Текст книги "Без солнца (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Так что прошло не меньше полутора часов, прежде чем он поднялся к лестнице. Не успев обрадоваться, Андрей серьезно задумался, как он будет по ней самой подниматься. Она шла уже даже не под прямым углом, а под отрицательным, нависая над Андреем. Нечего было и думать, чтобы по ней забраться. Хорошо хоть, строители пожалели свои силы и не стали пробивать всю толщу земли, делая прямой потолок над лестницей. Он повторял  угол наклона лестницы, но уже под положительным по отношению к Андрею углом. Если бы только на него перепрыгнуть! Этого не хотелось, потому что не было уверенности, сможет ли он сделать подобное с первого раза. Пришлось снова пользоваться крюком. На потолке были намертво привинчены большие, давно растерявшие свои лампочки, светильники. Если постараться, крюк можно зацепить за них.

С первой попытки удалось забросить крюк за первый. Остальные располагались достаточно близко, так что можно было протянуть руку, поэтому Андрей рассчитывал подняться, просто цепляясь по очереди за светильники. Не простой вариант, но помирать в этих тоннелях тоже не хотелось. Как только он полез по веревке, она соскочила и он не удержался на колонне и повис в воздухе, без всякой опоры и возможности приземлится под ногами. Неожиданность всего это, кратковременный полет и скрип светильника вызвали у Андрея такой страх, что даже дыхание сбило. Если бы он не стиснул руки так, что костяшки побелели, то, наверное, не удержался бы и упал бы, разбившись на смерть.

Темно и страшно. Освободить одну руку, чтобы зажечь фонарь, Андрей боялся. Поэтому в полной темноте, прислушиваясь только к собственному дыханию и к скрипу светильника над головой, служившим его единственной опорой, он полез, мелко перебирая руками. Не видя оставшегося расстояния, ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он коснулся рукой старого бетона потолка. И еще через несколько последних, вымученных движений, смог уцепиться за светильник. Под ногами уже появилась опора, хотя бы коленями можно было прислониться, для дополнительной поддержки, руками держась за светильник. Но стоило только взяться за него второй рукой, как он начал явственно трещать. Крепления не были рассчитаны на такой большой вес, и просто начали со скрипом вылезать из бетона, противно шурша осыпающейся с длинных болтов крепежа трухой.

Одновременно взывая ко всем богам сразу, которые могли бы видеть эту неловкую ситуацию, Андрей подпрыгнул в темноту, надеясь схватиться за следующий светильник. Вытянутая рука схватила что-то холодное и твердое, а вторая сжалась в кулак, ухватив только пустоту. Повиснув на одной руке, он все же умудрился извернуться и схватится за опору и второй.

Подтянувшись, он схватился за следующий светильник и успел поставить ноги. У этого крепления оказались несколько крепче, и сразу вылетать не стали. Вполне достаточно времени, чтобы успеть включить нашлемный фонарь. Немного ослабевший луч света выхватил из темноты длинный, примерно метров в сорок, подъем наверх. А по бокам все-таки были элеваторы, только заключенные в отдельные коридоры, отделенные от пешего спуска прозрачной пластиковой стенкой.

Сейчас, при свете, подниматься было легче, уже заранее знаешь, куда протягивать руку и за что хвататься. Умело сочетая это с передвижениями ног, можно достаточно быстро подниматься. Только не хватало времени, чтобы посмотреть вперед и оценить, сколько осталось до выхода. Многие светильники едва держались и начали вываливаться, стоило только на них опереться.

Неожиданно потолок резко ушел вниз, так что Андрей даже сначала испугался, не пролом ли тут. Тогда ему точно уже никуда не деться, обратно спуститься не получится. Останавливаться тоже не получалось, Андрей влез туда, слабо представляя, куда денется, если это тупик. Оказалось это никаким не проломом и даже не обвалом. Самый обычный вход в подземные пути перемещения, сделанный в виде длинного и низкого фойе, без колонн, зато с рядом касс через все помещение. Между кассами были сделаны странные турникеты в виде семиконечной звезды, по идее откатывающиеся в сторону. Сейчас это все было поставлено на уши, нависая над Андреем в виде здоровой шахты без всякого прохода наверху. Стена, на которую он влез, была несколько выше входа, оставляя между потолком и косяком еще сантиметров сорок, где вполне можно было сесть.

Воспользовавшись такой передышкой, Андрей вытащил ручной фонарь и посветил наверх, надеясь разглядеть выход, отождествлявшийся в сознании с большим и черным проходом, куда луч света просто провалится.

Ничего подобного там не было. Никакого прохода. Почти сразу за кассами начиналась огромная куча земли, державшаяся малопонятным образом и не упавшая дальше. Любые надежды выбраться разбивались вдребезги при ее виде. Даже не знакомый с мастерством рытья подземных коммуникаций, Андрей понял, что обвал сплошной, несколько тонн земли, спрессованных в единую неподвижную стену, через которую не пробраться. Можно попытаться подорвать ее, чтобы земля рухнула дальше, но тогда, скорее всего, она завалит его самого, потому что рухнет вся, не оставив даже трещинки на спасение.

Выключив фонарь, Андрей понял, что плачет. Столько стараний, чтобы понять, что все зря. Просто вышел в очередной тупик, заодно отрезав себе путь назад. Помереть, как крыса, в темноте и одиночестве, всеми брошенный и забытый, никому не нужный и неизвестный. Какое, к черту, предназначение, он даже выхода из тупика найти не может, не то, чтобы куда-нибудь прийти. Свесив ноги вниз, он лениво достал из кобуры пистолет и взвесил его в руке. Может, действительно, стоит разом со всем этим покончить? Ведь все равно ничего не получается, только боль и трудности. Один щелчок и со всем этим будет покончено.

***

– Нет, скажу честно, мне это надоело! – не выдержал однообразного сидения Гай, вскочив с кровати, – мы здесь второй десяток сидим, а ничего нет. Вообще ничего! И эта чертова аномалия даже и не думает успокаиваться!

Саша, сидевший около прохода и лениво кидавший в аномалию кусочки мусора, обернулся на голос. В темноте были видны только слабо светящиеся полосы на костюме Гая. Он специально их налепил, чтобы обозначать себя. Многие так делали, чтобы показать свои мирные намерения. Если не прячешься, значит, не желаешь зла. Хотя, если честно, многие уже и этому не доверяют. Бывали такие случаи, когда бандиты проникали в поселения, просто нацепив на себя такие светящиеся указатели. Стрелки принимали их или за путников, или за торговцев и пропускали внутрь. А там уже, за стенами, эти сволочи доставали оружие и вырезали не ожидавших нападения поселенцев.

– И что ты предлагаешь? – спросил Саша с иронией в голосе, – прыгнуть туда?

– Почему именно туда? – просил Гай, проверяя свое оружие, – всегда есть альтернативный способ передвижения. Не всегда самый безопасный, но есть.

Саша по-птичьи наклонил голову, раздумывая, к чему его собеседник ведет разговор. Несмотря на свой скептицизм, Гай иногда мог предложить очень даже рискованную вещь, на которую вряд ли согласиться даже гораздо более позитивно настроенный человек. И почему-то он догадывался, что Гай предложит.

– У нас есть второй выход, – сказал Гай, – полезли в эту чертову дыру и дело с концом. Тут можно до старости сидеть и все равно ничего не дождаться.

– Совсем сдурел? – спокойно поинтересовался Саша, – те, кто здесь были, не от хорошей жизни там все перекрыли и еще пулемет пристреляли. Там такая дрянь может водиться, что мы костей не соберем.

– А откуда ты знаешь, что она все еще там? – резонно заметил Гай, который, судя по перемещениям в темноте полос, подошел к дырке и перевесился через баррикаду, – Здешним укреплениям не дашь меньше пары столетий, а даже мутантам надо кушать, они тоже на одном месте не сидят.

– Не хочу я туда лезть! – пояснил свою позицию Саша, – И точка! Ничего, кроме проблем, мы там не найдем!

– А здесь у нас рай земной! – развел руками Гай, – Просто манну небесную руками хватаем! У нас воды почти нет, равно как и еды. А помирать в этой дыре я вовсе не собираюсь. Либо мы сейчас уходим вместе, либо я ухожу один!

– Да прова… – Саша хотел было послать его куда подальше, как внезапно вскочил как ошпаренный, ошарашено глядя на пол перед собой.

– Что случилось?! – Гай включил нашлемный фонарь, высвечивая фигуру Саши.

– Эта хрень растет! – воскликнул Саша, отбегая подальше. Подошвы сапог немного дымились, а косяк двери уже начал тлеть.

– Досиделись! – заорал Гай, хватая с койки все, что не успел нацепить, – Я же тебе говорил!

Косяк загорелся. Абсолютно холодный воздух, без всяких источников тепла стал согреваться только сейчас, от горящего косяка и начинавшего тлеть покрытия пола. Саша, шокированный не меньше, похватал свои вещи и зачем-то проверил обойму в своем револьвере. Бросив беглый взгляд на дверь, он увидел, что пол тоже начал гореть.

– Доволен? – заорал на него Гай, подбегая к дырке, – Теперь ждать нечего! Сгоришь и все дела, а коли жить хочешь, давай за мной! – и ухнул вниз, в темноту тоннеля. Его веселый крик сменился матом, когда ударился об стенку, а потом затих, когда Гай скользнул ниже.

Саша затравленно глянул на горящее покрытие, потом на дырку и смачно выругался на ныне почти мертвом языке. Научился в забегаловке у одного сталкера. Тот хвастал, что единственный, кто может перевести ругательства с этого языка на русский и обратно. Словечки звонкие, цепкие и быстро запоминаются.

Делать все равно больше нечего, поэтому он прыгнул следом за Гаем. Дырка оказалась почти вертикальным лазом, куда Саша провалился с криком. В свете фонаря мелькнули какие-то стены, изрешеченные коррозией, окаменевшая почва и типичный для этих мест мусор, составлявший большую часть земли. Метров через сорок скольжения по спуску, больше напоминавшего скольжение, Саша сильно ударился о землю, когда наклон стал не таким резким. Сжавшись крепче, чтобы не сломать, не дай Бог, руку или ногу, он только успевал молиться о том, чтобы это все быстрее закончилось. Где-то впереди летело эхо криков Гая, проделавшего такой же путь чуть раньше, но Саша даже не пытался в этом разобраться, чувствуя, что если сейчас что-то попадется на пути, то он превратится в желе, намазанное на препятствие очень тонким слоем, потому что тормозить здесь даже не получится. Саша попробовал один раз, чтобы не так сильно в угол въехать, но едва не вывихнул себе руку.

Тоннель оборвался так же резко, как начался. Саша почувствовал, словно из-под него резко убрали пол, оставив висеть в воздухе. «Вот и все» – только он и успел подумать, как свободное падение закончилось. С шумом и большим всплеском, он упал в какую-то жидкую дрянь. Жижа мгновенно набилась в фильтр и попала под противогаз. На вкус была склизкой и очень противной, такой, что хотелось блевать.

Приходилось терпеть, обе руки были заняты тем, что мешали телу утонуть. Любой дугой человек пошел бы ко дну, но Саша не просто выплыл, но даже не потерял оружие. Фонарик не светил, наверное, закоротило, когда он ушел в эту дрянь с головой. Сплевывая все время забивающую фильтр жижу, он позвал Гая. Ответа не пришло, хотя он кричал, надрывая глотку. Мешались, наверное, забитый фильтр и сама маска противогаза, о другом Саша думать просто не хотел.

Надо самому выбираться, придерживая одной рукой скользкий автомат, Саша начал грести, как умел. Плавать он практически не умел, да тут и особо учиться негде. Он не утонул сразу только потому, что эта дрянь была гораздо плотнее воды и удержаться на поверхности было легче.

– Саша! Сукин ты сын! Ты где?! – крик Гая прозвучал у Саши в ушах слаще всякой музыки. Он что-то прокричал в ответ, но Гай, похоже, не услышал.

Метрах в сорока от Саши зажегся луч фонаря. Гай, не беспокоясь о собственной безопасности, пытался найти товарища. Несмотря на весь свой скептицизм, он был вполне надежным товарищем и готов был ради друга рискнуть жизнью. Это было большой редкостью в этих местах, потому что каждый гораздо больше думал о себе, особенно те, кто жил сам по себе, все время путешествуя. Примерно так же вели себя и искатели, и сталкеры, хоть и относительно организованные. По большей части отдельными группками перемещаясь по развалинам, они не привязывались друг к другу, чуть ли не ежедневно неся потери, и чувства дружбы развивалось слабо, скорее, выгодное сотрудничество. Гораздо лучше подобные чувства развивались в небольших поселениях, живущих почти в бесконечном авральном режиме, отбиваясь как от атак снаружи, так и от вечных проблем с электричеством, едой и водой. Человек рядом с тобой едва ли менее важен, чем автомат в руках – так считали в таких местах.

Про Гая можно было сказать примерно так же. Найдя сухое место, и едва выбравшись туда, он даже не стал осматриваться, а закричал, подзывая Сашу. Фильтр противогаза был совершенно нерабочим, и он сорвал маску с лица, вдохнув вместе с воздухом жуткую вонь, исходящую от этого болота, но на такие мелочи уже давно не обращал внимания. Он слышал, как его напарник свалился следом, подняв огромную тучу брызг. Фонарь так же закоротило, но на поясе висел второй, ручной, который работал. Свет в такой темноте будет лучшим из возможных сигналов.

В жиже показалось что-то аморфное, невероятно грязное и передвигающееся неуклюжими толчками, словно не умело толком плавать. Выхватив свободной рукой пистолет, Гай прицелился в непонятное существо, но сразу не выстрелил. Многолетний опыт жизни в таких местах четко говорил – сначала думай, потом стреляй. Ведь стрельбой дело не всегда можно уладить, можно только еще хуже наделать, так, что потом не исправишь.

– Дурак! Дай руку! – невнятно, но все же понятно промямлило существо, подплывая ближе. Гай спохватился. Только сейчас он заметил в приближающемся объекте человека, облепленного грязью с головы до ног, а странную, нечеловеческую форму головы придавал сбившийся набок шлем и противогаз, испачканный до последней степени.

– Ты на черта болотного похож, – заметил он со смехом, вытаскивая Сашу из грязи. Тот все еще злился и тихо материл Гая, обещая ему все самые жуткие муки, если бы он выстрелил.

– Сам как выглядишь, – рявкнул Саша, срывая фильтр противогаза и доставая из рюкзака новый. Ему для этого не пришлось даже забрало отодвигать, специально подогнанный противогаз был неотделим от всего шлема. Фильтр размещался в специальном кармане разгрузника, соединяясь со всем остальным через относительно тонкий шланг.

Вытащив всю эту конструкцию наружу, Саша сильно дунул, выплевывая из шланга всю собравшуюся там жижу. Все равно надо чистить, но не сейчас, можно и подождать. Сорвав клейма с нового фильтра, он прикрутил его на место. Гай противогаз снова одевать не стал, ведь дышать здесь было вполне. Саша все равно неодобрительно покачала головой, но ничего не сказал.

Зато теперь хотя бы можно было оглядеться. Помещение было явно естественного происхождения, настолько неровными и не выверенными были стены и потолок. Относительно небольшая, порядка двухсот или трехсот квадратных метров пещера. Высотой вообще не выше трех или четырех метров. Сверху свисали тонкие сталагмиты, больше похожие на сосульки, ясно было видно и отверстие, через которое они провалились – дыра примерно два на два метра. Скорее всего, это был какой-то подземный грот, а мутная черно-бурая жижа – остатки водоема, который здесь был, загаженного до самой крайности временами стекавшими сверху отбросами. Был и выход – чуть выше уровня водоема был большой и широкий проход со сглаженными стенками, здесь, наверное, был настоящий родник, из которого бралась река, позднее вытекающая на поверхность. Сейчас родник, естественно, пересох, в этом мире хорошее и чистое очень редко остается таким же, а вот русло, которое он вымыл, осталось, за что ему и спасибо. Некогда большое и мощное русло выродилось в маленькую струйку жижи, еще текшую на самом дне, остальной же тоннель, с гладкими, похожими на отшлифованные, стенами, был сух и относительно чист. Гай, глянув на недовольного Сашу, все еще пытавшегося оттереть с себя ту дрянь, что налипла на костюм, понял, что ему снова идти первым.

– Успокойся, потом ототрешься, – посоветовал он ему, не прекращавшему безуспешные попытки. Грязь на воздухе очень быстро сохла и твердела. Отдельные куски отваливались, но большая часть оставалась вонючим панцирем болтаться на складках и ремешках костюма. Гай махнул на все это дело рукой, но вот Саша, похоже, не разделял его взглядов и все пытался грязь отодрать.

– Нас с таким запахом любой мутант в радиусе мили унюхает! – возмутился Саша, – и потом, в такой грязи идти просто не реально!

– Унюхает, а потом побрезгует такую гадость есть, – усмехнулся Гай, – а идти очень даже ничего, она сама где надо отвалится.

– Черт с тобой! – махнул Саша, бросая безнадежное дело и подбирая с земли свое оружие. Куда идти? Сюда? Ладно, посмотрим, куда придем, – он с трудом сдерживал бешенство и едва удерживался от того, чтобы не бросится на Гая и хорошенько не отдубасить его, чтобы не водил больше по всяким помойкам.

Гай включил нашлемный и подствольный фонари, выбирая, куда идти. Туннель был один, но дальше разделялся на два. Самое противное в дороге – стоять на перепутье и совершенно не ведать, куда же лучше будет свернуть. Иногда это можно решить методом научного тыка, авось повезет, но сейчас подобным образом принимать решения Гаю не хотелось. Они уже попали в передрягу, положившись на везение, второй раз не хотелось, надо подумать.

Тоннель налево шел практически прямо, без уклона вниз или вверх, но его вымыла явно не река. Стены когда-то пытались выложить кирпичом, но кладка плохо держалась и сейчас сохранилась лишь местами, остальное грудами лежало на полу.  Второй же тоннель постепенно спускался вниз и пахло оттуда вряд ли лучше, чем там, откуда они пришли. Туда же утекал ручеек, вдоль которого они шли последнее время. В голове Гая сразу представились пещеры, залитые зловонной жижей и какие-то совершенно жуткие существа, размерами от мухи до собаки, с удовольствием в ней плескавшимися. Вздрогнув от подобной игры воображения, Гай решил выбрать дорогу налево. Пусть она и не поднималась, но хотя бы не опускалась. Обернувшись к Саше, он сказал о своем решении.

– Отлично, а то я боялся, что ты еще не наплескался, – сказал тот, внимательно вглядываясь в тоннель, откуда они пришли, – Там точно что-то есть, – добавил он, увидев, что Гай не отворачивается обратно.

– Может крысы? – предложил Гай, но тоже развернулся. Оставить за спиной неизвестность иногда еще хуже, чем опасность, о которой знаешь. Во втором случае хотя бы представляешь, чего опасаться.

– Вряд ли, – пожал Саша плечами, – крысы редко когда себя скрывают. А там, чтобы ни было, крадется и все время выжидает, когда я поворачиваюсь.

– Ладно, пошли пока, – потянул Гай Сашу за плечо, – уходить надо, а не воевать. Если уж драться придется, то там, где мы выберем.

– Хорошо, но я за спиной пока посмотрю, – Саша медленно отошел в тоннель, до последнего заглядывая за угол, пока наслоения камней и грязи не скрыли темноту тоннеля. Только после этого он отвернулся и опустил оружие на уровень груди.

И хорошо, что он не увидел, что их преследовало. Когда свет, больно режущий привыкшие к темноте глаза, исчез, в тоннеле снова зашевелились. Слабо фосфоресцируя, из-за камней выполз крупный хищник, совершивший огромную эволюцию от когда-то безобидных осьминогов. Мощные щупальца, покрытые мозолистой плотной кожей, с мощными присосками, способные даже вырвать кусок камня из стены, с легкостью перетаскивали увесистое тело, больше похожее на мешок. Под прочным костяным панцирем скрывались практически все жизненно важные органы существа, а из-под костяных бровей на мир смотрели три черных  с красными прожилками глаза, способные увидеть даже оставшееся от шагов тепло на голом камне. Этот хищник жил столетиями, перебиваясь заблудшей в его логово добычей, но сейчас он сам отправился на охоту, чувствуя голод. Почти сразу же он напал на след двух людей, прошедших совсем недавно, но его слепил свет фонаря, не давая напасть сразу. Люди пока ушли, забыв об одном – он умеет дожидаться своего момента.

***

Выхода не было. Только кучи камня, перекрывавшие любую возможность выбраться наружу. И никаких шансов ее куда-нибудь сдвинуть. А что еще более обидно, не было дороги назад. Та большая часть светильников, на которых он опирался при подъеме, рухнут как только он снова на них надавит. Да и угол потолка больно крутой, чтобы попробовать по нему спустится. На следующем же шаге просто свалится. Глубоко вздохнув, Андрей закрыл глаза и попытался успокоиться. Главный урок этих мест он уже успел выучить – ни за что нельзя сдаваться. Землю грызть, но продолжать идти вперед. Опустишь руки – тебя перемолят, как кусок мяса в мясорубке. А встретишь трудность с поднятой головой, то можешь получить шанс выбраться и спастись. Знать те ограниченные рамки, в которые попал, и уметь ими пользоваться, все остальное получится само.

Надо спускаться, Андрей это уже понял, но пока еще не представлял как. Просто свалится, ожидая и надеясь, что кости выдержат удар и сумеешь хоть за что-то зацепиться, прежде чем скатишься до самого дна? Так не пойдет, нужен более разумный подход. Веревка осталась на светильнике, до нее не дотянешься. Придется обходиться без веревки, значит, сползать прямо по стенке. И это все опять окончится падением – Андрей мысленно улыбнулся, но улыбка была грустной. Нужен, получается, тормоз, чтобы было, чем цепляться за стену. Крюком или ножом… Где-то уже такое было, но тогда спускались по льду, он более податливый. Хотя и бетон потолка уже весь прогнил, должно получиться.

План действий уже был, и Андрей почувствовал себя гораздо решительнее. Перевесив рюкзак на грудь, он решил использовать его в качестве подушки, потому что приземление точно мягким не будет. В одной руке широкий боевой нож, а в другую он взял небольшой топорик, который зачем-то подобрал у убитого дикаря. Кажется, чтобы долбануть по морде другого, точно не помнил. Оружие не особо крепкое, кусок арматуры скованный с заточенным в форме топора куском железа. Ладно, главное, чтобы спуск выдержал, а остальное сойдет.

Присев на самый край, Андрей глубоко вздохнул, откинул голову назад и постарался соскользнуть как можно ближе к поверхности потолка. Он мгновенно слетел вниз, скользя всей спиной по стенке. Главное было не влететь в один из оставшихся светильников, которые еще торчали в нескольких местах. Андрей силой воли заставлял себя не закрывать глаза, раскинув руки в стороны для лучшего торможения. Его костюм сам по себе оказался неплохим тормозом, хотя бы потому, что совершенно не был предназначен для подобных развлечений и не обладал никакими скользящими свойствами.

Почти сразу же после начала спуска Андрей попытался воткнуть свои так называемые «тормоза» во внешний слой потолка, чтобы хоть как-то остановить движения. Горка была небольшой и вечно продолжаться не могла, поэтому тормозить надо было уже сейчас. Первым сломался топорик. Сначала вроде воткнулся, даже проехал немного, оставив глубокую борозду, а потом дернуло и лезвие обломилось у самого основания. Нож продержался на несколько секунд дольше, отчего скорость несколько спала, но и он с резким хрустом разлетелся пополам. Лезвие отскочило куда-то, а ручка осталась у Андрея в руке.

Он даже этого понять не успел, потому что спуск закончился. Отбросив ненужную уже ручку ножа, Андрей взмахнул руками, попытавшись зацепится за одну из колонн на станции, но пролетел мимо первой, грудью рухнув на следовавшую прямо за ней. От удара у Андрея в глазах потемнело и по всему телу пошла такая боль, что он не успел даже схватиться за  колонну и просто сполз с нее. Свалившись на третью, он успел вспомнить, что надо сделать и вцепился в нее руками, как клещ. По всему телу словно орехи кололи, а в груди очень сильно болело. Андрей с испугом подумал, что он все-таки доигрался и сломал себе ребро, и хорошо, что если только одно сломал. Пообещав себе посмотреть что там под костюмом, когда найдет местечко потеплее, он взобрался на колонну и огляделся, куда бы спрыгнуть дальше. Если взбираться с одной на другую было очень даже сложно, то слезать оказалось гораздо легче. Достаточно было сползи с опоры и повиснуть на руках, немного прицелится, а потом руки отпустить. Ноги опускались прямо на колонну под ними. Минусом было только то, что от каждого прыжка по всему телу била боль из поврежденной груди. Хотелось сесть и отдышаться, но Андрей понимал, что если он сейчас сядет, то встать не сможет просто физически, усталость сказывалась при каждом движении. Очень хотелось также пить и есть, но он запрещал себе останавливаться. Потом, как спущусь до низа – твердил он себе каждый раз, как боль немного отступала. Спрыгнув на другой конец платформы, сплошную стенку с единственной арочной дверью посередине, он все же не выдержал и достал из рюкзака аптечку. Вскрыв вакуумную упаковку, Андрей достал себе несколько одноразовых шприцов, прочитал название и вколол по очереди в ногу. Шприцы были полевого применения, достаточно было выдвинуть иглу, и можно было колоть прямо сквозь одежду. Болеутоляющее, антишок, антибиотики, очищающее и еще какая-то фигня на незнакомом языке. Андрей посчитал, что раз уж сунули в аптечку, то хуже от нее точно не станет. Потерев немного саднящую от уколов ногу, Андрей в первый раз подумал, куда же идти теперь, раз уж выход наверх перекрыт, а тоннель загорожен поездом. На карте был отмечен только выход, крестиком, но как через него выйти, объяснений не было. Он даже пожалел, что не потряс того горе-сталкера посильнее и не вытряс, как же там пройти.

Оставалось только пытаться вытащить эту дверь и надеяться, что хоть там будет какой-то путь дальше. Ее раньше заварили и еще пытались приварить запоры, но сейчас вся сварка уже отвалилась, достаточно было сдвинуть запоры влево и покрепче нажать. С жутким треском и скрипом дверь сначала распахнулась, а в следующее мгновение с грохотом рухнула, прогнившие петли не смогли удержать всю тяжесть стальной махины. Андрей даже зажмурился, когда эхо грохота разлетелось по всему обозримому пространству. Быстро оглядевшись, он спрыгнул в коридор. Вроде никого не было, но рассчитывать здесь всегда надо только на плохое, иначе долго и не протянешь.

Коридор был старый, заброшенный и явно служебного назначения. Наверное, один из таких, которыми пользовались рабочие для технического обслуживания линий подземки. Ни в одном другом не могло быть такого большого количества проводов и труб совершенно непонятного для стороннего наблюдателя назначения. Узкий настолько, что Андрею приходилось нагибать голову, чтобы пройти, коридор резко сворачивал направо, потом переходил в небольшую лестницу в четыре пролета и снова сворачивал, но теперь уже налево Прямо под лестницей Андрей увидел скелет одного человека, попавшего сюда уже после случившейся катастрофы. Рваная маска противогаза все еще висела на скалившемся черепе, а в костлявых руках еще лежал проржавевший автомат. Вокруг него лежали обломанные и разгрызенные н отдельные куски небольших, размером с собаку, скелетов. Костей было много, так же как стрелянных гильз на полу, отмечавшие места, где этот парень пытался обороняться.

Вот теперь Андрей чувствовал, что на верном пути. Возможно, даже этот самый парень, чьи останки лежали под лестницей, поставил несколько указателей, отмечавших дорогу. Коридор постепенно перерастал в целю сеть инженерных сооружений, местами обрушенных, местами еще державшихся, а частично заваленных каким-то хламом. Без указателей, которые тут предусмотрительно разметили, можно было совершенно заблудиться. Даже с ними Андрею пришлось поплутать, потому что-то они устарели и уже не отмечали действительности. Несколько коридоров за время простоя обвалились и поэтому иногда дорога, указанная знаками, приводила всего лишь в тупик. Тут даже были еще и скелеты людей разной степени древности. Наверное, эти места или пытались обжить, или здесь было что-то ценное, из-за чего сюда спускались, несмотря даже на возможность погибнуть.

И все-таки Андрей смог выбраться, разобравшись в примерной схеме расположения коридоров, а так же фломастеру, которым он отмечал каждый коридор, прежде чем туда зайти. Это сильно помогало от плутания по одним и тем же местам. Свернув в очередной коридор, он вышел к большой ржавой двери, на которую выходило сразу три коридора, при этом один перегораживал обвал, из которого торчали куски рельс и арматуры. Не выходя на свет, Андрей выглянул из-за угла и оглядел открывавшееся помещение без источников света.

Здесь много и сытно ели. Чтобы понять это, было достаточно взглянуть на пол. Его плотным слоем усеивали кости всевозможных форм и размеров. Каждая была тщательно обглодана небольшими существами с широкими челюстями и маленькими острыми зубками. Андрей понял это, присмотревшись к следам на костях, каждая была обгрызена так тщательно, что больше напоминало заготовку для резьбы по кости, чем останки. Пытались выломать и дверь, длинные полосы от ударов когтей разрезали всю обшивку так, что та местами ремнями сползла на землю. А вот ему предстояло туда зайти, как указывал указатель. Старый кусок пластика, привязанный проводом к куску трубы на стене. Красной полосой он указывал на дверь, запертую изнутри. Проверив автомат, Андрей вышел из своего укрытия и как можно аккуратнее прошелся между костей. Несмотря на всю его осторожность, под подошвами все же пару раз хрустнуло. В атмосфере пустых коридоров и заброшенных переходов даже такой тихий треск далеко разлетелся гулким эхом. После этого ни из одного коридора ничего не вылезло, и Андрей немного успокоился.

Дверь оказалась не такой простой, как он думал сначала. Поставленная прочно и аккуратно, она явно была гораздо старше произошедшей катастрофы. Самый настоящий гермозатвор со всеми причитающимися элементами. Под оборванной обшивкой тускло поблескивал в свете фонарика металл, а открывалась она даже не в стороны, а отъезжала в специальный паз в стене по небольшим рельсам на полу. Нечего было и думать, чтобы взорвать или сдвинуть такое с места. Подобная куча железа выдержит даже ядерный удар.

Андрей внимательно оглядел стены по сторонам от затвора. Здесь наверняка где-нибудь должен быть запасной пульт управления. Через такую дверь не достучишься, значит, вызывали сторожей по другую сторону каким-то другим способом. Должен здесь где-то быть какой-нибудь железный короб или дверца в стене, предохраняющая кнопки от случайных нажатий. Есть!