Текст книги "Большое приключение. Пепел (СИ)"
Автор книги: Кирилл Клеванский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
Некоторое время в воздухе натянутой струной дрожало некое волнение, но потом произошло то, чего никак не могли ожидать "Пни". Великан, держась за свой непомерный живот, оглушил путешественником смехом, больше похожим на горное эхо. Счастливый Эш вернул плошку и кувшин девушке, которая больше не стеснялась ни юноши, ни его спутников.
Спустя всего пару мгновений великан обнял магика с такой силой, что затрещали ребра. Волшебник попытался сохранить на лице улыбку, но вышла она такой измученной, что вызвала сдавленные смешки у леди и красавца наследника нагайки.
– С кем ходил паря? – спросил великан, хлопнув Эша так, что тот едва не провалился под землю – в самом прямом смысле этого выражения.
– С кланом Керавэй, – прохрипел цветочник, потирая ушибленное плечо.
– Хорошие ребята, – кивнул глава балагана. – Ну, будьте нашими гостями на этом пиру.
– Спасибо тебе, э…
– Раланд, – представился гигант, а потом махнул рукой в сторону леди и стоявшего рядом с ней парня. – А это мой сын Зейм и дочь Рикха.
– Смеха и вина, – махнул рукой волшебник.
– Смеха и вина, – хором откликнулись дети.
– Рикха – проводи гостей, Зейм – отведи лошадей к табуну.
Отошедшие от шока "Пни" переглянулись и с опаской посмотрели на свою телегу, забитую недешевым хабаром. Эш, повернувшись к Березке, взглядом попросил довериться ему. Мери почти десять секунд спорила сама с собой, пока, наконец, не сдалась на милость дурковатому магику. Лидер отряда Странников спрыгнула на землю, потрепала своего коня, а потом протянула поводья сыну Раланда.
Вскоре лошади (даже Гвидо) скрылись среди шатров и только затихающий скрип деревянных рессор дешевой телеги напоминал о том, что еще пару мгновений "Пни" не сомневались в сохранности своего имущества. Теперь же они буквально вертели алмазом перед носом воришки, надеясь, что тот не воспользуется удачей и не "тиснет бирюльку".
Рикха повела гостей к некоему подобие площади, находившейся в центре стоянки. Девушка тащила волшебника за руку, а тот улыбался теплой ладошке, крепко державшей его не очень‑то могучее запястье.
– Что за выкрутасы? – прошипела Мери.
Идущие рядом путники закивали головами, выражая согласие со словами лидера.
– Традиции, – пожал плечами Эш. – Если бы я не сделал то, что сделал, нас бы не приняли как гостей.
– А как кого? – мигом спросила Алиса.
– Как простофиль, – хмыкнул магик. – Аквелы считают гостями лишь других Аквелов или тех, кому ведомы традиции их народа. Когда вас встречает бродячий артист, первым делом нужно пожелать ему смеха. Смех для балаганщиков это деньги, которые им с радостью отдадут зрители. Второе – вина для женщин. По преданию бродяг, вино делает кожу леди смуглее и нежнее.
– Бред какой‑то, – фыркнул Лари. – Принимать вино в таких целях это что‑то новенькое.
Эш снова пожал плечами.
– Что же до кувшина и плошки, – продолжил цветочник. – То здесь все не так просто – вино одному пить не красиво, им надо делиться. Но делиться с человеком, имени которого не знаешь… В общем про это я не знаю, но мне рассказывали, что Аквелы считают подобное за враждебность. Так что единственно верным остается вылить вино на землю. С водой же напротив – элементарно. Для бродяги конь дороже брата, роднее жены и ценнее злата. Так что сперва надо заботиться о нем, а потом уже о себе.
– Хоть с этим понятно, – вздохнул Мервин, признавший подобный подход рациональным.
– Учти, – Алиса ловко пихнула Эша локтем в бок. – Мы будем ждать истории о том, как ты путешествовал с кланом Каравай… ну или как их там.
– Керавэй, – поправил магик. – Но тут и рассказывать нечего. Пару месяцев я выступал вместе с ними – вот и вся история.
– Погоди, – сощурился Тулепс, а может он и вовсе не менял выражения лица с того момента, как заметил движение в тени. – Дай угадаю. Уж не в качестве ли шута?
Волшебник широко улыбнулся и немного застенчиво почесал затылок.
– А ты и вправду меткий, – сказал Эш.
Пни не смогли сдержать смех.
Проведя гостей между шатров, Рикха вывела "Пней" на, как бы выразился Эш – святая святых любой стоянки. Это была по сути огромная поляна, оставленная на откуп бесконечному пиру, присущему любому балагану, не променявшему свободную скачку на городской уют и покровительство того или иного вельможи. И не то чтобы Аквелы были пьяницами или балагурами (хоть и не без последнего) просто при их работе без репетиций не обойтись, вот и сейчас вокруг огромного костра, чья пламя вздымалось почти на десять футов, они скорее практиковались, чем пировали.
Где‑то играли музыканты, славные тем, что могли сыграть любую песню из когда‑либо написанных под светом Ирмарила. Их пальцы бегали по струнам так легко и так резво, что даже знаменитые эльфийские барды могли бы позавидовать подобному мастерству.
В отдалении факиры игрались с огнем, вызывая зубовный скрежет у Эша, неспособного проделать подобное даже при помощи волшебства. Между веселящихся зрителей носились акробаты, поражая народ своей пластикой и головокружительными трюками. Ловкачи творили такое, отчего Мервин чуть не упал на землю в попытке обнять оную. Вестибулярный аппарат защитника взвыл волком и счел, что подобные издевательства не для него.
Порой мелькали жонглёры, в чьих руках порхали вовсе не кегли или шары, а острые, наточенные ножи и сабли, достойные того, чтобы ими фехтовала сама Березка. Во всяком случае так считала Алиса, смотрящая на действо с поистине детским, неподдельным восторгом.
Среди смуглокожих Аквелов обнаружились и другие терниты. Они сидели с восточной стороны костра и то и дело улыбались девушкам и парням, ходившим между рядов. Вопреки ожиданиям, "Пней" повели не к этим господам, а в противоположную сторону, где тоже виднелось несколько тернитов, но тех можно было пересчитать по пальцам.
Эш даже не сразу поверил своим глазам, когда обнаружил сразу четыре "одиночки" в одном и том же месте. Обычно приключенцы, предпочитающие действовать без поддержки отряда или гильдии, довольно редкое явление на просторах безымянного мира.
Большинство рано или поздно прибиваются к какой‑нибудь группе и продолжают поиск приключений опираясь на плечо товарища. И ладно если один или два "одиноких волка", но сразу четыре…
Впрочем, волшебник не стал мучатся бессмысленными измышлениями. Возблагодарив богов за то, что соратники не стали задавать неуместные и даже глупые вопросы, цветочник уселся на одну из подушек и с благодарностью принял поднос, заменявший Аквелам стол.
Спустя мгновение Мери все же нарушила молчание. Лидер отряда, разглядывая резной, деревянный поднос и стоявшие на нем тарелочки, полные разнообразной снеди, задумчиво произнесла:
– Я так понимаю, если бы не ты, мы бы сидели по ту сторону костра.
Магик, сочтя реплику риторической, не стал отвечать вместо этого увлекшись лицезрением танцовщиц. И, признаться, там было на что посмотреть. Десятки девушек заходились в плясе, звеня своими браслетами на тонких запястья и лодыжках. Они крутились и вертелись в такт музыке. Черные, густые волосы струились по ветру, порой позволяя посмотреть на красивые лица, то и дело исчезающие среди широких рукавов или упомянутых волос. Юбки неустанно летали где‑то в вышине, оголяя мускулистые, стройные бедра.
Музыка все лилась, трещало пламя, и девушки походили на духов фейре, рождённых для веселья, страсти и смерти тем неопытным и неосторожным путникам, рискнувшим обмануться внешним очарованием.
Мери, отпив терпкого вина, хотела что‑то спросить у Эша, но того и след простыл. Впрочем, Березка знала где обнаружит волшебника. Леди огляделась и усмехнулась тому, что поведение магика больше не было для неё загадкой. Обладатель нищенской одежды и самопального, дешевого посоха танцевал среди девушек, улыбаясь каждой из них. Смуглянки оказались не против компании красавца и с радостью приняли его в свои ряды.
– И как у него это получается? – бурчал Лари, грызя виноградную гроздь.
– Что это? – переспросил Меткий, играющийся с листовидным кинжалом.
Лучник то ловко прятал снаряд в рукаве, то пропускал его между длинных, тонких пальцев, заставляя бликовать, отражая свет костра.
– Вот это, – Криволапый ткнул пальцем в сторону Эша, который так близко подошел к самой "горячей" танцовщице, что их руки сами собой переплетались в хитроумных, но явно страстных па.
Мервин, с показной ленцой потягивающий вино, неопределенно помахал рукой в воздухе и толкнул друга в плечо:
– Завидуешь? – спросил щитоносец.
Лари хотел честно ответить, но наткнулся взглядом на Алису. Жрица делала вид что ей глубоко безразличен этот разговор, но нет – нет, а поглядывала в сторону мечника. Криволапый, печально вздохнув, отвел глаза в сторону и буквально набросился на еду.
– Нет, – буркнул Лари, вызывая добрый смех у Тулепса и Мервина.
Мери и Алиса переглянулись и дружно закатили глаза, показывая тем самым что они думают о "мужчинах". Тем не менее эта нехитрая перепалка не мешала путникам пить вино, закусывая его жаренным мясом.
В это время Эш вовсю веселился. Простецкий посох волшебника каким‑то чудесным образом приклеился к спине и висел там без видимых взгляду ремешков или иных креплений. В одной руке парень держал кувшин с ромом, к которому частенько приглядывался, а другая рука покоилась на талии танцовщицы. В общем и целом, волшебник давно выпал из реальности, полностью растворяясь в царящей среди Аквелов атмосфере.
– Ваш друг похож на фейре, – прозвучал несколько скрипучий, но все же приятный голос.
Рядом с "Пнями" появилась женщина преклонных лет. Её некогда темные волосы теперь напоминали собой старую сажу – черные, тонкие пряди перемежевались с седыми, почти белыми.
Дама оказалось плотного телосложения, но при этом не казалась некрасивой, напротив, в ней, даже несмотря на года, сохранилось нечто такое, что легко улавливается взглядом, но сложно передается словами. Одета она была в пестроватый сарафан, а на тонком пояске в такт движениям качались различные навесные кармашки – эдакие миниатюрные сумочки.
– А вы…
– Это наша дорогая Ирба, – откликнулся великан Раланд, тоже подошедший к путешественникам.
Глава каравана плюхнулся на огромную подушку, чем чуть не взывал землетрясения локального масштаба. Хэкнув, патриарх залпом осушил внушительных размеров кувшин и открытой ладонью утер взмокшую бороду.
– Очень приятно Ирба, – кивнула Мери. – Позвольте представиться, мы…
– Терниты, – перебила женщина, качнув сухой, морщинистой рукой и с легкой ноткой призрения добавила. – Вас сложно с кем‑либо перепутать.
Березка сжала губы, но в словесную перепалку вступать не стала. Все же отряд оказался в положение гостей и не дело злить хозяев. Тем более, когда эти самые хозяева незнамо куда оттащили телегу, полную добра.
– Помолчи Ирба, – рыкнул Раланд. – Что – ты скалишься, как пес на бегущего зайца.
Женщина фыркнула и прислонилась спиной к вбитому в землю столбу, на котором развевался тканевый лоскут, показывая направление и силу ветра.
– Что с глухими разговаривать, – сказала она и прикрыла глаза.
– Вот ведь шельма, – прокряхтел великан и повернулся к гостям. – Вы не обращайте на неё внимания. Ирба порой слишком часто сидит в одиночестве, смотря в свой хрустальный шар и начинает забывать о приличиях.
– Ничего страшного, – Березка немного натянуто улыбнулась.
– Вот и я так думаю! – засмеялся Раланд и жестом попросил себе еще кувшинчик. Даже Мервин, тот еще винохлеб, ошарашенно смотрел на то как мелькают кувшину в руках главы клана, а тот все не пьянеет. – Что ж, давайте тогда о деле?
– Давайте о деле, – согласилась Мери, откладывая в сторону сдобную булочку.
– Как я понял, вам нужно пересечь Эрлд, – взгляд великана тут же потяжелел и из веселого превратился в сугубо деловой.
Фехтовальщица спокойно кивнула. Эрлд – так именовался бурный речной поток, змеившийся среди холмов и полей равнины. В своей самой широкой части, на которую как раз приходился брод река достигала четверти мили в поперечнике. И именно на этом броде она становилась спокойной, а течение больше не норовило унести вас за собой, попутно разбив о острые камни или бесчисленные пороги.
– Уважаемая Березка, – Раланд, не спрашивая имен, по одной лишь эмблеме узнал известных Странников. – Этим вечером вы гости, но на переправе другое дело…
– Мы заплатим сколько требуется, – процедила Мери, чье сердце разрывалось от перспективы очередных трат.
Ни для кого не секрет, что брод по праву принадлежит Аквелам и они берут за проход нерегламентированную плату. Понравился артистам – спросят символическую монету, не понравился – оберут до нитки.
– Вот и славненько, – кивнул гигант, осушая четвертый по счету кувшин.
На этом деловая часть была закончена и Алиса, наконец, смогла задать волнующий её вопрос.
– Сэр Раланд, – довольно робко сказала жрица, но приободрилась, когда увидела добродушную улыбку.
– Да, цветочек?
Леди покраснела, но собралась с духом.
– Вы сказали, что госпожа Ирба владеет хрустальным шаром. И я подумала… ну… может…
– Да, – вновь раздался скрипучий голос. – Я умею видеть будущее. И можешь не сомневаться, рыночным шарлатанкам до меня так же далеко, как тебе до вашего недо – фэйре.
Глаза юной целительницы вспыхнули, и она сходу выпалила:
– А вы не согласитесь погадать нам?
– Алиса! – прикрикнула Мери. – Не думаешь же ты что почтенная Ирба круглые сутки таскает с собой тяжеленный шар?
На этот раз жрица покраснела от неловкости, так как руки ведьмы действительно оказались пусты. Но ведь на то она и ведьма Аквелов… Дама вытянула вперед правую ладонь, поводила над ней левой, как‑то мелодично, почти гипнотизирующе звеня браслетами, и вскоре в её руке из воздуха соткался немного мутноватый хрустальный шар. Складывалось такое впечатление, словно в нем застыл утренний туман, или кусочек летнего кучевого облака.
Алиса захлопала в ладоши, тем самым превращаясь из молодой леди в наивную девчонку. Для полноты образа не хватало лишь двух косичек, увенчанных какими‑нибудь деревянными игрушками.
Ирба прошла между "Пнями", проведя над каждым своим странным, мерцающим шаром. Мервин, неотрывно следивший за действиями ведьмы, мог поклясться своей бородой, что каждый раз, когда сфера оказывалась над чьей‑то головой, туман внутри преображался, принимая форму лица. Впрочем, вряд ли Мочалка когда‑нибудь об этом расскажет – он не верил во всякую потустороннюю чушь. Магия – еще ладно. Но вот прозрение будущего это только для сказок и баллад, коим кормятся менестрели.
Завершив круг, ведьма уселась на подушку. Её губы задвигались, но никто не слышал ни звука. В округе не было магиков, знавших тех слов, что срывались с уст старой мошенницы. Алиса, качнув пышными каштановыми кудрями, в очередной раз ощутила свою "бездарность". Раньше жрица могла похвастаться знанием около сотни волшебных слов. А за время похода целительница поняла, что многие знают пусть и меньшее количество, но куда более действенное и полезное.
Ирба все шептала и шептала, сплетая неведомые чары. Ветер усилился; захлопали тканевые лоскуты, оборачиваясь шумом невидимых птиц, спешащих на зов провидицы; пламя костра, прежде заходившееся в яростном, хаотичном плясе, вдруг вытянулось и закрутилось веретеном, становясь похожим на торнадо; пепел и искры больше не разлетались, а преображались, заходясь в танце и принимая облик маленьких, гуманоидных духов.
Наваждение длилось всего пару мгновений и вскоре смолкли хлопки птиц, смирилось пламя костра и исчезли духи.
Глаза ведьмы закатились, обнажая чуть темноватые, словно покрытые мрачной пленкой, белки. Ирба не видела, что происходит на площади и не замечала презрительных смешков Мервина и шиканья Алисы. Разум ведьмы пребывал на туманных полях Фэрлона. Полях, про которые спето не мало песен, в коих упоминалось необыкновенное свойство этих земель.
Мол, там, в предместьях божественных чертогов, стирается прямое русло реки времени и исчезают границы пространства. Мало кто верил в существование Фэрлона, и еще меньшее количество людей и нелюдей бывало в этих чертогах.
Тем не менее, несмотря на скепсис окружающих, Ирба мысленно блуждала по полям Фэрлона. Ясновидящая старалась не заострять внимания на какой‑либо детали. Здесь это было строго против правил, и нарушивший подобный наказ рисковал лишиться рассудка и навеки застрять среди изменчивых земель.
Если слишком долго вглядываться в причудливый камень, то вскоре тот обернется птицей, птица рекой, река горой, гора озером, озеро царством, царство человеком. И вереница образов будет бесконечно кружить голову и затягивать в себя, пока разум окончательно не раствориться в землях безвременья.
Ирба же старалась не закрывать глаз, чтобы не пропустить нечто важное, но и не концентрировала внимания. Больше всего она походила на уставшего прохожего, бессмысленно и бездумно плетущегося по мощеному проспекту среди отражений его самого – столь же отрешенных горожан.
Осторожно ступая по мягкой траве, предсказательница наконец нашла то, что искала – маленький ручей, берущий свое начала из… ниоткуда. Он просто начинался в одном месте, а конец его терялся где‑то в бесконечности.
Ведьма наклонилась над ручьем и широко распахнула глаза, пытаясь охватить взглядом как можно больше пространства. Сперва ручеек казался шелковой синей ниткой, но чем дольше в него вглядываешься, тем быстрее осознаешь, что от одного "берега" до "другого" пришлось бы плыть столько же, сколько из одного конца в другой – не меньше вечности.
Смутные, таинственные картины врывались в разум Ирбы, а она словно пропускала их сквозь себя, выискивая нужные фрагменты. Наконец взглядом, чувством или интуицией ведьма наткнулась на образ "Бродячих пней". С улыбкой провидица Аквелов потянулась к этому образу, но стоило ей приблизиться к разгадке будущего, как перед Ирбой вспыхнуло яростное пламя.
Огромный столп вырвался из под земли, отбрасывая ведьму в сторону от ручья. Огонь ярился, в безумие своем превращая изменчивая поля Фэрлона в картину какого‑то сумасшедшего художника. Ведьма закричала и резко открыла глаза обнаружив, что её поддерживает Раланд, а жрица тернитов на распев читает целительное заклинание. Руки леди светились нежным, голубым светом и боль в глазах и голове постепенно затухала.
– Ирба, что случилось? – в голосе главы клана слышалось беспокойство.
– А это для неё необычно? – удивился Тулепс, полагая что подобные вопли и судороги просто часть представления.
– Впервые вижу, чтобы она… так, – Раланд сделал ударение на последнем слове и повернулся к Ирбе, чье лицо покрыла мелкая испарина.
Ведьма с трудом приняла полу сидячее положение. Её всю колотило, а в голове слышались затихающие удары набатного колокола. Перед глазами все плыло, но женщина четко видела два голубых глаза, неотрывно смотрящих на неё. Красивый юноша, недавно танцевавший у костра, замер, пристально вглядываясь в лицо провидицы. Ирба сглотнула – она догадалась кто стоял в центре круга.
Пепел в своих странствиях узнал многое о безымянном мире, и одно из этих знаний гласило – нельзя увидеть будущее не изменив его при этом. А двенадцатый Мастер никому не мог позволить менять свое будущее. Эш еще немного посверлил взглядом ведьму, а потом с улыбкой вернулся к танцу, обнимая прильнувшую к нему красотку.
– Миледи? – осторожно произнесла Алиса.
Ирба вздрогнула и её взгляд приобрел осмысленность. С неожиданной силой тонкие, хрупкие пальцы схватили запястье жрицы, притянув ту к земле.
– Ваше путешествие, – ведьма шептала так тихо, что слышать её могла лишь Алиса. – Ваше путешествие принесет ужас всем нам. Несчастный Лион восстанет, охваченный местью. Пламя везде – и в небе и в воде… Ужас… всем…
К этому времени подоспели двое акробатов. Они осторожно подняли обессилившую провидицу и обменявшись кивками с Раландом понесли ту к дальним шатрам.
– Что за демоновщина, – сплюнул Мервин.
Никто даже не пытался заткнуть защитника булочкой или пирожком – все оказались слишком шокированы произошедшим. Впрочем, давящую атмосферу развеяла лившаяся ото всюду музыка, а так же смех великана, больше похожий на гулкое, пещерное эхо.
– И бывает же! – гаркнул Раланд. – Пожалуй с предсказаньями на ближайшее время стоит завязать.
– Да уж, – буркнул Лари.
Мечник уже позабыл об инциденте и снова сверлил глазами Эша. Не то чтобы Криволапый завидовал волшебника, имевшего большой успех среди женщин… хотя, чего там – конечно завидовал.
Пир продолжился, и никто так и не подумал спросить у Алисы что же такого напророчила старая Ирба.
На следующее утро
Эш проснулся не то чтобы со страшной головной болью, но с такой, что юноше пришлось аккуратно выбраться из чужих объятий, не спеша выбраться из шатра танцовщицы, а потом преодолеть по – пластунски около десятка ярдов, добравшись таким образом до стоянки "Пней".
Мери сперва запрещала подруге лечить похмелье загулявшего магика, но все же сменила гнев на милость.
– Алиса, ты просто чудо, – облегченно выдохнул Эш. Он подмигнул целительнице и жестом заправского фокусника вытащил из воздуха небольшой тюльпан. – Держи подарок.
Леди приняла цветок и мигом заправила его в волосы. Волшебник в знак одобрения показал большой палец.
– Хватит вам, – строго произнесла Мери, поправляя ножны с рапирой. – Надо собираться.
Путешественники, приняв во внимание пожелание их командира, еще немного подурачились, а потом все же принялись за сборы. Дольше всех поднимался Лари. Он по обыкновению опоздал и проснулся только тогда, когда Аквелы уже свернули почти все свои шатры.
В итоге Березка чуть не оштрафовала мечника, но её вовремя отвлек подошедший Зейм. Он вел за собой лошадей "Пней". В том числе и Гвидо, бредущего чуть в стороне от мини – табуна, тем самым выказывая свое презрения к слабы "сородичам".
– Полно те, – прошептал Эш, трепля старого друга за гриву и украдкой скармливая ему кусок свежего мяса. – Мы уже почти дошли.
Волко – конь фыркнул, но порыв сдержал и не бросился вскачь на перегонки с птицами и ветром. Волшебник вскочил на коня, затянул узлы банданы и принялся ждать остальных.
– Ваши кони, миледи, – поклонился сын Раланда. Только слепой бы не заметил, как слегка приоткрылись губы фехтовальщицы – ей явно понравился Зейм. – Вымыты, выпасены и напоены. Правда этот, – тут парень кивнул в сторону Гвидо. – Все норовил вместо травы съесть нашего конюха.
– Не обращайте внимания, – отмахнулся Тулепс, взобравшийся на козлы телеги. – Вам еще повезло, что он в хорошем расположении духа. Помню было дело, Мервин чуть не лишился правого полужо…
Договорить лучнику не дали. Правда Меткий, пожевывая пирожок, не сильно переживал по этому поводу. Когда все расселись по седлам, Зейм повел отряд к голове каравана Аквелов. Свернутые шатры уже давно убрали в бесчисленные дилижансы, а все оборудование и большинство стариков и молодых, расселись в телегах, больше похожих на небольшие домики на колесах. В подобных сооружениях даже окна имелись. В общем, будь среди путешественников какой‑нибудь Земной историк, он бы назвал подобное деревянным вагончиками, но чего нет, того нет.
Вскоре караван двинулся по направлению к Эрлду. В хвосте плелись те Странники, коих приняли не как гостей. Они пока еще не знали, но их сумы и кошельки весьма облегчали после вчерашнего пиршества.
Истинное искусство воровства заключается не в том, чтобы украсть какую‑то безделицу или звонкую монету, а в том, чтобы простофиля не узнал об этом и расстался с вором словно с близким другом. И, видят боги, под светом Ирмарила не было более искусных воров чем бродячие артисты и актеры.
Игнорируя скрип колес, визг рессор и хор голосов, Эш наблюдал за Алисой, что‑то внимательно вычитывающей в своей книге. Что бы кто не думал, это была вовсе не простая книга, коих в достаточном количестве имеется в любом букинистическом магазине.
Нет – нет, это была Книга Магика, а значит в ней имелись желтые, потертые страницы укрытые кожаным переплетом с узором в виде пекто – гексо – пента и прочих грамм. Существовала даже примета, что чем пообтрёпанней книга, тем лучше маг.
Обычно на листах пергамента магики, с помощью древних рун, записывали известные им слова. Куда как реже – целые заклинания или формулы. Книги часто воровали, да чего там – подобные записи являлись одним из самых ходовых товаров на черном рынке, так что магики не хотели, чтобы их заклинания попали в чужие руки. Ведь помимо основных умений, именно словесные формулы составляли главную мощь магика.
– Что‑то интересное? – улыбнулся Эш, заглядывая через плечо Алисы.
– Брысь, – игриво фыркнула та, прикрывая записи ладошкой. Отряд отрядом, а личные записи для обладателей посохов – это святое.
– Не доверяешь мне?
– Мама учила не верить красивым парням.
– Какой кошмар, – Эш шмыгнул носом и отвернулся. Когда же он вновь повернулся, то на лице волшебника застыла какая‑то нелепая гримаса. – А если так?
Алиса честно силилась не рассмеяться, но все же не сдержалась и захлопнув Книгу зашлась в истерике. Волшебник, довольный своей проделкой, чуть сдавил бока Гвидо посылая его дальше. До реки ехать не так долго, а ведь надо еже принести позитив клюющему носом Мервину, стерве – Березке, язвительному Тулепсу и Лари, все целостно поглощенному чтением свитка техник почившего рыцаря.
– Как много дел, – печально вздохнул Эш, прикидывая как лучше разыграть бородача.
Несмотря на проказы, магик то и дело кидал взгляд на Алису, пытавшуюся то ли придумать, то ли познать новое слово. Цветочник не мог сдержать улыбки – когда‑то и он был на её месте… Ну не то чтобы и у него все обстояло так же скучно, но нечто подобное все же имелось в биографии самого разыскиваемого преступника всех времен и народов. Впрочем, об этом чуть позже.
К тому моменту как караван подошел к реке, Эш успел выслушать пару нотаций от Мери, выкурить несколько трубок с Мервином, поговорить о политике с Тулепсом и, конечно же, посопеть с Криволапым, который прочно выпал из обеих реальностей. Но вот впереди показалась река, прорезавшая бескрайние зеленые просторы своим синим мерцанием.
Невольно создавалось впечатление, словно рассерженный художник в страстном порыве перечеркнул картину, а потом присмотрелся, понял, что сделал хорошо и оставил холст в покое. Эрлд – бурный, грозный поток, в своем самом мелком и узком месте становился покорным и степенным, не теряя при этом присущей ему величественности и легкой нотки надменности.
Древний, как сами королевства, он будто с немым превосходством глядел на бесчисленных путников, больше похожих на трудолюбивых муравьев. Они все копошились, перебираясь через тело голубого гиганта, а тот пренебрежительно позволял им и дальше пользоваться переправой. Казалось, реке, будь у неё чувства, были безразличны люди и нелюди, с их нелепыми проблемами, ведь впереди Эрлнда ждали Семь Морей – воды полные страстей, крови и тайн.
И именно подобная картина предстала перед глазами волшебника, еще ни разу, не ходившего этим путем. Эш машинально провел пальцами по старому, но все еще крепкому и совсем не ветхому посоху. На душе у парня было неспокойно. Что‑то тревожило бывалого бродягу. Нечто странное вызывало у волшебника чувство страха, а, признаться, вряд ли на землях от левого до правого горизонта найдется много вещей, способных напугать одного из Ордена Мастеров.
Гвидо нервно фыркнул и ударил о землю.
– Тише, – прошептал Эш, наклоняясь к ушам верного товарища. – Тише.
Волко – конь, пусть и перестал выказывать нервозность, но дышать стал тяжелее и то и дело поводил своей тяжелой головой будто выискивая опасность.
– Все в порядке? – спросил Тулепс, чья телега поравнялась с притормозившем магиком. – Выглядишь встревоженным.
– Наверно, – немного задумчиво ответил цветочник и добавил. – Слушай, ты не чувствуешь?
– Чувствую… что?
Волшебник вгляделся в спокойное лицо следопыта, потом обвел взглядом всех лошадей и не заметив за теми тревоги успокоился.
– Да так, – чуть натянуто улыбнулся Эш. – Чудится видимо.
– Пары рома все еще туманят? – засмеялся ехавший рядом Мервин и по – дружески хлопнул парня по плечу.
Несмотря на беззлобность и доброту намерений, Эш чуть не вскрикнул от боли и, скривившись, потер ушиб. Это вызвало очередной взрыв смеха и последовавший за этим крик:
– А можно потише?! – это гаркнул Лари.
– Я тут вообще‑то читаю! – а это вторила Алиса.
Только благодаря великой силе воли и выдержки, троица снова не рассмеялась. Хотя, возможно, в этом сыграла свою роль и Мери, в чьих глазах буквально светились штрафы и вычеты из доли. Фехтовальщица все не могла забыть о том, что за переправу придется платить.
Так, сдерживая смешки и все же позволяя себе легкую перепалку, отряд в составе каравана добрался таки до переправы. Нет, Эш видел всякое в жизни. Видел порты такие громадные, что иные столицы по сравнению с ними выглядит не больше обычного поселка. Волшебник видел и города столь миниатюрные, что те могли уместиться в ореховой скорлупе, а их жители на кончике хвойной иголки. Эш видел много чего, но никогда он еще не видел, что бы переправа… хранилась в дилижансах и деревянных вагончиках самих Аквелов!
Да – да, бродячие артисты, остановившись у берега, как‑то резво, подобно тем самым муравьем, вытащили доски, откопали, в прямом смысле бревна, размотали войлочные и конопляные веревки и всего за полчаса смастерили самый настоящий паром. Конечно получившаяся постройка больше напоминала плот, к которому приторочили невысокий парус и рулевое, но тем не менее на воде действительно стоял паром.
"Пни" спешились и потянули коней на перевязанные бревна, покрытые хоть и на скорую руку, но все же добротно сбитыми досками. Переправляться приходилось в несколько приемов, так как подобная конструкция не могла выдержать едино – моментно почти три сотни пассажиров, не считая клади, повозок и иную копытную, пушистую и перьевую живность. Так что в первую ходку отправили женщин, детей, лошадей и всех Странников. Ну и конечно же несколько Аквелов во главе с Раландом управляли посудиной и смотрели за тем, чтобы никто не "промок".
Эш поднимался на борт последним и стоило ему занести ногу над палубой, как нервно заржал Гвидо, а сильный порыв холодного ветра на мгновение свернул парус, превращая его в образ огромной змеи. Но стоило моргнуть, как огромный лоскут ткани снова обернулся вытянутым прямоугольником.
– С твоим зверем точно все в порядке? – прошипела Мери, буквально затягивая магика наверх.
– Воды не любит, – буркнул Эш.
Когда все собрались на палубе, Раланд дал отмашку и несколько могучих штанга – толкателей, или как там они именуются, с утробным "гэканьем" обхватили толстый, длинный шест и слитным движением оттолкнулись им от дна.
