Текст книги "Кики Страйк и гробница императрицы"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– На пятницу.

– То есть у нас в запасе полтора дня.– Я прямо-таки слышала, как в голове Кики кипят и бурлят идеи.– Жаль, что на подготовку так мало времени. В любом случае, не думаю, что стоит идти всем шестерым. Это ловушка, и не следует нам находиться одновременно в одном и том же месте. Мы с Ананкой охотно сопроводим тебя, Уна.

– Спасибо, что про меня не забыла,– буркнула я, гадая, и почему это все самые неприятные поручения выпадают именно на мою долю.

– Не за что,– подмигнула Кики.

– Кстати,– нервно улыбаясь, встряла Уна,– это не столько вечеринка, сколько торжественный вечерний прием. Форма одежды – вечерние платья.

Я застонала, и в эту самую минуту в столовую заглянула миссис Фэй. Момент был выбран крайне удачно; на мгновение я даже заподозрила, что старушка подслушивала. Миссис Фэй коротко переговорила с Уной.

– Мальчик пришел в себя,– возвестила та.

Остальные торопливо вышли из комнаты, а я потянула Кики назад. Дернула я ее за руку слишком сильно; Кики обернулась ко мне, скупо улыбаясь и давая понять, что она того и гляди даст сдачи.

– Ты ведь знала про Лестера Лю? – прошептала я.

Льдисто-голубые глаза Кики неотрывно глядели на меня.

– Да, знала,– отозвалась она.

– И давно ли?

– С самого начала.

– А ты не считаешь, что тебе следовало поделиться этой информацией с остальными? – не отступалась я.– Вообще-то предполагается, что мы – команда. Мы не можем позволить себе таких секретов.

– То есть я должна была обо всем рассказать тебе? Ничего личного, Ананка, но это же не моя тайна, не мне ее и разбалтывать.

И хотя Кики попала в самую точку, мне было крайне досадно думать, что они с Уной скрыли правду от остальных, точно от детей неразумных, не способных хранить секреты. Мне вспомнились тысячи понимающих взглядов, которыми эти двое обменивались на протяжении многих лет, и я внезапно почувствовала себя полной дурой.

– Как благородно с твоей стороны,– усмехнулась я.– Но это же не безвредный пустячок, нет? На случай, если ты позабыла: банда «Фуцзянь» помогала твоей тете завлечь тебя на верную гибель. Если бы дочка Лестера Лю надумала перейти на темную сторону, сейчас бы ты со мной не разговаривала.

Но Кики на подначку не купилась.

– Первое правило работы в команде – это доверять друг другу. А если ты человеку доверяешь, то и не лезешь в его секреты. Подруга сама тебе все расскажет, когда сочтет нужным. Совсем не обязательно знать о человеке всю подноготную, Ананка.

– Почему нет? Почему я должна доверять Уне, если она не доверяет мне? Откуда мне знать, что она не скрывает тайн еще более опасных?

– Уна тревожилась, что все остальные, как только узнают ее секрет, посмотрят на нее другими глазами,– разом ощетинилась Кики.– Получается, она была права?

Мы вошли в гостиную. Мальчик-найденыш сидел, прислонившись спиной к подлокотнику тахты и вытянув перед собой ноги. Миссис Фэй закутала его одеялом и каким-то образом умудрилась умыть его и расчесать иссиня-черные, до плеч волосы. При виде шести Иррегуляров исхудалое лицо мальчика побледнело еще больше, а длинные изящные пальцы вцепились в край одеяла. Уна придвинула к тахте стул и заговорила с найденышем на языке хакка. Поначалу мальчик только глядел на нее во все глаза, открыв рот. И он был отнюдь не первым на моей памяти, у кого от красоты Уны дыхание перехватывало. Наконец он собрался с духом и хрипло ответил.

– Его зовут Юй,—перевела Уна.– Ему шестнадцать лет, он из Тайбэя. Он хочет знать, куда попал и кто мы такие.

– Скажи ему, что он в Нью-Йорке. Скажи ему, что мы спасли его от крыс,– велела Кики.

– А потом спроси, как он оказался в туннелях,– добавила я.

Юй оглядел нас всех по очереди и только тогда ответил.

– Он говорит, что примерно с месяц назад его похитили по дороге в школу. Двое каких-то негодяев схватили его и препроводили на корабль. Там, внутри, были еще дети – по меньшей мере дюжина, может, больше. Он узнал одну из девочек – она училась в той же школе. Он хотел заговорить с ней, но охранники глаз с них не спускали ни днем ни ночью. Плавание было долгим; многих пассажиров просто наизнанку выворачивало. Когда корабль наконец причалил к берегу, их всех связали, запихнули в деревянные ящики и отвезли в какое-то здание. Он попытался бежать, но его поймали и швырнули в комнату отдельно от остальных. Там-то он и обнаружил дверцу в полу.

Он говорит, что блуждал в туннелях несколько дней; сам точно не знает, как долго. Никак не мог найти выход. Там, под землей, не было ни души. Только гигантские крысы и скелеты. Он уж думал, что попал в преисподнюю. Со временем силы его иссякли, убегать от крыс он уже не мог; тогда забрался в ящик и приготовился к смерти.

– А как насчет нашей находки – китайской статуэтки? – спросила Кики.– Где он ее взял?

– По его словам, на корабле было множество деревянных ящиков. У одного отошла доска. Он засунул руку внутрь н нащупал статуэтку. Он спрятал ее в школьном ранце. Решил, что если ему удастся спастись, то эта улика позволит полиции опознать похитителей.

– А когда корабль прибыл в Нью-Йорк, куда их всех отвезли? Может ли он подробно описать это строение? Если в здании есть выход в Город-Призрак, я, пожалуй, сумела бы его идентифицировать.

– Он говорит, что снаружи здания не видел: было слишком темно. Детей отвели в подвал и каждого поместили в тесную деревянную клетушку.

– А сами похитители – какие они? – не отступалась Кики.

Уна внимательно выслушала найденыша и обернулась к нам.

– Он говорит, у стражников были татуировки. С изображением дракона. Видите, я была права. За всем этим стоит мой отец и банда «Фу-цзянь».

Не дожидаясь ответа, она тихо заговорила с мальчиком. Юй яростно помотал головой.

– Что ты такое ему сказала? – спросила я Уну.

– Я сказала, что отошлю его обратно к родным на Тайвань и сама заплачу все, что надо,– отвечала Уна,– Но он отказывается ехать. Говорит, что останется здесь – спасать остальных.

– Скажи ему, что он может рассчитывать на нашу помощь,– промолвила Кики.

Уна послушно перевела. Юй улыбнулся, закрыл глаза и провалился в забытье.

– Что ж, ясно одно,– промолвила я, обращаясь к Уне.– Нам будет о чем потолковать за ужином с твоим отцом.

ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТВОЯ ТАЙНА РАСКРЫТА

Это может случиться с каждым. В самый неподходящий момент твой тщательно хранимый секрет стал достоянием общественности. Одноклассники откуда-то прознали, что ты родилась с хвостом. Мамочка выяснила, чем ты занималась на самом деле в те дни, когда якобы сидела с соседским ребенком. Сосед напротив обнаружил, что в отсутствие родителей ты приглашаешь полный дом гостей. Словом, в чем бы твой секрет ни заключался, необходимо действовать быстро, дабы поправить дело.

Я вот, например, совсем недавно была вынуждена обратиться к одному из лучших специалистов-пиарщиков в Нью-Йорке за советом по одному крайне деликатному вопросу. Он, между прочим, консультирует звезд и политиков, чьи тайны – не чета твоим; истинный мастер по спасению репутаций. Так вот что он мне сказал:

Не стыдись извиняться

Если ты и впрямь что-то натворила – прими ответственность за содеянное и извинись. Ничто не сгладит ситуацию так, как малая толика раскаяния. Менее совестливые читатели по примеру мира звезд могут прибегнуть к «антиизвинениям» – формальному извинению, которое, по сути, извинением не является. Или вот еще хороший способ: вместо того чтобы признать за собой серьезную вину, извинись за какую-нибудь мелочь. (Например, вместо «Приношу свои извинения за то, что обозвала истца тем-то и тем-то [впишите нужное]» скажите: «Мне страшно жаль, что я пропустила обед и поэтому была сильно не в духе». Чувствуете разницу?)

Осторожность не помешает

В наши дни с помощью мобильников со встроенными фотоаппаратами и Интернета возможно довести унизительную ситуацию до неведомых прежде пределов. Поэтому едва твой секрет выплыл наружу, считай, что ты живешь перед камерой, и действуй соответственно. То есть никаких истерик и сцен, никакого притворства и никаких спонтанных признаний!

Спокойствие, только спокойствие!

Расслабься. Если дать людям понять, что в их силах смутить тебя или расстроить, так они в жизни от тебя не отстанут. Встречай их насмешки приятной улыбкой или недоуменным взглядом.

Есть и похуже тебя

Вот взять, например, сестер и братьев. Конечно, нехорошо напоминать, что их былые преступления куда ужаснее твоих, зато в сравнении ты покажешься просто святым. (Воздержись от этой стратегии, если братья и сестры паче чаяния тоже это прочли.)

Запишись в филантропы

Предстань миру непонятой, оклеветанной жертвой, перевоплотившись в матушку Терезу. Если тебя заперли дома, займись генеральной уборкой. Если тебя заклеймили «испорченной девчонкой», ступай работать добровольцем в местный приют для животных. В окружении щенят всякий покажется ангелом.

Пережди скандал

У большинства людей продолжительность концентрации внимания не больше, чем у полоумного комара. Если не делать из своего секрета мыльную оперу, про него забудут скорее, чем ты думаешь.

Глава шестая

* * * * * * *

ДИТЯ ДЖУНГЛЕЙ

В дверь спальни забарабанили. Я перекатилась на бок и накрылась подушкой, надеясь, что шум стихнет сам собой.

– Ананка, ты в школу опоздала! – заорал отец.– Вставай немедленно и отопри дверь!

Я резко открыла глаза и пошарила вокруг, ища будильник. Стрелки показывали девять часов шестнадцать минут! Я спрыгнула с кровати как ошпаренная и кинулась к двери.

– Ананка! – снова взревел отец. Я распахнула дверь – и его вопль в полную мощь ударил мне прямо в правое ухо. Отец откашлялся и перешел на нормальный уровень громкости.– А, хорошо, ты уже одета.

Я поглядела на себя и осознала, что на мне одежда с предыдущего вечера. Когда я наконец в четыре утра вернулась к себе в спальню через окно, у меня не осталось сил даже в пижаму влезть.

– Пойду переоденусь во что-нибудь более подходящее,– пробормотала я и, пошатываясь, направилась было в ванную.

– Некогда переодеваться! Давай-давай, быстренько на выход! – рявкнул отец. Он, конечно же, не заметил, насколько измята и грязна моя одежда.– Если поторопишься, еще успеешь на второй урок.

Дорогу мне преградила мама – в банном халате. Ее зоркий взгляд тотчас подметил и комки засохшей грязи с Мраморного кладбища на моих ботинках, и пятна на черной футболке. Она схватила со стола свою сумочку и пошарила внутри.

– Возьми-ка,– приказала она, всовывая мне в руку щетку для волос.– А вот тебе кое-что почитать по дороге в школу.– И она вручила мне глянцевую брошюрку. На обложке девочка-подросток одной рукой доила корову, а в другой руке держала учебник.– Сегодня же туда позвоню,– заверила мама, выталкивая меня за дверь.

Устроившись на заднем сиденье такси, я пыталась сохранять трезвую голову. Но одного-единственного взгляда на брошюрку хватило, чтобы понять: привычная мне жизнь очень скоро закончится.

«БОРЛАНДСКАЯ АКАДЕМИЯ

Телевизор. Видеоигры. Наркотики. Все они посягают на внимание наших детей; чего удивляться, что столь высокий процент молодежи так и не реализует свой академический потенциал. В Борландской академии мы создали уникальные условия, полностью устранив отвлекающие факторы современного мира. Расположенная в каких-то 130 милях от Берпа, Западная Виргиния, в глубине живописных Аппалачских гор, Борландская академия совмещает в себе процветающую ферму и респектабельное учебное заведение. Ученики распределяют время между уроками, тренирующими ум, и сельскохозяйственными работами, призванными укрепить самодисциплину. Свободные от негативного влияния массовой культуры, ученики посвящают выходные работе на свежем воздухе, учатся ценить физический труд и простые удовольствия мира природы. Результаты нашего подхода говорят сами за себя. В прошлом году трое из выпускников Борландской академии поступили в Йель [17]17
  Йельский университет – один из крупнейших и самых престижных университетов США; основан в 1701 году.


[Закрыть], и два из наших изготовленных вручную сыров взяли главные призы на ярмарке Западной Виргинии.

Борландская академия обеспечивает каждому из своих учащихся необходимый личностный подход. Идеальное место для неуспевающих учеников и малолетних правонарушителей. За детьми ведется наблюдение двадцать четыре часа в сутки. Профессиональный медперсонал при необходимости назначает фармацевтические препараты».

А я-то всю свою жизнь прожила в городе Нью-Йорке! Я отродясь не сталкивалась с коровой нос к носу и осваивать изготовление рукотворных сыров вовсе не собиралась. В голове роились тысячи планов. Если снять все деньги с банковского счета, то можно уйти в подполье. Снять себе квартиру. Ходить в бесплатную среднюю школу. Бороться с преступностью по ночам, отсыпаться на выходных. К тому времени, как мое такси затормозило перед Аталантской школой для девочек, решение окончательно созрело: пора заявить о своей независимости. Я ведь до сих пор не потратила свою долю денег, что Иррегуляры выручили за разнообразные сокровища из Города-Призрака. Я бы так прямиком и отправилась в банк, если бы директриса Уикхем не поджидала меня на тротуаре у школьных ворот. Выходя из такси, я гадала про себя, и почему это при виде особы, которая легче мешка с бельем, предназначенным в стирку, и старше Эмпайр-стейт-билдинга [18]18
  Эмпайр-стейт-билдинг – самый знаменитый небоскреб в Нью-Йорке; высотой в 102 этажа; построен в 1930-1931 гг.; прозван «старой королевой Нью-Йорка».


[Закрыть], я чувствую себя шкодливой двухлеткой в мокром памперсе.

– Доброе утро, Ананка.– Директриса придирчиво оглядела меня – жалкое зрелище, что и говорить.– Мне звонила твоя мама; сказала, ты уже едешь. И попросила тебя встретить и проводить в класс.

– Мне страшно жаль, директриса Уикхем,– пробормотала я.

– А уж мне-то как жаль,– откликнулась она, железной рукой направляя меня вверх по ступеням и в здание.– Ты ведь знаешь, чем тебе это грозит?

– Да, по дороге в школу я прочла рекламу Борландской академии.

Директриса рассмеялась, хотя лично я ничего потешного в своем положении не видела.

– Я знакома с учредителем академии,– проговорила она.– Человек он не из приятных, но я просто потрясена тем, что он в конце концов нашел способ совместить свои академические наклонности и страсть к животноводству. Твоя мама, кажется, считает, что Борландская академия – это самая подходящая для тебя обстановка, однако должна признаться, что я не вполне с ней согласна.

– Нет? – Я вновь ощутила прилив надежды.

– Нет. Собственно говоря, я намерена замолвить за тебя словечко. Не спрашивай почему, но я верю, что Аталанта еще будет тобою гордиться. И все же я тебя предупреждала; теперь последует наказание. Думаю, хватит того, что в течение двух недель тебе придется оставаться после уроков. Каждый день будешь сидеть здесь до шести и работать над заданным сочинением.

– Спасибо, директриса Уикхем,– выдохнула я.

– Рано благодарить.– Директриса Уикхем довела меня до дверей химической лаборатории.– Для того чтобы вновь завоевать мою благосклонность, потрудиться тебе предстоит немало. Твоя мама рассказывала, ты много всего прочла про город Нью-Йорк. Через две недели изволь сдать мне сочинение, посвященное одному из аспектов истории города. Объем – двадцать страниц. Выбирай тему с умом: так, чтобы произвести впечатление на мистера Дедли. Боюсь, в противном случае выше тройки тебе по его предмету не видать, а тогда даже я не сумею спасти тебя от Борланда. Так что после уроков марш в библиотеку, Ананка, и будь так добра... не нарывайся больше на неприятности.

Уже в лаборатории я надела защитные очки и обвязалась черным кожаным фартуком. Моя напарница Наташа, вообще ученица прилежная, но в химии – полный бездарь, переливала жидкости в стеклянную пробирку и едва кивнула мне в знак приветствия. Я глядела, как над смесью заклубился серный дымок, и гадала про себя, отчего все вдруг пошло наперекосяк. Мои подруги скрывают от меня важные тайны, мама следит за каждым моим шагом, я хронически не высыпаюсь, а сегодня еще и пообедать не удастся. Через два часа мои одноклассники усядутся за еду (съедят ее или нет – это вопрос другой), а мне тащиться на разведку в Центральный парк – к особняку Лестера Лю. И я рискую собственной свободой ради девчонки, которая даже правды мне говорить не изволит!

Над пробиркой заплясали языки пламени. Пока Наташа бегала вокруг, пытаясь их загасить, я вытащила из кармана клочок бумаги, исписанный почерком Уны – с адресом Лестера Лю на Пятой авеню. Меня терзало искушение отговориться и предоставить Кики, Уне и Бетти самим разрабатывать план операции. Но адрес меня заинтриговал. Апофеозом стало прибытие химички с огнетушителем, извергающим горы и горы белоснежной пены на прожженную парту. А Лестер Лю, между прочим, проживал в особняке Уорни.

В августе особняк Уорни угодил в «Новости»: обрушилась часть мраморного фасада здания – обрушилась прямо на проезжающее мимо такси, чудом не задев выставочного померанского шпица, любимчика светской львицы миссис Гвендолен Глюк. Не успела полиция оцепить опасный участок, как вторая мраморная плита расплющила почтовый ящик, а статуя нагой богини, что стояла на страже дороги вот уже сотню лет, опрокинулась и разлетелась вдребезги на тротуаре. В последовавшей суматохе отбитая голова богини куда-то исчезла. Три дня спустя ее нашли в районе Куинз, прикрученной к капоту навороченного «Транс Ам».

Будь это любое другое здание, никто бы и бровью не повел. Старый прокаженный Нью-Йорк то и дело теряет кусок-другой. Но в кафе и гостиных Верхнего Ист-Сайда шептались, что особняк в районе миллионеров неумолимо уничтожает отнюдь не время, но Сеселия Уорни.

Когда Сеселия Уорни появилась на свет – дочерью одного из нью-йоркских магнатов,– газеты окрестили ее «самой счастливой девочкой мира». Когда, девяносто лет спустя, она опочила в фамильном особняке, город знал ее под прозвищем Отшельница с Пятой авеню. То, что произошло между этими двумя датами, послужило темой для двух телефильмов и одного внебродвейского мюзикла; впрочем, точно все равно никто ничего не знал. В возрасте тридцати четырех лет роскошная светская львица внезапно развелась с очередным мужем – третьим в череде меркантильных плейбоев. А затем потрясла своих высокопоставленных друзей, отрекшись от них в пользу малоизвестных медиумов и предпочтя спиритические сеансы ночным клубам. В день своего тридцатипятилетия Сеселия Уорни нежданно-негаданно заперлась в особняке вместе с двумя доверенными служанками и парой шестипалых кошек (подарочек на день рождения от ее хорошего друга Эрнеста Хемингуэя). Отныне и впредь она не переступала порога дома; поговаривали, что там она и похоронена – где-то в подвале. Одна из служанок, пережившая миссис Уорни, уехала в такси одновременно с прибытием сотрудника похоронного бюро. Больше ее никто не видел.

В тот же день, как в «Нью-Йорк тайме» опубликовали некролог Сеселии Уорни, особняк осадили агенты по торговле недвижимостью – точно голодные гиены. Дом не только числился среди самых великолепных архитектурных построек Нью-Йорка; по слухам, он был битком набит бесценными коллекциями миссис Уорни. За пятьдесят пять лет она умудрилась промотать грандиозное семейное состояние, не побывав ни в одном магазине. Заказы ей доставляли под покровом ночи доверенные курьеры, поклявшиеся хранить тайну,– и молчание их неплохо оплачивалось. По слухам, миссис Уорни за годы собрала под своей крышей бесчисленные произведения искусства, что давно считались пропавшими или уничтоженными; весь город только и мечтал, чтобы взглянуть на ее сокровища хоть одним глазком. К несчастью, в завещании недвусмысленно указывалось, что и дом, и все, что в нем есть, должны остаться неприкосновенны. Все переходило в безраздельную собственность семидесяти шести кошек (потомков той, подаренной Хемингуэем пары), что бродили по коридорам и комнатам где вздумается.

То-то удивилась общественность, когда здание перешло в чужие руки спустя каких-то несколько недель после смерти Сеселии. По всей видимости, кошки исчезли бесследно. Даже последнего помета котят не удалось обнаружить. За отсутствием наследников особняк был выставлен на аукцион – и куплен целиком, как есть, неким загадочным миллиардером. Незадолго до того, как здание начало обрушиваться, одна из моих аталантских одноклассниц клялась и божилась, что своими глазами видела, как в двери входил низенький франтоватый человечек в светло-сером костюме, при тросточке. И как это я сразу не догадалась, что речь идет о Лестере Лю!

Уна с Бетти уже поджидали меня в Центральном парке, через улицу от особняка Уорни. Бетти, как всегда, была замаскирована (блондинистый парик, черный костюм, представительные очки); но на сей раз чужой показалась мне не она, а Уна. За одну ночь она превратилась из верной подруги в дочку Лестера Лю.

– Эй! – Уна глянула в мою сторону и вновь обернулась к Пятой авеню.– Что ты об этом думаешь?

Я внимательно изучила особняк: нетерпение мое мало-помалу улеглось. За распорками металлических лесов дом казался безжизненным; камень сиял белизной, точно изваянный изо льда. Все окна были темны; все – наглухо отгорожены ставнями от города. Большинство зданий в районе миллионеров – это блистательные памятники своим архитекторам. А вот особняк Уорни стал мавзолеем.

– А знаете, мы ведь будем едва ли не первыми, кто попадет внутрь,– заметила я.– Интересно, что у него там.

– Надо думать, с дюжину тайваньских школьников,– заметила Уна.– Небось, приставил их полы драить. Кстати, вы только задумайтесь: он живет здесь, а я вкалываю как каторжная в маникюрном салоне!

– А как там Юй? – полюбопытствовала я, ненавязчиво давая понять, что ее участь далеко не из худших.– Идет на поправку?

– Да вроде бы. Мне он показался вполне себе бодрым, но миссис Фэй уверяет, что ему следует соблюдать постельный режим еще несколько дней по меньшей мере. Видать, просто не хочет расставаться с парнишкой. Он – ребенок милый, привязчивый, а у нее своих детей никогда не было. А тут, понимаете ли, мальчик; миссис Фэй, верно, думает, вот уж свезло так свезло...

– Слушай, у нас двадцать первый век на дворе,– не сдержалась я.– Поверить не могу, что кто-то до сих пор ставит мальчишек выше девчонок.

– Слушайте, ребята, извините, что перебиваю, но как долго мы собираемся ждать Кики? – осведомилась Бетти.– Мне обратно в школу надо.

Я сверилась с часами. До окончания обеденного перерыва оставалось двадцать минут.

– О’кей, давайте начнем,– взяла я дело в свои руки,– Уна, если дом только что продан, держу пари, что в компьютерах агентства по продаже недвижимости еще хранится поэтажный план. Ты не могла бы его оттуда выцарапать?

– Без проблем,– заверила Уна.– Сегодня же ночью подберу пароль.

– Бетти, а ты можешь попросить Лус раздобыть пару «жучков»?

– А зачем нам насекомые? – не поняла Бетти.

– Я имею в виду подслушивающие устройства,– объяснила я.– Совсем крохотные, чтобы можно было незаметно установить их в доме Лестера Лю.

– А, точно.– Бетти улыбнулась собственной ошибке,– Я еще нашью потайных карманов вам на платья. Так вы не попадетесь, даже если обыщут ваши сумки.

– Замечательно. А еще не могла бы ты переговорить с Ди-Ди и Айрис насчет «Духов доверия»?

– Эй, а ты сама что-нибудь собираешься делать или нет? – осведомилась Уна.

– Да не могу я,– буркнула я.– Меня оставили после уроков. Так что мне торчать в школе до шести, а после еще объяснять мамочке, где я была прошлой ночью.

– Тебя застукали? – охнула Бетти.

– Ага. Я вам все расскажу, когда трагизма малость поубавится. А теперь последнее. Сколько человек живет в особняке вместе с Лестером Лю?

Уна пожала плечами.

– О’кей,– вздохнула я.– По всей видимости, кому-то придется подежурить напротив входа в ближайшие двадцать четыре часа и поглядеть, кто входит и кто выходит. Добровольцы есть?

– Я готов,– раздался голос позади нас.

Бетти взвизгнула: белка вспрыгнула ей на плечо и уткнулась носом в шею.

Из-за дерева выступил высокий, худой мальчуган в камуфляже. Его лицо и шея были заляпаны грязью, руки – в разводах краски. На вид ему можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать; волосы его некогда явно были каштановыми, да и собой он, по всей видимости, когда-то был недурен. Но сейчас – поди знай.

– А ну убери от нее свою белку,– потребовала я.

Мальчишка присвистнул – и белка послушно упрыгала к нему.

– Белка на нее не нападала,– заверил мальчишка.– Она белке нравится.

– От души надеюсь, не так сильно нравится, как наша подруга Лус. Твой маленькие чудовища ее всю исцарапали.

Мало кто мог выдержать нападки разозленной Уны, но мальчишка держался стойко.

– Мне страшно жаль. Белки порою чересчур увлекаются. Но я пытаюсь научить их хорошим манерам. Мы не хотим причинять людям вред; нам просто нужны их деньги,– Говорил он невозмутимо и решительно, с безупречным, четким и ясным произношением. Ощущение было такое, что перед нами – инопланетянин, выучившийся говорить по-английски чересчур хорошо для этой страны.

– Ты за мной следишь? – спросила Бетти.

– Да,—непринужденно подтвердил мальчишка. То-то мы все удивились.

– Кто ты вообще такой? – спросила я.

– Зовите меня просто Каспаром.

– Типа, маленькое привидение, да? – хихикнула Уна.

– Не груби,– одернула ее Бетти.

– Скорее, имеется в виду Каспар Хаузер,– подсказала я, вспомнив некогда прочитанную мною книгу из небольшого раздела в родительской библиотеке, посвященного дошкольному воспитанию.– Он один из самых известных «одичавших детей», таинственный найденыш, обнаруженный в Германии давным-давно.

– Вот ведь всезнайка,– улыбнулся Каспар. Блеснули зубы – ослепительно белые, точно свежеотдраенная плитка в подземке. По всей видимости, в парке он жил не так давно.– А вы кто такие?

Я переглянулась с Бетти и Уной.

– Валяй, рассказывай,– кивнула Уна.– Возможно, в будущем это даст нам повод его укокошить.

– Я – Ананка Фишбейн. Это – Уна Вонг. А девочка, за которой ты ходишь по пятам, это Бетти Бейт.– Под слоем грязи мальчик жарко покраснел – или это мне почудилось?

– А остальные ваши три подруги где? – спросил он.– Беловолосая малышка и еще одна, угрюмая такая, и та, что изображала приманку для белок.

Я глянула на часы. В самом деле, где же Кики?

– Ишь, умник какой выискался,– фыркнула я.– Может, ты сперва о себе немного расскажешь, прежде чем мы пригласим тебя в наш клуб?

– А что бы вы хотели узнать? – Каспар непринужденно прислонился к стволу дерева, точно какой-нибудь бретер былых времен.

– Расскажи нам про белок,– попросила я.– Зачем ты учишь животных воровать?

– Я их не учил. Это они меня научили,– без тени юмора отозвался Каспар,– Боюсь, история эта не из приятных.

– Обожаю неприятные истории,– сощурилась Уна.– Так что валяй, выкладывай.

– Ну, если вы настаиваете,– откликнулся Каспар.– Несколько лет назад я проснулся и обнаружил, что родители меня бросили. До сих пор не знаю, куда они делись, но они забрали из квартиры все ценное. Когда я не смог вовремя заплатить за квартиру, домовладелец выставил меня за дверь. Вот так я и поселился в парке. Однажды утром я рылся в помойке в поисках пищи и вдруг вижу – какие-то люди перетаскивают клетки с необычного вида белками к задней двери зоомагазина. Помню, что подумал: а ведь бедные звери выглядят еще более несчастными, чем я. Они заслуживают свободы; нечего им сидеть за решеткой, на потеху разным идиотам.

Ну я и запихнул в дверной замок гнилую картофелину. Когда люди ушли, я пробрался в магазин и освободил белок. Некоторые убежали, а три вот остались со мной. Спустя какое-то время они стали таскать мне подарки. Шоколадки, десятидолларовые банкноты, теннисные браслеты с бриллиантами. Сперва я не понимал, что это все краденое. Просто радовался, что теперь мне есть на что купить еды. А когда я выяснил, чем на самом деле занимаются мои белки, я решил использовать их умение на благое дело. С помощью добытых ими денег мы можем выпускать на свободу все новых и новых животных. Для живого существа клетка – не место.

Бетти смахнула с глаз непрошеные слезы, и даже Уна, вопреки обыкновению, словно бы растрогалась. Но что до меня, вся эта история показалась мне шитой белыми нитками.

– А теперь, когда вы знаете мой секрет, как насчет того, чтобы поделиться вашими? – вновь заговорил Каспар.– Где вы взяли эту карту? Я с первого же взгляда понял, насколько это важная вещь. И сразу подумал, что ограбленная девочка непременно за ней вернется. Но я и надеяться не мог, что она приведет с собой таких очаровательных подруг.

– Мы не имеем права рассказывать тебе про карту,– отрезалая, нимало не купившись на лесть.

– Понимаю. Вам сперва необходимо спросить разрешения у той, беловолосой. Она, я так понимаю, у вас главная.

– Мы ни у кого разрешения не спрашиваем, – рявкнула Уна.– Мы просто не склонны доверять мелким воришкам-с-белками.

– Ты же действительно преступник,– мягко проговорила Бетти.– И мы тебя совсем не знаем.

– Может статься, я смогу завоевать ваше доверие.– Каспар глядел на Бетти, словно не замечая нас с Уной.– Я правильно понял, вам нужно, чтобы кто-то последил за этим зданием?

– Может статься,– подтвердила Уна, передразнивая его характерную манеру изъясняться.

– Так я за ним пригляжу. Буду дежурить здесь всю ночь и даже не спрошу зачем. Возможно, я заодно разгадаю тайну кошек Уорни. Но у меня есть одно условие. Бетти должна согласиться со мной поужинать.

– Еще чего,– фыркнула я.– Больно многого ты хочешь. Мы не используем своих друзей как козыри для торга.

– Все в порядке, Ананка,– возразила Бетти,– Когда вся эта история закончится, я с ним поужинаю – если он не передумает.

По всей видимости, Бетти абсолютно не верила, что ей и впрямь придется выполнять условия сделки. Она вбила себе в голову, что это «Зелье неотразимое» держит Каспара на крючке, сама же она тут ни при чем.

– Бетти...– попыталась я предостеречь ее.

– Я твердо решилась,– объявила Бетти.– Но я тоже поставлю условие. Никаких больше набегов на зоомагазины и никаких грабежей, идет? Я с правонарушителями не встречаюсь.

– Отлично. Значит, договорились.– Каспар сверкнул своей белозубой улыбкой кинозвезды и проворно вскарабкался на дуб напротив особняка Лестера Лю.– Приходите сюда завтра вечером, и я предоставлю вам подробный отчет,– заверил он, свесившись с ветки.

А мы поспешили обратно в школу. До ближайшей остановки метро было рукой подать, и мы все трое быстро зашагали в одном и том же направлении.

– Ну и куда запропастилась эта Кики? – негодовала Уна.– В прошлый раз я ее поддержала, причем эта ее кузина-садистка едва меня не укокошила. А теперь меня хочет убить собственный отец, а она даже на встречу не явилась.

– Должно быть, что-то случилось. Кики никогда бы не пропустила разведывательную операцию.– И хотя я искренне тревожилась о Кики, я не могла не радоваться тому, что они с Уной того и гляди поссорятся.– Как думаешь, может, кому-то из нас стоит зайти к ней домой после школы?