Текст книги "Милая заложница"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Затем она размотала закрепленную под алтарем веревку и уронила ее в черное отверстие. Сев на край люка, девушка опустила ноги и посмотрела вниз. Там царил мрак.
Она внутренне содрогнулась, но не от холода.
«Там просто темно, – сурово напомнила она себе.
– Бояться совершенно нечего, – твердила Элспет, медленно спускаясь по веревке в темноту. Тут ее хватка на веревке ослабла и девушка стремительно полетела вниз, обжигая ладони. Она неловко упала на каменный пол, и ее бедро пронзило нестерпимой болью. Элспет подумала, что это падение вполне способно вызвать новое кровотечение.
Несколько секунд девушка лежала, не шевелясь. Она напряженно прислушивалась, опасаясь, что ее спуск могли услышать наверху. С другой стороны, шум мог привлечь внимание кого-нибудь, кто притаился внизу.
Наконец Элспет встала и начала наощупь искать факел. Когда они с Робом воспользовались этим потайным ходом, чтобы проникнуть в крепость, она его потушила и уронила на пол. Факела нигде не было. Тут она вспомнила, что на стенах пещеры имеются специальные отверстия для факелов. Если Роб воспользовался этим факелом, когда ухаживал за лошадьми, он наверняка оставил его там.
Элспет принялась шарить ладонями по гранитным стенам и вскоре нашла факел. После нескольких попыток высечь искру ей это наконец удалось, и вот уже факел ярко пылает, освещая темный тоннель. Запах смолы и серы почти заглушил мышиную затхлость подземелья.
Освещая себе путь, Элспет направилась к выходу. С потолка тоннеля капала вода. Стук капель нарушал царящую здесь тишину. Элспет шла осторожно, стараясь не наступать на мокрые и скользкие камни. Во все стороны разбегались темные ответвления боковых коридоров. Раз или два ей показалось, что из темноты светятся чьи-то глаза, но когда она поворачивалась, чтобы посмотреть на них в упор, там ничего не было.
Сердце отчаянно колотилось у нее в груди, мешая ей дышать. Элспет слышала, как скребут по камням чьи-то крохотные когти, и поднимала факел повыше в попытке отогнать окружившие ее тени. Ее одолевало безумное желание подобрать юбку и броситься бежать, но она заставляла себя идти неторопливым ровным шагом. Она так ни разу ничего и не заметила, хотя явственно ощущала движение со всех сторон.
Когда в воздухе запахло свежим навозом и сеном и послышалось тихое ржание, Элспет едва не разрыдалась от облегчения. Роб действительно возвращался сюда, чтобы позаботиться о лошадях. На полу стояло корыто с водой, а кормушка была наполнена сеном.
Тусклого света звезд, струившегося в пещеру, было вполне достаточно, чтобы оседлать кобылу, поэтому Элспет потушила факел и закрепила его на стене. Когда она выводила лошадь наружу, жеребец попытался последовать за ними, но Элспет оттолкнула его и снова загородила выход.
– Нет, мой хороший, – прошептала она, – поверь, там тебя ждут одни несчастья. Оставайся с Робом. Ты можешь ему пригодиться.
Сев на лошадь, Элспет направилась к лагерю отца. Ей на глаза то и дело наворачивались слезы, и она решительно их смахивала.
Роб ей не принадлежал. Нет, он не был ее мужчиной. И, возможно, никогда не будет.
Глава тридцать первая
Элспет пробиралась по звериным тропам, держа курс на заснеженную вершину Бен-Ворлика, служившую ей ориентиром и не позволявшую заблудиться. Девушка ехала на восток, туда, где толпа вооруженных мужчин собралась, чтобы убить ее возлюбленного. Было еще темно, когда Элспет подъехала к границе военного лагеря, который охраняли вооруженные часовые. К счастью, заметивший ее воин принадлежал к клану Стюартов и, когда она ответила на его окрик, без труда ее узнал.
– Если бы вместо меня здесь стоял кто-нибудь из людей Драммонда, он мог бы принять вас за одну из дам, прибывших сюда, чтобы… О, прошу прощения, миледи. Конечно же, вы не… О, черт! – заикаясь выдавил из себя бедняга. Элспет заподозрила, что, если бы не темнота, она увидела бы, как уши солдата вспыхнули ярко-красным цветом. К счастью для него, еще не рассвело. – Мне не следовало этого говорить.
– Не важно. Забудьте об этом, – успокоила она его. – Просто отведите меня к отцу, и все будет хорошо.
Хотя до рассвета оставался еще целый час, ее отец не спал. Шатер Алистера Стюарта был озарен светом единственной лампы. Часовые у входа даже не попытались остановить Элспет, когда она откинула полог и вошла внутрь.
Отец сидел у стола. Перед ним высились стопки посланий. Но он не работал, а просто сидел, опустив лицо в ладони. Элспет заподозрила, что он плачет. Или молится.
– Отец…
Он поднял голову, и при виде темных кругов у него под глазами у девушки сжалось сердце. Он был так измучен, что за те недели, которые она его не видела, казалось, состарился на десять лет. Затем его лицо озарила радостная и одновременно изумленная улыбка.
– Если я сплю, то не хочу просыпаться, – тихо произнес лорд Стюарт, поднимаясь на ноги.
Элспет бросилась в его распахнутые объятия.
– Ты не спишь, отец. Я подозреваю, что в последнее время ты вообще не спишь.
Он стиснул ее в объятиях и начал укачивать, как маленькую. Она столь же пылко ответила на его ласку. Элспет знала, что ей повезло с родителями, ведь многие из ее знакомых держались со своими отпрысками холодно и отчужденно. Возможно, причина обожания, которое всегда обрушивали на нее близкие, заключалась в том, что она была последним ребенком Стюартов. Как бы то ни было, на недостаток любви ей жаловаться никогда не приходилось. Вот и сейчас Элспет радостно впитывала в себя отцовскую привязанность, хотя это никак не могло заполнить зияющую дыру в ее сердце, появившуюся там после расставания с Робом.
Возможно, когда Роб узнает, что она его перехитрила и сбежала к отцу, он ее возненавидит.
– Как тебе удалось убежать?
Элспет была не способна на предательство. Она никак не могла разгласить тайну секретного входа в крепость, доверенную ей Робом.
– Это не важно, – ответила Элспет. – Я тут, и я хочу домой. Пожалуйста, отец, отвези меня домой. Поехали прямо сейчас.
– У нас еще будет на это время. – Он отстранился, чтобы всмотреться в ее лицо. – Расскажи мне, что с тобой случилось. Этот человек вынудил тебя… Он тебя обидел, дочь моя?
Элспет покачала головой, зная, что отец спрашивает, сохранила ли она невинность. Она надеялась, что небеса простят ей маленькую ложь, призванную пощадить его чувства.
– Мак-Ларен не причинил мне вреда.
Роб подарил ей незабываемый восторг и любовь, к которой она всегда стремилась.
Отец разжал объятия и жестом пригласил Элспет присесть. Она с облегчением опустилась на сундук.
– Значит, ты все еще можешь выйти замуж за Лахлана Драммонда?
– Нет, за Драммонда я не выйду. После того что я о нем узнала, это невозможно.
Элспет рассказала отцу о том, что Роб обвиняет ее бывшего жениха в изнасиловании его жены, из-за чего та покончила с собой.
– До меня доходили эти слухи. Драммонд все отрицает.
– Но я верю Мак-Ларену, – ответила Элспет. – Лахлан Драммонд совсем не тот, за кого ты его принимаешь. Ты не сможешь принудить меня к браку с ним. Прошу тебя, даже не пытайся.
– Я твой отец, девушка. – В голосе Алистера прозвучали властные нотки. – Если я велю тебе выйти за него замуж, ты это сделаешь.
Элспет тщетно пыталась побороть охватившую ее дрожь. Она с самого начала противилась этому замужеству, но родители добились ее согласия лаской и уговорами. Ее отец всегда и во всем ей потакал и совершенно не походил на человека, способного принудить ее к такому союзу.
– Мы с лордом Драммондом дали друг другу торжественное обещание, и… – Должно быть, Алистер Стюарт наконец заметил, что его дочь бьет крупная дрожь. Он налил в рог вина и сунул сосуд в ее трясущиеся пальцы. – Ну хорошо, я постараюсь что-нибудь предпринять.
Элспет схватила его за руку и прижалась к ней губами. От облегчения у нее даже закружилась голова.
– Спасибо, отец. А теперь… Я знаю, что ты не одобряешь мою способность видеть, но я должна тебе рассказать. Дар вновь посетил меня.
Стюарт покачал головой.
– О, дочь моя…
– Пожалуйста, выслушай меня. Это видение мне уже показывали не меньше полудюжины раз, но я не понимала, что оно означает. Теперь его значение наконец-то обрело смысл. Я смело могу утверждать, что тебе угрожает смертельная опасность, и прошу тебя мне поверить. – Она положила рог на стол, не обращая внимания на вино, с бульканьем полившееся на пол. На ковре образовалось кроваво-красное пятно. Элспет упала на колени перед отцом. – Если в тебе есть хоть немного отцовской любви, созови всех своих командиров. Пусть прикажут свернуть лагерь и с рассветом покинуть это место.
– Они уходят! Они снимают осаду! – закричал поднявшийся на стену Хэмиш.
Роб бросился бежать по мощеному двору, на ходу надевая пояс с мечом и нагрудник. Крик Хэмиша прозвучал так громко и так неожиданно, что Мак-Ларен выскочил из своей спальни, едва успев натянуть одежду и не заглянув к Элспет. Накануне вечером он осторожно вошел в ее комнату, но остановился, увидев в кровати неподвижные очертания ее тела. Роб решил, что после ужасного нервного срыва в зале ей лучше поспать, и не стал ее беспокоить.
– Посмотри сам! – снова закричал Хэмиш и еще раз поглядел в «глаз предков». – Это цвета Стюарта. Он уводит отсюда своих людей.
Роб взлетел на стену, перепрыгивая через две ступеньки.
– Погоди! Кто это с ним? – вдруг пробормотал Хэмиш, все еще глядя в оптическую трубу. – Это женщина!
– Там, где есть солдаты, всегда были и будут проститутки, – фыркнул Роб, выхватывая трубу из рук Хэмиша и поднося ее к глазу.
– Это не проститутка, – запоздало возразил Хэмиш. – Это наверняка какая-то благородная женщина.
Роб узнал плащ с капюшоном, и от дурного предчувствия у него оборвалось сердце. Женщина натянула поводья и, остановив лошадь, оглянулась на крепость. В центре мутноватой линзы совершенно отчетливо возникло ее лицо.
– Элспет, – прошептал Роб.
– Да, я так и подумал, но не хотел ничего тебе говорить, пока ты сам во всем не убедишься, – с глубоким вздохом подтвердил Хэмиш. – Весь этот дьявольский переполох, который она устроила вчера за ужином, наверное, был рассчитан на то, что мы ослабим бдительность. Но она не выходила ни в одни ворота. Все они наглухо заперты. Там и мышь не проскочит. Как же ей удалось сбежать?
Роб знал ответ на этот вопрос. Но ничего не мог сказать своему другу. Он доверил Элспет тайну, известную прежде только лэрдам замка, и она его предала, не преминув воспользоваться его доверчивостью. Она прошла по тайному проходу и теперь следовала за отцом, сидя верхом на кобыле, которую он купил для нее в Лохернхеде.
– Элспет! – закричал Роб.
Его голос эхом отразился от окружавших их горных пиков. Но на этот раз девушка не обернулась.
Роб вернут «глаз предков» Хэмишу и ринулся вниз по лестнице. Минуту спустя его появление во дворе ознаменовалось диким ревом. Это Роб звал своего конюха, требуя, чтобы тот как можно скорее оседлал его лошадь.
– Что ты делаешь? – удивился догнавший его Хэмиш. – Может, Стюарт и уходит, но люди Драммонда на месте. Если ты хоть нос высунешь за стены крепости без белого флага, они изрубят тебя на куски.
– Тогда принеси мне белый флаг.
Из конюшни привели лоснящегося гнедого жеребца с простым седлом на спине. Роб обрадовался тому, что парнишка-конюх понял: сейчас нет времени украшать лошадь броскими регалиями Мак-Ларенов.
– Ты не понимаешь, Роб. В отсутствие Стюарта Драммонда не остановит наличие белого флага. Кроме того, он и не подумает вступать с тобой в поединок, который ты, по твоему мнению, заслужил. Ведь ты больше не располагаешь тем, что заставило его с тобой считаться, – закричал Хэмиш, заслоняя Робу путь. Затем он понизил голос, и теперь его слышал только Мак-Ларен. – Подумай, Роб: ты не относишься к числу людей, которые могут поступать так, как им заблагорассудится. От тебя зависит судьба всего клана. Если бы девушка хотела с тобой остаться, она была бы сейчас здесь. Ты не можешь, рискуя жизнью, мчаться за ней, как влюбленный щенок.
– Наша дружба тебя ослепила, и ты стал слишком много себе позволять! – зарычал Роб. – Прочь с дороги!
Когда Хэмиш не двинулся с места, Роб размахнулся и ударил его по лицу. Его кулак с тошнотворным хрустом опустился на челюсть бедняги. Несмотря на массивное телосложение Хэмиша, его кости были довольно хрупкими. У него закружилась голова, и он попятился. Роб хотел было сесть на коня, но его оглушили. Кто-то сильно ударил его сзади по голове, использовав для этого какой-то тупой предмет. Удар пришелся в основание черепа, и Роб, покачнувшись, опустился на колени.
У него перед глазами вспыхнули искры. Прежде чем окончательно потерять сознание, он снова услышал голос Хэмиша:
– Смотри, что я натворил из-за тебя, Роб. Я разбил о твой дубовый череп «глаз предков».
Миссис Битон вбежала в часовню в поисках отца Кестера.
Сначала она обрадовалась, узнав, что Элспет Стюарт каким-то дьявольским образом покинула Кэстил Даб. Но теперь стало ясно, что ведьма успела запустить когти так глубоко в душу лэрда, что он готов был ринуться вслед за ней, хоть это и означало верную гибель, и его лишь с огромным трудом удалось удержать от рокового шага.
Хэмиш отнес потерявшего сознание Мак-Ларена наверх, в его комнату, и миссис Битон поручила своей племяннице Марго дежурить возле лэрда. После того как Хэмиш ушел, миссис Битон привязала Роба к кровати, чтобы предотвратить его побег. Марго получила указание всякий раз, когда он пошевелится, поить его с ложечки чаем, сдобренным опием. Миссис Битон надеялась, что ей повезет и он еще много дней пролежит в наркотическом забытье.
Пока она не примет меры для того, чтобы Элспет Стюарт уже никогда не вернулась в его жизнь.
Экономка обвела часовню взглядом. Священника нигде не было.
– Отец Кестер! – крикнула она с раздражением в голосе. Священник вышел из ризницы и направился к ней, пряча руки в широких рукавах сутаны.
– Спокойствие, миссис Битон. Вы находитесь в доме Господа. Ему не нравится, когда в этих стенах звучат гневные голоса.
– Ну да, а еще Ему не понравится, если ведьме удастся уйти от правосудия.
– Но нас защитило провидение. Она уехала. Элизабет Стюарт здесь больше нет.
– Однако она по-прежнему вредит клану Мак-Ларенов. В этот самый момент наш лэрд мечется по кровати в бреду, насланном ее проклятиями. – И опием. – Вы должны догнать ведьму и довести дело до божественной развязки. В противном случае этому замку никогда не видать мира. Отец Кестер нахмурился.
– Я вместе со всеми стоял на крепостной стене, наблюдая за ее отъездом. Теперь она находится под защитой клана Стюартов. Даже если леди Элспет действительно ведьма, это дело священника Алистера Стюарта – убедить ее отца предать ее суду.
Миссис Битон не верила в то, что такое может произойти. Какой отец отдаст своего ребенка на сожжение?
– Возможно, вы заметили, что Драммонд уже отрекся от нее, – стояла на своем экономка. – Я не сомневаюсь, что этот брак никогда не состоится.
– С чего вы взяли?
«У этого типа что, глаз нет?»
– Если бы свадьбу не отменили, Драммонд ехал бы сейчас рядом со своей супругой. Разве не так? Вместо этого он вывел своих людей из нашей долины только после того, как ее покинул последний воин Стюарта. Либо я заблуждаюсь, либо между этими кланами все кончено.
– Хм-м-м, – протянул отец Кестер.
Неужели она должна вкладывать ему в голову мысли, все до единой? Он что, не в состоянии думать самостоятельно?
– Разве вы не понимаете, что вам необходимо срочно поговорить с лордом Драммондом? – настойчиво произнесла миссис Битон. – Вы должны сказать ему, что Всевышний хочет суда над Элспет Стюарт. Я уверена, что он сам обрадуется возможности предложить вам помощь в этом праведном деле.
– Нам понадобятся свидетели, – с сомнением в голосе произнес отец Кестер.
– Они у нас будут. Предоставьте это мне.
Когда миссис Битон заняла место экономки в замке Мак-Ларенов, она привезла с собой из родной деревни с полдюжины девчонок-служанок. Они все были обязаны ей куском хлеба и крышей над головой. Миссис Битон знала, что ей без труда удастся выжать из них любые свидетельские показания.
– Вы отправляйтесь вперед, а я не отстану от вас и на полдня со всеми необходимыми доказательствами.
Путешествия всегда были сопряжены с бедами и неудобствами. Как только за спиной отца Кестера затворились массивные крепостные ворота, ему показалось, что небо опустилось прямо ему на голову. Мир был слишком велик и неуютен. Священник знал, что такому тихоне, как он, никогда не удастся обрести в нем покой.
Он нуждался в безмятежности монастырского существования, тишине библиотеки, прилежании ученых занятий. Только это могло сделать его счастливым. Вместо этого отец Кестер трясся по каменистым горным дорогам, сидя верхом на своем муле. Несносное животное как будто намеренно спотыкалось на каждой неровности и выбоине, встречавшихся на его пути.
Отец Кестер был удивлен, когда догнал колонну Драммонда, двигавшуюся со скоростью входивших в ее состав телег и фургонов. Божьим людям почти везде оказывали радушный прием, но священник изумился еще больше, когда в ответ на изъявление желания поговорить с Драммондом его без промедления провели в шатер лэрда. Было ясно, что все, связанное с Элспет Стюарт, вызывает у этого господина самый живой интерес.
Пока отец Кестер излагал лорду Драммонду свои подозрения, тот слушал священника с видом лисы, наблюдающей за кроличьей норой. Когда святой отец окончил свой рассказ, воцарилось молчание, за время которого можно было бы успеть несколько раз прочитать «Отче наш». Наконец лэрд встал со стула и принялся расхаживать по шатру. Он ходил так долго, что отец Кестер успел несколько раз прочесть молитву «Радуйся, Мария» и даже начал опасаться, что его собеседник лелеет к обвиненной им девушке нежные чувства. Следовательно, в попытке заставить священника замолчать лэрд мог тем или иным способом с ним расправиться.
– Вы уверены, что вам удастся доказать ее вину? – наконец спросил Драммонд.
Его голос напоминал шорох ползущей по сухим листьям змеи.
– Разумеется, – убежденно кивнул отец Кестер. – Для этого мне даже не потребуется ее признание. У меня и без этого достаточно улик.
– И вы не отступите, даже если ей будет угрожать костер?
– Ведьмы не имеют права на существование, – не дрогнувшим голосом отчеканил отец Кестер. – Я – человек, склонный к милосердию, но Богу я хочу угодить больше, чем собственным человеческим слабостям.
После того как его выпроводили из шатра с настойчивым предостережением ни с кем не говорить об этом деле, не дождавшись сигнала от лорда Драммонда, отец Кестер задался вопросом, какая судьба ждет его после затеваемого им процесса.
Возможно, ему поручат руководство монастырем. Группой монахов руководить было бы значительно проще, чем замком, кишащим грешниками. Отец Кестер уже грезил, как отобранные им монахи станут целыми днями переписывать Святое писание и как он будет отбраковывать тех, кто способен лишь пропалывать репу.
Глава тридцать вторая
На второй день пути пошел снег. Мокрые хлопья не укрыли землю снежным ковром, но превратили дороги в непроходимую грязь. Элспет и ее отец ехали во главе колонны, но те, кто следовал за ними, препятствовали их продвижению вперед. Элспет удивилась, увидев лорда Драммонда. Чтобы догнать их, ему пришлось объехать стороной войско Стюартов.
– Поскольку леди Стюарт все еще ожидает вашего возвращения в моем замке, вы, по всей вероятности, захотите забрать ее, прежде чем вернуться в собственную крепость, – произнес Лахлан, демонстративно игнорируя присутствие Элспет, как будто она и не ехала рядом с отцом.
Ее это вполне устраивало. Она надеялась, что ей больше никогда не доведется разговаривать с этим человеком.
– Вне всякого сомнения, ваша супруга придет в восторг, увидев леди Элспет живой и невредимой, – продолжал Драммонд.
Элспет не смотрела ему в глаза, но искоса наблюдала за ним, как за собакой, повадки которой внушали ей опасения.
– Мы не собираемся злоупотреблять твоим гостеприимством, Драммонд, – ответил ее отец.
– Разумеется, вы можете гостить под моей крышей столько, сколько захотите, но, если честно, я думаю, что ваши люди будут счастливы наконец-то вернуться к своим очагам, – вкрадчиво произнес Лахлан. – Впереди развилка, и если они поедут направо, то через сутки окажутся на землях Стюартов, а через двое будут наслаждаться домашним уютом.
– Мне это прекрасно известно, – холодно отозвался Стюарт.
Лахлан многозначительно посмотрел на свинцовые тучи.
– В воздухе пахнет снегом. Отец Элспет кивнул.
Вежливо поклонившись, Лахлан пожелал им удачного дня и повернул назад, чтобы вернуться к своим людям. Как только он скрылся из виду, отец Элспет попросил своего заместителя присоединиться к нему и его дочери. Он отдал распоряжение своим людям свернуть с главной дороги и возвращаться на земли Стюартов.
– Отбери десять человек, которые останутся с нами в качестве почетного караула, – продолжал Стюарт, – а остальных веди домой. Зима наступает нам на пятки. Я желаю, чтобы мои люди воссоединились с женами и детьми, прежде чем ляжет снег.
Когда командир отправился выполнять распоряжение своего лэрда, Элспет набралась храбрости и заговорила:
– Отец, я не смею ставить под сомнение правильность твоего решения, но не могу не спрашивать себя – мудро ли мы поступаем, возвращаясь в замок лорда Драммонда столь малочисленной группой.
– Будут наши кланы соединены вашим браком или нет, но этот человек был и остается нашим соседом, и нам предстоит научиться жить с ним в мире, – произнес Стюарт, понизив голос, как будто не желая, чтобы его услышал кто-то, кроме дочери. – Кроме того, если его намерения нечестивы, он только что напомнил мне, что моя жена находится в его полной власти.
Элспет ахнула. Она об этом не подумала. Если Драммонд по-прежнему намеревался на ней жениться, он вполне мог добиться своего, угрожая ее матери.
– Но если Драммонд не задумал ничего дурного, он просто попросил меня не наводнять его жилище моими людьми. Снегопады могут надолго задержать их там, что быстро приведет к уничтожению его запасов провизии, – добавил отец. – Никто не захочет открыто признаться в том, что он не в состоянии содержать столько ртов. Отправив свою армию домой, я позволю Драммонду сохранить лицо и одновременно заручусь его благодарностью.
– Скажи, отец, все ваши разговоры напоминают шахматные партии, подобно этой беседе?
– Чаще всего да, – признался он. – Такова плата за высокое положение в обществе. Ты никогда не знаешь, что на самом деле имеет в виду человек, когда произносит, к примеру, «да».
Роб Мак-Ларен был таким же шотландским лэрдом, как Драммонд или ее отец, но она и представить себе не могла, что он стал бы участвовать в коварных переговорах и что кому-то пришлось бы расшифровывать истинное значение его слов. Даже во время ее похищения Роб вел себя весьма прямолинейно и с самого начала объявил о своей цели – поединке с Драммондом.
Его несгибаемое упрямство могло утомить кого угодно, зато он был честен и никогда не кривил душой.
Элспет так по нему тосковала, что испытывала самую настоящую физическую боль в груди. Похоже, его привело в ярость то, что она воспользовалась тайным ходом. Наверное, поэтому он не поехал за ней. Разумеется, это было бы полным безумием – противопоставить себя сразу двум армиям, но какая-то ее часть сожалела о том, что он на это не пошел.
Разумеется, Роб последует за ней в замок ее отца.
Если только он не решил, что она его покинула, потому что все еще собирается выйти замуж за Драммонда. Отчаяние стиснуло сердце Элспет.
– Иногда необходимо довериться человеку, чтобы предоставить ему возможность повести себя достойным образом, – прервал ее грустные мысли отец. – Я покинул долину Мак-Ларена, не посоветовавшись с союзником. Ты отвергла Драммонда как кандидата в мужья. И все же он с нами учтив и предупредителен. Теперь и я могу позволить себе пойти ему навстречу.
Они продолжали ехать бок о бок. Копыта лошадей с таким громким чавканьем ступали по грязи, что Элспет едва расслышала, как отец тихо добавил:
– Во всяком случае, я на это надеюсь.
Элспет радостно бросилась в объятия матери. Женщины обнялись и заплакали. Но их радость продлилась недолго. Не успели они обменяться и десятком слов, как у входа в комнату послышались возня и звон клинков. В гостиную ворвался Драммонд в сопровождении дюжины вооруженных воинов. Отец Элспет в мгновение ока выхватил из ножен свой меч.
– Что все это означает? – взревел он.
– Спрячь свой меч, друг, – пренебрежительно обронил Лахлан. – Все это не имеет к тебе отношения, и мои претензии вовсе не к тебе. – В комнату заглянул и поспешно вошел священник, постаравшийся спрятаться за спину Драммонда. – Мы воюем не с плотью и кровью, но с силами тьмы.
Стюарт и не подумал опускать меч.
– Что за вздор ты несешь?
– Объясните ему, святой отец, – обернулся Драммонд к священнику.
Отец Кестер покосился на Алистера Стюарта и поспешно отвел глаза. Вместо этого он устремил немигающий взгляд на Элспет.
– Элспет Стюарт, ты обвиняешься в колдовстве, сношениях с дьяволом и вовлечении других людей в бездну ворожбы и магии. Ты должна ответить за свои преступления. Арестуйте ее!
– Клянусь Богом, вы этого не сделаете! – заревел ее отец, размахивая мечом и не позволяя никому приблизиться к дочери.
– Стюарт, твои люди мертвы. Силы неравны. Ты не сможешь ее защитить, – снова заговорил Драммонд. – Если твоя дочь невиновна, ей ничто не угрожает. Это я тебе обещаю.
Обвинение в колдовстве было равносильно смертному приговору, и все присутствующие это знали. Лорд Стюарт не отступил, продолжая фехтовать мечом и не подпуская к себе и своим близким людей Драммонда.
– Отец, нет! – закричала Элспет. – Лахлан, я сдаюсь. Отзовите своих людей.
– Я запрещаю тебе сдаваться, Элспет! – крикнул отец.
– Это не в твоей власти, – ответила она. Вырвавшись из объятий матери, она подбежала к священнику.
– Неповиновение родителям, – пробормотал тот, и она поняла, что предоставила ему еще одно свидетельство своей вины.
– Драммонд, – внезапно обессилев, прошептал ее отец. Меч выпал из его рук и со звоном упал на пол. – Я умоляю тебя, не делай этого.
– Процесс начнется, как только прибудут свидетели. Отец Кестер заверяет меня в том, что это произойдет уже завтра, – ответил Лахлан. – Ради вашей же безопасности тебе и леди Стюарт необходимо оставаться в вашей комнате. Вас будут тщательно охранять. Как только суд вынесет свое решение, вас тут же освободят.
– А как же Элспет? – рыдая, спросила мать.
– Для нее у меня есть комната в башне, – ухмыльнулся Лахлан. – Там очень удобно, и окно выходит во двор. – Он вывел девушку из комнаты и, оказавшись в коридоре, прошипел ей на ухо: – У тебя будет отличный вид на кровавые пятна, оставленные на булыжниках двора женой Мак-Ларена.
Роб так давно ее не видел, что даже не понял, кто появился у него над головой, под самой крышей башни. Облик Фионы задрожал у него перед глазами, а затем она медленно опустилась на пол. Ее длинное платье развевалось на несуществующем ветру. Она зависла в воздухе, прекратив плавный спуск за мгновение до того, как ее босые ноги должны были коснуться холодных плит пола.
Фиона подплыла к его кровати. Она улыбнулась, и комната озарилась ярким светом.
– Валяешься в постели, в то время как ты нужен в другом месте. – Она протянула руку и приложила ладонь к его щеке. В первый раз за все то время, что ему снились эти чудесные сны о жене, Роб не ощутил прикосновения ее пальцев. – Что ты здесь делаешь, дурачок?
– Дурачок, – повторил он, осознавая, что его губы не шевелятся. – Ты всегда меня так называла. Должно быть, ты знала, что со мной случится. Тебе известно, что теперь все и в самом деле считают меня безумцем? Они уверены, что либо я сошел с ума, либо меня околдовали.
– Знаю. Но ты не сошел сума. И никто тебя не околдовал. Та, которая за тобой ухаживает, сплела сеть, опутывающую твой разум. Она подпитывает эту сеть всякий раз, когда ты просыпаешься.
Он повернул голову и, как будто сквозь густой туман, увидел Марго Битон. Девушка сидела на стуле, уронив голову на плечо и открыв рот. Она спала глубоким сном, держа на коленях какую-то чашку.
– Да, да, это тот самый напиток, – подтвердила Фиона, когда Роб нахмурился, глядя на чашку. – Не пей больше ни капли. В тебе нуждаются. Блуждая среди маков, ты ничем не сможешь ей помочь.
– Кто во мне нуждается?
Он решил, что и пальцем не шевельнет ради Марго Битон, какова бы ни была ее нужда.
Фиона присела на край кровати, но пышная перина ни на один палец не осела под ее весом.
– Конечно же, Элспет Стюарт.
– Тебе о ней известно?
Она грустно улыбнулась.
– Да, Роб, мне известно, что она владеет твоим сердцем так же, как некогда владела я.
– Ты все еще им владеешь, – возразил он.
– Я и это знаю. Но между нами непреодолимая пропасть. Я больше не могу тебя удерживать. Я должна тебя отпустить. – Фиона наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. Он ощутил на своей коже легкие, как дыхание ангела, губы. – А ты должен отпустить меня.
Роб знал, что она права, но у него все равно сжалось сердце.
– Да, это любовь, – произнесла она, снова помогая ему распознать чувство. – Это пройдет, хотя память останется. Не грусти, Роб. Так устроен мир:
Фиона поплыла прочь, и Роб натянул путы, пытаясь до нее дотянуться.
– Даже если бы ты не был связан, ты не смог бы продолжать удерживать меня здесь, – сказала Фиона. – Роб, ты должен проснуться. Ты должен поспешить в крепость Драммонда, или будет слишком поздно.
– Слишком поздно? Но Элспет там нет. Она уехала с отцом. Что произошло?
– Просыпайся, Роб. – Фиона задержалась под потолком, потом начала проходить сквозь него, как будто его там не было вовсе. Она полностью исчезла из поля зрения Роба. Вдруг ее голос прошептал ему на ухо: – Открывай глаза, любимый, но на этот раз ты по-настоящему увидишь все, что тебя окружает.
Голос звучал так близко, как будто Фиона лежала рядом, положив голову на его подушку.
Роб и в самом деле проснулся, но не стал мгновенно открывать глаза. Вместо этого он осторожно приподнял веки и из-под ресниц обвел комнату взглядом. Он лежал в собственной постели. Марго Битон сидела рядом, в точности как ему приснилось, вплоть до чашки с какой-то дрянью на коленях.
Его язык, казалось, был слишком велик для его рта. Роб попытался пошевелить руками и ногами и обнаружил, что связан так же крепко, как и во сне. Его подташнивало, а мочевой пузырь взывал об опорожнении.
Роб полностью открыл глаза, поморщившись от света, хотя ставни на окнах были плотно закрыты.
– Хэ… Хэмиш, – позвал он, поразившись странному, бестелесному голосу, вырвавшемуся из его горла.
