Текст книги "Большое приключение. Пепел (СИ)"
Автор книги: Кирилл Клеванский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
По мере того как посох опускался ниже, Эш начал понимать то, чего не осознавал ранее. Он внезапно осознал, что вся его жизнь была продиктована другими людьми. Этот самый момент, юноша постиг значение слова "хотеть" – Эш захотел жить. Жить так, как он сам того пожелает!
В воздух взвился огненный шар. Рэккер, взревев раненным бизоном, принялся лихорадочно сбивать пламя с волос и бороды. Когда он наконец догадался подчинить себе чужой огонь, то Эша уже не было. Лейтенант увидел лишь призрачный силует, скрывающийся между горящих деревьев.
– Беги! – смеялся барон, сжимая в руках драконью эссенцию. Вокруг умирал легион, так и не понявший, что убивает сам себя, горели деревья, безразлично мерцали звезды, а внезапно навалившуюся на плечи тишину нарушал лишь треск пожара и безумный гогот барона. – Беги! – кричал он сквозь смех. – Ты все равно мертвец!
На следующее утро король узнает об измене баронета Эша Беземянного. Он велит лишить его всех регалий, наград и жалований. Прикажет стереть из свитков и летописей любое упоминание об этом человеке. Газранган захочет придать забвению не только имя предателя, которому доверял как родному брату, но и деяния "Смрадного" легиона. Король объявит их вне закона, скормив царствам сказочку о том, что седьмые действовали по собственной воле.
Владыка Срединного Царства пожалует пять тысяч золотых тому, кто принесет ему голову убийцы, чье имя не имеет право произносить не один подданный короны. А когда у Газрангана спросят, как же тогда называть изменника, то тот прикажет написать на листовках "Пепел". Но все это произойдет лишь следующим утром, а пока над лесом Монса висела черная ночь.
* * *
Эш шатался между деревьев, зажимая рукой рану и стягивая её края вокруг кинжала. Юноша знал, – стоит ему выдернуть полоску металла и жизнь начнет утекать словно песок из разбитых часов. Порой он спотыкался о корни, но все же, раздирая руки о кору, удерживал слабеющее тело на ногах. Стоило генералу, в одночасье лишившемуся непобедимой армии, упасть, как он бы уже не смог подняться вновь. Впрочем, порой бывает так, что сколько бы человек не старался, а против воли богов не попрешь.
Продираясь через куст, юноша слишком поздно понял, что впереди обрыв. Он успел схватиться за ветку, но лишь испытал еще большую боль, когда на ладони заалел длинный, глубокий порез. Эш упал, скатываясь по склону. С каждым ударом кинжал гулял в ране будто пьяная портовая девка. Агония стала такой сильной, что парень откусил кончик языка, чувствуя, как кровь заполняет рот. Потом ужасный удар – выбивший из одного легкого воздух, а из другого – фонтан крови, и все, наконец, успокоилось. Небо больше не играло в салочки с землей, а звезды не мерцали подобно факелам жонглёров.
Эш лежал в низине, чувствуя, как трава под спиной намокает от крови. Удивительно, но в падении юноша не сломал ни ног, ни рук, лишь пару ребер, отзывающихся режущей болью.
– Ты здесь, – из глотки, вместе с кровью, вырвался пугающий, булькающий хрип. – Знаю, что здесь. Покажись.
В кроне мелькнула тень и в овраге появился второй человек. Невысокого роста, в каком‑то синем балахоне, сандалиях, сделанных из дерева и конопляной веревки, он, впрочем, поражал своей ощутимой силой. Этого не могли умалить даже деревянные четки, зажатые в правой руке.
Сам не зная почему, Эш криво улыбнулся, глядя на бритую, лысую голову странного человека, чьи глаза больше напоминали узкие щелочки, а кожа отливала неподдельной желтизной.
– Как ты меня заметил? – прозвучал высокий, даже несколько писклявый голос.
– Скорее – когда, – хрипел юноша, безразлично вглядывающийся в темные, почти черные глаза – бусинки. – Еще пару месяцев назад я приметил тебя в тенях. Ты следовал за нами.
– Нет, – покачал головой, простите за несвоевременный каламбур – странный странник. – Не за вами, – пояснил он. – Только за тобой.
Эш замолчал, а потом, сплюнув кровь, решил повторить заученную шутку.
– Извини – ты не в моем вкусе.
Низенький мужчина промолчал, разглядывая умирающего волшебника.
– Ты знаешь, – как‑то странно, словно задумчиво, но в то же время спокойно произнес он. – Мне приказали убить тебя. Я спустился с гор, оставив монастырь и братьев, прошел через самые дикие и страшные земли, рассчитывая встретить достойного противника. Я думал, что не даром прошел через испытания, начертанные на свитке моей судьбы самим Ляо – Фень. Но что я увидел? Лишь юнца, не справившего даже двадцатую зиму.
– Ты знаешь, – передразнил умирающий Эш, удивляясь тому, что он, оказывается, вообще умеет так. – Я тут немного помираю и совсем скоро не смогу слушать твои речи.
– Мне бы стоило убить тебя немедля, – странник проигнорировал генерала, внушающего ужас пяти королевствам. – Но я решил иначе. Я ждал и наблюдал, как и велит завет небесного мудреца. Я жаждал увидеть тьму в твоем сердце, но вместо неё я видел лишь черноту. Черноту абсолютной пустоты. Возможно мне действительно стоило тебя убить, но я продолжил наблюдать.
– Любишь поговорить, – хрипел волшебник, ощущая холод в ногах. – Совсем как учителя во дворце.
– Что ж, я был вознагражден за свое терпение, – и эта реплика, судя по всему, осталась незамеченной. – Мне довелось наблюдать за тем, как человек раскрывался, подобно бутону цветка. Я видел, как ты спас жеребенка, как вложил в руку девушке гребень, как подкармливал детей, и как решительно освободил пленных. В тот самый миг я понял, что не имею права судить того, кто еще не родился. Именно поэтому, мудростью Ляо – Фень, я дарую тебе шанс на рождение и шанс на смерть.
Желтокожий нагнулся, положив свою жилистую ладонь на грудь юноше. Он произнося странную фразу, неотрывно смотрел в глаза юноши:
– Если ты не испытаешь боли, я убью тебя. Если же сумеешь пережить то, что произойдет, то, быть может, сможешь жить. Приготовься.
Ладонь окутал белый, мягкий свет и странник выкрикнул:
– Искусство Мок – Пу: Резонанс!
24й день месяца Зунд, 322й г., лес Теней
– А это действительно долго, – бурчал Мервин, наблюдая за тем как Эш возводит щит над их стоянкой.
Вот уже полчаса волшебник посохом вычерчивал на земле круг диаметром в тридцать пять футов. Все это время отряд стоял на страже, прикрывая магика. Правда делать это приходилось очень странно – кучкуясь внутри окружности, служа для Эша ориентиром.
Стоило ему ошибиться на пару градусов и все придется делать по новой. Естественно Мери не могло пойти на такой риск – и так время позднее, так что велела ребятам поднапрячься. Ребята, послушавшись главу отряда, поднапряглись, что выразилось в их недовольном бурчании.
"Пни" хотели наконец пойти спать. Последние несколько дней хоть и прошли без драк или схваток, но все же лес Теней – это не располагающее к прогулкам местечко. Люди здесь часто начинают думать и делать то, что в обычной жизни им показалось бы невозможным. Зачастую в этом обвиняли гнетущую атмосферу, вечный мрак и пляски теней. Что ж, в своих догадках люди недалеко отошли от истины.
Соединив линии, Эш встал в центре, с улыбкой протиснувшись между Лари и Тулепсом. Волшебник закрыл глаза и начал говорить. Впрочем, приключенцы не могли слышать Слов и наблюдали лишь за тем, как беззвучно шевелятся губы магика. Порой Эш стучал посохом о землю и тогда круг начинал светиться, но быстро темнел, чем нервировал мечника.
Криволапый, пусть уже и начал оттаивать по отношению к дурачку, но все еще не мог его простить. Нет ничего удивительного в том, что в этот момент Лари считал Эша позером, у которого точно не получится поставить столь сложный щит и воплотить великое заклинание.
Сам волшебник краем глаза наблюдал за вспыльчивым Лари, вспоминая уроки Архимага. Старик хорошо обучал единственного ученика, рассказывая тому о секретах магии. Он любил говорить, что магия весьма непростая и запутанная штука. Но нельзя её в этом обвинять, потому как в любом мире она должна быть именно такой. И, если не разводить пустую болтовню, то она делилась на формы – с которыми Эш уже был хорошо знаком, Слова – так же известные ученику, и – заклинания.
Заклинания подвластны любому магику, будь то хрестоматийный маг, не знающий ограничений в своем искусстве, или убогий (как их называли остальные магики) волшебник. По сути своей, все заклинания являлись лишь набором определённых Слов. Именно поэтому сила магиков определялась не столько формами, сколько количеством Слов. Ведь чем больше их знаешь, тем обширнее твой арсенал.
По слухам, Прос Воображала мог сотворить около ста двадцати разнообразных заклинаний, а тот же Пепел – больше шести сотен. Но не все "чары" были так просты как, предположим, – левитация. Некоторые из них требовали знания великого множества Слов, а также контроля над ними. Ведь недостаточно просто произнести формулу, надо еще и вложить в собственные уста магическую энергию… впрочем, об этом позже.
Архимаг, любивший все "раскладывать по полочкам", говорил следующее: в мире существуют "обычные" заклинания – подвластные даже школярам, "сложные" – только для опытных магиков, "серьезные" – для умелых и тех, кто начал постигать мастерство, а так же – "великие".
Великие заклинания, зачастую, являлись лишь вымыслом бардов и пьяных балаболов, но ходили слухи, что некоторые магики все же способны воплощать их, объединяя в одну формулу больше трех десятков Слов и вливая невероятное количество энергии. Круг Стихии, будучи великим заклинанием, по достоверной информации объединял в себе тридцать шесть Слов.
В отряде "Бродячих пней" нашелся всего один человек, решивший считать Слова Эша. К моменту, как над поляной засветился ровный, красный купол, этот человек понял, что дурачок уже в два раза превысил число, заявленное им в таверне Мистрита.
Волшебник за неполных полтора месяца похода использовал больше сотни слов – поразительное, почти невозможное количество. В мире найдется не больше тысячи магиков, способных похвастаться такими же знаниями.
– Тулепс, – скомандовала Березка.
Охотник кивнул и подошел к краю стоянки. Впрочем, сколько бы он не старался, а преодолеть барьер не смог. Меткий кивнул и вернулся к спальнику – палатки решили не ставить.
– Хорошая работа, Эш, – Мери хлопнула ошалевшего парня по плечу.
На памяти цветочника, это оказался первый раз, когда строгая леди его похвалила. Честно говоря – радости юноши не было предела. Возможно именно поэтому красавец принялся невзначай дергать Алису за край плаща, прося согреть ему постель. Лари от гнева пошел красными пятнами, но жрица только рассмеялась, не принимая магика всерьез. Тот тоже улыбался, потому как действительно шутил.
– Все! – не таясь крикнула Мери – она считала, что никто не сможет проникнуть под свод великого заклинания. – Отбой! Завтра выступаем перед рассветом!
Народ начал укладываться в спальники, предварительно положив оружие и броню рядом с собой. Щит, это конечно хорошо, но банальную предосторожность еще никто не отменял. Алиса, заметив что Эш не ложится, а покуривает свою длинную, самодельную трубку, аккуратно подкралась и прошептала юноше на ухо:
– Спокойной ночи.
– И тебе, – задумчиво кивнул волшебник.
Жрица обиженно фыркнула и вернулась обратно. Зарываясь носом в уютную, теплую материю, она продолжала с интересом наблюдать за тем, как магик выдыхал дым, принимавший самые разные формы. Порой это были корабли, плывшие над травой, иногда птицы, кружившие вокруг головы, на чаще – облака, игривые, изменчивые облака.
Эш курил свой любимый табак с южных плантаций, вслушиваясь в ночное пение цикад и сверчков. Пожалуй, в лесу Теней это казалось чем‑то ненормальным, не вписывающимся в общую картину, щедро сдобренную густыми мазками мрака и безысходности, но все же они пели. Когда волшебник жил в горах, то скучал по этим весьма музыкальным треску и скрипу.
Теперь, вот уже восемь лет как покинув монастырь, цветочник никак не мог забыть вечерний и утренний гонг, возвещавший о восходе и закате Ирмарила. А какие там были восходы и закаты…
Эш улыбнулся воспоминаниям, но не посмел прилечь. Сегодня над тринадцатью королевствами нависнет слепая ночь. Та самая ночь, когда на небосклоне не светит ни Миристаль, ни луна. В эти девять часов тьмы на землях просыпались самые ужасные твари и монстры, и во главе жуткого парада гордо шествовал Хельмер – повелитель ночных кошмаров.
Великий древний демон, которого не смог одолеть альянс из десяти гильдий Странников. По легенде, лишь Первый Мастер оказался достаточно силен, чтобы заточить часть сил демона в эссенцию, которую тот вынужден постоянно таскать с собой.
Проходили минуты, сменяясь часами. В какой‑то момент волшебник убрал трубку и облегченно вздохнул. Возможно феи ошиблись и Хельмер шел вовсе не за "Пнями", а куда‑то по своим демоническим делам. Увы. Это оказалась не так. Эш, не успев даже понять, что произошло, захрипел, ощущая, как на купол навалилась тяжесть самой бездны.
Вокруг начало темнеть. Нет, конечно и раньше было мрачно, но сейчас зацвела иная чернота – живая, дышащая, с жадностью поглощающая каждый лучик, случайно забредший в гиблые, проклятые места. Она подбиралась все ближе и ближе, пока не устлалась ковром вокруг щита Стихии.
Цветочник достал из‑за пазухи деревянные четки и вложил их между большим и указательным пальцами левой руки. Волшебник поднял ладонь выставляя её ребром к подбородку и начал читать заклинания. Со стороны можно было подумать, что юноша молится, но нет, на самом деле он воплощал свои самые сильные щитовые чары. Увы, в них Пепел никогда не разбирался, больше полагаясь на атакующую мощь.
Черный туман, стелющийся по земле, неожиданно начал разделятся на десятки, сотни комочков самой тьмы. Эш знал – это феи мрака. Поганые создания. Они приходили к спящим детям, наколдовывая им самые страшные и жуткие кошмары. По одной они не представляли особой опасности, но сейчас их кружилось не меньше тысячи. Целая армия мерзких, клыкастых существ, машущих кожистыми крыльями. От славного и мелодичного "фея" у них осталась лишь общая история и предки.
– Так вот ты какой, – прозвучал мелодичный, завораживающий голос. – Признаюсь – ожидал от человека, носящего прозвище "Пепел", более… внушительного образа.
Из тьмы вышел высокий, неестественно высокий мужчина. Восемь футов в вышину, а тонкий, словно боевое копье. Он казался каким‑то неумелым рисунком начинающего подмастерья.
На голове красовалась серая, широкополая шляпа, скрывающая в тени мертвое лицо, лишь изредка позволяя мерцать левому глазу. Длинные волосы за спиной струились словно по спокойной водной глади, но Эш не чувствовал ветра, только мертвый штиль.
Демон подошел ближе и в прорезях изорванного пальто, того же цвета что и шляпа, волшебник увидел оскалы жутких тварей. Десятки глаз и сотни клыков проглядывались через дырки и прорехи. Хельмер шел так плавно и легко, будто и вовсе ступал не по земле, а плыл по облакам. Пустые рукава порхали позади, а в руках, на уровне груди, он сжимал истекающую кровью сферу – демоническую эссенцию.
Феи мрака бесновались, кружась вокруг своего господина. От пальто отделился длинный лоскут, сжимающий небольшую, простецкую горелку. Впрочем, несмотря на её тривиальность, пляшущее на фитиле пламя отливало мистичным багрянцем.
Демон сел напротив читающего заклинания Эша. Исчадье бездны протянуло руку и феи закопошились. Вскоре по ним, словно по какому‑то сюр – реалистичному конвейеру, покатилась бутылка дорого вина.
Хельмер достал из кармана штопанных штанов жестяную кружку, а очередным лоскутом серого плаща подхватил бутыль. Вскоре послышалось журчание, сводящее с ума многих пьянчуг и балагуров.
– Недурно, – вынес вердикт повелитель ночных кошмаров. – Будем знакомы?
Пепел продолжал беззвучно шевелить губами, иногда потрясая четками. Посох, лежавший у юноши на коленях, то и дело вспыхивал красным, олицетворяя ту или иную формулу. Но сколько бы не старался великий волшебник, а пересилить главу парада слепой ночи не мог. Щит начал слабеть. По куполу уже вовсю змеились пока еще тонкие трещины, а из носа забила кровь.
– О, – протянул Хелмьер. – Прошу прощения за мою неуклюжесть.
И в тот же миг давление исчезло. Эш резко выдохнул и сплюнул кровью. Юноша задышал ровнее, ощущая, как уходит тяжесть. Щит мигом залатал трещины, вновь засияв своим еле заметным, огненным свечением.
– Будешь?
– Не люблю вино, – отказался Эш.
Цветочник, еще мгновение назад боровшийся с непреодолимой силой, несмотря на бледность, улыбался будто малое дитя. Но только глупец обманулся бы его доброй, наивной улыбкой. Стоило взглянуть в глаза и становилось ясно – волшебник сосредоточен и серьезен.
– Ну и правильно, – кивнул Хельмер и "конвейер" закрутился в обратную сторону, унося бутылку прочь. – Я вот тоже не очень уважаю алкоголь. Мне, вообще‑то, по статусу положена кровь девственниц, но где ж в наши дни найдешь таких.
– Говорят в Хрустальном лесу с этим строго.
– Хоу, – демон издал какой‑то странный звук и поправил шляпу. – Может и наведаюсь к ушастым. Спасибо за наводку.
– Рад, что помог, – с улыбкой отвечал Эш. – Будет здорово послушать новую балладу о том, как древнему демону причинное место стрелами истыкали.
– А что, есть и такие? – неподдельно заинтересовался глава парада.
– Пока нет.
– Жаль, – понурился Хельмер. – Я, между прочим, собираю коллекцию песен, имеющих отношение ко мне.
Эш поперхнулся и спросил:
– Это как?
– Да весьма просто, – отмахнулся демон. – Прихожу в дом барда, отрубаю ему голову, а потом уношу с собой. Иногда, когда накатит грусть тоска, оживляю и заставляю петь. Порой – даже хором.
Волшебник никак не прокомментировал это заявление. Для него отрубленные головы не были чем‑то шокирующим, так что Пепел просто продолжал сжимать деревянные бусы.
– А ты приятный собеседник, – ухмыльнулся демон. Вот только вместо зубов во рту виднелись точно такие же оскалы, как и в прорезях плаща. – Но, как говорится – дела – дела – дела. Мне еще детям кошмары сочинять, девушкам на уши сладкие слова нашептывать, парней налево тащить и прочее, и прочее. Так что вот, держи.
Хельмер, как ни в чем небывало, протянул руку сквозь щит Стихии и бросил к ногам юноши черную флейту. В это же миг бусы рассыпались прахом, а парень вновь захрипел.
– Прости, – рука демона резко покинула пределы круга. – Я все по тому человеку ориентируюсь. Забываю иногда, что остальные не такие крепкие.
– Ничего страшного, – улыбнулся волшебник, утирая рукой струйку крови, ползущую из уголка губ.
– Вот и прекрасно, – хлопнул по коленям Хельмер. Феи зашевелились и стали постепенно отступать в лес. – Тебе как невмоготу станет – сыграй пастушью балладу. Но помни – помощь придет лишь однажды.
– Зачем тебе это? – все же не удержался Пепел.
– Как зачем? Так ты ж принцессу хочешь спасти, дочь этого… ну… как его… Газ… Газрангана! Вот я тебе и помогу немного.
Только дурак не понял бы, что демон просто так помогать не станет. Конечно же Хельмер имел свой интерес, но Эш даже не собирался ломать над этим голову. Волшебника мало волновало в какие игры играют Орден, король, и глава парада слепой ночи. Да пусть вмешиваются сами боги – все это не имело к Пеплу ни малейшего отношения.
Хельмер, пусть и сидел скрестив ноги, но постепенно отдалялся от щита, все так же сверкая левым глазом. Он будто уплывал, но в то же время не шевелился, превратившись в замершую статую.
– Ах да, – спохватился демон. – Совсем забыл. Я ж тебе предсказание задолжал. В общем, монах, завтра все члены отряда умрут, и ты ничего не сможешь с этим сделать. А совсем скоро ты решишь, что забрать жизнь невинной будет для неё же лучшей участью. Ну, развлекайся.
И демон исчез, забрав с собой голодную черноту и фей мрака. Эш, раскинув руки в стороны, облегченно упал на землю. Сквозь плотную листву, сомкнувшуюся непроглядным сводом, изредка пробивался свет одиноких звезд, лишенных своей королевы – Миристаль.
Наверно немного найдется смертных переживших встречу с Хельмером, но еще меньше получали от него предсказание или дар. Если верить песням и сказкам, все, что напророчил древний демон, обязательно сбудется. Что бы ты не делал, все равно будет именно так, как он и сказал. Самое смешное – порой именно попытки предотвратить печальный исход и воплощали предсказание в жизнь.
Не долго думая, волшебник забрался в спальник, выделенный ему отрядом, застегнул пуговицы и укрылся с головой. Эш безумно хотел спать, но удаляясь в страну сновидений не подозревал, что один из "Пней" не спал, внимательно слушая недавний разговор.
На следующее утро отряд поднялся как обычно – только Лари немного проспал. В общем, все шло своим чередом, вот только Мери все никак не могла отвести взгляд от новобранца.
Не то чтобы Эш стал резко красивее и привлекательнее обычного, просто сквозь его вечное дурачество и детские улыбки просвечивало что‑то другое. Волшебник приобрел за ночь некоторую суетливость в движениях, то и дело дергаясь от каждого шороха и скрипа, и постоянно пытаясь прикрыть Алису, воспринимавшую все как игру.
Березка уже видела подобное. Неопытные терниты, отправляясь в свое первое приключение, уходящее куда‑то к горизонту, зачастую не выдерживали дорожной жизни и возвращались в города. Из таких получались хорошие ремесленники, исследователи, торговцы, но не путешественники. Возможно магик принадлежал числу тех, кому следует сидеть за высокими стенами, а не бороздить просторы безымянного мира.
– У тебя все в порядке? – спросила леди, поравнявшись с юношей.
Тот дернулся, но все же улыбнулся. Пусть и немного натянуто.
– Конечно, – кивнул он. – А нам еще долго идти?
После этого вопроса Мери уже не сомневалась, что Эш близок к тому моменту, когда, сломавшись, станет боятся даже собственной тени.
– Все будет хорошо, – Березка похлопала волшебника по плечу и встала у левого борта телеги.
Эш, споткнувшись от неожиданности, еще долго не мог понять, что имела ввиду строгая леди. Может быть она тоже общалась с Хельмером?
Сама Березка была очень довольна темпом, который уверенно держал отряд. Если Меткий продолжит вести "Пней" минуя все препятствия и монстров, то, возможно, они смогут дойти до равнины дня через два, может три. А там уже топи Лурка недалеко, за которыми лежит горная цепь Резаликс. Ну и миновав острые снежные пики, на огромном плато, отряд найдет Огненные Горы – несколько вулканов. Так что, за месяц должны управится. Не самое далекое путешествие, но уж точно – самое опасное.
Редкие гильдии ходят в эти места по отдельности, и уж точно никто не пересекает их в одном походе. Пожалуй, это тянет на очередную балладу или даже целую песню. Ну а там новый приток славы, а следовательно – новые поручения, приносящие еще больше денег.
Пока Мери считала еще не заработанное золото, отряд занимался своими делами. Мочалка на пару с мечником стерегли обоз, вертя головами на все триста шестьдесят. Тулепс уверенно шел по следу, считая себя отменным следопытом, не подозревая что всех тварей в округе отпугивает Эш. Одна лишь Алиса, в силу своей специальности, оказалась не приделах. Она то и дело пыталась завести с кем‑нибудь разговор, но ребята только отмахивались, ссылаясь на занятость. Даже Лари обмолвился лишь парой слов, а потом вернулся к дозору.
Девушка, скучая, хотела было поболтать с Эшем, но тот, словно сам не свой, и вовсе проигнорировал леди.
– Ну и ладно, – буркнула девушка. – Демон с вами.
Увы, даже это ругательство прошло мимо ушей "Пней". Алиса, отчаявшись, потупила взгляд и бездумно переставляя ноги, сетовала на то, что жуткий, по рассказам, лес, обернулся подобной скукотищей. Конечно, знай леди что последует за её молитвами о приключении, она бы мигом заткнула рот самой себе, но слово не воробей, а боги на слух никогда не жаловались…
– Привал, – скомандовала Мери, когда сквозь листву стали пробиваться прямые лучи солнца – наступил полдень.
– Наконец‑то, – проворчал Мервин, плюхаясь на траву.
По его мнению остальным идти проще – на них не висело сорока фунтов отменной стали. Да и руки не тянули к земле ростовой щит с тяжеленой секирой.
– На раздачу, – отрапортовал Тулепс, подходя к мешкам с провизией.
После его реплики место дозорного занял Лари. Привал привалом, а по бытующему у приключенцев мнению, это самое опасное время. Даже опаснее сна.
Эш ловко поймал брошенный ему куль и благодарно кивнул головой. Внутри аппетитно хрустели несколько сухарей и теплое мясо – идеальный обед для человека, обычно питающегося тем, что удавалось тиснуть с других столов.
Вгрызаясь зубами в куриную грудку, волшебник постоянно оглядывался по сторонам. Он все никак не мог выбросить из головы слов Хельмера. Нет, юноша нисколько не сомневался в том, что сможет в одиночку преодолеть весь этот путь. Дело в другом – он идет в горы не только за лекарством, но и по личному делу. И никто не знает, станет ли это личное дело последним в жизни или нет.
– Вестник! – радостно воскликнул Лари, на смену которому пришел доевший Эш. – А как там дела у…
– Сам свои сплетни читать будешь, – скривилась Мери, закидывая медную монету в механическую грудь голубя – голема. Девушка углубилась в чтение. Она лихо пролистнула торговые, политические и иные артикли, останавливаясь на сводке сражений и прочей "интересности". – Дьявол! – выругалась леди. Никто не смел затыкать пирожком рот самой Березки. – "Сумасшедшие Львы" осадили замок гильдии "Эревенг"!
В роще повисла тишина. Войны между гильдиями нередкое явление. Скорее даже частое. В конце концов война – это наибыстрейший способ добыть деньги, славу и уважение, но вот на замки нападали довольно редко. Лишь самые крупные гильдии изредка трясли тех, кто помельче. Ведь как говорит "осадная тактика" – один защитник идет за четырех.
– Сперва Пепел, потом Вейн, теперь Эрик выманивает деньги у одиночек и ставит на копье "Эревенгов", – перечислял Мервин, оттопыривая пальцы. – Такое впечатление, словно мы пропускаем какую‑то заварушку.
– Не забудь добавить болезнь принцессы, – задумчиво произнесла фехтовальщица. – Да и Чванливый нас предупреждал о буре… Может и вправду что‑то надвигается?
– Может и так, – кивнул Тулепс, рефлекторно поправляя перевязь с пистолями.
– Слушайте еще, – тут Мери как‑то странно улыбнулась и сверкнула глазами. – Королева – ведьма Рианон, из царства Нерст, выделила одному известному отряду охотников за головами помощь в виде десятка рыцарей. Мол, жаждет помочь славным мужам в нелегком деле поимки Пепла.
Эш вздрогнул и пробурчал нечто нечленораздельное. "Пни", не обращая внимания на новобранца, дружно засмеялись. Все знали эту историю, в которой самый разыскиваемый волшебник успел провести ночь сперва с дочерью королевы, а потом еще и с ней самой. Вот теперь Рианон и жаждет насадить голову Пепла на кол, помогая любому, кто докажет, что охотится именно за ним.
– Слухи врут, – еле слышно бурчал Эш, пока остальные веселились, откалывая немного пошлые, но остроумные шутки. – Я с её дочерью не спал. Да она же страшна, как…как… как ни одна другая женщина! Столько не выпьет даже корабельный боцман!
– А представьте…
– Тихо, – перебил Алису обеспокоенный Тулепс. Охотник резко скинул лук и до скрипа натянул тетиву, накладывая на неё адамантиевую стрелу. – Готовность, – прошептал он.
Сабля Мери засветилась красным, Лари принял низкую стойку, положив клинки на плечи, Мервин встал впереди, а от его щита стали исходить бирюзовые волны, накрывшие собой весь отряд. Алиса и Эш отошли в тыл.
– Крылатая смерть!
Запела тетива, унося стрелу в глубь леса. Путешественники посмотрели в сторону, куда стрелял лучник, и увидели лишь тень, перед которой за мгновение вырос высокий дуб. Впрочем, стрела пробила его, а потом и еще семь деревьев за ним, вонзившись по оперение лишь в девятый ствол.
Пусть тень и успела исчезнуть, но больше никто не сомневался в необходимости покупки. "Крылатая смерть" – одно из сильнейших умений тернитов – охотников вкупе с заговоренной стрелой воистину становилось чем‑то невероятным.
– Глазастый, – среди шелеста крон зазвучал неприятный, хриплый голос.
Перед отрядом, не таясь, показался… друид. Одетый в балахон, сотканный из коры деревьев и гнилой листвы, сжимая в руках посох, навершием которого выступал череп лисы, он мало походил на служителей природы. От его старого, испещренного морщинами лица; от кривых пальцев увенчанных черными ногтями; от белых волос, доходящих до пояса, словно разило сутью черной магии. Нет, возможно, когда‑то это существо и было друидом, но сейчас оно служило проклятому лесу, снискав на свою душу печать того же разложения и смерти.
Мери нисколько не сомневаясь воскликнула:
– К бою!
Друид в широкой усмешке растянул зеленые губы, обнажая желтые, редкие зубы. Он вонзил посох в землю и к отряду устремились десятки корней, скалящих змеиные пасти. Вперед метнулся Лари. Клинки на его плечах сверкнули бирюзой. Парень выкрикнул:
– Звезда Лагуны! – и исчез.
Через мгновение в воздухе появилось несколько синих линий, формирующих звезду. Каждая из них пересекала тот или иной корень. Когда же Криволапый появился в другой части рощи, аккурат за спиной друида, то деревянные змеи упали на землю, рассеченные пополам.
Мечник вонзил клинок в спину друиду, и тот с громким хлопком обернулся кучей гнилой, желтой листвы. В грудь парню ударила зеленая молния.
– Алиса! – скомандовала Мери.
Жрица кивнула и подбежала к мечнику, пролетевшему добрых десять футов, упав, слава богам, за спиной у Мервина. Алиса прочитала заклинание и коснулась жезлом раны. Ожог мигом растворился в золотом сиянии и Лари вскочил на ноги, готовый к следующему раунду, но все же немного сетуя на то, что доспех придется менять.
– Ненавижу магиков, – сплюнул парень и виновато улыбнулся, глядя на недовольные лица Алисы и Эша.
– Соберитесь, – шипела Мери. – Мервин – щит.
– Крыло Дракона! – выкрикнул Мочалка.
В тот же миг волна, исходившая от щита, действительно приняла форму драконьего крыла, накрывшего весь отряд. По защите неустанно били зеленые молнии, но Мервин держал, давая компаньонам шанс придумать план.
– Силен, – ворчал коренастый бородач, покачивая секирой.
Мери уже хотела рассказать придуманную тактику, но тут перед Мочалкой прямо из земли выпрыгнул друид. Я не вру – земля разошлась звериной пастью, откуда пробкой вылетел проклятый служитель природы. Размахнувшись, он ударил посохом о щит, и крыло истлело туманом.
– Игла!
Мери выполнила самый быстрый выпад на который была способна. Его скорость оказалась так велика, что сабля едва не согнулась от сопротивления воздуха. Никто не видел, что произошло, приключенцы услышали лишь громкий хлопок, а следом Мери, отлетевшую к дереву. Её нога выгнулась под неестественным углом, а по руке друида заструился ручеек черной крови. Алиса наколдовала золотой кокон, укрывший собой Березку. На исцеление уйдет секунд десять, и в этом время друид не сможет и пальцем тронуть леди.
