Текст книги "Хроники Гирида. Странник (СИ)"

Автор книги: Константин Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Нянчиться и успокаивать Рогира Максим не стал. Просто не видел смысла. Сказать он больше ничего не скажет, а вот проблем доставить еще может. И немалых. Задачу следовало решать радикально. Рогир, закрывшись руками, выл и рыдал, чуть ли не волосы на себе рвал. Максим занес кинжал над живым беззащитным человеком, но вот нанести удар не торопился. Да, он убивал. И убивал много. Но все те люди или нелюди хотели его смерти и просто не оставляли ему выбора. Там было, как говорится, "или... или". Тут же все по-другому. Беззащитный и беспомощный, который даже не знал о его существовании, прямо перед ним. Умом он понимал, что этого человека следует убить, и убить немедленно, потому как каждая секунда на счету: церковники могут нагрянуть в город в любой момент, но...

Всегда есть это самое "но", мешающее нам сделать шаг вперед. Но вот какой это шаг: навстречу успеху или навстречу печальному концу? Никто из нас не знает, когда делает свой выбор. Время – вот кто покажет нам, в ближайшем или не очень будущем, к чему привели наши действия. Однако почему же тогда появилось это самое "но"? Только ли оно мешает развития личности как таковой? Или же оно предостерегает нас от чего-то? Говорит нам, что не надо этого делать? Неужели это регресс? Или же это очередной путь развития, познания самого себя? Ведь если оно мешает, значит, нам есть что терять, есть, чем дорожить. И если мы выбираем это "но", то мы идем по пути сохранения, делаем тоже шаг вперед, но только к цели, намеченной ранее? Возможно, но так же возможно и то, что проигнорировав это "но", мы делаем шаг вперед куда более значимый, нежели сохранение. Мы вкладываем в картину нашей жизни новые краски и цели, ранее нам не доступные. Возможно так же и то, что сделав шаг вперед, мы лишаемся чего-то ценного, но это наш выбор, и, значит, сделав его, мы должны быть уверены, что не пожалеем об этом в будущем.

Рогир все еще продолжал рыдать, но Максим уже все для себя решил. Перед глазами вдруг ненадолго встала его прошлая жизнь. Любимая работа, о которой мечтали миллионы людей, но добивались лишь единицы. Машины, деньги и власть не только в стране, но и в мире. Шикарные девушки, которые толпами прыгали к нему в постель, стоило им узнать его имя или увидеть машину, на которой он приехал очередной ночью в бар или клуб. Друзья. Мечты. Да, его мечты о других мирах, о космической эре человечества, которая должна была вот-вот начаться на Земле, и он, Максим, стал бы ее творцом, вошел бы в историю. Его имя наверняка бы запечатлели школьные учебники будущего, но...

Он попал на Гирид и лишился всего этого, сделал шаг вперед для себя и не жалел об этом. Или просто не думал? Скорее, старался не думать о том, что жалеет. Однако так ли плох Гирид? Он дал ему то, чего так не хватало в той прошлой серой жизни: настоящий друзей, с которыми можно бок о бок ехать по пыльному тракту, готовых помочь ему в любую секунду, иначе бы они давно его бросили. Гирид наградил его той жизнью, где нету фальши и он сам вправе выбирать: окутывать ею себя снова, как то было на Земле, или ковать новое "я", чтобы бороться за тех, кто ему доверился, чтобы спасти себя, чтобы понять, чем живет этот мир, чтобы в конце концов доказать себе, что он по настоящему чего-то стоит и это не простые слова, брошенные на ветер.

Больше не мешкая, Максим занес кинжал над Рогиром и ударил точно в сердце. Человек умер быстро, с открытыми красными от слез глазами, с опухшими от пощечин ударами и взъерошенными волосами. В момент, когда лезвие вошло в человеческую плоть, Макс почувствовал, как что-то в нем надломилось. Скорее всего, это устои его прошлой жизни, его природа "землянина конца двадцать первого века", где уже в генах заложено "не убей и не причини зла ближнему".

– Покойся с миром. – Макс опустил веки убитого и поспешил прочь из комнаты.

Жесток и упрям мир Гирида. Он перековывает характеры и судьбы людей, некоторых закаляя, делая из них прочнейший металл, а некоторых, ломая как хрустальные изделия, выбрасывает на обочину жизни. Таков он был при сотворении своем, таков он и сейчас. Однако каждому он дает право выбора. Право самому выбирать свой путь, творить деяния и решать, кем ему в этой жизни быть. И уже от этого выбора зависит, кто сломается как хрусталь, а кто станет словно металл, которому не страшны ни огонь, ни вода, ни тьма в сердцах людей.

Родерик устало откинулся на спинку кресла, потирая толстой рукой глаза (час был поздний), стоило двери захлопнуться за новыми клиентами. Такого изобилия гном не видел давно, чай не всегда работал в этом захолустье Ольте. У него до сих пор не укладывалось в голове, откуда у такой странной компании артефакты времен древних, да еще и фолианты, которым не одна сотня лет. Гном налил себе вина и сделал большой глоток. Нет, поспать ему сегодня точно не удастся, ведь теперь еще следовало подождать, пока кольца пришлют ему слепки ауры новых клиентов. Всех. Только тогда Родерик сможет окончательно заключить контракт и обезопасить имущество странной компании от недоброжелателей.

– Кстати об имуществе... – Родерик потер висок.

Гном достал привычный для таких процедур черный листок бумаги, с шершавой, обработанной неизвестными ему минералами поверхностью и принялся чертить на ней узор. Рисунок походил на закрытое око, запечатанное в дверной проем. Просто и со вкусом, как сказали бы многие. Когда рисунок был готов, Родерик провел вдоль контура пальцем, вдавливая тот в каждую линию. Неприятные ощущения, гном всегда их не любил. Будто бы рисуешь пальцем на наждачной бумаге. Когда кровь украсила контуры ока и дверного проема, гном произнес простое и незатейливое слово: "Отворись".

Перед Родериком возникло привычное темно-фиолетовое облако как раз в тот момент, когда второй лежащий рядом с гномом листок бумаги, на котором ровным, красивым и уверенным подчерком были выведены шесть имен. Если раньше только два имени светились алым (как только два гостя надели кольца на палец, чернила поменяли свой цвет с черного на алый), то теперь целых пять имен изменили свои цвета. Это означало то, что кольца прислали слепки аур клиентов, правда, все равно еще не всех.

– Отлично. Последнего добавлю позже. – И спустя мгновение с неподдельным удивлением добавил: – Всегда поражало, как это работает.

Дальше Родерик проделал стандартную процедуру. Назвав номер хранилища, он стал ждать, иногда попивая вино и закуривая трубку. Облако изменилось. Цвет остался все тем же темно-фиолетовым, но теперь в облачке напротив гнома возникла не пустота, а хранилище, выглядевшая как маленькая комната с ящиками и стеллажами. Гном начал подносить мешки и шкатулки к облаку, то расширилось. Когда служащий подносил мешок с деньгами, перед ним возник железный сундук. Когда золото было в нем, поверх сундука всплыла табличка: "Золотые монеты. Тысяча сто". Когда Родерик подносил шкатулки с драгоценными камнями, в проеме появился стеллаж, рассчитанный ровно на то количество шкатулок, сколько было у гнома в мешке. Поставив десять деревянных емкостей боком, чтобы можно было видеть камни через крышки, он полез за третьим мешком. Над стеллажом же появилась табличка: "Драгоценные камни. Сорок два экземпляра". Дальше на этой табличке шло описания разновидностей драгоценных камней и того, сколько каждый из них стоит. Сумма за один камень колебалась от ста золотых до четырехсот золотых, в зависимости от размера и вида драгоценности. Дальше все повторилось. Над третьим стеллажом появилась табличка с перечисленными на ней магическими артефактами и их численностью, над четвертым же всплыла табличка: "Литература", с перечислением книг и трактатов, оставленных на попечение банку "Леггенс и Гротт".

Когда все имущество было помещено в "ячейку" и надежно размещено, дверь в хранилище закрылась. Вместо ключа, Родерик приложил к поверхности листок со слепками аур клиентов. Постепенно, пять имен снова изменили свой цвет с алого на черный. Это означало, что процедура почти закончена и хранилище теперь знает имена и ауры пяти из шести своих хозяев. Оставшегося Родерик добавит чуть позже, а потом можно будет и уничтожить листок за ненадобностью и во избежание нехороших последствий.

Тот же лист, на котором гном рисовал, снова стал девственно черным, без крови и узоров.

– Хорошо, что не одноразовый.

Родерику опять пришел на ум клиент – человек по имени Лан. Молодой, статный, с поставленной речью, хорошим мышлением и манерами. К тому же маг. Он предлагал ему игру. Хорошо продуманную и поставленную. Вот только, что он пытался скрыть, прикидываясь деревенским дурачком? Зачем? Вопрос так и останется навсегда без ответа, чувствовал гном, в очередной раз закуривая. Впрочем, было еще одно "зачем?", касающееся компании молодого человека высокого происхождения (в этом гном не сомневался, хорошее образование чувствовалось, даже если его пытались упорно скрыть). Зачем ему связываться с такой компанией? Наверняка из хорошего рода, с перспективами. "Эх, стар я уже для всего это. Да и не мое это..." – мысль гнома прервалась гулким, но тем не менее дружелюбным и очень заинтересованным голосом:

– Дело ты хотел сказать? – перед ним стоял человек.

Вернее, Родерику хотелось думать, что это все еще был человек, или, по крайней мере, разумный.

Очередной поздний гость был никем иным как эмиром. Темно-фиолетовый плащ за спиной, камзол такого же цвета, но украшенный нотками темно-желтого, как и брюки. Черные ботинки и маска, потому как лицом это было назвать трудно. Точнее серая дымка вместо лица, называющаяся маской и сопровождающая эмиров везде, куда бы они не пошли. Безликие – так их называет в простом народе, и вправду. Белая дымка вместо лица, из-за которой отчетливо слышан голос, многих разумных пугала. Особенно людей. Людей всегда пугает неизвестность. Как раз сейчас один из описанных представителей и сидел в кресле перед Родериком, впрочем, привыкшим к таким визитам.

– Может и хотел. – Гном опять закурил. – Еще позже прийти не мог что ли?

Тону, которым гном разговаривал с сильнейшим магом Гирида, могли позавидовать многие. Еще больше было тех, кто мог не позавидовать. Они приравнивали эмиров к Богам и страшились их гнева, хотя те никогда не вмешивались в людские дела и не карали, оставляя это разумным Гирида.

– Прости, не удержался.

– Не удержался он. Как же. Знаю я вас. – Недовольно бурчал гном. – Вино будешь.

Последовал жест рукой, мол, наливай. Быстро поставленный перед гостем стакан окрасился я бордовый цвет.

– Хорошее вино, – после недолгого молчания заключил эмир.

– Ушел все-таки из дворца? – не обратил внимания на похвалу Родерик, делая большой глоток.

– Уже донесли? – вопросом на вопрос ответил эмир.

Гном рассмеялся.

– Тут и доносить не надо, зная ваше рвение до необычных и умных людей. А как только власть перешла к принцессе, молодой и неопытной, ты просто решил не тратить на девушку свое время. И куда оно тебе? Все живешь да живешь.

Теперь настала очередь эмира смеяться.

– Вот почему я люблю гномов. Всегда говорите то, что думаете. – Гость опять сделал глоток. – В мире слишком много занятных личностей и так мало времени, но не у нас, а у населяющих Гирид, чтобы тратить его на глупую юную девчонку, поддавшуюся влиянию.

– Настолько плохо?

Эмир оставил вопрос без внимания, безучастно попивая вино и всем видом давая понять, что не собирается обсуждать с гномом дела государства, в котором еще вчера был советником.

– Я посмотрю, что тебе сегодня сдали на хранение? – эмир поставил недопитый бокал в стол.

– Будто я могу тебе отказать. – В тот момент гном готов был поклясться, что тот, кто находился за туманной маской, улыбнулся.

Эмир встал с кресла. Рядом с ним тут же открылось темно-сиреневое окно.

– Необычные клиенты, не правда ли? – подойдя вплотную к порталу, обронил эмир.

– Не то слово. – Насупившись, ответил гном. – Что? Присмотрел кого?

Повисла пауза. Маг думал, давать ли любопытному гному ответ на его вопрос, или как всегда оставить того в неведении.

– Возможно. – Уклончиво ответил Безликий, скрываясь в портале. – Но сегодня он тебя не посетил.

В постоялом дворе стоял веселый шум и гам. Несмотря на поздний час, тут по-прежнему было оживленно: местный люд снимал стресс. Не каждый день в город приезжает целая армия хорошо обученных солдат. Вдруг чего удумают и начнут громить город? Жечь все подряд? Не дело это, надо пойти промочить горло, а то от страха пересохло. Примерно так рассуждали многие решившие скоротать вечерок в столовой постоялого двора.

– И тут он говорит, представляете, что такое только в закромах в эмиров есть! – вопил Кладий, заливая в глотку уже третий по счету кувшин вина. Трактирщик начинал нехорошо коситься на столик: вроде вино почти никто не пьет, но из кувшина оно пропадает. – Нет, ну это же надо! Эх, посмотреть бы, что у них хранится в ячейках. Уй, чувствую, там много интересного.

Демон рыгнул и продолжил заниматься любимым делом – пить по черному, рассказывая придорожные байки своей уже хорошо знакомой компании.

– Чего угрюмый такой? – Варт медленно попивал пиво, то и дело, косясь на входную дверь.

– Сам-то чего постоянно на дверь смотришь? – потягивая неплохой отвар из трав, ответил паладин.

– Вернется. – Уверенно проговорил Варт.

– Не сомневаюсь. – Алекс обратил внимание на слорга.

Тот был взволнован. Ему тоже явно не нравилось решение Максима погулять по ночному городу в одиночку.

– ...А потом, значит, замолчал. Понял, гномишка, что сказанул-то лишнего и сразу в кусты. – Продолжал свой рассказ непонятно для кого Кладий.

На улице послышались крики, шум и грохот. Оживление в зале застыло в томительном ожидании, всем явно хотелось продолжить веселье, но и узнать, что же творится ночью вне стен постоялого двора, тоже не терпелось. Однако больше никаких звуков снаружи не доносилось. Пару минут. Потом же последовала череда вспышек, осветивших извне трактир через окна, а за ней прогремели взрывы, послышались чьи-то команды, раздались арбалетные залпы. В воздухе резко похолодало. Все, кроме Варта, будучи магами, почувствовали, что на улице творится волшебство, и волшебство чрезмерно сильное для такого захолустного городка.

Слов не потребовалось. Словно по неведомой команде дирижера, скрывающегося в тени, друзья начали действовать. Оран бросился на второй этаж за оставшимися вещами, Катя поспешила в конюшни через вход для слуг, остальные же ринулись наружу. Все прекрасно понимали, кто мог стать виновником ночных фейерверков.

Предчувствие их не обмануло. Постоялый двор был расположен близи одной узкой площади, отдаленной от центра. На ней-то и происходили главные события, походившие со стороны на самую настоящую охоту. Только в данном случае Максим был вместо зверя, а охотники-церковники, которым помогали регулярные войска, стремились поймать его и засадить в железную клетку – повозку с магическими решетками. Похоже, маг спирали был нужен им живым.

Никто не колебался, будь то демон, слорг, паладин или Лан, поспешив на помощь Максу.

Макс как раз закончил все дела в доме рабовладельца: освободил рабов (тех, кто желал уходить; тех, кто не желал, просто вырубил и передал на попечение другим) и поджег дом. Долго он думал над тем, что делать с дворецким, но решив, что тот может быть опасен для него и для друзей, не стал про него упоминать, оставив умирать в ночном пламени: собственноручно убивать невинного он желанием не горел, оставив грязное дело на долю стихии.

И вот как только он все это закончил и отошел от дома на расстояние пятидесяти шагов – начались неприятности. Сперва он почувствовал, как резко вокруг него похолодел воздух, а затем вспомнил то немногое, что говорил ему Лан о магии, но было поздно. Вокруг возник стол огня, а Макс оказался точно в центре магического котла. Если бы не амулет полной защиты, который Лан с Ораном после схватки с изгоем заряжали специально для своего спасителя несколько дней подряд – быть ему обгоревшим стейком. Теперь он по настоящему оценил заботу друзей, пластом лежавших после такой "зарядки".

Грудь обожгло. Было ощущение, что амулет плавится и входит в кожу Макса, оставляя там свой вечный след, и, тем не менее, землянин избежал первой ловушки, что не слишком расстроило нападавших. Он опять опчувствовал, что рядом творится волшебство, однако обращаться внимание на то, чего еще нет времени не было: прямо перед ним вылетели солдаты – регулярные войска, которыми кишел Ольт.

Меч с приятным звоном выбирается из ножен. Эльфийская сталь вновь радуется тому, что может быть пущена в ход после перерыва. Во вторую руку плавно ложится кинжал острием вниз. Противников всего пять. Солдаты-пехотинцы, не обремененные латами: простая кольчуга, шлем, наручи и куртка с плащом – вот их удел. Сразу все пятеро бросаются на Макса. "Ошибка номер один, – звучит у него в голове голос Варта, – противники бросаются на тебя толпой. Используй это". Как будто по указке слорга, Максим уклоняется от небрежного выпада первого солдата, чей меч проходит точно над головой мага спирали. Кинжал глубоко вошел в плоть, пробив дешевую кольчугу и окрасившись теплой кровью, от которой шел пар на ночном морозе. Тем временем изогнутый основной клинок, чистая помесь самурайского меча и восточной сабли, с рукояткой изогнутой формы, в обратную сторону от клинка, и маленьким перекрестием, с эльфийской надписью под ним, без труда рассекла грудную клетку стоявшего справа солдата. Меч вошел, словно нож в масло. Лишившись в мгновение ока двух союзников, оставшаяся троица замешкалась. "Ошибка номер два, – в голове опять зазвучал голос Варта, – противники паникуют или мешкают. Пользуйся моментом и добивай врага, пока тот не пришел в себя". Макс отчетливо помнил слова своего учителя, и упускать момент не собирался. Двумя легкими движениями кинжал оказался в теле третьего нападавшего, четвертый получил метательный нож в горло, последнего же Максим просто оглушил мечом – опасности тот больше не представлял.

В момент, когда маг спирали покончил с солдатами, он вновь почувствовал магию, но на этот раз уже был готов без амулета ей противостоять: он провел ни одну бессонную ночь в Вольных баронствах, стараясь зарядить хранилища своих клинков в виде драгоценных камней в гарде. Теперь же он надеялся, что это окупится. Окупилось. Сам он магией пользоваться не мог, но благодаря сохраненной в камнях энергии сумел накинуть защитный полог, который сразу, приняв на себя сильное плетение, выраженное опять в магии огня, затрещал, но выстоял. "Запаса хватит ненадолго, нужно поскорее скрыться и постараться передать ребятам то, что сегодня узнал" – крутились мысли в голове.

Еще несколько раз на него нападали солдаты, однако сильной угрозы они не представляли и Максим быстро с ними разобрался. Настоящие трудности пришли в паре метров от постоялого двора. Когда ему все же показалось, что удалось выиграть немного времени – его окружили. На этот раз местом сражения стала городская площадь, отлично простреливаемая со всех сторон, а противниками люди в серых рясах и плащах, с огромными двуручными молотами и мечами (насколько мог судить Максим, это были в большей части фламберги и эспадоны), очень похожими на тот, что носил Алекс (опять же, насколько знал Макс, молодой паладин пользовался именно фламбергом с солидным завитым перекрестием, украшенным минералами и маленькими камнями, так же лезвие целиком сопровождала надпись на древнем языке).

Мысли из головы пропали напрочь, Максим понимал – одно неверное движение и он будет валяться в первой придорожной канаве. Церковники не торопились. И вот это больше всего настораживало молодого человека. Интуиция кричала об опасности и та не заставила себя ждать. Прямо под ногами образовалось настоящее жерло вулкана, растопившее в радиусе двух метров весь снег. Щит затрясся от напряжения, начиная лопаться, сыпаться осколками. Камень в кинжале полностью истощился, отдав весь запас пологу, пришлось подключать резервы меча, чтобы пережить магическую атаку. Но на этом все только начиналось. Церковники, коих Максим насчитал аж пятнадцать личностей, синхронно расступились, пропуская вперед стройный ряд арбалетчиков. "А вот это уже плохо", – думал Максим, прячась за сугробами и деревьями скромной аллеи. Часть болтов осталась в снегу, часть застряла или отскочила от промерзшей коры деревьев, остальные он старательно отбивал. Правда, два все же нашли цель, оставив скользящие, но не менее болезненные раны на бедре и ребрах. Арбалетный шквал стих, давая возможность главным силам подобраться к опасному магу спирали. Кольцо начали сжимать святые братья, обнажив величественные двуручные мечи.

В отличие от неумех – солдат местного феодала, нынешние противники были куда искуснее в бою и не рвались толпой на мага. Сражались они парами, поочередно меняясь, чтобы не уставать. А вот Максим почти вымотался. "Не, так дело не пойдет", – землянин попытался достать мечом плечо церковника в коричневой рясе, держащего огромный молот. Однако действие принесло совершенно противоположный от задуманного результат: молот был использован как щит, что привело к потере равновесия и разбалансировке стойки. Этим незамедлительно воспользовался второй церковник из пары, достав своим фламбергом бедро Максима. В обычной ситуации лезвие бы разрубило бедро на две части, достав до кости, но в тот момент меч лишь оставил глубокую рану. Причиной этому стал арбалетный болт, пролетевший в сантиметре от уха нападавшего. Уклоняясь, он банально поскользнутся, потеряв равновесие. Теперь уже Максим, превозмогая жгучую боль и правой рукой блокируя атаку молота, ударил неудачливого нападавшего. Кинжал вошел точно в горло. Обмякшее тело опустилось за землю и, недолго пробившись в судорогах, навсегда затихло, добавляя в грязный снег новые, багровые тона.

Смерть соратника не разозлила и не ошеломила церковников, наоборот, придала им запала. Они еще больше стали теснить мага, но теперь их стало меньше, всего три пары. В те же секунды послышался звон металла о металл. Знакомый звон. Макс узнал Алекса и Варта, оттянувших часть нападающих на себя. Бой шел тяжело. Тяжело для всех. Но если Максиму приходилось справляться только с тремя парами, то на друзей переключилась и местная стража с солдатами феодала. "Надо заканчивать с этим, иначе все тут ляжем", – но рефлексы опередили мысли. Используя последний запас магии в эльфийском мече, он сформировал жгут и полоснул им двух паладинов перед собой. Те упали навзничь, не успев отреагировать; послышался треск магических амулетов. "Все, теперь без защиты", – в Макса тут же полетел стрела света, напоминающая молнию. Он уклонился, сделав кувырок через больное колено. Штанина и куртка уже сполна окрасились человеческой кровью, а голова болела, но отдыхать пока было рано. Воспользовавшись открывшимся путем к спасению, он нырнул в "окно", отбиваясь от атак разъяренных церковников, имевших место на успех. Колотая рана на икроножной мышце, рваная рана в плече и сломанный или раздробленный левый локоть. Такую цену пришлось заплатить за сохранение жизни.

Спиной Макс почувствовал жар, оборачиваться не стал – это было смерти подобно, однако почувствовал знакомую магию. "А паренек делает успехи". Затем на площади расплылся густой серый туман, стали слышны крики обезумевших от страха солдат, а довершила все это действие цепь разрядов молний, ударивших точно в святых братьев, погнавшихся за раненым магом.

Макс уже хотел скрыться в темноте одного из переулков, а дальше выбираться из города окольными путями, но не тут-то было. Железная, он бы даже сказал, мертвая хватка вцепилась в его раздробленный локоть, вызвав приступ нестерпимой боли, от которой даже слезы на глазах начали наворачиваться.

– За мной. – Не терпящим возражений тоном проговорила Катерина.

Шэс ждал своего хозяина в нескольких улицах от площади. Джар был возбужден и рвался в бой: он чувствовал боль своего владельца и стремился разделить любую участь с ним, пускай даже печальную, но его крепко держал Оран, попутно пытаясь успокоить почти лишенное здравомыслия животное.

Катерина все так же молча оседлала своего ящера. Оран помог Максу залезть на джара, после чего сам последовал примеру вампирессы. Не говоря ни слова, вампирша понеслась прочь от места схватки по улицам Ольта. Макс про себя матерился из-за ран на всем теле, особенно неудобно бело держать поводья одной рукой, ведь Шэс развивал приличную скорость. Джар, чувствуя боль хозяина, щедро делился с ним энергией через связывающий их канал, за что землянин действительно благодарен молчаливому другу.

Город Ольт ничем не выделялся – обычная захолустная дыра, как его называли в высшем свете те, кто вообще знал об его существовании. Тут не было многовековой истории или знаменитым мастеровых, не было оживленного торгового тракта или водного пути, не было ни военной школы, ни чего-то еще – обычный серый город за свое существование даже набегов со стороны Вольных баронств не пережил, ведь их просто не случалось по вполне логичным причинам. Однако утром об этом городе узнают многие на Гириде: тайные службы, церковники и ассамблея магии, демонопоклонники и высшей свет Эльба. Каждый из них услышит о том, что этот доселе непримечательный город стал местом встречи нового мага спирали и святых братьев, разрушивших немало домов и улиц. Так же каждый сильный мира сего будет держать в уме то, что эпоха застоя постепенно канула в лету, открыв дорогу для новых лиц и имен, сражений и историй. Но никто так и не будет до конца уверен, что же принесет рассвет нового времени: лучезарный и великий расцвет стран, эру технологий и магических открытий или же темные смутные времена, ознаменовавшие закат для всего Гирида.

В ту ночь Максим провожал маленький неизвестный ему городок с печальной улыбкой на лице. Они беспрепятственно выбрались из Ольта и были уже далеко, по крайней мере, выиграли для себя время, чтобы уйти от погони. Раны благодаря стараниям Шэса болели меньше, усилилось лишь смутное беспокойство в душе, зародившееся где-то внутри. В этом городе он впервые в действительности осознал жестокие реалии своего нового мира, понял, что либо сломается под грузом идеалов и устоев Земли, либо выберет новый для себя путь: лидера ли, друга ли, простого подчиненного или владыки целого континента? Тогда он не знал ответа на этот вопрос, как и на многие другие. Он просто подставил лицо приятному зимнему солнцу, прогнавшему ночное наваждение, смотря, как в его восходящих лучах пылает пепелище, окутанное клубами прозрачного дыма. Пепелище, на котором родилось его новое "я", лишенное детских иллюзий.

Глава 9. Кукловод.

– Клаус, чего так копаешься, увалень ты деревенский? – послышался ленивый немолодой голос – Заканчивай уже осмотр и пойдем промочим горло в трактир.

– Уже иду, господин Мирт. – Впопыхах протараторил парень лет семнадцати от роду.

Старый вояка пробурчал какое-то ругательство, связанное с умственными способностями своего подчиненного и, опершись о каменную стену ближайшего дома, стал терпеливо ждать. Несмотря на то, что молодой парень просто старался выполнять свою работу, и выполнять ее хорошо, Мирт был не доволен. "Все они такие, как только приходят на службу. Ничего. Побудет тут с моего, запоет по-другому", – затем старый служивый вспомнил себя в возрасте семнадцатилетнего сопляка. На губах сложилась едва заметная улыбка.

Впрочем, улыбка тут же пропала с лица солдата. Когда-то он был мечтателем, грезил славными ратными подвигами и все думал о том, как же ему поведать мир, увидеть диковинных животных и самых красивых девушек. А что теперь? Теперь ему далеко за пятьдесят и он патрулирует территорию города. Ходит в публичный дом, когда того позволяют сбережения бедного стражника и шастается по кабакам да трактирам: страже в некоторых из них наливают бесплатно. До определенного предела, конечно, но все равно приятно, что твою работу кто-то ценит. Хотя, так ли уж плоха его жизнь? Он огляделся по сторонам.

Фольеж – один из крупнейших и красивейших городов мира, где все здания внутри первых двух городских стен построены из белого океанского камня! Где золотые купола соборов и храмов отбрасывают величественные блики на безграничное множество уютных тихих скверов, наполненных всевозможными растениями: цветами, деревьями, папоротника и кустами. "Да, – думал старый стражник в такие недолгие, но счастливые моменты своей жизни, – может, все не так уж и плохо сложилось".

– Я закончил, господин Мирт. – С довольной улыбкой на лице просиял парень – его новый помощник.

– Ну, раз закончил, Клаус, то пойдем, я покажу тебе самые лучшие достопримечательности славного города Фольежа.

Настроение медленно поползло вверх, и старый вояка уже ни капли не был зол на своего молодого сослуживца, мечтая скоротать с тем в одном из многочисленных здешних трактиров вечерок. Еще один вечер своей жизни.

Тах клонился к закату. Постепенно на витринах магазинов и дверях появлялись таблички, оповещающие многочисленные толпы прохожих о своем закрытии. Фольеж – второй крупнейших город на Брислуре, расположился на берегу океана Потерь, территориях, принадлежавших империи Сфат – воинственной нации, постоянно пытающийся расширить свои владения. В последнее время такая политика перестала оправдывать себе – королевство Эльб плотно отгородилось, построив на границах неприступные форты, прикрыв те на замок, Нерв же считался союзником Эльба, а к войне на два фронта империя была явно не готова. Вот и получается, что после захвата всех непокорных земель вблизи Великого озера (через которое нападать не решался ни один правитель: все отправленные туда отряды не вернулись) и Иоарских гор, воинственная нация осталась без дела, получающегося у нее лучше всего. Хотя, прошлые императоры не были глупцами или самодурами, живущими одной лишь войной, используя территорию империи для развития промышленности и ведения торговли, вот и получилось, что за двести лет Сфат перестал быть только военной машиной, превратившись в бронированный фургон с товарами. Благо, местоположение позволяло.

На юге наладилась торговля с Эльбом, поставляющим заготовки леса, и зерновые, и некоторые другие товары. На северо-востоке процветала торговля с Нергом – житницей здешних мест, поставляющим изделия из кожи и хлопка, мешковины и шелка. Так же оттуда в Сфат шло железо и уголь. Что же могла предложить взамен империя? Во-первых, оружие. Лучшее оружие на Брислуре производилось в империи Сфат и об этом знал каждый ребенок. Да даже за приделами континента, изделия были конкурентоспособными с продукцией империи Тирос и Конфедератов, уступая лишь мечам темных эльфов и лукам светлых. Про гномов и орков никто даже не говорит, те не выпускают оружие массово, предпочитая делать на заказ. И дороже стоит, и качество совсем на другом уровне. Во-вторых, Иоарские горы. На территориях Сфата был один из двух перевалов, связывающих две части Брислура. Прямо за ним покоились остатки некогда великой державы Гаралис, ныне разделенные на Гару и Лиос. Империя пыталась начать войну с Гарой, но та твердо держала перевал и не пропускала солдат на свои земли. Пришлось Сфату прекратить так и не начавшуюся интервенцию и ограничиться лишь торговым договором. Через Гару же обозы из империи шли прямиком в Тарос – третью сильнейшую страну на Брислуре. Правда, последние караваны стали часто задерживаться или не приходить вообще, что довольно странно, учитывая мирное на Гириде время. Нет, такое бывало и раньше, но уж больно число пропавших караванов возросло за последние несколько лет. И, наконец, в-третьих – Фольеж, связующее звено между Брислуром и остальным миром. В этом городе сливаются множественные торговые пути, будь то Нерг, населенный ограми и гоблинами, будь то Крэйд, населенный светлыми эльфами с немногочисленными людскими королевствами под их боком или будь то Имиит, с конфедератами, темными, империй Тирос и Великой Восточной Ордой, единственной из ныне сохранившихся. Товары со всего мира и на любой вкус, которыми были наполнены здешние магазины, манили все соседствующие королевства и империи. Рабы любого пола, расы и кожи: эльфы темные и светлые, орки, гоблины, люди и многие другие. Изделия, пряности, украшения, минералы и специи. Просто технологии и лучшие кадры. По задумке Всевышнего, как считали местные, все собралось в одном городе. Однако, что же делало его таким особенным? Ведь выход в океан имел так же и Эльб, и Гара, и Лумприя, и Эрдения (последние две находились на самом севере Брислура). Тут смешались в одно сразу несколько обстоятельств. Змеиный архипелаг – цепь разрозненных островов близи Брислура, тянущаяся вдоль западного побережья, начиная с территорий слоргов, не имеющих своего флота, и заканчивая Иоарскими горами. Этот архипелаг, как считалось раньше, не пустовал, а даже наоборот был хорошо развит и процветал благодаря пиратству и грабежам, которому подвергались все прибрежные города, кроме слоргов (тех пираты боялись трогать, пока). Разоренные Вольные баронства, Эльб, не имеющий не то, что военного, а вообще флота как такового в целом. Огры и гоблины из Нерга, которых пираты с удовольствием продавали на галеры, а те их уже сдавали в портах. И, конечно, Сфат, до недавнего времени не имевший своего флота. Но все изменилось триста лет назад, когда император Дириан кровавый ценой многочисленных жертв как людских, так и финансовых сотворил чудо: за десять лет, не имевший своего флота Сфат, получил его, а не умевшие вести морские сражения командиры начали одерживать одну победу за одной над разрозненными бандами пиратов, в последствие ушедшими грабить бескровную Гару. Вот так Фольеж и открыл себя всему миру, ведь теперь его воды защищала лучшая морская эскадра, пока другие ловили мерзких разбойников по заказам стран соседей, естественно за немалую плату. Так город стал процветать и разрастаться.