Текст книги "Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Клайв Баркер

Люцифер лежал под страшным весом битого камня. Его тело было скроено так безупречно, что даже под толщей павших небес оно сохранило свою целостность. Голоса, пробудившие его из коматозного состояния, принадлежали нечеловеческим существам: звучали они с трубными интонациями, характерными для ангельского племени – Люцифер прекрасно понимал, о чём речь, вопреки прошедшим столетиям. Их спор явно свидетельствовал о том, что это были вовсе не посланники любви.

– Бетрейт, как мы всё пропустили? Неужели караул не поставили? Нужно было поднять тревогу, как только камни посыпались. Я бы уж озаботился местами, да в первом ряду! Только представь: паника, крики, мольбы…

– Такии, демоны не молятся!

– Ещё как молятся.

– Ну ты кретин. Какому б хую они молились?

– У них был предводитель. Какой-то крамольник. Вот кал навозный! Имя забыл. Ты же знаешь, как у меня с именами. Он был тем ещё придурком, все так говорят. Так Старая Титька дал ему пинка, а он восстание поднял.

– Не Люцифер?

– Точно. Люцифер. Люциферу они и молились.

– Это ещё с какого чуда?

– Он ведь здесь всё построил.

– И? Не всё ли равно?

– Мне – нет.

– Тебе? Тебя волнует кто-то, кроме твоей персоны? Ну выдал.

– Яне говорю, что готов глотки за это грызть. Я о том, что ебанат, который всё это провернул, – а он уж поднатужился… короче, какой бы эгоистичный хрен это не вычудил, он бы мог сказать хоть парочке друзей, и мы бы сидели себе поодаль да наслаждались бойней, как цивилизованные существа. Вместо это мы торчим здесь, как истуканы, в неведении полнейшем…

– Да заткнись ты.

– А ты мне указ. Я…

– Брат, захлопни-ка пасть да открой глаза. Ты видишь то же, что и я? Вон там! Под тем камнем!

В этот миг Люцифер набрал полную грудь воздуха, и придавивший его массивный камень громко треснул, расколовшись надвое.

– Боше. Все. Могущий, – проговорил тот, кого звали Бетрейт.

Оба ангела посмотрели на Люцифера. Стыд был не в их природе. Чего стыдиться таким безупречным созданиям? Но как бы ни закостенели их инстинкты, они всё же догадались, что перед ними не обычный демон.

– Это он, – сказал Бетрейт.

– Но у него такой вид, словно…

– Заткнись, брат, – прошипел Бетрейт. – Лучше оставь своё мнение при себе.

– Ты что, испугался его?

– Я же просил заткнуться.

– Знаешь что? Пошёл ты на хуй, – сказал Такии, а затем повернулся к Люциферу. – А ты, всемогущий Люцифер, – на два хуя. Всё было здорово, пока ты не явился.

Высказавшись, ангел начал было поворачиваться к Дьяволу спиной, но одного лишь слова оказалось достаточно, чтобы он замер в полуобороте:

– Постой.

– Что? – переспросил Такии.

– Ангел, ты числишься мертвым, – сказал Люцифер.

– Правда?..

Казалось, слова Падшего сбили Такии с толку. А затем он посмотрел на Дьявола обожающим, блаженным взглядом, улыбнулся и сгинул.

Питавшая его энергия мгновенно унаследовала своеволие, вожделение и всё возраставшее замешательство их хозяина и сразу же начала покидать его тело в поисках нового, более благодатного пастбища. Свет, обитавший в тёплой плоти, угас, и все таившиеся в ангельском организме силы погибли. Он свернулся клубком, и голова его сплющилась и удлинилась – тело небожителя обрушилось и схлопнулось, точно старое, ветхое здание. Если смерть его и сопровождалась болезненными ощущениями, он никак об этом не заявил.

Другой ангел, чью кожу украшал едва заметный рисунок из глаз с красными контурами и черными зрачками, моргнул и покачал головой.

– Как же скучно. Каждый день точно такой же, как предыдущий, – промолвил он. – Чем дальше, тем больше я думаю, что принял бы любую альтернативу.

– Любую?

– Да, – сказал ангел, специально подначивая палача.

– Даже смерть? – переспросил Люцифер.

Ангел кивнул, свернулся калачиком и разрушился вдвое быстрее своего друга.

Люцифер взобрался на самый высокий из небесных булыжников и попытался сориентироваться. Задача оказалась не из лёгких. Каменный потоп эффективно сравнял с землёй все топографические детали местности. Дьявол не мог понять, где находится и в какой стороне было больше шансов скрыться никем не замеченным. Он не хотел натолкнуться на кого-либо из выживших. Всё, в чем он нуждался – это анонимность и тихое, уединённое место, где можно поразмыслить и решить, что делать с навязанным ему воскрешением.

Для начала ему следовало убраться из адской пустоши, избежав непрошеного внимания. Тем временем прибывали другие ангелы – он видел, как они спускаются из царившей вверху темноты, жадно осматривая руины Ада. Люцифер решил воспользоваться их болезненным интересом, и начал продумывать маршрут побега: вместо того, чтобы направиться в сторону облюбованных ангелами ужасов, он пойдёт узкими, неприметными расщелинами.

Когда Люцифер оставил позади самые страшные зрелища, путь стал совсем лёгким. По дороге ему попался труп солдата в широком балахоне. Он снял с мертвеца одежды, укутался в них, чтобы скрыть светящуюся плоть от лишних взглядов, и отправился прочь из Преисподней в мир людей.

Д'Амур сидел во тьме. День то был, или ночь, а его окутывала чернота. Слепое блуждание по Аду теперь казалось Гарри дурным сном, однако вернувшись обратно в Нью-Йорк, – обратно в свою квартиру, в свой офис – он начал понимать всю жестокость последнего проклятия Адского Жреца. Как и все, благословлённые даром зрения, он воспринимал его, как данность. Жизнь и зрячесть были для него неразрывны. Глаза помогали ему существовать в извечной действительности. Пока у него получалось смотреть вперёд, он мог хотя бы пытаться не оглядываться назад. Теперь же, чтобы находить путь в окружающем мире, ему приходилось полагаться на воспоминания, а память лишала его настоящего и заставляла постоянно погружаться в мутные воды прошлого. И пускай жить по-человечески он никогда не умел, ему хотелось вернуться к привычной реальности.

У Гарри не было оснований полагать, что проклятие спадёт, и он решил закрыть своё агентство. Не то чтобы он нуждался в деньгах. Как только Кеза и Гарри вычеркнули из списка подозреваемых в смерти Нормы, закрылся и вопрос с её имуществом. Жила она скромно, но оказалось, что мисс Пэйн – довольно богатая женщина. Гарри с удивлением узнал, что ей принадлежал дом, в котором находилась её квартира, ещё половина зданий по соседству, несколько заправочных станций, парочка автосалонов и остров у калифорнийского побережья. Всё это она оставила Гарри.

Но даже несмотря на свалившееся на него богатство, решение закрыть контору далось Гарри с огромным трудом, и Кез оказался его единственным спасением от безумия. Когда Гарри, наконец, собрался с силами, они с Кезом отправились в офис агентства, чтобы вместе пробежаться по делам, которые Гарри не закрыл до путешествия в Ад. Некоторые были практически окончены, и с помощью Кеза ему удалось закруглиться с ними окончательно. Однако большую часть дел ослепший детектив закрыть не мог, поэтому он обзвонил всех неудовлетворённых клиентов, объяснил, что с ним случился несчастный случай, лишивший его возможности закончить начатое, и пообещал вернуть авансы.

– Такое впечатление, будто я умер, – сказал он Кезу, когда они покончили с последним делом.

– Ну, это не так.

– И я должен благодарить судьбу, да?

– Именно.

– А вот не хочется.

– Гарольд, я тебя, конечно, люблю, но я слишком устал, чтобы тебя утешать. Потом похнычешь мне в жилетку, а пока лучше скажи, что делать со всем этим дерьмом?

– Это дерьмо – вся моя жизнь, Кез. Прояви хоть капельку сочувствия.

– Ну и кто из нас двоих примадонна? Мне всегда казалось, что я. Все эти мрачные раздумья только в кино хорошо смотрятся. В реальной жизни это пипец как раздражает. Давай просмотрим все файлы и решим, что выкинуть, а что оставить. Офис тебе нужно освободить до конца следующей недели.

– Нужно было себе оставить.

– И что бы ты с ним сделал? Открыл здесь школу вождения?

– Ладно-ладно, понял я, понял.

Гарри потянулся к бутылке шотландского виски, но схватил пустой воздух.

– Это ты спрятал мой скотч?

– Конечно.

– Зачем?

– Ты как сидел на телефоне, у тебя язык заплетался.

Гарри пару секунд молча переваривал его слова, а затем сменил тему.

– И как замужняя жизнь?

– Слаще сладкого, – сказал Кез. – Дейл – душка, каких белый свет не видывал. Позвони Лане. У вас много общего. Самое главное, что оба – упёртые сволочи.

– Агась, – отозвался Гарри и пожалел, что нечего выпить.

Инфернальный небосвод раскололся на три огромных куска. По крайней мере, насколько мог судить Жрец Ада. На Преисподнюю насыпалось и камней с кулак, и булыжников размером чуть меньше Луны.

Небо буквально расплющило Ад, и киновиту приходилось идти наугад. И вот он почувствовал, что наконец-то вышел к руинам города. Его догадка подтвердилась, когда он подошёл к расколу в каменной плите – у одного конца это была всего лишь трещина, а у другого его ширина достигала четверти мили. Демон отправился вдоль разлома, на ходу вглядываясь в его недра, но освещения не хватало даже Жрецу с его гиперчувствительными глазами.

Наконец, из раскола вырвалось несколько языков желтого пламени, и киновит мельком увидел лежавшие внизу развалины: то были дома самых богатых демонов – Полумесяц Креули, чьи выстроенные полумесяцем особняки когда-то окаймляли рощу деревьев Триа-сакат. Легенда гласила, что если эти деревья заболеют, город придёт в упадок, а если зачахнут – город погибнет. И вот оно, доказательство: на дне разлома в огненных отблесках виднелись их раздавленные, изломанные ветви с обгоревшей листвой, а в воздухе чувствовался сладковатый запах древесного сока.

Жрец Ада не отличался суеверностью, однако ему пришлось не раз столкнуться с феноменами, проникшими через заслон его недоверия, и это стало одним из фундаментальных принципов его мировосприятия. Легенда триасакатских деревьев также оказалась правдивой. Да, киновит видел, как рухнуло небо, и знал, что ничто не уцелело под его ударом, но все же он цеплялся за призрачную надежду, что роща каким-то чудом избежала подобной участи. Увы. Небеса уничтожили всё живое.

И он сыграл в этом всём ключевую роль. Если бы не его амбиции, он бы не восстал против Люцифера. И если бы Люцифер не проснулся от мёртвого сна, небосвод был бы цел. Так что эта смерть, эта тишина – его рук дело. Киновит подумал, что этого ему и хотелось с самого начала.

Кез покончил с упаковкой вещей и отбыл посмотреть, как там Дейл. Дожидаясь его возвращения, Гарри сел у приоткрытого окна и стал прислушиваться к тому, как менялись звуки уличного движения со сменой цветов светофора. Солнце катилось к закату, и совсем скоро видневшиеся между домами отрезки неба начнут темнеть. Уличный шум станет громче, наполнится гомоном людей, спешащих домой либо на ужин где-то в городских кафе или ресторанах, а их мозги будут всё ещё гудеть от накопленных за день впечатлений. Конечно, работа приносила немало головной боли, но в ней была цель, а что такое жизнь человека без цели?

– Ничто… – пробормотал Гарри себе под нос и отвинтил бутылку виски – уходя, Кез таки сжалился над ним.

Гарри приложился к бутылке, но стоило ему сделать глоток, как боковым зрением он заметил какое-то мерцание. Сердце его пустилось в галоп. Гарри поставил бутылку. Он что-то увидел. Значит, его зрение вовсе не угасло!

Очень медленно, чтобы не нарушить процесс исцеления, он повернул голову к видению. Тогда-то он её и увидел.

– Норма?

– Привет, Гарри.

Вид у неё был здоровый, и она больше походила на ту Норму Пэйн, которую Гарри повстречал много лет тому назад. Её тело вовсе не походило на бестелесных фантомов из голливудских фильмов – оно казалось вполне материальным. Но Гарри видел её и только её – тело на фоне из абсолютной черноты.

– Я вижу тебя. Господи, я вижу тебя. Я всегда пытался представить, какими тебе видятся призраки, но и близко не угадал. О, Норма, не верится, что ты здесь.

– Рада тебя видеть, Гарри. Я скучала.

– А можно… то есть… тебя можно обнять?

– Боюсь, что нет. Но можем сидеть и болтать, сколько угодно. У меня нет комендантского часа. Я могу приходить, когда захочу.

– Приходить откуда?

– Ну, это касается только меня и… Архитектора моего Нового Приюта. Просто знай, что мне там очень хорошо. И уж поверь, ожидание того стоило. Но мне нужно было вернуться и повидаться с тобой, Гарри. Мне тебя очень не хватает. И ещё мне нужно дать тебе несколько советов касательно работы со свеженькими мертвецами. Что можно, чего нельзя – ну, ты понял. Сама-то я думала, что умру своей смертью в сто один год. Моя маман как раз столько протянула. И бабуля тоже. Так что я была железно уверена, что последую их примеру, и к тому времени я бы научила тебя всему, что знаю. И ты бы просто сменил меня.

– Погоди…

– Что, радости полные штаны, да? Ты же будешь спасать людей, которых пнули в Загробье. Гарри, пойми, смерть для многих из них – полный нежданчик. Они бродят вокруг вне себя от замешательства и силятся понять, что же им теперь делать-то. И ура! Хорошая новость: ты их единственная надежда!

– Притормози. Я не…

– Офисов на выбор у тебя точно хватает, – сказала она. – Многие даже с панорамным видом на город.

– Кстати, да, откудава такая тьма денег?

– Гарри, за все эти годы мне надарили кучу денег. Всё от родственников мертвецов, которым я помогла. Они узнавали, что я сделала для их родных, и благодарили меня, как могли. Я завещала всё тебе.

– Знаю. Норма, это слишком щедро с твоей стороны…

– Щедрость тут ни при чём. Я оставила тебе все эти деньги затем, чтобы ты мог себе позволить заниматься нужным делом. И не заставляй меня всё забирать. Ты же знаешь, я могу это устроить.

– Возможно, придётся. Сомневаюсь, что у меня хватит на это сил.

– Что, опять разжалобился к себе? Просто потому, что в жизни появилось немножко темноты? Я слышала твой разговор с Кезом. Он прав. Столько грузняка вредно для здоровья. Не заставляй меня читать тебе лекцию из самого загробья. Надоело тебя журить.

– Господи, как мне этого не хватало, – улыбнулся Гарри. – Но дело не в слепоте. Норма, глядя на тебя, можно было подумать, что это так легко… Но ты куда сильней меня. Как такая потеряшка, как я, поможет заблудшим душам?

Норма улыбнулась, и тьма вокруг неё просветлела.

– А кто же ещё? – хмыкнула она. – И пока ты над этим думаешь, открой-ка жалюзи и глянь вниз.

– Значит, открою окно и увижу, на что ты смотрела каждый день своей жизни, так?

– Возможно, – улыбнулась Норма.

Гарри развернул кресло, поднялся и нашарил шнурок древних жалюзи. Они были спутанные, несговорчивые, и, даже будучи зрячим, он редко когда умудрялся с ними справиться. Этот раз не стал исключением. Гарри вздохнул, оставил в покое шнурок и просто поднял жалюзи рукой. Как только он глянул вниз, он понял, что жизнь его никогда не будет прежней. У него словно пол ушёл из-под ног, а он сам в мгновение ока пролетел десять этажей до самой земли.

– Они повсюду, – проговорил Гарри.

АБАРАТ
_(цикл)

«Абарат» – тетралогия[71]71
  Тетралогия обещает «превратиться» в пенталогию: кроме четвёртой, неоконченной пока, книги (The Dynasty of Dreamers), Баркер начал работу над пятой книгой этой серии. (прим. Diximir)


[Закрыть], над которой сейчас работает Клайв Баркер.

И хотя этот автор известен во всем мире как непревзойденный мастер литературы в жанре мистики и магического реализма, на сей раз из-под его пера вышлел цикл произведений, который по праву сравнивают со знаменитой «Алисой в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла…

Первая книга часов
_(роман)

_{Переводчик: Л. Бочарова}

Посвящается Эмилиану Дэвиду Армстронгу

Это волшебный мир, судьба которого зависит от юной Кэнди Квокенбуш из скучного городка Цыптаун в штате Миннесота. Чтобы сбежать из повседневной рутины в головокружительные чудеса Абарата, достаточно всего лишь зажечь свет. Ведь свет – самая старая игра в мире…

 
Мне книга приснилась —
Сама бесконечность,
Безбрежное море страниц.
Где что ни строчка, то новые дали,
Новые выси,
И страны, и души.
В тех странах тоже кто-то спал
Однажды в полдень.
Но чтобы эти грезы записать,
Нужна была рука.
И я повиновался.

К. Б.
 

Три – число тех, кто творит святые дела;

Два – число тех, кто творит дела любви;

Один – число тех, кто творит абсолютное зло

Или же абсолютное добро.

Из записок безымянного монаха ордена святого Око

Шторм, свирепый, как сам враг рода человеческого, налетел с юго-запада, молнии были ему вместо ног – перебирая ими, он преследовал свои жертвы.

Ветер, который он принес с собой, был неистовым, как дыхание дьявола, мирные морские воды этот вихрь возмутил в одно мгновение. И когда маленькая красная лодка, которую три женщины избрали для своего рискованного путешествия, обогнула острова, защищавшие ее от ветра, и очутилась в открытом море, волны уже бушевали вовсю, огромные, как скалы, высотой футов в двадцать пять – тридцать.

– Кто-то наслал на нас этот ураган, – сказала Джефи, пытаясь править лодкой, которая звалась «Лира». Парус трепетал на ветру, будто последний осенний листок на древесной ветке, он так резко хлопал о мачту, что страшно было даже помыслить о том, чтобы его убрать. – Я готова поклясться, Диаманда, этот шторм вовсе не игра стихии, а дело чьих-то рук!

Диаманда, старшая из путешественниц, сидела в середине крошечного суденышка, кутаясь в свои темно-синие одежды и прижимая к груди бесценный груз.

– Не несите чушь! – резко сказала она Джефи и Меспе, убирая с лица длинную прядь седых волос. – Никто не видел, как мы выходили из Якорного дворца. Нам удалось ускользнуть оттуда незамеченными, я в этом совершенно уверена.

– С чего бы тогда взяться шторму? – возразила Меспа, чернокожая женщина, чью всегдашнюю жизнерадостность, казалось, смыли без следа тугие струи дождя, падавшие почти отвесно прямо на головы путешественницам.

– Неужели тебя удивляет недовольство небес? – спросила Диаманда. – Но ведь всем нам было заранее известно, что мир из-за случившегося перевернется вверх тормашками.

Джефи тем временем пыталась справиться с парусом, браня его сквозь зубы.

– Согласитесь, все идет именно так, как и должно идти, – продолжала Диаманда. – Совершенно естественно, что небо рвется в клочья, а море кипит. Разве было бы лучше, если б мир остался равнодушен к нашему деянию?

– Нет, конечно же, нет, – пробормотала Меспа, вцепившись в борт танцующей на волнах лодки. Лицо ее было настолько же пепельно-серым, насколько черны были ее коротко подстриженные волосы. – Просто меня совсем не радует, что мы очутились под открытым небом как раз в самый разгар буйства стихий.

– Все случилось, как случилось! – заявила Диаманда. – И мы ничего не можем с этим поделать. Так что я бы посоветовала тебе, Меспа, побыстрей опорожнить свой желудок.

– Он уже и так пуст, – слабым голосом ответила страдающая от морской болезни Меспа. – Ничегошеньки не осталось.

– А ты, Джефи, займись парусом.

– О, богини… – вырвалось у Джефи. – Вы только посмотрите!

– Что там еще? – спросила Диаманда.

Вместо ответа Джефи подняла палец кверху, указывая на небо.

Несколько звезд сорвались с небосвода – огромные снопы слепящего огня, опаляя облака, рушились вниз, в бушующее море. Один из огней падал прямо на «Лиру».

– Пригнись!!!

Джефи дернула Диаманду за полу и спихнула старую женщину на дно лодки.

Диаманда терпеть не могла, когда к ней прикасались – рукоприкладствовали, как она выражалась. И она начала было на чем свет стоит поносить Джефи за такую фамильярность, однако оглушительный рев тут же поглотил все ее проклятия. Падающая звезда прожгла огромную дыру в трепыхающемся на ветру парусе «Лиры» и плюхнулась в море за бортом, где и погасла со зловещим шипением и бульканьем.

– Готова поклясться, кто-то хотел, чтобы эта штуковина упала прямо на наши головы, – пробормотала Меспа, когда все трое выглянули из-за нависающих бортов лодки.

Она помогла Диаманде подняться на ноги.

– Твоя правда, – отозвалась старуха, перекрикивая рев бури, – уж больно близко прошла.

– Так ты тоже считаешь, что метили в нас?

– Не знаю и знать не хочу, – покачала головой Диаманда. – Наша миссия священна, и мы должны всем сердцем верить в это.

Меспа провела языком по бледным губам.

– Ты уверена, что она и вправду священна? А вдруг это совсем не так? Что, если мы, наоборот, совершаем святотатство? Не лучше ли было оставить все…

– Так, как есть? – подсказала Джефи.

– Да, – согласилась Меспа.

– Но ведь она совсем еще ребенок, Меспа, – возразила Джефи. – Впереди ее ждала жизнь, полная счастья, и величайшая любовь, а у нее все это украли.

– Джефи права, – сказала Диаманда. – Неужто ты думаешь, что такая душа, как у нее, смогла бы смириться с унылым существованием, когда впереди практически вся жизнь? Столько светлых грез, воплощения которых ей уже никогда не увидеть?

Меспа согласно кивнула:

– Вы правы. Мы должны довести начатое до конца, чего бы это ни стоило.

Грозовая туча, которая преследовала их от самых островов, зависла теперь прямо над лодкой и тотчас же пролилась дождем. Его тяжелые ледяные капли выбивали на бортах «Лиры» барабанную дробь. Вокруг то и дело сверкали молнии, и в их ослепительном свете были отчетливо видны огромные волны, швырявшие суденышко вверх и вниз.

– Наш парус ни на что больше не годится, – сказала Джефи, бросив печальный взгляд на зиявшую в ткани дыру.

– Значит, придется прибегнуть к другим средствам, – ответила Диаманда. – Меспа, присмотри пока за нашим грузом. Да поосторожней с ним!

Меспа послушно и почтительно приняла из рук старухи маленький ящичек, стенки и крышка которого были покрыты узором из магических рун. Диаманда прошла на корму. Этот путь дался ей нелегко: пару раз, когда «Лиру» резко подбрасывало очередной волной, она едва не очутилась за бортом. Опустившись наконец на колени рядом с узкой скамьей, Диаманда погрузила обезображенные артритом кисти рук в ледяную воду.

– Зря ты так рискуешь, – забеспокоилась Меспа. – Последние полчаса нас преследует пятидесятифутовый мантизак. Я заметила его, когда меня выворачивало наизнанку.

– Ни одна уважающая себя рыба не позарится на мои старые кости, – усмехнулась Диаманда.

Однако не успела она договорить, как из воды показалась крапчатая голова мантизака, пусть и не такого огромного, как утверждала Меспа, но все же весьма внушительных размеров. Его пасть с острыми зубами хищно разверзлась всего в каком-нибудь футе от вытянутых рук Диаманды.

– Богини! – взвизгнула старая дама, поспешно отпрянув от борта.

Гигантская рыбина, обманутая в своих ожиданиях, толкнула лодку плоским носом – она еще не утратила надежды закусить кем-нибудь из экипажа «Лиры» и, по-видимому, рассчитывала, что от ее мощных толчков одна из женщин свалится-таки в пучину.

– Ну все, – вздохнула Диаманда, – это уже переходит всякие границы. Пожалуй, настало время прибегнуть к лунной магии.

– Постой! – испуганно взмолилась Джефи. – Ведь ты сама говорила, что, обратившись к магии, мы рискуем привлечь к себе внимание.

– Говорила, – подтвердила Диаманда. – Но в нашем нынешнем положении лучше уж подвергнуться этому риску, чем пойти ко дну или быть съеденными вон той тварью.

Мантизак плыл рядом с лодкой, высунув голову из воды и сверля женщин огромным серебристым глазом с алым зрачком.

Меспа еще крепче прижала ящичек к груди.

– Уж мной-то он не поживится, – произнесла она прерывающимся от страха голосом.

– Скорее подавится, – заверила ее Диаманда и воздела к небу свои морщинистые руки с узловатыми пальцами.

По венам ее заструились тонкие ручейки волшебной энергии, и вырвались наружу, и сгустились в воздухе, и устремились ввысь, в небо.

– Госпожа Луна, – взмолилась старуха. – Ты знаешь, мы не дерзнули бы тебя побеспокоить, не будь в том крайней нужды. Тебе известно, госпожа, что ради себя мы не стали бы этого делать. Ниспошли свою щедрую помощь не нам, недостойным, но той, кого отняли у нас прежде срока. Яви свою милость, госпожа, и проведи нас невредимыми сквозь этот шторм, дабы жизнь ее обрела возобновление…

– Скажи ей, скажи, куда мы держим путь! – прокричала Джефи сквозь рев ветра.

– Она прочтет это в наших мыслях, – ответила Диаманда.

– Пусть так, – упрямо возразила Джефи. – Все равно скажи.

Диаманда оглянулась и, встретившись глазами со своей спутницей, пожала плечами.

– Ну, если ты настаиваешь, – буркнула она с легким раздражением, снова воздела руки к небу и произнесла: – Помоги нам добраться до Иноземья.

Джефи одобрительно кивнула:

– Вот теперь все как надо.

– Госпожа, услышь нас… – снова начала было старшая из женщин, но Меспа не дала ей договорить:

– Она нас слышит, Диаманда.

– Что?

– Она услышала.

Все трое подняли головы. Грозовые тучи разошлись в стороны, словно их раздвинули чьи-то гигантские руки, и сквозь непрерывно увеличивавшийся просвет широким потоком пролился лунный свет. Жемчужно-белые лучи, несмотря на холодный оттенок, казались ласковыми, будто источали тепло. Столп лунного сияния озарил впадину между волнами, нависающими над утлым суденышком. Он залил светом всю «Лиру», от носа до кормы.

– Благодарим тебя, госпожа… – прошептала Диаманда. Лунный луч скользил по лодке, обшаривал каждый ее уголок. Он коснулся даже киля, скрытого под водой, благословил каждый гвоздик, и каждый кренгельс, и каждое из весел, и каждую уключину, и каждый мазок краски, покрывавшей деревянный корпус, и каждый дюйм такелажного каната.

И женщин он тоже коснулся, вдохнул новую жизнь в измученные тела, согрел озябшую кожу.

Все это длилось секунд десять.

А потом тучи сомкнулись вновь, перекрыв лунному лучу путь к поверхности моря. Благословение завершилось так же неожиданно, как и началось.

Свет ушел, и море теперь казалось женщинам еще более мрачным, чем прежде, а ветер стал резче и холоднее. Но вокруг «Лиры» продолжало разливаться едва заметное сияние, а само суденышко стало как будто крепче, борта его почти перестали скрипеть под натиском волн, оно без прежних усилий взбиралось на высокие гребни и плавно опускалось вниз.

– Вот так-то лучше, – улыбнулась Диаманда.

Она протянула руку, чтобы забрать назад свой драгоценный груз.

– Ты что, не доверяешь мне? – запротестовала Меспа.

– Доверяю. Но ответственность целиком на мне. К тому же я уже бывала в том мире, куда мы направляемся. А ты – нет. Не забывай об этом.

– Ты была там очень давно, – поправила ее Джефи. – С тех пор тот мир не мог не измениться.

– Согласна. И все же я лучше вас представляю, что нас там ждет. Так что верни мне ящичек, Меспа.

Меспа нехотя протянула старухе бесценное сокровище. Некоторое время женщины молчали, вглядываясь в темные волны безбрежного моря. «Лира» набирала скорость, нос ее слегка приподнялся над водой.

Дождь продолжал тугими струями рушиться на головы путешественниц – на дне лодки набралось воды дюйма на четыре глубиной. Но женщины не обращали на это никакого внимания. Они продолжали сидеть в сосредоточенном молчании и мысленно благодарили госпожу Луну, чье волшебное заступничество спасло их от гибели, а «Лира», послушная силе магии, сама несла их к далекой цели.

– Наконец-то! – воскликнула Джефи, когда на горизонте показалась едва различимая полоска берега. – Это Иноземье! Я вижу его!

– И я тоже! – подхватила Меспа. – О, благодарение Богине! Я его вижу! Вижу!

– Придержите языки! – одернула их Диаманда. – Ни к чему, чтобы нас услышали.

– Берег выглядит пустынным, – заметила Джефи, вглядываясь вдаль. – А ты говорила, здесь город.

– Так оно и есть. Но он не так уж и близко от порта.

– Никакого порта я не вижу.

– От него и правда мало что осталось. Он сгорел, когда меня даже на свете не было.

«Лира» царапнула килем дно прибрежной полосы моря. Джефи первой выскочила из лодки, вытянула веревку и привязала ее к потемневшему от времени шпангоуту, торчащему прямо из песка, – останкам давно сгнившего судна. Меспа помогла Диаманде сойти на берег, и некоторое время они стояли неподвижно, разглядывая простиравшийся перед ними унылый пейзаж. Буря последовала за путешественницами сквозь грань между мирами, не растеряв по дороге неистовой ярости.

– А теперь позвольте вам напомнить, – сказала Диаманда, – мы явились сюда ради выполнения одной-единственной задачи. И, завершив наше дело, немедленно оставим этот мир. Помните: нам здесь не место.

– Знаем, – кивнула Меспа.

– Но лишняя спешка тоже ни к чему, можно и дров наломать, – заметила Джефи, глядя на ящичек, который сжимала Диаманда. – Мы всё должны проделать как подобает. Ради нее. Ведь в наших руках надежда Абарата.

Даже Диаманда не нашлась что добавить к этому. Старая женщина, казалось, глубоко задумалась над словами Джефи – она замерла, склонив голову, а струи дождя стекали по ее седым волосам, не касаясь ящичка, который она продолжала прижимать к груди.

– Готовы ли вы? – спросила она наконец.

Спутницы ее пробормотали, что да, они готовы. И под предводительством Диаманды все трое покинули берег и побрели по мокрой от дождя траве на поиски того места, где им предстояло, согласно воле Провидения, свершить свое святое дело.