Текст книги "Погоня"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

Строительство тюрьмы Сан-Квентин началось в день взятия Бастилии, 14 июля 1852 года. Почему позднее ее назвали по имени заключенного, сидевшего за убийство, которого звали Мигель Квентин, можно только гадать. Слово «Сан» по-испански обозначает святого. Квентин не был святым, но его имя сохранилось, тюрьма стала называться Сан-Квентин.

В старейшей тюрьме штата в Калифорнии в 1893 году состоялась первая казнь через повешение. Повесили Хосе Габриеля за убийство пожилой пары, на которую он работал. В тюрьме сидели и женщины, но в отдельном здании. К 1906 году более ста заключенных умерли за тюремными стенами: причинами их смерти стали убийства, совершенные заключенными, самоубийства и болезни. Их хоронили на тюремном кладбище.

Ричард Вебер, надзиратель, был гибким, как гимнаст, и энергичным, преданным своей работе человеком. Он был тяжеловесным, но крепким, как скала. Его лицо не покидала вечная усмешка, едва заметная в уголках 176. Строгий блюститель дисциплины, противник реформ, он заставлял заключенных работать: производить продукцию, возделывать сады и посещать общеобразовательные курсы. Заключенным выдавалась компенсация, хоть и незначительная; сокращались сроки тюремного заключения по приговору – все это обеспечило ему репутацию строгого, но справедливого надзирателя.

Бронсон был весьма близок к истине, называя Вебера неподкупным. Он славился как человек, никогда не берущий взяток. Благочестивый католик, Вебер вместе с женой вырастил восьмерых детей. Его зарплата как начальника крупнейшей в штате тюрьмы была достаточной, но на дополнительные приятные вещи и развлечения почти ничего не оставалось. Его мечта когда-нибудь уйти на пенсию и поселиться на ранчо в долине Сан-Джоаквина оставалась только мечтой.

Хотя и говорят часто, что каждый человек имеет свою цену, все, кто знал надзирателя Вебера, считали его неподкупным. Но, как оказалось, он был всего лишь человеком.

Вскоре после того, как Кромвеля заперли в одиночной камере, располагавшейся на два уровня ниже главного тюремного здания, Вебер посетил бандита-банкира. Он приказал охраннику отпереть стальную дверь, вошел в камеру и сел на небольшой складной стул, который принес с собой.

– Мистер Кромвель, – вежливо обратился Вебер, – добро пожаловать в Сан-Квентин.

Кромвель поднялся со своей койки и кивнул.

– Возможно, я должен сказать, что благодарен за ваше гостеприимство, но это было бы ложью.

– Как я понимаю, вы пробудете с нами недолго.

– До тех пор, пока вопрос обо мне не решится в федеральном суде, – сказал Кромвель. – Это сказал тебе Бронсон из детективного агентства Ван Дорна?

Вебер кивнул.

– Он сказал, что ждет инструкций из департамента криминальных расследований в Вашингтоне.

– Тебе известно, почему меня арестовали?

– Мне сказали, что вы тот самый пресловутый бандит Мясник.

– Тебе известен мой статус в обществе? – спросил Кромвель.

– Известен, – ответил Вебер. – Вы владеете банком и являетесь филантропом, вызывающим восхищение.

– Неужели ты думаешь, что такой человек может грабить банки и убивать десятки людей?

Вебер заерзал на стуле.

– Должен признаться, что пришел к несколько иной мысли.

Кромвель постарался подойти к сути дела.

– Если я дам честное слово, что не совершал никаких преступлений, что правительство Соединенных Штатов выдвигает против меня фальшивые обвинения, чтобы отнять мой банк, ты сможешь выпустить меня на свободу?

Вебер задумался на мгновенье, затем отрицательно покачал головой.

– Прошу прощенья, мистер Кромвель, у меня нет полномочий, чтобы освободить вас.

– Даже несмотря на то что еще нет формальных обвинений?

– Меня уверяли, что обвинения уже оформляются, пока мы разговариваем.

– Если я пообещаю тебе, что не собираюсь бежать, но должен немедленно связаться со своими адвокатами в городе и получить у мирового судьи документы, необходимые для освобождения, позволишь ли ты мне покинуть тюрьму?

– Я сделал бы это, если бы мог, – сказал Вебер. – Но, как надзиратель, я не могу разрешить вам покинуть тюрьму раньше, чем мне в руки передадут документы об освобождении. К тому же агенты Ван Дорна патрулируют перед тюремными стенами, чтобы не допустить вашего бегства.

Кромвель осмотрел бетонную камеру без окон со стальной дверью.

– Какой-нибудь заключенный совершил побег из камеры одиночного заключения?

– Нет, в истории Сан-Квентина подобного не было.

Кромвель выдержал паузу, расставляя свою ловушку.

– Предположим, всего лишь предположим, надзиратель, что ты сам доставишь меня в Сан-Франциско?

Вебер с интересом посмотрел на него.

– Что у вас на уме?

– Доставишь меня в офис окружного прокурора Хорвата, а ровно через час посыльный доставит тебе домой пятьдесят тысяч долларов наличными.

Надзиратель размышлял над предложением Кромвеля несколько секунд. Он знал, что это не пустые слова. Банкир стоил много миллионов долларов, а предлагались наличные, которые не оставят следа, даже если повсюду начнут рыскать следователи. Пятьдесят тысяч долларов – огромная сумма. Он может спрятать деньги до ухода на пенсию. Вебер быстро прикинул: денег больше чем достаточно, чтобы купить себе ранчо, не уступающее никакому другому в штате. От такого предложения не смог бы отказаться даже самый честный человек.

Наконец Вебер поднялся со стула, подошел к стальной двери и тихо постучал три раза. Дверь открылась, вошел охранник в форме.

– Надень колпак на лицо заключенного и отведи его в офис за моим домом. Я буду ждать там.

Затем повернулся и вышел.

Спустя десять минут охранник втолкнул Кромвеля в офис Вебера.

– Сними с него колпак и оковы, – потребовал Вебер.

Когда оковы с ног и рук Кромвеля были сняты, а с его лица – колпак, охранника сразу отпустили.

– Я могу положиться на слово джентльмена, что моя компенсация прибудет через час после того, как я безопасно доставлю вас к ступеням городского зала суда?

Кромвель торжественно кивнул.

– Можешь быть уверен, деньги будут у тебя сегодня днем.

– Пока всё хорошо.

Вебер встал и вышел. Вернулся он с женским платьем, шляпкой, сумочкой и шалью.

– Наденьте это. Вы невысоки, и размер у вас приблизительно такой же, как у моей жены. Вы переоденетесь и будете как она, когда мы поедем через ворота. Опустите голову, и охрана не обратит на вас никакого внимания. Мы с ней часто ездим в окрестности и в город.

– А как быть с агентами Ван Дорна, патрулирующими у стен?

Вебер едва заметно улыбнулся.

– Я последний человек, которого они могут заподозрить в нечестной игре.

Кромвель взглянул на одежду и рассмеялся.

– Нашли что-нибудь смешное? – спросил Вебер.

– Нет, – ответил Кромвель. – Всё происходит так, как будто я уже был здесь раньше.

Кромвель натянул одежду жены надзирателя, обмотал шаль вокруг шеи и опустил шляпу так низко, чтобы она закрывала бороду, которая щетинилась на подбородке.

– Готов, как всегда, – сообщил он.

Вебер провел его из дверей офиса через двор к гаражу, где стоял Форд надзирателя. Кромвель легко пролез над двигателем и сел назад. Машина поехала по гравию к внутренним воротам и миновала их, надзиратель помахал рукой. Главные ворота были уже другой историей. Здесь к надзирателю подошли два охранника, чтобы он лично распорядился открыть ворота.

– Мы с Шари поедем в город купить подарок ко дню рождения ее сестры, – безмятежно сказал он.

Охранник с левой стороны от машины отдал честь надзирателю, как положено, и помахал ему рукой. Охранник с правой стороны смотрел на Кромвеля, который сделал вид, что ищет что-то в сумочке. Охранник согнул ногу, чтобы заглянуть под шляпку, но Вебер уловил это движение и крикнул:

– Перестань таращить глаза и открывай ворота!

Охранник выпрямился и махнул механику на башне, управлявшему механизмом, открывающим массивные стальные двери. Как только они разошлись на ширину, достаточную, чтобы проехал Форд, Вебер резко тронулся с места. Автомобиль прыгнул вперед и вскоре запыхтел по дороге к пристани, чтобы погрузиться на борт парома, идущего в Сан-Франциско.

Глава 36

– Он что? – кричал Белл по телефону.

– Что случилось? – спросил Бронсон, входя в офис, как раз когда Белл повесил трубку.

Белл взглянул на него, и лицо его исказилось от ярости.

– Твой друг и неподкупный надзиратель Сан-Квентина отпустил Кромвеля на свободу!

– Не верю! – выпалил Бронсон.

– Можешь поверить, это точно, – отрывисто произнес Белл. – Это была Марион Морган, личный секретарь Кромвеля. Она сообщила, что пять минут назад он пришел в офис.

– Она, видимо, ошибается.

– Она всегда права, – сказал Кертис, появившийся в дверях. Он посмотрел на Бронсона. – Один из твоих агентов, который следил за Маргарет, видел, как Кромвель выходил из городского зала суда и сажал сестру в автомобиль.

– Надзиратель Вебер взял взятку, – пробормотал Бронсон. – Даже и представить себе этого не мог!

– Вероятно, Кромвель предложил ему королевский выкуп, – сказал Белл.

– Агенты, следившие за тюрьмой, сообщают, что Вебер вместе с женой уехал в своем автомобиле в город за покупками.

– Не в первый раз Кромвель переодевается в женское платье, – зло пробормотал Белл. – Несомненно, он сбросил маскарадный костюм, как только они отъехали от Сан-Квентина и раньше, чем они добрались до парома.

– Что это дает нам? – спросил Кертис.

– Я отправил телеграмму полковнику Дензлеру, шефу департамента уголовных расследований Соединенных Штатов. Он договаривается с федеральным судьей о получении ордера на арест Кромвеля; такое распоряжение не сможет отменить город или штат. Как только ордер будет у нас в руках, мы сможем взять Кромвеля окончательно.

– Для доставки его по железной дороге потребуется по меньшей мере четыре дня, – сказал Бронсон. – А как быть, если Кромвель попытается бежать из страны? У нас нет никаких законных оснований, чтобы воспрепятствовать этому.

– У нас и в Сан-Диего не было законных оснований схватить его, – возразил Белл. – Мы возьмем его снова и будем держать в изоляции в тайном месте вплоть до прибытия документов.

Бронсона охватили сомнения.

– Раньше, чем мы сможем схватить Кромвеля, его друзья, мэр, шеф полиции и окружной шериф окружат его целой армией полицейских, вооруженных до зубов. И мои семь агентов! Численный перевес – двадцать к одному – будет на их стороне, если мы попытаемся взять бандита.

– Неужели Кромвель пользуется таким влиянием? – спросил Кертис.

– Если говорить об уровне коррупции в Сан-Франциско, то политическая машина Нью-Йорка в сравнении с ним – монастырь, – сказал Бронсон. – Кромвель сделал всё, чтобы чиновники его города разжирели и стали богатыми.

Белл улыбнулся одновременно уверенно и лукаво.

– У нас есть собственная армия, – спокойно сказал он. – Полковник Дензлер пришлет полк, если я сделаю запрос.

– Он может потребоваться раньше, чем ты думаешь, – сказал Бронсон. – Если Кромвель возьмет всю наличность в своем банке и наймет еще один поезд, то мы не успеем и пальцем пошевельнуть, как он окажется в Мексике – свободный, как птица.

– Он прав, – согласился Кертис. – Получается, что мы вообще беспомощны. Мы не можем тронуть его. Когда Дензлер свяжется с командиром полка и прикажет вызванным войскам войти в город, будет слишком поздно. Взятки Кромвеля расчистят ему путь из города.

Белл откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

– Совсем необязательно, – медленно сказал она.

– Что придумал этот хитроумный человек? – спросил Кертис.

– Допустим, что президент Соединенных Штатов даст указание президенту железнодорожной компании «Саузерн Пасифик», чтобы он не разрешал Кромвелю заказать поезд?

Бронсон посмотрел на него.

– Разве это возможно?

Белл кивнул.

– Полковник Дензлер пользуется огромным влиянием в Вашингтоне. Ван Дорн рассказывал мне, что он и президент Рузвельт очень близки. Они вместе сражались на высоте Сан-Хуан во время войны. Думаю, что он сможет убедить президента оказать нам помощь.

– А если Кромвель зафрахтует корабль? – развивал тему Бронсон.

– В этом случае отправят военный корабль Соединенных Штатов, чтобы остановить его в море, снимут Кромвеля с борта и вернут в Сан-Франциско. К тому времени у нас уже будут все необходимые документы и ордер на его арест.

– Звучит так, будто ты предусмотрел все возможные варианты, – восхищенно сказал Бронсон.

– Кромвель – скользкий тип, – сказал Белл. – Если есть лазейка, чтобы выскользнуть из сети, он найдет ее.

Белл взглянул на стенные часы.

– Четыре тридцать пять. У меня назначено свидание в шесть часов.

– Марион Морган? – спросил Кертис, хитро улыбаясь. – Мне кажется, что, помимо того что она следит за Кромвелем, между вами что-то происходит.

Белл кивнул.

– Она настоящая леди. – Он поднялся на ноги и накинул куртку. – Она пригласила меня на обед к себе домой.

Бронсон подмигнул Кертису.

– Наш друг – везучий человек.

– Я потерял счет времени, – сказал Белл. – Какой сегодня день?

– Вторник. Семнадцатое апреля, – ответил Кертис. И добавил: – 1906 год.

– Какой год, я знаю, – сказал Белл, выходя. – Встретимся утром.

Печально, но один из троих, присутствовавших в этой комнате, уже не сможет увидеть завтрашний день.

Маргарет остановила «мерседес» у ворот гаража, расположенного перед особняком; затем они прошли дальше во двор. За два часа до этого она посадила брата в машину у городского зала суда, отвезла его в банк, где он пробыл какое-то время в своем офисе за закрытыми дверями. Когда он появился, они в полном молчании поехали в Ноб Хилл. Из гаража вышел шофер и поставил машину на место. Войдя в холл, Маргарет сняла шляпку и швырнула ее на пол, гневно глядя на своего брата.

– Полагаю, что теперь, после того как ты привел нас к полному краху, ты должен чувствовать удовлетворение.

Кромвель прошел в гостиную и устало опустился в кресло.

– Я допустил ошибку, недооценив Белла, – сказал он. – Он схватил меня раньше, чем я напал на банк в Сан-Диего.

Пол начал уходить из-под ног Маргарет, ее настроение резко изменилось.

– Исаак жив? Ты его видел?

Брат внимательно посмотрел на нее.

– Похоже, у тебя возник необычайный интерес к нему, – сказал Кромвель со сдержанным смехом. – Ты рада, что наша немезида еще ходит по земле?

– Ты говорил, что убил его в Теллуриде.

Кромвель ответил так, словно речь шла об угле, загруженном в грузовик.

– Думал, что убил, но, очевидно, он выжил. Единственная ошибка, допущенная за двадцать лет.

– Значит, это он привез тебя из Сан-Диего и посадил в Сан-Квентин?

Кромвель кивнул.

– Он не имел права. Он преступил закон. Сейчас Белл собирается перевернуть всё на свете, чтобы провозгласить меня бандитом Мясником и отправить на виселицу.

– Бежать из города будет трудно. Агенты Ван Дорна наблюдают за каждым нашим движением.

– Я не намерен скрыться в ночи подобно вору. Пришло время тем, кто заискивал перед нами и пользовался нашими фондами, выполнить свои обязательства, избавив нас от лап Ван Дорна, чтобы мы смогли спокойно отправиться на новые пастбища.

Она посмотрела на него, и ее мысли сосредоточились на решительных действиях.

– Мы наймем лучших юристов в Нью-Йорке. Признать тебя виновным будет просто невозможно. Мы превратим детективное агентство Ван Дорна в национальное посмешище.

– Не сомневаюсь, что мы выиграем дело в суде, – спокойно сказал он, пристально глядя на сестру с серьезным выражением лица. – Но с нами будет покончено как с фигурами, вызывающими восхищение в Сан-Франциско. Мы потерпим финансовый крах, как только наши вкладчики, опасаясь скандала, перебегут в конкурирующие банки. Национальный банк Кромвеля закроет свои двери, – он сделал эффектную паузу. – Если не…

– Если не что? – спросила она, встретив его неумолимый взгляд.

– Мы спокойно и тайно переведем свои активы в другой город в другой стране, где создадим новую финансовую империю с новым названием.

Маргарет заметно расслабилась, начиная понимать, что еще не всё потеряно, что их жизнь еще может не свалиться в пропасть с края скалы.

– Какой город и какая страна у тебя на уме? Мексика? Или Бразилия?

Кромвель зло улыбнулся.

– Моя дорогая сестра, могу только надеяться, что мистер Белл думает точно так же, как ты.

Он почувствовал, что вполне удовлетворен собой: утром ему потребуется не больше трех часов, чтобы организовать перевод кассовых резервов из своего банка. Его бумажные активы были уже отправлены из страны по телеграфу, когда он приходил в банк. Сейчас им с Маргарет нужно упаковать некоторые вещи и закрыть дом, поручив его продажу агенту по недвижимости, – это всё, что осталось сделать. А затем они отправятся в свободное плавание, пересекут границу и оставят Соединенные Штаты позади.

Белл сидел в квартире Маргарет, задумчиво глядя на огонь в камине, пока она возилась на кухне. Он принес бутылку каберне «Совиньон» 1890 года, фирмы «Калифорния Берингер», и уже выпил полбокала, когда в столовую вошла Марион и начала сервировать стол. Он взглянул на нее и испытал сильное желание подойти к ней и крепко прижаться к ее губам.

Она выглядела потрясающе: всё тот же модный силуэт песочных часов с приятными изгибами и полной грудью. На ней была розовая сатиновая блузка, отделанная каскадом кружев, доходивших до подбородка и удлинявших ее высокую изящную шею. Юбка, тоже розовая и длинная, имела вид перевернутой лилии. Несмотря на то что передник закрывал часть ее фигуры, вид у нее был элегантный.

Ее светлые соломенные волосы, уложенные валиком за нежными ушами, блестели в теплом свете свечей, стоявших на столе. Белл подавил желание поцеловать ее, но не мог оторвать от нее глаз.

– Ничего особенного, – сказала она, подходя к нему и садясь на подлокотник его кресла. – Надеюсь, ты любишь тушеное мясо.

– Просто обожаю тушеное мясо, – сказал он и, не в силах больше бороться с собой, притянул ее к себе на колени и долго и страстно целовал.

Она напряглась, потом задрожала, а ее глаза стали огромными и заблестели, как глубокое зеленое море. Когда он отпустил ее, самообладание почти изменило ей. Дыхание участилось, глаза приобрели медный оттенок, и в них появилась чувственность влечения – ощущение, которое ей никогда еще не приходилось испытывать. Нехотя она поднялась с его колеи и встала, откидывая назад прядь волос, выбившуюся на висок.

– Пока этого достаточно, если ты не хочешь получить подгоревшее мясо.

– Сколько еще времени придется мучиться моему пустому желудку?

Она рассмеялась.

– Еще десять минут. Жду, когда картофель станет мягким.

Он наблюдал, как она возвращалась на кухню грациозной походкой газели.

Когда она поставила тарелки на стол, он наполнил бокалы, и они сели. Некоторое время они молча ели. Затем Белл сказал:

– Всё очень вкусно. Когда-нибудь ты сможешь осчастливить мужчину, став ему замечательной женой.

Эти слова словно теплый ветерок повеяли ей на шею, она ощутила прилив крови к груди, от которого соски стали твердыми. Глубоко в душе она надеялась, что его чувства движутся в том же направлении, но опасалась, что они могут остыть и однажды вечером он уйдет, чтобы больше никогда не вернуться.

Белл увидел смущение Марион, но побоялся затронуть этот вопрос. Он постарался сразу же перевести разговор на другую тему.

– Что делал Кромвель сегодня в банке?

Она разозлилась. Разозлилась на себя, за то что произносила нужные слова, отвечая на его вопрос, вместо того чтобы выразить свои чувства к нему.

– Большую часть времени он провел в офисе. У него был загадочный вид. Еще он три раза спускался в хранилище.

– Как ты думаешь, чем он там занимался?

Она покачала головой.

– Всё казалось очень таинственным. – Она подняла голову и улыбнулась. – Но, когда он был в хранилище, я потихоньку вошла в его кабинет и просмотрела документы, раскиданные на столе.

Он с нетерпением ждал, а она специально молчала, заставляя его мучиться от неизвестности, словно сводя с ним счеты за то, что он не обращал внимания на ее чувства к нему.

– Он заполнял тратты и денежные переводы.

– Понятно. Мы думаем, что они с Маргарет собираются улизнуть из страны и перевести банковские фонды в новое место, туда, где они обоснуются. Кромвель не может остаться в городе и победить нас в федеральном суде.

– Очень похоже на это, – спокойно сказала Марион, желая только одного: провести это время вместе в более близких и личных отношениях.

– А не можешь ли сказать, куда он отправил банковские фонды?

Она отрицательно покачала головой.

– Были внесены только суммы, банки, которые должны получить их, не были указаны.

– Как ты думаешь, что он делал в хранилище?

– Мне кажется, упаковывал кассовые резервы банка в ящики, подготавливая их для транспортировки в тот город, куда они собираются уехать.

– Ты очень проницательная женщина, – улыбаясь, сказал он. – А если бы ты была на месте Якова и Маргарет, куда бы ты поехала?

– Нигде в Европе они не найдут безопасного места, – ответила Марион без колебаний. – Банки на континенте сотрудничают с правительством США и замораживают нелегальные фонды. Но есть много других стран, где они могут спрятать деньги и начать снова строить свою империю.

– Что ты думаешь о Мексике? – спросил Белл, потрясенный интуицией Марион.

Она покачала головой.

– Маргарет не сможет жить в Мексике. Страна слишком примитивна для ее вкусов. Возможно, Буэнос-Айрес в Аргентине. Город очень развитый, но они оба ни слова не знают по-испански.

– Сингапур, Гонконг, Шанхай, – предположил Белл. – Какой-нибудь из этих городов представляет для них интерес?

– Возможно, Австралия или Новая Зеландия, – задумчиво сказала она. – Но за многие годы работы с Яковом я поняла, что он мыслит не так, как большинство людей.

– Мой опыт работы с этим человеком привел меня к такому же выводу, – сказал Белл.

Марион постепенно успокоилась, передавая ему еще порцию тушеного мяса, картофеля и овощей.

– Почему ты не дашь своей голове хоть немного отдохнуть и не насладишься плодами моих трудов? – спросила она с улыбкой.

– Прости меня, – искренне сказал он. – Я очень скучный компаньон за обедом.

– Надеюсь, тебе понравится пирог с лимонными меренгами на десерт.

Он рассмеялся.

– Просто обожаю пирог с лимонными меренгами.

– Так-то лучше. Я испекла столько, что хватит на небольшую армию.

Они закончили с основным блюдом, Исаак встал, чтобы помочь убрать со стола. Она усадила его обратно на стул.

– Куда же они поедут, как ты думаешь? – требовательно спросила она.

У него был вид мальчишки, которого озадачила мать.

– Я хотел помочь.

– Сиди и допивай свое вино, – решительно сказала Марион. – В моем доме гости не работают, тем более, если гости – мужчины.

Он лукаво взглянул на нее.

– А если не гость?

Она отвернулась, боясь выдать себя.

– Тогда я заставила бы тебя заняться течью в водопроводе, смазать скрипучие дверные петли и отремонтировать сломанную ножку стола.

– Всё это я могу сделать, – преданно сказал он. – Я мастер на все руки.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Сын банкира – и мастер на все руки?

Он притворился обиженным.

– Я не всегда работал в банке отца. В четырнадцать лет я убежал из дома и уехал с цирком Барнум и Бейли. Помогал ставить и снимать палатки, кормил слонов, ремонтировал цирковые повозки, – он помолчал, на лице появилось грустное выражение. – Через восемь месяцев отец нашел меня, притащил домой и отправил обратно в школу.

– Итак, ты закончил колледж.

– Гарвард, экономический факультет.

– И умный, – добавила она, совершенно пораженная.

– А ты? – спросил он. – Где ты училась?

– Окончила первый курс юридического факультета Стэнфордского университета. Но вскоре обнаружила, что в юридических фирмах не принято принимать на работу юристов-женщин, поэтому перешла на факультет банковского дела.

– Теперь моя очередь удивляться, – искренне сказал Белл. – Кажется, я встретил свою пару.

Внезапно Марион замолчала, на ее лице появилось странное выражение. Белл подумал, что ей дурно. Он бросился к ней и обнял, чтобы поддержать.

– Тебе плохо?

Она посмотрела на него своими зелеными глазами – казалось, они стали совсем темными – и неожиданно выдохнула:

– Монреаль!

Он наклонился к ней.

– Что ты сказала?

– Монреаль… Яков и Маргарет собираются бежать через канадскую границу в Монреаль, где они смогут открыть другой банк.

– Откуда тебе это известно? – спросил ошеломленный Белл.

– Просто я вспомнила, что рядом с телефоном в записной книжке было написано: «Город Монреаль», – объяснила она. – Я не думала, что это что-нибудь важное, и не обратила внимания. Теперь все встало на место и приобрело смысл. В Канаде власти будут искать Кромвелей в последнюю очередь. Они смогут легко достать новые удостоверения личности и подкупить нужных людей, чтобы стать честными гражданами, которые открывают кредитоспособное финансовое учреждение.

Выражение замешательство постепенно исчезло с лица Белла.

– Всё сходится, – медленно сказал он. – Вероятно, Канада – последнее место, о котором мы бы подумали. Преступники, совершившие тяжкие уголовные преступления, уже много лет бегут через южную границу в Мексику, которую они используют как трамплин, чтобы скрыться дальше на юге.

Постепенно его мысли о Кромвелях ушли, он успокоился, стал нежным и любящим. Взял ее на руки.

– Я знал, что не случайно влюбился в тебя, – сказал он тихо хриплым голосом. – Ты умнее и лучше меня.

Она задрожала всем телом, обвивая руками его шею.

– О Боже, Исаак! Я тоже люблю тебя.

Он нежно коснулся губами ее губ, когда нес ее из гостиной в спальню. Она отстранилась и посмотрела на него озорным взглядом.

– А как же пирог с лимонными меренгами?

Он засмеялся.

– Мы всегда успеем съесть его на завтрак.

Белл не мог предвидеть и тем более знать, что всего через несколько часов пирог превратится лишь в смутные воспоминания.