Текст книги "Без солнца (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Скажите, а переночевать здесь где-нибудь можно? – скорее, чтобы отвлечься, Андрей спросил у барменши, занятой протиркой стаканов. Хотя зачем она это делала, он не понял. Тряпка была невероятно грязная и сухая, такой стаканы можно было только сильнее испачкать.

– Кровати есть на втором этаже, – ответила она, пытаясь выковырять из стакана что-то присохшее. Что именно, Андрей думать не хотел, но на всякий случай заглянул на дно своего стакана. Вдруг и там что-то болтается. По счастью, дно было чистое, только разводы от прежних напитков.

– И сколько стоит? – спросил он, отхлебнув из второго стакана.

– А это уж как ты договоришься, – пожала барменша плечами и повернулась к нему спиной. Кто-то с другого конца зала кто-то ее истошно звал, немедленно требуя выпивки. Ему поддакивал другой голос, лопотавший на непонятном языке, но с невероятным самомнением.

Допив воду, Андрей поставил пустой стакан на стойку и стал собираться. Единственное, чего он сейчас желал по-настоящему, так это выспаться, все остальное можно было сделать и потом. Подняться на второй этаж, там купить себе место на койке и спать… Больше ничего не надо.

Лестница наверх была хитроумно спрятана за ширмой из тонкого пластика, Андрей сразу найти ее не смог, только зря топтался в зале, вызывая неприветливые взгляды. Продолжала давать о себе знать форма искателя. Их не то что не любили, а относились с некоторым пренебрежением, словно к людям второго сорта. Наконец, отодвинув створку, он увидел уходящую вверх винтовую лестницу с остатками богатых украшений на перилах. Грубо установленная и обильно политая у основания цементом, лестница все же немного крепилась и противно скрипела при каждом шаге.

Второй этаж представлял собой не ряд разделенных комнаток, как Андрей себе почему-то представлял, а чуть меньший по размерам зал, заставленный двухъярусными кроватями. Потолок был настолько низкий, что между верхним ярусом и материалом перекрытия оставалось вряд ли больше полуметра.

Сразу у входа его встретила старушка в старом ватнике и драном платке, собиравшая плату за место на койках. Прейскурант был следующим: одна ночевка стоила тридцать, пять ночевок – только сорок, а месяц съема обошелся бы всего в полторы сотни. Считали в местных условных единицах, но Андрею, как не местному, пришлось расплачиваться сразу. Чувствуя, как жадность сдавливает горло, Андрей отсчитал десять пистолетных патронов и одну пустую обойму – по местным спискам это как раз выходило на одну ночевку. Патроны вполне могли понадобиться ему позже, но ничем другим он не мог разменивать – просто не было. Были еще несколько запасных фильтров, но не так много, а без противогаза не проживешь и нескольких минут, если не туда забредешь.

Кровать была застелена старым и давно не чищеным бельем, к тому же противно скрипела каждый раз, когда он ее касался. Выпросил он себе на нижнем уровне, чтобы не пялится в закопченный потолок. Старушка выдала ему номер кровати и разрешила запереть свои вещи в одном из шкафчиков, стоявших вдоль стены. Ключ он оставит ей, потому что это было гораздо безопаснее. Дежурные не спят, вытащить у них ключ гораздо сложнее, чем у спящего человека. С такой логикой трудно не согласится, поэтому он и не стал отказываться. Засунув и оружие, и большую часть своей амуниции в шкаф, а потом отдал ключ дежурной старушке.

Лежать в одежде было не очень приятно и не очень удобно, но воздух в помещении все же был прохладный, а старое одеяло надежной защиты не обеспечивало. Положив руки под голову, он лежал, внимательно разглядывая следы от плевков предыдущих постояльцев, занимавших это место. Над ним никто место не занял, поэтому Андрей даже мог представить, что он в одиночестве.

Спокойствие, уже начинавшее утаскивать его в сон, неожиданно прервал чей-то громогласный хохот. Он с жутким возмущением открыл глаза, и уже было собирался наорать на того, кто так жестоко прервал его покой, но передумал. В дальнем от него конце помещения собралось человек десять мужчин в сером запачканном камуфляже, подошедших, наверное, совсем недавно. Раньше их слышно не было, да и вещи свои они только сейчас закидывали на и под койки. Один из них, здоровый детина с рыжей бородой, заплетенной в несколько косичек, похоже, только отжег какую-то шутку, уж очень довольно улыбался, пока остальные еще пересмеивались.

– А нельзя ли потише? – все же не выдержал Андрей, когда голоса снова усилились. Пусть лезут в драку, как хотят, но ему все же хочется хоть немного поспать. Нельзя же вот так просто шуметь.

– Кто там тявкает? – один из новоприбывших вышел из общей группы и подошел к нему.

Андрей выдержал его взгляд и встал со своей кровати. Мысленно он порадовался, что был на пару сантиметров выше своего противника. Чем это могло помочь, он толком не представлял, но смелости это ему все же прибавило. С минуту они мерили друг друга взглядами, а потом подошедший расхохотался.

– А у тебя есть яйца, паренек, – и совершенно добродушно похлопал его по плечу. Уже весь напрягшийся, Андрей сначала даже не понял такой смены векторов в поведении. Но быстро подобревший взгляд, все так же внимательно смотрящий на него из-под канопы немытых светлых волос, подтверждал, что это все не является очередным жестоким розыгрышем.

– Меня зовут Хилтон, – представился мужик, протягивая мозолистую ладонь, на которой не хватало мизинца и половины безымянного пальца. Андрей пожал ее и тоже представился, соврав при этом, что сам родом из Автостроителя.

– Автостроитель, говоришь? – мужик оживился, – А мы как раз оттуда! Во, прикинь, встреча! Не, это надо ребятам рассказать!

И Хилтон, не взирая на вялое мычание Андрея на то, что он устал и хочет спать, потащил его к остальным своим друзьям. Там уже вполне освоились, раскидав полупустые рюкзаки под кровати или подвесив их в изголовьях. Явно давно мечтавшие о спокойном отдыхе, они сейчас просто вовсю наслаждались им, вскрыв давно запасенные консервы и бутылки с жидкостью, явно превосходящей по крепости простую воду. Причем не все из них были людьми. С первого же взгляда Андрей заметил двух особенно сильно выделявшихся из общего ряда. Один был покрытый зеленоватой чешуей, а вместо лица была очень похожая на змеиную морда. Узкие желтые глаза с красными зрачками, ноздри-щели и безгубый рот с двумя ровными рядами мелких клыков заканчивали впечатление. Есть ли у него гребень, разглядеть Андрей не сумел, потому что он даже в помещении не снимал капюшон, подбитый мехом. Говорил он с присвистом, а смеялся так, словно где-то водили ножницами по ржавому железу. Второй был не настолько странным, сколько отчуждающим. Первое, что Андрей почувствовал, когда увидел его – острое желание выхватить из кобуры пистолет и выставить перед собой, целясь ему в лицо. Рука даже потянулась к поясу, и только после этого он вспомнил, что пистолет оставил в шкафу, а гуманоид вряд ли бросится на него с желанием разорвать в клочья. Сам гуманоид выглядел так, словно с него когда-то сняли кожу, а потом натянули внутренней частью наружу. Полностью лишенное волос лицо было темно-кровавого цвета, в нескольких  местах что-то пульсировало и колыхалось. На открытой шее равномерно, в темпе разговора поднимались и опускались складки, похожие на рыбьи жабры. Голова была несколько более вытянутая и приплюснутая, чем у людей, что окончательно портило впечатление. Подавив в себе отвращение, Андрей даже поздоровался с ним за руку, получив в ответ улыбку белоснежно-белых зубов.

– Ребята, прикиньте, он из Автостроителя, откуда мы вернулись! – представил его Хилтон, не переставая зачем-то трясти за плечо и одновременно отхлебывая из бутылки. Сам Андрей лишь смущенно улыбался и пожимал руки.

«Ребята», как оказалось, были челноками, вольными торговцами, скупавшими в одних местах подешевле, а в других продавая подороже. Как и искатели, почти всю свою жизнь они проводили в постоянных странствиях, кочуя от одного поселка к другому. Эти только что-то вернулись из Автостроителя, куда сбыли очень хорошую партию сухофруктов. Больше слушая, чем говоря, Андрей наконец понял, почему поселение называется именно так, и на каком основании вообще существует. Оказывается, Автостроитель возник на развалинах огромного и мощного военного завода, специализировавшегося на выпуске бронетехники и транспорта для армии. Они сумели запустить пару сборочных лент и на заказ собирают из металлолома мощные машины с невероятной проходимостью, которые и сбывают за бешеные цены. Отказа от покупателей нет, многие крупные города пользуются его услугами, потому что постоянно грызутся между собой за любые мало-мальски значимые ресурсы и поставщиков сырья. А для тяжелых караванов, перевозящих сырье и находки, как и для боестолкновений, необходима техника, иначе бой постепенно превращается в мясорубку на выносливость, кто согнал больше людей и набрал больше патронов. Такой исход не устраивает ни одну из сторон, потому что опытные бойцы стоят не дешевле патронов, что они тратят, а те идут как один из самых ценных видов расходного материала.

– Говорят, Летающие острова опять будут оспаривать у Верхневолжска право на Семилетний источник, – сказал один из челноков, когда разговор снова вернулся к теме междоусобных войн, – а то их собственные запасы опять к концу подходят.

– Черт, меньше надо на акведуки полагаться, – недовольно проворчал другой, – к ним вечно дикари подсасываются, вот у них, считай, половина воды на этих обормотов и расходуется. Вот, тот же Автостроитель, как пользовали цистерновозы, так и до сих пор используют, ничего с ними не случилось, так ведь? – и рад подтверждения своих слов он толкнул в плечо Андрея, чтобы тот подтвердил его слова.

– Ага, оно, конечно, надежнее, – кивнул Андрей головой, не желая, чтобы его сейчас обложили как обманщика и лжеца.

– Вот и я про то же! – воскликнул говоривший, поднимая в руке свою бутылку, как бы придавая дополнительный вес своим словам, – А акведуки, конечно, гораздо элегантнее, но кто здесь о красоте думает? Выжить бы, и то хорошо.

– Квелый, – тихим, но строгим голосом предупредил один из челноков, – Не трогай острова. Не твоего ума это дело.

– А почему бы и не моего? – неожиданно возмутился тот, кого назвали Квелым, – Почему бы мне и сказать, что я думаю об этих старых маразматиках, копающихся в трухлявой фигне и забывших, что такое жизнь? Почему я не могу назвать их тупицами, а меня они постоянно называют приземистым троглодитом!

– Ну, скажем, не конкретно тебя, – попытался разрулить ситуацию Хилтон, но между товарищами это был, похоже, очень старый спор, потому что они сразу же взъелись друг на друга, глядели волками и шевелили губами, подбирая наиболее подходящие для такого момента оскорбления. Андрей с интересом посматривал то на одного, то на другого. Первым снова начал Квелый:

– На Летающих островах, если бы не Центр Обороны и не Наемный Круг, твои старикашки не продержались бы и неделю! Они совершенно не приспособлены к жизни. Так-то!

– К твоему сведению, – исходя ядом, ответил его собеседник, – Центр Обороны и был создан из-за этих вот «старикашек». А Наемный Круг – просто кучка убийц, мать родную продающих за достойную сумму, с их голосом даже не считаются! И старикашки эти, может, последние, кто помнят, что когда-то люди не жили здесь…

– Как это? – поднял голову Андрей, решивший, что, наконец, сможет понять, что происходит среди всего этого бреда, – А где раньше же были?

– Вот вам пример постепенно тупеющей деревенщины! – трагическим голосом под общий хохот заявил челнок, показывая на него раскрытой ладонью, – Им, может, ничего уже и не надо.

– Ну почему не надо, – пожал плечами Андрей, виновато улыбаясь, – Мне очень даже многое надо. В другом случае я бы такой вопрос не задал.

– Ну, тогда слушай, – под снисходительный смешок Квелого, его собеседник потянулся и почесал небритую щеку, прикидывая, с чего бы начать, – Понимаешь… это мир – не совсем мир. На Летающих островах, кстати, – при этом он кинул испепеляющий взгляд в сторону своего словесного противника, – считают, что это даже не измерение полноценное, так только, кусок, повисший где-то в мировом пространстве. И в этот кусок валятся трупы мертвых миров, остатки того, что где-то когда-то назвали ноосферой. Знаешь, такая сфера разума, искусственно созданная разумными существами. И входят в нее не только всем известные города и машины, но и души людей, там живущих. И все это валится сюда, в единую такую всевселенскую свалку. А мы – счастливчики, или наоборот, проклятые, кто где как хочет, так и считает. Нашим предкам было суждено пережить этот день, когда все погибло, уцелеть в Катаклизме и остаться на этой земле. В среднем, выживает примерно полпроцента живых существ, населявших до этого момента в гибнущем мире. Из этих большая часть умирает уже здесь, от кошмарных условий или просто от отчаяния. Не все могут принять того, что все, что тебе было важно и существовало в твоей жизни, уже не существует и никому не нужно. Остальные, как можешь увидеть, все же сумели приспособиться и к таким условиям. А тебя, небось учила какая-нибудь старая летучая мышь, забывшая обо всем, кроме собственного насморка, тому, что этот мир сразу получился подобной помойкой. Некоторые боги, назовем их, скажем, Ханус и Манус, прикинули мудрые головы и не сообразили ничего лучше, как создать подобные развалины, да еще и населить их высокоразвитыми существами, созданными совершенно для других условий. Не так ли?

– А вот и не так! – вот чего Андрей не мог признать, так это того, что те великие люди, которые его учили всему, что он знает сейчас, могли даже подумать о такой белиберде, – Меня очень многому научили, а вот кто учил тебя?

– Меня учили ученые с Летающих островов, – довольно жестко отрезал челнок, не смотря на смешки от своих соратников, – И учили они меня настоящим вещам, а не тому, что дают современные пророки ложных идей.

– А почему ты тогда среди челноков? – Андрей прошел по тонкой грани между оскорблением и метким ударом в споре и, похоже, достаточно успешно. Вопрос не оскорбил собеседника, но явно оказался неожиданным или забытым в жаре спора.

– Дурак был, – понизив голос и смутившись, челнок катал под кожей желваки, не зная, стоит рассказывать свою историю или нет. Потом, видно, решил, что можно. Все равно его друзья и так ее знали, а вот одному незнакомцу рассказать можно, хуже от этого все равно не будет, – Я был учеником в Академии Научных изысканий, там готовят Исследователей – людей, которые должны определять природу таких вещей, как аномалии. А вот я чего-то хотел… Новое что-то… мало мне все было, слишком спокойно. Вот как-то и пролез за городские стены. Вместе с транспортом. Мусоровозом, что стаскивает тела с турелей. По пути выскочил, думал, найду приключения. Вот и нашел… Заблудился в темноте, чуть не попал в лапы муравьиному льву. Под конец меня поймали работорговцы. А потом вообще страшная история. Не хочу рассказывать. Кончилось тем, что прибился к отряду челноков. Они меня и воспитали. Хотя знания так и остались со мной.

– Вот почему он так и носится с этими придурками с островов, – не преминул кольнуть Квелый, – До сих пор себя их учеником считает. Может быть, даже и остался бы там, но мы к островам не ходим.

– А почему?

– Да далеко, во-первых, а во-вторых, островитяне никогда ничего не закупают напрямую, у них для этого целая сеть перекупщиков, создали несколько небольших поселений на территорию вокруг себя, которые и живут только за счет того, что перекупают все необходимое у караванов, а потом отправляют на Летающие острова.

– Ладно, это уже не тема для разговора, – отмахнулся Хилтон, – а то мы можем так дойти и до всякой нечисти. Не подходящие это разговоры перед сном.

– А вы снова в Автостроитель не собираетесь? – с надеждой спросил Андрей, стараясь угадать реакцию собеседников, – Я бы от такой компании не отказался бы.

– Что такое? Дороги назад не помнишь, что ли? – удивился один из челноков, впервые заговорив с Андреем, – До него ведь не так уж и далеко отсюда, не больше двухсот часов. Хотя, я один, наверное, тоже не пошел бы. В одиночку идти через Проклятое поле, – челнока даже передернула от мысли о таком поступке.

Андрей понятия не имел, что такое Проклятое Поле, но не стал вдаваться в разъяснения. Лучше уж притворится, что он об этом что-то знает.

– Вот что, парень, – неожиданно сказал Хилтон, – Мы в Автостроитель не собирались. Отсюда мы двинем к Каменному поясу, но там ты вполне сможешь сесть на караван до туда, они их почти что регулярно отправляют, если только Катаклизм не помешает… – мысль об этом событии очень быстро испортила Хилтону настроение, он смутился и задумался о чем-то своем.

– Кстати, хороший вопрос, – спросил кто-то у Андрея за спиной, – Когда следующий? Их уже что-то давно не было.

– А черт его знает, – пожал плечами говоривший, весьма недовольный тем, что его прервали, – Я вот только не помню, у нас есть убежища на пути к Каменному поясу, подготовленные к такому случаю?

– Насколько я помню, – почесал подбородок ящероподобный челнок, – три, причем до ближайшего отсюда не больше сорока часов, если идти без груза, – говорил он странно и словно с трудом выговаривая слова, но настолько ясно и точно, что это резало слух.

– Катаклизм? – недоуменно спросил Андрей, снова показав свое полное невежество в местных делах, – Это что еще за напасть?

Челноки неприятно заржали, но некоторые с удивлением смотрели на человека, который настолько не разбирался в местных делах, словно появившегося не отсюда.

– Ты что, контуженный? – с натянутой улыбкой проговорил Хилтон, внимательно вглядываясь ему в лицо, – Совсем ничего не знаешь?

– Что такое Катаклизм, я точно не знаю, – сказал Андрей, не отводя глаз от начальника челноков, – но притворятся, что я очень умный, тоже уже устал.

– Хорошо, – тот самый гуманоид, вызывавший у Андрея столь сильное отвращение, кивнул головой и положил руку Хилтону на плечо, – Он не врет, я чувствую, – но увидев вытянувшееся лицо Андрея, – не бойся, я не могу читать мысли, я только улавливаю эмоции и свободное сознание, – при этом у Андрея осталось неприятное впечатление, что он не открывал губ. И что самое странное, он не мог быть точно уверенным ни в том, ни в обратном предположении.

Зато Хилтон сразу подобрел. Его отношение к Андрею менялось с такой частотой, что тот даже засомневался, может ли он придерживаться хоть какой-то определенной точки зрения.

– Катаклизм – эта та дрянь, которая происходит здесь часто, но с завидной нерегулярностью, так что не представляешь, когда случится в следующий раз. На первый взгляд это что-то среднее между ядерной войной и торнадо, только гораздо хуже и того, и другого. Просто надо видеть…

– Это время, когда погибает очередной мир, – тяжелым голосом сказал бывший ученик ученых, – Его остатки ссыпаются сюда, на радость нынешним обитателям.

– Святое время для искателей и сталкеров, – мечтательно потянул носом Квелый, откидываясь на свою кровать.

– Падальщики, – выплюнул все тот же недоучившийся философ, – Никогда я их не любил, только и могут, что обирать трупы.

– Однако ты не прочь пользоваться тем, что они притаскивают, – сказал Квелый, хитро ухмыляясь, – я потом их так называешь. Половину всего, чем мы торгуем, притаскивают сталкеры из развалин.

Его соперник издал какой-то странный, скрежещущий звук, но ничего ни смог сказать. Такой аргумент выбил у него почву из-под ног, А Квелый откинулся на подушку, улыбаясь и наслаждаясь собственной победой. Андрей беспомощно перевел взгляд с одного на другого, но потом решил, что не стоит ввязываться в их спор, хотя ему было, что сказать Квелому. И все же он повернулся к Хилтону.

– А можно мне пойти с вами к Каменному поясу? – спросил он, не находя других возможностей для своего пути. Он хорошо знал, что в одиночку не доберется до Автостроителя, несмотря на тот путь, что и так уже проделал. Просто толком не представлял, как до него дойти. Заблудится и погибнет где-то среди этих бесконечных развалин. Или мутант его какой-нибудь сожрет, кто знает, что может случиться.

Хилтон изучающее посмотрел на него, а потом взглянул на того гуманоида, что уже подтвердил честность Андрея. Тот коротко кивнул, даже не глянув на него.

– Хорошо, – сказал Хилтон, – мы возьмем тебя с собой, но помни, что пассажиром не пойдешь, будешь отрабатывать свое место по полной норме.

– Конечно, – Андрей с радостью посмотрел на начальника каравана, как будто тот сделал ему неожиданно щедрое предложение. Ему ведь просто не было, куда идти, а оставаться здесь ему не хотелось. Была неплохая возможность превратиться в одного из бомжей, которые копаются в мусоре и просят подаяния.

– Ладно, – Хилтон хлопнул его по плечу, – мы выдвигаемся через десять часов, поэтому советую тебе к этому времени выспаться, потому что пойдем быстро. Надо успеть пройти как можно дальше, прежде чем рванет Катаклизм.

– А что, обещается? – Андрей изобразил живую заинтересованность, хотя это слово и не вызывало у него такой паники, как у остальных. Наверное, просто еще не видел того, что скрывается под этим вполне безобидным названием.

– Его уже больше трех сотен часов не было, – пожал Хилтон плечами, а потом кивнул в сторону читавшего мысли гуманоида, – Харгер неплохо чувствует их приближение, поэтому хоть и стрелок он и ужасный, постоянно таскаем его с собой. И он говорит, что эта дрянь уже недалеко, поэтому я нервничаю, чем дальше, тем больше. Те, кто окажутся на открытом или в незащищенном месте в момент Катаклизма в девяностно девяти и девяти десятых процента погибают страшной и мучительной смертью. А мне, несмотря на полную бессмысленность собственного существования, хочется прожить еще хотя бы немного.

– Так почему же не переждать Катаклизм здесь, а потом уж выдвигаться, – предложил Андрей, честно не понимая, зачем так рисковать собственной жизнью ради сомнительной выгоды в несколько часов.

– Потому что мне здесь никогда не нравилось, – сказал Хилтон, оглядываясь вокруг так, словно стены могли рухнуть в любую минуту, – слишком близко от Проклятого Поля, – при этой фразе его еще и передернуло, как от чего-то очень страшного,– И поселок оттуда иногда атакуют. Не люблю здесь задерживаться, тем более во время Катаклизма. Знаешь, говорят, та нечисть чувствует все это, весь кошмар и боль, вырывающиеся вместе с ним. Даже люди это ощущают, хотя и слабее, чем другие. Харгер так вообще бьется в судорогах каждый раз, кричит о том, что ему очень больно и хочется умереть. Жутко видеть… А та нечисть и подавно все это ловит, становится только агрессивнее. Так что лучше переждать эту дель подальше отсюда. Если понимаешь, о чем я…

Хитроватая улыбка Хилтона исчезла сразу же, как только по уже затихавшему поселку пронесся нестройный, то затухающий, то снова растущий вой сирены, сопровождаемый криком «Тревога!». Глава караванщиков побледнел, но спустя секунду уже вскочил на ноги, спешно хватая свои вещи. Остальные челноки, по большей части уже легшие в постели, тоже хватались за оружие, испугнно озираясь по сторонам.

– Быстрее! – крикнул Хилтон, – Все наверх!

Андрей тоже вскочил, но вспомнил, что сдал свои вещи старушке, убравшей их в шкаф. И ключ тоже был у нее.

Через перекрестье прицела.

Теперь включилась и сирена тревоги. Ее натужный и неравномерный вой разносился по всем помещениям, закрадываясь в каждый уголок и в каждую щель, залезая в уши и давя на нервы. Казалось, что разрывался сам воздух, требуя сделать хоть что-то и немедленно.

Челноки исчезли из поля зрения меньше чем через две минуты с начала тревоги, но Андрей был почему-то уверен, что они не сбежали. Люди, которые бегут от опасности, не перестраиваются в боевой порядок и не перезаряжают на ходу оружие, проверяя его боеготовность. Сам он же, будучи временно безоружным, больше сейчас задумывался не над этим, а над тем, как бы найти ту старушенцию, у которой был его ключ, от шкафа, где сейчас пылилось и совершенно не использовалось его, только его оружие, ставшее трофеем и уже успевшей пару раз спасти ему жизнь.

К сожалению, старушка об этом не догадывалась, и при первых звуках сирены сбежала, как и все не способные к бою жители, в укрытие, специально оборудованное ля случаев, ели атакующим удастся прорваться через все рубежи обороны и проникнуть на территорию поселения.

Андрею захотелось страшно материться, когда он обнаружил пустой столик, где не было никого и ничего. Только табличка, взятая непонятно откуда, но на которой была не очень объясняющая надпись «перерыв на обед». Со злости схватив ее и разбив об стол, Андрей подбежал к шкафу. С первого же взгляда можно было понять, что его создатели никогда не рассчитывали, что в нем будут хранить боевые стволы, а так же то, что его попытаются взломать. Это был обыкновенный жестяной шкафчик для одежды, с какими-то уже стершимися эмблемами и глупыми надписями, оставленными предыдущими посетителями.

Оставалось просто разбежаться и несколько раз ударить ногой по замку. К его счастью, замок не меняли, только промаслили, чтобы не скрипел и хоть как-то поворачивался. Только вот крепления как были ерундой, так и остались. С треском он вылетел вместе с порядочным куском двери. Вот и его оружие. Он быстро схватил пояс, кобуру и автомат с зачехленным стволом. Сорвав чехол, он забросил автомат за спину и выскочил за дверь.

Было такое условие, при котором в случае нападения на поселения, все, способные держать оружие, должны выйти на его защиту, вне зависимости от того, живут они здесь или просто зашли выпить. Одно из самых главных условий, на которых держалась человеческая взаимовыручка в этих местах. Каждый, способный сражаться, должен помогать тем, кто этого сделать не может. Это важнее, чем любые договора и союзы, заключенные главами городов и поселений. Важнее, чем бесконечные обещания дружбы и памяти. Нельзя сидеть рядом, когда от каждого твоего действия могут зависеть чьи-то жизни. Не каждому дано это понять, но когда ты сам делаешь это, что-то внутри с уверенностью понимаешь, что именно сейчас делаешь правильное дело. Никто никогда этим не сможет попрекнуть и всегда это будет светлым пятном в твоей памяти.

Здесь это уже было обязанностью, необходимостью и средством выживания. Любой мог понять, что если целые линии укреплений не смогут выдержать атаку противника, то ты один вместе только с собственным оружием максимум только сможешь продержаться еще несколько минут. Зато если каждый из посетителей займет свое место в обороне, плотность огня значительно повысится и вероятность прорыва сразу сократится.

Снаружи была паника, но не было столпотворения и хаоса. Дело было страшным, но не неожиданным. С подобными вещами здесь уже сталкивались, это было видно по настороженным, напуганным, но не растерянным лицам. Женщины и дети, а так же все те, кто не мог себя защитить, пробирались к укрытию, в то время как те, кто пожелал остаться за своим порогом, спешно укреплялись. Все мужчины, вооруженные кто чем, сбегались к большому люку на втором уровне. Раньше там, похоже, находился мощный слив, но сейчас лишь грязная и пустая труба, которую перекрыли мощными, сваренными из кусков толстого металла, воротами, открывавшимися с помощью мощного генератора, который сейчас уже работал, мерно журча, как сытый кот. Там уже стоял какой-то человек с непонятными погонами на плечах, который кричал что-то, но его не особенно слушали, лишь изредка кивая головой, когда пробегали мимо. Андрей не нашел ничего лучше, кроме того, как тоже побежать к нему.

– Стоять! – заорал этот мужик, указывая прямо на Андрея, – Кто таков! Откуда!

Андрей затормозил так резко, что в него чуть не врезались два здоровяка в тяжелых меховых куртках. Один смачно выругался, а другой весьма недвусмысленно наступил ему на ногу.

– Меня зовут…

– Плевать как тебя зовут! – заорал тот, но потом так же неожиданно обернулся совершенно в другую сторону, заметив тормозивший среди гражданских отряд вооруженных людей, – Хайзел! Ты и твои люди уже четыре минуты как должны быть в отряде прикрытия! Почему ты еще здесь!

Андрей пожал плечами, и хотел было побежать дальше, но военный даже не глядя в его сторону, выхватил пистолет, ткнув им в сторону Андрея. Ему так и осталось, что стоять, в нерешительности глядя на направленный в него ствол.

– Оружие! – потребовал военный, снова взглянув на него, – Показать оружие!

Андрей снял с плеча свой автомат и показал военному. Тот посмотрел на автомат, немного приоткрыв глаза от удивления. Выходило так, что у него было достаточно мощное оружие, способное защитить людей. Военный тут же показал на слив.

– Давай парень, внешний рубеж. Держись крепче! – велел он. Андрей нервно кивнул головой и побежал дальше.

Тоннель был чистым, только в шахматном порядке каждые десять метров была стена в половину трубы, от пола до потолка, из мешков со всяким мусором, с несколькими узкими бойницами. Перед ним бежали несколько человек, нервно прислушиваясь к затухающему эху сирены, долетавшему из главного зала и летавшего между стен. Один из них обернулся и заметил Андрея.

– Ты куда? – спросил он, тормозя.

– Внешний рубеж, – сказал Андрей, переводя дыхание, – Далеко отсюда?

– У нас подкрепление! – с приятным удивлением воскликнул мужик, – А с чего тебя отправили? Ладно, потом расскажешь, держись рядом и не отставай.

Метров через двести они достигли разветвления труб, которое было сильно укреплено. Здесь сходились семь труб, три обрушены, перекрытые многотонными завалами, но остальные четыре не выглядели заброшенными. Сам небольшой зал, организованный их слиянием, представлял одну систему укреплений, все стволы которого были направлены на тоннель, помеченный красным. Оттуда тоже бежали женщины и дети. Некоторые еле шли, другие бежали сломя голову, и почти все провожали взглядом рысью бегущих бойцов, посланных затыкать возникшую дыру.

Что бы ни атаковало поселок, это лезло снаружи, потому что командир отряда повел своих людей наверх. Сначала они еще лезли по каким-то подземным сооружениям, больше укрепленным для обороны, но кое-где были и двери явно не военного значения. Похоже, поселок постепенно рос, вылезая из узких рамок главного помещения, заполняя все свободные комнаты. Только теперь их жителям приходилось бросать все и бежать, чтобы спастись. В одном месте им повстречался сильно укрепленный пост, где спешно расчехляли раструбы огнеметов, направленные на обгорелый коридор с засыпанными по сторонам проемами. Командир перемолвился парой слов с начальником поста, а потом повел людей дальше, через коридор. Там вышли в небольшую развилку, с единственной целой дверь. К ней, как Андрей углядел, шли несколько проводов. Наверное, сигнализация, чтобы предупредить тех огнеметчиков. Отряд перестроился, когда командир распахнул дверь, но там никого не оказалось, только очередной коридор с низким потолком и остатками проводов на стенах. Никакого света в нем не было, кроме фонариков солдат.