грязные секреты, так что глупо удивляться тому, что на демонстрацию со стороны Учиха народ ответил тем, что вспомнил им предыдущее нападение лиса, остановленное первым хокаге, сразившимся с Мадарой, который тоже являлся носителем их додзюцу. И вроде бы постепенно сплетни утихли, но обладатели шаринганов затаили обиду, которая подпитывалась ещё и тем, что им стало поступать меньше заказов от администрации, что они восприняли как очередную попытку притеснения (при этом не учитывая, что и все остальные страдают от той же проблемы, так как репутация Конохи оказалась подмочена).
«Холопы недостаточно низко кланяются боярам. Нужно их высечь и показать, где их место», – подумала про себя синеглазка, когда более или менее разобралась с информацией, вываленной на неё опекуншей.
В свете всего произошедшего и узнанного, у Харуно в голове складывалась следующая картина: Учиха решили напомнить бесклановым и малым кланам о том, кто же являются сильнейшими, важнейшими и вообще – основателями скрытого селения, попутно исполнив давнюю мечту и усадив своего кандидата на пост хокаге, но среди них оказались перевербованные агенты действующего правительства, решившего нанести превентивный удар, последствие коего списали на одного из главных фигурантов. Что это означало для Сакуры? Лишь то, что этот мир – опасное место, где даже соседям полностью доверять нельзя, а спать стоит вполглаза даже у себя дома.
Что же заставило синеглазку выйти из дома в столь неспокойное время? Просто, как неофициальный агент Корня, она получила задание о распространении правильных слухов (Химавари поделилась тремя вариантами, которые нужно было рассказать в разных местах селения), отказаться от которого было нельзя. Вот и приходилось гулять по улицам, где за порядком следили люди в чёрных комбинезонах и белых масках, полностью скрывающих лица, изображающих разных животных.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
– Добро пожаловать на третий курс обучения академии шиноби Конохи, – молодой мужчина со смуглой кожей, одетый в стандартный комбинезон и жилет чунина, лучезарно улыбнулся классу и представился: – Меня зовут – Умино Ирука и я ваш классный руководитель на следующие четыре года. Вы все были выбраны по результатам экзаменов и личным качествам, чтобы стать частью ударного корпуса Скрытого Листа, а это значит то, что именно вам предстоит стать будущим лицом Конохи, которое будут видеть заказчики, и на которое будут равнятся все остальные...
Преподаватель всё разливался соловьём, вещая о том какие они молодцы, как им всем повезло и какая невероятная ответственность лежит на их плечах. Разумеется, он не забыл также и о том, что прежде чем стать элитой селения, каждому из них придётся пройти немало испытаний, доказать то, что им не зря было оказано столь высокое доверие и продемонстрировать свои лучшие качества. Однако же, учитывая тот немаловажный факт, что большую часть класса составляли клановые дети, особого энтузиазма никто не проявлял, да и слабенькое гендзюцу никого не проняло.
Одетая в тёмно-синий сарафан с длинными рукавами, чёрные бриджи и сандалии, Сакура сидела у окна за последней партой, которую делила с Инудзука Кибой (молча усевшимся рядом, с таким видом будто бы это его место), чуть скучающим взглядом рассматривая новых одноклассников. В классе было девять ученических столов, за которыми расположились восемнадцать студентов, среди коих кроме Харуно было ещё двое бесклановых (из них можно было составить целую учебную команду).
Наибольшее внимание среди детей привлекали уже знакомые синеглазке Узумаки, кажущийся ярким и светлым пятном, буквально лучащимся бодростью и какой-то внутренней силой, Учиха, успевший выписаться из больницы и вопреки всякой логике явившийся на первое же занятие в новом году (он наоборот напоминал хмурую тучу), Яманака, Акимичи и Нара, старающиеся держаться особняком. Обладательницу розовых волос позабавило то, что стоило толстячку из последней троицы её увидеть, как он сперва вздрогнул, затем залился краской, а потом и вовсе поспешно отвернулся, в то время как его напарники оказались куда более сдержанными: брюнет просто скользнул по неудавшейся жертве взглядом и вернулся к своим делам, а блондинка поджала губы и хмуро прищурилась, явно что-то замышляя.
«Первые школьные враги...», – мысленно умилился Евгений.
– И почему ты сел рядом со мной? – пользуясь тем, что наставник откровенно увлёкся своим монологом, так что даже начал жестикулировать руками, Сакура обратилась к своему соседу, у ног которого удобно устроился молодой пёс.
– А чо, нельзя что-ли? – с каким-то вызовом вопросом на вопрос ответил Кибо.
– Ты слышал, что задавать вопрос в ответ на вопрос – неприлично? – слегка склонив голову, Харуно вопросительно изогнула брови.
– Правда что-ли? – искренне удивился собачник.
– Инудзука, Харуно! – повысил голос Умино, заставляя сфокусировать на себе всё внимание. – Я вам не мешаю?
«Глупый вопрос, сенсей», – мысленно хмыкнула синеглазка, краем взгляда заметив, что сосед ехидно усмехнулся и собрался сказать что-то наглое, и скорее всего – глупое.
Ногти правой руки девочки впились в кисть собачника, заставляя его скривиться от неожиданной боли, тем самым сбивая с мысли. Пока же сосед не опомнился, она поднялась со стула и виноватым тоном произнесла:
– Прошу прощения, сенсей, этого больше не повторится.
– На первый раз – прощаю, – Ирука благосклонно кивнул. – Садись, Сакура-сан, и слушай внимательно. Эта информация очень важна...
«Если бы. В Корне, где готовят верных до фанатизма селению и своему главе бойцов, всё то же самое втолковывают куда менее многословно», – мысленно констатировала Харуно.
– Ты что творишь? – зашипел Кибо, едва его соседка вернулась на своё место.
– А сам не понимаешь? – с тенью ехидства уточнила синеглазка.
– Издеваешься? – набычился Инудзука.
– Я ещё и не начинала, – хмыкнула девочка с розовыми волосами.
– Подраться хочешь? – буквально вспыхнул собачник, а из-под парты раздалось недовольное ворчание его нинкена.
– Хм? – повернувшись к соседу, Евгений немигающим взглядом посмотрел ему в глаза, всем своим видом излучая уверенность и интерес, прекрасно понимая тот факт, что откровенно провоцирует наследника клана Инудзука. – Не я к тебе пришла... Забыл?
Ещё пару секунд они боролись взглядами, а затем Кибо молча отвернулся и стал слушать чунина-наставника. Всё же психология у представителей его клана была... своеобразная, чем Харуно и воспользовалась (стоило сказать «Спасибо» Химавари, которая охотно делилась информацией). Впрочем, эта маленькая победа вовсе не означала, что Инудзука не попытается взять реванш, отыграться и утвердить своё лидерство в как минимум их паре.
«Жаль тебя расстраивать, мальчик, но прогибаться под какого-то щенка я не собираюсь, даже если придётся с тобой регулярно драться», – Сакура усмехнулась уголками губ и вернулась к прерванному занятию.
Отдельное внимание стоило уделить Хьюга Хинате, которая с момента той несостоявшейся драки возле академии, успела заметно измениться. Она по прежнему носила серую мешковатую ветровку до середины бёдер, облегающие ноги штаны и сандалии, а её волосы были перехвачены резинкой на затылке, хвостом спадая на спину и лишь несколько прядей свисали по бокам от лица. Однако же и ровная спина, и расправленные плечи, и даже высоко поднятая голова, отчётливо говорили о куда большей уверенности в себе.
«Интересно, что же на неё так подействовало? Вряд ли мой совет... Может быть выходка Узумаки? Хотелось бы перекинуться с ней парочкой слов, но... Хм... А ведь у меня тут равный ей по статусу принц под боком», – скосив взгляд, синеглазка мысленно усмехнулась.
– Чего тебе? – недовольно осведомился Кибо.
– Да вот думаю... – Евгений сделал паузу, давая собеседнику проникнуться любопытством. – А не использовать ли тебя, чтобы познакомиться с Хинатой-химе?
– Пфф, – пренебрежительно скривился Инудзука. – Обойдёшься. С чего я вообще должен тебе помогать?
«Трюк, конечно, детский, но... мы же подростки», – прищурив глаза, Сакура добавила в свой взгляд вызова.
– Слабо?
– Чо? – удивлённо заморгал собачник.
– Слабо, – уже не вопросительно, а словно бы констатируя факт, произнесла Харуно. – Жа-аль... Придётся придумывать что-то другое.
– Да я... Да ты... – задохнулся от возмущения мальчик, в способностях коего столь наглым образом усомнились.
– Инудзука, Харуно, выношу вам дисциплинарное замечание, – хмуро заявил чунин-наставник. – Ещё одно и вы останетесь после уроков, чтобы отмыть весь класс своими руками.
– Хай, сенсей, – почти хором отозвались синеглазка и собачник.
...
После приветственной речи и последовавшего за ней пятнадцатиминутного монолога в исполнении Ируки-сенсея, пришла пора знакомиться одноклассникам. Мужчина поочерёдно вызывал к доске детей, заставляя их сказать несколько слов о себе, что теоретически должно было сплотить коллектив, а также снизить нервозность.
– Я – Узумаки Наруто: я люблю свежую зелень и рис; моя мечта – мир без войны; я хочу стать сильнейшим в мире шиноби, чтобы превзойти всех прошлых хокаге.
«Амбициозно. Только вот кажется мне, что не совсем этого ты хочешь», – мысленно констатировал Евгений, пока одетый в сине-оранжевый комбинезон голубоглазый блондин, лучезарно улыбаясь выступал перед классом, стоя перед висящей на стене классной доской.
– Абураме Шино я: нравится мне за природой наблюдать и стихи складывать; мечтаю я новый вид кикайчу вывести, чтобы клан свой прославить...
«Магистр Йода, я не узнала вас в гриме. Вы подросли за лето?», – улыбка сама собой изогнула уголки губ Сакуры, когда она представила картину того, как жуковод скидывает с себя куртку с глубоким капюшоном и тёмные очки, а под ними обнаруживается зелёный человечек с большими глазами.
– Я – Учиха Саске: мне много чего не нравится, а что нравится – уже не важно; моя мечта... цель – убить одного человека и возродить клан Учиха.
Пока черноглазый брюнет, одетый в тёмно-синюю футболку и серые шорты делился своими мыслями, Харуно ощущала себя... странно. Ещё недавно (на минувшем экзамене) она видела этого ребёнка гордым и надменным, но при этом активным и весёлым. Сейчас же, последний официальный представитель одного из двух кланов основателей был... сломан.
«Убить вас, уроды, мало. Даже Себриз не издевалась над детьми, а ведь она – та ещё тварь. Неужели не видно, что пацану нужна помощь психолога? Или вам политика мешает вмешиваться в дела представителей вымирающих кланов?», – чтобы не сделать какую-нибудь глупость, синеглазка мысленно нажала на воображаемый рубильник, активируя закладку, ослабляющую эмоции.
– Я – Яманака Ино: мне нравится составлять композиции из цветов, а не нравится... один человек; я мечтаю стать самой сильной куноичи, как Сенджу Цунаде и возглавить Коноху, как первая женщина хокаге!
«И почему же на словах „не нравится один человек“ ты посмотрела на меня? Даже обидно... немного», – отстраненно подумала синеглазка, внимательно изучая блондинистую девочку, которая явно кому-то что-то доказывала.
– Кибо-кун, – обратился к соседу Евгений.
– Чего тебе?, – недовольно отозвался Инудзука.
– Ты ей не нравишься, – заявила Сакура.
– С чего ты взяла? – удивился собачник. – Может быть она вообще о тебе говорила. Это ведь на тебя они охотились...
– Но помешал-то им ты, – хмыкнула Харуно. – Да и я – девочка, как и она. Так что, нравиться или не нравиться ей по определению не могу.
– Это почему ещё? – хмуро осведомился Кибо.
– Подрастёшь – поймёшь, – заявил Евгений.
– Эй! – вскинулся было Инудзука, но тут ему в лоб прилетел бумажный шарик, метко брошенный чунином-наставником. – Да что я-то сразу?..
Разговор на этом прервался, так как на импровизированную сцену вышел следующий артист.
– Я – Акимичи Чоуджи: мне... нравится один человек...
«Серьёзно? Кажется, я слишком сильно тебя ударила», – мысленно вздохнула обладательница необычной причёски, похожей на корону из рогов розового цвета, когда пухлый мальчик боязливо стрельнул взглядом в её сторону, тут же слегка покраснев щеками.
– Я – Хьюга Хината: мне нравится лепить из глины; я хочу увидеть весь мир и создать крепкую семью.
«Любопытно. И ни слова о силе, желании стать хокаге или чём-либо подобном. Отсутствие амбиций или нежелание раскрывать свои планы перед классом? Мало сведений для выводов», – девочка нравилась Сакуре, пусть она и сама до конца не осознавала, чем именно.
– Следующей у нас представится... – Умино задумался и обвёл взглядом аудиторию, остановившись на парте у окна в последнем ряду. – Харуно-сан. Прошу: скажи пару слов о себе.
– Хай, сенсей, – поднявшись со своего места, синеглазка направилась к доске, всем своим видом демонстрируя спокойствие и уверенность.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ему снился сон, яркий и подробный, словно бы всё происходило на самом деле. Там он вернулся домой, встретился с женой, дочерью и сестрой, которые его ждали и искали...
Вчетвером они пошли на пикник, чтобы отпраздновать возвращение Шайнинга в тесном семейном кругу, но... хенге распалось в самый неподходящий момент. Ужас во взглядах Каденс, Флёри и Твайлайт причинял почти физическую боль, а затем ему на смену пришли злость и презрение...
Он пытался объяснить; пытался рассказать; пытался догнать свою семью, которая бросила его одного, но ноги словно бы задеревенели, а руки... Как же Армор ненавидел в этот момент свои руки за то, что они есть.
Проснувшись глубокой ночью от собственного всхлипа, Узумаки Наруто перевернулся на правый бок и свернувшись калачиком, до самого утра так и не сомкнул глаз. В груди было больно, пусть боль была и не физической, а холодная хватка страха впивалась в самую душу своими когтистыми лапами. В голове же стучала мысль, что даже если получится найти путь домой, то... его могут попросту не принять таким, каким он стал.
...
Первый день нового учебного года в академии начался с того, что будущие маги-наёмники представлялись друг перед другом. Кто-то из них был искренним, но говорил о незначительных мелочах, кто-то откровенно и неумело врал, но страшнее всего стало тогда, когда перед аудиторией представился Учиха Саске.
«У детей не должно быть таких глаз», – констатировал голубоглазый блондин, вспоминая всё то, что он знал о последнем крупном происшествии в Конохе.
Гибель сильнейшего клана боевиков и следователей, служащих в полиции Скрытого Листа стала настоящим ударом по селению: все знали Учиха и уважали их силу, пусть и не испытывали к ним особой любви. Те, кто должны были следить за порядком и обеспечивать следование закону, за одну ночь были вырезаны старшим принцем, который оставил живым только младшего брата...
По личному опыту Наруто знал, что порой рождаются монстры, способные в одиночку разгромить армию, захватить город или даже страну, изменить законы природы щелчком пальцев и превратить одного разумного в другого, попутно отправив в другой мир. Пусть вероятность того, что Учиха Итачи сумел обрести столь огромную силу была и мала, но отметать этого было нельзя, как и возможность того, что ему помог кто-то, кто сам владеет схожими способностями.
Неприятным открытием для голубоглазого блондина стало то, что жители Конохи практически не скорбели по погибшим, а... боялись того, что подобное происшествие может случиться с ними. Единственного Учиха, который остался в селении, вовсе фактически бросили выживать самостоятельно (выплывет – молодец, ну а не справится – значит так тому и быть).
«Где же ваша Воля Огня, о которой вещают на каждом углу?!», – хотел было прокричать Узумаки, но благоразумно промолчал, так как сам был способен очень не на многое.
Пустой взгляд выброшенной на берег рыбы – это то, что увидел в глазах своего одноклассника бывший капитан королевской стражи. Ему и прежде случалось с таким сталкиваться, как у себя дома так и в этом мире, но как с этим справляться он представлял только в теории... которую требовалось превратить в практику здесь и сейчас.
«Какое тебе дело до этого мальчишки? Он не первый, кому была сломана жизнь, да и уж точно не последний. Так почему ты должен вмешиваться?», – нашёптывал откуда-то изнутри предательский внутренний голос.
«Потому, что я могу это сделать», – спокойно отвечал Наруто, дожидаясь того момента, когда уроки наконец-то закончатся.
«Но почему именно ты? Разве тебе не нужно тратить время на свои тренировки, чтение свитков из библиотеки и тому подобные важные вещи?», – не унимался незримый собеседник, существующий только в воображении бывшего капитана.
«Потому, что если никто ему ещё не помог, значит они и не собираются этого делать. В таком случае, кто этим займётся если не я?», – ставя мысленную точку в воображаемом диалоге, Наруто сконцентрировался на словах девочки с розовыми волосами, цвет которых так напоминал о доме...
...
Время – это самая непостоянная в мире величина: когда ты куда-то спешишь, оно несётся словно ветер, утекая сквозь пальцы будто вода; когда ты чего-то ждёшь, оно тянется будто карамель... или резина. Однако, несмотря ни на что, звонок с уроков всё же прозвенел и студентов академии распустили по домам.
Саске, вполне ожидаемо, довольно ловко ускользнул от одноклассников и одноклассниц, но идти домой не спешил. Не желая ни с кем общаться, как и находиться на клановой территории в гордом одиночестве, он скрылся в парке, устроившись на берегу небольшого озерца.
Выждав несколько минут, чтобы дать парню слегка успокоить мысли, Узумаки вышел на берег и сел на землю рядом с брюнетом, на расстоянии вытянутой руки. Казалось, что Учиха вовсе не заметил появления постороннего, глядя куда-то перед собой расфокусированным взглядом.
– Поговорим? – предложил голубоглазый блондин, на этот раз откинув свои улыбки и лёгкую дурашливость (эту черту он приобрёл ещё в Кадетском Корпусе Королевской Стражи, где требовалось демонстрировать лучшие качества перед командирами, не смущая их собственными умом и сообразительностью).
– ... – Саске не ответил, но всё же вернулся в реальный мир.
«Убегать не спешит – уже хорошо», – решил для себя Наруто.
– Не хочешь говорить? – голубоглазый блондин посмотрел на зеркальную гладь озера. – Тогда, может быть я что-нибудь расскажу? Или лучше спарринг?
– Просто отвали, – сухо ответил Учиха. – Не до тебя сейчас.
– Не отвалю, – твёрдо отозвался Наруто. – Знаешь, Саске...
Брюнет поднялся на ноги и собрался уходить, но блондин последовал его примеру и положил ладонь ему на плечо. От чужого прикосновения Учиха вздрогнул, замер на секунду, а затем резко развернулся и выкинул вперёд сжатую в кулак руку, целясь прямо в лицо Узумаки. Ожидая чего-то подобного голубоглазый отклонился в сторону, ладонью свободной руки отводя удар от своего лица.
– Да что ты ко мне прицепился?! – вспыхнул Саске, отскакивая на пару шагов. – Что, тоже хочешь «пожалеть сиротку»? Или может позлорадствуешь над последним представителем павшего клана? Ну давай!..
– Ни то и ни другое, – спокойно встретив яростный взгляд собеседника, отозвался блондин. – Я хотел бы сказать, что понимаю твои чувства, но... Ничего подобного я не переживал. Злорадствовать? Хорошего же ты обо мне мнения...
– Тогда, Узумаки, что тебе от меня нужно? – сжав кулаки и сверля собеседника тяжёлым взглядом, черноглазый находился на перепутье, желая то ли убежать, то ли набить эту полосатую морду.
– Поговорить... или подраться, – Наруто пожал плечами, держа руки опущенными вдоль тела. – Сам решай. Хочешь – расскажи что-нибудь, а хочешь – нападай. Можешь ещё что-нибудь придумать: поплакать или посмеяться. Что-нибудь да поможет.
– А ты, значит, у нас самый умный? – лицо Саске скривилось в злобной гримасе. – Мудрым героем себя почувствовать решил?
– Я видел людей, у которых был такой же взгляд как у тебя, – не стал скрывать Узумаки. – Я боюсь, Саске... Боюсь, что если дать тебе замкнуться, то ты закончишь как они. Поэтому, извини, но я буду тебя доставать до тех пор, пока ты не переключишься на что-то другое... или пока не отправишь меня на больничную койку. Но ведь оттуда я вернусь... На мне вообще всё быстро заживает.
– Да пошёл ты... – сплюнув, брюнет отвернулся и сделал первый шаг в сторону дороги.
– Только не говори, что ты испугался, – хмыкнул Наруто и парой быстрых шагов догнал собеседника, ладонью левой руки слегка толкнув его в бок.
Это оказалось последней каплей и Учиха буквально взорвался. С разворота он попытался заехать надоедливому блондину в торс ногой, но тот отшатнулся и присев подставил руки. Затем черноглазый, зарычав от уже не сдерживаемой ярости, просто бросился вперёд, лупя руками и ногами без какой-либо тактики, просто желая достать эту полосатую морду...
Они дрались долго, пусть и крайне односторонне: Саске бил, налетал на противника словно ураган, лупил по подставляемым блокам будто мельница, часто попадал и ещё чаще – промахивался, а Узумаки терпел, защищался, а когда брюнет начинал терять запал, несколькими болезненными контратаками заставлял его снова «вспыхнуть». Закончилось всё тем, что они оба, избитые и измотанные, свалились на траву и молча смотрели в небо.
Учиха чувствовал, как по щекам текут слёзы, а из груди с тихими всхлипами словно бы выходит какой-то колючий ком. Во время боя, когда эмоциональный накал был особенно силён, мир вокруг словно бы стал чётче и понятнее, но усталость стала накапливаться едва ли не на четверть быстрее. Пока что он ещё не понял, что произошло, но вернувшись домой и ещё раз всё обдумав, обязательно поймёт...
Не без труда поднявшись на ноги, Саске посмотрел на блондина, который продолжал лежать на земле, а на его лице расплывались несколько синяков, да и разводы крови от повреждённой губы не добавляли красоты. При виде этой картины его кольнула совесть, но вместе с тем где-то в душе теплилось удовлетворение от хорошей драки...
– До завтра, Саске-сан, – донёсся в спину уходящему брюнету голос обладателя полос на щеках.
Учиха замер, но порыв обернуться удалось в себе задавить. Пренебрежительно фыркнув, он снова продолжил идти вперёд. Однако теперь его сопровождало ощущение, что что-то изменилось и пусть пока что оно было не явным, но ведь впереди оставалось ещё много времени, чтобы со всем разобраться...
