Текст книги "Без солнца (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Я согласен, – Андрей прикинул мозгами, если Тирер на самом деле подчиняется этому Буру, то и сделать ничего не сможет. А деньги эти непонятные он ему и так спишет. Придется…

– Пошли, – Бур кивнул головой в сторону выхода, неприятно улыбаясь. Похоже, он это делал очень редко, потому так плохо получалось.

Примерно через минуту, как они вышли, в столовую залетел Сава, но уже никого там не обнаружил. С досады плюнув, он тут же получил нагоняй от Нади, набросившейся на него с криками, что она тут без отдыха все чистит и моет, а каждый дурак здесь плеваться вздумал. Под ее натиском он спешно вышел за дверь.

А Бур тем временем вел Андрея куда-то в сторону от основных помещений. Коридор почти не освещенный, только две тускло светящиеся лампочки, да еще одна маленькая на противоположном конце. Подойдя ближе, им в глаза резко ударил яркий сноп света, и механический голос потребовал пароля. Бур быстро вытащил какой-то жетон и протянул, держа его в руке. Свет тут же погас.

Все еще потирая болевшие от такой атаки глаза, Андрей разглядел в углу турель, больше похожую на кадку, у которой сверху торчал пулеметный ствол и считывающее устройство. Бур уже спокойно подошел к турели и, загородившись от Андрея спиной, набрал код. Дверь рядом отъехала в сторону.

Это был одновременно и склад амуниции, и оружейная. В аккуратно подсвеченных стеллажах рядами стояли автоматы, винтовки, гранатометы и еще какое-то оружие, которое Андрей никогда не видел.

– Впечатляет? – довольным голосом спросил Бур, наблюдая за выражением лица Андрея, – Двадцать лет все это собирал. При любой возможности. Зато теперь мне здесь сам черт не страшен. Давай тебе подберем что-нибудь.

Не откладывая обещаний в долгий ящик, Бур, отодвинув Андрея в сторону, углубился в содержимое, любовно приговаривая и что-то подсчитывая.

Подобрал он Андрею тактический шлем с непрозрачным забралом, полностью закрывавший голову и лицо, со странным гребнем сверху и фонариком справа. На ноги пошли высокие, под колено, ботинки из грубой кожи, обшитые панцирем какого-то животного. Бур сказал про них только две вещи: цену определил в сотню и сообщил, что они трофейные. Бронежилет, совмещенный с разгрузником, причем на груди была довольно грубо намалевана улыбающаяся зубастая рожа, а один карман оторван. Все это Бур определил в пятьсот. Кобура с полуавтоматическим пистолетом вместе с тремя обоймами стоила ему еще полторы сотни. Дороже вышел автомат с запасными магазинами. Бур считал каждый патрон, выданный в его распоряжение. Не отказался Андрей и от ножа, раз предлагали. Все равно все в долг давали. Оружие и пять магазинов по сорок патронов Бур оценил в восемьсот пятьдесят.

До двух тысяч не хватало четырехсот, и Андрей попросил прибор ночного видения. Бур, услышав просьбу, присвистнул и сообщил, что такой выйдет несколько дороже, чем остаток, хотя, у него вроде был один. Вытащенная им реликвия оказалось на редкость древней. Запыленный прибор с одним окуляром, большой и неудобный, крепящийся прямо на шлем, а аккумулятор к нему крепится на пояс, причем вдоль спины проходят длинные и неудобные провода, наверняка непрочные.

– Итого две тысячи, – сообщил Бур, отряхивая колени, – а теперь ты мне все расскажешь…

Одетый, обутый и вооруженный, Андрей чувствовал себя гораздо увереннее, чем в начале, поэтому вздохнул и мысленно послал Тирера куда подальше вместе со всеми его угрозами.

– Значит, так…

Держите спину

– Продал, – прошипел Тирер, увидев приближавшегося Андрея, – за шмотки продал. Рвань, сволочь, козел… Надо было его там бросить, чтобы подох… Нет, я бы сам его застрелил. Нет, я его сейчас застрелю!

Он уже схватился за пистолет и все порывался встать, но Сава крепко ухватил его за рукав и не отпускал.

– Стой! Ну застрелишь, а кто тебе потом всю эту аппаратуру подключит? Бур? Или ты сам? Он нам нужен живым! В Автостроителе нахрен не нужна эта куча металлолома, если ее не запустить!

– Все, понял. Да отпусти уже! – Тирер вырвался и снова уселся на свое место, продолжая сверлить приближавшегося Андрея взглядом.

– Андрей, иди сюда! – позвал Сава, пригласительно махнув рукой.

Тот в нерешительности застыл. Даже с такого расстояния было видно, что Тирер просто кипит и готов взорваться в любую секунду. И Андрей, конечно, понимал, почему тот так недоволен.

 – Да иди, не бойся ты, – снова позвал Сава и даже встал со своего места.

Андрей огляделся. В столовой они сейчас были не одни, да и Бур тоже скоро подойти должен, так что вряд ли Тирер рискнет пристрелить его прямо здесь Но только он подошел, как Тирер вскочил со своего места и, схватив за лямки разгрузника, прижал к стене. Никто на это даже внимания не обратил, только Надя на шум высунулась из двери, но, увидев, что происходит, ушла обратно.

– Слушай, козел, тебе что было сказано? – голос Тирера весь дрожал, он едва сдерживался от того, чтобы не орать ему прямо в лицо, – Ты что, крыса? Помнишь, ты мне штуку должен? Или мне об этом каждый раз тебе напоминать надо? Умнее всех себя возомнил, да?

Сперва Андрей даже испугался, но потом где-то внутри все сильнее закипала ярость. Он, в конце концов не мальчик, чтобы бегать на побегушках за каждым, кто решит покомандовать. И за себя тоже постоять может.

Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы обдумывать решения. Андрей резко и с силой ударил Тирера в пах коленкой, так, что тот его выпустил. Сава что-то крикнул и тоже замахнулся кулаком, но все равно не успевал. Быстрым апперкотом Андрей опрокинул Тирера на землю.

Удар Савы пришелся точно под челюсть, у Андрея даже в глазах потемнело. Особенных сил ответить не было, поэтому он почти в слепую махнул ногой в сторону нападавшего. По тому, что нога врезалась во что-то мягкое, и что Сава болезненно вскрикнул, можно сказать, что он попал. Тирер успел подняться и тут же получил теперь по животу и снова ногой. Андрей рассчитывал, что он снова упадет, но тот удар выдержал и даже успел схватиться за ногу. Резкий рывок и Андрей оказался на полу. Спустя еще секунды четыре, ему на почки обрушился град ударов двух пар ног.

Героической картины никак не получалось. Андрей пытался свернуться калачиком, чтобы было не так больно, но удары каждый раз снова и снова отзывались взрывами боли. Оставалось только надеяться, что сейчас его не забьют до смерти… Хотелось визжать и молить о пощаде, но это на них вряд ли подействует. Если только не обрадует.

Все прервалось в один момент, выстрелом и возмущенными криками остальных искателей. Где-то сквозь боль Андрей подумал, что возмущаются они не избиению, а тому, что оно прекратилось. Ревел Бур, кто-то хохотал, а потом он увидел над собой Мясника, в своем бессменном респираторе.

– Ну ты, малый, совсем без башки, – с некоторым уважением произнес этот доктор, а потом, подхватив его за лямку, куда-то потащил.

***

– Черт, черт и еще раз черт! – возмущался Тирер уже в комнате отдыха, потирая отбитую челюсть, – теперь Бур тоже знает обо всем!

Сава тоже был не очень обрадован таким положением дел, но все же старался вести себя спокойнее. В конце концов, они здесь были не одни. Тирер же плевал на все, мерил шагами комнату, громогласно ругаясь.

– Да успокойся ты, – сказал он, не выдержав, – и перестань мельтешить перед глазами, а то меня уже мутить начинает.

Тирер сел в ближайшее кресло и тут же принялся выстукивать ногой дробь по полу. Не просидев так и минуты, он снова вскочил и ударил сжатыми кулаками по столу.

– К черту все это. Не хочу я с Буром этим делиться!

– И как поступишь? – осведомился Сава, заподозрив недоброе.

– Просто! – Тирер подскочил к нему, схватил за шиворот и подтянул к себе, – Просто пойду и пристрелю этого козла! А потом подключу эти хреновины и пристрелю крысу, будет знать, как меня кидать.

– Ага, – Сава вырвался и откинулся на спинку, – только ты забыл, что здесь больше сотни человек, причем не меньше половины обязаны ему жизнью. Тебя пристрелят прежде, чем ты ствол поднять успеешь.

– Ты так думаешь? – Тирер недобро ухмыльнулся.

Мурлыкая что-то себе под нос, он подошел к бильярдному столу, пальцами отбил короткую дробь, исподлобья наблюдая за игравшими. Те даже остановились, пытаясь угадать, что Тирер задумал. А тот вдруг резко вскочил на стол, и, в театральном жесте раскинув руки, как можно громче крикнул: «Друзья!».

В комнате кроме них двоих было еще человек двадцать, немного для аудитории, но все же лучше, чем ничего. И все, как один, обернулись в сторону Тирера. Мало кто мог назвать себя его другом, поэтому столь странное обращение не могло не заинтересовать. Убедившись, что внимание слушателей приковано к нему, Тирер продолжил.

– Друзья, я хочу сказать вам страшную новость. Бур нас предал!

Сава удивился, что Тирера тут же не стащили со стола за ноги и не забили всем, чем под руку попалось. Бур всегда пользовался определенным авторитетом и редко когда показывал, насколько он выше остальных. Но слушатели обошлись ропотом и отдельными криками возмущения.

– Я вас не обманываю, – продолжал Тирер, используя выпавший момент на полную, – Все видели, как мы сегодня подрались с новеньким. Этот парень знает о том, где лежит настоящее сокровище. И знает, как его запустить. Те, кто ходили со мной, это подтвердят. Бур скрывает это от вас. Этой информацией он может оплатить себе место в любом городе, где захочет. А вы ни получите ни копейки!

Снова возмущенный ропот, но теперь уже возмущались не словами Тирера, а действиями Бура. Все вспоминали, почему Бур так быстро отбил парня и увел с собой, молчание о том, откуда он взялся. Да и менталитет у людей такой был, судить о других по себе. А не один искателей не станет делится с другими тем, что он может получить единолично.

– Слезай! – заорал вдруг один из них, стоявший в дальнем углу, – нечего врать! Не стал бы Бур так делать!

Повисла неловкая, напряженная ситуация. У Савы в горле разом пересохло. Сейчас все должно было решиться. Либо все пойдут на Бура, либо их с Тирером посадят на кол по его указке. Искатели нервно переглядывались друг с другом, не зная, на что решиться. Многие тут были не первый день и хорошо знали как Бура, так и Тирера. И если по честному будет сказано, ни к тому, ни к другому особых симпатий не испытывали.

Подтолкнул их сам Тирер. Выхватив из кобуры пистолет, он дважды выстрелил в говорившего. Обе пули попали в цель. Первая в шею, а вторая в грудь. Тот еще что-то пытался сказать, но пробитое горло не вытягивало ничего, кроме хрипов. Оставляя на стене кровавую полосу, искатель сполз на пол, все еще протестующее вытягивая правую руку.

– Бунтуй, ребята! – дерзко крикнул Тирер, поднимая руку с пистолетом к потолку.

Радостно заорав, остальные с радостью согласились. Даже не столько из-за Бура или этих мифических сокровищ, а из-за реальной возможности награбить. Почти никто не считал это место своим домом, не ассоциировал его с чем-то родным. Скорее просто именно как укрытие, где можно переждать опасности между вылазками. Но укрытия найдутся еще, а ты сам – один, никто тебе не поможет, если не поможешь себе сам. Запасы, которые Бур тут накопил, притягивали немало завистливых взоров, но это был не общаг, а только его, личное. И сейчас это все можно растащить, не обращая ни на что внимая.

– А ты говорил, – ухмыльнулся Тирер, оставшись с Савой наедине, – их только надо было подтолкнуть.

– Это хорошо, – согласился Сава, отсоединив от своего автомата магазин и посмотрев, сколько там патронов, – только вот как бы эти придурки не положили нашего пацана. Он нам ведь живым нужен.

Тирер встрепенулся. А теперь, после того, что он наговорил, многим могла прийти в голову идея о возможности самому все захапать единолично. Надо было поторопиться, пока остальные грабят запасы.

***

Андрей лежал на койке смирно, пока Мясник накладывал ему повязку на отбитый живот. Она была пропитана каким-то вонючим составом, который должен был помочь при снятии опухолей или вообще предотвратить их. Как уже раньше доктор заметил, он оказался крепким парнем, с первого взгляда и не подумаешь. И хорошо еще, что Бур с Быком подоспели вовремя, не успели ему ничего сломать или серьезно отбить.

– Больше без моего слова ни шагу, – предупредил Бур, нервно заглядывая Мяснику через плечо. Тот лишь рассерженно отмахнулся, – Я теперь понимаю, что эта скотина Тирер задумал.

– Сам их приютил, – заметил Мясник, – я предупреждал, чтобы с поганью не связывался, а ты все про нехватку стрелков бубнил.

– Так ведь людей и так не хватало! – возмутился Бур, но отошел, вернувшись на прежнее место.

– У тебя их все время не хватает, – сказал Мясник, затягивая повязку поуже, – вон, хоть сегодня, – и кивнул головой на заляпанную свежей кровью кровать, на которой лежали останки человека. Андрей тоже вытянул шею, поглядеть, но быстро об этом пожалел. Парень выглядел так, словно проглотил гранату, и она у него внутри взорвалась, – Собака погрызла, я его перевязал, да что толку. Она все равно уже яйца внутрь отложила. А ты каждый раз жидешься на профилактические уколы, подавай тебе доказательства, что у него внутри какая-то гадость растет. А доказать можно только так – вылезет, значит росла, не вылезет – повезло парню.

– У этого хоть ничего не вылезет, – пристыжено спросил Бур, вертя в руках пистолет.

– Нет, здоров, как ломовая лошадь, – Мясник закончил с повязкой и хлопнул Андрея по плечу, – Вставай, счастливчик. Даже я бы три раза подумал, прежде чем Саву ударить.

– А я больше Тирера боялся, – сказал Андрей, заправляя рубашку, – а Сава мне вроде как даже понравился…

– Ты откуда его вообще достал, – Мясник обернулся к Буру, изобразив пальцами на маске респиратора большое удивление, – он же вообще в людях не разбирается!

Бур пожал плечами и сказал, что потом как-нибудь расскажет, лучше надо думать, что теперь с Тирером делать.

– За жабры! – Мясник начертал на маске жестокую улыбку, – и нож в брюхо! В воспитательных целях! – а потом повернулся к Андрею, – а ты, рвань счастливая, мотай на ус, пока я добрый. Тирер – та еще скотина, но он скотина своя. Тоже искатель, человек без дома и без семьи, просто сердцевина у него гнилая. А Сава – это изгой. Он раньше в сталкерах ходил, пока они его не выгнали. А выгоняют сталкеры только тех, кто не достоин того, чтобы его казнили. Последних сволочей выгоняют, понимаешь? Тех, на кого и пулю потратить жалко! И пришли они сюда уже сдружившись. Тирер может и командует, но без дружка своего и шагу не сделает.

– Но ведь раньше они такого не вытворяли! – сказал Бур в оправдание своего решения, – Хорошо работали!

– Потому что им выгоднее так было, – сказал Мясник, не оборачиваясь, – а теперь им выгоднее без нас.

– Да понимаю я, – махнул Бур рукой, – а все равно обидно. Считай, с руки выкормил, а они тебе за это потом еще и мстят. Слушай, Мясник, я ведь никому как тебе не доверяю, посмотри за парнем.

– Я тебе няньку напоминаю? – рявкнул Мясник, вскакивая, как ужаленный, – каждый раз, когда у тебя проблемы, мне пихаешь самое дурацкое! Не хватало мне еще и за молокососами твоими бегать, сопли им вытирать. А что потом? Буду учить их читать и писать? Может еще колыбельную петь на ночь? И не подумаю!

– Перестаньте говорить так, будто меня здесь и нет! – громко, как ему показалось, сказал Андрей, – Я не молокосос и сам могу о себе позаботится. Не надо мне ничьей помощи, сам справлюсь!

Когда Бур уже открыл рот, чтобы высказать все, что он сейчас обо всех думает, как в комнату ворвался Хорь с выражением нескрываемого страха на лице. Диким взором окинув все помещение, он кинулся к Буру.

– Шеф, тут полный капец, пацаны бунтуют, хабар тащат, все тащат! А крутят все Тирер с Савой. Они Седого порешили, прямо в шею пулю, Карла грохнули, но до оружейки пока не добрались.

– Началось, – процедил Мясник сквозь зубу, – и что теперь делать прикажете, «шеф»? Снять штаны и идти к Тиреру с повинной? Иль как?

 – Заткнись, – рявкнул Бур, а потом схватил Хоря за шкирку, – собирай всех, кто еще с нами, сейчас надерем зад этим бунтарям недоделанным. Мясник, за парня головой отвечаешь, ясно?

– Яволь! – Мясник издевательски вытянулся во фронт и приложил руку к несуществующему козырьку.

– Хоть раз перестань издеваться и сделай, как я тебя прошу! – рявкнул Бур, схватил свой автомат и выскочил за дверь вместе с Хорем.

А положение между тем снаружи сложилось очень даже серьезное. И самое опасное, что не ясно было, в чью пользу преимущество. В таком положении, когда люди с яростью кидаются друг на друга, наплевав на то, что часом назад называли себя друзьями, это очень опасно. Потому что во время любого бунта есть те, кто продвигает идею бунтовать и те, кто защищает прежний порядок. Здесь в положении защитников оказались или самые опытные искатели, сработавшиеся с Буром, привыкшие жить у него и доверять ему, или те, кто мог назвать себя его другом, такие дрались редко когда из-за дружеских чувств, а скорее от безысходности, потому что бунтовщики, в душе все же стыдясь своего поступка, разорвут любого, кто связан с прежним. Были те, кто просто остался верен Буру, так и не поверив Тиреру.

И большая часть оставалась нейтральной и той, и другой стороне, просто бросившись грабить, не вникая в причины. Победить могла только та сторона, которая сумеет перетащить этих нейтральных к себе, чем быстрее, тем лучше, чтобы численным превосходством задавить врага. Иначе все грозило перерасти в кровопролитные перестрелки, ослаблявшие обе стороны.

Бур возглавил отряд из самых верных ему людей и попытался выбить Тирера с занимаемых позиций в комнате отдыха. Бунтовщики же держались крепко, понимая, что контроль над генератором, находившимся в соседней комнате, дает определенные преимущества. Громко переругиваясь, обе стороны стреляли через коридор без особого успеха. Тут дело было даже скорее не в меткости, а в глупости. Кто покажется в проеме, того и подстрелят. Поэтому бунтовщикам было легче. Им достаточно было сидеть на одном месте, в то время как людям Бура надо было идти вперед.

На другой стороне укрытия, у оружейки, все было с точностью наоборот. Там, прикрываясь выдвинутой вперед автоматической турелью, укрепились сторонники Бура, отбиваясь ото всех подряд, кто хотел поживиться патронами и оружием. Бур давно уже подготовил план обороны, определив наиболее удобные точки для стрелков и места, где надо собирать баррикады, но он предполагал, что враг придет снаружи, пробив внешние рубежи, а не нападет изнутри, ударив в спину.

Сейчас это все никуда не годилось, потому что нельзя было быть уверенным, что человек у тебя за спиной дерется за то же, что и ты, и не станет стрелять тебе в спину.

– Тирер! – заорал Бур, прижавшись спиной к стене, – Сволочь! Слышишь меня!

– Слышу! – крикнули с другой стороны, – Покажись, поговорим!

Бур высунул руку с пистолетом и несколько раз быстро выстрелил.

– Еще или хватит?

– Пацана отдай, тогда хватит! – крикнул Тирер с другого конца и подтвердил просьбу очередью из автомата.

С другой стороны стоявший искатель высунулся и принялся быстро стрелять по бунтовщикам. Там кто-то истошно закричал, подстреленный разрывной пулей, но и Бур победу недолго торжествовал, стрелка насквозь пробил тонкий лазерный луч, оставив в груди дырку с обгорелыми краями.

– Не высовываться! – рявкнул Бур, когда убитый со стоном свалился на пол.

***

Как только дверь за Буром захлопнулась, Мясник закрыл замок, а потом из нагрудного кармана достал второй ключ. Им он отпер высокий железный шкаф в дальнем углу, откуда быстро начал доставать оружие и боеприпасы.

– Я всегда говорил, – сообщил он Андрею, снимая забрызганный кровью халат и надевая бронежилет, – что готовым надо быть ко всему, а не только к тому, о чем раздумываешь.

Андрей сам слез с койки, чувствуя, что повязка все же мешается и поднял с пола свой автомат. Он немного походил на бельгийскую FN2000, только обойма у этой машинки вставлялась впереди, а ствол был гораздо длиннее и толще привычного, заканчивавшийся набалдашником стабилизатора. Сверху кто-то вручную врезал колламоторный прицел, заодно спилив прежнюю мушку. Ручка удобно сидела в руке, но само по себе оружие было достаточно увесистым.

Взяв со столика медицинский лейкопластырь, Андрей достал один магазин из разгрузника и примотал его к уже вставленному.

– Пока сидим здесь и ждем Бура, – сказал Мясник, вооружившись.

За спиной у него висел почти такой же автомат, как и у Андрея, а в руках был дробовик в помповой системой перезарядки. Сам Мясник нарядился в пластичный доспех из непонятного материала, но глядя на его уверенные движения, можно было сказать, что очень прочного.

Поглядев на дверь еще раз, Мясник сел на койку рядом с Андреем, держа дробовик между коленей.

– И все-таки мне интересно, почему это Бур так в тебя вцепился? – спросил он словно между прочим.

Андрей хотел было его послать, но не успел. За дверью грохнула очередь, и вырванный с мясом замок отлетел в сторону, жалобно звякнув. Мясник свалился в койки и откатился в сторону, спрятавший за одну из кроватей. Сам Андрей, от неожиданности немного растерявшийся, успел только вскочить.

Первый из нападавших, показавшийся в проеме, повалился назад, когда ему один за другим в грудь попали три заряда дроби. Звуки выстрелов заставили Андрея вспомнить, где он находится и что надо что-то делать. Отбежав в сторону, вроде как ушел с простреливаемой из проема зоны, присел на одно колено и выставил оружие перед собой. Оно было тяжелым и прицел медленно плавал в руках, не привыкшим к таким тяжестям.

В прицеле показался человеческий контур и Андрей выстрелил скорее инстинктивно, нежели по-настоящему желая кого-то убить. И промахнулся… Услышав свист пуль на головой, искатель присел и отскочил в сторону, к его сожалению попав туда, откуда его мог засечь Мясник. Дробовик дважды смачно чавкнул и человек упал на спину, получив порцию свинца в живот.

– Сидеть тут больше не получится, – крикнул Мясник, сваливая шкаф и скрываясь за ним от ответных очередей нападавших.

Андрей был склонен к тому, чтобы с этим согласится. Судя по перекрикиваниям, атаковавших было не меньше шести. Им еще повезло, что двоих они сумели положить при входе. Те, наверное, просто на сопротивление не рассчитывали. А вот теперь они засели так, что не выкуришь. Сами не могут войти, но и выйти им не дадут.

– Новенький! – крикнул Мясник, стараясь перекричать грохот стрельбы и рикошетивших от железа пуль, – Готов к приключению?

– Нет, – честно признался Андрей.

– Твоя беда, – Мясник неприятно заржал, – А теперь делай, как я!

Он немножко приподнялся и кинул к двери предметно, напоминавший гранату. Хлопок и воздух наполнился криками боли людей, ослепленных яркой вспышкой. Сам доктор, не боясь, в полный рост встал над своим укрытием, сделал несколько выстрелов в ту же сторону, а потом перепрыгнул через укрытие и побежал мимо двери на другой край комнаты.

Так бы ему и не добежать, потому что один из искателей пришел в себя все же раньше, чем Мясник выскочил из опасной зоны, прислонился к косяку и прицелился из своей винтовки…

Первый раз в своей жизни Андрей целился в живого человека из боевого оружия, заряженного настоящими, боевыми патронами. Никакого сожаления или тоски по миру у него не было. Казалось, весь мир сосредоточился вокруг кружочка света с маленьким красным пятнышком посередине. И оно было наведено на человека, казавшегося таким маленьким и беспомощным, таким уязвимым в перекрестье прицела. И даже мысли никакой не было, чтобы не стрелять. Просто так надо… Либо ты, либо тебя. И по-другому нельзя. Нельзя договориться, нельзя просить. Потому что он другой. Настолько другой, что просто не поймет, чего ты хочешь. А не поняв, выстрелит первым. Потому, что так хочет. Единственный язык, который они могут понять – язык силы. И не стоит рассуждать, почему этот язык устарел и несовершенен.

Короткая очередь тряхнула оружие, но амортизационный прицел компенсировал отдачу, и прицел сбился лишь немного. И Андрей прекрасно увидел, как пули входят в тело противника, пробивают броню и взрываясь внутри, уже в теле. Каждый кровавый фонтанчик, выплескиваемый из мертвого, но еще дергавшегося тела, говорил об очередном попадании.

Он убил, черт возьми… андрей опустился на пол, под прикрытие койки, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Никакой жалости или сожаления. Даже сомнения не возникает. Только злорадная радость где-то в глубине души, что он успел раньше этого искателя, ударил первым и попал. А все остальное теперь уже не важно.

– Не спи, придурок! – крик Мясника привел его в чувство, – Твоя очередь!

Полетела еще одна граната, вспыхнув не хуже первой. Забежавший внутрь искатель, которому она закатилась почти под ноги, упал, дико крича и держась за обожженные глаза. Ему уже не дано видеть, вспышка выжгла сетчатку.

Андрей, судорожно схватившись за автомат и поскальзываясь на скользком, выложенным битым кафелем полу, побежал на голос, сам с трудом соображая, куда же он все-таки бежит и зачем. Только одна картина, стоявшая перед глазами, как он падает, а в спину ему стреляет, один из искателей, опорожняя в него всю обойму. И точно так же, как у его жертвы, у него самого в глазах затухнет последний огонек жизни.

– Ложись! – заорал Мясник, поднимая оружия и целясь практически Андрею в грудь.

Андрей свалился как подкошенный, проехав даже еще пару метров на собственном брюхе по скользкому полу. А уже у него над головой свистели пули, дырявя кого-то позади него.

Матерясь сквозь зубы, Андрей, скользя руками по полу, пытался подняться, чуть ли не на четвереньках пробираясь дальше. Мясник что-то кричал, продолжая стрелять, но он просто не мог разобрать слов, сердце билось в груди как сумасшедшее, в висках стучало, вышибая из головы мысли, кроме одной: «Я хочу жить! Я очень хочу жить!»

Сбив на ходу какой-то столик, засыпав инструментами пол вокруг себя, все-таки умудрился подняться. И тут же получил пулю в спину. Даже боли не почувствовал, только толчок в лопатку, как будто кувалдой ударило. Перевалившись через койку, Андрей боялся даже дышать, уже автоматически выбирая решения. Выхватить автомат, схватится левой рукой за обойму, поднять над головой и в слепую дать короткую очередь вкруговую. Тут же сменить обойму, не считая, есть ли в прежнем магазине еще патроны, и снова дать очередь.

– Давай двигай! – услышал он над ухом голос Мясника, слегка приглушенный респиратором, но такой же холодный, как и всегда. Интересно, есть ли у него вообще эмоции? Внешне они никак не отображаются.

Схватив его за лямку разгрузника, доктор потянул его куда-то в сторону, по идее, в стену. Больно ударившись спиной о порог, Андрей догадался, что это вроде секретного прохода, только вот куда он ведет, даже боялся догадаться.

– Я вроде ранен, – похрипел Андрей, держа под прикрытием проход.

Мясник даже внимания не обратил на его слова, только перешагнул через него, едва не наступив, и захлопнул дверь. Оба оказались в полной темноте. Причем здесь было гораздо прохладнее, чем в остальном укрытии. Приподнявшись и облокотившись на стену, Андрей сам попытался рукой нащупать попадание, но каждое касание вызывало боль. Скривившись, он снова позвал Мясника.

– Ну, что там у тебя? – голос раздался в такой близи, что Андрей даже испугался.

– Попали, – прошептал он, кивая за плечо.

– От стены отодвинься, я все же посмотреть должен, – раздраженно сказал Мясник, толкнув его в плечо.

У него же ПНВ есть! В суматохе он об этом забыл и вспомнил об этом только сейчас, успев привыкнуть к темноте. Проведя рукой по шлему, Андрей нащупал прибор и опустил на глаза. Поискав кнопку включения, не найдя ее сразу, щелкнул, и мир снова вернулся на круги своя. Этот проход был тоже явно искусственного происхождения, напоминал невероятно старый коридор в какой-то общаге. Пол уже давно потерял всяческие пропорции и больше походил на каменистую россыпь где-нибудь в степи, местами провалившееся, со стен давно сползло покрытие, оставив только разводы гнили и плесени на крошившемся бетоне, а потолок местами вообще прохудился, не хватало только идущих из отверстий потоков света, но повсюду стояла просто могильная темень. Если бы не ПНВ, то он точно не нашел бы дальнейшего пути. Просто заблудился бы в двух шагах от двери и провалился в одну из этих дырок.

– Тебе повезло, – сказал Мясник, прощупав у него спину, так, что У Андрея в глазах помутнело от боли, – Пуля ударила в карабин на лямке, тот весь погнулся. А у тебя даже перелома нет, просто синяк будет, большой правда. Когда все успокоится, напомни мне, я тебе подушку ватную сделаю.

Глянув назад, Андрей увидел толстую дверь с простым откидным запором, сейчас запертым. И тогда же поинтересовался, а не найдут ли их здесь, просто простучав стену.

– Нет, не найдут, – уверенно сказал Мясник, сверяясь с компасом, – дверь толстая, отзовется так же, как и любой другой участок стены. Но на это особо рассчитывать не стоит, потому что с другой стороны не дикари, не поверят, что мы просто так исчезли. Будут искать…И найдут…

– И что делать? – спросил Андрей, поправляя разгрузник так, чтобы лямка на синяк меньше давила.

– Ноги в руки и вперед, вот что нам делать надо, – отрезал Мясник, толкнув его ногой, – Встаем, рвань, наш бой еще впереди.

***

Самая ожесточенная перестрелка завязалась в столовой, превратившись в простую резню. Места, чтобы спрятаться от пуль, почти не было, столы прошивались насквозь, как бумага, лишь слегка притормаживая снаряд. В одном месте даже вспыхнул пожар – подожженный лучом лазерной винтовки, загорелся пластиковый стул, а оттуда огонь перекинулся на столешницу и мусор на полу. И на это никто не обращал внимания, времени просто не было.

Перешагнув через простреленное в нескольких местах тело Нади, Бур аккуратно выглянул за дверь. Рядом, прислонившись к стене, полусидело-полулежало тело одного из искателей, с рваной раной на груди, а чуть дальше, прикрывшись обломанной столешницей, еще один торопился, забивая патронами магазин для своей винтовки. Бур не знал, за кого этот парень, но сразу стрелять не решился. Свистнул, чтобы привлечь его внимание. Искатель сразу вставил неполный магазин на место и посмотрел прямо в лицо Буру. Примерно секунды три ему понадобилось, чтобы просчитать возможности.

– Он здесь! – заорал неожиданно искатель и от бедра выстрелил в его сторону.

Пуля прошла низко и задела колено. Бур упал от резкой боли, неожиданно пронзившей ногу, но тоже успел выстрелить. Большая часть очереди ушла в потолок, но две или три пули достали предателя. С разбитым черепом тот свалился на пол, не успев больше и крикнуть.