Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 55 страниц)
– Сам не знаю, – удерживающий защитный покров Узумаки, в подтверждение своих слов пожал плечами.
– Это всё из-за чакры лиса в покрове, – стариковским голосом заявил жаб в плаще, сидящий на правом плече Джирайи.
– Хм... Понятно, – мужчина кивнул, на несколько секунд замолчал, а потом продолжил говорить, обращаясь к чунину: – Как только взрывы снаружи прекратятся, я отменю защитную технику, так что будь готов к тому, чтобы защититься от внезапной атаки. Твоя броня выдержит удар Самехадой?
= «Если мы выпустим три хвоста, то этой рыбине придётся ковырять защиту не один час», – с намёком на гордость заявил Курама.
Наруто передал слова Кьюби Саннину, на что тот только кивнул, приказав начинать действовать. прошла ещё целая минута, прежде чем взрывы прекратились, после чего Джирайя воспользовался теневым клоном, чтобы выглянуть наружу и осмотреться.
Взгляду мужчины предстала обожжённая и изрытая взрывами поляна, на краях которой находились сломанные дымящиеся деревья. Однако же противников, как Итачи и Кисаме, так и каких-либо иных, ни в поле зрения, ни в области сенсорного восприятия не обнаружилось.
– Похоже, они отступили, – констатировал очевидное жабий сеннин, убирая защиту, но не спеша отменять свой режим «жабьего мудреца».
– Они воспользовались какой-то пространственной техникой, – поделился своими наблюдениями Майто, спрыгнувший с ветви дерева, находящегося на опушке новообразованной поляны.
– Отступили они почти сразу же после того, как прогремели первые взрывы, – дополнил слова специалиста по тайдзюцу сын третьего хокаге, выглядящий немного подпалённым, но вполне здоровым. – А где Какаши?
= «Я не чувствую его эмоций», – заявил девятихвостый лис, о чём Узумаки сообщил старшим шиноби, чувствуя сильное беспокойство в душе.
– Я тоже не ощущаю его чакры, – хмуро изрёк Саннин.
– Джирайя-сан, вы же не хотите сказать, что...? – брови Гая сдвинулись на переносице, кулаки сжались, а на лице заиграли желваки.
– Наруто, призови своего контрактора, – попросил ученик третьего хокаге. – Где сейчас Какаши, он нам, конечно, не скажет, но вот о том, жив призыватель или нет, собаки должны знать.
– Хай, – доспех из чакры пришлось развеивать, впустую тратя уйму сил, но голубоглазый блондин слишком торопился для того, чтобы действовать более рачительно. – Призыв.
В белом облаке перед Наруто появился его призывной пёс-почтальон, который выслушал вопрос и исчез. Некоторое время шиноби Конохи ждали, после чего Узумаки повторил технику, но на этот раз перед ним появились сразу два пса.
– Паккун-сан, вы знаете, что с Какаши-сенсеем? – без прелюдий осведомился джинчурики, внимательно смотря в морду напарника капитана.
– Он жив, Наруто, – рычащим голосом отозвался призывной зверь. – И я здесь для того, чтобы помочь вам его найти.
– Скорее всего – это бесполезно, – заявил Асумо, сунувший в рот сигарету, но так и не зажёгший её. – Если Хатаке жив, но Джирайя-сан его не ощущает – значит, что враги унесли его при помощи пространственной техники. Нужно возвращаться в Коноху и попытаться его призвать.
«Основной своей цели они не добились, но до Какаши всё же добрались. Я верю в Хатаке, но если они смогут его сломать... А они – смогут. У нас большие проблемы», – всё же отменив режим мудреца, Саннин извлёк из своего одеяния планшет, на котором начал быстро-быстро писать.
***
В полумраке просторного зала, за длинным столом, в глубоких креслах сидели десять человек в чёрных плащах с рисунками алых облаков. Единственным источником света здесь были узкие окна, за которыми виднелось свинцовое небо, проливающееся на землю струями холодной воды.
– Что мы сумели узнать в этой операции? – спокойным, даже равнодушным голосом спросил мужчина с красными волосами, фиолетовые глаза коего красовались тремя концентрическими кругами на каждой радужке, узкими зрачками и призрачным сиянием.
– Информация об устройствах связи, а также об использовании пространственных техник для доставки на поле боя подкреплений, полностью подтверждена, – ответила невысокая стройная девушка, в волосах которой красовался бумажный цветок. – Кроме того, мы сумели оценить скорость активации барьеров и ловушек вокруг и внутри Конохи.
– Значит... если мы нападём на кого-то из шиноби Листа, он может либо исчезнуть из-под носа, либо же вызовет подкрепление? – хмуро уточнил другой мужчина, тело коего скрывал глухой плащ, а лицо – полумаска.
– Это может стать проблемой, – произнёс ещё один шиноби, красующийся красными склерами и зелёными радужками, в которых невозможно было разглядеть зрачки.
– Зае***ся бегать за этими х***осами, а потом ещё и могилы копать, – скривился жилистый светловолосый молодой мужчина, даже сидя в кресле, не отпускающий древко косы с тремя лезвиями.
– Коноха может стать угрозой для наших планов: шиноби страны Огня слишком быстро наращивают силу, – не дав высказаться остальным, изрёк лидер организации Акацуки. – Нам придётся начать действовать раньше запланированного.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ранним утром, со второго этажа небольшой гостиницы, первый этаж которой занимал уютный семейный ресторан, спустились две девушки: фигуристая блондинка с правильными чертами лица, одетая в зелёное кимоно, и брюнетка, одетая в тёмно-синее кимоно, обладающая заметно более скромными формами (она держала на руках маленького розового поросёнка). При взгляде со стороны, их можно было принять за пару подруг, а то и вовсе – сестёр, в то время как на самом деле разница в возрасте между ними была более чем заметной...
Несмотря на то, что минувшим вечером блондинка ушла в свою комнату в состоянии глубочайшего опьянения, когда ноги едва держали хозяйку вертикально, а пол и потолок стремились поменяться местами, спустя всего шесть часов организм шиноби-ирьенина справился с отравлением, ну а пара медицинских техник помогла избавиться от неприятных последствий. Водные процедуры и свежая одежда вовсе сделали жизнь вполне удовлетворительной. Оставалось только пополнить запас питательных веществ в организме, с чем могла помочь местная кухня.
Цунаде Сенджу, известная как одна из троицы Легендарных Саннинов, а также как Легендарная Неудачница (последнее прозвище ей дали за то, что она спускала огромные суммы денег на азартные игры, порой в одиночку оставляя в казино больше средств, нежели все остальные посетители вместе взятые), въевшимся ещё со времён минувших войн взглядом, окинула общее помещение, отмечая расположение барной стойки, столов и находящихся за ними посетителей. И только убедившись в отсутствии угрозы, направилась к свободным местам, молча позволив своей помощнице-ученице пойти и заказать завтрак.
Светловолосая куноичи, пошедшая путём боевого ирьенина, как и её напарники (Джирайя и Орочимару), достигла немалых успехов как воин. Однако же истинным её призванием оставалась медицина, которая позволяла даже отойдя от дел, оказывая услуги в частном порядке, зарабатывать на все свои мимолётные желания: в конце концов, богатые люди готовы немало заплатить за лечение болячек, приведение организма к наилучшему состоянию, изменение внешности. Впрочем, пусть её боевые навыки и притупились, но наблюдение через окно она заметила быстро, а затем и обнаружила шпиона, которым оказался сидящий на ветке дерева ворон, невозмутимо чистящий перья.
«Призывной зверь», – отметил разум молодо выглядящей, но уже не молодой женщины, которая постаралась ничем не выдавать своей осведомлённости.
Вскоре к занятому столику подошла Шизуне, которая поставила на столешницу две миски супа и, присаживаясь на свободный стул, сообщила о том, что остальной заказ принесёт официантка. Брюнетка, приступившая к трапезе, наблюдателя не заметила, чем слегка огорчила наставницу, отметившую слишком сильный перекос подопечной в сторону целительства.
«Хотя, я ведь учила её как ирьенина, а не шпиона-диверсанта. Чему удивляться?», – немного подумав, Сенджу пришла к выводу, что следует возобновить тренировки младшей подруги... после того как она узнает, что нужно навязчивым поклонникам.
– Шизуне, забери наши вещи и расплатись с хозяином, – доев и отодвинув от себя посуду, велела блондинка. – Мне разонравился этот городок. Я подожду тебя на улице.
– Хай, Цунаде-сама, – отозвалась брюнетка, в голосе которой прозвучал намёк на облегчение (всё же ей не нравилось то, что наставница напивается почти каждый день, а в дороге у них хотя бы будет время отдохнуть от «активного отдыха»). – Пойдём, Тон-Тон.
Розовый поросёнок согласно хрюкнул, семеня вслед за хозяйкой. Сенджу же, уже направившись к выходу, всё же проводила подопечную взглядом, а затем ускорила шаг, вскоре оказавшись за дверью. Тут же от неё стала исходить пока что слабая аура угрозы, движения приобрели плавность и хищную грацию, а прищуренные глаза блеснули холодом.
Во дворе гостиницы, заливаемом солнечным светом, среди клумб с цветами стояли друг напротив друга две скамьи, одну из которых занимал мужчина в чёрном плаще, плоской конусовидной соломенной шляпе и сандалиях шиноби. Пусть лично она видела его ещё ребёнком, но не узнать нукенина, практически уничтожившего собственный клан не могла...
– Что тебе нужно, Итачи, – холодным тоном спросила Саннин, проходя ко второй скамье, попутно при помощи сенсорики ища возможных напарников своего нежданного гостя.
– Я рад, что вы меня узнали, Цунаде-сан, – приподнял уголки губ в намёке на улыбку Учиха, прячущий кисти рук в широких рукавах своего одеяния. – Должен заметить, что вы прекрасно выглядите...
– Не заговаривай мне зубы, – отрезала Сенджу, садясь напротив собеседника и складывая руки под объёмной грудью (пусть её оппонент и был известен как мастер иллюзий, но она прекрасно знала то, как без всякой чакры можно оттянуть часть внимания человека, в особенности – мужчины). – Говори, зачем пришёл, или уходи.
– Хорошо, – медленно отведя правую руку в сторону, Итачи подозвал ворона, при помощи коего раньше следил за залом гостиницы. – Моей организации нужна помощь ирьенина вашего уровня: в идеале, мы бы хотели, чтобы вы к нам примкнули, Цунаде-сан, но допустим и разовый найм.
– Нет, – коротко ответила женщина, после чего прикрыла глаза и велела: – Убирайся, пока я сама тобой не занялась. И запомни: я не работаю с предателями, пошедшими против семьи, и мутными организациями нукенинов.
– Вы даже не хотите узнать, что мы готовы предложить за вашу помощь? – изобразил голосом намёк на удивление Учиха. – А ведь это, действительно, должно было вас заинтересовать.
Ворон, сидящий на руке своего призывателя, переступил когтистыми лапами по кисти человека, одним глазом уставившись на женщину. Порыв ветра поднял облачка пыли с дороги, зашелестела листва кустов с цветами.
– Вам нечего мне предложить, – хмыкнула Саннин, поджав губы. – Предупреждаю в последний раз: если ты не уберёшься сейчас, то я тебе в этом помогу.
– Что же... – брюнет деланно печально вздохнул. – Похоже, вас не интересует возможность вернуть к жизни Като Дана и Сенджу Наваки.
Волна жажды убийства прокатилась по двору гостиницы, от чего ворон нахохлился, недовольно каркнув, другие птицы и насекомые замолчали, и даже ветер затих. Взгляд же Легендарной Неудачницы стал настолько тяжёлым, что кого-то другого, будь он на месте Итачи, мог бы хватить удар (не только Орочимару умел использовать подобные трюки в их команде). Однако же сама блондинка не спешила вставать со своего места, прекрасно понимая то, что этот противник может выкинуть неприятный сюрприз, из-за чего нельзя терять бдительность ни на секунду.
– Лидер-сама обладает возможностью полноценно воскрешать умерших, – довольный произведённым эффектом, продолжил говорить Учиха. – Всё, что нам понадобится – это техника призыва души и два тела мужчин. Вы ведь хотите их вернуть, Цунаде-сан?
– Я передумала, мальчишка, – убийственно-холодным тоном произнесла куноичи, расцепляя руки и начав подниматься со скамьи. – Живым ты не уйдёшь.
– Жаль, что вы столь недоброжелательно настроены, – изобразил намёк на грусть брюнет.
– Кар! – подал голос ворон, привлекая к себе внимание, а затем в его глазнице вспыхнул высший шаринган, когда-то принадлежавший Учихе Шисуи.
– Я уверен, что вы примете правильное решение, – с тенью удовлетворения заявил Итачи, видя как помутнел взгляд Легендарной Неудачницы. – Ведь вступив в Акацуки, вы сможете исполнить свою мечту...
...
Шизуне находилась в номере, на втором этаже гостиницы, где почти неделю они с наставницей и проживали. В тот момент, когда она ощутила чужую жажду убийства, на столе были разложены запечатывающие свитки, в которые упаковывались одежда, небольшой запас еды, инструменты и оружие.
Первой реакцией девушки было то, что она выхватила оружие (кунай и сенбон), встав в защитную стойку, и только после этого осознала, что целью своеобразной атаки была не она. На то, чтобы «сложить два и два» ушла ещё секунда, после чего входная дверь оказалась выбита пинком, а сама куноичи, спрыгнув с лестницы на первый этаж, пронеслась через общий зал, где на полу лежали мелко дрожащие гражданские, чтобы на полном ходу выскочить во двор.
Взгляду ученицы Саннина предстала картина того, как молодой мужчина в чёрном плаще с красными облаками, подбросив вверх ворона, протягивает руку к её наставнице, находящейся явно не в себе. Восприняв эти действия за атаку, Като атаковала: отправила в полёт нож и иглу, рывком переместилась к Цунаде и приготовилась использовать технику ядовитого облака...
– Прости, Шизуне, ты не поймёшь, – прозвучал спокойный голос Сенджу, в то время как тело брюнетки стало оседать на землю, теряя сознание от точечного удара наставницы...
...
– Заберём её с собой? – предложил Итачи, с намёком на любопытство во взгляде рассматривая молодую женщину у своих ног, одновременно с тем крутя в пальцах выхваченный из воздуха сенбон. – Она может быть полезна.
– Нет, – коротко отрезала Сенджу, но на поднятую в вопросе бровь Учихи пояснила: – Шизуне слишком верна Конохе, чтобы последовать за мной в Акацуки.
– Тогда, не лучше было бы... – заканчивать брюнет не стал, поймав на себе многообещающий взгляд блондинки. – Что же, пусть будет так. Уходим.
После этих слов, мужчина в чёрном плаще и женщина в зелёном кимоно, оставив бессознательное тело лежать на земле, быстрым шагом покинули двор гостиницы...
***
В тёмном пространстве, где по разным траекториям летали огромные кубы, на одной из плоскостей, вертикально стоял стол из дерева, к которому был прикован беловолосый мужчина в чёрном комбинезоне шиноби. Привычная маска с его лица была снята, как и повязка с протектором Конохи, благодаря чему становились видны аристократичные черты и шрам, пересекающий одну из глазниц.
Перед пленником, заложив руки за спину, вперёд-назад прохаживался второй мужчина, одетый в чёрный плащ с красными облаками, а кроме того – оранжевую маску с изображением спирали, сходящейся к единственной прорези для глаза, откуда с яростью сверкал высший шаринган.
– Я любил её, Какаши... Любил всей душой, и от всего сердца желал, чтобы она была счастлива, – вещал пленитель, по совместительству являющийся членом организации Акацуки. – Я был готов отступить, чтобы она была с тобой... Я лишь хотел видеть, как Рин улыбается... Разве я о многом просил, Какаши?
– Обито... Кха-кха... – от удара, пришедшегося в живот, Хатаке закашлялся, а у него на губах выступила кровь.
– Обито мёртв, Какаши, – прошипел обладатель оранжевой маски, приближая свой единственный видимый глаз к лицу собеседника. – Он умер дважды: в первый раз – под завалом в пещере, когда камни раздавили половину его тела, а во-второй – когда ты убил Рин.
Схватившись руками за голову, владелец чёрного плаща отступил на несколько шагов, начав раскачиваться с пяток на носки и обратно, негромко приговаривая:
– Зачем... Зачем... Зачем? Зачем ты это сделал, ублюдок?! Я верил тебе, Какаши... Я отдал тебе свой глаз, попросив лишь об одном – защитить Рин... Неужели для тебя, гения, это было так сложно?! – удар кулаком по лицу пленника заставил его голову мотнуться, а сам Обито, ныне известный под прозвищем «Тоби», сорвал с лица маску, позволяя увидеть уродливые шрамы, а также кожу, из нормального цвета переходящую в чисто белый. – Я до сих пор не могу спать, так как закрывая глаза... вижу её лицо. Она... Она была единственным, ради чего я старался выжить изо всех сил, а ты... Ааааа!
Ещё несколько ударов обрушились на джонина Конохи, превращая его лицо в кровавую маску. Когда же нукенин остановился, его собственная голова была опущена, руки висели плетьми, спина ссутулилась, а из горла вырывались всхлипы, словно бы он снова был ребёнком. Лишь напрягая слух, Хатаке сумел разобрать сбивчивые слова:
– Я всё исправлю... Всё исправлю... Всё...
Резко вскинув голову, Обито с яростью посмотрел на беловолосого мужчину, а его губы растянулись в радостную улыбку. Левой рукой схватив Какаши за голову, пальцы правой руки он поднёс к глазнице, в которой находился шаринган.
– Всё будет хорошо, Какаши... Я всё исправлю и мы снова будем одной командой. Но... для этого мне понадобится вся сила, которую я только могу собрать, а потому...
– Аргх! – только и сумел воскликнуть джонин, стискивая зубы от боли и чувства собственной беспомощности.
– А теперь, Дураши, спи, – Тоби вернул маску на лицо, радостным голосом заявляя: – Я ещё загляну к тебе поболтать, и принесу чего-нибудь пожевать. Не скучай!
В пространстве перед нукенином возникла воронка, в которую он без сомнений шагнул, оставляя пленника в гордом одиночестве.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Завершив очередной рабочий день, отправив домой клона из волос, чтобы он изображал обычную жизнь волнующейся за наставника куноичи, Сакура вернулась на базу «Корня» при помощи призыва к стационарной печати фуиндзюцу. Пройдя через несколько коридоров и спустившись на жилой уровень, по пути молча кивая встречающимся шиноби, она добралась до небольшой комнатки, в которой находились узкая кровать, шкаф-купе и откидной столик (из-за повышенной степени боевой готовности, ради собственной безопасности и несения дежурств, приходилось мириться с некоторыми неудобствами).
Скинув с себя комбинезон и бельё, которые были уложены на прикроватный коврик, откуда их утром уберёт дежурный по прачечной, Харуно применила технику стихии воды, покрыв кожу тонким слоем влаги, медленно собравшейся в правой ладони, чтобы стремительно испариться и оставить маленький комок грязи. Это не было полноценным мытьём, но позволяло соблюдать гигиену, чувствуя себя вполне чистой. Конечно, можно было бы посетить общие душевые, но... особого желания тратить время на подобное не имелось).
Выкинув шарик грязи в мусорную урну, синеглазка извлекла из шкафа облегающее белое трико, в которое тут же и облачилась, после чего достала с верхней полки несколько листов бумаги и письменные принадлежности. Задвинув дверцу шкафа и переведя стол из вертикального положения в горизонтальное, она села на край кровати, разложила перед собой бумагу и, ни о чём особо не думая, начала рисовать. Кисть и тушь прекрасно пропускали и удерживали чакру, что способствовало применению техник «рисованных зверей» (как называлось создание конструктов, похожих на теневых клонов, но самых разных форм, с возможностью вкладывать модель поведения), являющихся ответвлением фуиндзюцу.
Не то, чтобы куноичи действительно нуждалась в отработке подобного навыка, просто эта деятельность не требовала сильной концентрации, при этом позволяя одновременно тренироваться и обдумывать важные вещи. Ну и кроме того, в отличие от тех же теневых клонов, «рисованные звери» были просто красивыми.
«Могла ли я подумать десять лет назад, что буду заниматься подобным?», – сама у себя спросила Сакура, подводя линии общего контура создаваемого существа.
= «Чем плохо это занятие?», – проявила интерес и удивление Луна, последнюю пару часов хранившая молчание, не нарушая сосредоточенную тишину внутреннего мира своей подопечной.
«Забудь. Тебе не понять», – решила не развивать эту тему Харуно, внося последние штрихи.
= «Куда уж мне – копии личности существа, считающего возраст не годами, а столетиями», – изрекла собеседница, передавая ученице ощущение, которое можно было описать как закатанные к потолку глаза.
Куноичи смутилась, но быстро поборола это чувство, как и желание извиниться. Вместо этого она отложила кисть и положила ладонь на лист бумаги, направляя в него поток энергии, вкладывая в создаваемую технику строгий ментальный образ.
Чернила зашевелились, после чего соскользнули с бумаги и, обретя объём, рисунок увеличился до размеров взрослого нинкена клана Инудзук. На полу перед создательницей застыла рыжая лайка с белыми мордочкой и грудкой, а кроме того – подобием белых носочков на лапах. В больших зелёных глазах животного читался интеллект, а вот в движениях сохранялась звериная грация.
= «Очень хорошо. Пожалуй, следует ввести что-то подобное в качестве вида искусства», – одобрительным тоном произнесла принцесса-пони.
Проверив толщину использованного листа, синеглазка убедилась в том, что его хватит ещё на одну-две подобных техники, после чего он слишком сильно истончится. Протянув правую руку к голове нарисованного животного, девушка зарылась пальцами в густую, короткую, жёсткую шерсть.
«Спасибо», – адресовала наставнице благодарную мысль куноичи, в то же время вызывая из памяти события недавнего разговора...
...
Солнечный диск опускался к горизонту, с каждой проходящей минутой делая тени всё более длинными; ветер гулял между деревьями, играя листвой и поднимая облачка пыли с дороги; члены бывшей команды номер семь, среди коих не было только их наставника, сидели на ступенях веранды дома главы клана Учиха, держа в руках пиалы с горячим чаем. Взгляды молодых чунинов были хмурыми, выражения лиц – задумчивыми, а позы, несмотря на мирную обстановку, оставались скованными (впрочем, Сакура лишь повторяла действия парней, со скидкой на свои пол и характер, чтобы не выбиваться из компании).
– Итачи... – нарушив тишину, процедил сквозь зубы Саске, глаза которого вспыхнули активированными шаринганами, сразу же перешедшими в высшую форму, но он быстро сумел взять себя в руки. – Значит, нет никаких следов?
– Они ушли при помощи пространственно-временной техники, которая не была призывом, чтобы его можно было попытаться определить, – отозвалась Харуно, взглядом отслеживая танец сорвавшегося с дерева листа, подхваченного порывом ветра. – Попытка выдернуть на базу Какаши-сенсея при помощи обратного призыва провалилась, будто бы он находится в ограничивающем барьере. Паккун-сан сказал, что его контракт ещё активен, что означает то, что тело ещё живо.
– Ты хочешь сказать...? – Наруто выразительно замолчал.
– Кто знает, для чего похитители хотят использовать джонина, потенциально способного достигнуть уровня каге, – не стала юлить синеглазка. – Есть вероятность, что в следующий раз мы встретимся уже по разные стороны сражения.
– Не думаю, что Какаши-сан так легко сдастся и предаст Коноху, – вступился за капитана Узумаки.
– Даже если его лишат шарингана, он сможет противостоять внушению, – поддержал друга Саске.
– Это секретная информация, но... – куноичи немного помолчала, при помощи сенсорных техник отслеживая наблюдателей. – Сегодня в Коноху доставили Шизуне Като, являющуюся... являвшуюся личной ученицей Цунаде Сенджу. По данным, полученным от этой девушки стало известно о том, что легендарная куноичи-ирьенин, ушла с Итачи Учихой... добровольно. При условии, что раньше они не были друзьями или союзниками, то можно сделать предположение, что у Акацуки есть эффективный способ убеждения. Подробностей я не знаю, так как рангом не вышла, да и если вы разболтаете об услышанном...
– Не разболтаем, – решительно заверил подругу Учиха.
– Будем молчать даже под пытками, – поддержал друга блондин. – Если ты что-нибудь узнаешь о сенсее...
– Или об Итачи, – вклинился в монолог Наруто брюнет.
– ...то, мы будем благодарны за любую информацию, – закончил говорить Узумаки.
– Сделаю что смогу, – пообещала Харуно. – Но и вы рук не опускайте: даже если нам удастся найти сенсея, слабаков на его спасение точно не возьмут.
– Пфф... – прикрыв глаза, подставляя лицо солнцу, Саске заявил: – Смотри, сама не лезь на рожон.
– Да-да, – закивал блондин. – Только скажи, куда воевать, а остальное мы и сами сделаем.
«Мои герои», – с изрядной долей скепсиса и иронии, мысленно усмехнулась девушка.
...
= «Нашла», – вырвала подопечную из воспоминаний Луна, голос коей громыхнул во внутреннем мире подобно залпу пушки.
«Поняла», – оторвавшись от очередного рисунка, на котором был изображён мультяшный удав, Сакура торопливо улеглась на кровать и, сложив руки на груди в символе концентрации, применила технику принудительного перемещения в план снов (не совсем усыпление, но близко к этому).
Привычное секундное ощущение дезориентации, а затем сфера ощущений резко расширилась, охватывая все возможные и невозможные направления. Харуно обнаружила себя стоящей на облаке, в своём внутреннем мире, в облике куноичи Конохи, а рядом с ней, словно готовая к скачке лошадь, застыла тёмно-синяя крылато-рогатая пони.
– Учитель...? – попыталась сформулировать вопрос синеглазка, подняв к груди правую руку, согнутую в локте, с раскрытой ладонью.
– Объясню всё по пути, – дёрнув головой так, что грива разлетелась подобно языкам необычного пламени, принцесса присела, согнув все четыре ноги. – Садись.
Спорить девушка не стала, лишь потратила мгновение на то, чтобы её одежда перетекла в форму комбинезона шиноби, после чего легко запрыгнула на спину аликорницы, сдавив её бока коленями. В ту же секунду Луна выскользнула в общее пространство плана снов, а затем помчалась по серебристой ленте, тянущейся между разноцветными огоньками сфер, символизирующих чужие сновидения. Впрочем, мелькали они достаточно быстро, из-за чего не удавалось толком понять, где кончаются грёзы и начинаются кошмары.
Вскоре скачка закончилась, но вместо того чтобы остановиться перед входом в очередной сон, пони ворвалась в него с грацией мамонта в посудной лавке (в роли хрупких предметов выступали существа, отдалённо похожие на людей). Кошмары, которых здесь оказалось неожиданно много, какой-либо силой похвастаться не могли, а потому и не пытались оказать сколь-нибудь серьёзного сопротивления, брызнув в разные стороны из-под копыт Луны.
Хатаке Какаши, прикованный к похожему на крест дереву, ещё секунду назад полностью подавленный образами друзей, родни, учителя и подопечных, обвиняющих его во всех возможных грехах, с недоумением уставился на всадницу, столь эффектно появившуюся на серой равнине под серым небом. Девушка в чёрном, сидящая верхом на необычной лошади, сверкала сапфировыми глазами и отмахивалась от мелких тёмных клякс, случайно оказавшихся рядом с ней. Волосы же куноичи развевались словно бы на ветру... которого мужчина не ощущал.
– Ма... – моргнув, Хатаке попытался собрать расползающиеся мысли в кучку. – Сакура-чан, а что ты тут делаешь?
– Спасаю вас, сенсей, – ответила Харуно, соскочив на землю с непринуждённой грацией (лошадь тут же исчезла в вихре листвы, будто бы применила шуншин, что вызвало у человека новый ступор). – Или же вас не нужно спасать, а всё происходящее вокруг – просто ролевые игры?
– Да... Нет... У тебя новый призыв? – к своей чести, джонин достаточно быстро смог вернуть себе возможность мыслить здраво. – Стоп! Похищение; Обито; Акацуки... Как ты здесь оказалась? Нам нужно вернуться в Коноху и...
– Тишина, – приказала синеглазка, и мужчина осознал, что не может вымолвить и звука. – Во-первых, Какаши-сенсей, мы находимся во сне, так что никуда убежать не сможем. А сейчас я расскажу вам, что произошло и происходит прямо сейчас. Потом вы расскажете о случившемся и мы будем думать, что делать дальше. Времени у нас достаточно: ваш сон ускорен в восемь раз, так что за три часа тут пройдёт день.
Куноичи поведала о том, как окончилось сражение, о переходе Конохи на военное положение, о похищении Цунаде Сенджу и планах Саске мстить всем виновным и причастным (последнее Какаши не удивило, так как за время общения и подготовки ученика к третьему этапу экзамена на звание чунина, он его неплохо изучил). Однако же вопрос о том, откуда у неё такие способности, был проигнорирован, а все последующие попытки узнать больше натыкались на ответы вроде «Не имею права разглашать секретную информацию».
Какаши пришлось смириться с тем, что «Корень», даже делая благое дело, всё равно остаётся тем ещё складом тайн, подкреплённым паранойей его главы. Он бы мог ответить тем же, но прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации попытки упрямиться могут привести к неприятностям для Листа.
«Ещё большим неприятностям, нежели сейчас», – поправил себя Хатаке.
– Я всё расскажу, но для начала... сними меня с этой штуки, – джонин подёргался в путах, привязывающих его к дереву. – Это не слишком-то удобно.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
«Прямо мексиканский сериал какой-то», – вынужденно констатировала Сакура, после того как выслушала историю трагической дружбы, переросшей в лютую ненависть, замешанную на любви к погибшей сокоманднице, в исполнении Какаши-сенсея.
Всё началось ещё во времена третьей мировой войны шиноби, когда команда учеников Намикадзе Минато, позже ставшего четвёртым хокаге, во время исполнения миссии попала в окружение вражеских ниндзя. Хатаке тогда был молод, идеалистичен, упёрт и самоуверен (будучи сыном джонина-самоубийцы, который не выдержал всеобщего порицания за проваленную миссию, из-за чего не придумал ничего умнее, нежели оставить сына сиротой, юноша изо всех сил старался доказать, что он лучше отца).
