Текст книги "Милая заложница"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Его руки скользили по ее телу, исследуя и поглаживая его. Элспет купалась в восхитительных ощущениях, позволяя им омывать ее подобно летнему дождю.
Но когда рука Роба скользнула ей под юбку, девушка напряглась.
– Успокойся, милая, – прошептал он, целуя ее шею. – Я не причиню тебе вреда.
– Полагаю, это именно то, что Змей сказал Еве, – отозвалась она.
– Я сделал хоть что-то из того, чего ты не хотела? Элспет закусила нижнюю губу. От чего бы она отказалась?
От того, чтобы почувствовать его рот на своих губах? Или его руки на своей груди?
– Нет, – призналась она.
– Я не возьму у тебя ничего, чего ты не захочешь мне дать, – тихо произнес Роб. – Но я готов дать тебе нечто, если ты мне это позволишь. Ты сможешь узнать кое-что о себе.
Девушке казалось, что она проваливается в его темно-синие глаза.
– Да, Роб. – Элспет с трудом сглотнула. – Я тебе это разрешаю.
Глава двенадцатая
Роб прижался губами к ее рту, наслаждаясь ее вкусом. Элспет была такой чистой и сладкой, что он опасался уже одним этим поцелуем нарушить ее чистоту. Но она сама об этом попросила. Ведь если девушка хочет ласк, в них не может быть греха.
А он желал ее всем существом. Роб и не думал, что еще когда-нибудь сможет так сильно хотеть женщину.
Кожа на внутренней части бедра Элспет была такой нежной и мягкой, что он с трудом удержался от того, чтобы не вздернуть ее юбку и не покрыть ее ноги жаркими поцелуями. Но он не хотел ее спугнуть.
Роб скользнул пальцами по вьющимся и нежным, как шелк, волосам на ее лобке. Нежным и влажным. От этой беглой ласки тело Элспет начала бить мелкая дрожь.
Она готова была его принять.
Его член болезненно пульсировал.
Роб накрыл ее горячий бугорок ладонью. Он чувствовал, как колотится ее сердце. Ее бедра напряглись, а губы испустили тихий стон.
– Тс-с, милая, – прошептал Мак-Ларен. – Тише, а не то Ангус подумает, что я тебя обижаю.
Она кивнула, глядя на него бездонными глазами, и привлекла его к себе, чтобы он поцеловал ее еще раз.
«Чудесный способ заставить ее молчать, – думал Роб, скользя языком по влажным губам. – Какая хитрая девушка!»
Он исследовал ее медленно, наслаждаясь каждым моментом. В следующий раз – прошу тебя, Господи, пусть этот следующий раз случится! – он уткнется лицом в мягкую влажность ее щелки, но пока что роль его глаз выполняли пальцы.
Роб раздвинул ее набухшие чувствительные складки. Элспет задрожала от его прикосновений. Он безо всякого труда нашел ее самую отзывчивую точку. Когда Роб в первый раз коснулся ее кончиком пальца, Элспет ахнула и отстранилась.
– Что это? – дрожащим голосом спросила она.
– Это мой способ доставить тебе удовольствие, милая. Закрой глаза и расслабься.
На этот раз она повиновалась. Роб почти ощущал ее любопытство, пылающее под его настойчивыми пальцами и ладонями. Он нежно поцеловал ее веки.
Ему было известно о чудесах, на которые способен его член, лет, наверное, с двенадцати. Тем не менее его ничуть не удивило, что Элспет оказалась так мало знакома с интимными частями своего тела.
Фиона рассказывала Робу, что девочек воспитывают в неведении. Некоторых из них ревнивые отцы или мужья даже заковывают в пояса верности. На других на ночь надевают грубые варежки, чтобы помешать им доставлять себе удовольствие. Фиона говорила…
Роба пронзило чувство вины. Он уже много дней не думал о ней. Она ему даже не снилась. Почему она вторглась в его мысли именно сейчас?
Мак-Ларен посмотрел на Элспет. Ее брови сдвинулись на переносице, потому что он продолжал ее поглаживать. От страсти ее губы приоткрылись.
Изменяет ли он памяти Фионы, лаская Элспет? Если бы не его жена и то, что с ней произошло, эта девушка вообще не была бы с ним сейчас. Делает ли он это, чтобы отомстить Драммонду за Фиону? Или чтобы привести в восторг Элспет?
Или чтобы доказать самому себе, что после столь длительного воздержания он все еще способен удовлетворить женщину?
Боль пульсировала у Роба в висках. Ему было больно даже думать.
Он оставил эти попытки. Чувствовать было гораздо легче, чем размышлять.
Роб полностью отдался тихим вздохам Элспет, ее влажным складкам и растущему возбуждению, восхитительным губам и языку. В жаждущей женщине всегда есть нечто, благодаря чему мужчина чувствует себя величественнее короля.
Мак-Ларен проложил дорожку поцелуев вниз по ее белой стройной шее до обнаженной груди. Обвел языком сосок, дразня ее своим теплым дыханием. Когда Элспет издала тихий, но нетерпеливый стон, Роб сжал напряженный бугорок губами и принялся его посасывать.
Его мошонка сжалась в тугой комок, требуя разрядки.
Роб скользил по ее соску языком в такт движению своих пальцев на ее лобке, который Элспет, изогнув спину, приподняла ему навстречу.
Он с трудом сдерживался, чтобы не кончить.
И тут она задрожала всем телом. Роб пальцами ощутил мощные спазмы внутри ее мягких губ, которые он не переставал ласкать. Ее сердце, как молот, стучало о его ладонь.
Роб подумал о том, что, должно быть, когда человек становится не в состоянии выносить мерцающий восторг телесного наслаждения, душа на мгновение покидает тело. Что, если между жизнью и смертью есть место, куда отлетают души, охваченные экстазом? Он попытался представить себе это объединение душ вдали от слившихся тел.
Если такое место и существовало, Элспет сейчас была там одна. Тело Роба по-прежнему пылало неудовлетворенным желанием.
А его голова раскалывалась от безумных мыслей, метавшихся в черепе подобно угодившим в сети рыбам.
Элспет лежала, тяжело дыша. Ее грудь прерывисто вздымалась, а сама она постепенно приходила в себя после посещения неведомого сияющего места. Затем она повернула голову и посмотрела на него с такой доверчивой улыбкой, что у Роба сжалось сердце.
Мужчина, думающий об одной женщине, одновременно доставляя удовольствие другой, не заслуживает подобного доверия.
Элспет подняла руку и коснулась ладонью его щеки.
– Я даже не догадывалась…
Он убрал руку с влажного бугорка у нее между ног и расправил ее юбку. Хотя Робу отчаянно хотелось показать ей еще больше и завершить их совокупление, чтобы понять, смогут ли они вместе найти то место, где общаются отлетевшие от тела души, он твердо решил этого не делать. Его член пытался его переубедить, но Роб был непреклонен. Элспет сказала: «Я даже не догадывалась…» С тех пор как он встретил Элспет, Фиона уже не вторгалась в его сны. Возможно, она ушла навсегда?
– Почти, милорд, – произнес Калум, ладонью защищая глаза от сверкающей на солнце озерной глади.
Выпущенная из арбалета стрела скользнула по волнам и утонула. Привязанный к стреле шнур какое-то время держался на поверхности, а затем тоже ушел под воду. Если им не удастся попасть из арбалета в растущий на противоположном берегу озера тис, они не смогут оснастить паром, чтобы перехватить Безумного Роба, когда тот будет проплывать мимо них.
– Не хватило совсем немного. Но ведь арбалет не создан для дальней стрельбы.
Лахлан Драммонд раздраженно поджал губы и подал Калуму знак снова натянуть тетиву арбалета. Благодаря шнуру он хотя бы стрелы не терял.
– Ты что-то имеешь против арбалета?
– Я слышал, милорд, что это очень жестокое оружие, которое разрезает щит, словно комок масла.
– Когда воин вступает в битву, он должен побеждать. И если он недостаточно умен, чтобы использовать самое смертоносное оружие, то заслуживает поражения, – ответил Лахлан. – Как правило, решающее слово остается за арбалетами.
Лахлан часто слышал жалобы на то, что арбалетчику не требуются сила и ловкость, необходимые для того, чтобы стрелять из лука. Но Лахлан предпочитал арбалет именно благодаря чудовищным ранам, которые это оружие наносило врагу.
Драммонд перезарядил арбалет и выпустил еще одну стрелу. С тем же результатом.
– В таком случае жаль, что мы не в гуще битвы, – пожал плечами Калум.
– Ты думаешь, что у тебя выйдет лучше?
– Не знаю, но могу попытаться. Вассал Стюарта побежал за луком.
Драммонд с вассалами переместился с берега, откуда они в последний раз видели Элспет и ее похитителя, на скалистый мыс, выступающий в озеро Айреанн. В этом месте озеро было совсем узким.
– Если мы сможем послать на другой берег стрелу с привязанным к ней шнуром, – поделился с ними своей идеей Калум, – мы сможем оставить шнур под водой до того момента, пока мимо не поплывет Мак-Ларен. Тогда мы туго его натянем, пытаясь зацепить баркас за мачту и остановить.
– И что потом? – не унимался Драммонд. – Лорд Стюарт не позволит нам по ним стрелять.
– Да, и он будет прав, – кивнул Калум. – Мы можем случайно попасть в леди Элспет. Вместо этого мы соорудим плот и, подтягиваясь за шнур, подплывем к баркасу и захватим его и всех, кто на нем находится.
Похоже, у этого человека был готовый ответ на любые возражения. Поэтому, пока Алистер Стюарт и слуга Драммонда разбирали курятник, чтобы соорудить из его досок плот, а заодно и поджаривали на вертеле пару цыплят, Лахлан и Калум пытались протянуть через озеро шнур.
Калум сделал глубокий вдох и натянул тетиву. Побелевшие костяшки его пальцев коснулись уха. Затем он направил конец стрелы в небо, после чего шумно выдохнул, одновременно отпустив тетиву, со звоном выбросившую стрелу далеко вперед.
Прикрыв глаза ладонью от солнца, Лахлан следил за полетом стрелы. У его ног со свистом разматывался привязанный к стреле шнур. Стрела вонзилась в ствол большого тиса, растущего прямо напротив них на противоположном берегу озера.
Калум с силой дернул за шнур.
– Ты ее выдернешь! – предостерег Драммонд.
– Если она вошла недостаточно глубоко, лучше узнать обэтом сейчас, чем когда мы попытаемся вызволить леди Элспет.
Драммонд нехотя кивнул.
– Похоже, это действительно неплохой план. Благодарю тебя.
Калум покосился на него и обвязал конец шнура вокруг большого валуна.
– Я делаю это не для вас, лорд Драммонд. Я стараюсь ради леди.
Но Элспет уже не чувствовала себя леди. Она была достаточно осведомлена, чтобы понимать: ее девственность все еще остается при ней. Тем не менее она уже не была прежней. Она изменилась.
Роб Мак-Ларен видел ее обнаженной.
И не только тело. Он получил возможность взглянуть на ее душу в самых откровенных проявлениях.
У Элспет не было слов, чтобы описать то, что он с ней сделал. Она понятия не имела, что способна испытывать такое невероятное наслаждение и что ее тело с готовностью станет союзником ее похитителя.
Она знала, что то, чем они занимались, очень дурно, но по-настоящему порочной почувствовала себя, только когда все закончилось. Когда Роб отвернулся от нее, не произнося ни слова.
И теперь, судя по его глубокому и размеренному дыханию, этот самодовольный мерзавец наслаждался сном праведника.
Элспет тоже легла на бок, повернувшись к Робу спиной, и подтянула колени к груди.
Он был так нежен и заботлив, играя на ее теле, как бард на струнах своего инструмента. Его прикосновения были точными, а ласки утонченными. Как он мог быть так холоден сейчас, когда все закончилось?
Поцелуи Роба пробудили что-то в ее душе. Элспет уже не чувствовала себя пешкой, всего лишь одним товаром из длинного списка, предназначенным к обмену. Когда Роб ласкал ее, ей казалось, что он ее знает.
Она что-то для него значила. Он делал это не ради того, чтобы заполучить скот и прочие блага, сопровождавшие союз с ней, а ради нее самой.
Как могло все, что произошло между ними, значить для него так мало?
Элспет кусала нижнюю губу. Может, в этом и заключается ответ? Они ничего вместе не сделали. Он всего лишь что-то сделал с ней.
Да, она отвечала на его поцелуи. Боже милостивый! Она поцеловала его первой. Но, не считая того, что она проводила руками по его волосам, она его не касалась.
Наверное, ей действительно следовало потрогать его под килтом.
Но Робу известно, что она девственница. Откуда ей было знать, чего хочет мужчина?
Элспет глубоко вздохнула. Когда он ее похитил, ее видение приоткрыло перед ней его сердце. Она ощутила его глубокую грусть, и поэтому ей не было страшно рядом с ним.
Но сейчас Элспет не знала, что он чувствует.
Возможно, она так внимательно вслушивалась в ощущения своего тела, что они заглушили все остальные, более тихие голоса? Ей никогда не удавалось вызвать свой дар по собственному желанию, но может, если постараться…
Девушка перевернулась на другой бок и осторожно коснулась плеча Роба. Он не пошевелился. Она закрыла глаза и начала дышать в такт его дыханию, одновременно пытаясь очистить мозг от ярких впечатлений.
Ничего. Лишь медленное покачивание баркаса и плеск волн о его борта.
Перед ее глазами не возникло ни одного видения, но вдруг Элспет вспомнила стройную рыжеволосую женщину, которую увидела в пещере. Элспет не знала, кто она, но было ясно, что она занимает важное место в жизни Роба.
Возможно, именно из-за этой женщины он от нее отвернулся.
Элспет убрала руку с его плеча и снова перевернулась на другой бок.
– Я по-прежнему очень сильно тебя ненавижу, Роб Мак-Ларен, – прошептала она. – Если ты считаешь иначе, то ошибаешься.
Глава тринадцатая
Роб изо всех сип натягивал веревки, опутавшие его запястья, но ему никак не удавалось освободиться. Его руки были разведены в стороны, и на мгновение ему показалось, что его заточили в подземелье под домом Драммонда. Но потом он понял, что лежит на мягкой пуховой перине и не только его запястья, но и лодыжки обвязаны веревками и разведены в стороны.
Он был обнажен.
Дверь, скрипнув, отворилась, и в щель проник золотой луч, осветив покрытый циновками пол. В этом свете он увидел силуэт женщины. Поскольку свет падал из-за ее спины, ему не удалось разглядеть ее лицо.
Не произнося ни слова, она шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь, снова погрузив его почти в полную темноту.
– Кто ты?
Его вопрос свистящим эхом отразился от стен комнаты. Ответ последовал не сразу, а спустя несколько мгновений. Ее шаги зашуршали по полу. Оказавшись рядом с постелью, женщина прошептала его имя.
– Ты меня не знаешь, Робин? – Ее голос был похож на шелест камыша на ветру. – Ясон, который ты видишь каждую ночь. Я призрак, который ты улавливаешь боковым зрением, но который исчезает, стоит тебе посмотреть на него в упор. Я мгновение между двумя вздохами, в которое все возможно, но ничего не требуется.
Она по-прежнему была лишь темным силуэтом, но у нее была красивая фигура, и когда вспышка молнии на секунду озарила комнату, Роб успел рассмотреть ее молочно-белые груди. Вырез ее лифа был таким глубоким, что над ним торчали напряженные соски. Его член тут же поднялся.
– Почему я связан? – спросил Роб, пытаясь оборвать веревки.
– Потому что у тебя не хватает воли, чтобы освободиться.
– Ты меня освободишь?
– Нет, – тихо ответила женщина. – Это можешь сделать только ты сам.
Он почувствовал, как она коснулась его ноги. Робу казалось, что ее прикосновение должно быть холодным и призрачным, но ее ладонь была горячей, как свежеиспеченная лепешка. Внезапно Роб обратил внимание на то, что от нее пахнет свежим хлебом. Его рот наполнился слюной. Эта странная женщина пробуждала в нем самый разнообразный голод.
Ее рука скользнула вверх по его ноге и, миновав колено, замерла в дразнящей близости от паха.
– Проси всего, чего хочешь, Робин. – Ее пальцы подергивали тонкие волоски на его мошонке. – Здесь приветствуются любые вопросы, хотя не на все можно получить ответ. Но, так или иначе, можно развязать все узлы.
Один вопрос горел в его мозгу ярче остальных. И хотя Робу было очень страшно, он услышал собственный голос. – Я безумен? Его называли так многие. Он должен знать, правы ли они.
– Нее том смысле, в котором ты думаешь. Ты безумен не более чем все остальные люди.
Женщина помяла его мошонку, и его член напрягся в упоительной агонии. Роб услышал шорох бархата. Когда снова полыхнула молния, он увидел, что женщина сбросила платье, но ее длинные волосы скрывали от него ее черты. На мгновение он подумал, что перед ним Фиона, но голос у этой женщины был совсем другим.
– Ты покажешь мне свое лицо? Она засмеялась.
– Мое лицо – это то, что меньше всего хотят видеть мужчины, когда я прихожу к ним по ночам.
Она опустила голову, и ее волосы тысячью шелковых пальцев заскользили по его члену. Пальцы Роба сжались в кулаки, а все мышцы в его теле напряглись. Он был беспомощен перед ней. Роб закатил глаза, потому что женщина провела языком по всей длине его члена – от основания до головки.
Затем она взяла его в рот.
Весь мир вокруг стал влажным и горячим. Она хлестала его языком. Сосала. Осыпала поцелуями и обволакивала страстью.
Роб боролся с нарастающим напряжением в мошонке.
– Я. Должен. Увидеть. Твое. Лицо, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Ты думаешь, без этого я не смогу доставить тебе удовольствие?
Женщина забралась на него верхом и устроилась на его члене, скользя по нему влажной щелкой. Роб пытался удержаться от того, чтобы не выплеснуть семя.
Он запретил себе кончать.
– Покажи лицо! – скомандовал Роб.
Вместо этого женщина опустила к его лицу свои груди. Она водила ими по его щекам и губам, касаясь твердыми сосками его закрытых век. Роб застыл, чтобы не схватить губами один из этих дразнящих сосков.
Наконец она угомонилась и откинулась назад, только для того, чтобы заставить его еще глубже войти в нее. Будучи связанным, Роб никак не мог этому помешать, как не мог перестать дышать.
Она облегала его туже, чем тесная перчатка. И была более влажной, чем водоросли.
Женщина начала двигаться. Сначала медленно, затем все быстрее. С каждым движением давление у него в мошонке нарастало. Она хотела победить его удовольствием, довести до разрядки. Она вела его за собой, как ведут быка на бойню.
– Робин, – шептала женщина, – не сопротивляйся. Отдайся мне.
Он затряс головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Желание охватило все его существо.
– Ага, отлично. Я вижу, ты настроен серьезно, а я всегда даю мужчинам только то, чего они хотят больше всего на свете.
Женщина встала на колени. Теперь только кончик члена оставался в ее тугой власти. Она стиснула его внутренними мышцами, но сделала это осторожно, чтобы он не изверг семя.
– Но чье же лицо тебе показать?
Она вытянула руку и запустила пальцы ему в грудную клетку.
Роб испуганно стиснул зубы и с шумом втянул в себя воздух.
Женщина опускала руку все глубже и глубже. Вот она коснулась его пульсирующего сердца. Роб ожидал пронзительной боли, но ее осторожное касание было теплым и доброжелательным.
– Понятно, – прошептала женщина и извлекла руку. Его грудь сомкнулась без единого следа или шрама. Комнату озарил свет, но на этот раз его источником была не молния, а сама женщина. Она сияла, как свеча. Когда она посмотрела на Роба, он увидел ореховые глаза и изогнувшиеся в многозначительной улыбке чувственные губы Элспет. Упругие, молочно-белые груди тоже принадлежали Элспет. Нежный треугольник волос между ног был темно-каштановым, как у Элспет.
– Это лицо ты хотел увидеть?
Она воплощала в себе все, о чем он только мог мечтать. Его тело заспешило навстречу мощной разрядке. Роб замер на краю бездны, ожидая только того, чтобы она снова на него опустилась.
– Я так и думала, – произнесла женщина. Наклонившись вперед и поцеловав его в лоб, она прошептала: – А теперь, Робин, любимый мой, ты должен проснуться.
Он ощутил, что летит в глубокий колодец, но за мгновение до того, как разбиться о его дно…
Роб вздрогнул и проснулся. Его член болезненно пульсировал под килтом и по-прежнему жаждал разрядки. Солнце давно село, и в маленькой каюте было почти так же темно, как и в спальне из его сна. Но Роб видел в темноте, как кошка. Странно, что во сне он утратил эту способность. Он заметил лежащую рядом с ним Элспет. Она была совсем близко, но не касалась его. Тем не менее он чувствовал исходящее от нее тепло.
Ее рот был приоткрыт. Роб смотрел на ее закрытые глаза и жаждал осыпать их поцелуями. Но он заставил свое тело успокоиться. Заставил себя думать о собаке, поедающей собственные рвотные массы, о вороне, выклевывающем глаз у трупа на поле брани… Все, что угодно, лишь бы удержаться от мгновенной и бурной разрядки рядом с этой невинно спящей девушкой.
Что, если она проснется и увидит его содрогающееся от экстаза тело?
Он был бессердечным ублюдком, отвернувшись от нее после того, как она доверилась ему, позволив открыть для нее радости плоти. Но он был так растерян, что не решился даже заговорить с ней. Роб не знал, что ей сказать. Ведь пока он ласкал Элспет, у него из головы не шла Фиона.
Двоедушие хуже безумия. Двоедушный человек никогда не знает, на каком свете он находится.
А тут еще этот суккуб, явившийся ему во сне! Только третьей женщины не хватало, чтобы еще больше запутать ситуацию!
Это было полным безумием, но он хотел Элспет. И для того, чтобы понять это, Роб не нуждался ни в чьих подсказках. Но тот факт, что она была его пленницей и невестой другого мужчины, не сулил им ничего хорошего. Разве что парочку тайных свиданий, не более того.
И, несмотря на окончание сна, Роб по-прежнему любил свою жену и с тревогой думал о том, что всякий раз, провожая взглядом Элспет, порочит память Фионы.
Суккуб из сна заявила, что он связан, потому что сам не хочет освободиться. Но даже если бы Роб этого хотел, он действительно не знал, как ему выпутаться из собственноручно сплетенной паутины. Элспет по-прежнему оставалась невестой его врага.
– Роб! – окликнул его Ангус. – Ты не спишь?
Мак-Ларен мысленно поблагодарил друга. Встав за штурвал, он получит возможность чем-то заняться, и этот круговорот бесплодных и бессмысленных вопросов у него в голове наконец-то остановится.
– Не-а, – произнес он, садясь и потягиваясь так широко, как только позволяло тесное помещение. – Я сейчас.
Элспет пошевелилась, а потом села и тоже потянулась, по-кошачьи выгнув спину. Ее грудь все еще была незашнурована и четко вырисовывалась под тонкой тканью сорочки. Роб заставил себя отвернуться от этих соблазнительных изгибов, но его взгляд возвращался к ним помимо его воли. Под изношенной тканью гордо торчали соски.
Он начал выбираться из каюты.
– Погоди, – остановила его Элспет. Она натянула кожаный корсет и повернулась к нему спиной. – Без твоей помощи я это не зашнурую.
Роб старался не думать о том, как плотный корсет поднимает ее груди и сжимает их, о нежных бугорках мягкой плоти, вздымающихся над его краем. У него ничего не вышло. Он туго затянул, а затем завязал шнуровку.
– Готово, – произнес Роб.
Все, что угодно, лишь бы нарушить это неловкое молчание.
– Готово, – повторила Элспет и провела пальцами по волосам, чтобы хоть немного их распутать.
Это напомнило ему о шелковистых волосах девушки из сна, скользивших по его члену, а затем о сменивших волосы губах. Тело Роба снова встрепенулось.
– Ты меня разглядываешь! – недовольно воскликнула Элспет.
Он отвел глаза, но ее образ продолжал гореть перед его внутренним взором.
– Ты увлек меня, а потом с поразительной скоростью забыл о моем существовании, – возмущенно продолжала девушка. – Тебе не приходило в голову, что у нас есть что сказать друг другу после того, что между нами произошло?
Ему не следовало от нее отворачиваться, он и сам это знал. Только не после того, как она так доверчиво позволила ему ее ласкать.
Он должен был извиниться. Должен был все ей объяснить. Роб понятия не имел, с чего начать.
– Ну так что же? – настаивала Элспет. – Тебе нечего мне сказать?
– Роб!
«Благодарю тебя, Господи, за то, что на свете существует Ангус Флетчер!»
– Не сейчас, Элспет.
Роб выполз из каюты с такой скоростью, как будто у него горел килт.
Элспет запахнулась в плащ и вышла вслед за Робом, но осталась на носу баркаса. Взошла луна, рассыпав серебряные монеты по поверхности воды. По небу неслись облака, и ночь была гораздо теплее, чем можно было ожидать в ноябре.
Все же Элспет затянула плащ Роба у горла и заколола его простой, но надежной брошью.
Она порадовала Ангуса, приняв от него холодную колбаску с крошащимся куском хлеба, и запила ужин вином, которому оставалось совсем недолго до того, чтобы окончательно превратиться в уксус.
– Пока вы отдыхали, ветер сменил направление, – сообщил ей Ангус. – Мы уже развернулись, и поворот был очень удачным и совсем незаметным – гладким, как сопли… Ой! – Он хлопнул себя по лбу мясистой ладонью. – Вы должны меня простить. Я не привык разговаривать с настоящими леди.
– Все хорошо, мистер Флетчер.
– Ангус, – уточнил он. Затем склонился к ней и зашептал на ухо: – Хочу вам кое-что сказать. Многие считают Роба Мак-Ларена чокнутым, но он такой же чокнутый, как и мы с вами. Конечно, я люблю этого парня, как родного сына. То есть я не хочу сказать, что одобряю все, что он делает, но я его понимаю.
– Хотелось бы мне его понять.
– Думаю, он и сам вам все объяснит, когда окончательно разберется со своими мыслями, – покачал головой Ангус. – Но если Роб посмеет поднять на вас руку, этому щенку придется иметь дело со мной. Помните об этом.
С этими словами Ангус направился к каюте.
– Благодарю вас, мистер… Ангус, – произнесла девушка в его удаляющуюся спину. – Приятного отдыха.
Элспет ожидала, что собака Флетчера последует за хозяином, но Фингал остался рядом с ней. Он прислонился к ее бедру, согревая своим лохматым теплым телом. На несколько мгновений Элспет замерла на месте, не зная, что ей делать. Баркас был совсем не велик. Она не могла присоединиться к спящему в каюте Флетчеру. На носу было совершенно негде сидеть. Единственным пригодным для этого местом была скамья на корме.
Возле Роба.
Дирхаунд ткнулся в ее руку, и Элспет погладила его от носа до основания хвоста.
Ее неудержимо влекло к стоящему у штурвала мужчине, но она решила изо всех сил противиться этому влечению. Он уже показал ей, как беззащитна она перед его обаянием и как мало значат для него ее уступки.
– Что же мне делать, Фингал? Элспет потерла жесткие уши собаки.
Дирхаунд, как будто поняв ее вопрос, повернулся и пошел на корму суденышка. Он уселся рядом с Робом, предоставляя ему возможность трепать его косматую голову. Элспет слышала, как пес стучит по палубе своим толстым хвостом.
– Вот что значит обратиться за советом к собаке, – пробормотала она.
Это лохматое создание готово было принимать ласки от кого угодно. Но Элспет не собиралась повторять его ошибку.
Она подумала, что Роб, наверное, еще не ел, и, прихватив котомку из барсучьей шерсти и бурдюк отвратительного вина, направилась на корму. Ее духовник часто напоминал ей, что, демонстрируя своему врагу доброту, она «осыпает его голову горящими угольями».
Элспет намеревалась осыпать Роба Мак-Ларена горящими угольями, пока он не вспыхнет.
Глава четырнадцатая
Все мускулы в теле Роба напряглись, когда он увидел идущую к нему Элспет. Легко ступая по палубе, она обогнула каюту и мачту. Кроткое выражение ее лица не ввело его в заблуждение. Если бы он был собакой, шерсть у него на загривке встала бы дыбом. Тем не менее Фингал при появлении Элспет вскочил и радостно завилял хвостом, а точнее, всем телом.
Решив ее похитить, Роб не подумал о том, что невеста Драммонда – это живой человек со своими чувствами и переживаниями. Нет, он рассматривал ее лишь как способ достичь своей цели.
Что бы ни сказала приснившаяся ему женщина, он по-прежнему допускал, что действительно безумен. Его друг Хэмиш предупреждал его о том, что похитить Элспет Стюарт – это плохая идея.
– Это совсем не то же самое, что угнать стадо коров, – втолковывал ему Хэмиш. – Корова – самое кроткое создание на земле. Она пойдет туда, куда ты ее погонишь. Но связываться с женщиной опасно.
«Вот уж воистину».
– Ты поел? – спросила Элспет, доставая из котомки большую овсяную лепешку и с натянутой улыбкой протягивая ему.
«С таким же успехом паук мог бы улыбаться попавшей в его сети мухе».
Но с тех пор как Роб съел колбаску со сковороды Ангуса, прошла, казалось, целая вечность. От голода его желудок присох к позвоночнику, и его рука непроизвольно потянулась к лепешке.
– Благодарю, – произнес Роб, вгрызаясь в лепешку.
Даже если она отравила еду, ему было все равно. Роб проглотил пару колбасок, не забыв поделиться с Фингалом. Не станет же Элспет травить собаку, которая так откровенно ей симпатизирует. Затем Роб запрокинул голову, чтобы отпить вина из бурдюка.
– Фу! Это вино прокисло.
Он вытер губы рукавом, но избавиться от кислого привкуса во рту ему не удалось. Элспет подавила смешок.
– Я так и сказала Ангусу, но он, похоже, очень бережлив и не выбрасывает ничего из того, что еще может пригодиться.
– С таким же успехом ты могла бы промокнуть это вино губкой и протянуть ее мне на палке.
– Не насмехайся над тем, как нашему Господу предложили вино, когда он был на кресте, – нахмурилась Элспет. – Остерегайся богохульства, Роб Мак-Ларен.
Если бы она только знала!..
– Богохульство – это только один из длинного списка моих грехов.
– Да, но именно этот грех Господь может тебе не простить.
– Он не простит мне очень многое, – пробормотал Роб, сплевывая в озеро, чтобы избавиться от уксусного привкуса во рту. – Могла бы и предупредить.
– Ты тоже мог бы меня предупредить, – ответила Элспет, пристально глядя ему в глаза.
Речь шла уже не о вине. Совершенно неожиданно разговор полностью сменил направление. Элспет намекала на страсть, вспыхнувшую между ними накануне вечером.
Как это у женщин получается?
Роба охватило раздражение.
– Я знаю, что по твоему мнению я тебе что-то должен, – произнес он, – но, клянусь, я понятия не имею, что это такое. – От недовольства самим собой его голос прозвучал гораздо резче, чем он того хотел. – Я тебя ни к чему не принуждал, девушка.
Она крепко сжала губы в тонкую линию.
– Ты хочешь сказать, что то, что произошло между нами, случилось против твоей воли? – спросил Роб.
Элспет продолжала молча смотреть на него.
– Если ты ожидаешь, что я стану перед тобой извиняться, то тебя ожидает разочарование.
Элспет не произнесла ни слова, но если бы глаза могли метать настоящие молнии, то он был бы уже мертв.
– И если мне представится возможность это повторить, то можешь не сомневаться, девушка, я ее не упущу.
– Не волнуйся, Мак-Ларен. – Ее голос прозвучал чересчур нежно. – Вряд ли эта ситуация повторится.
Элспет уселась на скамью и уставилась на темную воду, полностью игнорируя его присутствие.
– Что ж, – неуверенно произнес Роб, – так тому и быть.
Он подозревал, что это попытка выдать желаемое за действительное. Он никогда не умел ориентироваться в загадочном женском мире. Женщины всегда стремились заглянуть в душу мужчины и узнать не только о чем он думает, но и что чувствует.
Если бы мужчины сами могли это понять!
Когда Фиона впервые спросила у него, какие чувства он к ней испытывает, Роб совершенно честно ответил, что никаких.
