Текст книги "Калейдоскоп моего сердца (ЛП)"

Автор книги: Клэр Контрерас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Оливер! – я прерываю, полностью растерянная. Я начинаю получать горячие вспышки и тяжело дышать, а он ведь даже ничего со мной не делает. – Друзья! – я кричу. – Друзья! Я не пойду с тобой, если ты продолжишь говорить мне эти вещи.

Он долго не говорит, я смотрю на свой экран, чтобы убедиться, что он все еще на связи.

– Что я говорил тебе об этом, Эстель? – он спрашивает, его голос имеет влияние надо мной, заставляя меня невольно дрожать.

 – Ничего, – шепчу я.

 – Ничего?

Я закрываю глаза на вызов в его голосе, зная, что должна была просто проигнорировать вопрос.

– Это не заставляет тебя хотеть, чтобы мы оказались наедине?

– С чего бы мне этого хотеть? – спрашиваю, надеясь, что мой голос звучит спокойно.

– Потому что, если бы мы были, я бы засунул руку под твое платье… – он делает паузу и шепчет. – В твои трусики.

– Кто сказал, что я их ношу? – говорю на одном дыхании.

– Ты не носишь трусики, непослушная Элли?

От улыбки в его голосе по щекам ползет румянец.

– Возможно.

– Если я протяну руку под твое платье и обнаружу, что это так, я не смогу устоять. Мне придется поднять твое платье, чтобы выяснить полностью ли ты голая под ним.

– И что, если? – спрашиваю тихо. Почему я играю в эту игру? Почему, почему, почему я занимаюсь этим? Почему мне это нравится?

– У тебя будет много неприятностей, – говорит он с грубым рычанием, которое заставляет мое сердце биться быстрее.

– Да? Какие? – дразню.

– Сначала я хочу попробовать тебя, – начинает он.

– Никаких поцелуев на свиданиях с друзьями, – издеваюсь с улыбкой.

– Я не буду целовать тебя в рот, – говорит он голосом, который заставляет мое сердце трепетать, прежде чем он продолжит, – я неторопливо поцелуями пройдусь по твоему телу вниз, пока не достигну твоих лодыжек, а затем медленно двинусь вверх, следуя языком по внутренней части твоих бедер…смакуя каждый сантиметр…

Его слова, как мурлыканье, и я задыхаюсь от яркой картины, которую он рисует для меня, как будто я чувствую его горячий язык на моей чувствительной коже.

– Я буду наслаждаться тобой, пока ты не попросишь мои губы и рот, чтобы трахнуть тебя…

– Оливер! – я пищу, стон слетает с моих губ. Я полностью просила об этом, я знаю, что я это сделала, но услышав настоящие слова от него, я чувствую себя слишком жарко, слишком обеспокоенной. Я перевожу дыхание и успеваю пропищать: – У тебя нет жизни, которую нужно спасти?

– Я на перерыве, – отвечает он небрежно, как будто он не говорил мне этих вещей. – Я на обеде.

– Ты занимаешься сексом по телефону во время обеда? – Мои глаза открываются и быстро мигают, чтобы приспособиться к свету в моей студии.

Он смеется.

– Я такой опытный.

– Окей… я отпускаю тебя, чтобы ты мог закончить свой обед.

– Тебе не обязательно. У меня сейчас такой жесткий стояк, что я должен спрятаться в этом темном шкафу, пока не смогу вернуться к своей работе.

Я вздыхаю, опустившись на сидение. Изображения его флирта со всеми медсестрами мелькают у меня в голове, прежде чем я смогу их остановить.

– Я уверена, что есть много желающих медсестер…больница готова помочь тебе с этим.

Снова тишина, затем резкий выдох.

– Хотел бы я, чтобы ты не думала обо мне так плохо.

– Хотелось бы, чтобы ты не допускал таких мыслей, но это жизнь, Бин.

– Я ненавижу, когда ты называешь меня Бином, – шепчет он, его голос внезапно превращается во что-то более глубокое, что-то более печальное.

– Причина? – Я шепчу в ответ, хотя совершенно одна.

– У меня есть свои причины, – говорит он, прежде чем откашляться. – В любом случае, проблема исчезла, поэтому не нужно вызывать подкрепление.

– Хорошо, хорошо…хорошего дня, – говорю я, не зная, что еще сказать.

– Тебе тоже.

Я положила телефон, и когда собиралась взять кусок разбитого стекла, чтобы начать скульптуру, мой телефон завибрировал.

Следующее правило: никакого Бина на свидании с другом.

Окей.

И цыпленка тоже. Только Эстель и Оливер.

Бабочки трепещут внутри меня.

E & O

Спасибо тебе. Это была тяжелая неделя. Мне нужна была улыбка сегодня.

Он говорит такие вещи, которые заставляют меня плакать. Я знаю, что его работа тяжелая и тот факт, что он хочет и дальше работать педиатром, как только закончит свою ординатуру, это то, чего я не могу понять. Видеть, каким расстроенным он был на днях, так не похоже на него. А теперь это сообщение? Это разбивает мне сердце.

Смайлик делающий реверанс: я тут весь день.

В своем платье?

Лол. В моем платье!

Никто из нас не отвечает после этого, улыбаясь, я продолжаю делать мое обычное разбитое сердце калейдоскопа. Он причина, по которой я начала делать это, хотя Уайт был тем, кто научил меня совершенствовать их, чтобы сердце не разваливалось. Я не могу не задаться вопросом: был ли это знак таким образом, но я не позволю этой мысли забраться слишком глубоко в мое сознание. Нет смысла верить в судьбу, если ты слишком упрям, чтобы сдаться.

Глава 16

Мой дружеское свидание с Оливером будет в субботу. После нашего телефонного разговора мы не виделись, в основном, я была сосредоточена на покраске стен с Микой и Далласом. Оливер огласил мне три правила, которых я должна придерживаться на нашем свидании: удобная обувь, никаких коротких платьев и никакой помады. Мне стало смешно от последнего правила и, конечно же, я его не сдержала. Я надела джинсы, черные сапожки, белую майку с темно-зеленой курткой, в случае похолодания, выпрямила волосы и сделала макияж, а на губы нанесла красную помаду. Посмотревшись в зеркало, я улыбнулась своему отражению. До встречи с Уайтом я никогда не красилась помадой. Он был тем, кто предложил это, наряду с более взрослой одеждой. Мне понравились изменения. Он был старше меня и более осведомлен. Он прожил более полную жизнь, так что каждый раз, когда он делал предложение, я принимала это близко к сердцу. До Уайта я одевалась так, как хотела, – короткие платья, обтягивающие юбки, высокие каблуки. Он медленно избавил меня от этих вещей. Миа думала, что я идиотка. Она говорила, пока нам двадцать один, мы можем и должны хвастаться тем, что имеем.

 – Особенно ты, с телом танцовщицы, – говорила она. Раньше я носила кеды, одевалась более экстравагантно, а однажды даже проколола себе нос, но со временем я поменяла свой стиль в одежде. Я была благодарна Уайту за все, что он мне дал, но я решила, что не буду меняться.

Я спускаюсь вниз по лестнице, хватаю бутылку воды, делаю глоток и ищу закуски.

– Ты хорошо выглядишь, – говорит Вик, открывая холодильник.

Я поворачиваюсь и улыбаюсь.

– Спасибо.

– Идешь на свидание так рано?

Я смотрю на время, показывает десять часов. Оливер должен быть здесь с минуты на минуту. Я начинаю нервничать. Реальность медленно начинает заполнять мой разум. Оливер заберет меня на дружеское свидание с дома моего брата – своего лучшего друга. Очевидно, мы не думали об этом столько, сколько должны были. Мне двадцать пять. Я больше не ребенок, но для Виктора это абсолютное «нет-нет». Я знаю, потому что я слышала это снова и снова, он любит Оливера и даже представляет его как своего брата, ему бы не понравилась идея того, что он встречается со мной.

– Не свидание, – говорю я. – Я встречаюсь с Бином.

Виктор хмурится, осматривая мое лицо, но медленно кивает.

– Кажется, вас связала эта больничная фигня? – Он ставит это как вопрос. Очень любопытный вопрос. Слишком любопытный от моего брата-адвоката. Я натянуто улыбаюсь и киваю в ответ. Издается дверной звонок. Прежде чем он получит шанс сказать что-нибудь еще, я быстрее убегаю.

 – Увидимся позже, – кричу через плечо, хватая сумочку, и открываю дверь. Я выхожу наружу, даже не глядя на Оливера, который стоит так близко, что запах его одеколона окутывает меня. Мне нужно запереть дверь. Нам нужно удалиться отсюда, прежде чем Виктор выйдет и скажет что-то, что заставит нас забыть об этой дружбе навсегда.

– Торопимся? – Оливер говорит, смеясь, когда я ищу ключ в своей связке. Мои глаза приковываются к его темным джинсам, медленно следуют к узкой талии и к поло на его худом теле. Я смотрю на его лицо, покрытое щетиной, которая скрывает ямочки, и на длинные волосы, свисающие на скулы. Эти удивительные зеленые глаза горят. Черт. Он слишком хорошо выглядит для дружеского свидания. Его глаза остаются приклеенными к моим губам, когда я открываю их, чтобы ответить, и он открывает рот, чтобы сказать что-то одновременно со мной, но прежде чем любой из нас сможет что-то сказать, дверь открывается, и Виктор выглядывает.

 – Ух. Я думал, ты шутишь, – говорит он, глядя на Оливера.

– О чем? – я спрашиваю.

– Что случилось, чувак? – Оливер говорит в то же время, ударяясь кулаками с Виком.

– Она сказала, что встречается с тобой, но вела себя так, будто что-то скрывает от меня, поэтому я предположил, что она лжет.

Мое сердце грозит выпрыгнуть из груди, поэтому я смотрю в сторону.

 – Я не ребенок, Виктор, – огрызаюсь я, когда Оливер дает свой собственный ответ.

– Зачем ей что-то скрывать? – Оливер говорит, его голос полон смятения. – Ты что-то скрываешь от нас, Элли?

Моя голова дергается в его сторону.

 – Так мы едем, или вы, ребята, и дальше будете допрашивать меня? Это просто нелепо. – Я обращаю свой взгляд на Вика, который смеется и трясет головой, но всё же возвращается в дом.

– Повеселись с мисс Ворчливые штаны, – он кричит через плечо. Я показываю ему свой средний палец, что заставляет его смеяться. Я топаю вниз по ступенькам и направляюсь к черному Кадилаку Оливера. Я тяну за ручку, когда слышу его шаги, но дверь остается закрытой. Он останавливается рядом со мной, и я вижу ключи в его руке.

 – Я не собираюсь начинать свидание, дружеское оно или нет, с плохой ноты, – говорит он, заставляя меня смотреть на его красивое лицо.

 – Мне не очень нравится начинать дружеские свидания с допроса брата и

Дон-Жуана.

Его губы дергаются.

– Дон-Жуана?

– Ты понял, о чем я, – ворчу я, и это забавляет Оливера.

– Не знаю. Лучше тебе разъяснить, потому что у меня нет никаких идей.

– Оливер.

– Эстель.

– Ты знаешь правила – никаких поцелуев, никаких прикосновений, без шуток.

– И ты знаешь мои – никаких коротких платьев, никакой помады, но ты накрасилась красной помадой. Красный. И кстати, цвет свидания.

Я кусаю внутреннюю щеку, чтобы не засмеяться.

– Красный – цвет свидания?

– На этих губах.

Он смотрит в мои глаза какое-то мгновение, возникает ощущение, будто бы электрический заряд проходит по моим венам. Он разблокировывает машину и открывает мне дверь. Я сажусь внутрь и жду, пока он обойдет ее.

– Хорошая машина, – говорю я, когда он садится.

– Спасибо. Это подарок моего отца на выпускной.

Я киваю.

– Как он? – Я встречалась с его отцом только один раз, но слышала о нем достаточно.

– Он… хорошо. Женился. Он кажется счастлив, и его жена тоже хорошая. Она следит за его здоровьем, так что хорошо.

– Как твои мама и Софи? – Он быстро улыбается мне, прежде чем обратить свое внимание на дорогу вперед.

– У них все очень хорошо. Софи снова беременна, а Сандер с каждой минутой становится больше. Мама тоже хороша, она сократила работу и осталась у них, чтобы помогать Софи.

– Вау. Я впечатлена. Думаю, люди меняются.

– Ты удивишься на сколько, – говорит он низким голосом, который восхитительно действует на меня.

 – Итак, – говорю я, хлопая руками по бедрам. – Куда мы идем?

– Во-первых, завтрак. Потом виноградник.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Ты пытаешься напоить меня на дружеском свидании?

Я могу сказать, что он очень старается не улыбаться и не смеяться.

– Ты накрасилась красной помадой на дружеское свидание.

Я смеюсь, вздыхаю и стону всего три секунды.

– Ты невозможен.

– Это все ты.

– Давай поговорим о чем-то другом, – говорю я, глядя в окно. – У этого автомобиля есть Bluetooth?

Оливер усмехается.

 – Да, Принцесса Эстель, проходит твою проверку?

Я перестала двигать рукой по приборной панели и положила ее обратно на колени, чувствуя, что румянец ползет по лицу.

 – Мне больше нравилась твоя старая машина, – говорю я. Брови Оливера поднимаются вверх, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

 – Тебе больше нравилась моя битая Максима, чем эта?

Я пожимаю плечами.

– Было более уютно. Это напоминает мне Бэтмобиль, и нет ничего плохого в Бэтмобиле, просто уютно.

Он трясет головой и что-то бормочет под нос, но начинает искать мой телефон, чтобы подключить его к Bluetooth. Он уже знает, что я хочу слушать свою собственную музыку, мне этого даже не нужно объяснять. Раньше я привозила свой собственный диск, когда была в машине с ним. Оливер слушает тяжелый рок и рэп, хотя я не против обоих жанров музыки, но больше предпочитаю классику. Группа Стива Миллера даже не дошла до припева, как их прервал звонок от Мии.

Оливер смотрит на меня с немым вопросом.

 – Если ты не против, – говорю я. Он нажимает на кнопку, сразу появляется голос Мии, и я даже не успеваю с ней поздороваться.

– Какое нижнее белье ты носишь? – спрашивает она. Мое лицо дважды за сегодняшний день горит со стыда. Краем глаза вижу, как Оливер прикусывает губу.

– Что? – спрашиваю я. – Миа, мы говорим по телефону!

– Не важно. Это срочно. Ты не слышишь истерический тон в моем голосе? Что ты носишь под одеждой?

Я смотрю на лицо Оливера, затем в окно, и, наконец, слегка тяну рубашку и смотрю, в какое белье я одета.

– Можешь отключить телефон? – говорю Оливеру, который отрицательно качает головой. – Пожалуйста. Это…Ужасно неловко.

– Просто ответь, – шепчет он.

– Кто это? – спрашивает Миа.

– Оливер. Мы в его машине, и ты на громкой связи.

 Она смеется.

– О мой Бог! Мне очень жаль, Бин!

– Что? – кричу я.– Не его смущают!

– Ох, но теперь он. Говори уже, в какое нижнее белье ты одета?

– Белый кружевной бюстгальтер и подходящие шортики, – говорю я, почти сквозь зубы, не спуская глаз с Оливера, прикованного ко мне одобрительным взглядом. Я хочу ударить, но знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому я просто скрещиваю руки на груди, как ребенок.

 – Ну, ты знаешь, что должна мне, – начинает она. – Мужская модель может прийти только в полдень. Ты будешь свободна в это время?

Я оглядываюсь на Оливера, который качает головой.

– Мы можем сделать это позже? Ну…в шесть? – говорю я, спрашивая больше его, чем ее.

– Элли! Это срочно. Мне нужно будет сделать много звонков, и никто не может быстро сняться, потому что они все в Лос-Анджелесе на каком-то модном показе.

Я вздыхаю и закрываю глаза, опираясь на подголовник.

– Можно я тебе перезвоню.

– Пожалуйста, дай мне знать в течение часа. Пожалуйста.

–  Хорошо.

 Оливер отключает звонок, когда мы припарковываемся перед маленькой хижиной у воды.

– Что это было? – спрашивает он, поворачиваясь лицом ко мне.

– У Мии будет фотосессия, и там пошло все не так, как она планировала, поэтому она попросила меня сняться в этой фотосессии, но теперь, видимо, не может найти парня.

– Ты хочешь сделать это? Я имею в виду, мы можем поесть и поехать туда…

 Я вздыхаю, глядя в окно.

– Я знаю, что это не то, что ты планировал для нашего дружеского свидания.

– Но ты хочешь быть там для своей подруги. Я понимаю, Элли. Мы можем поехать туда после.

Я поворачиваюсь к нему с улыбкой.

– Спасибо.

Он пожимает плечами, как будто это неважно.

– Ты голодная?

– Голодная.

 Мы входим внутрь и садимся на балкон в нескольких шагах от воды. Там есть группа серферов, натирающих свои доски воском, а другие в воде ждут хороших волн.

 – Все в порядке? – спрашивает Оливер, кивая на серферов.

 Я улыбаюсь.

– Прекрасно.

– Хорошо. Я не был уверен.

Понимание вспыхивает во мне, когда его глаза возвращаются к пляжу, полному серферов. – Мы можем говорить об этом. Я в порядке.

Он мягко улыбается.

– Я не хочу тебя раздражать.

– Я в порядке.

 Он кивает.

– Ты возвращалась после того, как это случилось?

– На пляж? – спрашиваю я, нахмурившись. – Конечно. Недавно была… пару дней после годовщины.

 Удивление вспыхивает в его зеленых глазах.

– Я хотел связаться с тобой после того, как это произошло. Мне жаль, что не сделал этого. Я следил через Вика, но я должен был быть там. Каждый раз, когда я думал о том, чтобы появиться в галерее или найти тебя, я…– Он вздыхает и отворачивается, оглядываясь на воду. – Я запаниковал.

 Когда приходит официантка, мы заказываем напитки и еду, я знаю, что могу просто не воспринимать все, что он сказал. Это невыход для того, чтобы сменить разговор на другую тему, но его слова продолжают играть в моей голове.

– Почему запаниковал? – спрашиваю я спокойно, отрывая кусок хлеба и намазывая его  клубничным вареньем, как делает это он. Я чувствую на себе его взгляд и смотрю, как он пожимает плечами.

– Потому что мы виделись последний раз.

– В доме моих родителей, – говорю я, кивая. Когда официант возвращается с нашими напитками, мы переводим тему, потому что это слишком для дружеского свидания.

– Итак, Доктор Харт, как дела в ординатуре? Как твои тесты? Как работа? –  спрашиваю я, улыбаясь. Оливер смеется, и на его лице появляются ямочки.

– Я рад, что все тесты позади, но думаю о них достаточно, если испорчу… чего я не сделаю, – добавляет он, подмигивая.

Я улыбаюсь.

– Нет, конечно, мистер совершенство.

– Доктор совершенство, – исправляет он, поднимая бровь.

 Мы смеемся над этим, но он быстро угасает, когда его взгляд снова становится серьезным.

 – Я могу спросить тебя кое о чем?

 – Конечно, – отвечаю я, когда официант приносит нашу еду. Он заказал яичницу с беконом, а у меня яйцо Бенедикт с авокадо. Мы двигаем наши тарелки к середине стола, чтобы делиться друг с другом, как мы это привыкли делать. Все так… естественно. Я улыбаюсь, наблюдая, как он откусывает авокадо с яйцом. Он стонет от чистого блаженства, а потом улыбается и отрезает кусочек, чтобы накормить меня. Я кладу руки на край стола и наклоняюсь к вилке, мои глаза на нем, как и его. Как только взрыв вкусов попадает на мой язык, я соответствую его стону и закрываю глаза.

 – Это так вкусно, – говорю я, заканчивая жевать. Я улыбаюсь, когда замечаю, что глаза Оливера все еще на моем рте.

– У тебя был вопрос, – напоминаю.

Он глотает и кивает.

 – Он действительно контролировал тебя? – спрашивает он. Я думаю, по моему лицу видно, как я опешила, и он быстро добавляет. – Если ты не возражаешь.

Я добавляю.

 – Я бы не сказала, что он контролировал…во всяком случае, не в плохом смысле… Я уверена, что Вик нарисовал тебе ужасную картину наших отношений, будто бы этот парень постоянно уезжает из города и оставляет ее одну, они не видятся по несколько дней, а затем возвращается и говорит ей, что она не может одеваться так, как обычно одевалась, и должна отказаться от танцевальных классов, – говорю я, имитируя сердитый голос моего брата. – Но он не заставлял меня делать такие вещи. Я делала, потому что хотела.

Лицо Оливера кривится, таким я его не видела. Это как огорчение или что-то вроде, я не знаю, но его вид заставляет мое сердце рухнуть.

Через мгновение я шепчу:

 – О чем ты думаешь?

Он смотрит на океан, и когда его зеленые глаза находят мои, этот взгляд не исчезает.

 – Я думаю… – Он останавливается, как будто думая, стоит говорить это или нет. Я киваю, поощряя его. – Я думаю о том, что не могу провести и дня, не услышав твой голос.

 Его ответ совсем не то, что я ожидала. То, как я себя чувствую, это не то, чего я ожидала. И тот факт, что мне нравятся обе вещи, приводит меня в замешательство.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он через минуту.

– О том, что это не похоже на мое последнее свидание.

Оливер усмехается.

– С тем парнем Дереком?

– Почему у тебя такая хорошая память? – спрашиваю я, улыбаясь и покачивая головой.

– Ты собираешься с ним встречаться еще?

– Нет. Он определено не мой тип.

– И какой твой тип? – спрашивает он, его глаза падают на мои губы, которые я облизываю, потому что они пересохли.

– Определенного нет. Я просто знаю, что он не тот, – говорю я, пожимая плечами.

– Я думаю, что у тебя есть.

– Правда? – восклицаю. – Просвети меня, о, мудрый. Какой мой тип?

Оливер, сделав глоток воды, улыбается своей ленивой улыбкой и откидывается в кресле.

– Тебе нравятся парни с длинными волосами.

– Ты говоришь это только потому, что у Уайта были длинные волосы, – говорю я. Он кидает на меня взгляд. – И у тебя были длинные волосы.

– Есть,  – исправляет он.

– Раньше они были длиннее.

– Ты хочешь, чтобы я отрастил их обратно?

Я пожимаю плечами, игнорируя бабочек в моем животе.

– Для меня это не имеет значения. Что нравится Джен?

Оливер улыбается шире, потирая щетину.

– Я никогда не думал спросить ее мнения.

Я хочу запустить в него вилку из-за того, что он не отрицает своей связи с Джен. Его смешок вырывает меня из убийственных мыслей.

– Что? – звучу я более энергичной, чем есть.

– Ты такая милая, когда ревнуешь.

Мой рот раскрывается.

 – Я не ревную. Я никогда не ревную, никогда. Мне все равно, чем ты занимаешься в свободное время.

Он продолжает улыбаться мне, поднимая брови. Я закрываю глаза, когда чувствую жар на лице, потому что не могу смотреть на смех в его глазах.

– Элли, – говорит он. Я дергаюсь и открываю глаза, когда чувствую, как его большие руки ложатся на мои. – Я уже говорил тебе, что ни с кем не сплю. Теперь скажи мне, чего ты хочешь?

– Неважно чего хочу я. Спроси одну из медсестер.

Выплевываю и быстро сожалею об этом, потому что понимаю, что я действительно ревную. Оливер снова смеется.

– Их мнение тоже не имеет значение.

– Однако мой имеет, – я поднимаю бровь.

– Твой имеет, – отвечает он, его тлеющий взгляд начинает влиять на меня так, что я не могу справиться с этим.

– Какой мой тип? – спрашиваю я, убираю руки и ложу их на колени.

– Тебе нравятся мужчины постарше.

– Опять же, ты просто говоришь это, потому что Уайт был старше.

– Слишком старый, – утверждает он.

– Ничего подобного.

Его челюсть сжимается, и он косо смотрит на меня.

– Ты знаешь, как я был шокирован, когда узнал, что ты помолвлена с ним?

Мой живот сводит. Я знаю ответ. Я никогда не смогу забыть этого, но мне как-то удается покачать головой, желая, убраться отсюда, потому что я теряюсь в нем.

– Шокирован?

– Очень.

– Почему?

Оливер закрывает глаза и резко выдыхает. Как только он открывает их снова, официантка возвращается со счетом. Он платит, мы благодарим ее и выходим через боковую дверь на пляж.

– Я всегда думал, что ты моя, – говорит он. Его слова настолько тихие, что они почти теряются в порыве ветра, который обдувает наши лица, но я слышу их, как будто он кричит их мне. Что мне на это сказать? Как я могу ответить после стольких лет?

Я расслабляюсь, когда звонок Мии прерывает нас. Я закрываю глаза.

– Я забыла ей перезвонить, – говорю я ему…пляжу…прежде чем ответить.

– Элли, могу только в двенадцать. В другое время никто не может прийти.

Я смотрю на Оливера, который смотрит на меня, и отключаю телефон.

– Ты точно не против? Хочешь пойти со мной?

– И смотреть, как ты позируешь с другим парнем? – говорит он с улыбкой и пожимает плечами. – К черту. Почему нет?

Я обнимаю его и звоню.

– Я буду в двенадцать, но с Оливером.

Миа громко смеется.

– Это будет весело.

Глава 17

Счастье – это просыпаться рождественским утром, кататься на новенькой машине или пить с друзьями… или даже первая утром чашка кофе, которая дает вам ложное ощущение, что, возможно, день будет потрясающим. Счастьем можно назвать много чего. Но раздеваться и знать, что ты согласилась на то, чтобы твой бывший любовник, или кем бы ни был, наблюдал за тобой в нижнем белье в постели с другим мужчиной, который тоже в нижнем белье? Это полная противоположность счастью.

– Элли, выходи сейчас же! – говорит Миа, стуча в дверь во второй раз. Я открываю ее немного, достаточно для того, чтобы высунуться и выйти в комнату. Кровать покрыта меховым одеялом, окно открыто, чтобы пропустить естественный свет, а в центре комнаты Оливер разговаривает с полуобнаженной моделью-парнем. Он продолжает кивать головой на то, о чем говорит ему парень-модель.

 – Этот парень гей? – спрашиваю шепотом Мию.

 – Марлон? – она спрашивает со смехом. – Определенно нет, по словам женщин, с которыми он работал раньше.

 Мои глаза расширяются. Я уже представляю, как его нежеланный стояк утыкается мне в задницу.

– Что это значит?

– Успокойся. Он настоящий профессионал. Я имею в виду, он трахал некоторых из них, после съемок. Не на моей кровати… на их.

 – О.

Я прикрываюсь халатиком и захожу в комнату. Марлон и Оливер поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня. Оливер серьезно, в то время как Марлон улыбается будто бы модель Колгейт.

– Я Марлон, – говорит он, протягивая мне руку.

– Эстель, – отвечаю на рукопожатие.

– Я знаю, что ты раньше этим не занималась, так что расслабься, я позабочусь о тебе, – говорит он, притягивая меня к кровати. Я бросаю взгляд на Оливера, который поднимает брови и трясет головой.

 – Сколько это займет времени? –  спрашиваю у Мии.

 – Около часа, так что устраивайся поудобнее, Бин.

 – Я не уверен, что это сейчас возможно.

 Миа смотрит на него с ухмылкой.

– Не хочешь взять на себя роль Марлона?

Пока Оливер обдумывает это предложение, Миа говорит мне снять халат, что я и делаю. Взгляд Оливера скользит по моим голым ногам. Марлон уже сидит посреди кровати, поправляя свои боксеры.

– Я могу? – говорит внезапно Оливер. С широко раскрытыми глазами я смотрю на него через плечо.

– Ты серьезно? – спрашивает Миа, смотря на него.

– Если Элли не против. Я здесь не для того, чтобы срывать тебе съемку.

Миа дважды не обдумывает, прежде чем сказать ему.

 – Сними свою рубашку. Мне нужно убедиться, что ты все еще в хорошей форме, пока я не выкинула Марлона.

Я собираюсь вставить свои две копейки, когда Оливер стягивает поло через голову, и мои слова, вместе с моим зрением, теряются от вида его обнаженного тела.

– Да, все еще горячо, – говорит Миа. – Марлон, убирайся с кровати. Ты не нужен.

– Что? – спрашивает он с недоверием. – Что значит я не нужен?

– Извини. У тебя и Элли нулевая химия, а мне нужна большая химия на этой съемке.

– Мы только что встретились, – рассуждает он, вставая с кровати.

– И я уже вижу, что химии нет, – говорит Миа. – Я позвоню тебе на следующей неделе, когда Миранда вернется, и запланирую что-нибудь.

– Хорошо, – говорит он, пожимая плечами. – Повеселись, – говорит он мне и уходит, чтобы одеться. Миа поворачивается ко мне и говорит:

– Просто для ясности, я бы не вышвырнула его из постели при нормальных обстоятельствах, если вы понимаете, о чем я.

 Я смеюсь.

 – Я бы тоже.

 Оливер прочищает горло позади меня, и я смотрю на него с улыбкой.

 – Хорошо, Олли, раздевайся и ложись на кровать. Элли, устраивайся поудобнее. Хотите музыку? Я включу в любом случае, так что просто кивните.

– Ты такая больная.

Я смеюсь, когда она нажимает на свой iPod, и играет Pearl Jam– Just Breathe. Я смеюсь и смотрю на нее.

– Ты собираешься слушать именно эту музыку?

 Она пожимает плечами.

– Моя съемка – мои правила.

Оливер подходит к кровати только в черных боксерах и больше ничего. Мне нужно собраться, чтобы не поглощать его тело своими глазами. Он не очень мускулистый, как Марлон, но он прекрасен, Калифорнийский серфер-бывший-бейсбольный-питчер. Он садится на кровать и практически ползет ко мне, как чертов лев, и я начинаю чувствовать себя, как кошка в тепле, поэтому отвожу свой взгляд в сторону.

 – Ты в порядке? – спрашивает он, достаточно тихо, чтобы слышала только я. Я киваю, все еще не смотря на него. – Ты не чувствуешь, что я захватил съемку, верно? Или я все контролирую? – спрашивает он.

 Я встречаюсь с его нахмуренным взглядом и понимаю, что не чувствую этого вообще, несмотря на то, что он вроде как немного контролирует…вроде…правильно? Я имею в виду, он проклятый доктор, а не модель. Это даже не его мир!

– Я не сержусь, если это то, о чем ты спрашиваешь.

– Это не то, о чем я спрашиваю.

Он усаживается так, что его ноги вокруг моего тела, не касаются меня, но просто…вокруг, а мои ноги вместе и согнуты. Я пододвигаю их к себе и кладу подбородок на колени.

 – Ты другой человек, знаешь, – шепчу я.

 Улыбка появляется на его губах.

 – Значит, ты согласна с тем, что это было хорошее решение – отправить модель дальше трахать женщин, которых он сейчас снимет?

– Я этого не говорила, – отвечаю я, скрывая свою улыбку за ногой.

– Но ты согласна. Я знаю тебя, – тихо говорит он, проводя рукой по моей ноге так, что достигает моей руки, лежащей на колене. Он держится за кончик моего безымянного пальца, и мне вспоминается последний раз, когда он касался его.

 – У тебя одержимость моим безымянным пальцем. Ты заметил?

Он внезапно отпускает мою руку.

 – У меня?

Я киваю, не нарушая зрительный контакт.

– Ты всегда прикасаешься к нему.

 Он ничего не говорит, но что-то в его глазах заставляет мои внутренности сжаться, а его слова, сказанные раннее, возвращаются ко мне… «Я всегда думал, что ты моя». Хотелось бы набраться смелости и спросить его об этом, но я так и не могу решиться это сделать. Щелчок камеры Mии прерывает нас.

 – Хорошо, давайте приступим, я немного введу вас в курс дела, но хочу, чтобы это было настолько естественно, насколько это возможно. Мы сделаем пару снимков, где вы смотрите друг на друга, а потом решим, как действовать дальше.

 – Я немного обеспокоена твоим «потом решим, как действовать дальше», – пробормотала я, вызвав смех у Оливера.

 – Хорошо, дорогие, пусть все это сексуальное напряжение выйдет и поиграет, – говорит она, уходя. Мы с Оливером смотрим друг на друга с широко раскрытыми глазами, недоумевая, во что мы ввязались. Или, по крайней мере, я думала, что мы оба задаемся этим вопросом, его шок быстро исчезает, взгляд темнеет, а у меня все еще остается это трепещущее чувство, когда Миа уходит, чтобы открыть жалюзи. Внезапно меня осенило, что я нахожусь с Оливером, оба мы в нижнем белье и окружены расслабляющей музыкой. Я делаю глубокий вдох.

– Ты в порядке? – спрашивает он, его голос слишком низкий, слишком хриплый. Когда его пальцы пробегают по моим, я начинаю дрожать, закрываю глаза и просто киваю. Кровать прогибается, и я чувствую, что он приближается. Когда я снова открываю глаза, его нос почти касается моего.

 – Прекрасно! – говорит Миа. – Держите эту позу!

 Взгляд в его глазах приковывает меня. В любом случае я даже не могу думать о том, чтобы моргнуть.

 – Элли, не возражаешь, если я тебя попрошу снять свой лифчик? – спрашивает Миа, Оливер резко вздыхает, а его глаза расширяются. – Их не будет видно на снимках, обещаю.

 – Хммм…. хорошо.

Я не стесняюсь своей наготы, но должна признать, что все это заставляет меня нервничать.

– Помочь снять его? – спрашивает Оливер.

Нет.

– На самом деле, это были бы хорошие фотографии, – говорит Миа, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее. Она пожимает плечами. – Что? Бин, ты же видел ее сиськи раньше, верно? Ты не возражаешь?