Текст книги "Последний проблеск света (ЛП)"

Автор книги: Клэр Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Я хнычу и впиваюсь ногтями в его плечи.

Пульсация возбуждения теперь уже повсюду. Я чувствую это с головы до пят. Я и раньше возбуждалась, но это не было так. Я издаю очередной хнычущий звук, когда его зубы легонько царапают кожу над моим соском.

Он позволяет мне выскользнуть из его рта и отстраняется, чтобы всмотреться в мое лицо.

– Трэвис, – шепчу я.

– Тебе нравится?

– Да, – мое лицо горит, голова кружится, между бедер все пульсирует. – Мне…

– Хорошо, – он снова подается вперед, чтобы пососать другую грудь, и на сей раз его рука соскальзывает с моей попки ниже. Он сжимает бедро сзади и продолжает сжимать, пока его пальцы постепенно не оказываются между моими ногами, проводя по ткани трусиков.

Я влажная. Я внезапно осознаю это. Возможно, он даже чувствует это.

Я издаю смущенный звук, когда мои бедра начинают тереться об его пальцы.

– Тебе правда нравится, – бормочет он, будто слегка удивившись, и легонько дергает мой сосок.

– Д-да. Да, нравится, – я тяжело дышу, начинаю потеть и покачиваться на ногах, опираясь на его плечи, чтобы не упасть.

Он отстраняется и снова смотрит на меня.

– Ты правда этого хочешь.

– Я же сказала.

В выражении его лица промелькивает что-то, явно выдающее одно – он наконец-то принял это и верит, что я правда этого хочу.

– Почему бы тебе не прилечь? – он отстраняет меня и встает, чтобы стянуть футболку через голову. Он возбудился еще с того момента, как я сняла леггинсы, но теперь он полностью эрегирован, его длина и толщина отчетливо видны под свободными штанами.

Я подхожу, чтобы стянуть покрывало и одеяло, и ложусь на кровать, пинками отбрасывая их, чтобы не мешались.

Я чувствую себя голой, оставшись лишь в трусиках. Уязвимой, пока его нетерпеливый взгляд бродит по мне. Я изнываю от нужды, и мне сложно лежать неподвижно.

Я ерзаю бедрами и впиваюсь пальцами в простыню под собой.

Трэвис забирается на постель рядом, все еще одетый в спортивные штаны. Его отросшие волосы взъерошены, ему надо побриться, и он снова начинает пахнуть Трэвисом. Он сексуальнее всего, что я когда-либо видела.

Он опирается на одну руку, а другой еще немного мнет мои груди, водя кончиками пальцев вверх и вниз, по очереди дразня соски.

Я ахаю от каждого касания и выгибаюсь, поднимая грудь ему навстречу.

Затем он дразнит меня ртом, пока я не начинаю почти извиваться. Я мямлю невнятные мольбы, когда он утыкается лицом в мой живот.

Я стискиваю его волосы обеими руками.

– Трэвис!

– Хмм, – он удивляет меня, протяжно лизнув центр живота вверх и в итоге накрыв ртом мою грудь.

Я издаю урчащий звук, и мной овладевает спешка.

– Трэвис, пожалуйста!

– Раздвинь для меня ножки.

Я сжимала бедра из-за пульсирующей нужды, но подчиняюсь. Я теперь такая влажная, что уверена – он видит мокрое пятно на моих трусиках, когда его глаза опускаются к моему паху.

Мы оба тяжело дышим, пока он смотрит на меня. Двумя пальцами он поглаживает мое белье вверх и вниз. Затем начинает чуть сильнее давить в разных местах. Находит влажное пятно. Раскрывает меня через трусики. Снова трогает.

Я осознаю, что он пытается найти мой клитор.

– Выше, – шепчу я.

Он слегка сдвигает пальцы и снова давит.

Я дергаюсь и запрокидываю голову.

– Да, тут.

Он кругами массирует мой клитор через трусики.

Я хнычу и запрокидываю руки за голову, чтобы схватиться за что-нибудь. За что угодно. Я нахожу изголовье и держусь за него.

Его глаза не отрываются от меня, пока он гладит меня через влажный хлопок. Я чуть ли не рыдаю, когда оргазм приближается, но тут Трэвис останавливается.

– Тебе это нравится, Лейн? – спрашивает он, стягивая мои трусики вниз по ногам.

– Да. О Боже, да. Я… я…

Он хмурит брови.

– Что ты?

– Я тут умираю! Пожалуйста, мне нужно поскорее кончить.

– Я сделаю так, чтобы ты кончила. Я сделаю так, чтобы ты кончила очень хорошо, – в его глазах живет жаркое обещание, которое удивляет меня и заставляет все тело сжаться от предвкушения.

– Скоро?

– Вполне скоро, – он изменяет позу так, чтобы оседлать одну мою ногу, и утыкается лицом в мои груди.

– Ты слишком высоко. Тебе надо опуститься пониже.

Он усмехается. От этого его тело трясется и слегка задевает мою чувствительную кожу.

– Я так и сделаю. Имей немножко терпения.

– Я не хочу терпения. Я хочу кончить.

Его тон слегка меняется, когда он бормочет:

– Не хочу спешить. Хочу, чтобы тебе было хорошо, – он снова посасывает мой сосок.

Понимание, что он говорит мне правду – что он так усиленно старается, чтобы я получила удовольствие – будит во мне иное напряжение.

На сей раз оно вызвано эмоциями.

Я глажу его по спине, наслаждаясь ощущением твердых перекатывающихся мышц, а потом снова запутываюсь пальцами в его волосах.

Очень нежно я толкаю его ниже.

Трэвис снова усмехается и на сей раз опускает ладонь между моих ног. На мне уже нет трусиков, так что я чувствую его пальцы, когда он принимается изучать мою горячую влажную плоть.

Я издаю абсурдные скулящие звуки, пока он дразнит и ласкает. Затем он вводит в меня палец, поворачивая его так, чтобы ощутить мои внутренние стеночки.

– Откройся для меня посильнее, – хрипло бормочет он, когда я сжимаюсь от проникновения.

Я развожу ноги, сгибая их в коленях. Трэвис убирает палец, затем вводит уже два пальца.

Я не уверена, как воспринимать эти глубинные ощущения. Я снова хватаюсь за изголовье, а пальцы ног впиваются в простыню, поджимаясь.

Трэвис утыкается лицом в мои груди, а потом в живот, продолжая двигать пальцами во мне.

Мое тело как будто хватается за них, пытается сжаться вокруг них. Кончиками пальцев он потирает мои внутренние стеночки, не прекращая движений.

Теперь я вся вспотела, мотаю головой из стороны в сторону. Я кусаю губу, подавляя беспомощные звуки.

Его голова опускается ниже по моему телу. Его волосы щекочут мой живот, щетина царапает внутреннюю сторону бедра. Прежде чем я успеваю сообразить, его язык принимается активно лизать мой клитор.

Я совершенно теряю контроль, захлебываясь наслаждением, пока мое тело упивается оргазмом от его пальцев.

– Это очень хорошо, – хрипло бормочет Трэвис, утыкаясь носом в мой пупок и продолжая двигать пальцами, пока мои мышцы сокращаются. – Ты ведь этого хотела, верно? Сейчас тебе очень хорошо. Как ты и говорила.

Мне не хочется, чтобы это прекращалось, и это не прекращается – его большой палец накрывает мой клитор и начинает массировать. Я хнычу и выгибаюсь всем телом, когда удовольствие опять усиливается, и вскоре за первым я испытываю еще парочку мини-оргазмов.

Его пальцы все еще во мне, когда Трэвис поднимается выше по моему телу, прокладывая дорожку поцелуев от груди к горлу. Он посасывает точку пульса, нежно двигая пальцами, пока мои судороги стихают.

Он еще не целовал меня в губы. Я этого и не ожидаю.

– Ты стала очень влажной, – бормочет он с улыбкой в голосе, хотя я не вижу его лицо. – Моя рука абсолютно мокрая.

Я хихикаю и отпускаю изголовье, дергаю его за волосы обеими руками. Мне уже лучше теперь, когда он более расслаблен и уверен в том, что мы делаем.

– Ну, ты сам ее туда засунул. Мне было хорошо, как ты и сказал.

– Да, хорошо. Давай посмотрим, может ли тебе быть еще лучше.

– Я сомневаюсь, смогу ли… – я испускаю пронзительный визг. Он подхватил мою ногу и закинул ее высоко на свою спину.

Его пальцы все еще во мне, теперь уже под иным углом. Я чувствую, как его эрекция прижимается к другому моему бедру, но на нем по-прежнему надеты спортивные штаны.

Трэвис трахает меня своими пальцами. Не просто двигает и поглаживает. Он трахает меня. Рукой. Грубо, быстро и нетерпеливо.

Это ощущается иначе. Жестче. Глубже.

Я издаю надломленный крик и впиваюсь ногтями в его шею сзади. Его лицо все еще утыкается в изгиб моего горла.

Сама того не ожидая, я сильно кончаю. Все мое тело трясется, пятка крепко прижимается к его голой спине.

– Теперь тебе еще лучше, – его голос такой низкий, хриплый и опьяняющий. – Я же сказал, что ты сможешь. Очень хорошо. Тебе очень приятно.

Возможно, я кончаю еще раз. Возможно, оргазм просто длится долго. Но я никогда не знала, что мое тело способно на такое. Я испытывала лишь краткие жаркие вспышки удовольствия от потирания клитора.

Это другое. Это сотрясает все мое тело.

Выворачивает наизнанку.

Мы оба задыхаемся к тому моменту, когда движения его руки наконец-то замедляются. Он нежно поглаживает меня и убирает пальцы.

– Теперь моя рука стала еще мокрее, – сухо говорит Трэвис, легонько куснув меня за плечо.

– Говорю же. Сам виноват, что сунул ее туда. Теперь я хочу кое-что другое вместо твоей руки.

Он прочищает горло и приподнимается на прямых руках.

– Ты уверена?

Я едва не давлюсь от удивления.

– Да, уверена. Я хочу этого. И я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

– У меня нет…

– Знаю. Но не думаю, что нам нужны презервативы. Я же говорила тебе про месячные. Не думаю, что я смогу… я не забеременею.

После удара фертильность значительно снизилась. Дети рождаются редко. Если я каким-то чудом забеременею, то, наверное, посчитаю, что это на благо человеческой расы и как-нибудь справлюсь.

– Я вытащу, – у Трэвиса снова появляется это бдительное выражение. – В конце. Не стопроцентная гарантия, но все-таки помогает.

Я киваю. Он знает о сексе намного больше, чем я, так что полагаю, что он может позаботиться об этом моменте.

Трэвис встает, чтобы снять спортивные штаны. Я смотрю на его обнаженный пенис – большой, крепкий, чуть темнее остальной его кожи. У основания виднеются жесткие волоски, узкой полоской поднимающиеся от паха к животу. Его эрекция слегка покачивается при движении.

С минуту он смотрит на меня. Затем забирается на постель, мягко разводит мои ноги и устраивается на коленях между ними.

Я никогда не принимала сознательного решения не говорить ему, что я девственница. Я просто не сообщаю этого.

Это заставило бы его обращаться со мной иначе. Он мог бы вообще передумать.

Мне нравится, какой он сейчас. Не хочу, чтобы он менялся. Или останавливался.

Трэвис подвигается ближе ко мне. Он берет свою эрекцию в руку и собирает несколько капелек жидкости с головки. Затем накрывает ладонью мою попку, чтобы приподнять бедра. Я остаюсь в этой позе, пока он одной рукой придерживает себя и входит.

Там тесно. Очень тесно.

Ощущения интенсивные. Откровенные. Ошеломляющие.

Кажется, будто в моем теле не осталось места для его длины, но мое тело растягивается, принимая его глубже.

Я шумно дышу, сжимая пальцами простыню.

Взгляд Трэвиса опускается от моего лица к месту, где он входит в меня… будто он смотрит, как погружается в меня. Его тело напряжено и вспотело.

– Ты как? – спрашивает он, полностью войдя одним медленным толчком.

Я издаю странный гортанный звук и пытаюсь шевельнуть бедрами.

– Лейн? – он отводит взгляд от паха и сосредотачивается на моем лице. – Тебе больно?

– Нет, – хриплю я. – Только… только тесно. Ты… большой.

– Да? – он кажется удивленным. Слегка польщенным. Затем его тон меняется. – Слишком большой для тебя?

– Нет. Это приятно, – я снова двигаю бедрами и осознаю, что расслабляюсь вокруг него. Все по-прежнему ощущается таким наполненным, откровенным… и интенсивным. Но уже не так болезненно тесно.

– Уверена? Мы не будем делать это, если тебе неприятно.

– Приятно, – я выгибаюсь и запрокидываю голову. Он снова поддерживает меня за задницу, и я пытаюсь понять, куда деть свисающие ноги. – Мне очень хорошо.

Трэвис расслабляется и позволяет своему взгляду снова пройтись по моему телу. Я бесстыдно раскинулась, его руки поддерживают мои бедра. Он может видеть всю меня.

Похоже, ему нравится то, что он видит.

Очень нравится.

Его глаза снова распаляются.

Затем его бедра начинают двигаться. Поначалу медленно. Ритмично. Осторожно раскачиваются.

Я беспомощно стону, чувствуя, как его длина движется во мне.

Это вызывает ноющую боль. Но не в плохом смысле слова.

– Тебе хорошо?

Я кусаю губы и стараюсь найти опору на постели. Мое тело сотрясается от его движений.

– Д-да. Хорошо. Очень хорошо.

Трэвис держит мои бедра слегка приподнятыми и долгое время движется в одном ритме. Мои обнаженные груди подпрыгивают. Выбившиеся волосы льнут к влажному лицу. Кровать тихонько поскрипывает.

И я занимаюсь сексом.

Я занимаюсь сексом.

Мои ноги неловко болтаются, так что я сцепляю их за бедрами Трэвиса.

Он начинает постанывать от наших движений. Этот грубый, примитивный звук отдается в самом центре моего нутра. Его бедра ускоряются, толчки становятся более энергичными.

Я выгибаю шею и стону, не в силах поверить, что эти чувственные звуки срываются с моих губ.

– Бл*ть, – черты его лица искажаются. Он теряет контроль. Его ритм усиливается. – Ох, бл*ть. Опусти руку и поласкай себя.

Эти слова удивляют меня. Даже шокируют. Но я немедленно реагирую. Я отпускаю простынь, в которую вцепилась, и опускаю ладонь на свой клитор. Я неуклюже тру его, пока Трэвис трахает меня.

Наслаждение резко скручивает все внизу, и я издаю жалобный мяукающий звук.

– Вот так. Именно так. Продолжай, – его пальцы впиваются в мягкую плоть моей попки. Мое тело подпрыгивает от его толчков.

Это ощущается таким диким. Похотливым. Скрип кровати, мои подпрыгивающие груди. Шлепки наших тел друг о друга.

Я лихорадочно тру себя, когда его толчки становятся жесткими и дергаными. Я кричу, когда наслаждение наконец-то захлестывает меня. Трэвис несколько секунд движется вопреки моим конвульсиям, затем резко вскрикивает и выходит из меня.

Он позволяет моим бедрам упасть на кровать и кончает на мой живот, рукой сжимая себя на протяжении разрядки.

Перед глазами все расплывается, но я вижу, как искажается его лицо, как рот открывается в хриплом стоне.

Я все еще легонько потираю клитор, ощущая отголоски наслаждения. Я тяжело дышу, наблюдая, как все напряжение уходит из его тела и лица, сменяясь мягким удовлетворением.

Трэвис падает на кровать рядом, повернувшись ко мне лицом.

Мне требуется немало времени, чтобы перевести дыхание. Когда возвращается дар речи, я хрипло произношу:

– Спасибо… тебе. Спасибо.

– Тебе было хорошо? – его голос такой же охрипший, как и мой, и я слышу, как он неровно и часто дышит.

– О да, – я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. – Тебе тоже?

– Лучше всего… на свете, – его серо-голубые глаза смотрят серьезно. По лицу стекает пот.

Он искренен.

Я выдыхаю с облегчением.

Это не было ошибкой. Я сделала, что хотела, и не придется об этом жалеть. Может… даже посреди опасностей, потерь и страха… мы можем сделать что-то чисто для себя.

Только для Трэвиса и для меня.

Нам может быть хорошо. Хотя бы на какое-то время. В незнакомом доме. В укрытии забаррикадированной спальни.

Необходимая разрядка в этом жестоком мире.

И если у меня есть право голоса в данном вопросе, мы сделаем это снова.

Глава 6

Несколько минут мы лежим на кровати голые и приходим в себя. Я чувствую, как дыхание Трэвиса замедляется, а тело немного охлаждается.

Мое тоже.

В итоге я спрашиваю:

– Тебя до сих пор тянет закурить сигаретку?

Он удивленно, но весело хмыкает.

– Не так сильно, как я думал. Я пытался бросить, когда родилась Грейс. Сократил до одной-двух штук в день. На улице, где дым не…

Он умолкает, но я понимаю, что он имеет в виду.

Он бросал курить ради дочки.

А теперь его дочь мертва.

– А потом, после, не было времени подумать о курении, даже если под рукой были сигареты, – он сгибает одну руку, кладет на нее голову и смотрит на меня. – Но если бы мне когда-то и захотелось сигарету, то именно сейчас.

Я улыбаюсь от теплого блеска в его глазах.

Его глаза скользят ниже по моему телу, он поднимается на ноги и натягивает трусы.

– Дай схожу за полотенцем. Я тебя всю испачкал.

Он и правда меня испачкал. Его сперма разбрызгана по всему моему животу. Я не уверена, что с этим делать, так что просто жду, пока он приносит полотенце (мы развесили их ранее, но оно все еще немного сырое) и вытирает мой живот.

Его рука замедляется, но не отстраняется. Трэвис не смотрит мне в глаза.

– Могу я кое-что спросить?

– Конечно, – я понятия не имею, чего ожидать, но мое сердцебиение учащается.

– Это… вот только что… это был твой первый раз?

Я напрягаюсь и отталкиваю полотенце. Я проверяю между ног, но непохоже, чтобы у меня шла кровь. Я сажусь и накрываюсь простыней.

– Ты… ты заметил?

Трэвис не отвечает. Не смотрит на меня.

– Я… я была так плоха?

Его взгляд взлетает к моему лицу.

– Нет! Конечно, нет. Ты была… великолепна. Я просто… задавался вопросом, – его акцент становится сильнее, он запинается.

Я расслабляюсь и пытаюсь улыбнуться.

– Можешь передать мне ту синюю футболку?

Трэвис встает за ней, пока я надеваю трусики. Надев и футболку, я подвигаюсь, освобождая для него место на кровати.

– Мне не стоило спрашивать? – теперь он смотрит на меня. Это уже что-то.

– Нет, ничего страшного. Я просто не хотела… быть плохой в этом.

– Ты не была плоха. Все было здорово.

– Я тоже так подумала, – я несколько секунд терзаю нижнюю губу зубами. – Это был мой первый раз.

– Почему ты мне не сказала?

– Не знаю. Я вроде как смущалась. И я не хотела, чтобы ты… обращался со мной иначе.

– Я был бы нежнее. Осторожнее. Если бы знал.

– Я знаю. Поэтому и не сказала. Я не хотела, чтобы ты был только осторожным и нежным. Я хотела… прочувствовать это.

– И как? – он удерживает мой взгляд, смотря искоса.

– Да. Прочувствовала, – я тереблю простынь. – А ты?

– Да. Я тоже.

Теперь все решено, так что мы готовимся ко сну. Я поправляю постель, пока Трэвис убеждается, что два окна и забаррикадированная дверь надежно заперты. Снаружи почти стемнело, как и в комнате, когда Трэвис забирается на кровать рядом.

Мы оба лежим на спине, между нами примерно тридцать сантиметров. Время от времени я чувствую, как он слегка меняет позу.

Не знаю, сколько проходит времени, когда Трэвис говорит:

– Я слышал, в первый раз у женщин идет кровь.

Может, эти слова должны удивить меня, но не удивляют.

– Не знаю. У некоторых идет. У некоторых не идет.

– Ты никогда не заходила так далеко с Питером?

Я дергаюсь и поворачиваюсь на бок лицом к нему. Я не вижу его в темноте, но это неважно.

– Ты знал про Питера?

– Конечно. Питер Шепард. Сын Пэта и Роуз. Ты какое-то время встречалась с ним, разве нет?

– Да. Когда мне было семнадцать. Я просто удивлена, что ты в курсе. Мы с тобой тогда даже не были знакомы

– Нет, были. Я чинил твою машину, – он произносит эти слова просто, будто они выражают очевидную правду.

Может, так и есть.

– Знаю. Но мы никогда… Просто мне и в голову не приходило, что ты заметишь, с кем я встречаюсь.

– Это не было что-то мутное. Я не следил за тобой или типа того. Просто заметил. Подумал, что Питер – хороший парень.

– Таким он и был, – я подавляю знакомую ноющую боль. Это было годы назад. Уже не так ранит. – Мы так и не дошли до секса. Дошли бы. Уверена, что дошли бы. Но нам не представилось шанса.

Трэвис протягивает руку и на несколько секунд прикасается к моему предплечью, затем отстраняется. Мы еще одну-две минуты молчим, после чего он говорит:

– Я был с той группой, что нашла его тело.

– Да?

– Да. Если… если это чем-то поможет, похоже, он погиб быстро.

Однажды Питер пошел охотиться и не вернулся. Другие охотники нашли его тело и сказали, что его, видимо, подстрелили. Никто так и не узнал, что случилось.

– Я рада, что он не мучился. Он был очень милым, – я прерывисто вздыхаю. – Может, даже слишком милым для нынешнего мира.

– Да. Наверное, сейчас уже не осталось места для чего-то милого.

Слова повисают в тишине комнаты.

Я дотрагиваюсь до руки Трэвиса, давая понять, что ценю его слова, затем откатываюсь и стараюсь заснуть.

Я думаю об его словах.

Я не милая. Уже нет. Может, я была бы милой, если бы мир остался прежним, но у меня нет такой роскоши. Я слишком занята выживанием.

Трэвис тоже не милый. Он грубый, резкий, закаленный и сильный.

Он не милый.

Но он хороший.

Я знаю, что он хороший.

И факт его существования в этом побитом мире, который нам достался, заставляет меня верить, что я, возможно, тоже могу быть хорошей.

***

Я хорошо сплю и прекрасно чувствую себя после пробуждения. Трэвис тоже выглядит чуточку более расслабленным, пока мы тихо просыпаемся и собираемся.

Это вызывает во мне странный трепет. То, что Трэвис теперь более расслаблен. То, что секс помог ему снять часть напряжения. То, что он чувствует себя лучше, потому что мы переспали.

Мне даже нравится, что между ног слегка ноет – напоминание о том, что мы делали прошлой ночью.

Когда мы трогаемся в путь, на дорогах тихо. Вся эта зона полностью заброшена. Из-за землетрясений, я так понимаю. Но я стараюсь не терять бдительность – мы все равно можем столкнуться с проблемами.

Ранее я расслабилась, и это добром не кончилось.

Мы добиваемся того же медленного прогресса, что и в прошлые несколько дней, пробуя найти обходные пути вокруг наиболее сильной разрухи от землетрясений и отыскать бензин. Посреди дня мы останавливаемся, чтобы размять ноги и поесть чего-нибудь.

Трэвис отъезжает довольно далеко от дороги, чтобы джип не было видно проходим. По одну сторону от дороги мертвое пастбище, но по другую леса, и ему удается спрятать машину за несколькими полумертвыми деревьями. Мы едим протеиновые батончики и немного гуляем в лесу, потому что тут ходить безопаснее, чем по дороге.

Через несколько минут я замечаю кое-что на ветке и хватаю его за руку.

– Трэвис, смотри!

Его взгляд устремляется туда, куда показывает мой палец.

Это кардинал. Самец. Ярко-красный и примостившийся на ветке.

– О Боже, Трэвис! – теперь я шепчу и все еще цепляюсь за его руку. Я не хочу спугнуть птицу.

Я так давно их не видела.

Я украдкой смотрю на Трэвиса и замечаю, что под его бдительностью скрывается восторг.

Он тоже рад увидеть птицу.

Когда птичка слетает со своего насеста на другую ветку пониже, я иду следом за ней и тащу за собой Трэвиса.

– О, смотри, – теперь мне видно ее чуть лучше. – Он ест вон те ягоды.

– Бузина. Поверить не могу, что для него нашлось питание.

Дикие растения в последние несколько лет были не настолько здоровыми, чтобы давать плоды. Но вечерами мы слышали насекомых. И вот теперь кардинал. Ягоды на ветках.

Мои глаза щиплет, пока я смотрю, как маленькая птичка аккуратно хватает несколько ягодок и взлетает на ветку повыше, чтобы съесть их.

Моя рука крепко обвивает предплечье Трэвиса. Он стоит так же неподвижно, как и я.

Птица съедает еще несколько ягод, затем замечает нас и улетает.

– Мы можем поесть бузины, – говорит Трэвис нормальным голосом, раз птица уже испугалась и улетела.

– Они хорошие?

– Неплохие. Своего рода терпкие. Они намного вкуснее в подслащенном виде, в варенье или пирогах. Но можно попробовать.

Мы подходим, срываем несколько ягодок с веток и кладем в рот.

– Ммм. Неплохо.

Трэвис срывает еще несколько и передает половину мне.

Свежие фрукты – это роскошь, которой больше нет в нашей жизни.

– Давай не будем есть их все, – говорю я минуту спустя. – Надо оставить немного птицам. Надеюсь, тут не только один кардинал.

– Наверняка. Оставим остальное им, – он вытирает рот тыльной стороной ладони, затем кладет ладонь между моих лопаток. – Пора возвращаться.

– Ага. Я готова. Я рада, что мы увидели птицу.

– Я тоже.

***

Мы выходим из леса и понимаем, что мы не одни.

Мы должны были услышать шум двигателя. Или звуки голосов. Мы были не так уж далеко от машины, а у Трэвиса особенно острый слух.

Но там не было шума двигателей. Не было голосов.

Они передвигались пешком. Бесшумно. Целенаправленно. Как морские котики или обученные ассасины.

Как только мы выходим из леса, они нас окружают.

Я немедленно достаю пистолет из кобуры, а Трэвис приставляет дробовик к плечу и целится.

Но их слишком много против нас двоих.

Со своего места я вижу минимум двадцать человек, и их наверняка больше.

Они все вооружены. Их лица напряжены и насторожены. На нас нацелено минимум десять пистолетов.

Все они женщины.

Этот факт откладывается в голове сквозь прилив паники.

Неважно, насколько Трэвис силен и умел. Нас окружает слишком много оружия, чтобы он смог драться.

Одна женщина выходит вперед из полукруга, который плавно окружил нас. Она высокая и сильная, с темными волосами, темными глазами и загорелой кожей.

– Мы убьем тебя раньше, чем ты нажмешь на курок, – она не кажется злой.

Она полностью контролирует ситуацию.

Трэвис задвинул меня за себя, так что я в ловушке между его телом и деревом.

– Я убью нескольких из вас прежде, чем это случится.

Я свободной рукой вцепилась в его футболку, хотя все равно целюсь в одну из женщин в пределах моей досягаемости. Трэвис так напряжен, что я чувствую пробегающую по нему дрожь. Я не вижу его лица, но мне и не нужно.

Он напуган.

Как и я, он знает, что у нас нет надежды сразиться и выйти из этой ситуации.

– У тебя будет лишь один выстрел. Лучше бы он попал в цель, – говорит та же женщина. На ней облегающие джинсы и безрукавная майка, а волосы стянуты в пучок на затылке. У нее минимум три ножа, насколько я вижу.

– У нас есть машина, – говорит Трэвис хриплым и поспешным тоном. – Чуть дальше. Там бензин. Еда. Припасы. Забирайте. Забирайте все. Мы не хотим проблем.

Женщина хмурится.

– Мы это видели. Нам не нужны подачки от мужчины. Я хочу поговорить с ней.

Я внезапно понимаю, что она имеет в виду меня.

Трэвис смещает свое тело так, чтобы полностью заслонить меня от говорящей.

– Я обращаюсь к тебе, сестра, – голос женщины звучит громко, ясно и уверенно. – Мы убьем этого мужчину, если ты этого хочешь. Ты не обязана оставаться с ним. Мы убережем тебя, если ты хочешь пойти с нами.

От удивления моя ладонь на спине Трэвиса разжимается.

– Я не хочу, чтобы вы его убивали. Пожалуйста, не надо.

– Тогда мы можем связать его. Не дать ему последовать за тобой. Ты можешь быть свободна от него. Скажи лишь слово.

Я внезапно понимаю, что тут происходит, и что эти женщины предлагают мне.

Я пытаюсь отодвинуть Трэвиса.

– Лейн, не надо… – он пытается одной рукой удержать меня за собой.

– Нет, все хорошо. Они мне не навредят, – я выхожу из-за него и встаю лицом к говорящей женщине. – Ведь так?

– Да. Мы не навредим тебе. Но навредим ему, если ты того хочешь, – ее темные глаза удерживают мой взгляд, и посыл ни с чем невозможно спутать.

– Я не хочу, чтобы вы ему вредили. Он хорошо ко мне относится.

– Мы будем хорошо относиться к тебе, не требуя ничего взамен.

– Он никогда ничего не требовал от меня. Даже не просил. Я клянусь, что это так. Он хороший.

Женщина смотрит то на Трэвиса, то на меня. Ее челюсти слегка разжимаются.

– Я не уверена, что на свете еще остались хорошие мужчины.

– Остались. По крайней мере, этот хороший.

Я оборачиваюсь, и Трэвис наблюдает за мной. В его глазах живет что-то, чего я не понимаю.

– Ладно, – женщина показывает жест своим спутницам, и все опускают оружие.

Их много. Женщины. Сильные. Умелые. Свирепые.

Я тоже хочу быть такой.

– Я Мария, – говорит женщина. – Ты все равно можешь пойти с нами. Мы не навредим твоему мужчине. С нами тебе будет намного безопаснее, чем с ним.

Я явно вижу, что это правда. Каким бы сильным ни был Трэвис, он один. А тут почти сорок женщин… я вижу это теперь, когда мне открывается вид получше. Все вооружены. Все работают вместе как команда.

– Мы можем пойти с вами?

Мария качает головой.

– Ты можешь. Он – нет.

– О.

Я поворачиваюсь к Трэвису. Он опустил дробовик, и его лицо выглядит странно бесстрастным. Он делает шаг ближе ко мне и бормочет:

– Ты можешь пойти с ними, если хочешь, Лейн. С ними тебе безопаснее, чем со мной.

Я хватаю его за руку.

– Но я не могу бросить…

– Неважно. Со мной все будет в порядке. Иди с ними, если хочешь.

Я поворачиваюсь к Марии. Она высокая. Красивая. Воительница. Полностью контролирует ситуацию.

Никто не тронет ее, если она того не хочет.

– С твоим мужчиной все будет хорошо, – говорит она. – Похоже, он умеет за себя постоять.

Я знаю, что с ним все будет хорошо.

Но я не хочу бросать его, даже ради шанса на лучшую безопасность.

– Нет, – говорю я наконец. – Спасибо. Я очень… ценю это предложение. Спасибо всем вам, – я смотрю на остальных, все наблюдают за нами. – Но я останусь с ним. Мы из одного города. До сих пор мы неплохо справлялись.

Мария начинает нравиться мне еще сильнее, когда она принимает мое решение без возражений.

– Тогда ладно. Удачи вам. Куда вы направляетесь?

– Форт-Нокс. Вы что-нибудь слышали об этой базе?

– Говорят, армия все еще удерживает контроль, так что стоит попробовать, если вы ищете пристанище, – она задумчиво хмурится. – Но вам придется избегать дорог.

– Мы держались подальше от междуштатных дорог и шоссе, – все это говорю я. Трэвис не сказал ни слова и не сдвинулся с места с тех пор, как я приняла решение. – Мы знаем, что они опасны.

– Я не только про крупные дороги. Между здешними местами и Форт-Ноксом есть весьма мерзкие группы.

– Стада?

– Не настолько крупные, чтобы назвать стадом. Но достаточно крупные. Мерзкие.

Я бросаю взгляд на Трэвиса, задавая безмолвный вопрос. Когда он кивает в таком же безмолвном ответе, я достаю окровавленную бумажку с посланием и протягиваю Марии.

Она читает, и я вижу, как все ее тело напрягается.

– Откуда это у вас?

– От мужчины, который был уже полумертвым. Его подстрелили. Встретили его давненько.

– Падение Форт-Брэгг для меня новости. Плохие новости. Вы хотите доставить это в Форт-Нокс?

– Да. Если сможем.

– Я слышала про волчье стадо. Они особенно паршивые. Но они пока не проходили в эту сторону, хотя они могли выбрать более прямой путь, раз идут по междуштатным дорогам.

– Мы надеемся, что сумеем добраться до Форт-Нокса наперед их.

– Я знаю кое-каких людей, которые будут рады помочь. Я посмотрю, не удастся ли направить больше людей с этим сообщением, чтобы все не ложилось только на ваши плечи, – ей не нужно это озвучивать, но я знаю – она просчитывает шансы того, что мы с Трэвисом доберемся туда живыми.

Она кивает в том направлении, куда мы ехали.

– У вас не будет проблем, пока вы не доберетесь до следующего города. Но после этого держитесь подальше от дороги. Бросьте машину, если придется. Вас только двое… Нет, вам лучше держаться подальше от дорог.

– Ладно. Спасибо. Так и сделаем, – я смотрю на Трэвиса, но он все так же застыл. Я беру его под руку и подвигаюсь ближе. – Еще раз спасибо.

Мария кивает и показывает женщинам другой сигнал. Они все выходят на дорогу и начинают идти в противоположном направлении от нашего. Двигаясь быстро. Бесшумно.

Перед уходом Мария еще раз поворачивается ко мне.

– Надеюсь, твой мужчина и правда такой хороший, как ты думаешь.

Мы с Трэвисом стоим на прежнем месте, пока все женщины не скрываются из виду.

Затем я поворачиваю его лицом к себе, сжимая ткань его серой футболки в кулаках.

– Ты в порядке?

– Д-да. Конечно.