Текст книги "Кики Страйк и гробница императрицы"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– И это весь твой секрет? – расхохоталась Уна.

– Слушай, мне только одиннадцать. Дай мне время!

– Знаешь, очень скоро в приворотном зелье надобность у тебя отпадет,– галантно заверил Каспар, и Айрис аж на стуле заерзала от удовольствия.

– Лус? – подсказала Кики.– Не хочешь поделиться с нами секретом-другим?

– Хм, ну ладно, меня зовут вовсе не Лус Лопес. Зовут меня Амбер Уайт, я на самом деле зубной техник из Толедо, мне сорок пять лет, в свободное время я люблю наряжаться персонажами из диснеевских мультиков. Я вступила в отряд Иррегуляров, потому что обожаю тусоваться с четырнадцатилетками. Надеюсь, вы на меня не слишком рассердитесь?

Ди-Ди шумно расхохоталась: аж кофе из носа брызнул.

– О’кей, Лус,– отозвалась Кики.– Идея ясна. Никаких секретов. Уна, ты хочешь с нами еще чем-нибудь поделиться?

– Ну и нечего на меня так смотреть. Моя совесть стопроцентно чиста. Теперь вы все про меня знаете.

– Ой, да неужто? – пропела Айрис.– А как насчет лабораторных халатов? И набора химреактивов?

– И кто же это у нас теперь девочка-детектив? – поддразнила Уна.– Никакие это не секреты. Я тут подумала, что задолжала тебе подарок-другой после того, как вела себя так гадко. Но если хочешь, можешь черкнуть благодарственную строчку-другую Лестеру Лю – куплено-то все на его деньги!

– Все «исповедались»? – осведомилась Кики.– Или у кого-то еще остался за пазухой камень-другой?

– Уна, есть кое-что такое, о чем тебе следует знать,– негромко проговорила я. Все разом насторожились.– Когда мы сбежали из особняка, сдается мне, нам немного помогли.

– Это ты про призрака? – догадалась Уна.– Да, от этого привидения сплошная польза, что и говорить. Интересно, а разрешит ли миссис Фэй духу переселиться к нам?

– Да, но это еще не все. Сергей Молотов признался, что в ту ночь это он швырялся едой и производил разные шумы специально для наших «жучков». Если в особняке и впрямь живет привидение, я не думаю, что это дух твоей мамы.

– Разумеется, нет,– покачала головой Уна.– Это Сеселия Уорни.

– Так ты знаешь? – удивилась Бетти.

– А то! Я догадалась, что это она, когда привидение показало мне потайную комнату. Наверное, Сеселия не хотела, чтобы я разделила ее участь – стала баснословно богатой, одинокой, одержимой паранойей человеконенавистницей. Хотелось бы мне хоть что-то для нее сделать.

– Думается, я знаю, как ее отблагодарить,– промолвила Кики.

В десять ровно мы покинули гостеприимные стены «Толстяка Фрэнки». Айрис поймала такси и покатила домой, от души надеясь, что остатки «Духов доверия» помогут ей убедить родителей, будто она, бедняжка, потерялась во всеобщей суматохе. А все остальные отправились к Уне. Нам предстояло довершить еще два дела, прежде чем мы разъедемся по домам и примем заслуженное наказание. В конце концов, те из нас, у кого родители есть, возможно, света белого не увидят до следующего года. Большинство Иррегуляров держались молодцом, вот только Лус бледнела как полотно всякий раз, как вспоминала о маме и о скорой неизбежной каре.

По лестничной клетке разливался аромат запеченных в тесте яблок. Из-за дверей Униной квартиры доносился веселый смех. Юй, Сю Фа и прочие похищенные дети праздновали в гостиной свое освобождение. Стоило нам переступить порог – и все они дружно зааплодировали и забросали Уну вопросами. Пока она отвечала всем и каждому на хакка, мы с Кики пошли искать Верушку. Нашли мы ее в кухне: Верушка лихо разделывала курицу. И хотя она тяжело опиралась на костыль, зато в кои-то веки передвигалась сама, без помощи инвалидного кресла, а кожа ее, пусть и бледная, выглядела вполне по-человечески. Травы миссис Фэй и впрямь вернули ее к жизни.

– Кики! Ананка! – Верушка отложила разделочный нож, прохромала через всю кухню и порывисто обняла нас обеих.– Дети нам уже рассказали и про мумию, и про музей. Все прошло по плану?

– Когда и где, спрашивается, все шло по плану? – усмехнулась я.– Ох, до чего же я рада вас видеть в добром здравии, Верушка! Выглядите вы отлично, а чувствуете-то себя как?

– Тоже отлично,– заверила Верушка.– Миссис Фэй – превосходная целительница. Но я вот думаю, что лучше бы мне было умереть.– Кики в ужасе запротестовала, но Верушка оборвала ее на полуслове.– Катарина, дослушай меня до конца. Если Ливия поверит, что я умерла, это даст нам немалое преимущество.

– Элемент неожиданности? – переспросила Кики.– Это мне в голову не приходило.

– Надо придумать способ убедить общественность, что я приказала долго жить.

– Но вам больше не надо тревожиться насчет Ливии и Сидонии,– возразила я.– Они в Нью-Йорк уже не вернутся, мы же опрокинули все их планы.

Верушка потрепала меня по плечу.

– Надо бы тебя однажды научить играть в шахматы,– проговорила она.– Глядишь, и привыкнешь думать на несколько ходов вперед. Мы не можем перестать тревожиться насчет Ливии и Сидонии. Они свой ход сделали, теперь – наша очередь. Мы заставим их вернуться в Нью-Йорк.

– Зачем? – удивилась я. Но тут из кладовой появилась миссис Фэй с целой грудой баночек кока-колы в руках.

– Где Вонг? – встревоженно осведомилась она при виде нас.– С ней все в порядке?

– Она в гостиной,– заверила я.– А Лестер Лю – за решеткой.

– Опять меня обсуждаешь за моей спиной?– В дверях стояла Уна. Миссис Фэй резко закрыла рот.– Ну же, миссис Фэй, продемонстрируй нам свой английский.– Скрестив руки на груди, Уна демонстративно ждала ответа.

– Прости меня, пожалуйста. Я выучила английский только потому, что ты мне никогда и ничего не рассказывала. Мне просто хотелось уберечь тебя от всех опасностей.

Уна уронила руки. Взяла со стола морковку, рассеянно откусила кончик, принялась жевать.

– Следует ли нам переехать? – осведомилась Верушка.

– Нет-нет, оставайтесь. Мне больше скрывать нечего. Знаешь, миссис Фэй, некий призрак однажды сказал мне, дескать, «ко мне всегда прислушиваются». И я далеко не сразу догадалась, что речь идет о тебе.

– Призрак? Ты беседовала с матерью? – прошептала миссис Фэй.

Уна на мгновение призадумалась.

– Я не уверена, что это и впрямь была моя мать,– созналась она.– Не знаю, а был ли вообще призрак. Но кто бы это ни был, он знал, что говорит. Дух сказал, что я стою перед выбором: что сохранить и от чего отказаться. Если решу правильно, то получу все, о чем мечтала.

Миссис Фэй озадаченно развела руками.

– Но Ананка говорит, Лестер Лю за решеткой. Как же он сможет дать тебе все, о чем ты мечтаешь?

– Мне не нужны деньги, и особняк тоже не нужен. И до дорогих нарядов и драгоценностей мне больше дела нет. От всего этого я решила отказаться. Я поняла: на самом-то деле мне всегда хотелось быть кому-то нужной. Я слишком много времени потратила впустую, надеясь, что я нужна моему отцу.

– Я пыталась предостеречь тебя. Лестер Лю – плохой человек,– принялась утешать ее миссис Фэй.

Уна кивнула.

– Думаю, я всегда об этом знала. На какое-то время я позволила себе обманываться, но в глубине души все равно понимала: такие, как он, не меняются. Когда призрак сказал мне, что я должна исполнить свой долг, я решила, это значит упечь Лестера Лю за решетку. Но дух имел в виду нечто совсем другое. Дух говорил о моем долге перед тобой.

– Передо мной? – не поняла миссис Фэй.

– Ты моя единственная мама. И о лучшей матери я не могла и мечтать. Ты вовсе не была обязана обо мне позаботиться. Ты взяла меня на свое попечение, потому что сама так захотела. Мне следовало давным-давно это понять. Тогда я, возможно, меньше бы сетовала на собственную обделенность и больше ценила бы то, что имею. Мне так стыдно. Ты заслуживаешь куда лучшей дочери.

По морщинистому лицу старухи текли слезы. Уна нагнулась и крепко обняла свою воспитательницу.

– Ты хорошая девочка, Вонг,– всхлипнула миссис Фэй.

– Я рада, что ты так считаешь, но я все равно предпочитаю зваться Уной.

– Уж эта мне твоя вечная прямолинейность,– рассмеялась я.

– А от кого, как ты думаешь, я ее унаследовала? – хмыкнула Уна.– Кстати, миссис Фэй, у меня есть один вопрос. В музее была некая девочка: Лестер Лю представил ее как собственную дочь. Такое возможно? Что, если мы в родстве?

Миссис Фэй высморкалась, утерла с глаз слезы.

– Второй младенец умер.

– Второй младенец?

– Твоей маме было очень плохо. Роды начались преждевременно. Лестер Лю не захотел вызывать неотложку: дом был битком набит контрабандным товаром. Только я одна и знала, что делать. Я попыталась спасти вас обеих. Но Лили не выжила. Тебя я забрала, а Лили оставила с матерью.

Уна схватилась за край стола, чтобы не упасть.

– У меня есть сестра-близнец?..

– Лили? – переспросила Кики.

ДЕЛИТЬСЯ ЛИ СЕКРЕТОМ?

Порою так сложно решить, какими секретами стоит поделиться, а какие следует сохранить любой ценой. Поскольку сама я вечно путаюсь между первыми и вторыми, я проконсультировалась с ведущими специалистами в области этики и составила нижеследующее полезное руководство. Теперь всякий раз, как мне не терпится выболтать очередной секрет, я просто задаю себе семь простых вопросов.

Хочешь себя проверить? Вспомни свой самый важный секрет...

1. Это ведь смачный, сочный, скандальный секрет, правда?

На самом деле это как раз не важно. Мне просто было любопытно. Нет-нет, не надо ничего мне говорить. Переходи к вопросу 2.

2. Поделившись секретом, ты тем самым поможешь низвергнуть жестокого диктатора, разоблачить отвратительное преступление или упечь негодяя за решетку?

Если ответ «да», делись непременно! Только смотри: не следует доверяться кому попало. Шпионы, они повсюду.

Если ответ «нет», переходи к вопросу 3.

3. Сохранив секрет, повредишь ли ты тем самым себе или кому-то другому?

Если ответ «да», любая уважающая себя героиня наберется храбрости и расскажет все как на духу. Если «нет», переходи к вопросу 4.

4. Выдав секрет, повредишь ли ты тем самым кому-либо?

В мире и без того слишком много страданий и боли, так что, если ответ «да», пожалуй, тебе стоит прикусить язычок. Если «нет», переходи к вопросу 5.

5. Поделившись секретом, облагодетельствуешь ли ты тем самым мир или кого-либо?

Если ответ «да», положительная героиня молчать ни за что не станет. В определенных ситуациях сохранить секрет, которым следовало бы поделиться, еще хуже, чем выболтать тайну, распространению не подлежащую.

Если ответ «нет», переходи к вопросу 6.

6. А не чужой ли это, часом, секрет?

Если ты дошла до вопроса номер 6 и твой ответ «да», настоятельно рекомендую держать язык за зубами. Если «нет», будь добра, продолжай.

7. Я велика ли вероятность, что твой секрет станет достоянием общественности?

Каверзный вопрос, что и говорить. В один прекрасный день все тайное станет явным. Ты не утратишь контроля над ситуацией, если поделишься секретом первая, прежде чем кто-либо тебя опередит. И помни: чем дольше хранить секрет, тем более «взрывоопасным» он становится.

8. Твой секрет способен сильно тебя скомпрометировать?

Если ответ «да», то рискни и попытайся сохранить все в тайне. (Но не забывай про вопрос номер 7.)

Если ты дошла до конца вопросника и до сих пор всегда отвечала «нет», твой секрет, по всей видимости, никакого интереса не представляет, разве что...

9. Не обнаружила ли ты, часом, спрятанное сокровище, космический корабль пришельцев или затерянный город?

Если ответ «да», немедленно делись секретом со мной!

Глава семнадцатая

* * * * * * *

ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ

На следующее утро спозаранку, пока сонное зимнее солнце дюйм за дюймом поднималось над Ист-Ривер [34]34
  Река, отделяющая район Манхэттен от района Куинз.


[Закрыть], Иррегуляры распрощались друг с другом на скользком, обледеневшем крыльце Униного дома. Каспар, Бетти и я отправились на поиски Говарда Ван Дайка и шестипалого котенка. Кики и остальные – на Мраморное кладбище. Ди-Ди посвятила вечер производству очередной партии своей фирменной взрывчатки, так что еще до исхода дня Город-Призрак немного сократится в размерах.

Я заглянула в магазин и разжилась завтраком для Говарда, но, когда мы дошли до парка и стряхнули снег с веток знакомого куста, оказалось, что в укрытии никого нет. Каспаровы белки нырнули внутрь и жадно накинулись на недоеденную фасоль, разметав во все стороны перья и сухие листья.

– Ничего не понимаю.– Каспар обводил глазами окрестные деревья, словно ожидая увидеть приятеля на одной из веток.– По утрам Говард всегда здесь. Он привык спать допоздна.

– А вчера вечером ты его не видел, когда за белками заходил? – осведомилась я.

И отчего только мы не навестили Говарда раньше! В такой мороз одичавшему биржевому брокеру в парке не выжить...

– Не видел, но я особо и не удивился. По вечерам Говард наблюдает за своей семьей. Когда в доме зажигается свет, все видно как на ладони. Говард даже слово специальное придумал: бомж-телевидение. А белки предпочитают жить в парке. О Верхнем Ист-Сайде у них слишком неприятные воспоминания.

– У Говарда семья в Манхэттене? – удивилась Бетти.– А почему же он не живет дома?

– А я думала, что ты...– заговорила было я, и тут меня осенило. Только один-единственный человек помимо меня потолковал с Говардом по душам и сумел вызвать его на откровенность. Мне следовало давным-давно догадаться, что великодушная кинозвезда-китаянка, уговаривавшая Говарда вернуться домой, была не кто иная, как Уна Вонг.

– Его жена и детишки живут на Семьдесят пятой улице,– сообщил Каспар.– Говард сбежал от них прошлым летом. Всякий раз, как он про них упоминает, он начинает плакать, но он так и не сказал мне, из-за чего ушел из дому.

– А мне сказал,– отозвалась я.– И сдается мне, Говард наконец-то вернулся домой.

Семья Говарда жила на очаровательной, обсаженной деревьями улице в аккуратном, как картинка, особнячке с огромной остекленной верандой. Проказливый малыш прижался носом к стеклу: ни дать ни взять поросячий пятачок! Бетти приветливо помахала ему рукой, он высунул язык. Мы позвонили; дверь открыла хорошенькая толстушка в жемчугах. Малыш разглядывал нас, спрятавшись за материнскую юбку, и строил гримасы одна другой страшнее.

– Здравствуйте, вы миссис Ван Дайк? – осведомился Каспар.

– Да, это я,– настороженно отозвалась она и потерла руки одну о другую, пытаясь согреться.

– Счастлив с вами познакомиться, мэм. Меня зовут Каспар.– Не успел он добавить хоть что-нибудь, как жена Говарда выбежала наружу и крепко сжала мальчика в объятиях. Бетти изумленно захихикала.

– Каспар! – закричала миссис Ван Дайк.– Говард мне про тебя все рассказал. Спасибо тебе преогромное – ведь только благодаря тебе мой муж и выжил! Пока я тут много месяцев с ума сходила от тревоги!

– Вы правда тревожились? – с трудом выговорил Каспар: разговаривать куда как непросто, если ты вжат лицом в чужой свитер!

– Да я чуть от радости не умерла, когда его увидела,– заверила миссис Ван Дайк.– Я уж думала, он никогда не вернется.

– То есть вы на него больше не злитесь? – выпалила я, прежде чем осознала, что вопрос мой чересчур личный.– Извините, пожалуйста. Просто Говард рассказал мне, что потерял все ваши деньги.

Миссис Ван Дайк выпустила Каспара и оглянулась через плечо, проверяя, не слышит ли ее кто. Обнаружила, что ее сынишка строит нам рожи, шуганула его в дом и осторожно прикрыла дверь.

– Ну, поначалу я, конечно, света не взвидела,– мягко проговорила она.– Но я вам выдам один маленький секрет. Когда я выходила замуж за Говарда, я уже тогда знала, что биржевой брокер из него никудышный. И поверьте мне, это не единственный его недостаток. Он такой неряха! Однажды я его грязные носки в хлебнице нашла... А еще он каждый месяц объедается этими гнусными венскими колбасками. Но при этом человека замечательнее я в жизни своей не встречала. Ну я и поступила так, как благоразумие подсказывало. Каждый месяц я откладывала немного денег на черный день – ну, вдруг что-нибудь стрясется!

А ему про наши сбережения – ни слова. Так что на проценты с нашего капитала мы все проживем лучшим образом.

– А Говард уверял, у вас всю мебель описали и вывезли,– встряла я.

– Да, за мебелью и впрямь приезжали. Но я тут же, на месте, и заплатила по счету.

– Значит, Говарду вовсе незачем было убегать из дома? – охнула Бетти.

– Если бы я только знал...– простонал Каспар.

– Ты ни в чем не виноват,– заверила его миссис Ван Дайк.– В тот день, когда приехали за нашей мебелью, у Говарда не нашлось под рукой его таблеток. Если бы он принимал лекарство регулярно, вряд ли бы он прятался так долго. Как вы наверняка заметили, без таблеток у него то и дело мысли путаются. Это все последствия серьезной черепно-мозговой травмы: несколько лет назад Говард нырнул в детский бассейн на курорте в Акапулько – перед малышней выпендривался! – и здорово стукнулся головой. Но довольно грустных воспоминаний на сегодня! – встрепенулась миссис Ван Дайк.– Вы ведь, я так понимаю, к Говарду пришли?

В гостиной Ван Дайков, на расстоянии футов десяти от телевизора, на полу устроился какой-то незнакомец. Если бы не курица Апрелия рядом с ним, я бы Говарда ни за что не узнала. Чистый, гладко выбритый, благоухающий лосьоном, в элегантном синем блейзере и полосатом гарвардском галстуке – совсем другое дело!

– Привет, друзья! – При виде нас он вскочил с пола и принялся пожимать нам руки.– Просто не верится, сколько я всего пропустил. Вот уже два дня сижу и неотрывно смотрю новости: пытаюсь нагнать упущенное. А вы про двухголового теленка из Миннесоты слыхали? Секундочку...– Он умолк на полуслове и принюхался к нам.– Каспар, да ты нынче и пахнешь вполне пристойно! Ты, никак, тоже домой вернулся?

– Будь у меня дом такой, как здесь, так я бы давным-давно вернулся,– вздохнул Каспар.– Нет, я по-прежнему один. Ну... не совсем на самом-то деле.– И он подмигнул Бетти.

– А это, должно быть, юная леди, про которую ты мне все уши прожужжал,– отметил Говард.– Что, она таки прониклась к тебе нежными чувствами?

– Хотелось бы верить,– отозвался Каспар.

– Еще как прониклась! – вспыхнула Бетти.

– Рад это слышать! Зачем, в сущности, дом, если есть женщина, которая тебя любит? А вы присаживайтесь, не стойте. Колбасок кто-нибудь хочет?

– Вообще-то, Каспар, мы не со светским визитом пришли,– объяснил Каспар.– Хотелось бы мне поболтать подольше, да только у нас сегодня спешное дело.

– Уж не связано ли это спешное дело с кошками Сеселии Уорни?

– Значит, ты и про кошек слышал?

– Моя чудесная женушка любезно сохранила мне все газеты за последние четыре месяца. Она-то знает, как я люблю быть в курсе событий. Я уже почти до сентября дошел. Как раз малыша Клыка гладил – и тут, представляете, читаю про пропавших наследников состояния Уорни. Ох, вы ведь не обижаетесь, что я его так назвал? Подумал, крутое имечко вроде как придаст ему уверенности в себе.

– Наверняка! – подтвердил Каспар.– Так он здесь?

– Конечно! Только весь день напролет в спальне прячется. Он, видите ли, панически боится Апрелии. Ну да, Апрелия – дама своенравная, что есть, то есть. Кстати, а что вы собираетесь с ним делать?

В особняк Лестера Лю набились репортеры, зеваки, защитники животных и любители мумий. Передвижные телестанции перегородили Пятую авеню, и движение застопорилось на много кварталов вперед и назад. Каспар, Бетти и я наблюдали, как Адам Гундерсон снимает очередной сюжет для «Новостей» Третьего канала.

– Доброе утро, Джанис! Я веду репортаж из Верхнего Ист-Сайда в Манхэттене: именно здесь не далее как прошлой ночью состоялось грандиозноеразоблачение: под маской богатого филантропа скрывался один из бессовестнейших преступных гениев этого города! Сегодня утром Лестеру Лю, чей особняк вы видите позади меня, был предъявлен список ужасающих обвинений, включая похищение людей, кражу произведений искусства и покушение на убийство. Третий канал также располагает свидетельствами того, что мистер Лю тайно возглавляет банду «Фу-цзянь» – кровожадных контрабандистов Чайнатауна, терроризировавших Нижний Манхэттен не одно десятилетие.

В то время как банда «Фу-цзянь» ввозила в страну всевозможные нелегальные товары, от поддельных дамских сумочек до наркотиков, основным источником доходов Лестера Лю стала контрабанда людей. Полиция уже закрыла семь незаконных предприятий с потогонной системой труда, принадлежащих мистеру Лю, а буквально несколько часов назад в полицейский участок пятого округа Манхэттена обратились десять подростков с Тайваня: дети утверждают, что мистер Лю и некий человек по именц Сергей Молотов контрабандой переправили их в страну и держали в заточении. Как только у подростков возьмут показания, их отправят обратно за море, к родителям.

Но наверное, самое интересное во всей истории – это девочка, благодаря которой мистер Лю ныне привлечен к суду, его четырнадцатилетняя дочь Уна Вонг. На данный момент мисс Вонг интервью не дает, но, по словам свидетелей со вчерашнего торжественного вечера, она весьма привлекательная, пусть и бедно одетая юная особа, и притом прекрасно владеет английским.

Подробности и новые разоблачения – в специальном выпуске новостей в пять часов на Третьем канале. Репортаж в прямом эфире с Пятой авеню вел Адам Гундерсон, «Новости», Третий канал.

– Потрясающе, мистер Гундерсон! Меня зовут Тиффани Томпсон, я вас просто обожаю, вы мой кумир,– пылко затараторила я.

Адам Гундерсон опустил зеркальце – это он проверял, в порядке ли прическа,– и одарил меня самодовольной улыбкой.

– Спасибо, милая. Отрадно знать, что в наши дни дети еще смотрят новости.

По его тону можно было заключить, будто подрастающее поколение в большинстве своем вечерами грабит старушек да варварски оскверняет кладбища, вместо того чтобы обогащать ум его блистательными репортажами.

– О, я вас каждый вечер смотрю! Вот поэтому мне и хотелось, чтобы вы первым узнали, что я такое нашла в парке!

Адам Гундерсон возвел глаза к небесам.

– Ценю твою заботу, детка, но прямо сейчас я очень занят. Мы снимаем спецвыпуск, посвященный Лестеру Лю. Не могла бы ты отойти чуть в сторону? Мы как раз записываем следующий фрагмент.

– Так, может, вы вот его тоже включите? – И я протянула репортеру котенка. Тот испуганно отпрыгнул назад, опасаясь за свой драгоценный пиджак.

– Кто-нибудь, срочно дайте мне платяную щетку! – завопил он.– Я весь в кошачьей шерсти. Будь так добра убрать отсюда эту гадость,– прошипел он.

– Но я подумала, вдруг вам захочется взглянуть на его лапки,– заныла я.– Они такие необычные! Ведь у кошек обычно всего пять пальцев, разве нет?

Сей же миг от раздражения Адама Гундерсона и следа не осталось. Он просиял, выхватил котенка у меня из рук и внимательно осмотрел его лапы.

– Где ты нашла это животное? – вопросил он, тщетно пытаясь скрыть волнение.

– Прямо здесь, в парке, через улицу от особняка. На моих глазах стаю кошек погрузили в фургон доставки, а этот кроха ускользнул.

– А что было написано на фургоне, ты, часом, не помнишь? – осведомился репортер. Его губы беззвучно двигались в ожидании моего ответа: молился, не иначе.

– Еще как помню,– заверила я.– Фургон принадлежал компании «Лакомый кусочек».

– Срочно найдите мне адрес «Лакомого кусочка»! – взревел он.

Мимо пронесся встрепанный ассистент, а я ненароком скользнула взглядом по особняку Уорни. Один из ставней на втором этаже распахнулся, и в окне на мгновение замаячила туманная фигура. Я первая соглашусь, что это вполне мог быть отблеск солнца на стекле или кто-то из полицейских, что все еще обыскивали особняк. На самом деле здесь возможно подобрать сотни правдоподобных объяснений. Но... мне бы хотелось думать, что это была Сеселия Уорни.

– Должно сработать,– сказала я Каспару с Бетти.– На Адама Гундерсона всегда можно положиться. У мом не блещет, но упорства не занимать. Он непременно добьется, чтобы котенок получил особняк, а негодяи, промышляющие контрабандой редких животных, сами оказались в надежной клетке.

– Ну что ж, доброе дело мы сделали, куда теперь? – осведомился Каспар, пока мы втроем неспешно брели по Пятой авеню.– Не зайти ли в «Карлайл» [35]35
  «Карлайл» – лучший из фешенебельных отелей в верхней части Манхэттена. Здесь, в частности, обычно останавливались члены семейства Кеннеди.


[Закрыть]на чашечку чая?

– Очень смешно,– фыркнула я, хотя мысль о бутербродах с огурцом и впрямь грела душу.– Пора мне вернуться домой и получить по первое число.– С тех пор как мы покинули семейство Говарда, мне внезапно ужас до чего захотелось назад, к маме и папе.

– Мне тоже пора,– вздохнула Бетти.

– А может, останетесь вместе со мной в парке? – предложил Каспар.– Создадим собственную колонию!

– Нельзя же всю жизнь провести в парке! – возразила Бетти.– Когда-нибудь все равно придется вернуться домой.

– Хотя бы чтобы душ принять,– подхватила я.

– Я к родителям в особняк ни за что не вернусь,– объявил Каспар.– Это не мой дом. Это всего-навсего лаборатория с дорогой меблировкой. Понимаете, только оттого, что я прихожусь Артуру и Джейн сыном, я не становлюсь им роднее. Всю жизнь, сколько я себя помню, они пытались сделать из меня идеального ребенка, и роль подопытного кролика мне осточертела!

Наверное, встреча с миссис Ван Дайк стала последней каплей. Ей дела нет до того, что Говард – далеко не совершенство. Она его все равно любит до беспамятства. Страшно даже представить, что бы сделала моя мамочка, найдя в хлебнице мои грязные носки. Срочно бы вызвала экспертов-психологов проанализировать мое аномальное поведение.

– Мне так жаль.– Бетти завладела рукой Каспара, и его мрачное настроение развеялось само собою.

– Мне тоже жаль,– отозвалась я,—Но я не могу позволить своим подругам встречаться с бомжами. Придется нам отыскать для тебя новый дом.

– Сдается мне, у вас и без меня проблем полно. Чего доброго, вас дней на десять дома запрут, а то и на месяц.

– Посмотрим.– Отчего-то я вдруг преисполнилась неожиданного оптимизма.– Когда вчера вечером я столкнулась в музее с нашей директрисой, она пообещала поговорить с моими родителями. Если кто и в силах меня спасти, так только она. Так почему бы тебе не пойти со мной? У нас в квартире есть гостевая спальня. Если меня не отошлют в интернат, может быть, родители разрешат тебе пожить у нас, пока ты не придумаешь, что делать дальше.

Мне не хотелось внушать друзьям беспочвенные надежды, но в голове у меня уже родился неплохой план.

Все фонарные столбы до единого в моем районе были обклеены объявлениями «Разыскивается». Злополучная девчонка на фотографии – обрюзгшая, с нездоровым цветом лица, малость косоглазая – мне чести не делала. Каспар любезно поспешил заверить, что вживую я куда красивее. Мы спрятались в подъезде здания через улицу и стали ждать директрису Уикхем. Ровно в 12.00 у крыльца притормозило такси, и наружу выбралась миниатюрная старушка. Мы кинулись через улицу поздороваться с ней, прежде чем она нажмет на звонок. Белки остались копаться в соседской помойке.

– Огромное спасибо, что вы приехали, директриса Уикхем. Но прежде чем мы войдем, позвольте мне представить моего друга Финеаса Паркера.

Директриса сняла очки и внимательно оглядела Каспара.

– Счастлива познакомиться, мистер Паркер,– проговорила она.– Вы очень похожи на отца. Как поживают Артур и Джейн?

– А вы знакомы с моими родителями? – По виду Каспара было видно: эта тема ему глубоко неприятна.– Я уверен, что у них все прекрасно, но я вот уже много месяцев их не видел. Я живу один.

– В Центральном парке,– пояснила я.

Директриса Уикхем озабоченно нахмурилась.

– Вот тебе на! Как это неприятно,– промолвила она.– Что, дома все так плохо?

– Не то слово, как плохо,– признался Каспар.

– Я хотела познакомить вас с Каспаром, потому что подумала, вы, возможно, поклонница его искусства. Это он разрисовал белками весь город.

– В самом деле? Признаться, я успела соскучиться по вашим граффити. Они мне изрядно жизнь скрашивали. А почему же вы вдруг перестали рисовать?

– Меня похитил Лестер Лю и заставил скопировать две из похищенных картин.

К ее чести, директриса даже глазом не моргнула.

– Какие именно? – уточнила она.

– «Одалиску в гризайли» и «Венеру и Адониса».

– Как интересно. Сегодня утром у меня была возможность посмотреть на подделки. Мистер Хант, директор музея,– мой старый друг. Анаморфоз на этих двух картинах и впрямь впечатляет. Но должна сознаться, с вашим искусством я давно знакома, мистер Паркер. На самом деле у меня дома есть одно из ваших полотен. Ранняя работа, полагаю. Подарок от родителей одной из моих учениц. Однако повесить ее на стену я так и не смогла. Слишком уж печальная это картина.

– Из «зоопарковой» серии, наверное? – полюбопытствовала я.

– Собственно говоря, да. Там изображена загнанная в угол панда. Могу ли я узнать, что вдохновило вас на эту картину, мистер Паркер?

– Один из родительских пациентов,– хмуро буркнул мальчик.

– Вот поэтому я и надеялась, что вы сможете помочь Финеасу,– гнула свое я.– Нельзя же ему жить в Центральном парке, но и домой он не может вернуться. Его родители как есть чокнутые.

– Ананка! – жарко покраснел Каспар.

– А что? Это чистая правда, так и есть,– ощетинилась я.

– Понятно.– Директриса Уикхем изогнула бровь и вдруг стала поразительно похожа на Кики Страйк, только постаревшую.– Так случилось, что я сегодня обедаю с бывшей ученицей Аталанты, известной художницей. У нее за городом небольшая частная академия художеств. Сегодня утром мы с ней вместе были в музее, и, судя по ее реакции на ваши работы, я полагаю, она охотно предложит вам стипендию, мистер Паркер. Вы не подождете здесь, пока я побеседую с Ананкиными родителями? Всего несколько минут, не больше; а потом, если вы не заняты, может быть, вы присоединитесь к нам с подругой и мы пообедаем вместе?

– Вот видишь? – шепнула я Каспару, пока директриса нажимала на звонок.– Главное, правильно выбрать момент, чтобы сказать всю правду.

– Ананка! – открывая дверь, закричала мама.– Где тебя носило?!

– Ананка?

Папа высунул голову из гостиной, а в следующий миг уже выскочил в коридор. Родители наперебой принялись душить меня в объятиях, и прошло несколько минут, прежде чем они заметили присутствие директрисы Уикхем.

– Это вы ее домой привели? – Мамин голос срывался от волнения.– Просто выразить не могу, как мы вам признательны. Где, ради всего святого, вы ее отыскали?

– В художественном музее Метрополитен,– отвечала директриса.

Отец нервно сглотнул. Мамино лицо закаменело.

– Ты опять туда пошла? – прорычала она.

– Сдается мне, нам есть о чем поговорить,– невозмутимо произнесла директриса Уикхем.– Вы не возражаете, если мы присядем?

Как и всякий, кто впервые оказывался в нашем доме, директриса Уикхем потрясенно взирала на родительскую библиотеку. Но в отличие от большинства взрослых, прошла, даже глазом не моргнув, мимо предательски пошатывающихся стеллажей вдоль стен.

– Теперь я понимаю, почему Ананке в школе неинтересно,– промолвила она.– Ваша дочь может получить первоклассное образование, просто-напросто сидя дома.– Директриса уселась на диван и пригляделась к стопке газет на журнальном столике.