Текст книги "Погоня"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

Марион сидела за письменным столом, печатая письмо, когда в офис вошли двое мужчин. Она подняла голову от пишущей машинки и взглянула на них. Один с копной непричесанных каштановых волос дружелюбно улыбнулся ей. Он был худощавым, и, если бы не загорелое лицо, выглядел бы болезненным. Второй был высоким, со светлыми волосами. Она не могла рассмотреть его лица, потому что он отвернулся и, казалось, изучал роскошный декор офиса.

– Мисс Морган?

– Да, я могу быть вам чем-нибудь полезной?

– Меня зовут Ирвин. – Он передал ей карточку агентства. – Мы с моим коллегой Исааком Беллом из детективного агентства Ван Дорна. У нас назначена встреча с мистером Кромвелем.

Она поднялась, но не улыбнулась.

– Разумеется. Вам назначено на девять тридцать. Вы пришли на пять минут раньше.

Ирвин развел руками.

– Знаете поговорку…

– О ранней пташке, которая червячка ловит? – сказала она насмешливо. Высокий светловолосый мужчина посмотрел на нее.

– Но сыр получает мышка.

– Очень проницательно, мистер Белл… – сказала Марион с вызовом в голосе.

Их взгляды встретились, и Марион, глядя в сине-фиолетовые глаза, внезапно почувствовала то, чего она не испытывала никогда раньше. Она сейчас поняла, что он был значительно выше шести футов; на гибком и крепком теле великолепно сидел белый льняной костюм. Большие усы были точно такого же оттенка, как его ухоженные волосы. Он не был хорошеньким мальчиком, но черты его лица были четкими, мужественными и по-настоящему красивыми. Он излучал надежность, этот человек чувствовал себя на диком Западе точно так же, как в городском доме с удобствами. Она рассматривала его, и ее чувства были написаны у нее на лице. Еще ни один мужчина так не волновал се, тем более при первой встрече.

На Белла тоже произвела впечатление красота Марион и ее обаяние. Он пристально посмотрел ей в глаза, и почва начала уходить у него из-под ног. Она казалась хрупкой, но одновременно сильной. В ней чувствовалась спокойная уверенность, что она способна преодолеть любые трудности и разрешить любые сложные проблемы. Она была уравновешенна и грациозна; оглядев ее от тонкой талии до самого конца длинной юбки, расширяющейся книзу, он мог с уверенностью сказать, что у нее длинные ноги. Густые блестящие волосы были собраны в узел, только одна длинная узкая прядь ниспадала почти до самой талии. Он догадался, что они ровесники, плюс-минус один год.

– Мистер Кромвель занят? – спросил он, возвращаясь к цели визита.

– Да… – ответила она с запинкой. – Но он вас ждет.

Она постучала в дверь кабинета Кромвеля, вошла и объявила, что прибыли Белл и Ирвин. Затем отошла в сторону и жестом пригласила их войти. Кромвель вышел из-за стола, чтобы поприветствовать их. Проходя в кабинет, Белл специально коснулся руки Марион, и ее будто ударило током.

– Садитесь, джентльмены, – сказал Кромвель. – Хорас Бронсон говорил мне, вас интересует вопрос о похищенных деньгах, которые проходили через мой банк.

Ирвин, похоже, не обратил внимания на то, что руки Кромвеля были в перчатках, но Белла это заинтриговало.

– Да, это так, – ответил Ирвин, так как Белл позволил ему провести переговоры. – Одну из купюр, с серийным номером 214 799, но нашим сведениям, положили на счет в вашем банке.

– Разумеется, это возможно, – сказал Кромвель, вертя в руках не раскуренную сигару. – Полагаю, что это купюра в пятьдесят или сто долларов, потому что мы никогда не регистрируем серийные номера купюр меньшего достоинства.

Ирвин занес его слова в записную книжку.

– Она, правда, поступила от торговца с Джиарн-стрит, из цветочного магазина. Управляющий – его имя Ринслер – связался с детективным агентством Ван Дорна, потому что боялся, что купюра может быть фальшивой. Но она оказалась настоящей. Он говорит, что получил ее в Национальном банке Кромвеля.

– Доводы Ринслера кажутся несколько сомнительными, – добавил Белл. – Но если он нарушил закон, то это проблема уже местного отделения полиции.

– В течение года через банк проходят миллионы долларов, – сказал Кромвель. – Не понимаю, почему так важна одна-единственная купюра.

– Потому что при проверке серийных номеров оказалось, что она поступила из денег, похищенных из банка в Элкгорне штата Монтана, где бандит убил четырех служащих банка и клиентов, – объяснил Белл.

Кромвель ждал продолжения, но Белл и Ирвин молчали. Ирвин проверял свои записи, а Белл внимательно наблюдал за Кромвелем. Банкир встретил его пристальный взгляд, не отводя глаз. Мысль о том, что он вступил в интеллектуальное состязание с лучшим агентом Ван Дорна, будоражила его.

– Простите, джентльмены, – сказал Кромвель, переводя взгляд с Белла на нераскуренную сигару. – Не понимаю, чем могу вам помочь. Если даже и остальные купюры из награбленных денег проходили через банк Кромвеля, то они уже находятся в обращении, способа проследить за ними не существует, невозможно и определить, кто положил их на счет.

– Это правда, – ответил Белл. – Но мы должны проверить каждую ниточку, каждый след, каким бы неясным он ни был.

– Купюры были новыми, их серийные номера шли друг за другом, – объяснил Ирвин. – Может быть, вы зарегистрировали их, прежде чем пустили в обращение?

– Вполне возможно; я уже говорил, мы регистрируем серийные номера купюр достоинством пятьдесят и сто долларов.

– Может ли ваш бухгалтер проверить записи? – спросил Белл.

– Счастлив сделать это для вас.

Кромвель нажал на звонок под письменным столом. Не прошло и минуты, как в дверях появилась секретарша.

– Мисс Морган, пожалуйста, пригласите мистера Хопкинса ко мне в кабинет.

Она кивнула.

– Разумеется.

Появившийся Хопкинс оказался совершенно не таким, каким ожидал его увидеть Белл. Вместо бесцветного, тусклого маленького человечка в очках и с карандашом за ухом, который провел всю жизнь за гроссбухами, внося в них цифры, перед агентами стоял атлет, крупный, крепкого телосложения, подвижный. Он кивнул Беллу и Ирвину, когда их представили.

– Мистер Белл и мистер Ирвин из детективного агентства Ван Дорна. Они находятся здесь для того, чтобы проверить серийные номера купюр, похищенных во время ограбления банка в Элкгорне. Одна пятидесятидолларовая купюра была положена на счет в нашем банке, затем ее выдали клиенту, проверявшему свой счет. Эти джентльмены полагают, что, возможно, через наш банк проходили и другие похищенные купюры. Они хотели бы проверить реестр серийных номеров, который мы ведем.

У Хопкинса был совершенно добропорядочный вид, когда он улыбался.

– Мне нужны номера.

– Проверьте последовательные номера до и после серийного номера 214799, – ответил Кромвель.

– Немедленно выполню, сэр, – заверил Хопкинс. Он слегка поклонился Беллу и Ирвину. – Смогу найти такие номера, если они вообще существуют, в течение нескольких часов.

– Буду очень благодарен, – сказал Белл.

– Еще что-нибудь, джентльмены? – спросил Кромвель, заканчивая встречу.

– Нет, вы оказали нам огромную помощь. Спасибо.

Белл пропустил Ирвина впереди себя к лифту и немного отстал от него. Он остановился перед столом Марион и пристально посмотрел на нее.

– Мисс Морган?

Она развернула кресло от пишущей машинки в его сторону, но постеснялась посмотреть ему в глаза.

– Понимаю, что с моей стороны это слишком бесцеремонно, но вы похожи на смелую женщину, и я надеюсь, что вы, отбросив осторожность, согласитесь пообедать со мной сегодня вечером?

Она сначала хотела отказать ему, но открылась какая-то таинственная дверца, и началась беспощадная война принципа с желанием.

– Мне не разрешается назначать свидания с клиентами банка. К тому же откуда я знаю, что могу доверять совершенно незнакомому человеку?

Он рассмеялся и наклонился к ней.

– Во-первых, я не клиент банка. Во-вторых, если вы не можете доверять настоящему детективу, то кому же можете?

Он взял ее руку в свою.

Ужасающее волнение захлестнуло ее, пока она вела уже проигранную войну. Последние бастионы рухнули, и вместе с ними она утратила последний контроль над своими чувствами. Вся сдержанность испарилась.

– Хорошо, – она услышала свой голос и не узнала его, словно это сказал какой-то посторонний, совершенно незнакомый человек. – Работа заканчивается в пять часов.

– Хорошо, – сказал он, пожалуй, слишком восторженно. – Буду ждать у входа.

Она наблюдала за ним, пока он шел к лифту.

– Боже мой, – пробормотала она сама себе. – Наверное, я сошла с ума, согласившись пообедать с абсолютно незнакомым человеком.

Но, хотя она и ругала себя, глаза у нее блестели.

Ирвин ждал Белла в лифте.

– В чем дело?

– Пригласил на обед личную секретаршу Кромвеля.

– Быстро действуешь, – восхищенно сказал Ирвин.

Белл широко улыбнулся.

– Кажется, все начинает складываться.

– Зная тебя, могу поклясться, что у тебя появился скрытый мотив.

– Ты хочешь сказать, что я смешиваю дело с удовольствием?

– Ты играешь с огнем, – серьезно сказал Ирвин. – Если она поймет, что ты используешь ее, чтобы разобраться в делах Кромвеля, то могут возникнуть проблемы.

– Я только и жду, чтобы это произошло, – сказал Белл, утешая его.

По пути обратно в гостиницу Белл думал не о деле, а скорее об удовольствии.

Глава 20

Марион не могла объяснить это. Такого ощущения она не испытывала со школы, с того момента, как ей улыбнулся мальчик, о котором она мечтала. Это было всё. Он никогда не подходил к ней и не разговаривал с ней. Сейчас, сидя за столиком на двоих, она испытывала такое же головокружение, как в школьные годы.

Белл встретил ее у банка Кромвеля точно в пять часов и усадил в такси. Водитель подъехал прямо к восьмиэтажному зданию, в котором находился самый знаменитый в городе французский ресторан «Дельмонико». Они вошли в лифт, поднялись на верхний этаж, и администратор провел их в отдельный кабинет с огромным окном, из которого открывался вид на город и на залив.

Люди, которые могли позволить себе это, думали только о том, чтобы заказать обед из десяти перемен, каждая из которых сопровождалась своим вином. Белл заказал устрицы Рокфеллер с острым соусом карри, за которыми последовал ароматный бульон, осетр, выловленный браконьерами в Великих озерах, лягушачьи лапки а ля цыпленок, свиные отбивные, цыпленок по-киевски, ассорти из жареной дичи, вареный картофель и горошек в соусе.

Марион за всю свою жизнь ни разу не обедала так роскошно. Правда, ее приглашали на обеды с вином избранные городские холостяки с деньгами, но никто не угощал ее с такой роскошью. Она была более чем благодарна, что порции были маленькие, но сожалела, что заранее не ослабила корсет.

На десерт Белл заказал блины «Сюзетт», пылающий деликатес с ароматным апельсиновым соусом. Когда официант стоял перед столиком, поливая блины раскаленной смесью, Марион заставила себя посмотреть Беллу в глаза.

– Можно мне задать вопрос, мистер Белл?

Он обаятельно улыбнулся.

– Полагаю, что мы достаточно узнали друг друга, чтобы ты называла меня Исааком.

– Предпочитаю обращение «мистер Белл», если не возражаешь, – сказала она сдержанным тоном, который сочла правильным.

Улыбка не исчезла.

– Продолжай.

– Как тебе удается позволить себе всё это на зарплату детектива?

Он рассмеялся.

– Ты поверила бы в то, что я экономил в течение многих месяцев, чтобы произвести на тебя впечатление?

– Ни в коем случае, – заносчиво ответила она.

– Банк Кромвеля – самый крупный банк в Сан-Франциско?

Она была изумлена этим вопросом в ответ на ее слова.

– Нет, есть еще два банка крупнее, включая «Уэллз Фарго» Почему ты спрашиваешь?

– Моей семье принадлежит крупнейший банк в Новой Англии.

Она попыталась переварить это, но ей не удалось.

– Тебя огорчит, если я скажу, что не верю тебе?

– Спроси у своего босса. Он подтвердит.

Она смущенно нахмурилась.

– Почему же ты работаешь наемным детективом, если можешь быть президентом банка?

– Так получилось, что мне больше нравится расследование преступлений, чем банковское дело. За письменным столом я чувствую себя в ловушке. К тому же интеллектуальные состязания с разумом преступника интересны.

– Ты преуспеваешь? – спросила она, поддразнивая.

– Побед больше, чем поражений, – честно ответил он.

– Почему я? – спросила она его. – Почему вино и обед с простой секретаршей, вместо того чтобы выбрать девушку из высшего общества, равную тебе по положению?

Белл ответил прямо, без жеманства:

– Потому что ты привлекательна, интеллигентна, и я очарован.

– Но ты ведь не знаешь меня.

– Надеюсь изменить это, – сказал он, поедая ее глазами. – А сейчас довольно разговоров. Приступим к блинам.

Когда они покончили с вкуснейшим десертом, Белл попросил официанта принести два бокала портвейна пятидесятилетней выдержки. Затем сыто откинулся на спинку стула.

– Расскажи мне о Якове Кромвеле.

Еда и вино сделали свое дело. Марион слишком размякла, чтобы заметить ловушку, в которую попала.

– Что же ты хотел бы узнать?

– Откуда он появился, как учредил свой банк, женат ли он? После встречи с ним я понял, что он интересный человек. Слышал, что они с сестрой главные филантропы в городе.

– Я работаю на Кромвеля уже девять лет и могу совершенно определенно заявить, что он умный и перспективный человек, к тому же убежденный холостяк. Он учредил банк в 1892 году, имея очень небольшие активы, и пережил спад девяностых. Он сделал деньги в самые страшные годы депрессии. Большинство банков в городе тогда оказалось на грани закрытия. Но не Национальный банк Кромвеля. Благодаря умелому управлению и соблюдению твердых принципов банковского дела он построил финансовую империю, активы которой составляют много миллионов долларов.

– Изобретательный человек, – восхищенно сказал Белл. – Очевидно, он добился успехов собственными силами.

Она кивнула.

– Развитие Национального банка Кромвеля не назовешь иначе, как финансовым чудом.

– Где же он нашел деньги, чтобы открыть банк?

– Это довольно загадочная история. Он держит рот на замке и ничего не рассказывает о том, чем занимался до организации небольшого банка на Рыночной улице. По слухам, он начал, имея не больше пятидесяти тысяч долларов. Когда я пришла в банк, его активы значительно превышали миллион.

– Для инвестиций какого рода он использует свое состояние?

Она беспомощно подняла руки, сдаваясь.

– Честное слово, не знаю. Он никогда не упоминает о своих личных финансах при мне, не видела я и никаких документов или корреспонденции. Полагаю, он вкладывает свои доходы обратно в банк.

– А какая у него семья? Откуда появились они с сестрой?

И снова Маргарет растерялась.

– Он никогда не говорит о своем прошлом. Только один раз упомянул, что у их отца была ферма в северной Дакоте, в небольшом городке Буффало. Все остальные связи его семьи похоронены в прошлом.

– Уверен, что на это у него есть свои причины, – сказал Белл.

Он не хотел, чтобы Марион зашла слишком далеко, поэтому перевел разговор на собственное детство и воспитание в элитном обществе Бостона. Рассказал об учебе в Йельском университете, о чрезвычайном разочаровании отца, когда он начал работать в детективном агентстве Ван Дорна, а не в семейном банке. Затем Белл вернулся к Кромвелю.

– Кромвель произвел на меня глубокое впечатление как образованный человек. Хотел бы я знать, где он учился.

– Маргарет как-то говорила, что он посещал колледж в Миннесоте, – сказала Марион, покончив с блинами и промокая салфеткой губы.

– Маргарет – красивая женщина, – сказал он, наблюдая за ее реакцией.

Марион постаралась скрыть свою неприязнь к сестре Кромвеля.

– Мне известно, что она занимается благотворительностью в целом ряде учреждений, но мне не хотелось бы видеть ее в числе своих близких друзей.

– Ей нельзя доверять? – догадался Белл.

– Она не всегда говорит правду. Ходят слухи о скандалах, которые мистеру Кромвелю удается покрывать. Странно, но ее выходки не вызывают у него беспокойства. Похоже, они даже развлекают его.

– А он много путешествует?

– О да, часто ловит рыбу в Орегоне, наслаждается одиночеством, ходит в клуб «Богема», скрывается в нем или охотится на Аляске. И еще он, по крайней мере, три раза в год посещает конференции банкиров, которые проводятся в разных штатах, вместе с Маргарет он совершил тур по Европе.

– Значит, он не управляет повседневными делами банка?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, нет, мистер Кромвель поддерживает постоянную связь с банком, когда отсутствует. Кроме того, у него есть совет директоров, в составе которого – лучшие финансовые умы.

Официант принес на серебряном подносе бокалы с портвейном. Несколько минут они неторопливо пили его, затем заговорила Марион:

– Почему ты задаешь мне все эти вопросы о мистере Кромвеле?

– Я следователь. Это всего лишь естественное любопытство.

Она убрала выбившуюся прядь со лба и пригладила волосы.

– Я чувствую себя отверженной.

Белл внимательно посмотрел на нее.

– Отверженной? – повторил он.

– Да, ты задаешь вопросы о моем боссе, но ни разу ничего не спросил обо мне. Большинство мужчин, которых знаю, при первом свидании расспрашивали о моем прошлом.

– Позволишь и мне совершить туда экскурсию? – спросил он, поддразнивая ее.

– Ничего особенного, – ответила она, смеясь. – У меня довольно скучная жизнь. Я уроженка Калифорнии, родилась по ту сторону залива в Сосалито. Моя мать умерла, когда я была еще совсем юной, отец, машинист в компании «Железные дороги Вестерн Пасифик», приглашал для меня учителей, пока я не подросла настолько, чтобы поступить в Первую городскую школу секретарей. Когда я ее закончила, Яков Кромвель нанял меня, с тех пор работаю у него в банке, сделала карьеру от офисной машинистки до его личного секретаря.

– Была замужем?

Она застенчиво улыбнулась.

– Пару раз мне делали предложение, но до алтаря дело так и не дошло.

Он протянул руку через стол и взял ее за руку.

– Надеюсь, Прекрасный Принц однажды появится, и ты увлечешься им.

Она высвободила свою руку, скорее проявляя свою независимость, чем отвергая его.

– Прекрасных Принцев мало, и они далеко. Недавно встретила одного в Сан-Франциско.

Белл не захотел развивать эту тему. Он был решительно настроен снова порасспрашивать ее и понять, увлекла ли их волна взаимного притяжения.

– Мне очень понравился этот вечер. Нечасто мне приходится проводить время в компании с такой очаровательной женщиной, которая может в разговоре придерживаться своей точки зрения.

– Ты мастер делать комплименты.

Он оторвал от нее взгляд. Белл не хотел рисковать, но он должен был получить ответ еще на один вопрос.

– В Кромвеле меня интригует еще одна вещь.

По выражению ее лица он понял, что она расстроилась: видимо, ожидала, что он предложит снова встретиться. Он почувствовал, что она начинает сомневаться в нем.

– Что же это? – ее тон стал ледяным.

– Когда я впервые увидел его в обеденном зале клуба «Богема», а затем еще раз сегодня у него в кабинете, у него на руках были перчатки. Неужели он всегда надевает их, когда обедает или работает за письменным столом?

Она сложила салфетку и положила ее на стол в знак того, что вечер закончился.

– Когда он был ребенком, однажды побывал в пожаре. Обе руки страшно обгорели, поэтому он носит перчатки, чтобы скрыть шрамы.

Белл чувствовал себя виноватым, что использовал Марион. Она была красивой интеллигентной женщиной. Он встал, обошел стол и подвинул ее стул.

– Искренне сожалею, что позволил своей пытливой натуре детектива взять надо мной верх. Надеюсь, ты простишь меня? Дашь мне шанс исправить это?

Она почувствовала, что он говорит искренне, и ощутила прилив возбуждения; у нее вновь появилась надежда, что он интересуется ею. Он оказался гораздо более привлекательным, чем она могла представить.

– Хорошо, Исаак, встретимся снова. Но уже без всяких вопросов.

– Никаких вопросов, – ответил он, вздрогнув от удовольствия, когда она обратилась к нему по имени. – Обещаю.

Глава 21

Спустя два дня четыре детектива встретились в офисе агентства Ван Дорна на шестом этаже в здании на Рыночной улице. Они сидели за круглым столом и сравнивали свои записи. Все работали в рубашках, сняв куртки и повесив их на спинки стульев. У троих жесткие воротнички стягивали простые галстуки. Только один из них был в галстуке-бабочке. Трое пили кофе, четвертый – чай. Поверхность стола закрывали старые газеты и отчеты.

– Пишу статью о том, как крупнейшую партию денег, только что напечатанных на монетном дворе Сан-Франциско, отправят под надежной охраной в шахтерский город Теллурид штата Колорадо, чтобы выплатить зарплату и бонус десяти тысячам шахтеров, – сообщил всем Белл. – Я просто привлекаю внимание к большой сумме, но предполагаю, что она должна быть в пределах пятисот тысяч долларов.

– Я использовал свои связи с редактором газеты, чтобы статью приняли, – сказал Бронсон. – Она будет напечатана в завтрашнем номере.

Ирвин медленно вертел свою чашку по блюдцу.

– Если бандит живет в Сан-Франциско, статья соблазнит его на попытку завладеть этими деньгами.

– Если он живет в Сан-Франциско, – повторил Кертис. – Мы, конечно, проследим за этим. Но можем оказаться в тупике.

– Нам известно, что крытый товарный вагон и несколько украденных купюр закончили свой путь здесь, – сказал Белл. – Думаю, что шансов достаточно: он живет где-то в районе залива.

– Было бы очень хорошо знать это точно, – устало сказал Бронсон. Он взглянул на Ирвина. – Ты говоришь, что попытка отследить, откуда поступили украденные деньги, не привела ни к чему?

– Провалилась, – подтвердил Ирвин. – След уже давно остыл, нет возможности отследить движение купюр в период, предшествующий их поступлению в повторное обращение.

– Разве в банках не зарегистрировано, кто положил их на счет? – спросил Бронсон.

Ирвин отрицательно покачал головой.

– У кассиров нет способа узнать это, потому что они не записывают серийные номера. Это делают позднее бухгалтеры банка. Когда мы сделали запрос, было уже слишком поздно. Любой, кто сдал купюры, давно исчез и забыт.

Бронсон повернулся к Кертису.

– А твои поиски крытого товарного вагона?

У Кертиса был такой вид, будто он только что потерял любимую собаку.

– Он исчез, – беспомощно ответил Кертис. – Во всем железнодорожном депо не обнаружено никаких признаков его присутствия.

– Возможно, его отправили, прицепив к товарному поезду, который ушел из города, – предположил Белл.

– Товарные поезда компании «Саузерн Пасифик», которые ушли по расписанию на прошлой неделе, не заявили в декларации, что в их состав входит товарный вагон, принадлежащий компании «Мебель О'Брайна».

– И ты утверждаешь, что он вообще не покидал железнодорожное депо?

– Точно.

– Так почему его невозможно найти? – допытывался Бронсон. – Не мог же он просто раствориться в воздухе.

Кертис развел руками.

– Что я могу сказать? Два ваших агента вместе со мной тщательно обыскали всё железнодорожное депо сверху донизу. Вагона там нет.

– Диспетчеры компании «Саузерн Пасифик» знают, куда перебросили вагон после его прибытия? – спросил Белл.

– Его поставили на запасной путь рядом с погрузочным отсеком брошенного склада. Мы проверили это. Его там нет.

Ирвин прикурил сигару и выпустил облако дыма.

– А не могли его прицепить к поезду так, что диспетчеры ничего не знают об этом?

– Это невозможно, – ответил Кертис. – Они знали бы это, даже если бы вагон прицепили тайно. У тормозных кондукторов есть бланк для записи серийных номеров вагонов в той последовательности, в которой вагоны сцепляют друг с другом в составе поезда. Благодаря этому по прибытии крытых товарных вагонов в пункт назначения их можно легко отцепить от поезда.

– Возможно, бандит решил, что вагон исчерпал свой срок службы и стал бесполезным, и отправил его на слом – уничтожил, – сказал Бронсон.

– Вряд ли, – задумчиво произнес Белл. – Полагаю, что он просто написал новый серийный номер и изменил название, используя другую фиктивную компанию.

– Никакой разницы, – сказал Кертис. – В любом случае он не сможет воспользоваться им.

– Что ты хочешь этим сказать? – опросил Белл.

– В Теллурид проходит только одна железная дорога компании «Рио Гранде Саузерн».

– Так что же может помешать ему? Он может написать название железной дороги, нанеся его прямо поверх надписи, рекламирующей компанию «Саузерн Пасифик».

– Он напрасно потратит время. Поезда компании «Рио Гранде Саузерн» ходят по узкоколейке. Поезда компании «Саузерн Пасифик» – по стандартной железной дороге, которая приблизительно на один фут шире. Не существует такого средства, которое позволило бы приспособить крытый товарный вагон бандита к узкоколейке.

– Какие мы глупые, – пробормотал Белл. – Я совершенно забыл, что в Скалистых горах только узкоколейки.

– Не расстраивайся, – сказал Бронсон. – Мне тоже не пришло это в голову.

Ирвин от расстройства ударил кулаком по столу.

– Он никогда не схватит наживку, зная, что не сможет бежать в своем вагоне.

Белл напряженно улыбался.

– У него есть сильные стороны, но есть и слабые места. Я рассчитываю на его жадность и на его чувство непобедимости. Уверен, он схватит наживку и попытается ограбить банк в Теллуриде. Вызов слишком велик, чтобы он смог его игнорировать.

– Желаю вам удачи, – сказал Бронсон. – Если вообще кто-то способен поймать Мясника, так это вы.

– А что у тебя, Хорас? Добился каких-нибудь успехов в том, чтобы найти след пистолета бандита?

– Ничего определенного, – ответил Бронсон. – При приобретении нового стрелкового оружия оно не подлежат регистрации. Покупателю всего лишь нужно выложить деньги и спокойно уйти с новым пистолетом. Мы провели эксперимент с дилерами. Даже если они помнят, кому продали автоматический «кольт» тридцать восьмого калибра, они не назовут ни одного имени.

Ирвин пристально смотрел на стену, не видя ее.

– Похоже, джентльмены, что все наши зацепки, найденные с огромным трудом, завели нас в тупик.

– Неудача, да, – тихо пробормотал Белл. – Но игра не закончена – еще нет. У нас еще остался шанс сделать последний ход.