Текст книги "Кики Страйк и гробница императрицы"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Ну что еще такое, Джордж? – раздраженно осведомилась его спутница.

– Мумия пошевелилась!

Дама озабоченно заозиралась: не услышал ли кто?

– Чтоб к вину больше не притрагивался! – сердито зашептала она.– Помнишь, что случилось на прошлом приеме? Той статуе, которую ты вздумал покружить в вальсе, цены не было! Удивляюсь, что нас сегодня вообще сюда пустили!

– Джоселин, я своими глазами видел – мумия двигалась! А ты разве не видела? – воззвал он за помощью к Айрис.

Не успела девочка ответить, как жена ухватила его за руку и чуть ли не силком оттащила от гроба.

– Да ты девчушку чуть не насмерть перепугал! – возмутилась она.– Бедняжке теперь кошмары сниться будут!

– По-моему, дорогая, ты преувеличиваешь. Девочка кажется вполне уравновешенной.

– А что такая малышка вообще здесь делает? – не унималась дама.– В этом городе от малышни прохода нет: куда ни пойдешь, везде дети, да еще разодетые черт знает во что.

– Айрис! – шепнула Ди-Ди, тронув девочку за плечо.

– Ах вот вы где! – возликовала Айрис.– Ну и куда вы, ребята, запропали? По всему Гринвич-Виллиджу [32]32
  Гринвич-Виллидж – традиционно богемный район Манхэттена (местные жители называют его Вест-Виллидж), славится своими клубами, кофейнями, эксцентричными магазинами и адресами, где жила половина всех столпов литературы и искусства XX века.


[Закрыть]развешаны объявления «Разыскивается» с Ананкиной фотографией, а когда я зашла к Уне, урод дворецкий меня не пустил дальше порога. Я уж испугалась, что-то стряслось. Подумала, если и здесь вас не найду, то по возвращении позвоню в полицию.

– Мы тут были немножко связаны, так сказать. Потом расскажу. А ты-то как сюда попала? – полюбопытствовала я.

– Мои родители числятся при музее экспертами. Их на такие сборища всегда приглашают.– Девочка кивнула в сторону весьма высокоученого вида пары, сидящей за столом у самого входа.– Ну, я их и уломала взять меня на сей раз с собой.

– Судя по запаху, на уговоры ушел целый флакон «Духов доверия», никак не меньше,– усмехнулась Кики.

– Половина флакона. Остальное я под колготки засунула. Кстати, а Уна где? Хочу ее поблагодарить.

– За что же? – не поняла Лус.

– Несколько дней назад кто-то прислал мне три новых лабораторных халата и здоровенный набор химических реактивов. Я выяснила, из какого они магазина, и с помощью духов заставила владельца рассказать мне, кто это все купил. Оказалось – Уна. Небось, целое состояние потратила! Ну, так где ж она?

Кики молча указала глазами на мумию и вновь обернулась к Айрис.

– Нет! – охнула девочка.– А с ней все в порядке?

– Узнаем через несколько минут,– заверила Кики.

– А я могу чем-нибудь помочь?

– Наслаждайся спектаклем,– посоветовала я.– У нас все под контролем.

– Точно? – Айрис разочарованно вздохнула.– Я ведь в это дурацкое платье вырядилась на случай, если вдруг вам понадоблюсь.

– Вообще-то, дамы, запасной план никогда не повредит,– уступила Кики.– Айрис, внимательно следи за мной. Если что-то пойдет не так, я подам сигнал. Тогда беги в парк и зови Каспара – это такой высокий мальчик с каштановыми волосами. Он будет знать, что делать.

– Класс! – чирикнула Айрис,– Обещаю: я уж не подведу!

Когда большинство гостей наконец расселись по своим места за столом, директор музея поднялся на подиум. Пятеро Иррегуляров заняли стратегические позиции по углам комнаты, подальше от яркого света ламп, установленных в центре каждого стола. Я буквально вжалась в стену как можно дальше от директрисы Уикхем: она восседала рядом с известной художницей, портрет которой я видела на стене в директорском кабинете.

– Приветствую вас, дамы и господа.– Мистер Хант обвел взглядом яркую, эффектную толпу.– Добро пожаловать на открытие выставки «Императрица пробуждается». Вам выпала честь первыми полюбоваться на уникальные китайские сокровища, впервые собранные воедино в Западном полушарии. Я почитаю за честь представить вам человека, чьей непревзойденной щедрости мы обязаны сегодняшним великим событием в культурной жизни города. Дамы и господа, поаплодируем мистеру Лестеру Лю!

Под оглушительный гром аплодисментов Лестер Лю поднялся на сцену. Это был сигнал для Уны, однако ничего ровным счетом не произошло. Тело, закованное в нефритовый саван, неподвижно лежало в гробу. Волнующее ожидание сменялось паническим ужасом; я попыталась дать знак Кики, но та смотрела на Айрис. Вот Кики коротко кивнула, и Айрис, извинившись, встала из-за стола и направилась к двери. Я поневоле восхитилась ее актерским мастерством: каждое ее движение свидетельствовало о насущной надобности поскорее добежать до туалета.

Голос Лестера Лю по-прежнему звучал хрипло и резко, но герой дня просто-таки упивался всеобщим восхищением.

– Благодарю вас, мистер Хант. Я красно говорить не привык. Скажу лишь, что рад и горд подарить императрицу городу, которому столь многим обязан. Теперь, когда я отошел от дел, я намерен посвятить остаток жизни тому, чтобы обогатить Нью-Йорк новыми дарами такого типа. В моей филантропической деятельности мне поможет моя единственная, нежно любимая доченька. Последние пять лет она провела в школе в Швейцарии, но теперь любезно согласилась вернуться в Нью-Йорк, дабы поддержать отца. Позвольте мне воспользоваться этой возможностью, чтобы представить вам мисс Лиллиан Лю.

На подиум поднялась ослепительная красавица в черном платье. По виду ей было никак не больше пятнадцати лет, и на расстоянии она казалась точной копией Уны – прямо-таки мороз подирал по коже. Я опрометчиво метнулась вперед, надеясь рассмотреть незнакомку поближе. От столь резкого рывка булавки полетели во все стороны; я едва успела подхватить платье в верхней его части, чтобы оно не соскользнуло на пол.

– Хи-хи-хи!

Я оглянулась: блондинистая актрисочка, моя старая знакомая, от ближайшего стола издевательски показывала на меня пальцем. Я снова нырнула в тень, но поздно – взгляд Лестера Лю уже обратился в нужном направлении.

– Всем большое спасибо,– прокаркал он в микрофон.– Надеюсь, праздник вам понравится.

Гости дружно захлопали. Лестер Лю проводил девочку, которую называл Лиллиан Лю, к выходу, и кивком подозвал к себе охранника. Оглядев зал, он безошибочно высмотрел всех Иррегуляров до одной. Охранник извлек рацию – и вот уже пятеро дюжих парней в форме направляются к нам, осторожно пробираясь между столов, чтобы, не дай боже, не потревожить гостей. Я обнюхала свое запястье. Запах «Духов доверия» заметно выветрился; интересно, хватит ли оставшегося, чтобы меня спасти? Я заозиралась в поисках дороги к отступлению: и почему я не позаботилась об этом заранее? У обоих выходов дежурили охранники.

– Будьте добры пройти со мной, мисс.

Это, разумеется, была не просьба. Охранник

ухватил меня за руку; мясистые пальцы впились мне в плечо. Я принялась вырываться. Если Иррегуляров вышвырнут за порог, кто же спасет Уну?

В зале прозвенел душераздирающий вопль; охранник ослабил хватку. В следующую минуту визг раздался сразу с нескольких сторон; крики слились в общий хор, и я наконец высвободила руку. Поначалу я не могла понять, что происходит. По всему залу летала еда, со звоном разбивался на мелкие осколки хрусталь, какой-то старикан грохнулся в обморок. Я уж подумала было, что в музее завелся собственный полтергейст, как вдруг прямо передо мной на стол вскочила гигантская белка. Она сорвала парик с головы стареющей кинозвезды и опрокинула бутылку красного вина на колени блондинистой знаменитости. Две белкины подружки радостно громили зал с разных концов. Охранник, посланный вывести меня из здания, сорвал со стола скатерть и попытался соорудить импровизированную ловчую сеть.

Кики стояла в самом центре всего этого хаоса, занеся над головой стул. Одним резким движением она обрушила его на гроб. Осколки стекла дождем посыпались внутрь, прямо на затянутую в нефритовый саван фигурку. На краткое мгновение свистопляска стихла; время словно замерло. Затем гости ринулись к выходам, и тут выяснилось, что выходы заблокированы. Айрис с Каспаром просто-напросто заперли двери снаружи. Пока ажиотаж не схлынет, всем придется оставаться на своих местах.

– Что она делает? – завопил кто-то.

Кики между тем сорвала с Уны саван, и взглядам открылась хрупкая фигурка, туго обмотанная широкими лентами из ткани в синюю полоску. Гомон разом стих. Даже самые тупые кинозвезды и те понимали: древние китайские мумии обычно не заворачивают в простыни двадцать первого века.

– Спасибочки,– поблагодарила Уна, едва Кики вытащила у нее изо рта кляп.– А теперь мне бы глоток воды.

– Не выпускайте его! – заорала я, указывая на Лестера Лю, что боком-боком пробирался к выходу.– И опасайтесь его трости!

Директор музея, бродвейская актриса и президент компании по производству компьютеров задержали Униного отца у самой двери. Светская львица Гвендолин Глюк подкралась к нему сзади и выхватила трость, пока он не успел извлечь спрятанный кинжал. Убедившись, что Лестер Лю не сбежит, я протолкалась сквозь толпу к Кики. Та тщетно пыталась освободить Уну от пут.

– Похоже, девчонку ко дну гроба привязали,– заметил кто-то. Все приглашенные столпились вокруг и во все глаза наблюдалй за происходящим.

– Вот уж действительно – событие сезона! – воскликнул какой-то зевака.

– Да передайте ж бледной малышке нож, что ли! – потребовали из толпы.

Миг – и Кики рассекла Унины путы острым столовым ножом, и пленница обрела наконец свободу. Уна была босиком; из одежды на ней оказалась только белоснежная ночная рубашка без рукавов. На коже тут и там остались красные следы от полотняных лент. Уна схватила со стола бутылку с водой и осушила ее одним глотком. Затем толпа расступилась: Уна направилась к подиуму, чтобы оттуда обратиться к собравшимся.

– По-моему, это та самая девушка, что мне маникюр делает,– прошептала какая-то дама.– Ну и что она скажет? Она ж по-английски ни слова!

Уна взяла микрофон. Я просто-таки чуть не лопалась от гордости за подругу. Та самая девочка, которая из дома не выходила без бриллиантов и модельной сумочки, теперь стояла перед нью-йоркским бомондом в одной ночнушке.

– Всем привет. Вообще-то я адски устала, поэтому постараюсь покороче. Меня зовут Уна; Лестер Лю – мой отец. Четырнадцать лет назад он бросил меня на произвол судьбы, потому что я не родилась мальчиком, а сегодня попытался меня убить, потому что я знаю правду. Все, что вы видите на этой выставке, контрабандой доставлено из Китая в этом году. Потому что, видите ли, мой отец – контрабандист. Он незаконно ввозит в Америку предметы искусства, и людей, и даже исчезающие виды животных.

Лестер Лю – никакой не филантроп. Он передал все эти сокровища музею с одной-единственной целью. Ему был нужен беспрепятственный доступ в залы, чтобы украсть пять бесценных картин по заказу одного русского гангстера, того еще извращенца. Картины вырезали из рам и вывезли из здания, пока монтировалась выставка императрицы. А оригиналы подменили подделками, сфабрикованными двенадцатью талантливыми юными художниками, которых Лестер Лю, в свою очередь, похитил и насильно увез с Тайваня. Их имена он узнал у пары нью-йоркских психологов и азиатского эксперта по одаренным детям. Бесценные полотна спрятаны в квартире вот этого человека.– Все глаза обратились к доктору Дженнингзу, заместителю директора, с которым я познакомилась во время своего последнего визита. Похожий на птицу человечек тут же сломался и расплакался.– Я так полагаю, полицию уже вызвали,– продолжила между тем Уна.– Я охотно отвечу на все вопросы.

Едва Уна договорила, все повыхватывали из карманов и сумочек мобильники; тут и там замелькали вспышки фотоаппаратов. Краем глаза я заметила, что Кики крадучись двинулась к выходу. Я догнала ее уже у двери.

– Послушай, я с тобой,– сообщила я.– Домой мне лучше не возвращаться.

– Эй, Айрис, можно отпирать,– крикнула Кики сквозь дверь, осторожно постучавшись.

– Все прошло о’кей? – Лиловое платьице Айрис изгваздалось в траве и изодралось в клочья.

– Все благодаря тебе,– отозвалась я.– Здорово ты наловчилась спасать наши задницы.

– Если не я, то кто? – просияла Айрис.

– Послушай, мне следует уйти отсюда до того, как приедет полиция,– объяснила ей Кики.– Скажи Каспару и всем нашим, что встречаемся в «Толстяке Фрэнки» ровно в девять.

Мы с Кики уже спускались по нефритово-зеленому ковру, когда кто-то окликнул меня сзади.

– О, мисс Фишбейн! – Сердце у меня остановилось.– Только не говори, что ты собиралась уйти, даже не поздоровавшись со мною!

– Добрый вечер, директриса Уикхем,– пробормотала я, оборачиваясь.

Директриса подошла к Кики и протянула ей руку.

– Вечер добрый, мисс Страйк. Какая приятная встреча. Похоже, вы и в самом деле стали опасным человеком.

– А вы запомнили! – поразилась Кики.

– Своих учениц я никогда не забываю,– заверила директриса Уикхем.– Особенно с такими необычными амбициями. Ананка, я так понимаю, сегодняшний инцидент непосредственно связан с твоим вчерашним исчезновением?

Не зная, что ответить, я просто кивнула.

– Эта девочка на подиуме, она ведь твоя подруга?

Я кивнула еще раз.

– Ну что ж, учитывая, что ты только что помогла предотвратить грандиозную кражу бесценных предметов искусства, я полагаю, на твой прогул мы посмотрим сквозь пальцы. Увидимся ясным утречком в понедельник. Мистеру Дедли не терпится обсудить твое открытие. А теперь беги-ка ты домой. Твои родители подняли на ноги все полицейское управление Манхэттена: блюстители порядка с ног сбились, тебя разыскивая.

– Директриса Уикхем, я не могу пойти домой. Меня ж первым автобусом отошлют в Западную Виргинию. А я никак не могу себе позволить угодить в интернат.

– Ах вот оно что.– Директриса Уикхем на минуту задумалась.– Боюсь, я тоже не могу себе позволить тебя потерять. Я, видишь ли, слишком многим рассказала про потайную комнату под Белостокерской синагогой. Еще не хватало, чтобы люди посчитали меня старой маразматичкой. А что, если завтра я сама к тебе зайду и потолкую о том о сем с твоими родителями?

Сердце у меня неистово колотилось в груди. Я не смела поднять глаз на Кики.

– О’кей,– сглотнула я.

– Превосходно! Тогда встречаемся завтра в полдень. И не могу не похвалить вас за то, что вы сделали сегодня вечером,– блестящая работа! Мисс Страйк, если вы когда-нибудь надумаете вернуться в Аталанту, я буду счастлива предложить вам стипендию.

Мимо нас промчался отряд полицейских, и мы с Кики опрометью бросились к выходу. Я не произнесла ни слова до тех пор, пока мы не оказались на ступенях крыльца.

– Я могу объяснить...– пролепетала я.

– Потом,– оборвала меня Кики.– Мы обсудим это всей группой.

КАК ПРОНИКНУТЬ НА ЗАКРЫТУЮ ВЕЧЕРИНКУ

Хороший детектив в приглашении не нуждается. Еще не хватало, чтобы пропускная система помешала тебе раскрыть преступление или разжиться уликой-другой. Идешь ли ты по пятам за подозреваемым на церемонию вручения «Оскара» или на бат-мицву [33]33
  В иудаизме бат-мицва – празднование достижения девочкой совершеннолетия (как правило, в 12 лет); у мальчиков – бар-мицва.


[Закрыть], существует бессчетное множество способов проникнуть внутрь беспрепятственно.

Подготовься заранее

Кто значится в числе приглашенных? Есть ли в списке такие, кто наверняка не придет? Предполагается ли присутствие прессы? А фуршет? Чем больше тебе известно, тем легче выбрать наилучший план действий.

Уверенность, уверенность и еще раз уверенность

Страх чуют не только собаки. Любой хороший привратник за квартал почувствует нервозность и тревогу. Если хочешь проникнуть внутрь, затверди про себя: тебе туда надо, ты там «своя». И не забудь заранее заготовить убедительную легенду.

Смотри на вещи проще

Большинство неудачников провалились по вполне предсказуемой причине. Будь то честолюбцы-выскочки или одержимые фанатки, все они слишком озабочены исходом авантюры: получится или не получится, удастся или не удастся? Напомни себе, что, даже если ты и не попадешь внутрь, мир не перевернется – рано или поздно ты все равно своего добьешься, не мытьем, так катаньем. Чем легче ты относишься к делу, тем выше твои шансы.

Подбери костюм

Зачем рисковать, штурмуя парадный вход, когда можно с легкостью неимоверной войти через подсобку? Форма официантки, поварский фартук, халат уборщицы, набор инструментов водопроводчика или значок пожарной охраны в большинстве случаев послужат тебе пропуском на служебном входе. Не забудь взять с собой, во что переодеться, а то, чего доброго, придется тебе весь вечер разносить закуски или прочищать канализацию.

Влейся в свиту

Этот проверенный веками трюк требует определенной тонкости. Подожди рядом, стараясь не привлекать к себе внимания, пока к дверям не приблизится большая группа людей. Незаметно присоединись к группе. Вряд ли привратник станет проверять всех, особенно если впереди шествует какая-нибудь важная шишка. Самое главное – ничем не выделяться в толпе новообретенных друзей. Если ты с ног до головы разодета в шмотки от J.Crew, то, скорее всего, не впишешься в стайку готичных Лолиточек или в стройные ряды девиц-байкеров.

Воспользуйся своим возрастом

К сожалению, этот трюк сработает только в том случае, если тебе меньше пятнадцати, а вечеринка – не только для взрослых. Выдави слезинку-другую и скажи привратнику, что ищешь маму и папу, или кошелек, или мамочкину жемчужную сережку. Если к тебе приставят провожатого, просто-напросто ускользни при первом удобном случае. Скорее всего, он не станет тратить время на поиски безобидного ребенка.

Попросись в туалет

Эта уловка лучше всего сработает на многолюдных великосветских раутах. Перед балом оденься как можно лучше, но постарайся придать себе вид несколько нездоровый. Подбеги к дверям, выбрав момент, когда привратник занят (но не то чтобы осаждаем со всех сторон), и спроси, нельзя ли воспользоваться дамской комнатой. Если ты скажешь о своей насущной надобности достаточно убедительно, притом не переигрывая, тебя, конечно же, впустят внутрь. Все лучше, чем если тебя стошнит прямо на красную ковровую дорожку.

Не стой у стенки

Как только окажешься внутри, начинай активно общаться. Если успеешь завести новых друзей, за порог тебя уж точно не выставят.

Глава шестнадцатая

* * * * * * *

ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Иррегуляры заняли в «Толстяке Фрэнки» отдельный столик: в тесноте, как говорится, да не в обиде. Айрис, что во всеобщем смятении улизнула-таки от родителей, скармливала картошку фри трем громадным белкам (белки прятались под столом). Бетти и Каспар самозабвенно флиртовали друг с другом. На столе высилась гора пустых тарелок – наглядное свидетельство лютого голода, что накатил на нас всех по прибытии в ресторан. Мы с Кики прихлебывали кофе, а остальные набивали рты разнообразными жирными вкусностями. Лус в одиночку уплела два греческих бутерброда-«гиро», гамбургер и мороженое с фруктами и горячей помадкой. У меня вот уже тридцать шесть часов маковой росинки во рту не было, но муки голода заглушал страх.

В ожидании, пока Уна разделается со сливками нью-йоркского общества, остальные болтали о том о сем, а главным образом – о загадочной девочке, что была представлена гостям как дочь Лестера Лю. Лус утверждала, что это Унина сестра-близнец. Бетти в этом сомневалась. Ди-Ди вообще не верила, что они в родстве. В ответ на прямой вопрос, что она по этому поводу думает, Кики пожала плечами и в спор вступать не стала. Мы уже делали ставки, когда в ресторанчик вошла Уна собственной персоной. Лус незаметно затолкала наличность обратно в карман и придвинула к столику еще один стул.

Учитывая, как нелепо выглядели в своих старомодных нарядах мы сами, никто из нас не задумался, а во что, собственно, оденется Уна. А явилась она в выданном полицией полиэтиленовом дождевике-пончо поверх ситцевой ночнушки и в кедах «Converse» не по размеру и на босу ногу. Причем каким-то непостижимым образом даже в таком наряде смотрелась она шикарно. И, несмотря на гусиную кожу и на дешевую синтетику, выглядела она счастливее, нежели когда-либо на моей памяти.

– Привет, недомерок,– усмехнулась она, плюхаясь рядом с Айрис.– Классно смотришься в этом платьице. И кто бы мог подумать, что своим спасением я буду обязана стае белок да изюминке на ножках?

– Да пожалуйста, всегда обращайтесь, если что,– заулыбалась Айрис.– Вижу, схватка со смертью твоего характера не улучшила?

– Ты разве не слыхала – я безнадежна! – рассмеялась Уна.– Так что лучше привыкай.

– Как там с полицией – все гладко прошло? – полюбопытствовала Лус.

– Ну, скажем так: Лестер Лю еще не скоро нас снова побеспокоит. Полиция сейчас в особняке. Его обвиняют в похищении людей, в покушении на убийство, в краже предметов искусства, в контрабанде, а в придачу еще и в поедании исчезающих видов животных и в хранении дома трупа. Похоже, что в Нью-Йорке хранить дома трупы запрещено законом – и кто бы мог подумать? А еще они нашли Молотова и Сукха – ну, вы, ребята, классно поработали!

– Они мертвы? – прошептала Бетти.

– Нет, но, надо думать, весьма завидуют мертвым. Врачи говорят, Молотова запакуют в гипс на много месяцев. Надо будет навестить его в больнице и засунуть ему в нос стручок перца.

– А как насчет той, второй девочки? – полюбопытствовала я.– Ты выяснила, кто она такая?

– Это ты про Лиллиан Лю, что ли? Так она давным-давно ушла,– отозвалась Уна.– А Лестер Лю говорить отказывается. Я ж на нее так и не посмотрела. А что, она красивее меня, да? Ладно, ладно, шучу. Нет, серьезно, а какая она?

– Хм...– поежилась Лус.– Знаешь, это очень странно. Она очень похожа на тебя.

Уна приняла новость как должное.

– Ну, наверное, ей и полагалось быть на меня мало-мальски похожей, иначе бы папочкин план не сработал. Интересно, и где он только отыскал такой уникальный образчик женской красоты?

– Уна, я серьезно. Девочка походила на тебя как две капли воды,– настаивала Лус.– Ты вполне уверена, что у Лестера Лю нет других детей?

– Лус нужны очки,– вмешалась Ди-Ди.– По мне, так сходство не настолько близкое. Ну так расскажи, что там пошло не так с нашим планом? Почему тебя в итоге связали?

– Да просто досадная случайность на самом-то деле. Сукх сделал мне укол, я ничего ровным счетом не почувствовала и сразу поняла, что вы, ребятки, подменили снадобье. Ну, я попыталась изобразить неподвижность, но это куда труднее, чем вы себе думаете. Меня как раз в гроб укладывали, и тут у меня нос как зачешется! Я потянулась почесать, и Молотов поймал меня за руку. Наверное, пробовать другие медикаменты у них времени уже не было, так что меня просто-напросто уложили и привязали. Повезло мне, что вы все пробрались на торжественный прием. Если бы не вы, я бы в этом гробу померла со скуки.

– Сейчас-то всем смешно, но на самом деле не следовало тебе рисковать жизнью,– пожурил ее Каспар.– Если бы что-то пошло не так, мы бы себе до конца жизни не простили.

Уна нахмурилась.

– Не стоит вам меня благодарить. Я перед ребятами в долгу. Я сделала все, чтобы они перестали мне доверять, а они все равно подоспели в нужный момент и спасли положение.– Она обернулась к нам.– Мне следовало давным-давно рассказать вам про Лестера Лю. Простите, что подвергла вас такой опасности.

– Прости, что мы усомнились в твоей верности,– отозвалась Ди-Ди.– Нам следовало больше тебе доверять.

– А тогда я предлагаю всем перестать просить прощения,– усмехнулась Уна.– Все же в итоге хорошо закончилось, правда?

– Дождаться не могу, когда наконец отдохну в тишине и покое,– вздохнула Бетти.

– А уж спать-то как хочется,– зевнула Лус.

– Даже не мечтайте,– заговорила наконец Кики, и все Иррегуляры как по команде смолкли.– Ананка собирается сделать одно признание.

Все глаза обратились на меня. Во всех взглядах читалось изумление, и меня разом затошнило. От кого, от кого, а от меня в жизни никто не ждал никакого подвоха.

– Когда у меня начались неприятности в школе, директриса в качестве наказания задала мне сочинение. Я написала про «Подземную железную дорогу».

– А поточнее, пожалуйста? – не отступалась Кики.

Я вдохнула поглубже, и на выдохе слова хлынули сплошным потоком:

– Я написала про станцию под Белостокерской синагогой. Ну, ту, что мы с Кики нашли в Городе-Призраке.

– Что ты сделала?! – Лус вскочила на ноги; одна из тарелок полетела на пол, забрызгав стул кетчупом.

– Ох, Ананка! – в ужасе охнула Бетти.– Но почему?

– О чем это она? – вполголоса осведомился Каспар у Айрис.– Что такое Город-Призрак?

– Я не могу тебе сказать,– шепнула в ответ девочка.

– Ну, вообще-то мне всегда казалось, что станцию засекречивать не следует,– объяснила я Бетти.– Но мне даже в голову не приходило, что директриса воспримет мое сочинение всерьез. Я думала, она просто посмеется и забудет. Я, видите ли, не то чтобы лучшая ученица Аталанты. А директриса возьми да и поверь каждому слову.

– Причем она не только поверила, но и другим людям рассказала,– добавила Кики.– Ананка поставила Город-Призрак под угрозу: теперь он того и гляди будет обнаружен. Надо срочно решать, что делать. Сегодня же.

– В смысле, решать, как оградить от людей туннели? – уточнила Айрис.

– Да. А также – останется ли Ананка в составе Иррегуляров.

Я смотрела вниз, на стол, не в силах поднять глаза. Потрясенное молчание подруг обернулось для меня невыносимой пыткой.

Наконец Ди-Ди откашлялась.

– Ананка, я вообще не понимаю, с чего ты взяла, будто директриса тебе не поверит. Прости, но, по мне, это глупость несусветная. Но мне вот что любопытно: а почему ты считаешь, что комнату под Белостокерской синагогой не стоит засекречивать?

– Ну...– По правде сказать, я своих действий толком не обдумывала. Поступала по наитию, и все.– Наверное, я много размышляла про всякие тайны да секреты и как трудно понять, какие из них стоит хранить, а какие – нет. Уна, только не обижайся, но твой секрет стоил нам многих неприятностей. А потом я дело только ухудшила: дала волю длинному языку и выболтала Кикин секрет, который обещала хранить. Но в одном я уверена на все сто. Я считаю, что если некое знание принесет миру пользу, то хранить его в тайне никоим образом не следует. Кто бы уж ни обустроил ту комнатушку с десятью койками, он рисковал своей жизнью, чтобы помочь людям бежать из рабства. А те, кто через эту комнату прошли, были настоящими героями: ради свободы они бросали вызов смертельной опасности. И Нью-Йорк должен о них знать. «Подземная железная дорога» – это не то же самое, что Город-Призрак. Утаить ее от других – это чистой воды эгоизм. Но я понимаю: мне не следовало принимать решение в одиночку. Я должна была посоветоваться с остальными.

Ди-Ди взирала на меня с бесстрастным любопытством ученого. Конечно же, я ее не убедила!

– Я согласна с Ананкой,– неожиданно проговорила она,– Людям следует знать про станцию «Подземной железной дороги».

– И я так думаю,– подхватила Бетти.

– « Решение твоей проблемы таится под храмом»,– процитировала Уна.– Все равно не понимаю, что бы это значило, но голосую за то, чтобы сделать станцию «Подземки» всеобщим достоянием.

– Что ты такое сказала? – не поняла Лус.– Ладно, не важно. Я поддерживаю остальных. Еще я хочу добавить, что Ананка у нас тут не единственная, кто скрытничает да секретничает, так-то, мисс Страйк. Но каков наш план действий? Неужели придется открыть Город-Призрак для широкой публики? Значит, для нас все кончено?

– Минутку. Дайте подумать,– Ди-Ди опустила голову и провела пальцем по старому шраму на лбу,– Комната находится в самом конце туннеля. А что, если устроить небольшой взрыв и завалить проход? Можно даже предоставить людям доступ на склад с маринованными устрицами. Главное – создать впечатление, что там тупик и дальше туннель не идет. Никто даже не заподозрит неладного.

– Классная идея! – захлопала в ладоши Лус.– Давненько мы ничего не взрывали!

– Похоже, проблема и впрямь благополучно разрешилась,– подвела итог Кики.– Итак, все согласны: Ананка остается с нами, а «Подземку» мы рассекречиваем. Вопросы есть?

Каспар поднял руку.

– У меня вопрос. Вы, я так понимаю, про какой-то подземный город говорите?

Все так и покатились со смеху.

Иррегуляры единодушно проголосовали за то, чтобы посвятить Каспара в нашу тайну. Кики даже пообещала устроить ему экскурсию по Городу-Призраку. С одним-единственным условием.

– Как совершенно справедливо заметила Лус, слишком много у нас секретов развелось. Думаю, пришла пора каждому из нас рассказать отряду все как на духу. Если кто-то о чем-то до сих пор умалчивал – пробил час чистосердечных признаний! Я, пожалуй, начну. Я прошу простить меня за то, что утаила от некоторых из вас, насколько серьезно заболела Верушка. Я хотела как лучше... да только вы все равно имели право знать. Кроме того, хочу предложить вот что: «Духи доверил» впредь использовать только при крайней необходимости и никогда – друг против друга. Все согласны?

– Все! – дружно завопили Иррегуляры.

– О’кей, Каспар, твоя очередь.

– Ну...– Каспар нервно оглянулся на Бетти.– Да это куда труднее, чем я думал. Меня зовут вовсе не Каспар, а Финеас Паркер. Несколько месяцев назад я сбежал из дома. Мои родители, они... в общем, трудно поддаются описанию.

– Я знаю,– кивнула Бетти.– Я с ними общалась. После того как ты пропал, мы к ним заходили.

– Правда? – Каспар залился смущенным румянцем.– Чего бы они вам ни наговорили, я у всех прошу прощения. Порою они бывают не то слово как жестоки.

– Тебе незачем извиняться,– заверила Бетти.– Вообще-то в наше время никто уже не считает, будто дети отвечают за грехи родителей.

– А часом, не те ли это психологи, которых Уна упомянула на торжественном открытии, те, что снабдили Лестера Лю именами тайваньских детишек? – догадалась Ди-Ди.

Каспар кивнул.

– Я практически уверен, что видел отца Уны в родительском офисе незадолго до того, как сбежал. Но я не думаю, что они вступили с Лестером в сговор. Они, конечно, не лучшие из родителей, но не преступники, нет. А теперь, если не возражаете, не перейти ли нам к следующему? Умираю от любопытства узнать Беттины секреты.

– Мои секреты? О’кей, пожалуйста. Я хочу, чтобы все вы знали: я решила выполнить свое обещание Каспару. Я принимаю его приглашение поужинать вместе, если, конечно, сам он до сих пор не передумал.

– А как же... ну, сама знаешь что,– вопросила Лус.

– Что? – озадаченно переспросила Бетти.

– Ну, «Зелье неотразимое»,– шепнула Лус.

– Моя очередь.– Уна быстро вскинула руку.– Мы с Ананкой случайно подслушали разговор о том, как Каспар впервые увидел Бетти. Это произошло за месяц до того, как она пролила на себя «Зелье неотразимое».

Каспар и Бетти как по команде залились совершенно одинаковой яркости румянцем.

– Это не то чтобы секрет, но мне, наверное, следовало рассказать вам раньше,– вмешалась Ди-Ди.– Айрис провела дополнительные испытания, уже без меня. Приворотное зелье не действует. И никогда не действовало.

– Я втюрилась в мальчишку-посыльного из лавчонки, что фалафелями торгует,– призналась Айрис.– Я в «Зелье неотразимом» только что не выкупалась, а он на меня так и не взглянул ни разу! А я, между прочим, на чаевые не скуплюсь!