Текст книги "Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Клайв Баркер

Свой первый в жизни револьвер Тесла купила четыре го да назад во Флориде, в Форт-Лодердейле. Тогда она едва спаслась от двух пьяных громил из бара, которым не понравился ее вид. Никогда, никогда, поклялась она себе, она больше не выйдет на улицу без защиты. Она купила маленький револьвер сорок пятого калибра и даже взяла пару уроков стрельбы. Так что обращаться с оружием она умела.

Однако одним этим револьвером дело не ограничилось. Через полгода, проезжая через Луизиану, Тесла увидела револьвер, брошенный посреди пустого шоссе. Несмотря на предостережение Рауля, бубнившего у нее в мозгах, что оружие зря не выбрасывают, она подобрала его. Револьвер был старый, тяжелее купленного, в царапинах, испещрявших барабан и рукоять; но Тесле понравилось, как он лег в ладонь, и понравилось, что за ним кроется тайна.

Потом в Аризоне женщина по имени Мария Лурдес Назарено – Тесла познакомилась с ней на улице в городке Маммот – подарила ей третий. Если верить словам этой женщины, Лурдес, как она предпочитала себя называть, прождала Теслу на том углу несколько дней. Ей было видение, сообщила Лурдес, что скоро мимо проедет женщина, наделенная силой. Тесла ответила, что нет у нее никакой силы, но Лурдес стояла на своем. Она ждет не просто так, сказала Лурдес; она должна отдать орудия силы и очень огорчится, если Тесла их не возьмет. Она вручила Тесле ключичную кость, которая – как утверждала Лурдес – принадлежала святой Максине. Потом – медный компас, «чтобы указывать дорогу». И наконец маленький револьвер – без сомнения, самый красивый из трех орудий, изящный, с перламутровой рукояткой. Лурдес сказала, что у него есть имя, но имя это – секрет. Тесла узнает его сама, когда понадобится и когда придет время.

Время это никак не наступало. С момента той встречи прошло два года, но ни один из револьверов ни разу ей не понадобился.

Сегодня она о них вспомнила.

– Какой мне выбрать? – спросила Феба.

Они вернулись из пиццерии домой к Фебе с единствен ной целью: взять оружие.

– Ты умеешь стрелять? – поинтересовалась Тесла.

– Знаю, что палец нужно положить на курок, – сказала Феба.

Она выбрала револьвер Лурдес, переложила его из ладо ни в ладонь.

– Вряд ли будет трудно. Я же видела, как это делают. – Она прицелилась.

– Возьмешь этот? – спросила Тесла.

– Ага, – ответила Феба и улыбнулась.

– Стрелять будем только в крайнем случае.

– В то, что похоже на змею и воняет дерьмом

– Ты мне все еще не веришь, так?

– Какая разница, верю я тебе или нет, – отозвалась Феба.

Тесла на минуту задумалась над ее словами.

– Может, и никакой, – согласилась она. – Но я хочу, что бы ты была готова к худшему.

– Я готова, и не первый год, – сказала Феба.

* * *

В доме у Тузейкера было темно, но они подготовились и принесли с собой два фонаря. Большой держала Феба, по меньше – Тесла.

– Скажи, если что-нибудь почувствуешь, – мысленно попросила Тесла Рауля, когда они с Фебой ступили надо рожку к дому.

– Пока ничего.

Однако от дома тянуло фекалиями, и чем ближе они подходили к крыльцу, тем сильнее становился запах. С тех пор как они вышли из пиццерии, заметно похолодало, но Теслу бросило в пот, будто повысилась температура. Колени дрожали.

– Что нужно делать? – спросила Феба шепотом, когда они поднялись на крыльцо. – Постучим?

– Боюсь, дверь придется ломать, – сказала Тесла.

У нее еще тлела надежда, что в доме никого нет. Что шепот, который они с Раулем слышали возле ресторанчика, им померещился, а запах, как и предполагала Феба, издавала прохудившаяся канализационная труба. Тесла громко посту чала в дверь. Они подождали. Никакого ответа Тесла снова постучала и снова мысленно спросила у Рауля, не чувствует ли он чьего-либо присутствия. На этот раз он ответил не то, что она хотела услышать.

– Да, – ответил Рауль, – там кто-то есть.

Страх, затаившийся глубоко внутри, под ложечкой, рванулся наружу. Тесла схватила Фебу за руку.

– Не могу, – сказала она.

– Все в порядке, – откликнулась Феба и потянулась к дверной ручке. – Раз уж мы пришли.

Она повернула ручку, и дверь, к изумлению Теслы, открылась. Изнутри повеяло холодом и смрадом.

Тесла невольно попятилась и потянула Фебу назад, но та, фыркнув, вырвала руку.

– Я хочу посмотреть, – заявила она.

– Завтра посмотрим, – сказала Тесла. – При дневном свете.

– Завтра может быть поздно, – проговорила Феба, не оглядываясь. – Я хочу посмотреть сейчас. Сейчас.

С этими словами она переступила порог, и Тесла услышала ее шепот:

– Где ты?

– Спрашивает, где ты, – на всякий случай повторил Рауль.

– Ага, слышу.

– Тес, кто-то лезет к ней в голову.

– Проклятье!

Феба уже прошла по коридору шагов пять, темнота почти поглотила ее.

– Феба! – крикнула Тесла, – Вернись!

Но та не остановилась. Она продолжала идти вперед и вот-вот должна была скрыться из виду.

– Давай за ней, – сказал Рауль.

– Заткнись!

– Ты ее потеряешь.

Конечно, Рауль был прав, и Тесла это знала. Она нащупала рукоять, вытащила из-за пояса револьвер и двинулась по темному коридору за Фебой. Если поспешить, можно вытащить ее, пока не…

Дверь за спиной захлопнулась. Тесла резко оглянулась, и холод коридора хлестнул ее по лицу, как протухшая мокрая тряпка. У Теслы перехватило дыхание, но она не остановилась ни на секунду, продолжая звать Фебу. Тот, кто замани вал Фебу в глубину дома, явно не собирался сдаваться без боя.

– Тесла?

– Что тебе?

– Она повернула направо. Там дверь.

Тесла различила справа темный проем. Да, точно, Феба вошла туда Тесла бросилась следом, пытаясь схватить ее, остановить, но не успела, и Феба переступила порог. К счастью, в комнате был какой-то свет и по стенам трепетали блики – возможно, от свечки. Радуясь, что хоть в чем-то ей повезло, Тесла вошла туда следом за Фебой. Свечи в комнате не оказалось, там прогорал камин. В глубине чернели обуглившиеся ветки, но пахло не деревом, а горелым мясом. После вони, пропитавшей коридор, этот запах был почти приятным. Здесь недавно готовили еду и ужинали, но Тесла пока не понимала кто. Большая комната была полностью разгромлена: мебель разбита, искореженные картины и безделушки валялись на полу. В дальнем углу, футах в пятнадцати от того места, где стояла Тесла, темнота становилась глубже, и в ней угадывалось какое-то движение, а посередине, между Теслой и темным углом, неподвижно стояла Феба, вытянув руки по швам. Тесла сразу почувствовала, что в углу кто-то есть. Она всмотрелась туда и тотчас отвела взгляд, будто не могла (или не хотела) верить глазам.

– Флетчер? – позвала она. – Это ты? Услышав голос, Феба оглянулась на нее.

– Оставь нас одних, – сказала она – Ему нужна я.

– Ты так думаешь? – проговорила Тесла, осторожно к ней приближаясь.

Уголки глаз и губ у Фебы странно подрагивали, словно она была готова разрыдаться.

– Я так думаю, – ответила Феба.

– А кому ты нужна? Флетчеру? – спросила Тесла, еще раз попытавшись – и опять неудачно – вглядеться в темный угол.

– Имя не имеет значения, – сказала Феба.

– Для меня имеет, – отозвалась Тесла. – Может быть, ты у него спросишь, как его зовут? Для меня.

Феба оглянулась назад и посмотрела в угол. Похоже, ей это удалось без труда.

– Она хочет знать, как тебя зовут, – произнесла она.

– Спроси: он Флетчер? – предложила Тесла.

– Ты… – начала Феба и вдруг замолчала, прислушиваясь, наклонив набок голову.

Воцарилось молчание, слышалось лишь потрескивание огня в камине. Тесла бросила на него взгляд. Между черных палок поблескивали лужицы растаявшего воска или жира, а на каминной решетке лежал то ли камень, то ли…

– Если ты этого хочешь, – сказала Феба, обращаясь к темноте.

Тесла оглянулась на нее. Феба расстегивала блузку.

– Что ты делаешь? – спросила Тесла.

– Он хочет на меня посмотреть, – бесхитростно ответила Феба.

Тесла подошла к ней и оторвала ее руки от блузки.

– Не хочет.

– Нет, хочет»– упрямо повторила Феба и снова взялась за пуговицы. – Он говорит… Он говорит…

– Что он говорит?

– Он говорит… что нужно трахнуться во имя новой эры.

Тесла уже слышала эти слова. Один раз наяву и тысячу раз в ночных кошмарах.

При этих актах пол будто разверзся под ногами, увлекая ее в темную пропасть, протянувшуюся к ней языками тьмы из угла комнаты.

Прошло пять лет с тех пор, как она впервые услышала эти слова, и все пять лет она не уставала благодарить Бога за то, что сказавший их мертв. Но, похоже, благодарила она преждевременно.

– Киссун, – пробормотала она, и губы, перестав слушаться, сами выговорили: – Кис-кис-сун. Кис-кис-сун.

Киссссс – Звуки шипели и трещали вокруг, как искры.

Он снился ей по ночам бессчетное число раз: догонял, настигал, судил, убивал, насиловал, поедал ее. Но она всегда просыпалась, успокаивая себя мыслью, что и самые страшные кошмары – только сны. Рано или поздно память о прошлом исчезнет, и она будет свободна.

Оказалось, нет. Господи, нет.

Киссун снова здесь, он жив.

Она пошарила рукой за поясом, вытащила револьвер и наставила в шевелящуюся темноту.

– Это не Флетчер, – пробормотал Рауль. В голосе у него слышались слезы.

– Нет, не Флетчер.

– Ты думаешь, это Киссун.

– Я знаю, что это Киссун.

– Может, ты ошибаешься.

– Нет, – сказала она и выстрелила. Раз, другой, третий. Комната наполнилась грохотом, но она не услышала вскрика и кровь не брызнула из угла.

Только Феба заплакала жалобно, и больше ничего.

– Что я делаю? – простонала Феба и метнулась мимо Теслы, как ей показалось, к двери.

Она повернулась к Фебе как раз в ту секунду, когда та бросилась на нее, одной рукой выбила револьвер, другой схватила за горло. Тесла начала задыхаться. Она пытаясь оторвать от себя руку Фебы, но женщина держала ее мертвой хват кой, продолжая рыдать.

– Иди к нему, – говорила она сквозь слезы, и голос ее звучал монотонно, как чужой. – Иди к нему и скажи, что просишь прощения.

Она поволокла Теслу в угол, туда, где в темноте прятался Киссун, кем бы он ни притворился. Тесла брыкалась, отбивалась, старалась вырваться, но крупное тело Фебы, послушное злой воле, было сильнее.

– Феба! Послушай меня! – крикнула Тесла. – Он убьет нас обеих.

– Нет.

– Феба, ты можешь сопротивляться. Я знаю, каково это, когда он у тебя в голове. – Тесла не лгала, она действительно это знала, потому что в Петле Киссун сыграл с ней такую же шутку попытался подавить ее волю и контролировать тело. – Но бороться можно, Феба, можно!

На лице у Фебы не отразилось ни тени понимания, только потоком лились слезы. Тесла нащупала ремень, флоридский револьвер был на месте. Если Фебу не убедить словами, надо попробовать этот довод.

Вдруг Феба отпустила ее. Тесла судорожно вдохнула воз дух, перегнувшись почти пополам, и, как только взгляд ее упал на пол, она увидела мелькнувшую черную тень. Она шарахнулась, подняла револьвер и выстрелила вслед ползущему ликсу. Стена темноты в углу зашевелилась, Тесла оглянулась на нее и почувствовала, как дрогнул воздух.

Вновь она посмотрела на пол. За короткое мгновение, пока она отвернулась, рядом с ликсом, подбиравшимся к ее ногам, появились еще несколько – крохотные в сравнении с теми, восемнадцати дюймов длиной, каких она видела раньше. Самые маленькие были не толще волоса, длиной с палец, но они ползли и ползли, и их становилось все больше, будто где-то там, возле ее ног, у них было гнездо. Казалось, Тесла их не интересовала. Они ползли к камину, где догорал огонь.

Бояться сейчас нужно было лишь их создателя, в чью сторону Тесла и повернулась. Киссун вновь не позволил себя увидеть, но ей все же удалось заметить его очертания. Он будто бы сидел в кресле, парившем в трех или четырех футах над полом. Она не видела лица Киссуна, но его взгляд ожег ей горло. От него заколотилось сердце.

– Пройдет, – сказал он, уничтожив остатки надежды на то, что она ошиблась и это не Киссун.

– Что пройдет? – спросила она, упорно стараясь рас смотреть его глаза. У него явно были причины избегать ее взгляда, и тем важнее было прорваться через запрет. – Что пройдет? – спросила она опять.

– Шок.

– Почему ты думаешь, что у меня шок?

– Потому что ты считала, что меня больше нет.

– Почему?

– Прекрати.

– Что прекратить?

– Эту дурацкую игру.

– Какую игру?

– Я сказал: прекрати! – рявкнул он, и в тот самый миг, когда он от гнева потерял над собой контроль, Тесла его увидела.

Этого хватило, чтобы она поняла, почему он не хотел показываться. Он был в стадии перехода От него отваливались вонючие, гангренозные куски, свисали сухожилия. Но она узнала его лицо. Приплюснутый лоб, широкий нос, выступающая вперед челюсть: это был Рауль, тело Рауля, украденное Киссуном.

– Боже мой, – услышала она Рауля, – отвернись. Ради всего святого, отвернись…

Ее не пришлось упрашивать. Едва Киссун сообразил, что Тесла его увидела, он одним усилием воли заставил ее отвернуться, Это было как пощечина, от боли на глаза навернулись слезы.

– Ты слишком любопытна, девушка. Не боишься за свое здоровье? – сказал он.

– Ты слишком тщеславен, старик. Не боишься раньше помереть? – парировала она, вытирая слезы.

– Что? Я старик? Нет. Я всегда молод. А вот ты выглядишь дерьмово. Твои путешествия стоят этого?

– Что ты знаешь про мои путешествия?

– Если ты меня не видела, это не значит, что я не следил за тобой, – отозвался Киссун. – Я очень внимательно наблюдал за всем и, уж конечно, за тобой. Так кого ты искала? Флетчера?

– Нет.

– Его больше нет, Тесла. И Яффа тоже нет. Эта часть игры сыграна. То время было проще и, наверное, тебе больше по вкусу, но оно закончено.

– Ну и что теперь? – сказала Тесла.

– Думаю, ты и сама знаешь. Тесла молчала.

– Боишься сказать вслух?

– Придут иады?

– Верно. Ты все сама знаешь.

– Ты недостаточно на них насмотрелся?

– Мы с тобой видели больше чем достаточно, ты и я. Тем не менее мы еще не видели ничего. Да, ничего. – В его голосе послышалось воодушевление. – Они переделают весь мир.

– И ты этого хочешь?

– А разве ты не хочешь? – спросил он.

Тесла забыла, как ловко он умеет убеждать и до чего хорошо знает все потайные струнки ее души.

– Этот хаос не доведет до добра, Тесла, Все ожесточились. Всё растоптано. Мир пора приводить в порядок.

Как любой великий лжец, он любил правду, помогающую сделать ложь убедительной.

– К несчастью, наш биологический вид не в состоянии излечиться без посторонней помощи, – продолжал он. – Но не беспокойся. Помощь близка.

– И когда она придет…

– Я уже сказал. Все изменится.

– А ты…

– Что я?

– Что будет с тобой?

– А… ты вот о чем.

– Да, я об этом.

– Я, конечно, стану здесь царем зверей.

– А серьезно?

– Серьезно? У меня будет Искусство. Да, Искусство… Рано или поздно все возвращается к нему. И я буду жить од ним бесконечным днем вечности.

– Звучит неплохо. А как насчет остальных?

– Иады решат. Тебя они точно оставят. Наверняка. По-моему, они неравнодушны к женскому полу. Десять лет на зад тебя бы использовали для размножения. Теперь, конечно, ты больше годишься для удобрения. – Он рассмеялся. – Не волнуйся, я позабочусь, чтобы от тебя была польза.

Она почувствовала, как что-то коснулось ее лодыжки, и поглядела вниз. Она увидела ликса раз в шесть-семь крупнее всех, каких видела раньше, Тварь свернулась в кольцо вокруг ее ног и подняла голову. В открытой пасти виднелись ряды багровых зубов, острых как иголки.

– Подожди, – сказала она.

– Некогда ждать, – сказал Киссун. – Возможно, завтра я отыщу тебя в прошлом. Возможно, я достану тебя из Пет ли, и мы обсудим, как ты сегодня умерла.

Лике обвился вокруг нее и пополз вверх.

Тесла вскрикнула и невольно шарахнулась, но кольца ликса крепко держали ее ноги. Тесла пошатнулась, не удержав равновесия, и больно ударилась спиной об обломок мебели. Из глаз посыпались искры, и она наверняка потеряла бы сознание, если бы не Рауль. Он вопил во весь свой беззвучный голос:

– Держись, Тесла! Держись!

Когда в глазах прояснилось, она посмотрела на камин. Ликсы, что заползли туда перед ее беседой с Киссуном и грелись возле огня, теперь повернули к Тесле свои маленькие головенки. И вдруг они хлынули к ней сплошной черной массой.

Тесла попыталась подняться, но огромный лике обвился вокруг нее так, что она не могла шевельнуться. Она еще надеялась на Фебу, вертела головой во все стороны, пытаясь ее увидеть, и звала на помощь. Но Фебы не было. В комнате остались только Киссун и его армия.

Тесла перевела взгляд на камин и, будто кошмаров было недостаточно, вдруг поняла, что там делали ликсы. Они не грелись, они кормились. Обгоревшие ветки на самом деле оказались костями, а посередине лежал не камень, а голый человеческий череп. Эрвин Тузейкер и впрямь ушел из дома – на этот раз дымом.

Тесла всхлипнула от ужаса. И тут на нее бросились ликсы.

– Она жива?

Эрвин опустился на корточки перед женщиной, лежавшей ничком у порога. Со лба у нее текла кровь, из угла рта стекала струйка рвоты, но она еще дышала.

– Жива, – сказал он. – Ее зовут Феба Кобб.

Входная дверь была открыта настежь. Из глубины дома тянуло дерьмом и горелым мясом. Эрвину в его нынешнем состоянии нечего было терять, но он испугался, как никогда в жизни. Оглянувшись на трех своих спутников – Нордхоффа, Долана и Диккерсона, – он увидел страх и на их лицах.

– Он ведь с нами ничего не может сделать, верно? – спросил Эрвин. – По крайней мере, сейчас.

Нордхофф пожал плечами:

– Откуда мне, черт побери, знать?

– А что, если он нас видит? – откликнулся Диккерсон.

– Мы ничего не поймем, если будем стоять в дверях, – нетерпеливо проговорил Долан и, переступив через тело Фебы Кобб, вошел в дом.

В Эрвине внезапно проснулся хозяин. Это его дом, и если кто-то должен войти в него первым, то именно он.

– Погоди, – остановил он Долана и шагнул через порог.

Ликсов не интересовало ее тело (возможно, оттого что кожа Теслы огрубела на солнце за годы странствий). Ликсы желали другого: им нужны были рот, ноздри, глаза и уши, чтобы забраться внутрь.

Тесла отбивалась, каталась по полу, плотно сжав губы, начиная задыхаться и чувствуя, как тычутся в них мерзкие твари. Они уже забрались в нос. Как только она разомкнет губы, ликсы заберутся в рот, и это будет конец.

– Тесла…

– Отстань.

– Все пропало.

– Нет.

– Я хочу, чтобы ты знала…

– Нет, говорю тебе. Нет!

Она услышала, как Рауль рыдает, и это был не человеческий звук.

– Держись, – сказала она. – Это… еще… не конец…

Он перестал всхлипывать, но она нутром чувствовала его страх, будто теперь, в последний момент, он делил с ней не только сознание, но и тело.

Как бы она ни сопротивлялась, это все-таки был конец. Воздуха не стало, и легкие стремились вдохнуть его – сей час или никогда. Ликсы только и ждали этого, но у Теслы не осталось выбора. Она разлепила губы, судорожно втянула воздух, не разжимая зубов, и ликсам хватило этой щелки. Тесла тотчас ощутила, как они поползли внутрь, забираясь под язык, соскальзывая в глотку.

Ее затошнило. Подкатила рвота, и рефлекс оказался сильнее воли. Рот открылся, зубы разжались. Этого как раз и дожидались ликсы: они мгновенно хлынули в рот. Тесла кусала их, выплевывала отдававшие дерьмом и гнилью куски. Но на каждого погибшего ликса приходилась парочка живых, спешивших добраться до ее нутра и готовых рискнуть.

Тесла задыхалась, плевалась, блевала, дралась, но было заведомо ясно, кто в этой борьбе проиграет, а кто победит. Ноздри забиты, глотка тоже, а тело корчилось от боли, сдав ленное кольцами ликса-гиганта.

Сознание стало гаснуть, но тут ей вдруг показалось, что ее позвал Рауль:

– Слушай.

Она стала слушать. Где-то совсем рядом раздались голоса.

– Господи! – сказал один.

– Ты только посмотри! В камине! – сказал другой. Потом послышался негодующий вопль, и Тесла, собрав последние силы, которых почти не осталось, повернулась на голос Видимо, смерть подошла к ней совсем близко, потому что глаза ее – повидавшие много странного, но лишь в этом знакомом мире – увидели то, чего не могли разглядеть раньше. В комнату вошли четверо – все мужчины и все насквозь прозрачные.

Один подошел к огню. Двое других остановились в двух шагах от Теслы. Четвертый, самый старший из них – храни его бог, – наклонился над ней и прикоснулся к ее лицу. На верное, он собирался ее утешить, помочь перейти от жизни к смерти, но прикосновение его произвело и другой эффект. Едва он ее коснулся, как ликсы, закрывшие лицо Теслы, принялись извиваться, как разрезанные червяки, а потом обмяк ли, наполнились жидкостью и стали лопаться, заливая щеки и шею какой-то дрянью. С теми, что забились в горло, произошло то же самое, будто распад был заразен.

На лице у ее спасителя отразилось крайнее изумление, но он явно сразу понял, какой властью обладает. Как только Тесла снова обрела способность дышать, он немедленно занялся ликсом, сдавившим ее тело. Приподняв голову, Тесла увидела, как эта мерзкая тварь взвилась и зашипела, будто испуганная кобра. Но призрак не испугался. Наоборот, он протянул руку и коснулся головы ликса, словно погладил. Дрожь прошла по гигантскому телу твари, голова ликса бес сильно упала, и дрянь, из которой его сотворили, полезла наружу. Пасть открылась, оттуда потекло нечто, похожее на мелассу* (* Меласса – черная патока). Потом оплыла голова, и распад пошел дальше. Тесла стряхнула с себя обвисшие липкие кольца, а затем ее организм взбунтовался и изверг всю переполнявшую его мерзость. Когда она подняла глаза, вытирая рот ладонью, призраки заметно побледнели и таяли тем быстрее, чем скорее к ней возвращалась жизнь.

Осталось лишь несколько секунд, сообразила Тесла.

– Как вас зовут? – спросила она.

Ей ответил старший, и голос его был уже едва слышен:

– Я Хьюберт Нордхофф, а это, – он указал пальцем на силуэт возле камина, – Эрвин Тузейкер.

Она повернулась к Эрвину и вдруг услышала еще один голос, прозвучавший у нее за спиной:

– И когда ты научилась вызывать духов?

На радостях она совсем забыла про Киссуна. Но он про нее не забыл Когда Тесла оглянулась, он, еще не опомнившись от изумления, не сумел отвести ее взгляд, и она во второй раз увидела его. Теперь она рассмотрела больше, намного больше. Всякое сходство с Раулем исчезло. В нем мало что осталось от человека. Тесла заметила смутные очертания го ловы – там клубился мрак. Ниже проглядывали последние остатки ребер, часть руки и ноги. Все остальное – мышцы, нервы, кровеносные сосуды, кровь, пульсировавшая в них прежде, – исчезло.

– По-моему… кажется, он тебя боится, – услышала Тесла голос Рауля.

Она не поверила. Только не Киссун. Он никого не боится.

– Посмотри, на него, – сказал Рауль.

– Что я там должна увидеть?

– Его особенность.

Она посмотрела, и тут Киссун снова заговорил с ней.

– Ты играла со мной, – сказал он, и тон его был почти восхищенный. – Ты для виду поддалась ликсам, чтобы показать, что они для тебя не страшны.

– Молодец. Ты правильно понял, – ответила она, пытаясь разглядеть то, что ей велел увидеть Рауль.

– Где ты научилась вызывать духов? – поинтересовался Киссун.

– В Детройте.

– Ты издеваешься?

– Нет. Я научилась вызывать духов в автомобильной столице. Что тебе не нравится?

При этих словах исчезли последние остатки его тела, и Тесла наконец увидела то, что уже разглядел Рауль. В центре тени, которой стал Киссун, мерцая, образовывалась новая форма: спираль, уходящая вдаль и там, вдали, где витки сливались, напоминавшая тоннель. В глубине ее, притягивая к себе взор, что-то ярко светилось.

– Ты не понимаешь, что ты наделала.

Тесла отвлеклась от созерцания и была рада этому. Спираль властно приковывала к себе ее глаза. Что имел в виду Киссун – то ли ему не понравилось, что она вызвала призраков, то ли он не хотел, чтобы она смотрела в спираль, – она не знала и выяснять не собиралась. Если он решил, что она умеет вызывать духов и способна тем самым причинить ему вред в самый неподходящий момент, можно использовать это и сбежать.

– Берегись, – сказал ей Киссун.

– Чего же? – откликнулась она, оглянувшись на дверь. До нее было шагов шесть или семь. Если она хочет уйти, нужно делать это быстро, пока он ничего не понял и не заметил, как у нее трясутся руки и ноги.

– Только попробуй что-нибудь против меня предпринять…

Он действительно уязвим, подумала Тесла.

– Я уничтожу весь этот городишко. За любой, самый крохотный вред.

Вот, значит, как сила договаривается с другой силой. Надо учесть на будущее, чтобы уметь сблефовать, когда они снова встретятся.

Она не ответила, притворясь, будто обдумывает предложение.

– Ты знаешь, на что я способен.

Она это знала. В его жестокости она нисколько не сомневалась. Но если он тоже блефует? Вдруг он сейчас настолько уязвим, что можно протянуть руку, взять эту черную спираль и вырвать из него, будто сердце?

– Даже не думай, – заговорил Рауль.

Он, безусловно, был прав. Но ее так и подмывало попробовать.

– Пошли отсюда, пока не поздно. Тесла? Ты слышишь?

– Да, – неохотно ответила Тесла.

Она прекрасно понимала, что другой подобной возможности не будет. Но чутье у Рауля было безошибочное. Пора уходить – уходить и копить силы для следующей битвы.

Правда, перед уходом она, не удержавшись, разыграла еще одну сценку. Ноги у нее дрожали, но она все равно опустилась на корточки и присвистнула, будто подзывая невидимых собак. Потом немного подождала, улыбнулась и встала.

– Учти… – сказал ей в спину Киссун.

– Что еще?

– Что мы не такие уж разные. Ты хочешь узнать тайну, и я тоже. Ты хочешь измениться. Я хочу того же. Ты хочешь обрести силу – и отчасти она у тебя уже есть, хотя очень и очень мало, – как и я. Мы идем разными путями, но в итоге придем к одному и тому же.

– Нет.

– А я думаю, да Возможно, сейчас ты не в состоянии это признать, но ты чувствуешь мою правоту. А когда признаешь ее…

– Нет.

– А когда признаешь, я хочу, чтобы ты знала; для тебя есть место в моем сердце.

Сказал ли он это нарочно, чтобы она снова застыла, не в силах оторвать глаз от темной спирали?

– И надеюсь, для меня найдется место в твоем.

– Не говори ничего, – прошептал Рауль.

– Сейчас я его пошлю.

– Понимаю, но лучше пускай гадает, что ты ответишь.

Тесла выпрямилась и направилась к двери, и ноги у нее больше не дрожали.

– Дай сказать ему хоть какую-нибудь гадость, – взмолилась Тесла.

– Не смотри на него, – ответил Рауль.

Тесла послушалась. Не проронив ни слова, не оглянувшись, она открыла дверь и вышла в прохладный коридор.

Феба сидела на крыльце, обхватив голову. Тесла подошла к ней, погладила по плечу и помогла подняться, Потом они, спотыкаясь, побрели по дорожке, вышли на улицу и двинулись по тротуару мимо деревьев, глубоко вдыхая свежий ветер, потянувший с гор.