Текст книги "Большое приключение. Пепел (СИ)"
Автор книги: Кирилл Клеванский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
– Но я не умею! – запротестовал тот.
Ведь сильнее желания прижать к себе красивейшую леди, был страх опозориться перед ней же.
– Признаться, – несмотря на то, что Эш не слыл великаном, принцессе пришлось встать на цыпочки чтобы дотянутся до его уха. – Никто не умеет танцевать, но ведь все танцуют.
И волшебник позволил втянуть себя в круг. Он не умел танцевать, но уже через пять минут и всего одну оттоптанную ножку принцессы, мог бы научить танцам самых изысканных придворных. Когда Эш хотел, он мог обучиться всему и в самые короткие сроки.
Один праздник спустя
Они стояли на балконе. Эшу казалось будто он примостился на корабельной мачте и вглядывается в бескрайнее море. Кроны леса смыкались, защищая от холода и оставляя лишь прохладу, но с такой высоты они казались безмятежным, уснувшем морем. Леди же все вела свой рассказ. За весь вечер Пепел сказал не больше десяти слов, принцесса же произнесла сто раз по сто.
Она рассказывала Эшу о каких‑то таинственных землях, где живут великаны. Или о тех, где драконы охраняют башни, куда злые магики заточили настоящих фей – прелестных волшебниц, способных исполнить три желания. И еще тысячи стран и долов фигурировали в рассказах принцессы эльфов. В них ламии танцевали с ветром, сатиры гонялись за дриадами; грифоны свободно парили на ровне с орлами; василиски поджидали неосторожных путников; гиганты были готовы полакомиться "разумниченкой"; огры стучали огромными дубинами о крепостные ворота.
Принцесса рассказывала о народе, живущем на кончике хвойной иголки, хранящейся здесь, в Хрустальном Лесу. Рассказывала о сильфах – феях облаков, дальних родственников цветочных. Принцесса даже показала рисунок их облачного города. Поведала она и о нагах, отстроивших дворцы под водяной толщей Семи Морей.
Эш слушал эти рассказы и не мог поверить, что нечто столь любопытное и интересное все это время находилось у него под самым носом.
– Миледи.
– Да?
– А почему это дерево зовется Хрустальным Лесом?
Леди некоторое время вглядывалась в лицо Эша, а потом схватила его за руку и куда‑то потащила. Пара миновала несколько потайных ходов, пока не оказалась в… роще. Это оказалась самая обычная роща, если, конечно, не обращать внимания на то, что находилась она под кроной дерева. Огромного, титанического дерева.
Эш смотрел на высокие деревья и все еще не понимал, чем даже столь прекрасное место могло заслужить подобное название.
– Тебе повезло, – прошептала принцесса. – Сегодня нужный день.
Спустя мгновение на небе показалась полная луна. Её свет смешался с сиянием Миристаль и белый луч ударил сквозь сотню круглых окон. Он отразился в тысячах зеркал и у волшебника перехватило дыхание. Деревья, окутанные свечением, становились все прозрачнее, пока не превратились в хрустальные скульптуры. Трава под ногами качалась и мялась, ка и положено траве, но при этом она, магик мог в этом поклясться, стала хрустальной!
Прозрачные листья ложились на ладони, но не оставляли порезов. Птицы, порхавшие среди хрустальных крон, тоже казались, а может и были, стеклянными. Звери, показавшиеся разумным, так же походили на какой‑то сон.
Принцессы засмеялась и, взяв старый посох, еще более древний, чем тот, что держал в руках Эш, ударила им о ближайший ствол. Если мгновение назад магик увидел предка всех лесов, то теперь услышал предка всех звуков.
Звук, отражавшийся от хрустальных стволов, был столь чистым и столь прекрасным, что магик опьянел от первой ноты, от первого отзвука. Птицы пели в вышине, листья ласкали обветренную кожу, а потом на плечи легли мягкие руки прекрасной эльфы.
Знай Эш что такое "поцелуй" и он бы немедленно сомкнул им губы, но он не знал и поэтому принцессе пришлось сперва показать, а потом объяснить. То, что произошло потом, мало вяжется со сказочной атмосферой Хрустального Леса, так что я даже не стану об этом рассказывать. Но, будьте уверены, царапины, оставшиеся на спине у волшебника, нанесли явно не птицы и не звери.
* * *
– Тебе надо бежать!
Именно с такими словами леди разбудила томившегося в неге Эша. Вокруг вновь шелестел самый обычный лес, словно намекая на то, что произошедшее ночью являлось лишь пьяным сном. Впрочем, легкий зуд на спине и в чреслах утверждал обратное.
– Зачем? – просопел волшебник.
– Отец!
– Чего?
– Отец!
Волшебник все же открыл глаза и тут же пожалел, что вчере все же не остался немного необычным сном. Прямо перед полунагим магиком стоял разгневанный Король Князей. По его бороде бегали зеленые искры, а бабочки над корой, заменившей волосы, бесновались будто стая хищных соколов. За спиной у правителя эльфов находились гвардейцы, обнажившие изогнутые клинки и до скрипа натянувшие тяжелые луки.
– Ты! – проревел Правитель.
– Какая неожиданность, – произнес волшебник и произнес два Слова.
После первого на плечи ему лег плащ, а в руки прыгнул посох. После второго все вокруг окутал плотный туман, и зеленые молнии, ударившие из бездонных глаз Короля, лишь подпалили волосы парню, а не превратили беспокойную голову в тлеющий уголек.
– Миледи, вы прекрасны, – парень мазнул губами по лбу принцессы и устремился к окну.
За спиной свистели стрелы и Эш, не замедляя шагу, сиганул с многометровой высоты. Плащ нежно закутал его и ветер подхватил юношу, бережно опустив его на землю. Увы, здесь его уже поджидали гвардейцы, рейнджеры, охотники и прочие воины Леса.
Стоит признать – так быстро как тогда, Эш не бегал никогда, простите за каламбур. Он несся по роще будто обезумевший заяц. Стрелы со свистом проносились мимо, то и дело с глухим стуком вонзаясь в деревья. Возможно знаменитым эльфисйким стрелкам мешала ярость, застилающая им взор. Иначе быть магику истыканным до состояния, когда на похоронах стоить не просто закрытый, а запертый гроб. Впрочем как быстро не бежал волшебник, а со скоростью рейнджеров посоперничать не мог. И в момент, когда эльфы уже почти догнали наглеца, на помощь последнему пришел гнедой ветер.
Он ворвался в рощу, подхватил могучей шеей магика и буквально закинул ошалевшего человека себе на спину. Эш вцепился правой рукой в черную гриву, а левой пытался удержать посох. Конь несся с такой скоростью, что деревья превратились в серую молнию, а трава – в зеленую.
– Кто…
Договаривать волшебник не стал. В беге коня, в стуке его копыт, в биении горячего сердца, в дыхании мощной груди, в вольной, непокорной душе, он услышал Имя – "Гвидо". А за именем пришло воспоминание о спасенном некогда жеребенке, отданном на воспитании волкам.
– Гвидо! – выкрикнул Пепел.
Конь заржал и перепрыгнул небольшой ручей. Могучий и непокорный, способный обогнать сам ветер. Эш засмеялся и прижался к спине своего первого друга. Впереди их ждали удивительные приключения, но что‑то подсказывало Эшу, что к великанам он не поедет. Волшебник и так небольшого роста, а среди этих здоровяков его попросту задушат собственные комплексы.
13й день месяца Луст, 322й год, Огненные Горы
"Пни" шли по безжизненной пустыне. Мертвая земля вздымалась под ногами каменными клыками и пиками. На многие мили вокруг не было никакой растительности, даже самого захудалого лишая и то не найти.
Небо, затянутое непроглядными тучами, давило не только на плечи, но и на нервы. Устав отряхиваться от бесконечного дождя из черного пепла, приключенцы напоминали скорее трубочистов, нежели достойных и уважаемых людей. Частенько из черных небес к земле устремлялась оранжевая молния, следом за которой спешил чуждый слуху, металлический гром. Порой приходилось молится богам, чтобы огненные валуны, исторгаемые вечно бодрствующем вулканом, продолжали пролетать стороной. За ядрами еще долгое время висел красный шлейф, больше похожий на кровавый пояс, обхвативший негостеприимные земли.
Отряд хранил молчание – в такой обстановке не тянуло на задушевные разговоры или пустую болтовню. Эш как‑то раз пытался завести разговор вопросом, как тернитч все же смогли его отыскать, но получив ответ, больше не смог придумать ни единой темы для диалога. Собственно сам ответ оказался весьма тривиален. Если сложить все воедино, то получалось, что после того как Эш сыграл на флейте, перед "Пнями" появилась маленькая черная сфера, приведшая приключенцев прямо в покои Ана" Бри.
Вот уже второй день приключенцы шли, держась на одном лишь упорстве. В этих землях не было ни зверья, ни птиц. По ночам жарило так же сильно, как и в полдень. Вода кончалась, и если бы не наличие волшебника, то ребята уже давно погибли бы от обезвоживания. Эшу частенько приходилось подбираться к гейзеру и превращать сернистую воду, в свежую и чистую. На это уходило не мало сил, но по другому было ни как.
Тем не менее сегодня отряд приблизился к финишной черте их путешествия. Из облаков, резко и неожиданно, вынырнула огромная гора. Не столь высокая, сколько широкая, словно пузатая, она представляла собой вечно дымящийся, чадящий, огненный гор. Порой выжженную пустыню сотрясал низкий гул, за которым вулкан выплескивал на склоны тонны шипящей лавы, чей красный блеск был виден даже за многие мили.
Вечер того же дня
Алису вырвало, но никто её за это не винил. По краям дороги возвышались столбы. Возможно в этом не было ничего удивительно, вот только вместо указателей на них висели люди… и нелюди. Изувеченные, изуродованные мертвецы походили на скульптуры сумасшедшего. У некоторых ребра на спине распахнулись кровавыми крыльями. Иные вместо шарфа "носили" собственные внутренности. Другие пожирали сердца или держали на вытянутых руках глаза. Некоторые вместо рук имели ноги, вместо ног – вбитые палки.
Кровь, месяцами стекавшая на дорогу, сделала её мягкой и вязкой. Приключенцы опасались смотреть вниз, не желая обращать внимания я на то в чем утопают их ступни.
– Не смотри, – шептал Лари, прижимая голову Алисы к своей широкой груди. – Не смотри.
Девочка тихонько всхлипывала, Мервин и Тулепс играли желваками, то и дело проводя пальцами по оружию, Мери шла бледнее снега. Даже видавший виды Эш содрогался при виже подобных скульптур. Но более этого, его поражали "Пни".
Что заставляет тернитов раз за разом, презрев ужасы и кровь, отправляться в путь, бороздя просторы безымянного мира? Разве по душе им подобные столбы, бесконечная вереница подлостей и предательств, войн и распрей, грабежей и обмана. Почему люди, свободные в своих желаниях и возможностях, все равно приходят на службу королей. Только ли из‑за приказа? Волшебник часто задумывался об этом, но ответа так и не находил.
Очередная оранжевая вспышка осветила громадную цитадель. Шпилем она щекотала бок Огненной Горы, а в основании походила на "обычный" форт. Квадратный, безвкусный, обычное боевое укрепление.
– Что‑то мне подсказывает, – проскрипел Мервин, давя слова сквозь плотно сжатые зубы. – Звездный Цветок мы найдем только в этой крепости.
Мери оглянулась, окинула взглядом десяток скорбных столбов и поникла.
– Да, – кивнул Тулепс, заметив реакцию командира. – Скорее всего это наши конкуренты… Бывшие конкуренты.
Алиса всхлипнула и сжалась в комочек, напомнив собой испуганного котенка. Криволапый, вопреки своей не самой отчаянной натуре, не показывал страха и только сильнее прижимал к себе подругу.
Волшебник не уставал восхищаться многогранности характера мечника. Порой взбалмошный и завистливый, иногда дерзкий и трусоватый, в самые страшные и опасные часы Лари всегда обнажал несгибаемый стальной стрежень. Что ж, быть может в этом и крылся ответ на вопрос о тернитах.
– Стойте здесь, – спокойно произнес Эш. – Я пойду туда и принесу цветок.
"Пни" с недоумением посмотрели на своего дурковатого компаньона и улыбнулись.
– Даже в такой ситуации шутишь, – не то спрашивал, не то утверждал лучник.
Пепел окинул взглядом цитадель и вновь повернулся к немного приободрившимся приключенцам. Стоило ли ему отрыться? Ведь именно эти люди назвали его своим другом, ведь именно они спасли столь никчемную и никому не нужную жизнь. У Эша никогда прежде не было друзей, только случайные спутники, вынужденные союзники и редкие соратники. Впрочем все они, рано или поздно, уходили своими дорогами, оставляя волшебника наедине с одиночеством.
Пепел догадывался с чем столкнется, переступив железный порог, и знал, что у "Пней" не хватит сил пережить эту встречу. Если он им откроется, если покажет все свое могущество, они согласятся, они останутся и, возможно, спасутся. Но стоило Эшу подумать об этом, как перед его взором тут же показались лица новых и единственных друзей.
Милая Алиса, в чьих теплых карих глазах засверкает огонек испуга. Напряженный Тулепс, в чьем разочаровании проглядывается решимость сразиться с "палачем городов". Ошарашенный Мервин, от которого просто пахнет горем предательства. Ведь именно этот бородач так рьяно защищал Эша от нападок Лари и Мери, а окажется – напрасно. Сами мечник и фехтовальщица, скорее всего, почувствуют облегчение и с легкой душой обнажат клинки.
Эш знал так же и то, что спустя пару минут, после того как они войдут в крепость, личность волшебника так или иначе откроется. Фактически разоблачение стало неизбежностью, неотвратимой и стремительно приближающейся.
Магик вздохнул. Нет, в нем не нашлось достаточно храбрости чтобы самому признаться своим друзья. В волшебнике отыскалось лишь то количество малодушия, которое позволило пожалеть себя и решить, что он хочет пусть и на малый срок, но отдалить новый виток бесконечного одиночества.
– Решил немного вас приободрить, – чуть натянуто улыбнулся волшебник.
– И то верно, – как‑то облегченно выдохнула Мери, поправляя под шлемом тугой пучок волос. – Не время раскисать.
Никто не возразил, никто не указал командиру на десятки мертвецов, развешенных вдоль дороги, никто не усомнился в словах лидера. Эш не знал что такое жадность, потому как никогда не испытывал подобное чувство, но все же догадывался, что никакая алчность не сподобит человека на такие решения. За что же сражаются терниты?
Звенел тяжелый латный доспех Мервина Мочалки, скрипели кожанные поножи Мери Березки и Лари Криволапого, гудела тетива Тулепса Меткого и огнем решимости сверкали глаза жрицы Алисы. Эш шел позади. Его посох отстукивал мерный, но немного грустный ритм. Цитадель приближалась.
Мощные замковые зубцы, застывшие в образе свесившихся вниз коршунов, отливали латунным полотном. Вместо барбакана – тяжелые ступени с багровыми разводами и ковром из пепла. По бокам от пико – образных литых ворот, металлические стены с жутком симметричным барельефом.
Девятифутовые фигуры воинов, чей профиль заставлял испытывать благоговейный трепет, тяжелыми кнутами стегали угнетенных мужчин, женщин и детей. Люди, свалившись в колено преклонные, молящие позы, пытались спастись от хлесткого удара, но застывшие бронзовые брызги крови говорили о том, что спасения нет.
Черный металл, из которого были выплавлены стены цитадели, сливался со столь же мрачными небесами. На этом фоне обшитые медью ворота, чей пик лишь немного не дотягивал до главного, походили на плененную молнию, готовую поразить отчаянного путника.
"Пни", сохраняя полную бое – готовность, встали у громадных створок, ожидая когда тяжелый ворот накрутит чугунные звенья и откроет вход. Эш же все стоял на предпоследней ступеньке, не решаясь сделать шаг вперед. Волшебник знал, что стоит ему подняться и от тщательно оберегаемой тайны не останется и следа. Проклятье, чертовое проклятье чертовых богов находит всегда находит его. В этот раз Пепел, в попытке сбежать от расплаты за собственные грехи, вернулся на родную землю.
Бывший генерал бежал от одного края мира до другого, но где бы ни ступала его нога, в ушах всегда звенел насмешливый хохот Ху – Чина и разочарованные вздохи настоятеля монастыря.
"За все надо платить".
Эш знал об этом, но не был готов с честью выдержать кару богов. Магик все продолжал и продолжал бегать подобно трусливому зайцу, загнанному стаей охотничьих псов.
– Эш? – позвал Лари. – Струсил?
– Только если немного.
Волшебник сделал последний шаг и с металлическим скрипом распахнулись ворота. Внутри крепость чем‑то напоминала дворец Хрустального Леса – одно огромное помещение, щедро обласканное языками многочисленных факелов и светильников.
Первым в залу вошел Мервин, сразу же накрывший отряд очередным драконьем крылом. Тулепс, чьи заряженные пистоли так и просились высвободится из сбруи, дотянулся оперением стрелы до собственного уха. Эш даже боялся представить какой физической силой обладает норд, раз способен согнуть могучий лук.
– Ты приш – ш-шел.
С трона, сплавленного из давно уже пожелтевших костей, поднялась фигура столь гротескная, что не могла не взывать изумленного вздоха. Закованная в алые латы рептилия гуманоидной формы и с тремя шрамами пересекающими лицо. Руки и ноги её – когтистые лапы, лицо – оскаленная морда, а за спиной ворочался мощный хвост, увенчанный металлической пикой.
Пропела тетива, но Рэккер не моргнул и глазом. Слово сорвалось с его чешуйчатых губ и "Пни" рухнули на колени. Давивший на них пресс оказался столь силен, что попросту развеял защитные чары жрицы. Алиса даже не пыталась утереть брызнувшую из носа кровь – она не могла пошевелить и пальцем. То же случилось и с остальными приключеними.
Стрела, замерев перед лицом рептилоида, рухнула на пол. Зазвенел адамантиевый наконечник, оставляя на граните узорные царапины.
Эш, чье волшебство не поддалось Слову, оглянулся за спину и с немой просьбе о прощении в глазах посмотрел на недоумевающих соратников. Назовутся ли они вновь его друзьями? Даже если сегодня "Бродячие пни" выживут – вряд ли. У "левой руки богов" не может быть друзей, только легионы врагов впереди и орды охотников за головами за спиной.
– Давно не виделись, лейтенант, – немного грустно произнес Мастер Тысячи Слов.
– Давно, – протянул монстр.
Два бывших союзника мгновенее предавались воспоминаниям.
– Виж – ж-жу ты не один, – рептилоид указал когтем за спину волшебнику.
– Как раз об этом. Пусть ты и ублюдок, лейтенант, но никогда не нарушал данное слово.
Если бы рептилия могла изогнуть бровь, она бы это сделала. Но видимо мимика твари оказалась не приспособлена под человеческие эмоции, и монстр застыл в неописуемо глупой позе.
– Дай мне слово, что если я погибну, ты отдашь Звездный цветок этим людям.
Сперва Рэккер молчал, а потом разразился страшным, квакающим хохотом. Эш сильнее сжал посох, отозвавшийся секундной волной тепла, разлившейся по уставшему телу.
– Погибнеш – ш-шь? – раздвоенный язык облизнул сухие ноздри – щели и втянулся обратно в клыкастую пасть. – Мне не нуж – ж-ш – на твоя ж – ш-изнь генерал! Глупец – с-с! Думаеш – ш-шь все это время я прятался з – сдес – сь от тебя? Ч – ш‑то тряс – с-ся за с – с-вою ш – с-с – куру?
– Прости если обидел, но ты никогда не отличался храбростью.
Рептилия зарычала, заставив стены дрожать под натиском его ярости.
– Идиот! – крикнула тварь. – В – с-се это время ты дей – с-ствовал по моему плану. Вс – се это время я вов – с-се не пряталс – с-я от тебя, а заманивал! И ты пош – ш-ел на з – с-зов как нераз – с-зумный бычок! Мне нуж – ж-жен был только…
По полу покатился старый, обшарпанный, простецкий посох. Эш, только что швырнувший его к ногам ошарашенного монстра, стоял не шелохнувшись. Он знал. Все это время Пепел знал о намерениях противника.
И без того нечеловечески большие глаза рептилии распахнулись еще шире. Вертикальный зрачок стал походить на швейное веретено – такой же пузатый посередине.
– Четыре года назад, когда ты сжег монастырь, я действительно полагал, что ты охотишься за мной. Но потом… – Эш вспомнил, как он поглотил сердце Ху – Чина и что за этим последовало. Если бы не посох… Что ж, хвала Богам и Духам, что на планете не появился второй рептилоид. – Потом все встало на свои места. Сперва я решил, что должен сберечь посох от тебя. Ради этого мне восемь лет пришлось бегать по всему континенту, но вскоре я понял одну простую вещь.
– Какую ж – ш-е?
Эш хотел, больше всего на свете хотел обернуться и посмотреть в глаза "Бродячим Пням", но не смог. Волшебник до ужаса боялся увидеть презрение и страх, причем страх даже больше призрения.
– За все надо платить, – скорбно выдохнул Эш. Магик некоторое время стоял, заглянув в глубины собственной души, а когда выглянул то словно преобразился. Лицо стало строгим, спина выпрямилась и надулись скулы. – Ты проклял замок, запутал сира Арлуна, шантажировал Ана" Бри и все это ради того, чтобы исправить собственную ошибку.
– Ош – ш-шибку? – засмеялся монстр. – Когда‑то ты был другим, генерал. Когда‑то люди, заслыш – шав бой наш – ших барабанов забивалис – с-ь в с – самые темные щ – ш-щели. А ч – ш‑то с – с-ейч – ш-ас – с?
Тварь вытянула вперед правую руку и произнесла заклинание. Посох завибрировал, взлетел в воздух и лег в чешуйчатую ладонь. Сверкнула молния, стены сотряс гром – природа проснулась. Внутри же цитадели все было на удивление спокойно. Стоило дереву коснуться чешуи, как Рэккер начал меняться. Он стал ниже чуть ли не на фут, плечи сужались, приобретая привычные людям очертания, изумрудные пластинки втягивалась в кожу, округлился зрачок.
Вскоре на пьедестале стоял обычный мужчина лет тридцати. Лысый, но с густыми черными усами и бородой. От левого виска до правой скулы все так же змеились три шрама. Алая броня, под властью волшебства, уменьшилась достаточно, чтобы плотно облегать новую фигуру. И все бы ничего вот только радужка глаз все так же оставалась пугающе янтарной.
Рэккер облегченно вздохнул, проводя пальцами по щеке.
– Наконец‑то, – прошептал бывший лейтенант, из чьего голоса пропали все шипящие нотки. – Наконец‑то! Кастрированный демон, я уже успел соскучиться по этому телу… И по другим телам…
Замасленный янтарный взгляд скользнул за спину Эшу. Волшебник был уверен, что Рэккер разглядывал фигуры Алисы и Мери. Еле слышно скрипнули зубы Лари, но даже опытными странники оказались не в силах сбросить оковы Мастера.
– А теперь… – не успел лейтенант договорить, как вскрикнули разжал руку.
На его ладони чернел ожог. Раскаленный посох покатился по полу, а мгновением позже подлетел к Эшу. Он застыл перед низкорослым магиком словно извиняясь за секундную измену. Эш тепло улыбнулся и мысленно позвал друга по Имени. Посох выдал сноп алых искр и лег в подставленную ладонь.
– Что за демонщина! – процедил Рэккер.
Старый враг произнес Слово и ожог осыпался черными хлопьями. Волшебники, носящие в сердце имя огня всегда отличались тем, что могли подчинять любые его формы – даже такие.
– Бери оружие, лейтенант, – властным тоном произнес Эш.
Барон выпрямился и вытянул в сторону руку. Из стены, разбивая гранит и корежа метал, вылетел его старый посох, увенчанный острием закаленным в крови сотен убитых. Два волшебника встали друг напротив друга.
– Как же жаждал я этого момента, – хищно оскалился Рэккер. – Чувствуешь ли ты это, старый враг? Чувствуешь как закипает кровь, как быстрее стучит сердце, как разум застилает кровавая пелена?.. Я знаю – чувствуешь.
Юноша промолчал, спрятав взгляд.
– Что бы ты не говорил и не делал, – продолжал барон. – Как бы не старался загладить грехи прошлого, но я знаю кто ты. Ты – безумный, кровавый генерал Седьмого "Смрадного" Легиона! Убийца, предатель, осквернитель храмов и могил! Тот, кто самолично убил сотни, а запытал еще больше, – Рэккер сощурился и улыбнулся. – Ты тот, кто спалил Задастр и дал мне нынешнюю силу.
– Нет, – покачал головой волшебник. Он поднял голову и свободной рукой стянул черную бандану. На плечи водопадом рухнули пепельные волосы. Следом на пол упала голубая линза, обнажившая карий, почти черный глаз. – Я Мастер Тысячи Слов, двенадцатый Мастер Ордена. Я тот кто танцевал на пиру в Хрустальном Лесу, кто победил дракона Ху – Чина. Тот кто прошел этот материк из одного конца в другой, кто видел народы чудесные и удивительные, кто сражался с Титанами и повергал Великанов. Тот кто слышал легенды фей и играл на собственную жизнь с Хозяином Демонов.
Пока волшебник говорил, голос его становился сильнее и громче. Задрожали стены, крошился зачарованный металл. Вокруг волшебника собирались вихри его силы, энергии столь дикой и безумной, что в ярости своей она стала видимой даже обычному взгляду. Бирюзовое торнадо энергии окутало фигуру волшебника.
Оно ударило в далекий свод и пронзив его подобно стреле, устремилось в небо. Коснувшись черных, смоляных облаков, сила волшебника, еще при жизни воспетая в легендах и детских страшилках, закрутила их словно тесто. Вновь сверкнули молнии, в очередной раз ударил гром.
– Я Пепел! – казалось что голос Мастера звучит ото всюду. Из камней, из осколков статуй, из факелов и даже воздуха. Громкий, звучный, он проникал в каждую клеточку тела и набатным колоколом звенел в ушах. – Я величайший волшебник эры Пьяного Монаха!
– Величайший? – хмыкнул Рэккер, собравший вокруг себя точно такое же вихрь силы. – Это мы сейчас узнаем!
Оба торнадо исчезли столь же стремительно, как и появились. Эш взмахнул посохом, и отряд приключенцев оттащило в дальний угол. Очнувшаяся Алиса тут же накрыла "Пней" золотом куполом, под которым угадывалось свечение Крыла Дракона. Никто даже не пытался вмешаться в битву двух Мастеров – одно лишь давление их силы мешало нормально дышать, сдавливая сердца в стальные тиски.
Первым равновесие нарушил Рэккер. Он произнес Слово и из стен за его спиной вылезли два исполинских голема. Каждый размером с осадную башню. Их горящие огнем глаза искали единственную цель – миниатюрную фигурку человека. Пепел сделал несколько пассов посохом и высвободил томившиеся в разуме имена. Сверкнула белая молния и ударил гром, будто оповестивший смертных о расколе небес. С громким карканьем из черных облаков соткались вороны, чьи клювы – мрак, чьи когти – сталь. Больше похожие на мифических птиц Рух, они рухнули на големов. Закипела битва.
Камень крошил черные тела, разбрасывая гигантские перья. Клювы, похожие на спресованный туман мрака, выбивали щебень, дождем падающий на пол. Птичий крик смешался с яростью природы и грохотом големов. Ужасная симфония затопила мертвые земли долины Огненных Гор, и даже рев вулкана не мог её заглушить.
Пепел произнес Слово, ударил посохом о землю и разлетевшиеся перья взмыли в воздух наточенными, черными клинками. Словно игольчатый град они плотной, жужжащей стеной устремились в сторону Рэккера. Лейтенант тут же обернул осколки големов в гранитных воинов, поднявших тяжелые, ростовые щиты. Зазвенела сталь о сталь, высекая искры.
Подхватив маленькие огоньки, Эш раздул из них настоящий пожар. Огненный столб, высотой десяток ярдов, в змеином выпаде рухнул на голову лейтенанту. Отскочив в сторону, Рэккер развел в стороны руки, а когда свел их вместе то из навершия посоха ударил бурный речный поток. Яростный синий поток смел пламенную змею. Речная стена взревела и обнажила колесницу, запряженную водяными конями.
Эш выставил вперед посох и колесница разбилась о него, выбросив под купол сонм брильянтовых капель, играющихся в отсветах сверкающих молний. В этот момент големы забороли птиц, разодрав их в мелкие клочья, но выдвинуться к Пеплу не смогли. Выпрямившись и перешагнув через впадины, где лежали тела призванных воронов, они так и застыли, будучи примороженными ледяным бураном, созданным из водяных капель.
Эш собирал силы для очередного подчинения, но не успел. Рэккер выпрыгнул из за спин големов и обрушил посох – копье на врага. Его тело стало цвета брони, а жилы походили на красные канаты. Лейтенант применил третью форму, соединив свое "я" с именем огня.
Пепел не успевал ответить тем же и сделал неловкий шаг в сторону. Левый бок словно вытянул тяжелый кнут. На пол резво закапали багровые вишенки. Рэккер, не теряя момент, вытянул вперед правую руку и оружие послушно подчинилось инерции и, описав узкую дугу, чуть не снесло голову юноше.
Не успевая воплотить форму, Эш выкрикнул несколько слов. Первое спрессовало перед волшебником воздух, второе оформило воздух в форму сферы, а третьей толкнуло сферу в Рэккера. Барон, не обращая внимания на заклинание, взмахнул посохом на манер бейсбольной биты. Лопнула сфера и воздушные ленты лизнули колонны, поддерживающие каменный свод. Грохот и пыль закружились в страшном танце.
Эш, выигравший достаточно времени, чтобы воплотить единение, ткнул посохом в пыльную завесу. Стена из каменной крошки с хлопком разошлась в стороны, не в силах противостоять давлению, но Рэккера там не оказалось.
Пепел озирался по сторонам, пытаясь обнаружить противника, но барона нигде не было видно.
– Сзади! – раздался знакомый девичий крик.
Не утруждая себя поворотами, Эш ударил посохом о землю и кольцо пламени, превращая пыль в огонь, разошлось во все стороны. Рэккер, ткнув наконечником в огненный пояс, превратил того в огромного змея. Телом не уступавший Ху – Чину, он ринулся в бой, но так и не смог коснуться клыками ненавистной плоти. Словно бабочку его пришили к стене кровавые копья.
Стихло эхо грома, ровным слоем легли остатки пыли, а два волшебника стояли друг напротив друга. Рэккер с порезом на груди, оставленным черным клинком, прорвавшемся сквозь строй каменных воинов. Пепел, чья рубашка красовалась красной, мокрой чертой идущей от плеча до пояса.
Бывшие союзники смотрели друг другу в глаза и каждый понимал, что воплощения и подчинения не принесут победы. Первым опомнился баронет:
– Четвертая форма: олицетворение!
Из пламени, плотным коконом окружившего Рэккера, появлялись десятки воинов. Высокие, статные, закованные в тяжелую броню, огненными всполохами они рассредотачивались по залу, словно готовясь к битве. Впрочем, так оно и было. Напротив огненного легиона стояла адская стая. Сотни волков, чья пламенная шерсть колыхалась на несуществующем ветру, разом вздернули морды и завыли на луну, надежно сокрытую мглистыми облаками.
Воины, возглавляемые Рэккером, ринулись в бой. Огненные клыки крошились о доспехи, сотканные из пламени, огненные мечи стачивались о пламенные когти. Огненная стихия закружилась, завертелась в хаосе сражения Мастеров.
Посох стучал о посох. С каждым таким ударом, высвобождалась столь мощная воздушная волна, что сминала металл и крошила каменную облицовки. Трещали колонны, часть из которых с грохотом осыпалась на пол, а другая растекалась лавой. Но даже она – лава, не могла стоять в стороне. Подчиненная власти волшебников, она окутывала волков и воинов, придавая и тем и другим еще большей смертоносности и разрушительной силы.
Увернувшись от прямого выпада, Эш поднырнул под оскаленный жалом посох и наотмашь ударил Рэккера по ногам. Посох, крутанувшийся в ладони, должен был разбить коленные чашечки, но встретил перед собой вовремя созданную каменную балку. Удары сыпались один за другим.
