Текст книги "Розовое Облако (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 55 страниц)
Из-за ранения, произошедшего во время столкновения с противником, Какаши потерял глаз, а когда его команда скрывалась от погони в пещере, сокомандник из клана Учиха, которого зовут Обито, попал под обвал. Прощаясь с друзьями, считавшийся слабейшим из троицы подросток, нарушая все неписанные правила клана, попросил девушку, в которую был влюблён, пересадить его шаринган сокоманднику, вместе с тем вытребовав у Хатаке обещание защищать девушку...
Сама куноичи, которую звали Рин, через некоторое время попала в руки к шиноби Тумана, которые хотели использовать её для каких-то своих целей (тут беловолосый мужчина предпочёл не раскрывать секретов, до которых уже никому нет дела). Сокомандник попытался её спасти, но во время боя, не желающая попадать в плен девушка, бросилась под удар своего друга... свидетелем чему оказался Обито. Впрочем, с точки зрения Учихи, это выглядело так, будто бывший сокомандник убил подругу, чтобы она не досталась врагу.
Учитывая и без того не самое стабильное психическое состояние владельца шарингана, этого стало достаточно для пробуждения высшей формы глаз, что дало ему возможность становиться нематериальным, а кроме того – создавать проход в замкнутое измерение, откуда он может перемещаться почти куда угодно (главное, чтобы он хоть раз видел это место своими глазами). Кроме всего прочего, ранее дарованный бывшему другу шаринган, совсем недавно был забран обратно, в результате чего способности нукенина должны ещё больше возрасти...
«Просто чудесно: поехавший головой Учиха, обладающий способностью становиться нематериальным и телепортировать себя или союзников. А я-то думала, что этот мир является опасным... Во истину: во многих знаниях – многие печали», – постаравшись не выдать своего состояния внешне, Харуно сосредоточилась на поиске решения проблемы.
– Вы можете что-нибудь рассказать о других членах организации Акацуки, Какаши-сенсей? – сидя на выступающем из земли камне, на серой равнине сна джонина, уточнила синеглазка.
– К сожалению – нет, Сакура-чан, – отозвался мужчина, устроившийся напротив ученицы. – Знаю лишь, что их целью являются джинчурики, но для чего... Возможно, что они хотят перезапечатать биджу в себя, чтобы диктовать свои условия всему миру. Девять джинчурики на одной стороне – это сила, которую не смогут игнорировать все Великие Селения.
– Возможно, – согласилась оперативница «Корня», мысленно добавив то, что это крайне неэффективно, так как даже сильнейшего тюремщика хвостатого можно убить-подчинить-перекупить (не нукенинам говорить о верности идеалам). – К сожалению, я не смогу вытащить вас сейчас, сенсей: просто не знаю того, как это сделать. Обещаю, что приложу к этому все усилия.
– Я буду ждать, Сакура-чан, – изобразил взглядом улыбку Хатаке. – Не беспокойся – спешить мне некуда.
«Шутник», – поднявшись со своего места, усилием воли Харуно заставила своё сидение исчезнуть, а затем топнула по земле правой ногой, заставив концентрические волны пройти по пространству, превращая его в зелёную долину с рекой и синим небом, после чего сама вынырнула из чужого сна, оказавшись в бескрайнем пространстве, освещённом тысячами разноцветных огоньков.
– Есть идеи о том, что делать дальше? – спросила тёмно-синяя крылато-рогатая пони, появившись рядом с ученицей.
– Только пойти сдаваться Шимуре Данзо, – призналась синеглазка. – Я вовсе не уверена, что смогу что-то сделать с неуловимым Учихой, его командой наёмников, которые могут сравнять Коноху с землёй, и неизвестно кем ещё. Это не мой уровень разборок.
– Логично, – кивнула принцесса, заставив гриву, похожую на ночное небо, колыхнуться волной. – Радует, что ты не берёшь на себя слишком много. Однако же, как ты собираешься объяснять свои навыки сноходца?
– Проблема, – поморщилась куноичи, словно бы у неё заболели зубы. – У вас есть идеи, принцесса?
– Да, – без тени улыбки собеседница посмотрела в глаза девушке, а затем заявила: – Но мне понадобится полное доверие с твоей стороны.
...
Что выбрать, когда перед тобой стоят три основных варианта: во-первых, рассказать о полученной от сенсея информации, тем самым вызвав вопросы о своих необычных способностях, о коих не было известно ранее (обмануть главу «Корня» не следовало и надеяться); во-вторых, положиться на русский «Авось», который уже несколько раз подводил; в-третьих, довериться наставнице, которая пусть и похожа на знакомую, оставившую о себе не самые добрые воспоминания, но сама ничего плохого не сделала, при этом ещё и полезными навыками делится? В первом случае из верного оперативника, в лучшем случае, можно превратиться в неблагонадёжного агента; во-втором, шансы на «Долго и счастливо» уменьшаются до критически низких, так как противостояние с нукенинами уровня каге, скорее всего, закончится в виде конструктора «Собери себе человека»; последний же выбор просто пугает вероятностью потерять себя.
«Что тянуть, если я уже решила», – невесело хмыкнув, Харуно встала ровно, разведя руки в стороны, позволяя неощутимым ветрам плана снов омывать её тело.
– Я даю согласие на использование моих сил, – чётко и громко произнесла синеглазка.
Она могла бы попытаться составить сложный договор, с кучей страховок и условий, но... глупо было бы рассчитывать, что в деле крючкотворства получится обыграть существо, на порядки более опытное и находящееся в своей стихии. Так что, даже если бы ей удалось убедить в безопасности себя, Луна, наверняка, нашла бы какую-нибудь лазейку...
– Обещаю не причинять умышленного вреда Сакуре Харуно и вернуть контроль над телом и силой, сразу же после завершения миссии, – тёмно-синяя пони произнесла эти слова, не имеющие особого значения, с торжественностью и искренностью, желая скорее уж подбодрить ученицу, нежели налагая на себя серьёзные ограничения.
В следующий миг повелительница снов шагнула вперёд, чтобы втянуться в тело девушки с розовыми волосами, тут же принявшими тёмно-синий цвет и начавшими колыхаться на неощутимом ветру. За её спиной распахнулись крылья, а глаза потемнели, став тёмно-сиреневыми. Этим внешние метаморфозы и ограничились (всё же трансформацию контролировала именно аликорница, куда более опытная в подобных манипуляциях).
= «Какая же ты тесная», – проворчала принцесса, разминая руки, после чего переступила с ноги на ногу.
«Просто у кого-то слишком толстый... круп», – ехидно отозвалась куноичи, прекрасно осознавшая то, насколько двусмысленно прозвучал их короткий диалог.
Не став продолжать бессмысленную трату времени, Луна вернулась в сон Хатаке, проскользнув через грань совершенно незаметно, невидимым призраком зависла за его спиной и, положив правую ладонь на белую макушку, подала немного силы. Мужчина начал уменьшаться, молодея на глазах, а обстановка вокруг него изменилась, превратившись в Коноху времён молодости учеников Намикадзе.
«Я совсем не почувствовала сопротивления», – заметила Сакура.
= «Просто я не навеяла сон, а вытащила из подсознания фрагмент нужных воспоминаний, воспользовавшись цепочкой ассоциаций, тянущихся к слову „Обито“. Какаши сам захотел вспомнить это, а сон – это достаточно пластичное место», – поучительным тоном отозвалась аликорница.
«И что теперь?», – проявила любопытство Харуно, старательно отгораживаясь от ощущения тревоги, вызываемого собственной беспомощностью в своём ментальном теле.
Вместо ответа наставница стала ускоренным темпом просматривать сохранившиеся в памяти Хатаке фрагменты, связанные с Учихой, завершив на том самом месте, когда он собирался вырвать глаз из глазницы бывшего друга. После этого вновь повзрослевший джонин провалился в сон без сновидений, а принцесса выскользнула на план снов, с усилием втянув носом воздух (которого тут не должно было бы быть).
= «Ученица, сейчас я сделаю то, что сноходец не должен делать никогда. Если ты не уверена в своей воле, в том, что сможешь отказаться от этого, то лучше никогда и не начинай», – ментальный голос Луны стал гулким и холодным, будто у судьи, объявляющего приговор обречённому на вечную каторгу.
«Хорошо. Но...», – синеглазка оборвала сама себя, так как в этот момент перед её внутренним взором стали мелькать кадры фильма об убийце, преследующем своих жертв во снах.
= «Эквестрия не всегда была страной, где маленьких цветных пони рассматривают как объект для дружбы: драконы, грифоны, алмазные псы, минотавры, мантикоры, гидры... всех угроз и не перечислить. У нас не было острых когтей и клыков, а „ядовитая“ окраска действует только против совсем уж неразумных зверей. И пусть за прошедшие столетия ситуация изменилась, время от времени приходится напоминать, что и мы можем болезненно огрызаться», – словно бы учуявшая запах добычи хищница, принцесса взмахнула крыльями и устремилась к одной ей ведомой цели.
Тем временем, кадры фильма сменились на воспоминания самой аликорницы, мелькающие настолько стремительно, что сознание не успевало сконцентрироваться хоть на чём-то одном.
= «Сноходец может становиться сильнее тогда, когда поглощает чужие кошмары – это тебе уже известно, так как под моим присмотром ты очищаешь сны людей не первый день. Однако же, если пользоваться своей силой для раздувания кошмаров, то в итоге можно получить больше негативной силы. Да – позитивную силу тоже можно получать, но лишь с добровольного согласия сновидца: таков уж защитный механизм наших душ, подсознательно отталкивающих всё, что несёт вред, при этом удерживающих то, что несёт пользу. Да и если бы можно было питаться чужим позитивом через сны, я бы не стала этого делать. Догадываешься о причине?», – аликорница прервалась, замедлилась и стала принюхиваться усерднее.
«Кажется – да», – усилием воли Сакура вызвала в воображении образ существа, похожего на гибрид пони и насекомого, которое способно менять облик, чтобы воровать любовь (и другие чувства позитивного характера).
= «Именно. Насильственное изъятие даже крох позитивной энергии вызывает негативные последствия для души и организма жертвы, что может привести к безумию и смерти. Кроме того, именно отнять этот спектр энергии очень тяжело, но... можно забрать его обманом», – Луна остановилась перед мелко пульсирующей красной звездой, от которой тянуло дождём и кровью.
«Я поняла», – сделав себе заметку, отозвалась куноичи.
= «Хорошо. Возвращаясь же к кошмарам и их разжиганию... Злодей из фильма, который ты вспомнила, был сорвавшимся сноходцем, который потерял всякое право называться разумным существом. Не знаю точно, как он – не имеющий магии изначально, умудрился сохранить себя на плане снов, превратившись в полноценный разумный кошмар, думаю, что это вымысел автора, но именно такая судьба ждёт тех, кто злоупотребляют властью над снами. И разбираться с ними должны другие сноходцы. Впрочем, бывают и случаи, когда кошмар сохраняет живое тело, подпитывая его получаемой от жертв энергией... Думаю, ты догадываешься, о чём я», – протянув руку к похожей на ощетинившегося иглами ежа сфере, принцесса начала погружаться внутрь, одновременно с тем стабилизируя чужой сон.
«Учитель, вы собираетесь...?», – от удивления Сакура едва не перехватила контроль над своим «телом».
= «Сейчас ты всё увидишь. Поговорим после этого... Если ты захочешь говорить», – последние слова аликорницы прозвучали глухо, будто бы через вату, а затем перед глазами вспыхнул свет.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Упругие струи дождя падали на примятую траву, стучали по листве низких деревьев, разбивались о голову молодого мужчины, стоящего на коленях рядом с девушкой, левой ладонью зажимающей рану в животе. На многие метры вокруг земля была изрыта взрывами, вскопана торчащими вверх словно колья корнями, с коих свисали пронзённые тела мужчин и женщин, лица которых застыли в гримасах боли и страха. Кровь, вытекающая из ран шиноби Тумана, смешиваясь с водой превращалась в грязь, скапливаясь лужами в ямах...
– Прости, Рин, я... я не успел, – немигающим взглядом смотря на бледное лицо подруги, держа в своих ладонях её тонкую кисть, лихорадочно шептал Учиха, не замечающий собственных ран и того, как по щекам текут красные слёзы, смываемые струями тёплого дождя, до отвращения сильно пахнущего железом. – Прости меня... Прости...
– Оби... – с явным трудом выдавила из себя куноичи, холодные пальцы которой дрогнули, пытаясь сжаться на ладони молодого мужчины. – Это... правда ты... Обито?
Далёкий раскат грома разрезал монотонный шум капель воды, разбивающихся о листву и землю. На миг перед глазами Учихи всё помутнело, но моргнув, он сумел вернуть себе возможность видеть.
– Да, Рин, это я, – голос человека дрожал, пусть он и старался говорить уверенно, ради чего даже попытался улыбнуться. – Я пришёл...
– А... Какаши...? – Рин было всё тяжелее говорить, будто бы сама жизнь вытекала из неё с каждой прошедшей секундой.
«Какаши. Опять Какаши», – вспышка злости как появилась, так и исчезла, стоило лишь вспомнить собственный удар кунаем, оборвавший жизнь бывшего друга, который так и не понял того, кто же на него напал.
– Он рядом, Рин, – стараясь говорить так, чтобы подруга не поняла лжи, Обито снова слабо улыбнулся. – Ранен, но жить будет.
– Я... – девушка сглотнула, для чего ей пришлось заметно напрячься. – Мне холодно, Оби...
– Сейчас... – отпустив кисть куноичи, Учиха снял с себя плащ и укрыл им подругу. – Сейчас станет теплее.
– Оби... где ты? – глаза Рин закрылись, дыхание стало рваным, а пальцы руки скрючились, будто бы хватались за землю. – Не уходи... прошу...
– Я здесь, Рин, – костеря себя, стараясь не срываться на крик, молодой мужчина вновь схватился за руку подруги, поднося её пальцы к своему лицу. – Не бойся, Рин, я буду рядом... до конца.
– Я не хочу... Не хочу умирать, – впадая в беспамятство, едва слышно прошептала куноичи. – Помоги мне... Оби...
– Я... Я... Я не знаю... как, – всхлипнув, Учиха зажмурился, прижимая кисть девушки к лицу. – Прости меня...
– Ты же... помнишь... как я использовала... мистическую руку... – голос куноичи оборвался.
«Точно. Дурак. Дурак-дурак-дурак...», – осторожно опустив руку девушки на землю, Обито отшвырнул плащ, затем убрал вторую ладонь Рин с раны, сложил серию ручных печатей и положил свои кисти на стройное тело, начав вливать в него чакру.
Почти сразу лицо куноичи перестало быть таким бледным, а рана, будто бы сама собой, стала медленно затягиваться. Сердце в груди молодого мужчины затрепетало от радости, а на губах появилась облегчённая улыбка.
Секунда за секундой, жизнь перетекала из Учихи в его подругу, капля за каплей опустошая один и наполняя другой сосуд. В какой-то момент его повело в сторону, а в глазах начало мутнеть...
= «Вот и всё», – ровным голосом констатировала Луна, когда хозяин сна (а точнее – его ментальная проекция) бессильно упал в грязь, не подавая признаков сознания.
Дождь тут же прекратился, а декорации стали растворяться, оставив лишь небольшой круг земли, окружённый белёсым туманом, в котором невозможно было хоть что-то увидеть.
«Он жив», – заметила Сакура.
= «Не считай меня чудовищем, готовым выпивать жизнь из разумных существ... даже если они заслуживают самой строгой меры наказания», – сердито проворчала принцесса-пони.
Харуно поднялась на ноги, скидывая с себя облик сокомандницы своего капитана, шевельнула широкими синими крыльями, а затем присела на корточки и положила ладонь на голову сновидца. Разум Учихи настолько ослаб, что ей не составило труда найти нужные воспоминания, а затем и ввести его в состояние летаргического сна.
= «Теперь ты понимаешь то, что твоя прежняя наставница в любой момент могла сделать?», – уточнила аликорница, вызвав волну фантомных мурашек, промчавшихся по спине синеглазки.
«Понимаю», – хмуро ответила куноичи.
= «В таком случае, я не буду напоминать о необходимости соблюдать технику безопасности. А сейчас, нам нужно поторопиться: мир сам себя не спасёт», – на последних словах принцесса постаралась придать своему ментальному голосу бодрости, в чём не было особого смысла, так как ученица прекрасно чувствовала её душевное состояние из-за тесного слияния.
Сакура сосредоточилась и рядом с ней появилась её точная копия. Не произнося ни слова, она опустилась рядом с нукенином на одно колено, положила ладонь ему на лоб и... сон начал разрушаться.
= «Пора возвращаться. Двойник со всем справится не хуже нас», – поторопила подопечную крылато-рогатая пони.
Молча кивнув, вернувшая контроль над телом Харуно, не тратя более не секунды вышла из сна, оказавшись в бескрайнем пространстве плана снов. Уже здесь аликорница решила провести разделение, чтобы вернуться во внутренний мир куноичи как самостоятельные существа.
...
Открыв глаза, несколько секунд ментальный двойник просто лежал и смотрел в потолок комнаты, утопающей в полумраке. Он ощущал себя крайне необычно, будто бы надел тесный, толстый и неудобно скроенный костюм...
«Воистину страшная способность», – промелькнула мысль на грани сознания, после чего мужчина принял сидячее положение, спустив ноги с края узкой постели на пол.
Он находился в маленьком прямоугольном помещении, где кроме узкого окна, одноместной кушетки и голых стен, пола и потолка, более не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Лишь плащ и оранжевая маска со спиральным рисунком и двумя прорезями для глаз, лежали в углу, в то время как комбинезон шиноби Учиха вовсе с себя не снимал перед сном.
«Вот я и мужчина, но радости от этого почему-то нет. Может быть это потому, что я – дубликат?», – откинув бессмысленные размышления, новоявленный нукенин поднялся в полный рост и, пользуясь настоящим хозяином тела словно пультом управления, начал облачаться в униформу Акацуки.
Сейчас он находился в селении Дождя, в одной из башен маленького городка, где концентрировалась примерно половина всех жителей небольшой страны. Промышленный, военный и торговый центр, попасть в который можно только по приглашению местного правителя – самозванного бога, называющего себя Пейн, либо же будучи высококлассным шпионом, способным обойти параноидальную систему безопасности.
«Хотя, есть и другие пути. Я тому прямой пример», – бросив взгляд на собственные руки, новоявленный Учиха, глядя на мир через прорези в спиральной маске, подошёл к окну.
К небу тянулись башни-небоскрёбы, похожие на толстые неказистые трубы, тускло светящиеся электрическими лампами; небосвод скрывали плотные тучи, изливающиеся вниз непрерывным дождём, словно бы оправдывающим название селения. Внизу, среди магазинов, лавочек, развлекательных заведений, работающих несмотря на время суток, сновали отдыхающие от смены на заводах работяги, а также вернувшиеся с заданий, либо готовящиеся уйти на миссию шиноби.
Дождь был меньше Листа, но плотностью населения, в первую очередь за счёт гражданских, превосходил Коноху. В технологическом же плане это место если не опережало, то находилось где-то на переднем краю прогресса...
«Хотя, если подумать, то Дождь похож на промышленный городок из самого первого моего мира. Разве что архитектура выбивается из образа, да телевидения нет», – ментальный двойник отбросил и эти мысли, переключаясь на исполнение спешно составленного плана.
Благодаря тому, что хозяин тела не сопротивлялся (да и не смог бы, в своём нынешнем состоянии), одержимость должна была продлиться не меньше суток. Впрочем, при удаче, всё можно было закончить куда быстрее...
Мысленная команда и чакра в организме мужчины вскипела, устремившись к глазам. Спустя секунду в воздухе образовалась воронка, в которую он вошёл, оказавшись в замкнутом пространстве, где к деревянному каркасу был прикован беловолосый мужчина.
Достав из подсумка кунай и убедившись, что Хатаке находится без сознания, Обито его освободил, затем открыл портал в лес страны Огня, ударил себя по груди лезвием, после чего выкинул в воронку и пленника, и оружие.
«Ну а теперь, будем надеяться на удачу», – скривив лицо в усмешке, что под маской всё равно не было видно, ментальный двойник отдал новую мысленную команду.
На этот раз воронка открылась в мрачное помещение, где не было окон, а свет источала лишь одна тусклая лампа. На полу из земли сидело существо, общими чертами похожее на человека, но имеющего антрацитовую чёрную кожу, острые белые зубы и красные глаза.
– Зецу, мне нужна твоя помощь, – вывалившись из портала, одной рукой зажимая кровоточащую рану, без предисловий заявил нукенин.
– Обито? – чёрный Зецу вскочил на ноги плавным, но вместе с тем и стремительным движением. – Что случилось? Ты ранен?
«Даже можно поверить, что ты действительно волнуешься», – мысленно отметил ментальный двойник.
– Пустяки, – свободной рукой отмахнулся шиноби, отнимая вторую ладонь от раны. – У нас мало времени. Идём.
С этими словами Учиха открыл новый проход, в который шагнул первым, не дожидаясь новых неудобных вопросов. Спустя секунду, чёрный Зецу тоже вошёл в портал, тут же схлопнувшийся за его спиной. Мужчина в оранжевой маске же, воспользовавшись шуншином, разорвал дистанцию и создал новую воронку, вываливаясь из замкнутого измерения. Чёрное существо, понявшее что-то, успело рвануть следом за уже бывшим союзником... но не успело выбраться на свободу.
«Перемещение порталами мне больше не доступно. Нельзя рисковать тем, чтобы выпустить его из ловушки», – констатировал ментальный двойник, медленно поднимаясь с пола комнаты, в которой в первый раз и открыл глаза.
Достоверной информации о том, кем был чёрный Зецу Обито не имел: старик, спасший его из-под завала в пещере, представившийся Учихой Мадарой, назвал его живым воплощением своей воли. Впрочем, на самом деле это было не так уж и важно, так как это существо, убить которое не стоило и пытаться (слишком уж рискованно, так как заподозрив предательство, он мог выкинуть всё что угодно), было одним из троих, кто знали подробности «Великого Плана», и имели возможность осуществить его.
Вторым носителем информации, как нетрудно догадаться, был сам Обито, являющийся то ли преемником, то ли оружием безумного старика, жаждущего подарить всем людям мир и процветание... как он их видел. Ну а третьим, которого инструментом считал даже Учиха, пусть и играл роль верного прислужника, оказался Пейн, коего раньше звали Нагато Узумаки.
Официальный лидер Акацуки, которому ещё в детстве тайно от него самого были пересажены глаза старика, именующего себя Мадарой, обладал целым рядом неприятных способностей, одной из которых является поглощение информации прямо из души жертвы. Из-за того, что риннеган для него всё же не родное додзюцу, даже запасов чакры чистокровного узумаки не достаточно для использования его на полную мощность (из-за этого, ему приходится использовать мёртвых шиноби в качестве марионеток, каждая из коих обладает одной из шести основных способностей).
Раньше Пейн был прикован к инвалидному креслу, что вынуждало его для всех важных дел использовать одну из своих кукол, но совсем недавно Итачи Учиха привёл Цунаде Сенджу, крайне заинтересованную в том, чтобы вылечить своего временного босса.
«Нужно избавиться от всех лидеров Акацуки, знающих о плане старика. После этого, если организация и не развалится, то будет не столь опасна».
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Размяв тело, всё ещё ощущающееся каким-то «деревянным», ментальный клон позволил себе несколько секунд расслабленности: всё же Зецу, невзирая на то, что не был сильнейшим в Акацуки, мог доставить немало неприятностей из-за своего умения скрываться, ну и возможности командовать белыми двойниками, численность коих оставалась тайной даже для Обито. В то же время другие члены организации, каждый из которых вполне тянул по уровню на главу одного из великих селений, являлись по большей части воинами, имеющими свои фатальные уязвимости... тщательно собираемые и сохраняемые в памяти старшего из ныне живущих Учих.
Какудзу – настоящий монстр из Скрытого Водопада, сражавшийся ещё с первым Хокаге и умудрившийся убить некоторых других глав Большой Пятёрки, за что его голова очень высоко ценится у различных охотников. Впрочем, мало кто решался назначить его своей добычей, а большинство тех, кто всё же делали подобную ошибку, сами становились товаром, своими частями тела пополняя запасы органов этого существа. Кроме огромного опыта и пришедшего с годами мастерства, он обладал уникальной техникой чёрных нитей, из которых и состоит всё его тело под кожей, а в груди чудовища в человеческой личине бьются пять сердец, отвечающих за преобразование одной из пяти основных стихий.
«Хладнокровный и рациональный убийца, помешанный на зарабатывании денег через захват и уничтожение шиноби. Над противниками перед убийством не издевается, но время от времени создаёт мстителей из молодых генинов-чунинов, убивая на их глазах членов команд-друзей-родственников, тем самым побуждая их искать силу, попутно увеличивая награды за свои головы. В женщинах, выпивке, вкусной еде почти не заинтересован; свободное время проводит либо в тренировках, либо на охоте. Попыток заработка иными способами не признаёт», – всплыла из памяти Учихи информация о данном нукенине.
Ментальный двойник не колебался над тем, как поступить с серийным убийцей, давно и надёжно «поехавшим крышей». Лечить или перевоспитывать подобное существо было бы бесполезно, да и оскорбительно в отношении всех тех, кому он сломал жизнь.
«Как жаль, что путешествия через порталы мне теперь не доступны. И как хорошо, что перед атакой на Коноху, почти все члены Акацуки собрались в Дожде», – чакра послушно потекла в глаза тела, активируя высшую форму шаринганов, после чего мужчина вышел в коридор через стену, так как дверь являлась ловушкой для возможных убийц.
Это было необычно, но Обито, параноидально относящийся едва ли не ко всем, доверял как чёрному, так и белому Зецу (и это при том что первый – непонятное человекоподобное существо чёрного цвета, а второй – белое растение, способное размножаться спорами). Его разум же оказался настолько травмирован, в том числе и осознанием неполноценности своего тела, что искать в нём закладки можно было годами. И всё же ментальный клон не сомневался, что так называемый Мадара, тоже бывший Учихой, серьёзно поработал над мозгами младшего родича.
Что же до неполноценности вместилища: мало того, что половина органов была заменена телом белого Зецу, плоть коего выступает отличным протезом, при этом не отторгаясь иммунной системой шиноби, так ещё «благодетель», чтобы ничто не отвлекало от исполнения Великого Плана, во время лечения удалил всё «лишнее». Нет, половые признаки, разумеется, остались, но были они по большей части бутафорией, не выполняющей и половины функций, заложенных в них природой.
«А ведь Обито далеко не сразу это заметил, ну а потом – махнул рукой, не видя смысла что-то менять», – бесшумно скользя по мрачным тёмно-серым коридорам, освещённым редкими тусклыми лампочками, ментальный дубликат продолжил потрошить память своего временного сосуда, одновременно с тем готовясь к противостоянию с сильнейшими нукенинами мира шиноби.
Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что было бы неплохо оставить тело для оригинала, чтобы в него переселиться, но идею пришлось отбросить из-за понимания, что с этой тушей будет даже больше проблем, нежели в самом начале во время бытия маленькой девочкой. Да и мысль о том, чтобы изображать из себя паразита, вызывала инстинктивное внутреннее отторжение.
«Лучше уж попробовать вырастить клона с нужными геномами. А как это сделать? Хм... Тут Учиха Итачи нашёл Легендарную Неудачницу? Вроде бы у неё был младший брат... А что если во сне она будет вновь молодой, а младший брат попросит объяснить несколько тем? К сожалению, получение доступа к памяти не сделает из оригинала специалиста высокого класса, так как это будет схожим с просмотром фильма и прочтением книги, когда многое попросту отсекается как „лишнее“. А вот если сама Сенджу станет учить „младшего брата“, объясняя непонятное и поясняя то, что у неё забито на уровне подсознания...», – поток мыслей пришлось оборвать, так как покои официального главы Акацуки были уже близко.
Пейн, ранее известный как Нагато Узумаки, вместе со своей подругой Конан и другом Яхико, являлся учеником Джирайи. Жабий сеннин, во время войны оставшийся учить троицу сирот, которых нашёл на территории страны Дождя, узнал в глазах красноволосого паренька додзюцу, но... совершил удивительную глупость: он не пытался привязать подопечных к Листу, либо же вовсе забрать их с собой, вместо того чтобы оставлять выживать на поле боя Великих Селений.
И вот теперь, когда один из троих учеников Саннина мёртв, другой – сошёл с ума, пусть и не без помощи Обито и чёрного Зецу, ну а девушка, тоже страдающая от ряда психологических травм, превратилась в тень самопровозглашённого бога, действовать требовалось радикально. Впрочем, будь на месте ментального клона кто-то иной, вероятно он нашёл бы более мягкий выход, но... слишком уж велик был риск в случае неудачи.
«Угроза должна быть устранена. Всё по заветам Данзо-сама», – пронеслась мысль на грани сознания.
...
На верхних этажах башни, которые занимали лидеры Дождя, не было охраны или других живых существ, за исключением Пейна и его подруги детства. Всё же бояться двум шиноби уровня каге, один из которых управляет шестью телами-марионетками, было особенно нечего... тем более – в центре своих владений.
Конан и Нагато ощутили приближение гостя, но это их не сильно насторожило, так как о личности, скрывающейся под маской им было известно. Встретили же они посетителя в утопающем в полумраке зале, где в центре стояло причудливое кресло с седым калекой, лишь глаза которого всё ещё были полны жизни, вытягивая её из остального тела, а в дверном проходе, ведущем прямо в открытое небо, стояло тело Яхико, используемое в качестве одной из марионеток. Рядом с похожим на дряхлого старика другом обнаружилась и девушка с тёмно-синими волосами, в которых красовался бумажный цветок, способный из украшения превратиться в оружие.
