Текст книги "Последний проблеск света (ЛП)"
Автор книги: Клэр Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Теперь слишком темно, чтобы видеть что-то вдалеке, даже если мы заберемся на вершину самого высокого холма и посмотрим, так что вместо этого мы ищем, пока не находим хижину в стороне.
Она пустует. Лишь одна комната с маленькой кроватью и встроенным шкафом. Вот и все. Нет ни единого предмета мебели, чтобы поставить перед дверью, хотя есть большая доска, которой можно подпереть ее. Окна не разбиты, но и ничем не защищены.
Это лучше, чем ночевать под открытым небом, но нам придется спать под открытым небом.
Я ложусь первой, все мое нутро так и скручивает из-за того, что случится завтра. Пес сворачивается на полу у кровати. Я проспала всего пару часов, когда резко просыпаюсь от того, что Трэвис зовет меня по имени.
Он говорит тихим, торопливым голосом.
Я сажусь на кровати, мое тело сразу переходит в кризисный режим.
– Фары, – он стоит у окна, держа дробовик наготове.
– Сюда едут?
– Ага. Уже паркуются.
– Вот черт, – я выкатываюсь из постели, хватаю пистолет и встаю ко второму окну.
– Встань сбоку, – говорит Трэвис. – Не знаю, кто это. Вдруг выстрелят прямо в окно.
Я подчиняюсь и выглядываю настолько, насколько это возможно, чтобы не сделать себя мишенью. Я не вижу ничего, кроме фар. Пес тоже проснулся и теперь тихо рычит у моих ног.
Я едва не выпрыгиваю из собственной шкуры, кода громкий выстрел раскалывает тьму. Мужской голос кричит:
– Кто бы там ни был, эта хижина вам не принадлежит.
Несмотря на грубую властность тона, эти слова приносят мне облегчение. Непохоже, что это тот, кто хочет просто так вредить другим.
– Она пустовала, – кричит Трэвис в ответ. – Мы не знали, что тут занято. Мы не ищем проблем.
– Тогда убирайтесь оттуда на хер!
– Нет, пока не узнаем, кто ждет нас снаружи.
Я слышу, как незнакомый мужчина что-то приглушенно произносит. Похоже, он матерится себе под нос. Затем он выкрикивает:
– Сначала сами назовитесь.
Трэвис не отвечает сразу же.
Я знаю, почему он колеблется. Признать, что внутри всего двое, может дать незнакомцам преимущество. Но теперь я абсолютно уверена, что мужчина снаружи не желает на нас нападать. Он напоминает мне Трэвиса. Защищает себя. Людей с ним.
Старается изо всех сил.
Я слышу это по его голосу.
Это противостояние будет длиться вечно, если кто-то не разрешит эту дилемму.
Так что я следую своим инстинктам и кричу:
– Тут только я и он. Нас двое. Мы не ищем проблем. Но мы не будем выходить, пока не убедимся, что это безопасно.
Воцаряется пауза. Затем…
– Лейн? Это ты?
Новый голос. Женский. Знакомый.
Я прекрасно знаю, кто это. Потому что слышала его почти каждый день.
– Мисс Дженсон?
– Да! О Боже мой, Лейн, поверить не могу, что это ты. Кто там с тобой?
Трэвис повернулся ко мне и вопросительно хмурится.
– Это мисс Дженсон! Она преподавала мне английский в девятом классе. Она была с той группой, что покинула Мидоуз, – далее я кричу в окно: – Там есть еще кто-то из Мидоуза?
– Нет! Нас всего четверо. Можешь впустить нас внутрь, пожалуйста?
Я больше не сомневаюсь в людях снаружи, так что бегу к двери. Я сначала бросаю на Трэвиса вопросительный взгляд, и он неохотно кивает.
Я распахиваю дверь и выхожу в темноту.
Мисс Дженсон, учительница, привившая мне любовь к поэзии бежит и обнимает меня.
Она преподавала всего два года к тому моменту, как я оказалась в ее классе, так что сейчас ей нет и тридцати. Она среднего роста, с вьющимися золотисто-каштановыми волосами и ослепительной улыбкой. Я вижу, как она улыбается в свете фар.
Позади нее мужчина. Должно быть, это он говорил. Он большой чернокожий мужчина с широкими плечами и бритой головой, и на нем армейская униформа. Он до сих пор держит оружие у плеча.
И Трэвис тоже, когда выходит с псом.
Я закатываю глаза.
– Ребята, ну перестаньте? Никто тут не желает вредить кому-либо. Вы можете опустить оружие.
– Кто еще с вами? – спрашивает Трэвис, глядя на другого мужчину.
– Только я, – говорит мужчина и кивает на мисс Дженсон. – Анна. И еще две женщины в грузовике. Они выйдут, когда ты опустишь оружие.
– Трэвис? Пожалуйста?
Он встречается со мной взглядом и наконец-то опускает дробовик.
Другой мужчина делает то же самое. Он входит в хижину, явно убеждаясь, что там пусто. Затем делает жест рукой.
Две другие женщины выходят из грузовика.
– Я Мак, – говорит мужчина. Он не особо дружелюбен, но и не кажется таким враждебным, как раньше. – Видимо, Анну вы знаете. А там Мэйси и Дженна.
– Трэвис, – он встает передо мной и кладет ладонь на мою спину в оберегающем жесте. – Это Лейн. А это пес.
– Трэвис Фаррелл? – переспрашивает Анна, поворачиваясь к нему. – Я едва тебя узнала.
– Давно не виделись.
– Теперь мы можем пойти внутрь? – спрашиваю я. – Мне не нравится находиться снаружи в темноте. Может, мы сумеем разместиться в хижине на ночь.
Всем это кажется приемлемым планом, так что мы набиваемся в небольшое помещение.
Мэйси и Дженна выглядят как сестры. Им по тридцать с небольшим, и они неразговорчивые. Они вместе съеживаются на кровати.
Мак – привлекательный мужчина и далеко не такой страшный, как казалось сначала. У него темные умные глаза и приятный низкий голос, когда он не качает права.
– Мы используем эту хижину для временных остановок, – объясняет он, когда все остальные рассаживаются на полу. – У нас есть некая сеть. Чтобы уберечь людей, которые хотят добраться до Форт-Нокса.
– Так вы тоже направляетесь туда? – Трэвис сидит рядом со мной. Мы оба расположились спинами к стене, и наши бедра соприкасаются.
Мак качает головой.
– Мы только что оттуда. Стараемся убраться подальше, – он кривит губы. – Видимо, вы не знали. Форт-Нокс пришлось забросить.
Я ахаю, Трэвис рядом со мной напрягается.
– Мы хотели передать сообщение о надвигающемся стаде.
– Да. Мы получили сообщение.
Должно быть, кто-то из посланцев Марии добрался туда раньше нас. Слава Богу, сообщение не опоздало.
– Мы долго удерживали базу – те из нас, что остались от армии и работали там, – говорит Мак. – Мы приняли всех, кого могли, и пытались уберечь их. Но нас атаковала одна банда за другой, все пытались пробиться, забрать наших людей и припасы. Мы практически не могли выбираться на вылазки за провизией. За последние шесть месяцев слишком много людей пришли туда в поисках помощи. У нас уже заканчивалась еда и припасы, а потом мы получили сообщение о надвигающемся стаде. Так что мы не могли оставаться дальше. Пришлось бросить базу и эвакуироваться. Это слишком заманчивая мишень для засранцев.
– Значит… все в порядке? – мой голос надламывается.
Мак бросает на меня сочувственный взгляд.
– Настолько в порядке, насколько это возможно. В мире больше не осталось безопасных мест.
– Куда все пошли? – спрашивает Трэвис.
– Они разделились на пять разных караванов. Если все пойдут вместе, получится слишком большая мишень. Все ушли в течение сегодняшнего дня и направились в разные стороны. Они пытаются выбраться незаметно, чтобы на них не напали на дороге.
– Почему ты не с ними? – спрашиваю я.
– Я не фанат путешествовать с большими толпами. Передвигаться маленькими группами всегда безопаснее, легче прятаться. Анна, Мэйси и Дженна хотели отправиться в Западную Вирджинию. Там есть группа женщин, которая заботится о других женщинах. Они послали весточку о стаде. Я сказал, что помогу с попытками отыскать их.
Я оживляюсь.
– Мария и ее группа?
– Ага, – Мак с интересом удерживает мой взгляд. – Вы их знаете?
– Мы встречались в дороге. На самом деле, это мы передали им сообщение, – я смотрю на свою учительницу английского, стараясь воспринимать ее как Анну, ибо звать ее мисс Дженсон уже странновато. – Значит, вы хотите примкнуть к ним?
– Мы наткнулись на них по дороге. Они произвели на меня впечатление. Теперь, когда мы потеряли Форт-Нокс, у нас ничего не осталось, и у меня нет семьи, так что я подумала… – она пожимает плечами. – Что еще мне делать?
С минуту мы сидим молча.
Затем Анна тихо спрашивает:
– Значит, вы с Трэвисом направлялись в Форт-Нокс?
– Ага. Мы хотели найти остальных жителей Мидоуза, – я сглатываю. – Там… там остался кто-то из наших?
– Да. Немного. Но некоторые есть.
Трэвис прочищает горло.
– Ты случайно не знаешь Шэрил? Мою бывшую жену?
Анна кивает.
– Она была там. Этим утром она была еще жива. Она ушла с одним из караванов, с остальными из Мидоуза.
Трэвис прерывисто выдыхает. Я ощущаю реакцию его тела.
Естественно, он беспокоится о Шэрил.
Естественно, ему нужно знать, что она в порядке.
И естественно, теперь он отправится на ее поиски, следуя за караваном, с которым она пошла.
Он хотел этого с самого начала.
– Я знаю, куда направился тот караван, – говорит Мак. – Если вы хотите его нагнать. Мы какое-то время будем двигаться в ту же сторону. Так что мы можем поехать вместе.
– Звучит неплохо, – Трэвис поворачивается и смотрит на меня. – Ты ведь этого хочешь, верно? Найти остальных жителей Мидоуза?
Я киваю.
Что еще мне делать, черт возьми?
Я хотела попасть в Форт-Нокс, думая, что это место предоставит безопасность.
Теперь у меня осталось лишь несколько знакомых мне людей, которые еще живы.
– Ладно, – Мак встает. – Я возьму первую смену. А вы все поспите.
После короткого обсуждения Анна забирается в постель с Мэйси и Дженной. Им всем троим хватает места.
Я расстилаю наш спальный мешок на полу и ложусь на него, пес устраивается рядом. Трэвис вытягивается возле меня. Он поворачивается на бок лицом ко мне.
Он ничего не говорит.
Просто смотрит на меня.
В его глазах живет тоска, вторящая моей.
Все это время мы хотели лишь добраться до Форт-Нокса.
Теперь и эта надежда исчезла.
Минуту спустя я подползаю ближе, утыкаясь в его грудь. Он обнимает меня руками.
Я держусь за него так крепко, как только могу.
Вот и все.
Завтра все изменится.
Мы больше не одни. И скоро мы будем с людьми из нашего города.
С его бывшей женой.
Я знаю, что случится.
Может, до падения астероида они ссорились. Может, их брак развалился. Может, он заявлял, что больше ее не хочет. Но у них есть общее прошлое, которого у нас с Трэвисом нет. И во времена такого кризиса ты держишься за людей, которых знаешь дольше всего и которым доверяешь.
Я провела с ним лишь несколько недель. Он ни слова не говорил о своих чувствах.
Он даже не целовал меня.
Это имеет значение. Это кое-что да значит.
Как только мы найдем остальных, у него снова будет Шэрил. Я больше не буду его ответственностью.
Я вот-вот потеряю его.
Сегодня наша последняя ночь вместе. Я точно знаю.
Это знание скручивает мое нутро.
Я не могу вызывать у него чувство вины или давить на него. Он так хорошо обращался со мной с того самого момента, как я держала его под прицелом у того мотоцикла, и я тоже поступлю правильно в отношении Трэвиса.
Это важно… даже после конца света. Правильно поступать по отношению к людям, которых ты любишь.
Этой ночью я буду крепко обнимать его.
А завтра отпущу.
Глава 11
Рассвет следующего утра жаркий и липкий, и мое нутро скручивает все тем же узлом ужаса.
Странно собираться и есть завтрак в окружении толпы.
Пятеро – это намного больше, чем один. Группа – это совсем не то же, что просто Трэвис.
Я говорю себе смириться и не мечтать о другом, тихо переговариваюсь с Анной, пока мы одеваемся.
Когда я была в девятом классе, она казалась мне такой взрослой. А теперь кажется почти ровесницей. Она обращается со мной как с компаньонкой, а не как с бывшей ученицей, и я практически уверена, что мы могли бы подружиться, если бы представился шанс.
Трэвис говорит в основном с Маком. Пару раз я замечаю, что он смотрит на меня, и один раз он прикасается к моей руке. Но в основном он игнорирует меня.
Я говорю себе смириться и с этим тоже.
Вот что мир предлагает теперь.
Ничто хорошее не длится вечно.
Мы грузим вещи и с утра пораньше трогаемся в путь. Трэвис, пес и я едем в джипе, остальные забираются в большой пикап Мака. Поскольку оба автомобиля способны ехать по бездорожью, мы планируем маршрут, который должен пересечься с путем каравана. Они будут двигаться намного медленнее, так что мы наверняка первыми доберемся до перекрестка. Дальше Мак и остальные поедут своей дорогой, чтобы попытаться найти Марию и ее группу в Западной Вирджинии.
Отчасти я гадаю, не стоит ли поехать с ними. Может, с женщинами я буду счастливее, чем с остатками Мидоуза.
Единственный вариант, который имелся у меня прежде – это найти жителей моего города. Но теперь у меня есть выбор. Остаться с Анной и примкнуть к группе Марии.
Я не привыкла иметь выбор и не уверена, какой вариант будет лучше.
Не то чтобы я осталась с Трэвисом в каком-то из этих сценариев.
Я думаю об этом, пока мы едем в тишине.
Я не могу представить, что оставлю его. Не сейчас. Пока еще нет.
Но что я почувствую, когда он найдет Шэрил и захочет снова быть с ней?
Что я почувствую, когда его жизнь будет посвящена другой?
Я знаю, что нравлюсь ему.
И ему определенно нравится секс со мной.
И что бы ни случилось, он выполнит свой долг в отношении меня.
Но когда его долг будет выполнен, когда мы доберемся до выживших из нашего города, нас уже ничто не будет держать вместе.
Возможно, мне лучше остаться с Анной, направиться в Западную Вирджинию, примкнуть к Марии.
Может, только там мне и место.
Мы едем в хорошем темпе и не сталкиваемся ни с какими проблемами, не считая обширной болотистой почвы. Наши колеса провалятся и застрянут, если мы попытаемся проехать по болоту, так что приходится объезжать.
Примерно в полдень мы останавливаемся, чтобы поесть, отдохнуть и сходить в туалет. Анна, Мэйси и Дженна в восторге от тунца и крекеров, которыми мы с ними делимся. Я бросаю псу палку, а Мак в одиночку отправляется на разведку вперед. Трэвис прохаживается туда-сюда с дробовиком на плече.
Он стоит на страже. Я это знаю и едва ли могу ненавидеть тот факт, что он хочет нас защитить.
Но сейчас он кажется таким далеким от меня.
Мак отсутствует почти тридцать минут, и я сразу знаю, что что-то не так.
Он подзывает нас. Мы с Анной переглядываемся и спешим следом за Трэвисом.
– Давайте я покажу на карте, – говорит Мак, расстилая карту на капоте пикапа. У него более крупная карта Кентукки, чем те страницы, что использовали мы с Трэвисом. Он показывает на место возле Форт-Нокса. – Мы тут. Караван с жителями Мидоуза пойдет по этому маршруту вот здесь, – он проводит линию пальцем. – Они будут идти очень медленно, поскольку у них несколько сотен человек. Мы планируем встретиться с ними примерно здесь.
Я наклоняюсь посмотреть, при этом отрешенно держась за руку Трэвиса. Он слегка меняет позу, чтобы мне было лучше видно. Его внимание сосредоточено на Маке.
Другой мужчина проводит пальцем по фрагменту карты.
– Значит, нам нужно преодолеть эту долину, чтобы пересечься с их траекторией.
– Выглядит не так уж далеко, – говорит Анна.
– Недалеко. Но я только что разведал. И в той долине разбила лагерь большая группа.
– Стадо? – зеленые глаза Анны широко распахиваются.
– Не все. Их примерно сто пятьдесят. Но у некоторых есть метка волка, так что они, наверное, передовая группа или типа того. Они ведут себя как стадо. Реально гадко. И они разбили лагерь посреди долины, которую нам надо пересечь.
– Черт, – бормочет Трэвис.
– Мы не можем их обойти? – спрашиваю я.
– Нет, вот тут межштатная дорога, а с другой стороны река. Нам пришлось бы ехать много дней, чтобы найти безопасный маршрут с той или иной стороны. Нам нужно пройти здесь.
– Может, мы можем подождать, когда группа двинется дальше. Разве они не направляются к базе? – я стараюсь сохранять надежду, но лицо Трэвиса кажется мрачным. Это не ободряет.
– Уверен, они уже знают, что мы эвакуировались, и там нечего грабить. Похоже, они просто ждут остальную группу. Не думаю, что они в ближайшее время куда-то направятся, – Мак качает головой, глядя на меня. Мне очень нравится этот мужчина. Он смотрит на меня как на равную. Как на умное человеческое существо. А не как на бесполезный, безмозглый придаток, которым многие мужчины считают женщин. – Думаю, они только что разграбили что-то по дороге и просто тусят тут, едят, пьют, развлекаются, пока их не догонит остальное стадо.
– И насколько далеко они разошлись по долине? – спрашивает Трэвис, наклоняясь, чтобы присмотреться к карте. – Мы не сумеем пробраться по краю, оставшись незамеченными?
– Они прямо в центре, но оттуда открывается отчетливый вид на окрестности. Здесь редкая поросль деревьев, но она не скроет нас из виду.
– Если только мы не будем двигаться ночью, – говорит Трэвис.
Мак кивает.
– Ага. Я тоже об этом думал. Надо ехать ночью. Это единственный способ.
Мое нутро сжимается от этого заключения.
Никто не путешествует ночью. Все это знают.
Худшее случается с тобой именно ночью.
И ты никогда этого не ожидаешь.
Трэвис встречается со мной взглядом.
– Ты не против, Лейн?
Я мотаю головой.
– Нет. Давайте сделаем это.
Трэвис пытливо смотрит на меня, но больше ничего не говорит. Минуту спустя он поворачивается к Маку.
– Вам можно поискать обходной путь. Нет смысла рисковать, если вы не спешите как мы.
– Мы спешим. Я знаю примерный район, где Мария будет на протяжении примерно следующей недели. А потом я понятия не имею, где она будет. Нам нужно успеть добраться туда и найти ее.
– Откуда вы знаете, где она? – спрашиваю я с искренним любопытством.
– У нас есть сеть, которую я упоминал вчера. Сеть людей, которые помогают другим нуждающимся. Парень, от которого вы получили сообщение, был ее частью. Мы доставляем людей в Форт-Нокс, Форт-Брэгг или другие безопасные места. Мария по возможности помогает. У нас есть система для общения. Через записки. Из последней записки я узнал, где она будет в следующие пару недель.
– О, – я улыбаюсь ему. – Это реально здорово. Что вы так делаете.
Он прочищает горло, опускает голову, а потом смущенно улыбается.
– Ага. Ну. Не так уж и круто.
– Нет, круто. Вы правда помогаете людям, – я оглядываюсь и вижу, что Трэвис наблюдает за мной, но отворачивается, когда я смотрю в его сторону. – Значит, все мы попытаемся пересечь долину, когда стемнеет?
Анна выглядит не менее нервничающей, чем я.
– Вы уверены, что все хотите это сделать? Окажетесь мишенью, – ворчливо говорит Трэвис.
– Женщины могут сами принять решение, – отвечает Мак, встречаясь взглядом с Трэвисом. – Но посмотри на меня, приятель. Ты думаешь, я мало бывал чьей-то мишенью еще до того, как все пошло псу под хвост?
Я смотрю на него, странно тронутая его словами. Он большой, привлекательный и крепкий как скала. Он до сих пор солдат, даже если известной нам армии больше не существует.
Губы Трэвиса почти неуловимо поджимаются, пока он выдерживает взгляд Мака.
– Да. Да. Понял. Спасибо. Рад, что ты с нами, – он смотрит на Анну. – Ты тоже в деле?
– Да. Я поговорю с Мэйси и Дженной, но уверена, что они пойдут с нами.
– Ладно. Тогда решено. Мы ждем до темноты, – Трэвис встречается взглядом со мной. Его лицо слегка смягчается. Он поднимает руку и проводит большим пальцем по моей щеке.
Этот жест удивляет меня. Заставляет мое сердце совершать кульбиты в груди. Мои губы приоткрываются, и я смотрю на него.
– Испачкалась немножко, – бормочет он, затем роняет руку и отворачивает.
Я вижу, что Анна наблюдает за мной, пока наша маленькая группа расходится. Понятия не имею, о чем она думает, и не собираюсь спрашивать.
***
Остаток дня кажется долгим и нервным, пока мы ждем заката солнца.
Мы как можно ближе подбираемся к долине, которую надо пересечь. Мы достаточно близко, чтобы слышать рокот двигателей и грохочущие звуки музыки, которую они слушают на максимальной громкости.
Это кажется опасной затеей.
Мне это не нравится.
И мне не нравится, что нам приходится быть так близко к ним.
Нас шестеро. Четверо из нас – женщины. А женщинам всегда грозит бОльшая опасность от таких группировок.
Но единственная альтернатива – отказаться от наших планов.
А нам больше нечего делать.
Все мы становимся тихими и напряженными, когда солнце наконец-то опускается за горизонт.
Мы ждем до полного наступления темноты. Сейчас, наверное, примерно полдевятого, но вокруг так темно, что это ощущается как полночь.
Мы уже решили, как мы будем ехать. Я сяду за руль джипа, а Анна поведет пикап. Мы будем двигаться как можно медленнее, поскольку любой звук, даже хруст веток и листьев, может привлечь внимание. Трэвис и Мак пойдут возле машин. Мы будем держаться как можно ближе к деревьям, чтобы не попадать в отсветы их костров.
Группа в долине, может, и закатила вечеринку, но у них определенно будут охранники по периметру. Их-то и надо остерегаться. Даже если один охранник поднимет тревогу, все кончено. Они все нападут на нас.
А потом случится худшее. Мы все это понимаем.
– Помните, – тихо говорит Трэвис всей группе перед тем, как мы займем свои места. – Не стреляйте, если только у вас не останется выбора. Стоит выстрелить один раз, и все это услышат.
Затем мы начинаем действовать. Я иду к водительской дверце джипа. Вокруг так темно, что я едва не спотыкаюсь о корень дерева, и Трэвис меня подхватывает.
Я цепляюсь за его футболку, и он быстро и крепко обнимает меня.
– Ты в порядке, милая? – бормочет он мне на ухо.
– Да. Я готова.
– Знаю. С нами все будет хорошо.
Не знаю, правда ли он верит в эти слова, но мне все равно становится чуточку лучше.
Наш маленький конвой медленно трогается с места, двигаясь со скоростью примерно 8 км/ч. Мы выезжаем на вершину холма, и я наконец-то вижу свет от группы в долине.
Лагерь намного больше, чем я ожидала. По всем четырем углам горят костры. До сих пор гремит музыка. Я слышу крики и раскатистый смех.
Я едва не трясусь от страха, медленно двигаясь вперед.
Я еду первой, Трэвис идет возле джипа. Пес свернулся калачиком на полу у пассажирского сиденья. Анна едет следом, Мак не отстает от пикапа. Каким-то образом я оказываюсь ответственной за скорость нашей маленькой группы, но я уверена, что Трэвис даст мне знать, если я поеду слишком быстро.
Это сложно. Это ужасает. Ехать в темноте безо всяких фар. Теперь уже не так темно, поскольку почти полная луна взошла на небе, а лагерь внизу отбрасывает тусклые отсветы в нашу сторону. Но темнота все равно почти полная. Я вижу от силы полметра перед собой.
Я знаю, что так лучше. Это означает, что они нас не увидят.
Но меня тошнит от беспокойства, и в какой-то момент я реально боюсь, что меня вырвет.
Но этого не происходит.
Я продолжаю ехать.
Я осознаю Трэвиса, идущего рядом с моей машиной. Я вижу лишь его силуэт, но мне лучше от его присутствия.
Время от времени мои колеса переезжают ветку, и треск заставляет меня ахнуть от страха.
Но это не настораживает охранников по периметру. Я бы удивилась, если бы они что-то расслышали сквозь рев такой музыки.
Кажется, будто на это уходит целая вечность, но на деле, наверное, прошло минут двадцать. Мы уже поднимаемся на другую сторону, когда я вижу впереди проблеск света.
Свет.
Там не должно быть света.
Свет может означать лишь опасность.
Впереди нас движется луч света, и я понимаю, что это фонарик.
Он близко. Слишком близко. Кто бы это ни был, он нас точно увидит.
Трэвис уже реагирует. Он движется бесшумно, как хищник, и я слышу шорох. Тихое кряхтенье. Затем что-то падает на землю. Что-то большое. Возможно, тело. Луч свет гаснет.
Я остановилась, но снова трогаю с места, когда Трэвис вновь появляется у машины и показывает мне ехать.
Кто бы ни был там впереди, Трэвис об этом позаботился.
Мы почти в безопасности.
Мы почти справились.
Я задерживаю дыхание, когда мы взбираемся на вершину холма и начинаем спускаться по другому его склону. Теперь мы уже вне пределов видимости лагеря. Мы это сделали.
Пикап все еще едет следом.
И шумные головорезы в долине понятия не имели, что мы тут были.
Трэвис забирается на пассажирское сиденье рядом со мной.
– Теперь можешь поехать побыстрее, – бормочет он. – Но пока не включай фары.
– Ладно. Но если я въеду прямиком в озеро или скалу, я не виновата. Я ничего не вижу.
– Знаю. Просто постарайся.
Я прибавляю скорость примерно до 30 км/ч, посчитав, что это достаточно медленно, чтобы нечаянное столкновение не нанесло большого урона. Когда мы съезжаем с холма, Трэвис говорит мне остановиться. Мак уже за рулем пикапа, и он останавливается рядом.
Он включает фонарик, чтобы мы видели друг друга.
– Через два-три километра отсюда будет старая церковь, – говорит Мак. – Мы иногда используем ее как убежище. Я подумал, что если караван добрался туда, то там они и будут. Если нет, мы можем провести ночь там и попробуем найти их завтра.
– Звучит здорово, – отзывается Трэвис. – Показывай дорогу.
– Ты можешь теперь сесть за руль? – спрашиваю я у Трэвиса.
– Конечно.
Мы перелезаем друг через друга, чтобы поменяться местами, и я нечаянно наступаю псу на лапу, отчего он тихонько и обиженно тявкает. Я плюхаюсь на сиденье, которое уже кажется моим привычным местом. Если у меня и есть дом, то он на этом сиденье, в этом джипе. С Трэвисом и псом.
– Ты очень хорошо справилась, Лейн.
– Спасибо. Правда, теперь могу немножко расклеиться.
– Вперед и с песней.
На самом деле, я не расклеиваюсь, но могу дышать посвободнее. Мак не включает фары, но оставляет фонарик. Анна, наверное, держит его на переднем сиденье. Это слегка освещает им дорогу, а Трэвис может следовать за точкой света.
Мы добираемся за церкви меньше чем за полчаса.
Она расположена в конце длинного съезда от маленькой сельской дороги. Прежде, чем мы минуем половину пути, нас останавливают охранники. Подъездную дорожку перегородили три грузовика, выстроенные бок о бок.
Мак кричит им, и как минимум один узнает его и с энтузиазмом приветствует.
Они отгоняют один грузовик, чтобы пропустить нас, но прежде проверяют оба автомобиля, убеждаясь, что Мак не соврал.
Мы едем к церкви.
Первый, кого я вижу стоящим у входа с пистолетом и светильником на батарейках – это Бобби Фрейзер.
Он жил через улицу от меня. Он был нашим окружным прокурором. Одним из тех мужчин, что всегда надевают костюм в церковь.
Мы нашли выживших из Мидоуза.
Мак выбирается первым, объясняет, кто мы и зачем мы здесь. Затем остальные выходят из машин, берут вещи и необходимые припасы.
Когда мы подходим к двери, Бобби смотрит на меня через треснувшие стекла очков.
– Лейн? Это малышка Лейн Паттерсон?
– Да, – отвечаю я с улыбкой. – Это я.
– Господь мой, девочка. Я уж думал, что никогда тебя не увижу, – он опускает винтовку и обнимает меня. Затем глядит через плечо и вздрагивает. – Трэвис? И ты тоже тут? Сукин ты сын.
Трэвиса он тоже обнимает.
Вход ведет в огромный общий зал. Он освещен свечами и светильниками, так что трепещущий свет не слишком яркий. Но я вижу людей, собравшихся в просторном помещении.
Может, человек триста.
Беглым взглядом я не узнаю никого, кроме Бобби.
Он громко кричит:
– Шэрил! Шэрил! Иди сюда! Ты не поверишь!
Мое нутро сжимается. Трэвис делает шаг вперед. Прочь от меня.
Я слышу восторженный визг.
Затем вижу бегущую женщину.
Она бросается в объятия Трэвиса.
Он крепко ее стискивает.
Он был женат на ней. У них был общий ребенок. Он был с ней еще в старших классах и во все последующие годы.
Развод мало что значит, когда мир вот так развалился на куски.
Конечно, он до сих пор любит ее.
Он принадлежит ей куда сильнее, чем когда-либо будет принадлежать мне.
Мое горло болит, но я стараюсь улыбнуться, когда Трэвис опускает руки, и Шэрил делает шаг назад.
Она красивая. Я знала, что так и будет. Она высокая и длинноногая, со светлыми волосами.
– Поверить не могу, что ты нас нашел, – говорит она ему, и ее голос надламывается от эмоций. – Ты преодолел все это расстояние в одиночку?
– Не в одиночку, – Трэвис поворачивает и подзывает меня жестом. – Я был с Лейн. Ты с ней знакома?
Я подхожу ближе, поскольку у меня толком нет выбора. Такое чувство, будто я лезу во что-то личное, но я улыбаюсь Шэрил и говорю, что рада познакомиться.
Шэрил окидывает меня долгим взглядом.
– О да, – говорит она с улыбкой. – Я помню, что видела тебя. Я знала твоих бабушку и дедушку. Так ты все это время была с Трэвисом?
Вопрос абсолютно дружелюбный, но ударяет по мне как обвинение. Я откашливаюсь.
– Мы наткнулись друг на друга. Оба направлялись в Форт-Нокс. Вместе было безопаснее. По крайней мере для меня.
Шэрил кивает, толком не обращая на меня внимание, и поворачивается обратно к Трэвису. Ее лицо искажается.
– Поверить не могу, что ты меня нашел, – она снова обнимает его и плачет на его груди.
Он обнимает ее в ответ.
Я отворачиваюсь, все мое горло ноет как рана.
Он не мой.
Он не мой.
Теперь все иначе.
Я не буду вести себя как эгоистичный ребенок и слепо цепляться за все, что мне хочется.
Вот так теперь все будет.
Я наконец-то нашла жителей Мидоуза, но это уже не ощущается как мой город.
Это не мое место.
Я не уверена, что хочу оставаться с ними.
Может, я уйду с Маком и Анной.
Тут для меня ничего нет.
Трэвис до сих пор крепко обнимает Шэрил.
Я чувствую мягкое касание к руке, поворачиваюсь и вижу Анну. Она улыбается, но ее лицо выражает сочувствие. Не знаю, что она видит в моем взгляде, но у нее очень добрые глаза.
– Я вижу других жителей Мидоуза вон там в дальнем углу. Хочешь поздороваться?
Я с благодарностью киваю.
– Да. Было бы здорово.
Мы уходим, оставляя Шэрил в объятиях Трэвиса.
От Мидоуза тут всего сорок семь человек, и большинство из них собрались в группу в углу. Некоторые спят, но большинство сидит, разговаривает или ест суп.
Я здороваюсь со всеми. Многих я знаю, другие выглядят знакомо. Я стараюсь быть дружелюбной, поболтать со всеми, ем миску супа, которую мне кто-то всучил. Но через полчаса я уже не могу это выносить.
Многие из этих людей мне нравятся, но я их не люблю.
Есть Анна. Ее я люблю.
И Трэвис.
Его я тоже люблю.
Вот и все.
Все остальные люди, которых я знала и любила, которые ушли с остальным городом, должно быть, умерли где-то по дороге.
Я даже не спрашиваю о них.
Я точно знаю, что они погибли.
До падения астероида в моем городе жило три тысячи человек.
Теперь осталось пятьдесят, включая меня, Трэвиса и Анну.
Вот в таком мире я теперь живу.
Люди, которых ты любишь, не задерживаются в твоей жизни.
Эмоции так завладевают мной, что я не могу поддерживать светскую болтовню и наконец-то ссылаюсь на измождение. Я нахожу пустое место у стены, расстилаю спальник и использую сумку в качестве подушки.
Я поворачиваюсь на бок лицом к стене. Крепко обнимаю себя.
Спальник пахнет Трэвисом. Он принадлежит Трэвису. Наверное, мне не стоит по-прежнему им пользоваться. Сегодня спальник понадобится ему самому. Но мне больше не на чем спать.
Трэвис до сих пор с Шэрил. Я старательно не смотрела на них, но знаю, где он.
Он имеет полное право быть там.
Они многое прошли вместе. Они потеряли ребенка.
