Текст книги "Князь Алтайский (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

1

Я обвел своих подчиненных суровым взглядом. Блин, вот так и понимаешь, почему люди стремятся к власти, пусть хотя бы к крошечной власти какого-нибудь начальника отдела. Приятно чувствовать себя этаким мини-вершителем судеб. Правда, не знаю, как у других, а мне на ум сразу же приходит мысль, озвученная дядей Питера Паркера: «С большой силой приходит и большая ответственность». Легко руководить, как руками водить. И тяжело – если ты при этом кроме рук подключаешь еще и мозг. Который, скотина извилистая, сразу начинает задумываться – а ЧТО ИМЕННО нужно поручить людям, чтобы задача была решена. Потому что если приказ будет отдан в стиле «Я не знаю, что вы должны сделать, но вы идите и сделайте», то и исполнение будет – «Не ругайся, нащальника». Это в лучшем случае. В худшем – тебе навешают на уши три кило лапши, а ты и не поймешь, потому что ничего не знаешь. В итоге – проблема не решена и кто виноват – неизвестно, вроде бы как бы и… ты. Если же мотивировать подчиненных а-ля Темный властелин: «Ты меня разочаровал. Где мой палач⁈» – то подчиненные у тебя быстро кончатся.

В общем, тяжелое это дело – руководить людьми. Не рекомендую.

Я вздохнул и снова посмотрел на подчиненных. Нет, возможно, мой суровый взгляд был бы весомее, если бы я стоял, тяжело опираясь о стол, как в том меме. Но стола у меня нет, как-то знаете ли, тяжело было бы его таскать по степям и горам. Так что совещание у нас проходит в военно-полевых условиях – в разбитом шатре, таком, чтобы все поместились.

В этом месте мой мозг решил задуматься над крайне важным вопросом: в фильмах про войну всегда показывают генералов в какой-нибудь палатке, похожей габаритами на мой шатер, склонившихся над картами. И карты, что интересно, лежат на столе. Они, генералы, эти столы с собой таскают? Или на месте сколачивают? Или как это вообще?

Короче, о чем только не задумаешься, только б не приступать к тяжелому разговору.

Я еще раз вздохнул и в третий раз бросил взгляд на подчиненных. Пришел взгляд только с тиной морскою… Мозг, скотина! А ну не отвлекайся!

Итак, совещание на тему «Что делать?» можно считать открытым. Отлично, начало положено… Во главе стола – фигурального – я, в боярской шубе, шапке, с бородой и посохом, о который я опираюсь, аки Иван Грозный перед разговором с сыном. Подчиненные собраны и смотрят на меня, ожидая, что я скажу что-нибудь умное.

Аглаша, моя любимая скоморошка.

Клава, моя любимая, единственная и названная сестренка.

Тетя Анфия, моя единственная на несколько тысяч километров кровная родственница. Интересно, а невеста может считаться кровной родственницей? А жена…? Мозг!!!

Настя, моя природная ведьмочка.

Ее муж, мастер-зеркальщик. От него, правда, толку на совещаниях немного, он все равно думает только о двух вещах – своих любимых зеркалах и своей любимой жене.

Дита, моя бесовочка, о чем никто не знает, кроме тех, кому положено. Мой эксперт в области нечисти.

Мой священник, тоже в каком-то смысле эксперт в области нечисти, только с другой стороны.

Христофор, мой палач. От него, конечно, сейчас толку тоже мало, ибо пытать некого, не говоря уж про казнить.

Нафаня, командир моих стрельцов.

Ржевский, мой верный поручик… и куда, он, кстати, пялится? Тетушка, не отвлекайте моих людей! Хотя… Чтобы отвлечь Ржевского – достаточно просто быть женского пола.

Никола, мой личный пасечник… блин, он-то как на совещание затесался? Вот суперспособность просто у человека – оказываться везде и всюду, причемтаким видом, как будто ему можно, положено и назначено.

Я пересчитал присутствующих… мозг, не отвлекайся, блин!

Тринадцать.

Ну и зачем я вообще считал? Теперь не могу отделаться от мысли, что в Гарри Поттере тот, кто первый встал из-за стола, за которым сидело тринадцать человек – тот первый и умер. Сириус Блэк, если мне память не изменяет.

Так, ну что? Вздохнул, посмотрел, посчитал – что там еще осталось сделать для оттягивания неизбежного? Откашляться?

Я откашлялся:

– Я собрал вас здесь…

Перед моими глазами прошли две необыкновенной величины крысы из «Ревизора». Тьфу ты! Мозг!!!

– В общем, суть такова – я узнал, что в тех краях, куда мы движемся, и где собирались осесть, творится что-то неприятное. Люди оттуда бегут, причина же бегства – неизвестна. Но, как я понимаю, навряд ли они бросают землю, дома, некоторые – и имущество из-за каких-то пустяков, верно? В связи с чем вопрос – знает ли кто-нибудь, что там происходит, может, в разговорах с местными…

Блин. Нашел, что ляпнуть. Чтобы разговаривать с местными – нужно знать язык. А среди всех нас магическим полиглотством владею только я. Хотя я и видал, как мои люди, те же крестьяне, ухитрятся общаться с местными жителями на языке мимики и жестов, но вопрос «А что там у вас вообще творится?» таким образом задать трудновато. Но вдруг у кого-то получилось?

Мои подчиненные переглянулись.

– Я разговаривал с проезжающими, – кашлянул Нафаня, – правда, тогда я не знал, что они откуда-то бегут, просто разведывал, что нас впереди ждет. Ничего не говорили, но явно чего-то побаивались – я сначала думал, что меня. Вроде бы каких-то детей упоминали…

О!

– Дети Эрлика? – вспомнил я слова мирзы.

– КАК⁈ – подпрыгнула на месте Дита. Все удивленно на нее оглянулись. Так как моя бесовка не выглядела как знаток чего бы то ни было, а ее шебутное и проказливое поведение вызывало сомнения в том, что у нее вообще есть интеллект, то большинство считало ее чем-то вроде бабочки. Украшает мир своей красотой и другого проку от нее нет. Поэтому все удивились тому, что она, оказывается, что-то все же знает.

Я тоже удивился. Тому, что кто-то, оказывается, слышал про этого самого Эрлика и его детишек, кто бы они ни были. Те, у кого я спрашивал, такое имя слышали впервые, а у меня самого оно ассоциировалось только с раздражительным коротышкой из «Стального алхимика». Но у того детей не было, только брат.

– Что – как? – спокойно спросил я. Спокойно, потому что Дита явно была напугана, и не стоило нервировать ее еще больше раздраженными окриками. А крикнуть мне тоже хотелось. Потому что испуганной Диту я не видел НИКОГДА. А то, что может испугать бесовку – меня тоже, знаете ли, пугает.

– Дети Элрика? – переспросила она, – Того самого Элрика?

– Того самого – это какого?

И Дита рассказала.

Лучше б я не спрашивал.

2

Эрлик – это вам не безобидный государственный алхимик Элрик. И даже не этот… как его… из старой фантастической книги… короче, не важно. Прозвище у этого Эрлика – Кровавый, а добрую и мягкую личность так не назовут, наш царь государь – только тссс!!! – не даст соврать.

Обитает гражданин Эрлик не прямо вот здесь, на Алтае. Живет он за Гранью, а там, сами понимаете, ничего хорошего нет. Причем по своему уровню он не какой-то там мелкий бес, мелких бесов моя Дита по именам не запоминала. На Алтае его называют Владкой Подземного Мира, то есть, это что-то по силе и могуществу приближенное к Сатане. Правда, не настолько злокозненное, но все равно до крайности неприятное.

И, что характерно – у этого Эрлика действительно есть дети. Девять сыновей, Темные мальчики, повелители тьмы, храбрости, хаоса, зла, бедствий, поражений, железа, шпионажа и раздора – интересный набор, да – а также девять дочерей, Темные девочки, каковые ни за что не отвечают и ничем не занимаются, мажорки, короче.

Если бы оказалось, что там, куда мы едем, творят дестрой именно эти детки, то я бы сразу повернул оглобли назад. Я – не паладин Света, я даже не паладин Катя, с НАСТОЛЬКО могущественными силами я просто не знаю, как тягаться. Но, к счастью, Дита заверила, что Эрлик вместе со своей семейкой стопроцентно и однозначно сидит за Гранью и никто из них не мог оказаться в реальности. Прибытие в наш мир таких сильных сущностей приведет… ну, не к концу света, но к достаточно заметным катаклизмам, каковых последнее время не наблюдалось. Это только самые глупые из сатанистов считают, что если они вызывают Дьявола, то к ним прям сам Дьявол и является. Ага, делать ему больше нечего, как только решать проблемы всяких прыщавых задротов, на которых, по какой-то таинственной причине, не обращают внимания девушки. К таким приходят мелкие бесы, нагло врущие, что они – тот самый Дьявол и есть.

В итоге наше совещание провернулось, и мы пришли к тому, с чего начали – кто такие эти Дети Эрлика и почему их все боятся? Спрашивать местных, как я уже пояснил – не вариант, еще и потому, что даже здешний мирза, и тот не стал говорить напрямую. То ли боялся, то ли опасался, то ли просто не посчитал нужным все разжевывать всяким там приезжим.

– Может, это животные какие-нибудь? – предположила Дита. Остальные, как мало ориентирующиеся в здешней ситуации, помалкивали, но на мою бесовку, смотрю, стали посматривать с явным уважением, как на любого человека – знатока в своем деле.

– При чем здесь животные?

– Ну, по легендам Эрлик создал всяких гадов, заразные болезни, а еще барсуков, кротов, верблюдов, свиней коров…

Да, я еще на специализации Темных мальчиков понял, что с логичностью Эрлик явно не дружит… Стоп!

– Погоди! А волков среди его созданий не было?

А что – логично. Его создания – значит, фигурально, его дети.А с волками, сами знаете, у меня отношения последнее время не складываются.

Дита подумала:

– Нет, волков не он. Волков создал Ульгень, добрый бог…

– Не бог он, – тут же взвился мой священник, – Бог – один!

– Бог один и он не Один, Один бог и не один… – тихонько пробормотал я, – Не суть важно.

– Вообще-то – важно! – не согласился батюшка.

– Важно, согласен, но не в вопросе, с кем мы столкнемся по прибытию.

Жаль, если бы волки были созданиями Эрлика – все было бы проще. Пусть оборотни – твари неприятные, но известный враг лучше неизвестного. Значит, мы в третий раз вернулись к тому, с чего начали…

– Есть одно наблюдение, – поднял руку Нафаня, сбив какую-то мою мысль, не успевшую оформиться.

– Выкладывай.

– Нам навстречу часто попадались переселенцы. Которые, как получилось, убегают оттуда, где им грозит какая-то опасность. Но – они всегда ехали отдельными семьями. Никогда не вместе с кем-то. Только по отдельности.

Интересно… О чем это говорит? Я задумчиво подергал себя за бороду… кстати, надо ее чуть укоротить… Так, не о том думаешь. Почему не собраться всем поселением или кочевьем? Ну, самый простой вариант – это все, кто выжил… нет, ерунда получается. Что же, эти Дети Эрлика – кто бы они не были – из каждого кочевья только одну семью оставляют? Странный модус операнди. Значит, получается, семьи едут по отдельности, хотя вместе было бы логичнее и безопаснее, потому… Бинго! Потому что вместе – НЕ безопаснее! Телеуты, бегущие с Алтая, похоже, не доверяют даже своим соседям и родственникам. А что это означает? Что врагом мог оказаться любой, даже сосед. А это, в свою очередь означает что?

Дети Эрлика – это люди.

Свою мысль я озвучил присутствующим на совещании, пояснив, что нам, возможно, предстоит встретиться с какими-то сектантами-дьяволопоклонниками. Все согласились с моими выводами, разве что зануда-батюшка вставил свои пять копеек на тему, что сектантами они быть не могут. Ибо само слово «секта» происходит от латинского «сектум», что означает «разделять» и сектой можно назвать только тех, кто отделился от уже существующей религии. А здесь у нас полноценный культ. И, значит, нам противостоят не сектанты, а культисты.

Хрен редьки не слаще.

В итоге благородное собрание пришло к выводу, что какие-то местные сек… культисты нам не страшны. Просто потому, что проникнуть в наши стройные ряды не смогут, а если попытаются, то их быстро разоблачат. Поэтому – алга, в смысле – вперед.

Я, как человек испорченный демократией и еще не привыкший к тому, что мое слово – решающее, предложил все же спросить у всей остальной толпы – согласны ли они ехать туда, откуда нормальные люди убегают. И назавтра утром мы собрали огромную толпу – как только не затоптали никого – и я громко спросил, мол, согласны или нет. Предварительно описав ситуацию, конечно.

Знаете, в чем была моя ошибка? Это в наше время все привыкли ко всяким опросам, референдумам и прочим обсуждениям и понимают, что раз тебя спрашивают, значит, твое мнение все же, хоть немного, но интересно. Здесь же мой вопрос буквально всеми был воспринят как сомнение в их смелости… Ну, вы поняли. Мне дружно ответили: «Веди нас, Суса… в смысле – боярин! Мы в тебя верим!».

Я б сам в себя так верил…

Глава 16

1

'Горы здесь плечом держат небосвод

И восток опять в огне…

С солнечным лучом хищно оживет

Золоченый барс на броне…'

Заунывная песня, когда-то давным-давно, в прошлой жизни, услышанная на Ютубе, крутилась в моей голове уже вторые сутки. Видимо, потому, что, во-первых, она у меня почему-то ассоциировалась с Алтаем, а, во-вторых – тут реально горы!

Наш караван… идет в дозор и каждый к своему посту… блин, это еще откуда⁈ Какого только мусора у меня в голове не накопилось… В общем – наш караван… вперед лети…

Да блин!!!

Я потряс головой, в надежде вытрясти из нее, наконец, словесный мусор – Ютуб зло! – поправил съехавшую шапку. Я, конечно, боярин и все такое, но постоянно таскать на голове меховую трубу, как будто я не боярин, а пароход – меня достало. Так что я постепенно перешел на меховую шапку башкирского фасона, как впрочем, и все остальные мои люди. Русский меховой колпак – это хорошо, и голову держит в тепле, но не тогда, когда ты сутками едешь по степи или по замерзшей реке, продуваемой ветром, как в аэродинамической трубе. А вот башкирская шапка-малахай… ну, по крайней мере, мне так ее назвали… – это совсем другое дело. Два меховых «уха» закрывают твои уши, да плюс еще одно – прячет затылок от ветра. Немного напоминает шапку-ушанку, но у той всего два уха, да и выглядит она, на мой вкус, более стремно. Хотя, может все дело в ассоциациях. Надеваешь ушанку – и чувствуешь себя почтальоном Печкиным. А надел малахай – и вот ты уже прям грозный степной воин!

Что-то у меня мысли упорно сосредотачиваться не хотят… О чем я вообще…? Ах, да!

Наш караван… тьфу ты!!!

В общем – мы приехали!!!

Да!!!

Наше странствие закончилось!

А песня про горы мне упорно лезла в башку просто потому, что – вот они, эти горы, прямо, можно сказать, рядом с рекой, рукой подать. И именно здесь, рядом с горами, на берегу Оби мною будет заложен город.

Я горделиво выпрямился, окинул орлиным взором окрестности… и, смущенно хмыкнув, принял положение нормального человека. А то сразу как-то мем вспомнился «Горделивая поза больного шизофренией», и, честно говоря – не Петр Первый я, не Петр. Я – Викентий, а если вспомнить мое настоящее имя, из прежней жизни, то… Блин. А, ну да – Максим. Короче – не суть.

Вот именно здесь, на очень удачном участке будет мое имение, здесь будет центр моей вотчины, а вокруг него – вырастет город. Да, не острог, а сразу город, с улицами, площадями, мастерскими, трактирами и церквями. Потому что хочу и потому что могу. Боярин я или хрен собачий?

А почему именно здесь…

Ну, во-первых, этот вот участок – очень такое удачное место для постройки укреплений. Высоко, подход только с одного направления, там покатый спуск, а с трех других – отвесные обрывы. Построишь стены – и никто ни за какие коврижки сюда не залезет. Плюс – неподалеку река, но она делает тут такой удачный изгиб, что ветра, которые дуют вдоль реки, именно сюда не задувают. Вот я, например, стою сейчас на самом краю этого обрыва, смотрю на реку, и меня не сдувает. А то рассказывали мне про, кажется, Калининград городскую легенду. Мол, когда-то был там построен проспект S-образной формы, а потом кому-то очень умному пришла в голову мысль: «А что это проспект такой кривой? Спрямить!». Спрямили и по этому прямому проспекту ветер так разгонялся, что в конце не то, что подолы у платьев задирались – сами платья срывало напрочь.

В общем – как ни крути, место удачное. Кстати, его удачность не я первый заценил – вон, из-под снега остатки каких-то строений виднеются. По рассказам Пачона – здесь когда-то жили разбойники, видимо, выбравшие это место именно из рассуждений, что отсюда их хрен выковыряешь. Судя по тому, что от их логова остались одни развалины, да и те полусгоревшие – они где-то просчитались. Главное – так же не просчитаться…

Ах да – я же забыл представить вам Пачона. Вон тот молодой парнишка-телеут в войлочной остроконечной шапке, похожей на богатырский шлем. Ага, вон тот, что рядом с Нафаней стоит. Помните про «детей Эрлика»? Ну так вот – мы в самом центре их обиталища… нет, те разбойнички к Эрлику никакого отношения не имели, я уточнял. Да и разгромили их уже давно. А вот те самые пугающие местных «дети» где-то здесь и обитают. В итоге – вот уже пару-тройку дней мы ехали по совершенно обезлюдевшим местам. А какой-никакой проводник нам все же нужен. Вот Пачон, как только это узнал – сам и вызвался с нами путешествовать, гидом по берегам Оби служить. Чисто за интерес, видимо, из тех людей, которым острый предмет в мягком месте не дает усидеть спокойно. Что косвенно подтверждается тем, что его вообще с нами отпустили – похоже, не в меру энергичный парнишка в своем роду успел всех забодать хуже безрогой коровы. Про разбойников – это он рассказал, да. А еще, по его словам, где-то здесь же, уже после разбойников, жил его покойный дедушка Барн… ну, в смысле, пока жил, еще не был покойным, не надо тут зомби-апокалипсис представлять… Ну да Бог с ним, с дедушкой.

Вторая причина, по которой я выбрал именно это место… Я огляделся. Нет, отсюда не видать. Вон там, вдалеке, вдоль реки, рассыпались черные точки побольше да помельче. Те, что побольше – это повозки, а меньшие – люди. И одна из них, самая, пожалуй, маленькая – девочка Авдошка. Та самая Ав-ав, которую мне поручик Ржевский подсуропил. Нет, к поручику никаких претензий, только огромная благодарность. Ибо без его найденки ни за что бы не выбрали именно это место. Рядом именно вот с этой самой горой.

Горой, полной серебра.

Ав-ав, если помните, владела Золотым Словом. Но, в отличие от Золотого Слова боярыни Морозовой, чувствовала она не только конкретно золото, но и серебро. И я ее регулярно просил Словом воспользоваться и проверить, не чувствует ли девочка поблизости серебра. У нее ведь как – чем больше масса искомого, тем дальше она ее чует. А в горе, сами понимаете, того серебра не одна тонна. Не удивлюсь, кстати, если в этой самой горе добывал свое серебро, из которого чеканил фальшивую монету, тот самый Демидов.

Так что место мне для вотчины – лучше не найти. От Москвы настолько далеко, что дальше и не сыщешь, но при этом – при желании туда можно добраться относительно легко: по рекам до Омска, а оттуда уже и дорога проложена. Людей здесь нет, их эрликовы детишки разогнали, то есть – не будет никаких терок на тему «Скажи мне, кто твой друг и хрен ли вы приперлись». А детишки нас не задевают. Я уже начинаю подозревать, что они только с местными в контрах. В конце концов – Эрлик же местный. Людей нет, зато земель – навалом, леса, рядом река, то есть сразу и рыба и торговля, причем одновременно и с местными телеутами, и с китайцами, и с Русью, и даже с теми же кузнечными татарами. Неподалеку горы, где, я думаю, и кроме серебра много всяких полезных ископаемых, остается их только ископать.

В общем, я считаю – мне повезло… тьфу-тьфу-тьфу. Я постучал по луке седла. Давно уже за собой заметил – стоит только подумать, что мне везет, как тут же происходит какая-то дребедень.

Я развернул коня и мы, с Нафаней, Ржевским и проводником Пачоном, двинулись дальше. Нужно же хотя бы по минимуму объехать свои будущие владения, прикинуть, где границы вотчины пролягут, чтобы не слишком большой и не слишком малый кусок отхватить, чтобы неугодья не забрать и что-то приличное не упустить.

'Спросят нас в селе, ходите под кем?

Ваши командиры где?

Акээм-батор, Бэтээр-мерген…И великий хан Эргэдэ…'.

Тьфу. Привяжется же.

2

Ну? Что я говорил⁈ Нет, нужно точно батюшку попросить, чтобы быстрее церковь строил и надо мной какие-нибудь отгоняющие чертей и бесов молитвы прочитал. Да побольше! Иначе ну никак не объяснить тот факт, что со мной, после слов «Мне сегодня везет!», постоянно такая фигня происходит.

Так думал я, глядя на то, как к нам пятерым, из-за поворота реки, подъезжает пятерка воинов.

– Джунгары… – грустно сказал Пачон.

Да, их пять, нас пять, силы вроде бы равны… Вот только из нас пятерых вооружены мушкетами только трое, да еще у меня пистолет за поясом. И из брони у нас – только шубы. Которые стрелами протыкаются, как подушка иголкой. Ага, вон теми самыми стрелами, которые у джунгар в колчанах. У тех самых джунгар, которые, в отличие от нас, в чешуйчатой броне по самые уши, даже кони забронированы и напоминают каких-то драконидов. Луки, копья, сабли… а у крайнего справа поперек седла и мушкет лежит, чай на дворе семнадцатый век, у всех огнестрел есть, это вам не чингисханово войско.

Джунгары, на секунду остановившись, тут же развернулись в какой-то боевой порядок – ну, я так думаю, я в конных баталиях еще ни разу не участвовал… и до сих пор надеялся, что и не придется… – и направились в нашу сторону. Пока радует только одно – сабли у них остаются в ножнах, значит, вотпрямщас я не приобрету опыт конной баталии. Наверное.

– Боярин… – тихо произнес Нафаня. Не знаю, что он имел в виду, может, предлагал одним залпом ополовинить нападающих, а с остальными уже по ходу разберемся. А может, наоборот – развернуться и дать по тапкам. Ни тот ни другой вариант мне не понравился. Со здешними Словами, амулетами и прочей магией никогда не угадаешь, можешь ли ты убить врага выстрелом, даже если целишься чуть ли не в упор. Да и какой-нибудь невзрачный безоружный задохлик, которого и за противника-то не воспринимаешь, шарахнет тебя Словом – и поджаришься, как кура-гриль. Убегать же тем более не стоит – у джунгар может включиться рефлекс преследования убегающей добычи, как у собак или полицейских.

В общем – пока есть возможность, кидаем проверку на Дипломатию.

Мы остановились друг напротив друга, когда расстояние между нами составило метров десять.

Джунгары молчали, щуря на нас глаза. А может, и не щуря, просто у них сами по себе такие глаза, от постоянного нахождения на солнце и ветру. Кочевники же. Лица-то точно вон, продубленные чуть ли не до черноты.

Если лица местных жителей мне были в какой-то мере привычны, после просмотров-то аниме и дорам их разрез глаз уже не удивлял, то джунгары напоминали… Было такое старое аниме Jin-Ro, там были «оборотни», солдаты в броне и красноглазых масках, типа противогазных. Вот, когда они эти маски снимали, у них были такие же суровые лица, как у этих воинов. Только у «оборотней» были пулеметы, а у этих джунгар вместо них – тонкие усы и бородки.

Так. С чего это я оборотней вспомнил?

Вперед выдвинулся один из джунгар, возможно – командир. Я знаков различия джунгарской армии не знаю, но этого на стальном шлеме, таком, конусовидном, на богатырские немного похожем, торчала вверх на пол-аршина стальная трубка, в которую вставлен небольшой флажок.

– Кто такие? – выкрикнул командир, – Живете здесь? Кому дань платите?