Текст книги "Без солнца (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Андрей дернулся, услышав грохот. Ведь ничего не было, только пустая комната с трупами. Чтобы удостоверится, он выглянул из-за тела, держа пистолет по привычке, с пальцем на курке.

Пустая комната, едва освещенная висевшей, тускло мигавшей лампочкой. Из всей компании – только трупы, раскиданные по полу, целиком и частями. И все же он тут не один. Тело, животом лежавшее на металлическом столе, на каких раскладывали хирургические инструменты, приподнялось в воздух, а потом отлетело в сторону, словно от сильного толчка. Малопонятное бурчание прервалось новым шумом – кто-то или что-то, совершенно невидимое, разносило содержимое железного шкафа в углу. Андрей обиженно поджал губы – во все стороны летели автоматы и винтовки. До этого шкафа он доползти не успел, поскользнулся. А теперь между ним и содержимым этого шкафа что-то невидимое и наверняка разозленное – бурчание, немного напоминающее человеческую речь, звучало неприятно и злобно. Остается только надеяться, что вот его и не заметят, просто пройдут дальше, что бы это ни было.

Бетонный пол противно заскрипел, когда это невидимое наступило в лужу крови. След был похож на человеческий, как от голой ступни, но только совсем немного. Пальцы были гораздо длиннее, с узкими, вытянутыми когтями на концах, прочертивших в бетоне узкие и неглубокие бороздки.

– А это что? – скрипучий голос, прозвучавший неожиданно резко и четко, раздался прямо над самой головой.

Тело, за которым Андрей прятался, отлетело в сторону, выбитое непонятной силой, и ударилось об стену, хрустнув костями. Он вскочил, но что-то ударило его в грудь, свалив с ног. Единственное, что было у него в руках – разряженный пистолет, который он выставил перед собой. Что-то надвигалось прямо на него, почти невидимое, едва осязаемое, но настолько жестокое, что это ощущалось даже в воздухе. Непонятно как, но этот пистолет выстрелил. И пуля, выпущенная им, не пропала даром. Крик боли разодрал воздух, когда она попала во врага. Боль заставила его скинуть маску невидимости, показать себя.

Совершенно чужое, полная противоположность человеку, существо с ненавистью смотрела на человека, пытаясь зажать все расширяющуюся дыру в груди. Маленькие красные глазки с удивлением и злобой сверлили лицо Андрея взглядом, словно стараясь увидеть что-то большее, чем выражение отвращения и страха.

Не опуская оружия, Андрей удивленно смотрел как монстр постепенно растворяется в воздухе.

***

Пол за голограммой стены оказался немного ниже, чем в тоннеле, но Саша кое-как сумел сдержать равновесие, хотя ногой все же сильно ударился, даже захромал первые несколько секунд.

Они оказались в небольшом, метров восемь, проходе, отделявшим дверь убежища от канализационной системы. Старый, с облетевшей со стен плиткой, он все же выглядел обжитым, хотя бы потому, что все лампы на потолке работали. А у Саши уже давно выработалась реакция на свет – где свет, там и люди, там и жизнь.

Гай уже был у мощной двери с гермозатвором, сейчас немного приоткрытой. Толстая, сделанная из огромного куска стали, настолько тяжелая, что даже отъезжавшая в сторону на небольших рельсах, чтобы не сорваться под собственным весом с петель, она послужит достаточным препятствием даже для призраков. Саша с надеждой глянул на нее, а потом обернулся. Как раз вовремя, чтобы увернуться от вытянутой руки призрака, почти коснувшейся его. Монстры не спешили отпускать добычу, так неразумно пришедшей едва ли не в самое логово.

Над ухом просвистело несколько пуль, и призрак с злобным визгом отступил в темноту, залечивать раны. Несколько мощных светильников в этом коридоре сейчас были включены на полную, давая достаточно света, чтобы ранить это существо.

Поскальзываясь на скрежетавших под ногами обломках, Саша добежал до Гая и нырнул в проход. Гай отступил спиной вперед, постреливая одиночными через коридор – там бесновались призраки, пытаясь добраться до людей прежде, чем они спрячутся за толщей железа.

Не успели. Как только Гай перетупил порог, старик нажал на кнопку – и дверь почти без скрипа закрылась, намертво отрезав троих людей от всего остального мира.

– Неплохо, – одобрил Гай, рассматривая, как закрываются один за другим запоры, – Сам собирал?

Вопрос глупый, просто чтобы старик хоть что-нибудь сказал, а не молчал все время, как до этого в тоннеле. Хозяин, потирая отбитую скулу, тоненько засмеялся.

– Конечно, сам, только и развлекаюсь, что строю по выходным подземные научно-исследовательские центры, – выговорил он без запинки, выжидательно глядя на друзей.  Если он хотел удивить их, то добился этого. Наверное, он настолько одурел в этом одиночестве, что ему было совершенно плевать, насколько важна подобная информация и что можно за нее получить. Зато это поняли Гай и Саша. Работающих центр с достаточно серьезной технологией – либо он очень важен, либо тут уже все давно вышло из строя.

– Как ты сказал? – переспросил Гай, меняя обойму в автомате, – Исследовательский центр?

– Так точно, – старик пытался по военному вытянуться, но у него ничего не получилось, – По разработке новых военных технологий имени его Величества Хараха Третьего, короля Марфарии, – с этими словами он ткнул костлявым пальцем в запыленный портрет над гермозатвором. На картине художник довольно реалистично изобразил усастого мордатого человека с моноклем в правом глазу, с непререкаемо наглым и самодовольным видом.

– Похоже, этот парень знал, как надо строить подземелья, – Гай смотрел на портрет как на что-то совсем обычное, чем чрезвычайно разочаровал старика. Тот, наверное, думал, что оба приятеля впадут в экстаз при виде старого куска холста с изображением очередной коронованной особы, а их равнодушие его окончательно выбило из колеи. Поглядывая на них как на каких-то еретиков, старик решил, что пора и самому представится.

– Мы ведь так и не познакомились, – сказал он, нервно дергая руками и краснея. Это было скорее от смущения, чем от возмущения, просто отвык разговаривать с людьми, да и друзья особой тактичностью тоже не блистали.

– Да, конечно, – согласился Саша, представившись сначала сам, а потом представив Гая, закончив словами, – Очень любезно с вашей стороны, что согласились нас принять у себя.

– Очень приятно, – сказал старик, сразу потеплев, – Я Эдивар Массалой Периар, старший ученый сектора, хотя кому теперь это интересно… – подобная мысль его жутко расстраивала, что Саша заметил и не преминул выразить свою глубочайшую заинтересованность. Не столько из-за настоящего интереса, сколько из желания хоть как-то отблагодарить человека, без которого они бы точно погибли. Подумав об этом, он бросил испепеляющий взгляд на Гая. Во многом благодаря ему так все и обернулось.

Гай, будучи не столь вежливым и привыкшим больше к стрельбе, чем к разговорам, просто пожал руку, дружелюбно улыбнувшись. Старик, придя немного в более положительное настроение, убедившись, что те, кого он привел, способны понять торжество науки, во всяком случае, один из них точно был на такое способен, повел им показывать комплекс, в котором жил.

– Я, получается, единственный выживший из всего персонала, – рассказывал он трагическим голосом, когда они раздевались в предбаннике. Таково было одно из постановлений службы безопасности. Хотя сама служба давно кануло в небытие, старик продолжал выполнять их требования. Он даже заставил друзей снять защитные костюмы. Оружие оставлять здесь они категорически отказались, на что Эдивар смотрел как на кощунство, но все же промолчал.

– Как давно это было? – спросил Гай, только сейчас задумавшись, сколько же старику лет. На вид ему было около восьмидесяти, но в полубезумных глазах читался гораздо больший возраст.

– Не помню, –  старик пожал плечами, – неожиданно заметив что-то очень интересное у себя под ногами, – сперва пытался считать, а потом сбился, когда через тысячу перевалил. Под землей если за временем не следить, очень быстро его теряешь, уползает оно как-то, особенно, когда последние часы встают.

– Тысячу чего? – осторожно спросил Саша, не веря своим ушам.

– Как чего? – удивился Эдивар, – циклов, конечно же.

– Ясно, – Саша сделал умный вид, хотя на самом деле ничего не понял, слово «цикл» имело дня него не больший смысл, чем, к примеру «абракадарбара» какая-нибудь, потому что у каждого были свои взгляды на время. Кто-то их считал когда-то восходами и заходами, кто-то сезонами сухой или дождливой погоды, иногда доходили даже до метрических систем, чтобы определить время, так что старик все равно не сказал ничего толкового.

– Это слишком много для человеческой жизни, – кивнул старик, явно разочарованный отсутствием удивления на лицах товарищей, подобранных им в тоннеле, – но за время своего вынужденного заключения я нашел этому вполне логическое объяснение…

Пока они разговаривали, то успели пройти почти полностью заброшенную жилую часть комплекса, впечатлившую своими размерами. Гай, не участвовавший в разговоре, успел насчитать больше полусотни дверей только с одной стороны коридора. А коридоры отходили в разные стороны, и там тоже были заметны двери, застенки и даже места для отдыха. Только сейчас все находилось в страшном запустении и запылении. Большая часть дверей была закрыта на замки или вовсе опечатана, но все покрывал едва ли не метровый слой пыли, штукатурка на потолке поблекла и уже отваливалась большими кусками, падая на растрескавшееся напольное покрытие, ни один из светильников не работал, давно перегоревшие и покрытые толстым слоем все той же пыли, трещинами, а некоторые даже местами перегорели. Старик уверенно вел их, освещая всем дорогу маленьким ручным фонариком.

– Вас что, эвакуировать пытались? – удивился Гай, разглядывая в свете фонаря аккуратную печать на одной из дверей, попытался сковырнуть пальцем, но та осталась как влитая,

– Нет, это я сам, – улыбнулся старик, чуть ли не ностальгически разглядывая дверной проем, – после того, как успокоился. Думал тогда еще, что смогу выжить, что все наладится, придут спасатели и я смогу вернуться к своей прежней жизни. Только уже позже понял, что и спасать-то некому.

– Так, – вмешался Саша, боясь нового потока воспоминаний, – вернемся к теме. Почему же вы прожили так долго?

– Фторесцирующее излучение, – без запинки отметил старик, – Это система направленных узконаправленных лучей, основанных на принципе кристаллических волнений… – заметив на лице Саши все более проступающие черты культурного и информационного шока, старик замялся и ушел от научных терминов, – Смысл в том, что излучение должно было влиять на клетки солдат противника, вызывая необратимую реакцию резкого упрощения.

– Упрощения? – Гай удивился, не поняв смысла, заключенного в этих словах.

– Разделения на все более простые частицы, до тех пор, пока делится будет уже не на что, – старик сказал это так, словно говорил о резке колбасы. А вот друзей чуть не подкосило, когда до них дошел смысл фразы, сказанной этим ученым. Перед глазами стояли ровные ряды солдат, под воздействием мощной установки, непонятно почему в их сознании представившейся как огромная антенна, постепенно тающих в однообразное желе, в котором плавала униформа и оружие.

– Вы… – теперь в голосе Гая звучало очень плохо скрываемое отвращение, – Вы разрабатывали такое? Как… Как вы вообще могли…

– На войне все средства хороши, – старик не хотел спорить, но интонации голоса Гая его, по ходу, сильно напугали, – Мы не думали, что придется его использовать. Думали, что враг просто испугается подобной мощи.

– Да смысл не в том, испугался бы или нет, – возмутился Гай, – а в том, что вы только допускали возможность его применения! А если бы он не испугался, хватило бы у вас духу использовать его? Это даже страшнее ядерного оружия, То хотя бы можно взорвать где-нибудь в пустыне, чтобы его показать! А это только на живом примере!

– Гай, успокойся, – вмешался Саша, чувствуя, как его спутник распаляется, – это дела давно минувших дней, не о чем сейчас спорить. Лучше скажите, как же это излучение продлило вам жизнь и куда вы нас ведете? – обратился он потом к старику.

Старик как раз достал откуда-то из складок своего тряпья карточку и вставил ее в замок. Дверь рядом со скрипом отъехала в сторону, а внутри загорелась лампочка аварийного освещения лифта. Сама кабинка так и оставила на своих стенах следы крови, которые пытались отмыть, но явно безуспешно.

– Насчет излучения, – старик почавкал губами, постреливая глазами в сторону надувшегося Гая. Тот глядел волком, но молчал, – В общем, когда все произошло, в самом разгаре был очередной эксперимент с излучением. И что-то пошло не так. Я так и не смог повторить этот процесс лабораторно. Каким-то образом, полярность полей даже не то, что сменилась на противоположную, а словно повернулась в сторону, – вид, что Саша не понимает, он попытался объяснить попроще, – Представьте, что есть магнит, а него два полюса – условно плюс и минус. Плюс минус отталкивает, они противоположны. Так и с полярностью полей. А в тот момент это был не плюс или минус, а какое-то среднее значение, притягивающее как плюс, так и минус.

Лифт мерно заскрежетал, опускаясь вниз. Саша мысленно отметил, что у лифта только дверь железная, все остальное стекло, кое-где уже треснувшее, значит, защитой от пуль не будет, могут обстрелять с любой стороны.

– Как бы это не произошло, это факт. И именно так меня и облучило. Реакция организма потрясающая – клеточные структуры не распадаются, а произвольно модифицируются, в соответствии с нуждами самого носителя. А основным инстинктом любого живого существа является выживание. Клетки разучились стареть, дойдя до определенного минимума, – с этими словами облученный провел рукой по бороде, они поддерживают эту стадию. Есть и другие эффекты – волосы и ногти тоже отрастают только до определенного размера, дальше развитие отсутствует, но стоит мне сбрить бороду, как она начинает расти снова.

– Так вы что, бессмертны? – поразился Гай, отвлекшись от разглядывания трещин на стекле.  Лифт начал скрипеть сильнее, но старик даже головы не повернул. Посчитав. Что такое бывает каждый раз, друзья тоже не стали реагировать, хотя немного напряглись, не зная, чего ждать.

– Не думаю, – покачал головой старик, – скорее, дело будет идти до предела прочности организма, но когда этот предел наступит, судить можно только экспериментальным путем. Кстати, здесь все и произошло.

Лифт проезжал мимо лабораторий в несколько этажей высотой, выглядевших так, словно там шел ожесточенный бой. Даже стены обгорели и пошли волнами. Местами тяжелые металлические плиты, служившие покрытием, раскололись от жара и лежали кучами на полу. Сами же приборы, аппараты и многочисленные мостики, подвешенные на разных уровнях, обгорели до невозможности. Часть просто спеклась в малопонятные куски металла, окончательно утратив форму.

– Что здесь произошло? – удивился Гай, – Как после ядерного взрыва.

– Ты видел ядерный взрыв? – удивился Саша, узнав новый факт из биографии своего попутчика, – Не рассказывал.

– Ничего особенно, – пожал Гай плечами, прикрыв глаза, – Так, короткосрочная рекламная акция фирмы «Ад Корпорейшн» с последующими предъявлениями прав на торговые площади. Быстро, мерзко и противно. Тогда взорвали водородную, мегатонн на пять. Погибло много хороших парней, а какая-то гнида с офицерскими личками получила медаль за успешную операцию.

– Здесь была лаборатория по изучению этого излучения, – включился старик, обидевшись, что не он в самом центре внимания, – Как видите, побочные реакции оказали истинно разрушительное воздействие.

– Кто еще уцелел? – спросил Саша, отметив, что лифт и не думает здесь задерживаться, а идет дальше вниз.

– В лабораториях кроме меня не выжил никто после того, как реакция пошла не по запланированной схеме, – сказал старик, – в жилых помещениях вроде кто-то еще уцелел, правда, не в том корпусе, который мы проходили, но я так и не смог до них добраться. Когда смог запустить резервный генератор, стуки уже прекратились.

– А где тела? Неужели сами сгнили?

– Конечно нет, – как-то жутко улыбнулся старик давая очередной повод убедится в том, что у него не все дома, – Я не мог их так просто оставить, слишком многих я знал лично, почти все были моими хорошими друзьями. Да и из санитарных нор этого делать не стоило. Я их похоронил… Хотите, покажу?

У Гая на лице ярко мелькнуло отвращение, но Саща, на которого старик внимательно и вполне серьезно смотрел, допустить такого проявления эмоций не мог себе позволить. Просто покачал в знак отказа головой.

– Не сейчас, слишком много других дел, – попытался как можно вежливее он отказаться, не представляя, как человек, проведший кучу времени в одиночестве, отреагирует на это. Может, согласится, а может случиться и так, что обидится и бросится в атаку. Как в невероятно древних записях с фильмами ужасов. Достанет из-за спины гигантскую бензопилу, нацепит маску и понесется резать все, что движется. Или не бензопилу, а кусок деревяшки со странным названием «бейсбольная бита». Так она называлась, наверное, потому что удар был «бейсбол» – с плеча прямо по голове, сильно и сокрушительно. Практически все так делали. Один мастер дома выстругал такую из куска пластики, для веса обмотав толстой проволокой. Ничего так оружие получилось, хотя сам Саша никогда не был любителем холодного оружия. Это к другим мастерам надо было обращаться, не перевелись еще такие.

Тем временем лифт пересек уже пятый уровень, пострадавший от чего-то другого – перекрытия почти полностью рухнули, стены осыпались и в широкие трещины капала вода. Лифтовая шахта здесь вообще почти развалилась, трос качался во все стороны, сама кабина тоже неприятно шаталась. Было, мягко сказать, неприятно на душе. Поэтому, когда лифт остановился на шестом уровне, Саша, как и Гай, вздохнули с заметным облегчением, что все это закончилось.

– Пройдемте, там я и устроился, – сказал старик, призывно махнув рукой, – Там совсем безопасно. Вроде лаборатории, но мне больше и не нужно. Если бы не работа, то уже давно бы с ума сошел.

На этом уровне архитектор убежища… Хотя нет, убежищем это уже никак не назовешь, Саша, скорее бы назвал бы такое подземным заводом или лабораторией, одни только размеры огромных помещений поражают воображение. Как представишь, сколько сил ушло на все это, на то, чтобы вырыть и обустроить этот огромный комплекс, невольно испытываешь уважение к его создателям. Так вот, на этом уровне располагались какие-то технические помещения, даже скорее вспомогательные, больно просто выглядели панели и пульты управлений. А может, такое ощущение от того, что все давным-давно обесточено и превратилось в самый обыкновенный хлам.

Старик провел их немного по коридору, а потом остановился у единственной железной двери на всем его протяжении. Рядом даже была стойка для часового, рядом с которой прямо на стене что-то написано. Буквы немного смахивали на латинские, но слова из них складывались совершенно нечитаемые.

Эдивар все той же ключ-картой отпер замок и пригласил всех зайти. Внутри, как не удивительно, был электрический свет, довольно тепло и почти чисто, если не считать раскиданных по полу скомканных и разорванных листов бумаги. Ученый обжил сразу несколько смежных комнат, обставив их единственным доступным ему способом – нагрузив во все углы самых различных приборов. В воздухе стоял довольно явственный запах ацетона, а так же раздавалось постоянное щелканье, тиканье и попискивание от различных счетчиков и указателей. В самом деле, работа была для этого человека единственной вещью, которая не позволяла ему забыть, что он все же разумное существо. Усаживаясь на краешек свободного от папок с записями стула, Саша вспомнил зомби, которые иногда встречались на пустошах. Зомби их кличут по привычке, хотя на самом деле природа происхождения этих существ совсем другая. Это самые обычные живые существа, а не восставшие трупы, только в результате постоянной и жуткой борьбы за выживание внутри человека иногда что-то ломается, вроде как душа исчезает. Или забивается в самый дальний уголок, откуда ее уже не достать. И разумное, доброе и умное существо превращается в жуткую тварь, ведомую только инстинктами. Изменения могут зайти так далеко, что проявятся даже физически – когти, длинные зубы, рост волос по всему телу, иногда даже изменения зрачков. Каждому свое, в общем. Только смысл тут во всем один – они забыли, что значит быть человеком.

А вот этот ученый, пусть немного и съехал по фазе, но все же помнит, что такое человек, и чем он выше тех созданий, что бродят по развалинам.

– Знаешь, вот скажи мне, – спросил Гай сразу, как только они зашли, – Как из такой бетонной могилы можно услышать то, что творится наверху?

– Жучки, – просто ответил ученый, махнув рукой в сторону небольшой, ярко-желтой коробки, почти погребенной под слоем листов и записей, – все сигналы передаются на один приемник, он в соседней комнате. Я его слушаю, когда устаю от работы. Хоть и впечатляют результаты, но нельзя все время так проводить, еще быстрее с ума сойти можно.

– Не верится мне во все это, – сказал Гай, достав коробку и начав в ней рыться. Один жучок он бросил Гаю. Маленький, черненький, больше похожий на каплю, чем на подслушивающее устройство. Неудивительно, что они их не заметили. Только если знать, что и где искать, и то, наверное, придется все стены буквально облизывать.

– А зачем ты их ставил? – продолжил допрос Гай, явно куда-то клоня. Саша почувствовал себя при этом дураком, потому что не видел, куда тот клонит. А у Гая, при всем его идиотизме, соображалка иногда очень даже неплохо работает.

– Так твари ползают, – обыденным тоном сказал бывший ученый, – а у меня здесь не то, что оружия нет, так и даже батарейки для фонарика найти хорошие не могу.

– Неужели? – притворно удивился Гай, бросив при этом взгляд на запертую дверь, словно ожидал, что оттуда может кто-нибудь прийти, – А зачем ты тогда по тоннелям канализационным шляешься?

– Так говорю же, услышал вас, как бегаете и стреляете, так и подумал, что пришли же все-таки и сюда люди, – старик развел руками, обижаясь на то, что все приходтся повторять дважлы.

– Эту басню я уже слышал, – Гай вытащил из заднего кармана маленький, почти дамский револьвер, которые люди с опытом называли иронически «последним приветом», и приставил к великоумной голове старика, – ты ведь был там, в тоннеле, еще до того, как мы принялись бегать. Даже еще до того, как мы вообще спустились в него. Я видел тебя там! И ты тоже меня видел. И сразу же рванул, как только попал в луч света. Поэтому уже мы и побежали, чтобы тебя догнать! Или ты думаешь, у нас развлечение такое, носится сломя голову по заброшенным тоннелям, в которых полно радиации?

– Нет, это был не я – отрицательно покачал головой старик, но сильно старался не дергать, мешал приставленный к виску револьвер, что заметно его нервировало.

– А что же это такое было? Святой Клаус с новогодним подарками специально ждал так очередного Нового года? Или решил меня с другом заранее поздравить, типа потом возни меньше будет?

– Это такое чудище! – попытался объяснить старик, хотя и давалось ему с трудом, – оно копирует увиденные живые существа, чтобы охотится или пугать.

Саша почувствовал, как к горлу подкатил ком. Значит они оба наперегонки побежали прямо в расставленную ловушку, даже не подумав об этом. И монстра, скорее всего, спугнули призраки, они ведь появились меньше, чем через три минуты, после того, как Гай подбежал к тупику. И если бы не старик, то жрали бы их сейчас в любом случае. Или же уже бы поели, а теперь бы выковыривали между зубов остатки мяса. Нет, если еще вернемся в тот поселок, то непременно надо найти того торговца, что продал Гаю такую фальшивую карту. Найти и убить как-нибудь особенно жестоко. Например, самого отправить по этому маршруту. Власти поселка, думается, особенно против не будут, в таких метах редко когда защищают обманщиков от самосуда. От торговцев напрямую зависит, насколько часто поселение посещают караваны из других мест. А от этого зависит само существование поселка. И достаточно пойти слуху, что в каком-то месте решили, что они умнее всех остальных, то число прибывающих туда продуктов резко сократится, а то и вообще сведется к нулю. Хотя может быть и так, что несколько других городов посильнее могут объединиться и устроить всем остальным показательный пример – выжгут наглецов дотла и перебьют все живое, выскакивающее из пламени, от человека до крысы.

– Так что с этим хамелеоном-переростком, – спросил уже Саша, жестом предложив Гаю убрать от старика пистолет. Тот поглядел на Сашу, а потом показал ему чрезвычайно выразительный жест, сложенный из трех пальцев.

– Не знаю про них ничего толком, один раз видел в коридоре, другом моим старым прикинулся, все звал куда-то. А когда я уйти попытался, то он и кинулся. На обезьян похожи, только лысые и синюшные все.

– Погоди, – неожиданно отступил Гай и увел у него со лба пистолет, – Так они что, и сюда пролезают? Прямо в этот чертов бункер?

– Да, он же во многих местах разваливается, – кивнул старик, – а кое-куда я уже и не ходок, заражено там все, только успевай дозу снимать. А аптечек у меня уже почти и не осталось.

– Ладно, – примирительно сказал Саша, – с этим мы разобрались. И Гай, перестань ты уж на него оружие наводить. Если бы что плохое задумал, то уже бы десять раз бы нас убил, пока мы как дураки по тоннелю носились.

– И опять ты прав, – согласился Гай, – какой только нечисти нет на свете. А я уж и всерьез подумал, что там в тоннеле живой человек был. Такой бы уж лет сто назад огреб бы там радиации так, что на молекулы бы разложился.

Он убрал пистолет, но, как Саша заметил, клапан на кобуре не закрыл. Значит, рассчитывал на то, что им еще придется воспользоваться, сделал так, что вытащить можно буквально за секунду. При этом еще Саша и сам пожалел, что не может также. С его длинноствольным револьвером, длиной почти в локоть, на такое можно даже и не рассчитывать. И ведь даже ничего лучше выменять не удалось, только еды и воды прибрали немного перед самым уходом. А теперь еще и сюда занесло.

– Слушай, старик, – обратился Гай к ученому, – а здесь другой выход есть?

– В смысле, другой? – тот то ли не понял, то ли не захотел понимать, так по интонации сразу и не скажешь.

– Ну, не тот, через который мы прошли, а тот, о котором ты сам знаешь, знаешь, что он  действующий и не выводит сразу в какое-нибудь болото с трясиной, и о котором ты нам еще не рассказал, – Саша детально изложил свои надежды, честно глядя на хозяина, – А то боюсь я, что выдем мы обратно в канализацию, и огребем там одного дела столько, что на все эти дренажи за свою жизнь никогда и не видели.

– Есть такой, – почавкав губами и немного подумав, сказал старик, заметно занервничав, – Но я им сам никогда не пользовался, поэтому не ведую, что там такое. Но точно знаю, что там ничего хорошего.

– Ну все, Саша, мы приехали, – развел руками Гай, – тушим свет и сливаем воду. Сверху ничего хорошего. Не дай Боже, там еще руины зараженные или даже вообще мертвый мир без солнца, как в страшных сказках. Как мы только сюда попали!

– Хватит поясничать, – не выдержал Саша, – нам ведь выбираться еще отсюда.

– Молчу, тих как задушенная жаба, – напарник сделал страшное лицо и откинулся на спинку стула.

Старик после этих слов повернулся к Саше, словно спрашивая разрешения продолжить. Саша при этом почувствовал себя неприятно. Все же они здесь гости, как-никак, а ведут себя как узурпаторы. Обыкновенные, блин, бандиты. Его даже передернуло, как он представил, во что он может превратиться, если продолжится эта гулянка по пустошам без всякой цели. Надо добираться до родины Гая и там устраиваться на постоянную работу, а то так ведь и на самом деле крышу сорвет.

– Нам только выйти отсюда, – сказал он уже более тихим тоном, как можно спокойнее, – И мы вас больше не побеспокоим.

– Как раз наоборот, – удивился старик, – вы меня совсем не беспокоите, наоборот, я очень рад вашему появлению. Вы первые люди с того, момента, как все произошло, которых я вижу живыми. Монстры несколько раз оставляли в коридорах обглоданные костяки, очень похожие на человеческие, но я слабо разбираюсь в антропологии, поэтому не могу сказать с большой уверенностью. Так что я был бы очень рад пообщаться с вами, показать результаты своих исследований. Я ведь узнал так много нового, возможно, даже очень ценного, только вот некому мне показывать свои результаты. Не мутантам же хвастать ими, – он слабо улыбнулся, а потом заторопился куда-то, – Конечно, исследования. Вы должны это видеть.

Ни Саше, ни Гаю эти исследования особенно интересны не были, но из вежливого любопытства они все же согласились пройти, тем более, что это все равно было в соседней комнате. Там все было уставлено какими-то жуткими приборами, невольно вызывающие все возрастающее чувство уважения к этому немного чокнутому старику, если он и в самом деле мог ориентироваться в той куче цифр и данных, которые они постоянно обрабатывали или выдавали как законченный результат. На корпусах многих из них были заметны помятости, подпалины или даже вообще дырки, старик явно собирал их со всего бункера, тащил все, что хоть еще немного работало. Электричество, как он сам сказал, бралось из ядерного реактора на самом нижнем уровне. Тот уже давно дал течь, поэтому туда даже монстры не спускались. Заодно он и заметно сбавил мощности, едва хватало даже на обеспечение аварийных систем, а так же систем жизнеобеспечения. Единственная уцелевшая гидропонная ферма, до которой старик мог добраться живым, была в нескольких коридорах отсюда и уровнем ниже. А вот с вычислительным центром, обрабатывающим все сведения, повезло больше, он находился на этом же уровне, и его почти не задело в момент катаклизма, поэтому как ученый, старик гонял его постоянно, решая самые замысловатые задачи.

– А как это было? – задал зудящий уже давно вопрос Гай, с вежливым интересом рассматривая таблицу математических уравнений, которые, по горделивым высказывания старика, не мог решить целый институт, а вот он справился в одиночку.

– Что было? Подсчет уравнений? – не понял старик, – Это оказалось даже проще, чем представлялось. Надо решать с четвертого неизвестного…

– Нет, я не про это, – Гай отложил распечатку с решенными уравнениями, которые в любом другом бы случае принесли бы решившему их премию по математике, но здесь бывшие лишь пустой тратой бумаги, – Я про катаклизм. Как это было с вашей стороны? Что вы видели?