Текст книги "Князь Алтайский (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

1

Ярко, я бы даже сказал, ослепительно светит апрельское солнце с чистейшего лазурного неба. И, глядя на него, я понимаю, что, похоже, зря выбрал для своего флага именно голубой цвет. Он же теряется на фоне неба!

С другой стороны – а какие у меня были варианты? Шелковый отрез нужного размера в закромах нашелся только такого цвета, а любая другая краска на ткани, постоянно мотающейся на всех ветрах, и промокаемой всеми дождями, быстро сменилась бы на один цвет – серый. А серый флаг, знаете ли, это, конечно, креативно, но все же стоит учитывать и общественное мнение. Не поймут… Да и ладно – голубой и голубой, до времен, когда этот цвет будет вызывать какие-то неправильные ассоциации еще лет триста. И вообще – он не голубой, а лазурный! Да-да, лазурный! А кто считает иначе – тот просто не разбирается в цветах и оттенках. Вот.

Но, как бы то ни было, мой гордый флаг… я бы сказал «взвился», вот только это слово к процессу поднимания моего флага не очень-то подходит. Взвился – это стремительно поднялся ввысь, практически взлетел. А мой флаг поднимается ввысь усилиями плотников, которые лезут по острой крыше башни моего терема, чтобы там присобачить его понадежнее. В общем – пафоса и торжественности в этом процессе ноль.

Но вот, кажется, все закончено, флагшток укреплен, и мой флаг… повис гордой тряпкой. Да блин! Тут постоянно ветер с реки дует, задолбал уже, но, стоит мне решить повесить флаг, как – на тебе! Безветрие!

Бог, светлый Ульгень, повелитель ветров или не знаю кто еще – в общем, надо мной таки смилостивились и ветер таки дунул, развевая голубое полотнище с вышитым на нем осетром. Хех. Флаг сливается с небом и складывается ощущение, что осетр самостоятельно летит в небе. Незапланированно, но красиво.

Итак, дело сделано.

Мой род получил флаг, а мой город – имя.

Осетровск.

2

Да, сам понимаю, что звучит как-то не очень, но, блин, фамилии не выбирают, а креативность тут не в чести. Раз город – рода Осетровских, значит, и называться он должен – Осетровск. Да и ладно. Даже если здесь не водятся осетры – я их разведу.

Сияло солнышко, золотились на нем стены домов, башен, крепостных стен, церквей, тянулся в церкви празднично одетый народ.

Да, церкви, во множественном числе. У нас их две, а как же. Моя, родовая, та, что была построена сразу же после встречи с бесом, и городская. Вроде бы, в одной из деревень, что отстроили мои переселенцы в окрестностях Осетровска – блин, никак не привыкнуть – тоже стоит церквушка, так что деревню можно смело переименовывать в село, да вот беда – в отличие от города ей и название-то еще не придумали.

Как мы не торопились, а все же к Пасхе закончить всё, что задумано, не получилось. Это все мой родовой священник, отец Савватий, торопил нас, мол, к Пасхе нужно отстроиться, город назвать, крестным ходом пройти. Нет, я понимаю, дело нужное, но от этого работа быстрее не шла. Но, в целом, городок мы таки отгрохали. Небольшой, надо признать, думаю, в нем и тысячи нет, но зато в нем есть все, что нужно городу: крепостные стены, мастерские, церковь, рыночная площадь, лавки, трактир, кабак… на днях даже вора поймали. В общем, все как у людей. И пусть со всех сторон еще доносится стук топоров, доделывающих то и сё – но в целом город готов.

Мой город. Звучит!

Сказал бы я, конечно, что под этим солнечным небом звучит праздничный звон колоколов – Пасха же! – да откуда бы… Откуда у нас колокола? Нет, разумеется, вокруг – горы, а в них можно найти и медь, и олово, и, я думаю, вольфрам с литием тоже найдутся. Хотя для литья колоколов они и не очень нужны. Материал есть – мастера нет! Как-то не пришло никому в голову, что нам может понадобиться колокольных дел мастер. Да и с другой стороны, даже и вспомни мы о нем – что ему здесь делать после того, как он отольет колокола на все три наши церкви? Поддужные колокольчики лить? В общем, пока приходится обходиться билами, это такие металлические доски, по которым бьют. Звучат они звонко, но не колокола, не колокола…

То-то мой батюшка, слушая их, морщится, как будто в очереди у зубного сидит.

Может, вызвать из Москвы мастера? Ну или из Омска, Уфы, где там ближайший найдется? Поправка – не просто ближайший, а ближайший ненормальный колокольных дел мастер, который согласится переться за тысячу верст по лесу… а, блин, по лесу-то и не получится. Мы ж по реке ехали, а река – все. Кончилась. Апрель, лед тает, никто не рискнет по такому льду ехать. Теперь только дождаться, пока лед сойдет окончательно, и отправлять струг. Которого у меня еще и нет. Зато по стругам, слава богу, мастер есть, сделает.

Может, позвонить в Москву, пусть пока поищут мастера? Не в колокол позвонить, а через зеркальце мое волшебное. Если Костька, конечно, соизволит до него добраться. Оставил я на Москве одного своего стрельца, как раз на случай, чтобы с ним связываться через зеркало и узнавать последние новости. А то нападут какие-нибудь французы, а до нас новость об этом дойдет только вместе с самими французами. И, вроде бы, Костька – парень серьезный, ответственный, но вот уже пару недель не отвечает на зеркальные звонки. Я уж переживаю, не случилось ли с ним чего. Даже отцу своему во Псков звонил – приемному, конечно, но Викентий его всю жизнь как родного воспринимал, и я иначе тоже не могу относиться – спросить, мол, что там, на Руси, происходит. Но отец ничего не слышал, ни война, ни чума, ни зомби-апокалипсис Руси-матушке не грозили. Ну а что там с Костькой, он, естественно, не знал. А теперь и до отца не дозвонишься – он при последнем созвоне-созеркаливании сказал, что отправляется куда-то под Себеж ловить разбойников, так что будет вне зоны доступа.

Я постоял еще немного на надвратной башне – отсюда самый красивый вид на город открывался – но тут у меня под ногами начали чем-то стучать. Я выглянул из бойницы вниз – а, точно, плотники вгоняли молотками деревянные гвозди, укрепляя над воротами табличку с названием города. На Руси так, правда, не делают – все и так знают, как город называется – но, блин, я ляпнул, а всем идея понравилась.

3

Да, у моего города – нет, все же как звучит, а! – есть надвратная башня, вместе с воротами, а к ней, соответственно, прилагаются бревенчатые стены, и еще башни, и все это вокруг города. Как бы места здесь глухие, отовсюду напасть могут: с юга – джунгары придут, поинтересоваться насчет дани, с востока – телеуты, выяснить, какого лешего на их старинных землях поселились невесть кто, опять же дань, с запада – внезапно, русские, тоже насчет дани поинтересоваться… не в смысле – официально, а какой-нибудь последователь разбойничьего атамана Степашки… а то и он сам, в силу живости характера и общей шилозадости.

И с любого направления – оборотни.

Блин, как бы не хотелось мне оказаться неправым – но я оказался прав. «Дети Эрлика» – именно оборотни и есть. Местные. Помните, я собирался проверить всех моих переселенцев на оборотничество? Мы проверили. Всех. Вот то есть – буквально всех. И одного оборотня таки нашли.

Вернее – ее.

Один из переселенцев, молодой парнишка из-под Новгорода, рыбак, кажись, по дороге во время одной из стоянок познакомился с местной девушкой. Молодая, бойкая, глаза сияют, губы горят, в общем, слово за слово – познакомились, дальше – дело молодое, тело молодое – решили пожениться, она ради этого даже покреститься согласилась. И вот, приходим мы к ним в дом, свежеотстроенный, еще смолой пахнет, достаю я нож, подношу к глазу…

Да не к ее глазу! Мол, признавайся, ты оборотень или нет⁈ Тут, я думаю, мы «оборотней» много нашли бы, когда тебе ножом в глаз тычут. Нет, есть надежный способ определить оборотня: берешь особый нож – мне Настенька его заговорила – подносишь лезвием к своему глазу, поперек – и через лезвие смотришь на подозрительного человека.

К этому времени мы уже полгорода обошли, никого не обнаружили, так что я взгляд на девчонку бросил так, рутинно. А там… Вот только что у печи стояла девушка-телеутка, уже носившая русский сарафан да кокошник, а стоило только на нее через нож взглянуть – волчица! Стоит у печи волчица, на задних лапах, а в передних ухват держит. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам.

Девчонка по моему лицу поняла, что спалилась, ударилась о пол, перекатилась – и серым волком брызнула к оконцу.

Не добежала.

Стрельцы у меня люди опытные, не стали стоять, разинув рот, мол, глянь, что деется – девка в волка превратилась! Шарахнули в нее из двух мушкетов, как только дым рассеялся – лежит, на полу, в луже крови. Волчица лежит, кто ж еще.

Парнишке мы так и не сказали, кто у него в невесты набился. Жалко ж… Сказали, мол, волк на его невесту напал и прям живьем проглотил. Ну а волка, соответственно, уже мы прикончили.

В общем, теперь однозначно понятно, что оборотни вокруг нас все же крутятся и что-то непонятное затевают. И надо быть настороже.

Не знаю, конечно, как именно оборотни собираются на нас нападать, но есть у меня пара приколов, их порадовать.

Первый – это, конечно, сама крепость, которую просто так наскоком не возьмешь, плюс, по совету знающих людей – Насти, короче – под самой стеной мы посеяли «волчий корень». Не знаю, что за корень такой, но для оборотней он – как чеснок для вампиров.

Второе – это уже мое личное ноу-хау, не только против оборотней, а против любого, кто мой город в осаду взять попытается.

Есть у меня чародейный холоп, Земляным Словом владеющий. От Морозовых мне достался. Вот только не знаю – то ли он по жизни такой шизанутый, то ли Морозовы, делая его холопом, что-то там у него в голове повредили, но этот холоп без дела сидеть не может. То есть, он или копает землю, дороги там делает, или ходы подземные – или бухает. А так как спиться такому ценному приобретению я не могу позволить, значит, надо ему какое-то применение найти. И тут я вспомнил…

Смотрели, может, аниме «Стальной алхимик»? Их два, что ближе к манге снят мне вспомнился. Так вот – в нем есть гомункул Лень, огромный здоровяк, который, в несоответствии со своим именем, половину аниме занимается тем, что роет подземный туннель. Под ВСЕЙ страной. По сюжету этот туннель – гигантский алхимический символ, нужный хозяину гомункула, чтобы превратить все население страны в философский камень.

Я – не алхимик, и философские камни мне и даром не нужны, но идея насчет подземного туннеля мне понравилась. И сейчас мой личный чародейный гомункул роет сеть подземных коридоров, охватывающую все пространство вокруг города. Зачем? Так, чтобы можно было, если Осетровск попадет в осаду, пройти точно под то место, где встанут лагерем осаждающие. И нет: заложить мину – мысль, конечно, прикольная, но нет у меня мин.

А вот Голос – есть.

4

Я еще раз взглянул на флаг – нет, все же красив! – и спустился по крутой лестнице с башни на предвратную площадку, ту, что сразу после захаба. Мимо пробежали, играя, две девчонки. Ав-Ав, мой живой индикатор золота и серебра и Марфушка-Соломинка, дочка плотника, та, что Сухим Словом владеет.

Обе увидели меня, восторженно пискнули, и полезли обниматься. Ав-Ав вообще воспринимает меня, как старшего братика – слава богу, вовсе не в анимешном смысле, она еще маленькая – а Соломинка просто рада сбежать от своего отца, на мой взгляд слишком сурово к ней относящегося. Вон, стоит в стороне, смотрит сычом…

А вон ко мне идет тезка Соломинки, боярыня Марфа. После того случая, как Аглашка нас с Морозовой «поймала» на горячем, Марфа вроде бы как утихомирилась, и попыток соблазнения больше не делала. Хорошо, хоть, не обиделась – девчонки так и не признались, что за наказание они ей придумали, но, похоже, шутливое и необидное – при встречах была вполне дружелюбна…

А вот сейчас она какая-то не совсем дружелюбная… Я бы даже сказал – злая…

– Что случилось, Марфа?

– Беда, Викентий, беда… Посольство от телеутского князя прибыло.

Как знал! Если день сразу не задался – то и потом все пойдет через пень-колоду!

Глава 24

1

Пришла беда, откуда не ждали. Впрочем, тут я, пожалуй, соврал – то, что рано или поздно телеутский князь устроит разборки, было вполне предсказуемо и ожидаемо. А то, что я предпочел не думать об этой проблеме, в надежде, что она как-нибудь сам собой рассосется – это второй вопрос.

Хитрые телеуты не пришли всей толпой под стены Осетровска – иначе я бы их просто увидел с башни – основная масса встала лагерем в отдалении, за горой, а к воротам прибыл только гонец, желающий передать мне послание от князя.

Высокий худой старик в богатых одеждах, расшитых золотом, спокойно восседал, ровный как палка, на коне, ожидая, когда я подъеду к нему. Я выехал из ворот города и остановил коня.

Все вот эти переговоры, договоры, разговоры – терпеть их не могу. Еще и потому, что они напоминают хождение по тонкой дощечке – неловко шагнул, хоть вправо, хоть влево, и полетел вниз. И вроде и падать невысоко, только внизу тебя ждут не мягкие маты, и даже не раскаленные угли, а яма с дерьмом. Один раз упал – и измарался на всю жизнь, никто с тобой дела иметь не будет. А мне нельзя в яму – у меня люди.

Самое простое – сколько человек взять с собой? Возьмешь мало – несолидно, скажут, что это за боярин такой, что у него свита всего из двух калек? Много возьмешь – опять неладно, чего это боярин с собой на обычную встречу взвод стрельцов таскает, боится, что ли?

Да даже – как поговорить с этим послом? Между нами – саженей пятнадцать навскидку, то бишь метров тридцать, кричать – не вариант, значит, нужно подъехать поближе. А – кто должен подъехать? Я? Не много ли чести для какого-то посла? Он? Не умалит ли он этим достоинство своего хозяина?

В итоге я взял с собой трех стрельцов – потому что посла сопровождало ровно столько же – и одного из них отправил к послу, спросить, чего ему, собственно, надо. Конкретно – Нафаню. По двум причинам. Во-первых, он выглядел солиднее всех – насколько я помнил, у телеутов чем старше, тем солиднее – а во-вторых – Нафаня хуже всех знал телеутский. Казалось бы – отправлять нужно того, кто знает язык ЛУЧШЕ, верно? А вот и неверно – тот, кто язык знает плохо, тот и лишнего не сболтнет. Есть, конечно, в таком выборе и свои минусы, но мне он показался оптимальным.

Коротко поговорив с послом – а о чем долго говорить, если твой словарный запас из пары десятков слов? – Нафаня вернулся и сообщил, что посол готов сообщить слова своего повелителя. Но не ему, Нафане, а только самому русскому князю.

То, что «русскому» меня порадовало, значит, как минимум, до телеутского князя не дошел слух, что здесь хозяйничает Эргэдэ-хан. А с другой стороны – насторожило. Какой-то акцент был сделан на этом слове, даже Нафаня это уловил, что честно мне и передал.

Треклятый посол же, сообщив Нафане, зачем он, собственно, приперся, с места не двинулся и ко мне не подъехал. Ладно, теперь наш ход…

Командир моих стрельцов в очередной раз отправился к послу и сообщил, что его хозяин я, то бишь – готов пообщаться с послом, для чего и приглашает его к себе в терем, а, чтобы уважаемый посол не заблудился – предоставляет ему почетный конвой… то есть, сопровождение, в лице четверки стрельцов, которые как раз тут, совершенно случайно, в кустах стояли, конные и оружные. Совпадение, конечно.

Посол понял, что либо он остается здесь торчать, глядя в мою удаляющуюся спину, либо принимает приглашение. Дураком он не был, поэтому степенно кивнул и тронул сапогами коня.

Один-ноль. Кажется…

2

Когда старика-посла ввели под руки в мой терем… не в смысле, тащили, как конвоиры, а поддерживали, со всем уважением к его возрасту, я уже сидел за столом, который специально для переговоров вытащили в зал терема. Встал и поклонился:

– Викентий Георгиевич, боярин Осетровский, приветствует гостя в своем доме.

Вот когда скажешь спасибо всем этим русским заморочкам – кто кого первым приветствует, да насколько низко кланяется. Не проживи я здесь последнюю пару лет – точно встал бы в ступор или накосорезил чего-нибудь неуважительного.

Я указал послу на то самое место, с которого только что встал. Гостю – самое почетное, место хозяина, Пачак коротко прогнал меня по обычаям телеутов, но все равно я опасаюсь, что ляпну что-нибудь оскорбительное. Будем надеяться, что любой ляп спишется на то, что я – все же не местный… Чего это он завис?

Старик и впрямь замер, глядя на меня, как на заговорившее дерево. Или я все же что-то напутал….? Пауза начала затягиваться…

– Акул-мирза, сын Арбанчы, из рода Тодош, приветствует хозяина дома.

Фух. Вроде нет, все в порядке.

Старик Акул – хех, целого акула ко мне послали… уселся на предложенное место, не чинясь, принял мисочку варенца – что-то вроде ряженки, тоже из топленого молока, но чуть покислее – с удовольствием, не скажу, насколько искренним, отпил, достал трубку, раскурил ее… Я взял свою, не торопясь набил табаком, тоже раскурил от огня свечи и протянул мирзе. Принял его трубку и некоторое время мы мирно курили, даже не глядя друг на друга.

– Прошу прощения, – заговорил старик Акул, – но мне удивительно видеть столь юного человека на месте главы рода…

Фраза была не закончена, но явно подразумевалось – а где твой папа, мальчик? Может, позовешь взрослых и я с ними обкашляю вопросики?

– Вражда между родами не пощадила мою семью. Я – самый старший мужчина в роду.

Старик кивнул, сделав для себя какие-то выводы:

– Как поживает ваша жена? Здоровы ли ваши дети?

Разговор тянулся неторопливо,как будто просто мой собственный дедушка заехал в гости к давно не виданному внуку и теперь интересуется, как тот живет, попутно рассказывая обо всем, что случилось в семье и окрестностях, от вернувшегося из армии непутевого Лехи, который не хочет искать работу, а только пьет и таскается по девкам, до умершей на днях бабы Мани, той самой, которая, помнишь, сватья свекрови кумы соседки сестры мужа твоей тети? Ну, в общем, кому приходилось участвовать в семейных праздниках по случаю изменения количества родни в любую сторону, тот представляет, как это выглядит. Вот только здесь я общался не с дедушкой и вся эта говорильня – всего лишь прелюдия перед обсуждением настоящей причины прибытия гостя.

В книгах, которые мне приходилось читать, этот восточный обычай, поговорить о родне перед важным разговором, обычно описывался примерно так: «Как же, как дети, как здоровье, ну ладно теперь к нашему вопросу». Мол, хватит болтать о пустяках – к делу. Для старика-телеута же весь разговор был серьезным и поэтому переход «к делу» оказался плавным. Вот только что мы разговаривали о дальнем родственнике, который… вот мы перешли к тому, что этот родственник когда-то знал кого-то, кто жил как раз в этих самых краях, кстати, не знаете ли вы его, уважаемый Викентий? Не знаете, а почему, а как вы здесь поселились, очень интересно, и вот тут выясняется, что мы, оказывается, уже давно обсуждаем мое очучение среди здесь.

– Мой повелитель, князь Кока…

Да, именно так звали здешнего князя. Смешное имя. Наверное. Мне-то особо смеяться не хотелось.

– … хотел бы узнать, почему уважаемый Викентий со своими людьми поселился на его землях. Мы не обвиняем русских в нарушении договоренностей, но еще пять лет назад с русским царем был заключен ряд, подкрепленный клятвой…

Твою мать… Думал – уеду к лешему, за три тысячи километров от Москвы, подальше от политики – так она меня и здесь настигла. Оказывается, Русь и телеуты заключили союзнический договор, вернее, пожалуй – пакт о ненападении, а тут приходит наглый Осетровский и имеет все договоренности в неприличной позе. И, могу поспорить – царь государь, чтоб ему… царствовать долго и счастливо… намеренно не сказал мне об этом договоре НИЧЕГО. Мол, посмотрим, как Осетровский выкрутится. Не получилось? Да и пес с ним. Получилось? Молодец, сильный боярин вырос, такой союзник царю пригодится. Слабые-то ему накой?

– Мой приход сюда… – я взял с блюда кусочек баранины, принесенной с моими извинениями, что, мол, знал бы заранее о приезде гостя, так приготовили бы все, как полагается, а так – ждать пришлось, – … договоренности с царем не рушит. Наоборот – соблюдает.

Мирза Акул спокойно посмотрел на меня. Только комок, движущийся вниз по его горлу, показывал, насколько старика шокировало такое наглое заявление. Интересно, он не подавится тем куском, что от неожиданности проглотил, не жуя? Я в фильмах видел, как таким подавившимся давят на живот со спины, но как это правильно делать – не зна… Смотри-ка, проглотил.

Акул смахнул коротким движением выступившую слезинку, чуть кашлянул:

– Соблюдает?

– Да, – кивнул я.

Викентий, вот теперь давай, по-быстрому придумывай, как именно твой рейдерский захват соблюдает пакт о ненападении. Иначе не только война, но еще и выставишь себя треплом, потеряешь лицо, а на Руси это – чуть ли не самое страшное для боярина…

– Отправился я сюда… – начал я издалека, – чтобы, велением своего царя, найти земли для своего рода. Чтобы, если найдутся подходящие – попросить князя Коку уступить эти земли. Разумеется, сначала попросив князя, а потом уже занимая землю…

Все честно, пока не соврал. О моих планах все равно точно никто, кроме меня, не знал.

– … однако, в ходе путешествия, я узнал, что вот здесь, на этих землях, злобные твари, дети Эрлика, не дают спокойно жить и пасти скот подданным уважаемого князя Коки…

Акул снова кивнул, закаменев лицом. Похоже, я угадываю – оборотни, терроризирующие население, действительно были проблемой, к которой телеуты не знали, как и подступиться.

– … узнав об этом, взял я на себя смелость опустевшие земли занять, чтобы принять на себя удар нечисти, дать ей бой, а уж потом, после победы, испросить разрешения князя продолжить жить здесь…

И вот я уже не наглый захватчик, а чуть ли не спаситель и победитель. Ну и с таким небольшим намеком, мол, если я смогу разогнать тех, кого не смогли вы – то попробуйте меня отсюда выковырять.

– От лица своего князя приношу извинения, если уважаемому Викентию показалось, что мы приняли его добрые намерения за завоевание и нарушение клятвы…

Такое ощущение, что сейчас будет «но»…

– … но князь Кока хотел бы убедиться, что у уважаемого Викентия и его людей достанет сил, чтобы справиться с подлым врагом, отродьями Кровавого Эрлика.

Резонно. Только непонятно, как князь собирается это проверить. Спортивные соревнования устроить?

– Для чего мой князь предлагает уважаемому Викентию и его людям пройти три испытания…

Да ладно?

3

В общем, суть предложений ясна: три испытания-соревнования, между моими людьми и людьми князя Коки. Проходим их – князь отступается и оставляет земли за мной. Проваливаем – собираем пожитки и уматываем. Чего крайне не хотелось бы. Нет, можно, конечно, в таком случае встать в гордую позу и послать князя в любом удобном направлении, да хоть и неудобном. Только тогда придется воевать, да еще огрести репутацию вероломного обманщика.

Блин, как будто сидишь за карточным столом и на кону – квартира…

– Первое испытание, уважаемый Викентий…

Князь Кока был еще старше, чем его посол. На вид ему было лет сто, ну, семьдесят – точно, кожа на лице морщинистая, как у шарпея, загорелая до степени «прокопченная», а глаза превратились в узкие щелочки не только от того, что он – телеут, у которых глаза в принципе узкие, но и от тяжести старческих век.

– … соревнование борцов. Мой борец – против твоего. Чтоб никто не посмел обвинить меня в нечестности – я сначала покажу тебе своего борца, чтобы ты мог подобрать ему по силам. Приведите Казырагаша!

Кока отпил из серебренной чаши. Кстати, мой подарок ему, как гостю на моих землях. С намеком, что земли-то – все же мои. А вот то, что он ею пользуется – это на что намек? Что я ему в принципе нравлюсь и все будет по-честному?

– Ох ты ж, едрит твою через пень-коромысло… – произнес Нафаня. Остальные мои люди промолчали, но, судя по выражениям лиц, они были со стрельцом солидарны.

Посреди долины стояли кольцом шатры, в которых поселились прибывшие с посольством по мою душу князь и его придворные. Сейчас все телеуты и мои люди, прибывшие посмотреть на соревнования, стояли кольцом, как зрители, окружая обширное пустое пространство в центре. И на эту площадку вышел…

Вышло…

Нет, блин, человеком я ЭТО назвать не могу. Да в нем роста – метра три! И в поперечнике – немногим меньше. Огромный, почти шарообразный, голый по пояс, великан стоял в центре площадки, шумно вздыхая через ноздри, которым позавидовала бы любая горилла. В общем – видели Тугарина Змея в мультфильме? Вот! Вот точно такого же Тугарина против нас и выставили.

Я посмотрел на князя Коку. Тот глядел на меня и, что самое интересное – без всякой издевки, мол, ну, боярин, что теперь делать будешь? С таким, знаете ли, искренним любопытством – как именно ты, боярин, с ним справишься? То есть, князь, похоже, нимало не сомневается, в том, что мои люди смогут справиться с этим… с этим… с этим.

Мне б так в себя верить, как он верит в меня верит…

– Викеша… – прошептали мне на ухо из-за спины, – Я против него выйду.

– Ты с ума…?!!!

– Тихо, – мне зажали рот ладошкой, – Меньше слов. Просто – я выйду. Верь мне.