Текст книги "Калейдоскоп моего сердца (ЛП)"

Автор книги: Клэр Контрерас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Когда он это сделал? – спрашиваю я, кивая в сторону своей студии.

– Прошлой ночью.

– Он знает, что меня не было здесь с тех пор, как я вернулась?

– Я сказал ему, – говорит он.

– Если он вернется, скажи ему, что я видела это. Я оставила контракт на столе. Спасибо, Даль, – говорю я, целуя его в щеку.

– Что угодно для тебя, дорогая, – отвечает он. – Я иду на обед, хочешь чего-нибудь?

– Не сегодня. Мне нужно поговорить с братом и убедить его помочь мне переехать на выходных.

– Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, – кричит Даллас, когда я закрываю дверь за собой.

По дороге к Виктору я позвонила Мие и рассказала ей о холсте.

– Это так мило, – говорит она. – Ты позвонишь ему до или после переезда?

Я со стоном припарковывала машину возле юридической фирмы Виктора.

– У меня не было времени, и я не думаю, что нужно говорить по телефону.

– По-моему, он еще не уехал в Сан-Фран, – говорит она.

– Я не знаю, чего я больше боюсь, позвонить ему и узнать, что он останется там или позвонить ему и узнать, что он останется здесь. Если он там, то он ушел навсегда. Если он здесь, то я буду надеяться, что, возможно, он останется… но это же Оливер. Он не собирается уходить с работы, которую только получил, – говорю я со вздохом, когда я выключаю зажигание своей машины и направляюсь к зданию.

– Он может удивить тебя, Элли, – успокаивающе говорит она.

– Я не знаю, хочу ли я этого от него. Я не хочу, чтобы он отказался от этой работы и возненавидел меня за это.

– Ты разберешься с этим.

Повесив трубку, я поприветствовала секретаршу Виктора и села ждать, когда закончится его встреча. Она позвонила ему сообщив, что кто-то хочет видеть его вне расписания. Он прорычал, чтобы она впустила кого бы то ни было, и я могу представить, как он потирает лоб, словно на нем тонна кирпичей.

– Я бы никогда не наняла тебя, если бы была новым клиентом, – говорю я, заходя. Его голова отрывается от рук, а глаза расширяются. Он быстро встал, но остался за столом.

– Я не ожидал тебя увидеть.

– Я заметила.

Я села за один из стульев напротив него.

– Не волнуйся, я всего на десять минут.

– Я могу отменить свою следующую встречу.

Я подняла свою руку вверх.

– Не нужно.

Его губы дергаются в улыбке.

– Ты готова поговорить со мной, не отрубив мне голову?

– Не могу обещать последнюю часть, но да, – говорю я с улыбкой.

– Сиди, – говорит он, садясь напротив меня. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, пытаясь понять, с чего бы начать.

– Ты пытался убить Оливера, – говорю я, делая паузу, когда он закатывает глаза и качает головой. – Парня, который избил тех парней, которые смеялись над тобой и пинали тебя в землю в шестом классе. Тот, который был с тобой, когда ты не попал в бейсбольную команду в школе и решил тоже уйти, хотя он был бы стартовым питчером. Парень, который много раз выходил из дома посреди ночи, чтобы забрать тебя с вечеринки, потому что ты был слишком пьян, чтобы сесть за руль. Тот, кто отвозил тебя домой и следил, чтобы ты добрался до своей комнаты.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросил он тихо.

– Потому что он говорил мне. Потому что каждый раз, когда он делал эти вещи для тебя, он поднимался на крышу, чтобы поговорить со мной, потому что я была наверху.

Виктор смотрит в сторону, его глаза оседают где-то между большим баром в виде глобуса в углу его офиса и книжной полкой рядом с ним.

– Я был в бешенстве. Мы уже все выяснили, Элли. С этим просто тяжело смириться… и это Бин, понимаешь?

Я разозлилась.

– Он хороший парень, – говорю я спокойно.

– Он отличный парень, но ты моя младшая сестра. Никто не достаточно хорош для тебя, – говорит он, улыбаясь мне. Я смотрю на него и наклоняюсь вперед, упираясь локтями на его стол.

– Я не знаю, получится ли это, – шепчу я, опуская взгляд на стопку бумаг на его столе.

– Почему нет? Из-за работы?

Я киваю, снова глядя на него.

– Да. Он солгал мне. Или опустил правду.

Виктор пожимает плечами.

– Это не работает в суде, ты знаешь?

Я хмурюсь.

– Что?

– Опускание правды… это не совсем то же самое, что лгать. Если бы вы разводились…

Я подняла руки, прежде чем он сможет закончить свое предложение.

– Виктор. Ты хоть пять минут можешь говорить не о работе, разводе или суде?

Он делает извиняющееся лицо.

– Извини. В любом случае, я думаю, тебе стоит просто поговорить с ним, Элли. Выслушай его.

Я медленно киваю, отрывая глаза от него.

– Как ты поняла это? – спрашивает он. – Что ты влюблена в него, я имею ввиду.

Я пожимаю плечами, улыбаясь.

– Однажды ночью, он привез тебя после вечеринки, а я плакала над своим больным коленом. Это был день, когда я узнала, что не смогу больше танцевать. Он подошел и поговорил со мной. Я попросила его вернуться, и он это сделал. Это было невинно. Мы просто разговаривали, но ты же знаешь, как Оливер рассказывает истории. Он оживляется, и его глаза загораются, и ну… Я влюбилась в него. Я влюбилась в него такого, каким он был, с его заботливым сердцем и преданностью вам, ребята. Я думаю, что была влюблена в него с тех пор, – шепотом заканчиваю я.

– Ты была помолвлена за другим мужчиной. Очевидно, что это была детская любовь, и ты выросла из нее, – указывает он. – Просто играю адвоката дьявола, – добавляет он, пожав плечами.

– Иногда мне хотелось бы, чтобы это было так. Ты не знаешь, сколько раз я так сильно желала, чтобы то, что у нас было, было просто глупым увлечением. Я пыталась соврать себе. Я пыталась похоронить остатки своих чувств к нему бесчисленное количество раз. Ничего не работало, Вик. Сердце хочет того, чего оно хочет, а мое, очевидно, жаждет боли.

Он трет свои виски.

– Я был так зол на него. Сначала, потому что он пошел за моей спиной, а потом, чем больше я думал об этом, тем злее я становился. Он был зациклен на свиданиях, понимаешь? Если это можно так назвать. Он любит женщин. Ему нравятся женщины постарше. Я думаю, что за все эти годы он встречался только с одной девушкой нашего возраста, и это было в средней школе, поэтому, когда я узнал о тебе, я был просто… в недоумении, наверное.

– Я знаю. Я понимаю. Ты видишь Бина, игрока… парня, у которого каждый месяц новая девушка… так что я понимаю. Я тоже выросла с ним, но я искренне верю, что он любит меня. Несмотря на то, что я моложе, – говорю я со смехом. У Виктора появляется легкая улыбка на лице, когда он качает головой.

– Я думаю, он тоже тебя любит.

– Но это не имеет значения, – добавляю я. – Его профессия на первом месте, и честно говоря, я не виню его. Я это понимаю.

Он закрывает глаза и делает глубокий вдох.

– Он всегда был планировщиком… перфекционистом… тот, кому нужно, чтобы все утки были рядом, когда он атакует. Я не знаю больше никого, кто бы составлял таблицу для драфта фэнтези-футбола. – Он поднимает брови. – А я знаю много парней.

Его секретарша, сообщающая о следующем клиенте, прервала наш смех, поэтому я встала. Виктор обошел стол и обнял меня.

– Я люблю тебя, и я с тобой, ладно? Если ты хочешь быть с ним, я не против. Мне жаль, что я так взбесился, потому что ты права, если бы не Бин, никто из нас не был бы там, где мы сегодня. Хотел бы я, чтобы ты не переезжала.

Я прижалась к его груди и посмотрела на него.

– Ты просто хочешь, чтобы я осталась и готовила для тебя.

Он рассмеялся мне в лицо.

– Да, в этом плане мне нравится, когда ты рядом.

– Я не далеко переезжаю, Вик.

– Я знаю, я знаю. Так в эти выходные? – спрашивает он.

– В эти выходные, – я отвечаю с улыбкой, отступая. – И для протокола, я очень злюсь, что это случилось в тот день, когда ты признался, что встречаешься с младшей сестрой своего друга.

Виктор издает громкий смех.

– Бин сказал то же самое.

– Я уверена, что он это сделал, – ответила я, покачивая головой, когда направилась к выходу. Я натолкнулась на пожилого мужчину в костюме и извинилась.

– Ад замерз, или я только что услышал, как ты смеешься? – произнес мужчина после того, как я вышла. Секретарша Вика поблагодарила меня за то, что я настроила его на хорошее настроение, и я сделала умственную записку, чтобы отправить этим людям коробку пончиков или что-то вроде того, за то, что каждый день терпят моего придурка брата. Затем я улыбнулась, потому что знаю, как мне повезло с ним.

Глава 37

Я не иду на ланч-свидание на который меня посылает мама, потому что мне этого хочется. Я иду, потому что она предлагает это как возможность для бизнеса. На самом деле, это скорее доставка, чем свидание, но Дерек сказал, что мы можем поесть, пока мы там, так что, я согласилась. Когда я добралась до места, я чувствовала себя ужасно плохо одетой, даже если сегодня пятница и мы едим в ресторане внутри торгового центра. Все остальные, кажется, одеты в более красивую одежду, а я в рваных джинсах, ботинках и свитере с открытыми плечами. Я положила коробку с сердцем, которое у меня купила его мать, села и начала смотреть меню, в ожидании Дерека. Когда мой телефон загудел в сумочке, и я перерывала миллион предметов, которые у меня хранятся в ней, мой Гость, наконец, появился и уселся напротив меня.

– На мгновение, я подумала, что ты не придешь, – говорю я, не глядя вверх.

– На мгновение, я подумал, что ты не поведешься, – говорит голос, и мое сердце просто останавливается. Я смотрю вверх, и вижу Оливера, сидящего в кресле, отведенном для Дерека, и по множеству причин я смущена его присутствием. Я не задыхаюсь, от того что он там, хотя, я задыхаюсь, потому что его рот все еще опухший, и у него пара швов на челюсти. Его зеленые глаза сканируют мое лицо, и его губы слегка сжимаются с тоской, которую я вижу на его лице.

– Что ты здесь делаешь?

– Забираю сердце, – говорит он, складывая руки на стол. Я издаю саркастический смех. – Я серьезно, – добавляет он.

– Окей. Ну, оно в коробке, – говорю я, кивая в сторону. Он наклонился и поднял коробку у моих ног, поднося ее к столу. Когда подошел официант, мы оба попросили больше времени и отправили его обратно. Оливер открыл крышку и заглянул в нее, вынимая сердце и бирку, с которой оно идет, прежде чем положить коробку обратно под стол. Я наблюдала, как он смотрит на сердце, переворачивая его снова и снова, свет снаружи отражается от него с каждым поворотом его руки.

– Я согласился на эту работу, потому что думал, как старый самовлюбленный Оливер, парень, который пытается создать все в своей жизни, потому что ему нужно, чтобы все было идеально, – говорит он, переводя взгляд с сердца на меня. – Мне жаль, что я не подумал спросить, что ты думаешь обо всем этом.

– Я злилась не потому что ты согласился на эту работу, я злилась, потому что ты не сказал мне, что ты согласился.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но быстро закрывает его, прежде чем обратить свой взгляд обратно к сердцу в руках.

– Это твое определение любви? – спрашивает он, читая маленькую бирку. Я сглатываю и киваю.

– Любовь прекрасна, сокрушительна, трогательна, преследующая. Любовь – это все, – читает он. Его глаза поднимаются на мои. – Кто определяет любовь?

– Люди, у которых она есть. Люди, у которых она была и которые ее потеряли.

– То есть ты?

– Оба. – Я делаю паузу и оглядываюсь. – Дерек действительно не придет?

Он кладет сердце обратно в коробку, вставляя бирку и закрывая ее. Он снова посмотрел на меня, складывая руки на стол, и медленно улыбнулся.

– На самом деле нет.

– Но я разговаривала с ним.

– И он солгал, как его и просили.

Я качаю головой.

– Люди в моей жизни не знают границ.

– Сходи со мной на свидание сегодня вечером.

Мой взгляд устремляется на него.

– Зачем мне это?

– Потому что я прошу тебя, – тихо говорит он, потянувшись к моим рукам, которые я быстро прячу под столом. Если он коснется меня, я соглашусь. Я, наверное, все равно соглашусь, но, если он коснется меня, я соглашусь слишком рано.

Официант снова подходит и спрашивает нас, не хотели бы мы что-нибудь заказать, и мы оба смотрим друг на друга, так: мы остаемся? Мы уходим? Действительно ли можно есть в такое время? Каждый из нас просит воды, чтобы выиграть время.

– Итак, если я встречусь с тобой, а потом…?

Он вздыхает.

– Дай мне одно свидание, Элли.

Я имитирую его вздох и смотрю в сторону.

– Я чувствую, что мы были здесь раньше.

Оливер внезапно встает и обходит стол, садясь рядом со мной. Он поворачивает мой стул так, чтобы наши колени соприкасались, и когда он взял обе мои руки в свои, мое сердце начало колотиться в моей груди.

– Что ты делаешь? – шепчу я, оглядываясь на забитые столы с любопытными людьми, которые теперь заинтересованы в этом красивом, сумасшедшем человеке, двигающем стулья в тихом ресторане. Одна сторона его губ улыбается, и на долю секунды я теряюсь в маленькой ямочке, которую вижу, наконец, не скрытой бородой.

– Успокойся. Я не прошу тебя выйти за меня замуж… пока, – говорит он. Все мои мысли сходят с ума на секунду… Пока?

– Что ты тогда делаешь?

Оливер наклонился ко мне, приближая своё лицо к моему, и у меня задерживается дыхание. Мои глаза трепещут, когда его дыхание ласкает мое лицо, медленно двигаясь по моим щекам, моему носу… моему рту. Его воздух повсюду. Его губы коснулись кончика моего носа, моей щеки, затем уголков моего рта, и когда я больше не чувствую его дыхание на мне, я открываю глаза в его поисках.

– Я знаю, что ты была достаточно терпелива со мной в прошлом, и я прошу тебя побыть терпеливой еще раз.

Я не отстранилась, когда его руки упали на мои.

– Я не могу продолжать делать это, Оливер. Я могу смириться с тем, что нахожусь на втором месте после твоей работы, потому что знаю, насколько она требовательна, но я не могу быть брошенной каждый раз, когда ты решаешь, что-то сделать, чтобы улучшить свою карьеру, – говорю я, ища в его лице признаки понимания.

Он открывает рот, затем закрывает его, делая паузу на мгновение, позволяя своим глазам осмотреть каждую черту моего лица, как будто он забыл их в те недели, когда мы не были вместе.

– Согласиться на работу было коленным рефлексом. Я думал, как одинокий, амбициозный Оливер, и я облажался. Я часто это делаю. Я не сказал тебе об этом, потому что, когда я увидел тебя на барбекю, я знал, что не справлюсь с этой работой. Я не хочу уезжать от тебя на четыре часа. – Он делает паузу, чтобы посмотреть мне в лицо. – Ты никогда не будешь на втором месте ни в одном аспекте моей жизни, Эстель. Да, иногда все будет сложно. Да, в некоторые дни у меня может быть больше работы, чем у других, но ты никогда не будешь второй. Я обещаю тебе это. То, что у нас есть – это нечто настолько особенное. Это так реально. Я не хочу потерять это снова. – Его пальцы переплетаются с моими, пока он говорит. – Это то, о чем люди мечтают всю жизнь. Я прошу тебя пойти со мной на свидание, – говорит он, приближая руки к своему рту. – Я умоляю тебя пойти со мной сегодня вечером.

У него взгляд, который я видела на его лице миллион раз раньше, когда он меняет шину или, когда он читает карту пациента в больнице. Я понимаю, что это его решительный взгляд. Его фирменное: Я не отступлю, пока ты не скажешь «да». А потом он улыбается, этот милый, очаровательный мальчик по соседству: давай притворимся, что я не волк в овечьей шкуре. И я знаю, что не собираюсь отказывать ему.

– Это последний раз, когда я соглашаюсь на это, – говорю я после долгой паузы.

– Это последний раз, когда я спрашиваю, – ответил он, подмигивая, когда встал и потянул меня за собой. Мы собрали наши вещи и разошлись после того, как я дала ему адрес моего нового дома. Позже, дома, я задаюсь вопросом, не является ли частью его грандиозного плана попросить меня переехать с ним в Сан-Франциско. Честно говоря, не знаю, сделаю ли я это, но также не знаю, как бы я этого не сделала. Я чувствую, что ждала этого момента… всегда. Я приняла душ и оделась небрежно, как он и просил. Я надела джинсы и сапоги, и накинула шарф поверх моей простой футболки. После того, как я закрыла окна, я села снаружи на крыльце, чтобы насладиться видом, пока ждала его. Коттедж маленький, и входная дверь, на самом деле задняя дверь, так как крыльцо выходит на пляж, и на парковку.

Я не удивилась, когда услышала звук его шагов по тротуару со стороны дома. Оливер никогда не пользовался входной дверью. Он появился у крыльца, но меня не заметил, а если и заметил, то не подал виду. Я видела его глаза, когда он смотрел на воду, и улыбнулась. Его руки в карманах джинсов, лицо слегка наклонено назад, а его выражение – воплощение расслабленности. Он пропустил руку через свои светло-каштановые волосы, когда порыв ветра всколыхнул их. Через мгновение, стоя вот так, он выпрямился и повернулся ко мне лицом, его зеленые глаза сверкнули от удивления, когда он увидел меня сидящей тут.

– Я немного отвлекся, – сказал он посмеиваясь.

– Трудно не сделать этого, – отвечаю я, вставая. Виктор помог мне перевезти самые важные вещи сюда, потому что как только я получила ключи, я не хотела ждать до выходных, ждать переезда. Оливер сделал два шага, чтобы добраться до меня и вздохнул, когда посмотрел на меня свысока.

– Готова?

– Ты выглядишь так, будто сожалеешь о свидании, – говорю я со смехом. Он посмотрел через плечо, и мои глаза последовали за ним. Волны медленно впадают в песок, угасая по мере того, как солнце начинает уменьшаться. Его взгляд снова нашел мой, и он улыбнулся.

– Если бы я видел это место раньше, я бы перенес свидание сюда.

Я улыбнулась и взяла его за руку, останавливаясь, когда он начал вести меня по ступенькам.

– Машина в том направлении, – говорю я, смеясь, когда он посмотрел на пляж жалким взглядом. – Мы можем вернуться, – громко шепчу я, как будто это какой-то большой секрет. Его лицо серьезное, когда он повернулся ко мне лицом, толкая меня на шаг назад, пока моя спина не ударилась в закрытую дверь. Внезапно, словно борясь с самим собой, он со вздохом отступил назад.

– Давай, пойдем. Показывай дорогу.

Я немного ошеломлена. Часть меня хочет, чтобы он просто поцеловал меня и дело с концом. Другая часть рада, что он этого не сделал, но эта часть настолько крошечная, что я едва слышу ее. Повернувшись, я открыла дверь и закрыла ее позади нас, и медленно пошла через коттедж, чтобы он мог осмотреться.

– Тебе нравится? – спрашиваю я.

– Я думаю, что влюблен – это лучшее слово, – говорит он, глядя на меня. Мой живот немного опустился, и я улыбнулась.

Мы едем по очень знакомому маршруту, и он игнорирует вопросительные взгляды, но призрак улыбки на его лице дает мне знать, что он их чувствует. Хотя я и хочу спросить, но молчу, ожидая, когда он заговорит первым. Однако он этого не делает, всю дорогу он молчит, пока мы не добираемся до дома на холмах. Автомобиль останавливается перед воротами, и он нажимает кнопку, которая изящно открывает их. Он медленно въехал и припарковал машину на круглой подъездной дорожке.

– Я должен кое-что передать Сандеру, – говорит он. – Это займет минуту.

– Окей.

Я не уверена, стоит ли выходить из машины. Я не видела его сестру много лет. В последний раз, когда я ее видела, она носила Сандера в детской перевязке на животе и судя по тому, что говорил Оливер, ему уже почти исполнилось четыре.

Он нажал на кнопку, чтобы выключить зажигание и одарил меня улыбкой.

– Одна минута.

Я улыбнулась и вышла из машины, направляясь к багажнику вместе с ним.

– Ты, должно быть, самый аккуратный человек, которого я знаю, – комментирую я, глядя на его почти пустой багажник. Все, что у него там – белый халат и пара кроссовок, аккуратно сложенных в стороне. Он улыбается, опуская сумку на землю и стягивает черный вязаный свитер через голову. Вместе с ним тянется серая футболка с V-образным вырезом, и мои глаза остаются приклеенными к его голому животу, пока он, посмеиваясь, не тянет ее обратно вниз. Мои глаза сузились, и его рука коснулась моего подбородка, когда он прижался лицом к моему.

– От тебя, моя маленькая Элли, одни неприятности, – говорит он, сверкая зелеными глазами. Он опустил руку, взял сумку и направился к дому. Я внимательно следила за ним и наблюдала за дверью, пока мы ждали ответа.

Маленькая вспышка кудрявых коричневых волос побежала к двери, и появилось маленькое лицо Сандера на другой стороне стекла. Его большие зеленые глаза расширились в блюдца, когда он увидел Оливера.

– Это дядя Бин! – кричит он. – Мама, дядя Бин здесь!

– Я слышу тебя. Я иду, – кричит она, идя по коридору и широко улыбаясь, когда заметила меня. Оливер присел, и как только дверь открылась, Сандер бросился на него, обхватывая его руками за шею и визжа. Видеть его с этим очаровательным маленьким мальчиком почти слишком для меня.

– Давно не виделись, Элли, – говорит Софи, протягивая руку для объятий.

– Кажется, каждый раз, когда я вижу тебя, у тебя есть захватывающие новости, которыми можно поделиться, – говорю я, улыбаясь, когда мои руки потирают ее очень беременный живот. Она корчит лицо, улыбается и качает головой.

– Эта новость не планировалась.

Она жестикулирует, чтобы мы вошли внутрь, и мы следуем за ней на кухню.

– Сандер, это Эстель. Я думаю, вы встречались с ней однажды, но ты был совсем маленьким, поэтому ты, вероятно, не помнишь ее, – говорит Оливер, переворачивая его, чтобы он смотрел на меня вверх ногами.

– Привет, Эстель. У тебя красивые волосы, – говорит он, заставляя меня смеяться.

– Привет, Сандер, у тебя красивые глаза.

Оливер улыбается мне, и я чувствую, что мои внутренности сжимаются.

– У вас прекрасный дом, – прокомментировала я, оглядываясь вокруг.

– Спасибо тебе. Дэн будет рад это услышать, – улыбнулась Софи. – Как продвигается арт-бизнес?

– Все идет довольно хорошо.

Я улыбнулась, думая о проданной картине Далласом, а калейдоскопы сердец в последнее время продаются лучше.

– Я влюблена в сердца, которые ты делаешь, – говорит она.

– На этой ноте, – говорит Оливер, посадив Сандера на столешницу и потянувшись к сумке с коробкой, которую я дала ему сегодня утром. Он передает её своей сестре и снова тянеться к сумке, доставая из нее игрушку супергероя для Сандера.

– Ух ты! Круто! Спасибо, дядя Бин, – говорит Сандер, пытаясь вырвать игрушку из упаковки.

– Это так красиво, – говорит Софи, держа сердце в руках. – Спасибо тебе.

Я улыбнулась, слегка краснея и посмотрела на свои ноги. Смешок Оливера сделал мое лицо еще более красным. Мне нравится то, что я делаю. Я горжусь своим искусством, но это заставляет меня чувствовать себя странно, когда кто-то вроде Софи, от которой я вроде как ищу одобрения, рассматривает его.

– Перестань быть такой чертовски милой, – прорычал Оливер мне на ухо. Я улыбнулась и оттолкнула его своим плечом.

– Ты делаешь много таких? – спросила Софи.

– Да, но я собираюсь остановиться на некоторое время.

– Серьезно? – спрашивает она, выглядя удивленной. Я почувствовала, как Оливер тоже смотрит на меня. Я еще никому не рассказывала.

– Я чувствую, что, если я сделаю слишком много, они потеряют свою уникальность. Не то чтобы они такие особенные, но ты понимаешь, о чем я.

Я снова краснею. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя под микроскопом.

– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – говорит Софи, кивая. —Я так же отношусь к своим историям. Я люблю писать и иллюстрировать их, но иногда мне кажется, что, если я сделаю слишком много сразу, это будет просто еще одна история Софи Харт. Я понимаю.

– Да, так что я, вероятно, возьму небольшой перерыв. Я имею в виду, я все еще буду рисовать и делать их, это не то, отчего я могу отказаться, но я просто не буду их продавать.

– Ладно, ребята, нам нужно идти. Я просто хотел доставить это, прежде чем я буду занят, – говорит Оливер, целуя Сандера в лоб и помогая ему спрыгнуть со столешницы. Он обнял сестру, смеясь над тем, что она прошептала ему на ухо. Я попрощалась с Сандером и Софи.

– Вы знаете, кто у вас будет? – спросила я после того, как обняла ее.

– Мы хотим, чтобы это был сюрприз. Не имеет значения, он все равно будет, – говорит она со смехом, который заставил меня улыбнуться.

– Это довольно круто.

– Это совершенно безумно, – сказал Оливер, качая головой.

– Не начинай, Оливер.

– Я просто говорю. – Он пожал плечами. Софи закатила глаза и посмотрела на меня, указывая на него. – Вот почему он так долго добивался тебя, ты ведь понимаешь это, верно?

– Софи, – простонал Оливер.

– Я просто говорю, – ответила она, подражая ему.

Он обхватил меня за плечи, когда мы подходили к машине, уткнув лицо мне в шею.

– Ты думаешь это смешно?

– Тот факт, что все говорят, что ты окончательно анальная личность? (Анальный вектор, анальный характер по Фрейду)

– Да. – Он укусил меня за мочку уха и открыл дверь. – Кстати об анальном…

– О боже, – говорю я, кряхтя и смеясь, когда усаживаюсь на сиденье.

– Я просто говорю, – говорит он, ухмыляясь и заводя машину.

После нескольких минут споров о том, чью музыку мы будем слушать, его хип-хоп или мой фолк, мы ничего не включили, потому что его телефон зазвонил, и голос моего брата просочился через динамики автомобиля.

– Ты с моей сестрой? – спросил он сначала.

– Да, и ты на Bluetooth, – ответил Оливер.

– Привет, Элли, – сказал Виктор.

– Привет, Вик.

– Какие у вас планы? Дженсен снова в городе и хочет встретиться, чтобы выпить в обычном баре, хотите прийти? – спрашивает он. Оливер смотрит на меня.

– Это код для «приведи ее в бар на групповое свидание, чтобы она знала, что ты не серьезно к ней относишься?» – спрашиваю я, поднимая бровь на Оливера. Его рот открывается и удивленный смех сошел с его губ. Виктор молчал, пока не присоединился к смеху Оливера.

– Нет, черт возьми, – говорит Виктор.

Оливер нашел мою руку и сжал ее.

– Просто чтобы было ясно, это будет полная противоположность этому. Это будет говорить, что «я так серьезно отношусь к этой девушке и я хочу брать ее с собой повсюду, при любом шансе, который мне выпадет», – говорит он, глядя на меня, когда мы тормозим на красном свете.

– Это будет интересно, – бормочет Виктор. – Я займу для вас два места.

Мы засмеялись, как только линия отключилась.

– Я хочу, чтобы так было всегда, Элли. Всегда, – говорит он, паркуясь перед баром. Когда мы вышли, он обхватил меня рукой и потянул в свою сторону. – Я хочу привозить тебя сюда, и, если ты решишь, что не хочешь ехать, я должен получить знак, в котором говорится, что ты скучаешь по мне.

Я повернулась к нему лицом, когда мы дошли до двери.

– Я тоже хочу, – отвечаю я с улыбкой.

Мы вошли с нашими переплетенными руками, и нас встретили со свистом от Дженсена и хлопками от Виктора. Мы сели рядом друг с другом, мы разговаривали и смеялись так, как всегда, но на этот раз свободно, и кажется, что все встало на свои места.

Глава 38

– Ты так хорошо ладишь с детьми. Ты хотел бы когда-нибудь своих? – говорю я, когда Оливер сворачивает с дороги после благотворительного мероприятия в больнице.

Его рука находит мою на коленях, и я украдкой присмотрелась к его серьезному лицу.

– Мы начинаем двадцать вопросов?

– Может быть, – говорю я, улыбаясь.

– Мы можем начать примерно… через три минуты? – говорит он. – Как ты думаешь, на скольких свиданиях мы были?

Я хмурюсь, пытаясь осмыслить это в своей голове.

– Я не знаю… Вау, я действительно не знаю, – говорю я тихо. – Определенно больше, чем я рассчитывала.

Оливер посмеивается.

– Хорошо, Элли. Очень мило, – говорит он, поворачивая на улицу где проживают мои родители.

– Что, черт возьми? – говорю я на одном дыхании, больше для себя, чем для него. Он сжал мою руку и не ответил, только подмигнул, паркуя машину на подъездной дорожке у дома моих родителей. – Ты же знаешь, что они уехали из города на эти выходные?

Оливер ничего не говорит, просто выходит из машины и быстро обходит ее, чтобы открыть мне дверь. Он схватил меня за руку и посмотрел на меня, прежде чем вздохнуть и поцеловать меня в голову. Я последовала за ним, когда он открыл боковые ворота и направился к задней части дома, проходя мимо ванной, где мы были в последний раз вместе. Он остановился, когда мы дошли до задней двери.

– Иди на кухню. Я там кое-что оставил, – говорит он.

Я пристально посмотрела на него.

– Ты собираешься залезть на дерево?

Он засмеялся.

– Ты перестанешь задавать вопросы, пока не придет время?

– Ладно, – говорю я, звуча неубедительно. Открыв дверь, я направилась на кухню. Я увидела записку, взяла её в руки и прочла надпись:

Ради твоих коленей

Я нахмурилась, пока не заметила под ней кусок разбитого черного стекла. Я боролась с подавляющими эмоциями, которые начали накапливаться в моей груди, когда я подняла его. Я вышла из кухни и направилась к лестнице. Я подняла ногу, чтобы сделать шаг, но в изумлении остановилась, когда заметила, что на каждой ступени лежит карточка с запиской, и рядом кусочек сломанного черного стекла.

Для танца.

За то время, когда я запер тебя в темной комнате.

За то время, когда я сломал твой холст.

За то время, когда я назвал тебя Цыпленком (и имел это в виду).

За каждый раз, когда я притворялся, что не вижу тебя.

За каждый поцелуй, который я не дал тебе.

За каждую ошибку, которую я допустил.

За каждое достижение, которым мы не смогли поделиться.

За каждый раз, когда я уходил.

За каждую слезу, которую я заставил тебя пролить.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, я держала одиннадцать разбитых кусочков черного стекла с таким же количеством записок, и по моему лицу свободно текли слезы. Я открыла дверь ногой и увидела Оливера, сидящего на крыше за окном, держащего в руках маленькую белую коробочку. Я пошла в его направлении, кладя осколки стекла на свой стол и просунув голову, приблизилась к нему. Он обхватил мое лицо руками и вытер слезы большими пальцами, но его движения заставили меня плакать еще сильнее, пока я не начала смеяться и плакать одновременно.

– Мне очень жаль. Я думаю, что слезы сейчас остановятся, – говорю я, вытирая нос рукой, становясь на колени перед ним, пока он смотрел на меня. Он открыл коробку, глядя мне в глаза, а я оторвала свой взгляд от его только, чтобы увидеть, что в коробке. В ней еще больше осколков разбитого стекла, но они все красочные и яркие.

– За каждую улыбку, – говорит он, вынимая первую часть и кладя ее рядом с нами.

– За каждую слезу, – он кладет к первой.

– За каждый смех.

– За каждый раз, когда твои глаза загораются.

– За каждую хорошую новость.

– За каждую плохую новость.

– За каждый бой.

– За каждый поцелуй.

– За каждое объятие.

– За каждое утро.

– За каждую ночь.

– За каждую ошибку, которую я постараюсь исправить.

Когда он выложил все кусочки, он посмотрел на меня.

– Я хочу 21 октября, – сказал он, и продолжил, когда я просто смотрела на него. – Я хочу путешествовать во времени и вернуться к началу. Я хочу сказать отцу, что он ошибался насчет жизни. Я хочу сказать ему, что она никого не ждет, и что нельзя обменивать любовь на мелочи, вроде денег. Я хочу залезть на эту крышу в тот день, когда влюбился в тебя и кричать. Потому что я люблю тебя, Элли. И несмотря на мои глупости и бегство, я никогда не переставал любить тебя. Я хочу вернуться на ту вечеринку и остаться с тобой в постели, чтобы поговорить об этом. – Он указывает на свой подбородок. – И мы могли бы справится с последствиями вместе. Но больше всего, я хочу вернуться в то время, когда я уклонялся от твоих вопросов о любви и говорил тебе, что я нашел ту единственную. Однажды ночью я нашел ее плачущей на крыше. Я нашел ее в кафе, когда она была так мне нужна. Я нашел ее танцующей с другим парнем и сажающей растения. Я нашел ее заботящейся о незнакомцах и детях, которым нужен был кто-то, чтобы выслушать их.