Текст книги "Хроники Гирида. Странник (СИ)"

Автор книги: Константин Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Ломая ветки и сучья, вырывая с корнем кустарники и мелки растения, очищающие ворвались в темную рощу, едва пропускающую свет Таха внутрь – самое место для еретиков, чтобы провести ритуал тьмы. Отряд Клавдия опоздал. Вновь вырвавшийся вперед Маркус пополам разрубил силуэт, нависший над пентаграммой и лишь мгновение назад дочитавший демонический стих. На землю пала рваная мантия еретика, но тела нигде не было, хотя Маркус чувствовал, как его клинок проходит сквозь плоть. В это время контур перевернутой пятиконечной звезды, окрашенной кровью, налился цветом темнее, чем сама мать Хат. Молодой паладин и глазом моргнуть не успел, как из пентаграммы вырвалась необузданная тьма, начавшая как чума пожирать все живое на своем пути. Единственным, кто успел среагировать, был магистр Клавдий. Сорвав с шеи защитный амулет, он провел острой его стороной по ладони и окрасил металл кровью, судорожно начав читать одну из молитв. Основной отряд и Маркуса разделяли метры, и, если бы молодой паладин очутился еще чуть дальше, его бы ждала мучительная смерть.

Очищающих укрыл за собой небесного цвета купол, окрестивший границу точно позади лошади Маркуса. Щит, наполненный святой магией, не давал темному ритуалу дотянуться до паладинов, работая как отталкивающее плетение. Клавдий продолжал неподвижно стоять с закрытыми глазами, напевая молитву. Магистра трясло: морщинистый лоб начал бледнеть, выступила испарина, на руках сильно вздулись вены, а глаза все больше сжимались. Никто из очищающих не слышал ни слова – губы лидера складывались в поочередной последовательности, но сами слова оставались непроизнесенными. Паладины направили святую энергию в плетение магистра, но то презрительно ее отвергло, продолжая высасывать силы из Клавдия.

Сколько продолжалось это безумие, никто не знал. Просто в один момент пентаграмма перестала извергать темную материю во внешний мир, а постаревший на десятки лет магистр, устало вздохнув, открыл глаза. Купол пропал, стоило только Клавдию прекратить читать молитву. Его пошатнуло, но рядом оказались подчиненные. Достав из набедренного кармана фляжку с душисто пахнувшим вином, он надолго приложился к горлышку, пока кожаный сосуд полностью не опустел. "Хоть вино Всевышний позволяет пить, жаль, поводы для этого не всегда радужные", – силы постепенно возвращались к старику, однако полного восстановления ждать не стоило.

– Клавдий, ты как? – магистру помог подняться один из самых опытных членов группы – Дарус.

Дарус был первым, кто присоединился к Клавдию в его странствиях и хорошо знал, что означает вот такое состояние друга, тем более, когда тот за раз опустошает целую фляжку дорогущего вина.

– Жить буду, Дарус. Благодарю.

Магистр немного угрюмо посмотрел на пустой сосуд, так и оставшийся в правой руке. "Ну, вот. Теперь придется снова покупать вино про запас. И почему Всевышний посчитал, что вино будет лучше всего восстанавливать силы его слуг? Тем более, очень дорогое вино. Наверное, хотел отблагодарить нас за службу, но не учел цену своего подарка", – размышляя на больную тему, давно закрепившуюся в его голове, Клавдий направился к пентаграмме. Рядом с ней уже суетился другой член отряда, Сохем, разумный, не слишком изощренный в боевом искусстве, зато знающий множество языков, даже таких, на которых уже не говорят или на которых говорить запрещено.

– Что скажешь, Сохем? – в части пентаграмм и демонических символов Клавдий полностью рассчитывал на своего в меру замкнутого товарища.

– Магистр, почти стандартный набор.

Клавдий нахмурился, привыкнув к тому, что после слов Сохема на подобие "почти" всегда следуют неутешительные новости.

– Перевернутая пятиконечная пентаграмма, окроплённая человеческой кровью, предположительно, кровью жертвы. – Сохем указал на нетронутое бездыханное тело женщины. – Темный ритуал, выпускающий демоническую энергию в наш мир. Стандартные еретические руны, стандартное расположение символов и стандартное проведение ритуала. Вырвавшаяся в наш мир энергия убивает все живое вокруг: разумных, животных, растения.

И правда, только сейчас Клавдий обратил внимания, что вокруг не осталось жизни: животные лежали навзничь, а растения высохли, все до одного.

– Тогда что необычного? – магистр уже сам догадывался, но не выслушать более просветленного очищающего не имел права.

– Я не понимаю. Не понимаю, магистр, для чего все это было затеяно. Цели нет, и не было, и он хотел просто насалить Дивордо, либо цель уже достигнута, но тогда, какова ее суть? Ведь это обычный ритуал разрушения, направленный на уничтожение всего вокруг в радиусе пары километров. Вот и все. Через пару месяцев тут не будет мора, здесь не восстанет армия мертвых или со временем тут не пробудится мелкий демон или дух. Нет. Обычный ритуал разрушения, что называется, здесь и сейчас.

– Вот как, – задумчиво протянул Клавдий, медленно обходя вокруг демонический узор, – а тебе не кажется, Сохем, что пентаграмма слегка видоизменена. Вот эти символы должны стоят чуть выше, а вот эти выглядели всегда уже.

– Работа неуча, магистр. Рисовал дилетант, поэтому и перепутал впопыхах. Меня больше интересует вот что. – Он протянул разрезанную напополам мантию.

– Здесь я могу помочь с ответом. – Переключился с пентаграммы Клавдий. – Маркус разрубил всего лишь астрально тело, а не нашего настоящего врага. Боюсь, что Некто управлял всем из-за кулис, и боюсь, что этим Некто является изгой. Самоучка бы не направил рисовать пентаграмму астральное тело, он бы вообще его не смог создать. Поэтому, друг мой, – он похлопал мужчину чуть младше себя по плечу, – разберись ка ты, почему в пентаграмме видоизменены символы. Чувствую, у него не случайно рука в сторону ушла.

Сохем кивнул, давая понять, что сделает все от него зависящее, чтобы докопаться до истины. Чутью магистра он привык доверять, оно ни раз и не два вытаскивало отряд из проигрышных ситуаций.

– Ах да, магистр. Вы же будете отлавливать мелку нечисть, что произвела темная энергия?

Магистр уставился на Сохема взглядом: "Какой Бездны ты говоришь мне об этом только сейчас, когда прошло уже столько времени?". Подчиненный же ответил ничего не понимающими глазами, в которых отчетливо читалось, мол, я думал вы же не глупый, сами догадаетесь.

– Дарус! Ремм! Быстро прочесать всю округу!...

Вечером отряд очищающих достиг главных ворот семьи Дивордо. Паладины отловили и уничтожили всю порожденную темной энергией нечисть, но опоздали к назначенному им времени: слишком далеко друг от друга разбежались создания тьмы.

При виде поместья Дивордо первым делом в голову приходит: «У богатых свои причуды, тем более у богатых на защищенной территории Конфедерации». Кованая железная решетка, протянувшаяся по всему периметру поместья, вот и все, что являлось защитой известной семьи виноделов. Колонны, разделяющие части решетки, выполнены в виде людей, собирающих и перерабатывающих виноград, а так же в виде святых братьев, сражающих демонов или просто дарующих благословение Всевышнего простому народу. Далее за оградой расположились хозяйственные постройки: амбары и склады. Откуда-то из глубины доносился звук бьющегося о металл молота, расслышать который стало возможным благодаря тихой, даже слишком, погоде. Чуть правее ворот виднелись конюшни, с доносившимся из них ржанием лошадей. В центре этой огромной территории возвышалось семейное имение Дивордо: лепнина на фасаде дома, выполненная в схожем со стенами стиле, перед входом четырехметровые колонны, держащие на себе что-то вроде веранды, широкие витражные окна в два этажа высотой по ее бокам. Грациозное здание, построенное древними мастерами, вызывало зависть, но только не у отряда очищающих.

– Сколько же стоит все это добро? – бормотал себе под нос Маркус, лихорадочно пытаясь прикинуть примерную цену поместья.

Магистр удивлен не был, наоборот: еще с детства он помнил стремление виноделов к роскоши. Они ущемляли права своих рабочих, занижали зарплаты, повышали дневные нормы, обогащая свой и без того широкий карман. Клавдий прекрасно понимал, что все искусство, представшее перед ним, построено на крови и костях тех, кто, загоняя себя до полусмерти, получал гроши и радовался даже им, пока Дивордо и другие семьи наполняли сокровищницы и выстраивали вот такие произведения "высокого" искусства. В очередной раз он поблагодарил Всевышнего за то, что тот помог найти ему свою дорогу в жизни.

Солдат на территории поместья почти не было. Оно и понятно: в Конфедерации действуют суровые законы для каждого жителя, но особенно жестоки они для преступников: воров, грабителей, разбойников и убийц. Церковь и регулярная армия таких отлавливала и вздергивала прямо на месте, либо отправляла на рудники к кобольдам. Обычно человек, попавший в шахту близ Стеклянной пустыни проживал не более месяца или двух – слишком суровыми оказывались испытания для неподготовленного разумного. Именно поэтому многие считают расточительством каменные защитные стены и охрану, ведь их есть, кому защитить.

"Сейчас есть", – пронеслось в голове Клавдия. Он помнил те времена, когда на дорогах было неспокойной, а шайки бандитов и грабителей бороздили округа в поисках добычи. Первое время кругу эмиссаров было чем заняться и без них, поэтому никакого внимания на нарушение закона внутри Конфедерации они не обращали, оставляя все на самотек, наполовину расколотой церкви и регулярной армии. В те суровые и темные времена простому населению приходилось не жить – выживать. Военизированные отряды не могли избавить округа от напасти, а священникам и церковникам до этого не было дела: они предпочитали молиться Всевышнему за скорейшее окончание перемен в Конфедерации. Естественно, как только эмиссары разобрались с делами первостепенной важности, они обратили свое внимания на творящийся хаос на внутренних территориях. Началась резня. Отряды, вернувшиеся с границы и закаленные в боях с темными эльфами, были брошены на истребление сильнейших банд, а помогали им в этом очищающие и слуги ордена Праведности. Никто не выжил. Они пожаром прошлись по всем округам, карая неверных и безбожников, позволивших себе поднять меч на невинных, выжигая ересь без жалости и сострадания, в назидание другим. Немногим из разбойников удалось скрыться, но те больше никогда не показывали своего носа, страшась гнева круга. Таких операций за пятьдесят лет насчитывалось три, и каждая из них все больше сокращала преступность и популяцию безбожников. Последняя состоялась десять лет назад, но ее отголоски сохранились и поныне: под предводительством Сирта Кровавого собралось несколько тысяч разбойников, желающих бросить вызов системе Конфедерации и лично кругу. Они разоряли округа, освобождали рабов: огров, кобольдов, гномов, которые в последствие присоединялись к армии, и двигались на столицу снежным комом, постоянно растущим и грозящимся раздавить все на своем пути. Регулярная армия за много миль от Равеля участвовала в столкновении с темными эльфами, опять разжегшими войну на границе Темного леса, и даже конные отряды не поспевали вовремя к месту генерального сражения с Сиртов Кровавым. Разбойники осадили столицу, но не могли пробиться внутрь: гарнизон Равеля насмерть защищал свои дома и семьи. Клавдий хорошо помнил тот день, потому как был очевидцем всех событий. Разрушенные здания, стоны раненых людей, крики бездомных детей, ищущих на развалинах домов своих родителей. Тогда ему казалось, что вокруг развернулся ад, усиливающийся с каждой минутой. Орден Очищающих, орден Праведности, Инквизиция и пара новых орденов смиренно ждали приказов круга, молчавшего к тому моменту уже неделю. Главы орденов запретили магистрам и их подчиненным вступать в бой с разбойниками, ограничив действия лишь помощью населению. Затишье продолжалось до самого вечера, пока Клавдия и других магистров, не понимающих, что происходит, не вызвали в Небесный Храм. То, что он там увидел, очищающий не забудет никогда.

– Доброго вечера, господа очищающие. Вас ожидают. – Почтительно поприветствовал отряд стражник, чем вывел Клавдия из очередных раздумий.

Огромная территория, на которой можно было найти все, что душе угодно, если постараться. Со стороны поместье Дивордо больше походило на маленькую уютную деревеньку; хотя Клавдий повидал многое в жизни, но даже он затруднялся представить себе размах, с которым живут Дьяччи и Спаронелли – две богатейшие семьи Тарсидии, если уступающая им в благосостоянии семья Дивордо может позволить себе содержать столько построек и людей.

Мимо вылитого из чистого золота льва, откинувшего тяжелую пасть наверх и по совместительству служившего фонтаном, их проводили к главному входу поместья. Оставшаяся позади небольшая аллея служила парком для живущих на территории разумных. Чуть в стороне магистр заметил пруд, по сторонам которого компактно и со вкусом росли цветы всех цветов радуги. Палитра оттенков тянулась от воды дальше, вглубь территории, выкладывая замысловатые цветочные фигуры.

В колоннах очищающих лично встретил глава семейства, Тиарх Дивордо:

– Добро пожаловать, господа очищающие. – Он поочередного поприветствовал каждого. – Вы, должно быть, магистр Клавдий? Наместник рассказывал о вас.

– Добрый вечер, господин Тиарх. Простите за столь поздний визит – мы задержались в дороге дольше, чем планировали. Боюсь, у меня дурные вести.

– Пройдемте скорее в дом, на улице холодает. Обсудим дела в моем кабинете.

Вы представляете, как выглядит дворец изнутри? Так же выглядело и поместье Дивордо, ничем не уступающее убранством королевскому двору. Иногда, при виде такой несправедливости, Клавдий вспоминал нищих людей, бездомных, работающих за еду и воду, а потом в образах всплывали царские богатства виноделов, и ему становилось тошно от режущего до слез глаза контраста. Он часто задавался вопросами: "Почему семьи подобно Дивордо прожигают жизнь в бесполезной роскоши, а обычные люди, добрые и честно верующие во Всевышнего, вынуждены выживать в холодной нищете, среди вечного голода". Однако потом он отгонял все наваждения, ссылаясь на то, что Всевышний проверяет каждого из своих рабов по-разному, прежде чем пустить того к себе на Небеса.

Кабинет Тиарха представлял из себя помещение овальной формы, по стенам которого выстроились стеллажи с книгами, Клавдий заметил пару, которых не читал сам, что приятно удивило очищающего. Дорогой утонченный стол с витыми ножками и узорами на ящичках из эльфийской древесины стоял чуть поодаль от окна. Перед ним располагались кожаные глубокие кресла и мягкие диваны, расставленные друг напротив друга.

– И так, – Тиарх занял свое место за столом, – что же случилось, магистр?

– Господин Тиарх, – Клавдий удобно уселся на диване; отряд ждал командира в коридоре, – не буду многословен: на вашей территории разгуливает изгой. – Никакой реакции на лице собеседника не последовало. Клавдий продолжил: – Надеюсь, вам известно, что это означает и чем это может грозить вашей семье?

– Явно ничем хорошим, магистр Кладий. – Тиарх подошел к одному из шкафчиков, откуда достал темную бутылку вина. – Не желаете? – Глава семьи разлил по бокалам пряное душистое вино. – Великолепный аромат, а какой цвет! Потрясающе! Мой отец был гением, магистр, ге-ни-ем. Это одно из лучших наших вин, как вам? – Кладий вежливо кивнул. – Но я хочу его превзойти, и я почти на пороге, магистр. Мы вот-вот выведем новый вкус Пассито, что позволит нам оставить далеко позади Спаронелли и Дьяччи, – он сделал паузу, – однако они вставляют мне палки в колеса! – Тиарх гулко ударил кулаком по столу.

– Можно узнать, каким образом? – Потягивая замечательное Пассито десятилетней выдержки (Кладий знал толк не только в святом учении, но и в винах), поинтересовался магистр.

– Мастера в тепличных условиях и не без помощи магии ускорения вывели несколько новых сортов. Вкус великолепный! Цвет восхитительный! Но это эксперимент в теплице и при помощи магии, а реальность зачастую обманчива. Поэтому мы засеяли новые сорта лозы по всей территории среди старых сортов, чтобы мои "соседи", – последнее слово Тиарх выплюнул с дикой ненавистью, – не смогли их найти и не учудили ничего, что могло бы навредить состоянию моей семью. Образцов у нас больше нет, а выводили мы их не год и не два, путем многих проб и ошибок. И что вы думаете? Скоро должен созреть урожай, а на моих полях стала твориться чертовщина! – Клавдий напрягся. – Урожай начал гореть! Лоза постепенно чем-то заболевает и засыхает, мои мастера ничего не могут поделать с этим! Но самое главное, что земля после этой кары Всевышнего не плодоносит, вы понимаете? Если так пойдет и дальше, то я ни то, что новый сорт не выведу, на мне вообще закончатся многовековые труды моей семьи! Я знаю, это все Дьяччи или Спаронелли виноваты! – Тиарх налил себе полный бокал и залпом его опустошил, будто пил не вино, а крепкую "Слезу" гномов.

– Господин Тиарх, у вас есть карта, на которой указаны места засевов нового сорта?

– Конечно, – он открыл замок с магической защитой и расстелил на столе карту, – вот она. Красными крестиками указаны места засевов. Всего таких мест пять.

– А можете показать, какие места подверглись нападению?

На карте появилось четыре черных круга, два из которых "съели" места засева.

– Так, а теперь позвольте. – Клавдий взял у Тиарха перо и обвел место сегодняшнего ритуала.

На карте одной красной точкой стало меньше, но не это насторожило магистра: схема мест проведения ритуалов напоминала семиконечную звезду, но еще недостроенную до конца. Если это то, о чем думал Клавдий, то семьи соперники (если это вообще они) переходят все возможные границы, а дела Тиарха ужасно плохи.

Предупредить, однако, хозяина он не успел: под потолком, в самом углу комнату, он почувствовал враждебную энергию. "Святое копье" вошло точно в цель и развоплотило враждебную сущность; в комнату ворвались очищающие с обнаженным оружием и боевыми плетениями наготове. Тиарх же с ужасом смотрел на происходящее и не понимал абсолютно ничего.

– Астральное тело, развоплотил. Но оно успело передать информацию изгою. Дарус, хватай карту и быстро изучи. Выведешь нас в темноте в нужную точку. Остальные живо за лошадьми! Господин Тиарх, договорим с вами позже. – Бросил на ходу Клавдий и скрылся в дверном проеме.

Тиарх остался стоять как вкопанный, так и не поняв, что на самом деле произошло.

Очищающие, направляемые Дарусом, уже мчались что есть мочи на предположительно место проведения ритуала. Магистр вкратце обрисовал ситуацию, и никому из паладином не нравилось происходящее. Если предположения Клавдия были верны, то семье Дивордо не сулит ничего хорошего надвигающаяся беда.

Изучать карту ночью, а после направлять отряд в нужную сторону – дело неблагодарное, особенно для того, кто был обучен выжигать ересь и нечисть с лика Гирида. Впрочем, если об этом просил лично магистр Клавдий, то Дарус не возражал: тот пользовался безграничным уважением каждого члена отряда, и его приказы исполнялись беспрекословно.

За час очищающие добрались до нужного места, но не чувствовали никаких признаков готовящегося ритуала. Ничего. Пусто. Рядом и близко не творилась никакая магия, что могло означать только одно: изгой выбрал другое место.

– Бездна! – выругался Дарус. – Простите, магистр Клавдий, но, похоже, что мы его упустили.

Ответа не последовало. Паладины обернулись, но магистра с ними не было, как не было и еще одного товарища, Маркуса.

– Хах! Вот же старый лис! Решил взять изгоя сегодня. – Процедил сквозь зубы Дарус. – Не расслабляемся, нам еще столько же скакать! Не оставим же мы магистра одного?

И вновь ответа не последовало. В этом отряде перечить приказам Клавдия и обсуждать их мог лишь сам Клавдий, впрочем, как и оставлять товарищей. Очищающие вновь ринулись в путь.

"Называется, пересекли долбаную границу со Сфатом. Это ж надо было такому приключиться. И почему везения всегда кончается в самый нужный момент?", – пока Максим разговаривал сам с собой, его товарищи по оружию думали над планом дальнейших передвижений. Выходило туго, потому как голоса разделились и теперь собрание переросло, скорее, в ор, нежели напоминало цивилизованное обсуждение.

Отряд разделился на два лагеря. Первый, во главе с Ланом и Вартом, считал нужным перейти границу вброд, несмотря на возникшие трудности. Второй же лагерь, включающий в себя паладина и гнома, яростно противился против такого развития событий. И на то были весомые причины.

Дорога к границе со Сфатом не преподнесла неприятных сюрпризов: отряд все так же ночевал в деревушка, чуть в стороне от дороги, и миновал эльбские патрули. "Цепь" с тех пор работала без перебоев: Кладий выбивался из сил, но следил за тем, чтобы ни один разумный больше не навредил его драгоценному плетению. Спустя три дня они достигли намеченной цели, но картина, представшая перед отрядом, не вселяла надежд на успешное выполнение задуманного. Если об эльбском форте на границе со Сфатом отряд знал и готовился эту трудность преодолеть: пройти территорию либо ночью, либо уйти вовсе чуть южнее, то к встрече с церковниками Макс и компания оказались не готовы.

Отряд разумных занял выжидательную позицию на холме, с которого форт и прилегающие окрестности просматривались как на ладони. На самой возвышенности росла густая роща старых высоких деревьев, чьи кроны служили отличным прикрытием. Раз в день всю территорию вокруг форта объезжал патруль, но морок Кладия, искусно наложенный на целый отряд, избавлял друзей от ненужных неприятностей.

Сам же форт возвышался на соседней скале и представлял из себя каменное строение, защищенное четырьмя дозорными башнями, с мощными стенами и единственными воротами, с толстой кованой решеткой. Складские и хозяйственные постройки, постоялый двор и жилье для солдат гарнизона, которых насчитывалось не менее трех с половиной сотен, без учета офицеров. На стенах виднелось несколько гномьих пушек, но сколько их было на самом деле, отряд не знал. Клирики пожаловали чуть позже них. Пока Максим с Ланом обустраивали на холме отряд и обсуждали возможные действия, "цепь" просигнализировала о приближении гостей. Церковники галопом неслись к форту, куда их тут же пустили, стоило дозорным увидеть, кто именно к ним пожаловал. Среди клириков Алекс не заметил очищающих, но ручаться точно не стал: зачастую братья ордена не стремились обозначать своего присутствия.

Обсудив ситуацию, отряд решил занять выжидательную позицию. Все шло своим чередом: дозорные наблюдали за бродом день и ночь, в полдень выезжал патруль и, объезжая все окрестности, но не находя ничего подозрительного, возвращался обратно за стены ближе к закату. Прошло еще три дня, но клирики не спешили показывать носа. Давление, нарастающее с каждым часом, обрушил на отряд Рогвор:

– И какого черта мы ждем?! – отбросив миску с кашей в сторону, пробасил гном. – Разве не ясно, что они не собираются оттуда выходить. Наверняка ваша дорогая леди Каспия растрезвонила им все, что знала. Вот они и поджидают нас здесь, тихо пережидая за стенами как мыши!

В чем-то гном был прав и Макс это отчетливо понимал, но, уже почти достигнув цели, совершенно не хотелось бросать все на полпути. До границы рукой подать. Пыл гнома остудил орк.

– Сядь и не буянь! – Шир оскалил клыки.

Рогвор пробурчал себе что-то под нос на подобие: "ишь, командиров развелось", и поплелся убирать плоды минутной ярости.

– Рогвор прав, нас явно ждут, но они не знают, что мы уже здесь. Сегодня ночью переходим границу.

Все уставились на лидера ошалевшими глазами, но больше всех был удивлен гном, впрочем, скоро сменивший взгляд на: "вот, так бы сразу". Следы стоянки убрали качественно и главное быстро. Вряд ли какой разумный, случайно заглянувший вглубь рощи, заметит что-нибудь необычное, если только настойчиво не будет это "что-нибудь" искать.

Стоило Таху уступить свое место, отряд двинулся в путь. Каждый разумный прекрасно понимал – малейшая ошибка, и церковники их заметят. Двигались настолько тихо, насколько это вообще возможно, обходя зоны, отлично просматриваемые дозорными с башен, стороной. Ни Алекс, ни другие маги в отряде ничего не чувствовали; магических ловушек можно было не опасаться. "Цепи" не было: Кладий не решился раскидывать плетение под носом у святых братьев, побоявшись, что его отправят туда, откуда он и так с трудом вылез. Отряд двигался "вслепую", полагаясь на инстинкты и интуиция. Миновав просматриваемые с башен зоны и оказавшись у подножия скалы, разумные перевели дух и потеряли бдительность – зря. Солдат гарнизона они обманули, но клирики оказались еще хитрее.

У самой кромки воды их ждали ловушки, подготовленные святыми братьями специально для странной компании. Столбы света пронзили гладь из-под воды, отрезая путь к границе и пугая животных. С того берега раздался залп: ровным покрывалом в них полетела тьма стрел. Ни одна стрела не успела упасть, как раздался второй залп. Одновременно с этим на стенах показались огни, а затем оглушительный залп орудий.

Гномьи пушки начали обстрел брода и берега. Снаряды поднимали в воздух тонны земли, пугая бедных животных. Одновременно с первым ядром ударил и первый град стрел, полностью накрыв берег. Маги успели среагировать вовремя, над отрядом возникло несколько щитов. Святая магия паладина отражала стрелы в стороны, а воздушный щит Лана, напоминающий торнадо, ломал древки в клочья. Спустя мгновение второй залп накрыл берег, но обычные стрелы не пробились сквозь магическую защиту, в отличие от ядер. Щиты не только помогли выжить, но и сыграли злую шутку, послужив солдатам на стенах своеобразными маячками, куда следовало целиться. Последовал грохот пушек. Ядра пробили защиту, одно из них упало прямо перед Шэсом и ящером Варта, подняв фонтан из земляных брызг. Джар был до смерти напуган, Максим это чувствовал, но животное не сбросило хозяина и само не бросилось прочь, подальше от разворачивающегося кошмара; такого же нельзя было сказать о ящере Варта. Бедное животное потеряло разум от страха и избавилось от наездника, однако далеко уйти оно не успело: его накрыло третей волной стрел.

Больше защиты у отряда не было. Максим спрыгнул с Шэса и укрылся за толстой шкурой джара, которую обычным стрелам было не пробить (порой маг спирали думал, что ему в руки попался бронированный конь), только ядрам, но солдаты на стенах пока мазали. Пока. После третьего залпа окружение затихло. Максим лишь слышал сыплющиеся градом проклятия из уст Рогвора, стоны животных и тяжелое дыхание слорга, которого он в последний момент успел оттащить за Шэса, но тот все равно умудрился поймать стрелу в плечо. Зная Варта, это для него не смертельно: ящер получал и не такие ранения.

Застой в сражении продолжался недолго. Противники начали выступать: с того берега на них ринулась толпа разумных, а со стороны крепости уже мчался конный отряд. Но не это настораживало больше всего, не пойми откуда: со стороны леса, скал и реки начали вылетать церковники, метая перед собой боевые плетения. Пришлось туго. На Макса с Вартом налетело трое клириков с двуручными мечами и молотом. Недолго думая, маг спирали обнажил клинки и ринулся к ним навстречу, раненый слорг последовал примеру лидера.

Двумя клинками отведя удар в сторону, Максим резким выпадом постарался достать ближайшего клирика, тот был к этому готов, неимоверно быстро выставив двуручный меч ну пути. В этот момент второй нападающий занес оружие: его меч остановился в сантиметре от головы мага спирали. Варт подстраховал не поведшего и глазом лидера; рукав слорга сполна окрасился кровью. Краем глаза Макс заметил, что дела друзей не в пример лучше: церковники владели инициативой, полностью доминируя в каждой схватке, особенно туго приходилось Орану и Лану, их противники в два раза превосходили друзей в физических возможностях и, похоже, весомо выигрывали в фехтовальных навыках. Минутная расслабленность чуть не стоила Максу руки – в последний момент он успел выставит лезвие на пути тяжелого боевого молота: кисти рук сильно обожгло, удар был такой силы, что маг спирали чуть не выронил оружие. Тем временем, клирик не собирался останавливаться на достигнутом: обозначив дистанцию, он приложил руку к молоту, тот покрылся легким свечением, не предвещавшим ничего хорошего. Остальные два паладина повторили действия своего собрата. "Если не сейчас начинать тренироваться, то я не знаю когда", – мельком пронеслось в голове мага спирали, руки же сами собой начали действовать. Интуитивно перейдя на второе зрение, в котором он до сих пор не мог четко видеть, он изменил силовые нити своих клинков, наполнив те силой. Стоило это действие Максу немедленно давшей о себе знать головной боли и ломоты во всем теле. Перейдя на обычное зрение, маг спирали не узнал собственное оружие: кинжал и меч темных эльфов налились черным светом и выделялись даже среди кромешной темноты ночи. Это выглядело как покров клириков, только те использовали святую магию, а вот что использовал Макс, затруднялся сказать даже он сам. Однако любое вовремя произведенное действие может изменить исход битвы: церковники растерялись, явно не ожидав от своей жертвы ничего подобного. Секундного замешательства хватило Варту, чтобы достать одного из паладинов, оставив точечный разрез на шее человека. Тот упал навзничь и больше не пытался подняться, а покров над его оружием рассеялся. Пришедшие в себя клирики бросились на Максима, но тот, несмотря на головную боль, был к этому готов – телесная память после занятий со слоргом давало о себе знать. Кинжал прошел сквозь молот, как нож проходит сквозь масло, разрубив тот на две части; меч же прервал жизнь остолбеневшего от страха клирика. Последнего забрал Варт, ударив в спину – в бою все средства хороши и не слушайте тех, кто говорит иначе: они просто не встречались со смертью лицом к лицу.

Тем вечером Максим слал благодарности всем богам за то, что все же решился принять в отряд орка с гномом. Шир расплавился со своим оппонентом за считаные минуты, его ятаган был, как всегда не уловим, и танцевал танец, понятный лишь одному хозяину. Завораживающее зрелище, но лишь тогда, когда ты не стоишь напротив яростно сражающегося орка. Грамотно оценив ситуацию, Шир бросился на помощь уже почти поверженному Орану – еще секунда, и тот бы окончательно проиграл битву с маленьким клириков, искусно владеющим изогнутым мечом, лишившись головы. Орк же буквально смел со своего пути коротышку, разрубив его тело на две части мощным ударом. Кровь брызнула во все стороны, раскрасив одежду впавшего в боевой транс Шира и до смерти уставшего и напуганного Орана.