Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 55 страниц)
– П-пусти... – покраснев лицом, уткнувшаяся в грудь старшей куноичи, недавняя пленница попыталась отстраниться, но делала это слишком неуверенно, да и не так уж активно.
– Эх... – удручённо повесил голову Шишио. – Столько девушек вокруг и все...
– Хм? – выпустив Рин из своей хватки, что позволило младшей девушке отскочить на безопасное расстояние, Ран скрестила руки под грудью и повернулась к напарнику, смотря на него сверху вниз взглядом вивисектора, с которым заговорила распятая на столе жаба. – Кто-то что-то пискнул?
– Нет-нет, тебе просто послышалось, – растянув губы в насквозь фальшивой улыбке и вскинув руки в защитном жесте, Шишио начал пятиться от подруги, чем вызвал у той скептический фырк.
«О Луна, за что мне это?», – страдальчески прикрыв глаза левой ладонью, воззвала к своей наставнице по сноходчеству Сакура.
= «Мне перечислить по пунктам? И вообще – почему ты у меня спрашиваешь?», – раздался голос принцессы-пони из внутреннего мира.
«Не нужно. А к кому мне ещё обращаться? И вообще: могла бы посочувствовать», – обиженно обратилась к аликорнице Харуно.
Ответом на этот раз было нечто неопределённое (ощущение, будто собеседница закатила глаза и пожала крыльями). Весь этот короткий диалог занял не более трёх секунд, так что ситуация в помещении не успела достичь уровня абсурда.
– Ладно, – хлопнув в ладоши, синеглазка привлекла к себе внимание напарников-подчинённых, которые явно намеревались продолжить свой спор. – В общем... Спасибо.
– Мы же друзья, Сакура-фукутайчо, – махнув рукой на Шишио, Ран в несколько быстрых шагов пересекла лабораторию, на секунду замерла перед Харуно, а затем решительно её обняла. – С меня подарок... вечером.
– Ловлю на слове, – улыбнувшись уголками губ, синеглазка обняла подругу в ответ, скрестив ладони на тонкой талии, после чего спустила их чуточку ниже.
Шишио показательно всхлипнул, утирая несуществующую слезу и отвернулся, Рин же покраснела лицом, почти сравнявшись цветом со своими волосами, но не отворачивалась, да и в её взгляде читалось что-то такое... неопределённое. На стенах же помещения, обшитых тонкими гладкими досками, исписанными вязью фуиндзюцу, красовались плакаты с надписями вроде «Поздравляем с получением звания чунина!» и «Почётная мамаша Корня» (автора последнего поздравления Харуно очень хотела стукнуть, но он благоразумно не приближался к сокомандницам, всем своим видом показывая полную непричастность)
– Ладно, – отстранившись от красноволосой девушки, синеглазка окинула взглядом рабочие столы, расставленные вдоль стен и шкафы, полки которых были забиты свитками хранения. – Спасибо вам, ребята, но празднование придётся отложить. Сейчас же нам нужно заняться делом.
– Простите... – Рин, словно была в школе, осторожно подняла руку. – Чем мы будем заниматься?
«Ей даже этого не сказали? Хотя, если её поручили Ран...», – скосив взгляд на напарницу, Сакура вопросительно изогнула брови.
– Не смотри на меня так, – скрестила перед собой предплечья подруга. – Нам дали только назначение. Так что – всё в твоих руках.
– Точно, – улыбнулся брюнет, взлохмачивая чёлку. – Выдашь лопаты – будем копать; не выдашь...
– Всё равно будем копать, – закончила за парня старшая из красноволосых куноичи. – Пока маникюр не сотрётся.
– У нас два основных проекта, – подумав, Харуно решила заканчивать с шутками и перешла на серьёзный тон, и направилась к шкафам со свитками. – Первый проект связан с данными, полученными нашими агентами от Суны: как вам известно, это селение известно своими марионеточниками... и ядами. В оплату за некоторые услуги с нашей стороны, песочники поделились частью своих наработок, не дав ничего по-настоящему секретного, что всё равно значительно продвинуло нас в данном направлении. Я предложила Данзо-сама идею о создании автономных марионеток со слепками личностей наших шиноби, которые смогут во-первых, усилить оборону Конохи, во-вторых, пополнят ряды боевых групп оперативников... Ну и их можно будет носить с собой в запечатывающих свитках, чтобы в случае столкновения с противником увеличить шансы на выживание.
«Мало кто откажется носить с собой ирьенина, пусть и ограниченного строгим запасом чакры», – мысленно добавила синеглазка, начав перебирать свитки, на которых имелись пометки о том, какие материалы запечатаны внутри.
= «Я бы даже порадовалась этой твоей инициативе, если бы ты постоянно не представляла себе марширующую армию дроидов», – то ли обиженно, то ли укоризненно заявила Луна.
Сама идея автономных марионеток была не нова: некоторые шиноби Песка, во времена всех трёх мировых войн, да и в годы клановой раздробленности, предпринимали попытки её осуществить. Однако же, кому-то из экспериментаторов не хватало знаний по фуиндзюцу, кому-то не хватало денег и личных сил, ну а других упокаивали конкуренты. К тому же, марионетки без марионеточника, способного напитывать их чакрой, служили крайне недолго, были довольно слабыми и хрупкими, из-за чего от экспериментов с ними отказались (единственная хоть сколько-то успешная попытка создания «армии дроидов», была предпринята в городе Роуране, да и то причиной этого было наличие природного источника чакры и уникальный геном кукольника).
Самой умной Сакура себя не считала, хотя, разумеется, звание гения и тешило её самолюбие. Однако же за свою жизнь (жизни?) она усвоила то, что «Слона нужно есть по кусочкам» и «То, что не может сделать одиночка, под силу выполнить организации». Ей же оставалось лишь правильно скомпоновать детали, чтобы получить удобоваримый прототип, который можно будет предоставить на суд общественности, а затем и передать на доработку и серийное производство.
Нехватка знаний по фуиндзюцу была устранена благодаря Кушине Узумаки, которую отпустили в Чистый Мир после написания ряда учебников и личных тренировок, ну а проблему с материалами решали имеющийся в «Корне» обладатель стихии дерева, являющийся ещё одним экспериментом Орочимару, и некая Гурен, владеющая стихией кристалла. В том, что Конохе всё необходимое предоставил нукенин, было даже что-то ироничное... А ведь это далеко не всё, что удалось захватить на его базах, разбросанных едва ли не в каждой стране материка.
«Вот уж кого точно можно назвать гением», – мысленно констатировала синеглазка.
= «Он – больной на всю голову маньяк, по которому Тартар плачет», – строго отрезала наставница по сноходчеству.
«Кто спорит? Таким как он свободу давать нельзя. Но всё равно, его ума это не отменяет», – отозвалась на эмоциональный спич принцессы-пони Харуно.
После разрешения от бремени, синеглазке обещали полный доступ к информации о Проклятой Печати, а кроме того и материалам, использованным при её создании. Пока же приходилось довольствоваться поставками кристаллов, создаваемых девушкой с промытыми мозгами, которой в ближайшее время предстояло стать донором генов, для возрождения своего клана уже в Конохе, костями Кагуя, производимыми ещё одним подопытным-учеником Белого Змея (над головой коего тоже поработали менталисты, превратив его в подобие биоробота), паутиной Кидомару, который был членом отряда телохранителей змеиного сеннина.
Впрочем, благодаря инь-клону, подсаженному в друзу розовых кристаллов, данный материал теперь можно было получать просто подавая очищенную чакру в специальный символ печати, да и кости тоже пытались выращивать без участия живого шиноби. Трудности, пока что, возникали только с паутиной, из которой получался великолепный шёлк, не только прочный и эластичный, но ещё и проводящий энергию не хуже особых сплавов металла. И всё это богатство теперь было доступно «Корню» практически бесплатно, благодаря чему сейчас заполняются склады, на случай непредвиденных обстоятельств... вроде гибели пленников.
Что Харуно испытывала, осознавая тот факт, что над мозгами людей жестоко надругались, а затем начали использовать их тела как рабов? Учитывая, что та же Гурен – убийца, хладнокровно вырезавшая деревню крестьян, выходивших её после ранения, да и у остальных подопечных Белого Змея руки замазаны кровью до шеи, сочувствия она не ощущала. В конце концов, даже по меркам шиноби, они были преступниками, достойными смертной казни, что о чём-то да говорило.
– А второй проект? – отвлекла синеглазку от её мыслей Рин, всё ещё опасливо посматривающая на свою новую начальницу, но всё же не сумевшая сдержать любопытства. – Простите, если это не моё дело...
– Я же говорила, что она – миленькая, – хищно усмехнулась Ран, зашедшая к младшей куноичи со спины, чтобы обхватить её кольцом из рук, из-за чего последняя сдавленно пискнула, но вырываться не стала.
– Правильный вопрос, Рин-чан, – нагрузив охапку свитков на левую руку, Сакура повернулась к сокомандникам-подчинённым и подняла перед собой правую руку с выставленным вверх указательным пальцем. – Мы будем делать оружие, стреляющее техниками, ну и спроектируем защиту от него же.
= «Плохая ученица. Я не этому тебя учила. И вообще... как так можно?», – возмущённый голос принцессы-пони, доносящийся из внутреннего мира, был полон искреннего негодования.
«Во-первых, всем подряд мы его раздавать не будем; во-вторых, основную работу будут выполнять кристаллы с инь-клоном, которые сами смогут решать, стоит ли подчиняться владельцу; в-третьих, принцесса, ты и сама знаешь о том, что миров много и далеко не все они такие как твой. Вот откроется завтра какой-нибудь портал и из него полезут демоны-пришельцы-представители высокоразвитой расы рабовладельцев, и чем нам от них отбиваться? Чем вооружать тех же генинов, в большинстве своём и стихийной предрасположенности своей не знающих? Да и после оружия, по отработанной технологии можно будет создавать другие устройства», – привела несколько аргументов в свою защиту синеглазка.
= «...Ладно. Но я всё равно против», – обиженно проворчала собеседница, после чего ощущение её присутствия ослабло.
...
Возвращаясь домой уже после заката, чувствуя себя вполне довольной жизнью, неподалёку от своего жилища обладательница розовых волос заметила тёмный силуэт. Однако же, не успела она окликнуть гостя, как сзади кто-то появился, а глаза накрыли узкие и горячие ладони, после чего в правое ухо зазвучал тихий шёпот:
– Угадай, кто?
– Судя по груди, упирающейся мне в спину – Хината, – чуть ехидно ответила Харуно, отстранила чужие руки от лица и развернувшись, посмотрела в фиалковые глаза Хьюги, одетой в серую курточку и чёрные штаны, не слишком хорошо скрывающие фигуру девушки. – Долго ждала?
– С чего ты взяла? – изобразила непонимание брюнетка.
– Хина... – синеглазка улыбнулась, прищурилась и заявила: – Я тебя с первого класса академии знаю. А ты знаешь, кем я работаю... Так что, делай выводы.
– Помню, – собеседница погрустнела, сцепила руки в замок перед грудью, а затем всё же ответила, пусть и не совсем то, что от неё хотели узнать: – Просто, я хотела встретиться и... поговорить.
– Тогда пойдём в дом, – положив левую ладонь на сцепленные пальцы подруги, куноичи «Корня» повлекла её за собой. – Как ты относишься к полуночному купанию?
– Ты это серьёзно? – удивилась Хината, послушно зашагавшая рядом, правой рукой взявшись за кисть обладательницы розовых волос.
– А почему нет? – подмигнула Сакура. – Где ещё говорить о важных вещах?..
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Примечание к части
Камень, упавший с вершины горы начинает лавину; взмах крыла бабочки, способен породить бурю.
Солнце уже поднялось из-за горизонта, когда она вышла из дома подруги, будучи одетой в стандартный комбинезон шиноби, сандалии и серую курточку, скрывающую фигуру. На руках удобно сидели мягкие перчатки без пальцев чёрного цвета, на которых тонкими линиями красовались символы фуиндзюцу (печати хранения, содержащие кое-какое оружие).
Задержавшись на крыльце, Хината вдохнула полной грудью, улыбнулась уголками губ, затем правой рукой закинула за спину пряди чёрных волос и, лёгким бесшумным шагом, направилась по дорожке в сторону кланового квартала Хьюг. В каждом её движении, в осанке, даже во взгляде фиалковых глаз, полуприкрытых веками, ощущались уверенность и решимость идти до конца...
«Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?», – такими вопросами задавалась молодая девушка, по меркам шиноби уже считающаяся взрослой и самостоятельной, что как наделяло правами, так и ограничивало обязанностями.
А Коноха жила своей жизнью: по крышам прыгали мужчины и женщины разных возрастов, спешащие либо в сторону башни хокаге, чтобы получить или сдать миссию, либо торопящиеся домой после дежурств (на них мало кто обращал внимание, так как местные давно привыкли к мелькающим над головами силуэтам); гражданские, молодые дети и те, кому спешить было некуда, предпочитали ходить по земле, приветственно кивая знакомым, останавливаясь поболтать у открывающихся лавок, либо же наоборот – покидали ночные заведения. Здесь удивительным образом переплетались атмосфера большого города, с её суетой, и некий уют небольших деревень, где все друг друга знают.
В Скрытом Листе можно было разделить жителей на поколения, ориентируясь даже не по возрасту, а по поведению: если наследники кланов Инудзука, Абураме, Нара и Хьюга общались между собой вполне открыто и даже по дружески, то их родители проявляли некую отчуждённость, предпочитая общество соклановцев и давних союзников, в то время как старейшины и вовсе смотрели на всех, в чьих жилах текла чуточку иная кровь, как на потенциальных противников и действительных конкурентов. Стены недоверия между шиноби рушились крайне медленно, и для того, чтобы нынешний уровень взаимодействия стал возможен, их объединению пришлось пережить три кровавые мировые войны, когда волей-неволей приходилось доверять свою спину потомкам тех, с кем прадеды сражались не плечом к плечу, а лицом к лицу.
Однако сейчас, когда долгий путь уже был пройден, требовалось сделать новый шаг в будущее, чтобы следующие поколения могли продолжить идти по когда-то избранному пути. Впрочем, не стоило забывать и о том, что любые перемены воспринимаются в консервативном обществе крайне тяжело, часто встречая отчаянное сопротивление от тех, кого былые порядки более чем устраивают...
«Кто, если не я? Когда, если не сейчас?», – повторила сама для себя принцесса клана Хьюга, даже и не заметив того, как путь до ворот квартала окончился.
Девушка остановилась перед широкими деревянными створками, на которых был изображён герб Хьюга. Справа и слева от прохода стояли двое молодых чунинов из побочной ветви, о чём говорили повязки на их лбах, одетые в белые свободные одежды, красующиеся невозмутимыми лицами с тонкими чертами, выдающими их близкое родство.
– С возвращением, Хината-сама, – оба молодых мужчины коротко поклонились, прежде чем распахнуть ворота, позволяя куноичи войти на охраняемую территорию.
Оказавшись внутри квартала Хьюг, она неспешно направилась по широкой дорожке, вымощенной белыми круглыми камнями к дому главы, виднеющемуся далеко впереди. Справа и слева росли кусты с синими и розовыми цветами, аккуратные деревца красовались рядом с небольшими деревянными домиками, с четырёхугольными плоскими крышами, опирающимися на толстые столбы. На ровно подстриженных лужайках занимались разминкой шиноби, как действующие, так и находящиеся в запасе, и немногочисленные гражданские, исполняющие роль слуг.
Редкие голоса совсем маленьких детей, которые ещё не отправились на занятия со своими возрастными группами, щебетание птиц у скворечников... всё это навевало умиротворение, внушая ложное ощущение благополучия и изобилия. И лишь зная то, что под повязками на лбах у людей красуются печати фуиндзюцу, служащие как защитой от похищения додзюцу, так и средством контроля со стороны членов главной ветви, Хината находила в себе смелость идти дальше.
– Хината-сама?.. – на дорогу вышел пожилой мужчина с седыми волосами и закрытым повязкой левым глазом, одетый в комбинезон шиноби, с притороченным к поясу танто.
– Гин-сан, – приветственно кивнула джонину молодая куноичи, извлекая из-за отворота куртки стопку узких полосок белой бумаги. – Раздайте это остальным и подходите к площади. Что делать вы знаете.
– Хай, Хината-сама, – поклонившись, член побочной ветви поспешно сошёл с главной дороги, торопясь к своим ученикам.
«Назад пути нет», – решительно подумала девушка, поднимая взгляд к небу, а затем улыбнулась и приложила правую ладонь к солнечному сплетению.
– Я со всем справлюсь, – беззвучно прошептали её губы, в то время как перед внутренним взором встали воспоминания о минувшей ночи...
...
Когда они вошли в дом Сакуры, выглянувшая с кухни старушка, одетая в длинное зелёное платье, вежливо поздоровалась и вновь скрылась за дверью, но Хината всё же отчётливо услышала её пошловатое хихиканье. Впрочем, обладательница розовых волос, пусть и заметила смущение Хьюги, только пожала плечами и посоветовала не обращать внимания.
В подвале жилища Харуно обнаружился маленький бассейн, куда, после мытья в тазиках, они обе и окунулись, устроившись друг напротив друга у противоположных бортиков. Тишина, нарушаемая только плеском воды да шумом дыхания, тусклый белый свет из-под потолка, играющий бликами на поднятых волнах, тепло и какое-то неуловимое ощущение уюта заставляли брюнетку испытывать неловкость...
– И о чём ты хотела поговорить, Хината? – спросила Сакура, раскинув руки в стороны, ладонями обхватив верхний край бортика, в то время как её волосы, распущенные на всю длину, свободно плавали вокруг хозяйки, струясь с головы по торсу вниз.
– Неужели я не могу просто зайти к лучшей подруге? – попыталась изобразить беспечность Хьюга, волосы коей были заплетены в косу, скрученную змеёй на голове, которую она обвязала полотенцем.
– Хината-чан, я очень устала и хотела бы поговорить без всего... этого, – синеглазка неопределённо помахала правой рукой, после чего вернула её на бортик. – Что у тебя стряслось?
Грустно улыбнувшись, брюнетка глубже погрузилась под воду, не упустив из внимания то, как взгляд подруги скользит по её телу, задерживаясь на уже вполне оформившихся округлостях. Подобное внимание было... приятно (уж себе-то можно не врать), и от того ещё сильнее смущала необходимость вести разговор именно здесь.
– Старейшины требуют, чтобы отец поставил «Птицу в клетке» Ханаби, – опустив веки, будто бы бросаясь в омут, на выдохе произнесла принцесса клана Хьюга. – Они мотивируют это тем, что необходимо максимально оградить клан от возможной борьбы за право наследования, но... на самом деле им просто хочется получить рычаг влияния что на него, что на меня.
– А Хиаши-сан...? – после нескольких секунд тишины, спросила Харуно.
– Он откладывал решение сколько мог, – брюнетка невесело улыбнулась. – Последним сроком было окончание экзамена на чунина. Если же он попробует воспротивиться, старейшины воспользуются тем, что его репутация в клане... не самая лучшая: тут и история с дядей Хизаши, и Нейджи, как потенциальный лидер побочной ветви, и поддержка старейшин со стороны их личной гвардии... Всё сложно, Сакура.
– Хорошо, – твёрдо заявила Харуно, чем заставила свою гостью удивлённо вскинуться, открывая глаза, всем видом выражая недоумение. – Что? У вас ведь есть какой-то план: в ином случае ты не стала бы мне жаловаться. Что от меня требуется?
– Ты согласна помочь? – осторожно переспросила Хината, немигающим взглядом смотря на весело щурящуюся куноичи с розовыми волосами.
Вместо ответа, собеседница оттолкнулась от бортика, гибко изогнулась словно змея, и уже в следующую секунду оказалась прямо перед Хьюгой, взявшись ладонями за её плечи и приблизив лицо на расстояние полутора десятков сантиметров.
– Я давала тебе поводы во мне сомневаться, Хината-чан? – вскинув бровки, спросила Сакура. – Раз уж начала рассказ, то делись подробностями.
После этих слов, Харуно самым наглым образом обхватила её руками, устраивая голову на груди...
...
Воспоминания оборвались, стоило только брюнетке оказаться на выложенной каменной плиткой площади, находящейся перед особняком, где проживали глава клана, его семья, старейшины и их ближайшие сподвижники (почти вся главная ветвь). Двухэтажное строение с балконом и верандой, двухскатной крышей и тяжёлыми деревянными дверями, выбивалось из общей архитектуры квартала, но всё же смотрелось уместным на своём месте. По краям были установлены каменные же скамейки, высажены густые кусты и низкие деревца; сюда сходились многочисленные дорожки, похожие на огромную паутину.
От подруги Хината получила не только два десятка печатей, блокирующих почти любое фуиндзюцу, установленное на тело (исключением являются конструкции, вроде клетки для биджу, работающие постоянно, либо же выдающие большие объёмы чакры, идущей изнутри), но и некоторые разработки, используемые агентами «Корня». И пусть просить о помощи самого Данзо она бы не решилась, прекрасно понимая возможную цену, пусть это и дало бы гарантированный результат, но Сакура была совсем другим человеком... Во всяком случае, синеглазке Хьюга верила.
Кроме всего прочего, Харуно продемонстрировала то, что и сама достигла немалых успехов в искусстве создания печатей, доказательство чего теперь красуется на теле Хинаты, прямо над очагом чакры. По словам подруги, созданная ею печать-хранилище, является упрощённым вариантом того, что носит она сама, исполняя функцию дополнительного резервуара энергии, куда сливаются вырабатываемые очагом излишки.
Дополнительный резерв, в десять раз превосходящий её собственный, разом переводил старшую из принцесс Хьюга на иной уровень сил. И пусть считать её полноценным джонином рано, но каналы чакры и тенкецу позволяли уже сейчас применять техники, которые раньше отрабатывались только разы, после чего приближалось истощение. Недостаток же у этой печати был один: куноичи попросту не успела заполнить резервуар даже на четверть.
«Сегодня хватит и того, что есть», – мысленно успокоила себя Хината, стоя с прямой спиной и высоко поднятой головой напротив ступенек, ведущих в дом главы клана.
Тем временем на площади стали собираться соклановцы: первыми пришли Гин-сан и ещё девятнадцать мужчин и женщин, которые были облачены в полную экипировку шиноби, а на их лбах, вместо привычных повязок, красовались «блокирующие» печати; следом стали прибывать старики и дети, женщины и слуги, абсолютное большинство коих принадлежало к побочной ветви. Был среди них и Нейджи, одаривший двоюродную сестру тяжёлым взглядом, но не решившийся выйти на открытое пространство к воинственно настроенной группе.
Из дома на веранду тоже стали выходить мужчины и женщины: четверо старейшин, их сыновья и дочери, жёны... глава клана и младшая принцесса, всё ещё не переведённая в побочную ветвь. Всего их было двадцать четыре, но Ханаби бойцом являлась лишь условно, а старики, привыкшие отдавать приказы и с мудрым видом сидеть на татами, свою боевую славу давно пережили.
– Что это значит, Хината-химе? – спросила худощавая старушка с добрым лицом и хищным взглядом, одетая в светлое кимоно, стоя у ограждения открытой веранды.
Встретившись взглядом с отцом, сохраняющим внешнюю невозмутимость, отражающуюся и в ровном течении его чакры, девушка получила мимолётную улыбку и подтверждение планов в виде медленно опущенных век. Вряд ли кто-то ещё заметил этот знак, так как сама куноичи следила именно за этими действиями, ожидая команды либо на продолжение игры, либо на отступление.
– Я – химе по праву рождения; химе по праву силы, заявляю о том, что нынешний глава клана не справляется со своими обязанностями, – твёрдым голосом произнесла девушка, внутренне чувствуя себя огоньком свечи, который вроде бы и горит ровно, но может затухнуть от любого резкого ветерка. – Уже десять лет существует печать «Замок от воров», которая защищает додзюцу от изъятия против воли владельца, но мы до сих пор используем «Птицу в клетке», чем низводим собственных родственников... собственных братьев и сестёр до положения рабов.
– Не говори глупостей, девчонка, – прервал её скрипучий голос второго старейшины, выходящего к краю веранды. – Традиции, благодаря которым клан Хьюга пережил самые тяжёлые времена, в то время как кланы Сенджу и Учиха, Хатаке и многие другие, ныне находятся на грани вымирания, велят нам использовать «Птицу в клетке».
– Эти традиции были хороши во время клановых войн; эти традиции были оправданы во времена становления Конохи, – вновь заговорила старшая из принцесс. – Ныне же, когда сменяются эпохи и поколения, мы должны идти в ногу со временем, а не топтаться на месте, таким образом рискуя отстать от остальных. Традиции были кем-то созданы, а не появились сами собой, и к их возникновению были предпосылки, которых больше нет. Клан Хьюга уже считается ретроградами во всей Конохе, из-за чего мы отдаляемся от старых союзников, а скоро у нас возникнут сложности даже с обновлением крови, так как ни один шиноби не из числа Хьюга, не захочет вступать в клан, где его детей будут клеймить словно рабов.
– Это смелые слова, дочь, – перебив уже готовую высказать нечто язвительное старуху, заговорил глава клана. – Однако, я вынужден согласиться со старейшинами: смены печати не будет.
– В таком случае, я заявляю о своих претензиях на пост главы клана, – старательно контролируя дыхание, и не позволяя пальцам рук дрожать, твёрдо произнесла девушка. – Как гласят традиции – лишь сильнейший имеет право принимать решение.
– Какая глупость... – начал говорить старик, всем видом выражая снисходительное пренебрежение.
– Я принимаю твой вызов, Хината-химе, – словно гром среди ясного неба, отчеканил Хиаши, слегка сжимая левой ладонью плечо младшей дочери, чтобы она не вмешивалась. – Или же есть в клане кто-то, кто готов оспорить моё право сильного?
Ответом ему была тишина, сопровождаемая скрипом зубов членов главной ветви: если принцессу они заткнуть могли бы, выставив против неё обычного джонина, то с действующим главой клана, регулярно вытирающим полы всеми своими противниками, справиться и не мечтали. Попытка воздействовать через «Птицу в клетке» на группу поддержки Хинаты, с треском провалилась, что вызвало торжествующий блеск глаз у бойцов побочной ветви, одновременно с тем лишая недавних правителей численного превосходства (пусть их подготовка и превосходила вероятных противников, но уровень сил каждого отдельного члена далеко не всегда достигал хотя бы ранга чунина).
Они встали друг напротив друга, изобразили все подобающие жесты, а затем, по сигналу, который был вынужден дать один из старейшин, отец и дочь сошлись в рукопашной. Впрочем, Хината с первых же мгновений применила шуншин, оказываясь сбоку от Хиаши, а затем начала наносить удары, выбивая тенкецу. Мужчина промедлил на долю мгновения, удержав свои рефлексы от немедленной контратаки, ну а потом уже было поздно что-то делать.
Для сторонних наблюдателей же, принцесса двигалась на скорости, равной нижней планке джонина-Хьюги, что было более чем достойно для её возраста. Те же, кто могли бы оспорить её победу, отказались от боя с самим главой, из-за чего теперь могли лишь недовольно сверкать глазами (бросать вызов тому, кто только что вышел из дуэли, означало бы сперва нарваться на его защитника, а Гин, неотрывно следящий за потенциальной угрозой, многозначительно поглаживал рукоять танто).
«Два... четыре... восемь... шестнадцать... тридцать два», – нанеся последний удар, принцесса отбросила тело отца, который рухнул на землю без попыток подняться (пусть и мог это сделать).
Над площадкой установилась тишина. Многие понимали, что всё это – интрига Хиаши, но сделать с этим уже ничего не могли. С того момента как была объявлена победа претендентки, у Хьюг сменился глава... влияния на которого у старейшин почти не было.
– Гин-сан, проследите за тем, чтобы подготовили мастерскую для фуиндзюцу, – старательно сдерживая тяжёлое дыхание, чтобы не показать слабость перед соклановцами, приказала новоявленная глава. – Я хочу, чтобы вы и ваши спутники первыми прошли через замену печатей. После этого мы сменим «Птицу в клетке» на «Замок от воров» у всех представителей побочной ветви, ну а когда с этим будет покончено, печать примут и члены главной ветви.
– Хай, Хината-доно!..
«Я надеюсь, отец, что мы не сделали большую ошибку», – переведя взгляд на родителя, делающего вид будто ему очень плохо, девушка посмотрела на людей, так и стоящих на веранде особняка, после чего поманила к себе Ханаби, пока о ней не вспомнил кто-нибудь другой.
У клана Хьюга начинался новый виток истории, несущий как благо, так и немало проблем. Но пока что Хината могла позволить себе порадоваться тому, что им удалось обойтись без кровопролития.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
В мастерской, в которую превратилось выделенное «Корнем» помещение, царили тишина и покой, нарушаемые лишь негромкими звуками работы инструментов, режущих дерево, кость, кристалл. Пусть Сакура, да и её подчинённые, не были обучены столярному мастерству, но благодаря отличному глазомеру и умению копировать движения других людей, им не сложно было перенять все необходимые основы, после чего оставалось только практиковаться.
Первая марионетка, вырезанная ими из кости и дерева, напоминала человека весьма условно: голова представляла из себя деревянное яйцо с четырьмя «глазами», расположенными по кругу; шея состояла из семи деревянных «сушек»; грудную клетку заменил ящик с одной дверцей (укреплённой настоящими рёбрами), где был установлен кристалл с инь-клоном самой Харуно. Больше всего времени заняло вытачивание кистей рук, с закреплением на них канатиков из паутины, которые заменяли мышцы и обматывались вокруг маленьких костяных катушек, приводимых в движение специальными символами фуиндзюцу.
– Вообще, лучше будет перенести кристалл вниз, – глядя на готовое изделие, изрекла Харуно, одетая в рубашку и штаны из синего шёлка.
