Текст книги "Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Клайв Баркер

Люцифер, Падший Ангел, Утренняя Звезда, жил и умер в своём подземелье, под столь ненавистным ему каменным небосводом. Господь возвёл перекрытие над тюремным царством Люцифера подобно тому, как запечатывают мертвеца за могильной плитой – дабы скверна его не ширилась и не отравляла мир живых.

Теперь же, вместо того чтобы схоронить эту войну внутри себя, Люцифер, наконец, выпустил её на волю и впервые за тысячелетия ударил о каменный свод с силой, питаемой чистой яростью. Ку’ото всё ещё подымался на водовороте, и тело его оказалось ещё колоссальней, чем ожидал Владыка Преисподней. Люцифер поднимал его без должных усилий, пускай зверь и возмущённо ревел от того, что его исторгли из естественной среды обитания. Дыхание левиафана смердело мёртвым, разлагавшимся в его кишках мясом, и он желал заключить Люцифера в свой желудок больше, чем что-либо, попадавшееся в поле зрения его прожорливых глаз – только поэтому он не пытался освободиться от вцепившейся в него невидимой хватки. Скоро он нагонит Утреннюю Звезду и проглотит его целиком. Ангел был так близко, всего ничего от его зияющей пасти. Ещё миг, и Ку’ото схватит его.

Но нет. Люцифер всё стремился ввысь, и Ку’ото летел следом. Кольцо за кольцом раскручивалось его тело, а чудище продолжало взбираться по воздуху, пока водяная воронка не осталось далеко внизу, в тысяче футов от воспарившего монстра.

На берегу же те из Разорителей, кто остался при зрении, молча наблюдали за представлением. В один миг вся какофония, все те слои звука, что нарастали, пока Люцифер закручивал озеро в водовороте, – всё смолкло. Даже рёв воронки словно отдалился. Безмолвие длилось одну, две, три миллисекунды. А затем Ку’ото врезался в небосвод. Удар оповестил о себе страшным громом – вначале послышался далёкий раскат, а затем он кошмарной реверберацией прокатился по всем небесам. Ку’ото испустил нечестивый, хтонический, исполненный боли вопль, и это стало последним, что он сделал – чудовище умерло и сигануло вниз, к своей водяной могиле.

– Что это за хуйня?! – закричал Гарри, закрыв уши руками.

– Господи. Оно… Э-э, оно врезалось в небо, – сказала Лана.

– В камень?

– Со всей дури, – кивнул Кез. – И в нём появилась трещина. Даже не одна. Куда больше. Блять. По всему чёртову небу бегут трещины.

– А где Люцифер?

– Он там, у точки удара. Протискивается в трещину, расширяет её своим светом.

– А Ку’ото?

– Сдох. И падает. Я такого никогда не видел.

– У меня хорошее воображение, – сказал Гарри.

– Он собирается проломиться сквозь небо, – охнула Лана.

– Ребята, может, пошли? – подал голос Дейл. – Или мы ждём музыкальный номер?

– Идём, – согласился Кез. – Гарри, что скажешь?

– Да, я уже увидел всё, что хотел, – без улыбки ответил Гарри.

– Ну так двигаем, – сказала Лана.

– Ведите меня к Норме, – сказал Кез. – Всё равно мы почти что призраки.

Небеса издали ещё один залп грома – в камне появились новые трещины, паутиной разбежавшиеся от зияющих разломов на поверхности свода. Из них посыпались осколки, и первые несколько секунд они казались незначительными, однако по мере падения камни явили свои истинные размеры. Обманчивыми были не только их габариты, но и траектория – расстояние между небосводом и раскинувшимся под ним Адом не позволяло оценить всю грандиозность происходящего. Булыжники, которые должны были рухнуть на пляж и раздавить Разорителей, приземлились в нескольких милях от них, где-то в районе Пираты, а обломки, явно мчавшиеся в сторону пустыни, упали в воду. Самый крупный из этих осколков – камень величиной с несколько домов, если не больше – врезался в озеро в сотне ярдов от берега, и от столкновения в воздух поднялся столп брызг, едва не превзошедший высоту собора.

Морось падающих обломков быстро превращалась в ливень: пытливый свет Люцифера всё глубже протискивался в каменный свод, и чем дальше Дьявол в него внедрялся, тем больше фрагментов откалывалось от Небес. Булыжник размером с автомобиль сиганул вниз, нацелившись на пляж – как раз на то место, где стояли Гарри и его друзья.

– Ну, трындец, – сказал Кез.

– Что?..

– Всё потом! – рявкнула Лана и толкнула Гарри.

Камень просвистел в сантиметре от головы Д'Амура и беззвучно исчез между деревьев позади него. Все встали как вкопанные.

– Воу, – сказал Гарри. – Какая махина. А где бабах?

Небесный обломок был таких размеров, чтобы от удара о землю деревья должны были сотрястись от корней до кончиков веток и обронить остатки листвы. Вместо этого камень пролетел над головами Разорителей и сгинул, словно его никогда не существовало.

– Все это видели? – проговорил Дейл, едва ворочая языком.

– Нет, – сказал Гарри. – И мне начинает казаться, что вы надо мной издеваетесь.

– Ёханый бабай, – изумилась Лана. – Гарри, кажется, мы нашли выход.

– Черветочины, что ведут домой! Точняк! – воскликнул Кез. – Червоточины, Гарольд! Ты был прав! Об этом и говорила старая кошёлка. Это наш билет домой! Пошли!

Лана отвела их к телу Нормы. Увидав измученное, безжизненное тело подруги, Кез споткнулся, но всё же подошёл ближе.

– Боже правый, – пробормотал он. – Я не был готов к этому.

– Сны меня не предупредили, – сказал Дейл надтреснутым голосом.

Помедлив секунду, Кез собрался с силами, нагнулся, и взвалил тело старой подруги себе на плечи.

– Давайте, – сказал он. – Пошли. Мы сказали, что не уйдём без неё.

Вместе они отправились вдоль рощи деревьев и вышли к усеянной обсидиановыми булыжниками пустыне. Порой небесные камни попадали в вулканическое стекло и с громким треском разлетались на тысячи осколков. Смертоносная шрапнель брызгала во все стороны и пулями рикошетила от чёрных валунов. Пригнув головы, Разорители петляли между огромных камней в поисках червоточины.

– Господи, – простонал Гарри. – Когда уже прекратится эта бомбёжка?

– Судя по всему, он собирается сравнять с землёй всю Преисподнюю, – сказал Кез.

– Да, кажется, таков его план, – согласился Дейл.

Не успел он договорить, как небо страшно затрещало – загремело так, что у Разорителей заложило уши. Между землёй и небом прокатилось чудовищное эхо, и с каждым отражением звук лишь ширился и нарастал, превратившись в безостановочное, басовитое гудение.

– Бежим! – крикнула Лана.

– Вот срань. Что Судный День! – проорал Кез.

Несмотря на свистевшие вокруг осколки, он остановился и задрал голову, чтобы получше рассмотреть колоссальное поднебесное зрелище. Люцифер постепенно разбирал небосвод по кусочкам, и каждый фрагмент поражал своей монументальной красотой. Катаклизм разворачивался словно в замедленной сьемке – громадные камни выскальзывали из небес с ленивой грацией.

– Кажется, я её вижу! – воскликнула Лана.

– Пожалуйста, скажи, что это недалеко! – прокричал Гарри.

– Да! Если я не ошиблась! Впереди два булыжника, и камни между ними не рикошетят. Должно быть, это оно!

Кез оторвал взгляд от неба и посмотрел в сторону Гарри. Они с Ланой сидели на корточках в семи шагах от него и протягивали руки к пустому пространству между двумя валунами.

– Как по мне – порядок, – сказал Гарри. – Короче, я пошёл. Если вышла ошибочка – буду орать.

– И как нам тогда быть? Здесь остаться? – ухмыльнулась Лана. – Шевели жопой, Галахад. Запасного плана у нас нет.

Кез хотел посмотреть, как его друг исчезнет в червоточине, но под небесами опять громыхнуло. Он повернул голову на источник звука, и в тот миг отчасти догадался, почему Гарри выбрал себе такую работу. Внезапно он понял, что жадно ловит каждый момент. Небосвод умирал: камнепад усиливался, а перед ними летел целый град обломков помельче, и воздух переполнял их яростный вой. Кез просто стоял и смотрел на разворачивавшееся на его зачарованных глазах зрелище.

Но тут рядом с ним оказался Дейл.

– Кез! – крикнул он и потянул Кеза за руку. – Нужно идти, дорогой. Сейчас же. Иначе кранты.

В эту же секунду в обсидиановый булыжник неподалёку врезался массивный камень. Он разлетелся на куски, и во все стороны полетели огромные обломки. Кез развернулся: пока он смотрел в другую сторону, Гарри с Ланой уже скрылись в червоточине. Он понадеялся, что ещё увидит своих друзей.

Затем краем глаза он заметил, что по направлению к ним летит один из обломков, и открыл было рот, чтобы закричать, но прежде, чем с его губ сорвалось хоть одно слово, Дейл затянул его в расселину между двумя булыжниками. Внезапно тёмный, ревущий ландшафт исчез вместе с рушащимися небесами, и они с Дейлом очутились совсем в другом месте. Только мелькавшие над неровной почвой размытые пятна света давали хоть какое-то представление об их местоположении.

– Значит, мы в червоточине? – спросил Кез.

– Наверное, но точно не скажу, – отозвался Дейл. – Я ведь в них раньше не бывал.

– Да уж, попробуй здесь сориентируйся, – хмыкнул Кез. – Гарри? Лана? – ответа не последовало. – Куда они запропастились? Ты их видишь?

– Сладенький, не вижу ни зги. Надеюсь, нас не выбросит где-то посреди Атлантического океана.

– Конечно. Выйдем себе на Таймс-сквер, и окажется, что нам всё приснилось.

Точку в его ремарке поставил могучий, пускай и приглушённый, рёв, с которым обрушились остатки небосвода над Адом, похоронив под собой весь ландшафт Преисподней. Реверберация проскочила через порог червоточины и расползлась по её полу. Её энергия вспыхнула яркими искорками, и огоньки устремились вверх по стенам, подымавшимся так высоко, что казалось, будто они смыкаются где-то в вышине.

Оставив Ад позади, Кез с Дейлом пошли дальше. Рокот инфернального катаклизма всё затихал, пока не успокоились последние его отголоски, и все погрузилось в безмолвную тишину.

– Bon voyage, Чистилище, – сказал Дейл. – До новых встреч.

Червоточина не препроводила их в ледяные воды Атлантики, но и не опустила их на тихий нью-йоркский тротуар, где бы они с лёгкостью нашли подходящий транспорт, чтобы отвезти Норму в её квартиру. Отнюдь, червоточина была изысканно капризной. Сперва она показала Лане с Гарри соблазнительный вид городской улицы – пускай не Нью-Йорк, но место было цивилизованным. Однако выйти им она не позволила. Едва Лана успела сообщить Гарри об увиденном, как мимо них промчалась стайка огней и стёрла уличный пейзаж.

– Наверное, это не наша остановка, – проговорила Лана, стараясь не звучать безнадёжно.

Какое бы отчаяние её ни одолевало, она была уверена, что её чувства не шли ни в какое сравнение с мыслями, варившимися в голове у Гарри.

– Где Кез с Дейлом? – спросил он. – Их не видать?

– Нет. Но уверена, что они почти сразу за нами, – соврала она. – Не волнуйся. Сейчас подоспеет следующая остановка.

На этот раз она сказала правду. Не успела она договорить, как перед ними возникла новая дверь. Зрелище оказалось куда как менее привлекательным, чем предварявшая его улица: то был пейзаж, состоявший из чёрных камней и девственно-белого снега, и над ним носился жестокий ветер, поднимая завесы из слепящей белизны.

– Если это наша остановка, то нам пиздец, – пробормотала Лана.

Им повезло: как и в прошлый раз, стоило ей бросить на картину беглый взгляд, как её стёр всё тот же косяк огоньков. Некоторое время они молча продвигались вперёд. Лана шла впереди, а Гарри аккуратно держал её за левое плечо, чтобы не упасть, оступившись на неровной почве.

Впереди появилась третья дверь, и на этот раз зрелище было хотя бы теплей предыдущего: в портале показалось американское, судя по знакам, шоссе, тянувшееся через пустынный ландшафт. Изображение стало чётче и материальней, дав Лане понять, что они прибыли. Испещрённая огоньками поверхность червоточины выбросила вперёд лоскут темноты, приземлившийся в оранжево-жёлтую пыль на обочине трассы.

– Не красная дорожка, но сойдёт, – сказала Лана. – Поторопимся, пока эта хренотень не передумала.

Лана вывела Гарри на жару пустынного полудня и, оглянувшись на червоточину увидела Дейла и Кеза с Нормой на плечах – они тоже сошли с тёмного трапа на раскалённый солнцем песок. Червоточина исчезла.

– Где вы были?! – закричала на них Лана. – Я думала, вам кранты!

– Ты же говорила, что они сразу за нами, – сказал Гарри с иронической ухмылкой.

– Не надо меня раз дал бывать. Нужно было пошевеливаться.

– И долго вы нас тут ждёте? – поинтересовался Кез.

– Никто никого не ждал, – сказал Гарри. – Вы вышли сразу после нас. Но могли опоздать и на день-два. Червоточины не всегда подчиняются нашим законам времени и пространства.

– Ну, я чертовски рад снова вас видеть, – сказал Кез. – Не верится, что мы это пережили.

– Не все, – возразил Гарри.

– Знаю, Гарольд, – сказал Кез и сильней прижал к себе Норму. – Не нужно мне об этом напоминать. Я рад, что мы, по крайней мере, вместе. Не знаю, куда нас могло выплюнуть. Могло и в разные места разбросать. Кто-нибудь знает, где мы?

– Из огня да в полымя, – хмыкнул Дейл.

– Я выпью за это, – сказала Лана и посмотрела вдоль шоссе, стрелой тянувшегося до самого горизонта. – Где бы мы ни были и куда бы мы отсюда ни направились, с пережитым пеклом оно не сравнится.

– Вон в той стороне есть какое-то здание, – обрадовался Дейл.

– Не вижу, – нахмурился Кез.

– Я тоже, – сказал Гарри.

– Юмор – фирма, – хмыкнула Лана. – Но я тоже вижу то здание. До него пара миль. Далековато, но там точно что-то есть. Может, так и к городу выйдем.

– Значит, двигаем в ту сторону, – сказал Кез.

– Можно подождать попутку, – предложил Гарри. – Может, нас подбросят.

– Ой, да ла-адно, – отмахнулся Дейл. – Хотел бы я увидеть водителя, который рискнёт подобрать какого-то денди, лесбуху, слепого, залитого кровью мужика и педика-великана с мертвой чернокожей на плечах.

– Как хорошо, что я ослеп, – сказал Гарри.

– Радуйся.

– Значит, пойдём пешком.

– Айда.

На том порешив, они отправились вдоль трассы. Пока они шли, мимо них проехало несколько автомобилей. Каждая машина заметно притормаживала, чтобы полюбоваться на их компанию. Поняв, что глаза не врут, водители спешно жали на газ и скрывались, подняв за собой хвост едкой, жёлтой пыли.

Но после того как за горизонтом скрылся седьмой автомобиль, до ушей Гарри долетели звуки церковной музыки. Песнопения становились громче, и Д’Амур повернулся к друзьям:

– Прошу, скажите, что не я один слышу этот госпел. Не готов я отбыть на Небеса. Ведь только из Ада выбрался.

– Нет, – поднял бровь Кез. – Я тоже слышу.

– И меня посчитайте, – поддакнул Дейл. – Вообще мне кажется, источник звука двигается прямо на нас.

Только он договорил, как на шоссе возник большой чёрный седан с тридцатисантиметровым крестом на капоте.

– Христиане, – проворчал Кез. – Боюсь, здесь можно ни на что не надеяться.

Он сконцентрировался на ходьбе и немного переместил Норму, устроив её поудобней. Когда Кез только взвалил тело себе на плечи, оно казалось таким лёгким – кожа да кости. Но он здорово подустал, и пускай Кез перекладывал тело то на одно плечо, то на другое, а то и вовсе брал его на руки, легче особо не становилось. Однако он не собирался оставлять тело, пока не знал, где конкретно они находятся.

Если бы что-то случилось с останками Нормы из-за его сиюминутной халатности, Кез бы себя никогда не простил. И без этого будет чертовски сложно свыкнуться с мыслью, что они позволили Норме умереть. Так что Кез брёл вперед, сосредоточив остатки сил на ходьбе.

Каждый следующий шаг ничем не отличался от предыдущего, кроме одной очень важной детали – он приближал его к концу безумного путешествия в Ад и обратно, приближал к его крохотному салону на пересечении 11-й и Хадсон-стрит, к аромату чернил и перспективе устремить взор на очередное обнажённое, дрожащее в предвкушении полотно из плоти и крови. О, как бы он хотел очутиться там прямо сейчас! Откупорить бутылку пива… нет, на хрен пиво. Он бы убил за стакан холодного молока.

– Народ, вас подбросить?

Мысли Кеза врезались в этот голос, точно в кирпичную стену. Они все, как один, повернулись к говорившему – им оказался водитель чёрного лимузина.

– Спасибо тебе, Господи, конечно, – выдохнл Гарри.

Отворилась одна из задних дверей машины, и из неё вышел бледнокожий юноша в очках, белой рубашке с короткими рукавами и чёрном, узком галстуке.

– Меня зовут Уэлсфорд. Вам, ребятам, вроде как нужна помощь, и преподобный Катчевер приглашает вас присоединиться к нам. В салоне прохладно, а здесь ну просто чудовищно жарко.

– Мы с радостью принимаем ваше предложение, – ответил Гарри. – Но должен вас предупредить: с нами тело нашей усопшей подруги.

– Да. Я попытался донести эту мысль до преподобного, однако…

– Аллилуйя! Аллилуйя! – послышался голос с заднего сиденья. – Одна из наших возлюбленных сестёр отправилась на встречу со своим Создателем! Счастливый, счастливый день. Заносите её и устраивайте поудобней.

Кез попытался уложить тело Нормы в лимузин как можно аккуратней, но у него ничего не получалось: орудовать приходилось одной рукой, а преподобный Катчевер – весьма тучный мужчина под шестьдесят в очень дорогом костюме – сидел в дальнем углу лимузина и явно не собирался предлагать какую-либо физическую подмогу.

Кез устроил труп Нормы в полулежачем положении напротив преподобного, а затем помог Гарри усесться на продольном сиденье лимузина.

– Ещё чуток, Гарольд… вот так!

– Молодой человек, вы слепы? – спросил преподобный.

– Да. Недавно угораздило, – отозвался Гарри.

– О, Боже-Боже, – покачал головой преподобный. – Страждущие мои братья и сестры…

– Да, можно и так сказать, – сказал Кез.

С этими словами он пропустил Лану с Дейлом вперёд. И только потом забрался внутрь сам, устроился между Дейлом и Нормой и захлопнул дверцу.

– Ну, все на борту.

– У вас такой вид, будто вы претерпели немало лишений, – заметил преподобный.

Дейл застонал, и Гарри решил взять разговор на себя.

– Спасибо, что остановились. Если получится, высадите нас на какой-то остановке, чтобы мы могли добраться до Нью-Йорка…

– До Нью-Йорка? – переспросил ассистент преподобного. – Далеко вы от дома.

– А где мы? – поинтересовался Гарри.

– Хороший вопрос, – скривился преподобный. – Уэлсфорд, что это за юдоль горемычная? Уже не один час по ней колесим.

– Преподобный, мы в Аризоне, – ответил Уэлсфорд, а затем обратился к Гарри и его друзьям. – Преподобный должен быть в церкви в Прескотте через… – он сверился с часами, – через час и двадцать две минуты.

– Тогда, если вы не против, мы с радостью составим вам компанию, – сказал Гарри, – а там уже сами найдём транспорт.

Ассистент нервно зыркнул на Катчевера, который словно и не слышал слов Гарри. Уэлсфорд, как зачарованный, уставился на остальных Разорителей.

– Преподобный, вы не против? – спросил Уэлсфорд.

– Что?

– Не против, если они доедут с нами до Прескотта?

– Прескотт… – протянул Катчевер, думая о чём-то своём.

– Это «да» или «нет»?

Преподобный не ответил на вопрос – он не сводил глаз с Кеза и Дейла, которые сидели, взявшись за руки.

– А вы, братья, о себе не расскажете? – наконец проговорил он с почти нежной вкрадчивостью.

Ему не ответили. Гарри догадался, что будет дальше, и как бы его не одолевала усталость, он почти предвкушал жестокое разочарование, ждавшее бедного проповедника. Он выбрал не тот день, чтобы направить этих заблудших грешников на путь истинный.

– Дети мои, как мне вас жаль, – сказал Катчевер. – Жить с ложной верой в то, что вы такими родились… Какие же скорби вы претерпели… Но у Господа на всё есть свой план. Как бы не было тяжело в это поверить.

– Что, правда? – отозвался Кез.

– Конечно, сын мой. Конечно. Какие бы грехи ты не совершил, Он призывает тебя отринуть их и принять Его прощение и Его защиту. О, славься, Господь, как чётко я вижу эту картину. Поэтому вы здесь, с нами! Спасибо Тебе, о Всевышний…

– Ну, понеслась, – сказал Гарри, и по его лицу расползлась улыбка.

– Хвала Господу за то, что препроводил вас под мою опеку – я спасу ваши души! – продолжал впаривать святой отец.

Теперь застонал уже Кез.

– Бог Всемогущий не испытывает нас свыше наших возможностей! – не унимался проповедник. – Святым писанием клянусь, если вы не покаетесь, не видать вам Небес! Но я могу вас спасти. Ещё не поздно, дети мои! Желаете ли вы избежать пламени адского?

– Ада не существует, – сказал Гарри. – Точнее, уже не существует.

– Ещё как существует! – воскликнул священник. – Он являлся мне во многих видениях. Я видел его печи, видел лес их дымоходов, видел, как проклятых содомитов, вроде тебя, – указал он на Кеза, – и тебя, – тыкнул он пальцем на Дейла, – ведут демоны с лицами, обезображенными пороками страшными.

– Какой кошмар, – сказал Гарри.

– Воистину так. И кровью Иисуса клянусь, в вас сидит Дьявол, сидит во всех вас, но, во имя Христа, я изгоню этих бесов. Я…

Гарри засмеялся, перебив преподобного.

– Господи Боже. Ты когда-нибудь слышал выражение «знай свою аудиторию»? – сказал он, и атмосфера в лимузине совсем скисла. – Клянусь душой той славной женщины, что сидит напротив вас, мы только что вернулись из Ада, который вы живописуете. Мы последовали туда за демоном, укравшим нашу подругу, и видели, как его жителей поразил чумной туман. Видели, как чёрная магия уничтожила целую армию адских солдат. Видели труп самого Дьявола, и на наших глазах он воскрес и запустил в небосвод морским зверем чудовищных размеров. Видели, как треснула, проломившись, крыша Ада, и как рухнули небеса на головы всех жителей Преисподней. Мы едва успели сбежать. Мы голодны, измучены, и мы скорбим от утраты близкого человека. Потому, святой отец, терпения на проповедь у нас уже не хватает. Так что либо завалите хлебало, либо выкатывайтесь на хуй, но эта машина едет в Нью-Йорк.

– Й-й-я… – попытался ответить преподобный, но язык отказывался ему подчиняться. – Й-я… Водитель!

Священник замолотил ладонью по стеклянной перегородке, отделявшей водителя от пассажирского салона.

– Водитель!

– У вас там всё в порядке? – послышался в ответ мужской голос.

– Нет! – взвизгнул Уэлсфорд. – Остановите машину!

Водитель послушно вильнул к обочине пустынного шоссе, вылез наружу, обошёл лимузин и открыл пассажирскую дверцу. Он пригнулся и заглянул внутрь салона. Все пассажиры спокойно сидели на своих местах.

– В чём тут проблема, преподобный?

– Эти путники безнадёжны! Они обречены на адские муки и с радостью утащат за собой любого, кто встретится на их пути!

– Само собой, – попытался успокоить босса водитель. – Так что, вы хотите их высадить?

– Да! – вскрикнул преподобный.

Водитель окинул пассажиров сочувственным взглядом.

– Ладно. Преподобный говорит на выход – значит, на выход.

– Наш выход в Нью-Йорке, – сказал Гарри.

– Мужик, давай без вот этого вот. Музыку здесь заказывает преподобный, и он катит в Прескотт, а затем… забыл, что там дальше, но Нью-Йорк в списке не числится. Так что ищите себе другую попутку.

– Или другого водителя, – послышался из-за его спины голос Кеза.

Пока водитель обходил лимузин, Кез выскользнул из машины с противоположной стороны, и теперь стоял сзади, поигрывая прихваченным из Ада ножом. Он ткнул клинком в сторону водителя, и среагировал тот моментально.

– Берите тачку. Только меня не трогайте, окей? У меня пять детей. Жены нет, но целых пять костогрызов. Думаете, вру? Сейчас фотку достану, – он полез рукой в карман.

– Не сомневаюсь, что ты у нас прекрасный производитель, – сказал Кез. – Не стоит. Только помоги мне выдворить преподобного из машины.

– Выдворить?

– О, он может и остаться, но не думаю, что ему захочется катить до самого Нью-Йорка в компании пропащих грешников.

Преподобного не нужно было просить дважды – он уже заготовил ответ.

– Помогите мне выбраться из этой сраной машины, – сказал он. – И поедет она не в Нью-Йорк. Она покатится прямиком в огненное озеро, и я не хочу быть на борту, когда она сиганёт прямиком в раскалённую лаву! – он протянул свою толстую, усеянную кольцами пятерню. – Помоги мне подняться, Джимми. Или Джулиус, или как там тебя, блять.

– Фредерик.

– Просто дай мне свою чёртову руку.

– Преподобный, не поминайте всуе, – пожурил его Кез.

– Да иди на хуй, – огрызнулся священник.

Он протянул руку и хотел было схватиться за дверь, но Кез его опередил, и вместе с Фредериком они оторвали тушу преподобного, имевшую в себе целых триста семьдесят фунтов веса[70]70
  370 фунтов =164 кг.


[Закрыть], от продавленного сиденья. Как только священник поднялся на ноги, Фредерик отпустил его, и Кез последовал примеру помощника. Святой отец испустил пронзительный вопль и опрокинулся в пыль на обочине.

– Уэлсфорд, идиот! Ты где? Я упал. Помоги мне подняться, иначе уволю тебя к чертям собачьим и, Богом клянусь, уж постараюсь, чтобы тебя ни один хер не нанял.

Уэлсфорд встрепенулся и бросился помогать любимому нанимателю. Ассистент суетился вокруг святого отца, точно ошалелый от чувств любовник – он принялся смахивать пыль с костюма священника, и его руки буквально порхали над преподобным. Увидав это зрелище, Кез расхохотался.

– Что, блять, смешного? – прошипел преподобный.

– Да так, вспомнилось кое-что, – сказал Кез. – А, и да: мне понадобятся ваши телефоны.

Как только были конфискованы все средства коммуникации, Кез уселся на место водителя, опустил окно и отчалил, окатив лицемерного священника и его подчинённых аризонской пылью.

Лимузин спокойно мчал по шоссе, как вдруг с заднего сиденья послышался голос Д'Амура:

– Кез.

– Да, Гарольд?

– Благослови тебя Бог.