Текст книги "Сияние. Остров теней"

Автор книги: Кирилл Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Тут-то он обнаружил кое-что в структуре некоторых штаммов оспы и сибирской язвы, некоторые изменения, вовсе нехарактерные для вирусов этих болезней. Уже через год Самария Чейз получил первый рабочий вариант того, что впоследствии многие окрестят «вирусом смерти», за что и покинут этот мир.

Тесно работавший с учениками эсэсовских вивисекторов и сам насквозь пропитанный мистическим духом Аненербе, доктор Чейз разработал целую технологию, целую систему, многоуровневую и сложную. Единственной целью вскоре для Чейза стало… создание новой расы. Он вел исследования в строжайшей тайне, и даже его ассистенты не знали, чем он там занимался по ночам в своей лаборатории. А он вынашивал идею превращения человечества живого в человечество как бы живое. Но верил, что как бы жизнь гораздо лучше и плодотворнее для разума (ученые-фанатики ведь не ценят жизнь как таковую, они ценят лишь разум и его жажду к всепознанию), чем просто, собственно, жизнь.

Новоиспеченный божок добился того, чтобы в распоряжение его группы был отдан остров в Тихом океане, неподалеку от того места, куда обычно телепортировались суда из Бермудского треугольника. Этот остров раньше использовали в качестве полигона «Северного сияния». Там-то доктор Чейз решил создать действующую модель будущего человечества. Пришлось изучить тонны литературы, провести бесчисленные опыты и наблюдения, прежде чем эта модель вышла во всей своей ужасающей красоте. Но то была красота лишь на бумаге. То есть в теории. Предстояло проверить ее на практике.

И он начал взращивать дочь. Взращивать по собственнолично разработанной системе воспитания и обучения.

Марина получила эту информацию почти мгновенно из головы своего раба, ученого, ранее работавшего вместе с отцом. Язвительный оттенок мыслей этого мертвеца сильно разозлил Королеву. Она считала, что, каким бы фанатичным и безрассудным ни был ее отец, он достоин уважения как великий ученый. Потому Королева заставила мертвеца-ученого совершить самоубийство – сбросила его с высокого утеса на севере острова Теней. Раб упал на камни и разбился, померев окончательно.

Но девушка понимала, что этот раб знал совсем не всё. Ведь как объяснить то, что уже в 1945-м году американские летчики наткнулись здесь на зомби? Ладно, подземные коммуникации могли существовать и до них: остров был базой для секретных лабораторий по созданию климатического оружия. Но зомби? Откуда они появились здесь задолго до окончания работ Самарии Чейза?

Либо этот ученый, так нахально думавший о работах своих коллег, знает совсем не всё, либо есть некая тайна, пока мне недоступная, решила Марина.

Мать поведала еще кое-какие факты о прошлом девушки, о прошлом ее отца и развитии проекта «Воскрешение», но Королеве это стало неинтересно. Ее более интересовала память одного из летчиков с В-17 «Летающая крепость», Алекса Карсона. Там хранились сведения о том, что слышал Карсон по поводу исчезновений и полярных сияний в широтах, где таких сияний быть не должно. Карсон слыхивал о многих самолетах и судах, пропавших в морях, а также о целых селениях, якобы исчезнувших в Северной и Южной Америках. Карсон даже тетрадь вел, где записывал подобные слухи и легенды и делал собственные комментарии. Впоследствии он хотел издать книгу и неплохо заработать, но так и не смог этого сделать.

Но Марину больше всего заинтересовало странное, смутное упоминание о неких «чужих» в памяти летчика. Королеве не удалось достать подробную информацию, так как память Карсона оказалась непонятным образом повреждена, содержала лишь обрывки данных, да и то – будто смазанные. Марина не знала причин такого плачевного состояния памяти, не могла как-то изменить ситуацию.

«Чужие» заставили ее задуматься. Карсон когда-то думал, что «чужие» – единственные виновники таинственных исчезновений в морях. Он знал какую-то историю о подводных огнях и о странных объектах под водой, размерами многократно превышающих любую субмарину его времени. Почему-то информация о «чужих» заставила Марину взволноваться.

Но размышлять предстояло в свободное время. А сейчас Марина решила немного развлечься. Она призвала часть своих солдат и уже хотела отдать им приказ с наступлением ночи напасть на лагерь пассажиров.

Но вдруг в ее сознание влился новый ручеек чужой воли. Марине хватило мгновения, чтобы понять, кому эта воля принадлежит.

Стас. Вот и ты, дорогой. Добро пожаловать в нашу дружную семью…

ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. СИЯНИЕ

Стас

«Не надо, Стасик, не сопротивляйся. Ты не сможешь противиться моей воле, так что побереги силы, тебе они еще пригодятся. Ведь ты теперь калека».

Голос Марины в голове разразился дьявольским гоготом. Стас бежал куда-то, не разбирая дороги. Он цеплялся бледными почерневшими пальцами за волосы, за щеки, хотел вырвать надменный голос из своего разума. Но он не мог перестать воспринимать голос девушки, голос, вещавший прямо в центре головы, прямо в ней, черт возьми.

Но даже не голос, надменный и властный, сводил Стаса с ума. Он с ужасом осознал, что его собственная воля не способна противостоять вторгшейся в разум чужой воле, воле Марины. Он ощущал внутри себя чужое присутствие, будто раздвоенное сознание, где одна половина может всё, а вторая – лишь наблюдать. Мчась по лесу, Стас падал, врезался в стволы деревьев, катился кубарем с крутых гор, почти тонул в канавах и догадывался: сучка издевается надо мной. Марина специально заставляла своего раба истязать себя.

Когда Стас пытался возобновить контроль хотя бы над собственным телом, Марина начинала яростно хохотать. Ее веселье Стас чувствовал в полной мере, он знал, что девушка опьянена неограниченной властью не только над ним, но и над многими другими подобными созданиями. Господи, кем она стала?

Вообще, мысли рождались редко и представляли из себя не осознанные четкие образы или слова, а смутные, туманные облачка. Стас едва ли понимал их, эти мысли, едва ли мог формировать новые. Его сознание всецело принадлежало Марине, но даже без ее невидимого контролирующего присутствия Стас не мог полноценно мыслить. Он будто отупел, стал «умным грибом», а вовсе не человеком.

Он не замечал местность вокруг. Он вообще ничего не замечал, лишь знал, что куда-то стремительно двигается. А еще успел убедиться в полном отсутствии любой боли, даже в обрубке ноги, когда неловко наступал на него.

Очевидно, Марине быстро наскучило забавляться со Стасом, и она прекратила швырять его на деревья и камни. Зато четко вела куда-то под землю – сначала по неприметному в каменном завале ходу, затем по узкому туннелю с чуть заметным уклоном вперед. Темнота перестала быть помехой для Стаса, он прекрасно видел в абсолютном мраке, правда, видел в странном спектре, где преимущество взял себе красный цвет.

Туннель несколько раз петлял, разветвлялся, уходил все глубже под поверхность. Но рано или поздно он окончился большим помещением без какого бы то ни было света, с покрытыми пылью, а кое-где и плесенью древними столами, шкафами, тумбами, стульями. Когда-то здесь жили или работали люди, много людей, но сейчас не осталось ничего. Лишь пыль, влага, плесень и группа мертвецов.

В центре группы стояла Марина. Она напоминала готическую красавицу, роковую красавицу из фильма ужасов: черные глазищи размером с добротную брошь, растрепанные и словно шевелящиеся волосы, совершенно белое (но в нынешнем восприятии – алое) лицо с кривой ухмылкой тонких бледных губ. Для полной картины девушке не доставало длинного черного платья, узкого сверху, но широкого в юбке.

Марина беззвучно смеялась. В черных глазах не получалось прочесть никаких иных эмоций кроме злости, кровожадности и чувства собственного превосходства. О, да, Стас воспринимал холодные, даже ледяные волны твердой уверенности в себе, исходящие от Марины. Он догадался, какой ныне статус имеет девушка, какую власть сосредоточила непонятным образом в своих руках (точнее, в разуме). Она стала Королевой. Его Королевой.

«Как тебе мои скромные покои?»

Стас не ответил. Он не мог ответить, так как разум был все еще в сильных тисках Королевы. Мозг трепетал и сминался под давлением чужой воли.

«Знаешь, Стас, ты бы мог стать неплохим солдатом моей новой армии. – Марина двинулась. Она ступала гордо, как настоящая царская особа. Медленно обходя Стаса, она говорила с ним, но не словами, а образами, доставляя то, что хотела сказать, непосредственно в мозг. – Ты силен, вынослив, у тебя прекрасное тело. Одно плохо, Стас: ты идиот. Скажи, зачем ты отрубил себе ногу?»

Стас стоял на четвереньках. Иначе он не мог. Когда появилось желание выпрямиться и встать хотя бы на одну ногу, опираясь рукой о стену, Марина подавила его.

«Впрочем, я знаю, зачем ты это сделал. Ты не хотел стать чудовищем, верно? Не хотел, чтобы вирус… эс-девять, да?… чтобы этот вирус проник в каждую клеточку твоего тела и обратил тебя в мертвеца, в ходячего мертвеца с черными глазами и неясными побуждениями. Ты хотел остаться человеком, пускай и без ноги. Кстати, а ты молодец, Стас. Мало кто решился бы отрубить сам себе конечность, да еще в полевых условиях».

Мертвецы в помещении (наверное, когда-то помещение служило лабораторией) стояли недвижимо, как восковые фигуры. Лишь их бездонные глаза не отрывались от Стаса.

«Но ты совершил еще одну ошибочку, Стасик. Первая твоя ошибка – стрельба по моей маме».

Марина послала в голову Стаса быстро сменяющие друг друга образы происшествия у волчьей ямы, когда Стас пустил мертвой женщине пулю в голову. Марина заставила Стаса увидеть это еще раз так, как видел он сам, затем так, как видела Марина, ну а после – как видела мать. За секунду Стас успел «насладиться» длинной вереницей красочных образов и даже охнул от мощного информационного потока.

«Ты думал, я из тех, которые позволяют палить по своим родным? Даже не пытайся сказать мне, что мама была мертва, когда ты хладнокровно прострелил ей голову. Для меня тогда она была ЖИВА. Понимаешь? Я воспринимала ее как ЖИВУЮ и не просила тебя доставать свой поганый пистолет. Так что извини, пришлось оставить тебя тем мертвым парням в бункере. Сие – моя маленькая месть».

Стас ощутил, как давление чужой воли ослабло. Немного, на какое-то мизерное значение, но этого хватило, чтобы сдавленно произнести:

– Ты стала настоящей сатаной.

Марина широко улыбнулась, непроизвольно показав язык. Будто ящерица, будто змея.

– И мне это нравится, Стас, – сказала она своим обычным голосом. – Нравится! Ты не представляешь, какое наслаждение я испытываю, копаясь в твоей голове!

Она рассмеялась. Дико, заливисто, как гиена.

«А вторая твоя ошибочка, Стасик – это отрубание ноги. Зачем ты нужен мне теперь, калека? Ты не станешь полноценным солдатом, ты даже хуже, чем куклы – эти тупые, безмозглые покойники, настоящие покойники, жрущие всякую дрянь. Ты просто никчемен, Стас. Ты бесполезен, как балласт на опускающемся воздушном шаре. Знаешь, что делают с лишним балластом? Полагаю, ты догадываешься».

Контроль над разумом Стаса ослаб еще немного. Он не задумывался, в чем причина ослабления, просто прохрипел:

– Не знаю, что ты задумала, но прошу тебя: не сходи с ума. На острове есть люди – помоги им, не убивай их.

Марина вновь зашлась в хохоте. Она смеялась бы до слез, но вовремя спохватилась и приняла чопорный вид. Лишь дьявольская улыбка блуждала на тонких губах.

– Помогать? ИМ? Стас, я считала тебя умнее. Зачем мне им помогать, что я с этого поимею?

– Они всего лишь хотят уйти отсюда.

– Это можно, – легко согласилась Марина. – Я была бы рада, если бы они ушли, уплыли на большую землю. Но я не могу этого допустить. Пока – не могу. Дальше будет видно.

О чем толковала Марина, Стас не понимал.

«Ладно, хватит тратить время на болтовню. – От Марины вдруг повеяло ледяной зимой. Она будто утратила интерес к Стасу и более не вспоминала о нем. – Прощай, бедолага».

Стас ощутил колебание ментальных волн. Чудом он догадался, что произошло. Королева отдала приказ присутствующим в лаборатории мертвецам наброситься на Стаса и растерзать его. Но зомби почему-то замешкались, медлили. Будто сомневались в правильности, в корректности и обоснованности приказа.

Марина застыла с каменным лицом. В глазах пылал черный смерч негодования. Девушка вложила всю силу в голос и громко, страшно прокричала:

– НЕМЕДЛЕННО! ИНАЧЕ УТОПЛЮ ВСЕХ В ОКЕАНЕ!

Мертвецы ее поняли. Плотной группой они тронулись с места в сторону Стаса. Инстинкты самосохранения, оставшиеся в душе молодого человека, активировались. Он в страхе стал пятиться ползком обратно в коридор, прочь из лаборатории. Мертвецы ускорились.

Давление на разум продолжало ослабевать. Стас мог даже кое-как рассуждать и принимать какие-то решения.

Случайно, выползая в коридор, он увидел дверь в виде решетки. Сбоку приварена была щеколда, толстая, надежная. Стас вспомнил недавний эпизод.

А вот так ты не желаешь, сучка? Получи!

Он кинулся к двери, с размахом закрыл ее. По подземелью разнесся звонкий металлический звук. Затем щеколда быстро вошла в ушко на стене, и лаборатория оказалась запертой снаружи.

– Вот тебе, тварь!

Марина смешно подняла одну бровь. Она пока не догадалась, что происходит и откуда вдруг у Стаса появилась такая наглая самоуверенность. Но когда подчиненные ей мертвецы попробовали открыть решетку, Королева сообразила, в чем дело.

– НЕТ!

– Да, сучка, да! – нервно похихикивал Стас, отползая от лаборатории.

Он развернулся и как можно быстрее помчался по коридору-туннелю. Позади Марина буйствовала и визжала.

«Гад! Ах ты, гад!»

Мертвецы бились о решетку, но та держалась крепко. Конечно, рано или поздно они проломят дверь и выйдут на свободу, но к тому времени я буду в безопасности. Стас не знал, мог ли он когда-нибудь избавиться от тяжелого контроля Королевы, от тяжести ее холодной воли, но на глазах ослабевающее воздействие на разум вселяло надежду.

Стас полз, полз, полз, пока силы не стали покидать его. Он определенно заблудился в подземельях, сворачивая куда попало. Он не мог найти ни одного выхода на поверхность, а истощившиеся силы открыли новые шлюзы в разуме, куда тут же хлынула вода чужого контроля.

«Я не позволю тебе уйти, Стас. Зря пытаешься. Я найду тебя где угодно, Стас! Ты сам приползешь ко мне, когда я захочу!»

Так что же я не ползу к тебе прямо сейчас, дура ты поганая, мысленно ответил он. Получила ли Марина ответ, Стас не знал.

Но собственная воля уступала место чужой. Стас уже стал замедлять бегство и вскоре вовсе остановился. Пальцы впились в песок, накопившийся на твердом каменном полу туннеля. В ушах грохотали странные звуки, непохожие на пульс, но имеющие с ним некое родство.

Марина возвращала себе Стаса. Ее воздействие усиливалось.

Стас впал в отчаяние. Оно сковало его тело, больно свернуло в узел какие-то мышцы в районе живота, заставило даже взвыть, но…

Стас видел джунгли. Стас слышал джунгли. Стас был в джунглях. Но он был уже не Стас. Он был… кто? Неважно. Он помчался, ведомый чутьем и невероятно острой интуицией, ведомый океаном запахов мимо никогда не виданных ранее, но известных ориентиров. Он быстро достиг высоких тростниковых зарослей, перепрыгнул через миниатюрное озерцо, шмыгнул в какую-то яму и оказался под землей. В одном из туннелей. Стас не удивился, поняв, что имеет все конечности. Он вообще не удивлялся ничему, был спокоен и непоколебим. Он быстро помчался по коридору-туннелю, воспринимая окружающее гораздо хуже, чем раньше, по причине отсутствия света. Но он видел, видел в темноте и мчался по зову инстинктов куда-то в недра лабиринта.

Стас был собой и не собой. Он все еще валялся в туннеле, хватаясь то за голову, то за живот. Он все еще слышал в голове визжащий, полный ярости голос Королевы и почти повиновался ее воле. Но одновременно с тем Стас мчался совсем по другому туннелю на четырех… лапах. Мчался в недра лабиринта, прямо к лабораториям. Он прежде никогда не ходил этими тропами, никогда не совался сюда, так как здесь мерзко воняет гнилостью и обитают опасные создания. Но теперь он мчался, чтобы помочь самому себе.

В лаборатории был другой вход, о котором Марина или не знала, или забыла. Стас-второй проник именно через этот вход, оказался за спиной Королевы и прыгнул на нее. В момент прыжка он выпустил длинные острые… когти.

Тигр. Стас понял, что его спасает тигр. Как? Почему? Неважно. Важно другое – влияние чужой воли исчезло. Разум прочистился, хотя функционировал так, будто его хозяин спал и видел сон. Стас встрепенулся и понесся прочь с удвоенной скоростью.

А тигр бушевал в лаборатории. Он не смог добраться до Королевы – та почуяла неладное и вовремя отпрыгнула. В ту же секунду на тигра со всех сторон набросились мертвецы. Они сражались яростно, как и животное, не щадя себя. Они защищали свою Королеву, потому что та приказала им это. Тигр ревел, его лапы разрубали воздух, а когти рвали плоть мертвецов. Длинные клыки клацали вхолостую, впивались в противников, во рту появился отвратительный, гадостный привкус.

Тигр сражался храбро. Тигр сражался насмерть. Когда мертвецы все же одолели зверя, Стас успел отползти достаточно далеко, чтобы позволить себе перевести дух. Он не испытывал страха как такового, он просто пытался изолировать свое измененное сознание от вторжения чужих мыслей. Стас боролся за свое право быть индивидуумом, а не термитом в термитнике. Стас просто хотел жить.

Бедный тигр, думал Стас, когда исчезло ощущение раздвоенности. Он не понимал, каким образом смог заставить зверя выполнять приказы, да и не считал необходимость понять это существенной. Он завалился в какое-то влажное, мокрое помещение и прислушивался к звукам в туннеле и к звукам в своей голове.

«Не знаю, что это за херня, Стасик, но ты меня удивил. – Голос Марины оставался громким, многогранным, но ее воля более не беспокоила Стаса. – Но ничего, я пойму, как ты заставил котяру послужить тебе. Обязательно пойму. А теперь скажи-ка, куда ты делся?»

Марина аккуратно прощупывала подземелья – Стас чувствовал это. Но обнаружить его у Королевы не выходило. Она утратила контроль над разумом и поведением Стаса.

Господи, что со мной стало? Кто я теперь? Стас обескуражено жалел самого себя, с трудом веря, что все происходящее – не сон, как кажется, а реальность. РЕАЛЬНОСТЬ. Он был мертвецом, он был поражен вирусом смерти и превратился в чудовище. Он перестал быть человеком, перестал мыслить как человек и воспринимать окружающую среду как человек. Он превратился в нечто иное, чуждое человеческому существу. Он стал будто животным, каким-то новым видом животного, злобного и противного, как глубоководные рыбы Тихого океана.

И он был во власти явно сумасшедшей девчонки, которая неясным путем сосредоточила в своих руках власть над мертвецами. Как она смогла добиться такой власти? Кто сделал из нее настоящую ведьму, демона с человеческим обликом? Стас не знал ответов и не хотел их знать. Он понимал, что заблудился в подземном лабиринте, что обречен на безрадостное существование в образе чудовища, и что единственный теперь для него выход – это покончить с собой. Успокаивало лишь то, что он не перестал думать окончательно. Он мог рассуждать, делать умозаключения, искать решения. Он лишился некоторых чувств и эмоций, но получил взамен другие чувства и эмоции. Он остался ЖИВЫМ существом, хотя жизнь в себе ощущал лишь посредственно. Бесспорным выигрышем в схватке с Королевой Стас считал свою сохранившуюся самостоятельность. Он остался не только жив, он остался ЛИЧНОСТЬЮ. Он сохранил воспоминания, ряд навыков.

Нет, я не мертвец. Остальные – возможно. Но я просто болен. Я заражен этим проклятым S9, но не мертв. Я жив. Жив. Жив…

«Ты жив, пока я позволяю тебе жить, засранец, – тут же обмолвилась Марина. – Или ты сейчас же вернешься, или я клянусь, что убью тебя самым извращенным способом».

Да пошла ты, сумасшедшая! Не видать тебе меня, как своей задницы. Стас подождал ответа. Возник слабый интерес, слышит ли его мысли-слова Королева. Оказалось, та их слышала.

«Я предложила тебе сделку, идиот. Или ты возвращаешься, или я убиваю тебя. Окончательно и обязательно».

Я ведь калека. Зачем тебе калека, детка?

«Не называй меня деткой, гад! Ты нужен мне, потому что ты – мой раб! Мне нужны все, кто есть на этом острове. Живые и не живые! Все!»

Да хрен тебе, ругнулся Стас. Говорить с Королевой наскучило.

Возникло знакомое чувство, известное с младенчества – чувство голода. Живот больше не крутило, но страшно хотелось есть. Стас подумал, чем он может помочь себе, как может утолить свой внезапный и сильный голод. Взгляд пал на колонию каких-то личинок.

Личинки. Неплохое начало обеда.

Стас подполз к скользким белесым созданиям и аккуратно выловил всех. Он глотал их, не жуя. Безвкусные личинки немного притупили голод, но их явно не хватило. Тогда Стас услышал слабое попискивание какой-то мышки в другом конце помещения и вскоре поймал грызуна. Съел он его целиком, вместе с шерстью, несколько раз оторвав кусочки теплой плоти.

Стас стал животным, а не человеком. Животным с какими-то мыслями, идеями, но уже – не человеком. Потому он считал вполне нормальным поедать то, что ни один человек его культуры не стал бы делать даже при смерти.

А Марина продолжала его искать.

Марина

Попытки обнаружить местоположение Стаса заканчивались плачевно. Марина потратила битый час, сканируя подземелья, так как была уверена: Стас не выбирался на поверхность. Но почувствовать, где же спрятался этот мелкий хорек, Королева была не в состоянии. Ее злило собственное бессилие, тем более на фоне огромной власти, вдруг заполученной над мертвецами. Понять причину своего бессилия Марина также не могла.

Она пустила своих рабов обыскивать каждый закоулок лабиринта. Рано или поздно они найдут Стаса, одноногого, растерянного, голодного и одинокого. Найдут и убьют. Марина не собиралась пытаться перекроить его взбунтовавшееся сознание, дабы окончательно подчинить себе. Она не хотела и думать, вследствие каких причин Стас вдруг возобладал иммунитетом против ее воли. Марина считала Стаса браком – в полном смысле слова. Инвалиды в моей армии не нужны, как и отступники.

Едва Стас обернулся в иное существо – зомби, – Марина получила доступ к его памяти. В голове молодого человека нашлось много интересных моментов из его прошлого, хотя Марина почему-то сомневалась, корректны ли воспоминания, соответствуют ли они действительности. Но анализ решила оставить на потом. Прежде всего, она считала свежие данные – данные из найденных в бункере связи документов.

Из этих данных следовало, что человек, перерождаясь в новую форму жизни, обязан некоему вирусу с кодом S9. Именно «эс-девять» доктор Самария Чейз разрабатывал последние годы своей научной карьеры. Этот вирус он довел до рабочего состояния на острове Теней и ввел первым подопытным обезьянам. Очень быстро очередь дошла и до человеческих существ, одобренных на роль подопытных; первыми инфицированными людьми стали рабочие научного комплекса, рывшие подземные шахты. Следом зараза досталась некоторым ученым.

Марина поняла, зачем Стас отрубил себе ногу – из желания остановить инфекцию. Но, как очевидно, он то ли не успел, то ли содержание отчета 214/4 на имя полковника Дж. А.Робертса являлось ошибкой. Сам полковник, как поняла Марина, был личным телохранителем отца и командиром военизированной охраны острова Теней. Один из служивших под командованием полковника солдат до сих пор был на острове, правда, в иной уже ипостаси, да и служил на иное войско. Марина просканировала голову того солдата и не нашла ничего интересного. Заразили его случайно бежавшие из лаборатории подопытные, после чего он обезумел и обернулся мертвецом.

Королева уже обладала достаточным количеством информации, так что память Стаса не очень ее интересовало. Она хотела узнать, где спрятался ретивый раб, но час спустя, так и не найдя его, плюнула. В конце концов, никуда ему не деться с острова. Что бы там ни хотели эти жалкие людишки, им не уйти живыми.

Марина рассмеялась.

Оставалась возможность говорить со Стасом, и Марина в новой для себя форме общения, надменно и язвительно сообщила:

«Стас, ты бегаешь от меня попусту. Мои солдаты рано или поздно отыщут тебя, и чем позже это случится, тем больше я укреплюсь в желании тебя уничтожить. Так что подумай, не вернуться ли тебе с повинной. Да, кстати, если ты еще не понял, дружок, на поверхности тебя не ждет ничего хорошего. Живые, твои вчерашние друзья, убьют тебя, как только увидят. Неплохо, да?»

Она вновь зашлась в громком, заливистом смехе. Она смеялась и голосом (и звук ее голоса далеко распространялся по мрачным лабиринтам), и в мыслях (и ментальные волны ее разума могли слышать все солдаты и рабы).

Стас не ответил. Марина знала: он услышал. Но предпочел смолчать. Что ж, дело его. Все равно будет по-моему.

«Я была бы рада, если бы тебя прикончил наш бравый командир Игорь, – издевательски говорила Марина. – Вы успели сдружиться на острове, хотя так разнитесь. Я постараюсь не давать своим солдатам Игоря до тех пор, пока он ЖИВЫМ не прикончит тебя. А потом я возьму его в свою армию. Он, в отличие от тебя, все еще двуногое существо».

Снова яростный смех.

Но на этот раз пришел ответ от Стаса: «Лучше быть по-настоящему мертвым, чем в рабстве у больной малолетней дуры!»

«ЧТО?!»

Марину оскорбили слова Стаса. Она разозлилась и на мгновение потеряла связь с ним. А когда восстановила ее, Стас почему-то был будто очень далеко. Марина уже едва ли слышала его мысли.

Это испугало. Налицо ослабление ментальной власти, Королева не то что не могла управлять Стасом, она почти не ощущала его. А ведь он был заражен точно так же, как все другие. Почему же невозможен полноценный контроль над его поведением?

Возможно, все дело в эмоциях, подумала девушка. Надо поменьше давать волю чувствам. Она пообещала себе, что сохранит хладнокровие и ясность своего разума не смотря ни на что. Ведь утратить такую власть было бы не просто обидно. Это опасно. Сегодняшние рабы завтра разорвут ее в клочья – Марина не сомневалась, что у мертвецов хватит на это ума.

Отгородившись от всего мира, Марина попыталась расслабиться. Очень быстро она впала в состояние легкого транса, и сразу же воспоминания прошлого устремились к сознанию, рисуя картины давно прожитых мгновений. Она вспомнила девочку Настю, ее испуганные глаза и искривившийся в ужасе рот…

…– Кажется, я пришла первая!

Настя замерла в неловкой позе. Она часто дышала и смотрела на Марину снизу вверх глазами, полными лютой ненависти. О, да, ей было за что ненавидеть подругу. Ведь Марина вторглась в компанию подростков-ямакаси как фашист в Советский Союз. Марина сразу установила новые правила игры, в которой занимала ключевое звено. Деньги и влияние отца позволяли сие. А еще Марина заграбастала себе бойфренда Насти, красивого, сильного парня Сергея.

– Ты поднялась на лифте!

Конечно, сука, на лифте. Ты думала, я притащила тебя сюда для какого-то дурацкого соревнования?

– Разве? – Марина чуть склонила голову набок. – Я забралась раньше тебя по западной стене.

– Ты поднялась на лифте! – Настя оперлась руками о парапет и подняла тело выше. – Ты не выглядишь уставшей, подруга. Ты смошенничала! Значит, победительницей осталась я!

Ну уж нет, сука. Победа будет за мной, как и Сергей. Как и вся ваша дебильная компания отморозков.

Настя со смехом перекинула ногу через парапет, затем перекинула вторую и уселась на бетонном ограждении. Она светилась радостью, дикой радостью сумевшего совершить подвиг человека.

Марина тоже светилась. Но не радостью; ее улыбка выражала нечто плотоядное, безумное и страшное. Настя поняла это слишком поздно.

Прощай, тупая сука. Таким дурам нечего попирать своими нежными ножками землю.

– Сережа будет моим, – грубо пробасила Марина.

И столкнула соперницу с парапета…

…В памяти осталось выражение лица Насти. Марина никогда прежде не видела таких огромных, таких кричащих глаз. И такой нелепой, странной ухмылки. Будто сама смерть вселилась в Настю, когда та начала падать. Смерть вселилась и воззрела на Марину глубокими темными глазами, а на губах играла улыбка, ЕЕ улыбка.

Смерть нашла Настю три года назад на крыше высотного здания.

Марина понимала, что в тот день совершила страшное преступление – убила человека. Преступление отягощалось предательством, ведь Настя была ее подругой. Однако никакой вины теперешняя Королева мертвых не ощущала. Более того, она думала, что поступила верно. Таким сукам нечего делать в жизни. Таким сукам незачем вообще рождаться.

Причины своей ненависти к девочке Марина не могла понять, да и не пыталась. Ненависть – как и любовь; она приходит внезапно и подчиняет себе волю. И в порывах ненависти ты способен на все.

Прощай, тупая сука…

Марина отдала бы половину своих солдат сейчас в обмен на Настю. Тогда-то она повеселилась бы на славу.

Она вспомнила остальных друзей, Сережу, свою пассию. Теперь она ненавидела их всех, этих бесхребетных, никчемных детей, возомнивших себя «крутыми» только потому, что изредка устраивали скалолазания по фасадам зданий. Особенно сильна была ненависть к Сергею, заставившему столько страдать. По сути, Марина убила Настю из-за Сергея, из-за этой амебы, недостойного и ноготка на мизинце ноги Королевы. Зачем ей был нужен Сергей? Да просто так… Чтобы показать остальным: всё желаемое Марина получает очень быстро. Сейчас она понимала, что ни о какой любви не могло идти речи. Она не любила Сергея и никогда не полюбила бы такого парня. Вот Стас или Игорь – другое дело, усмехнулась Марина. Крепкие, находчивые парни, не потерявшие головы в страшной обстановке диких джунглей, населенных мертвецами. Они не теряли самообладания ни на секунду и смогли выжить и даже сопротивляться зомби. А такие, как Сергей, взращенные в городе на денежках родителей, занимающиеся паркуром от безделья, не проживут в диких условиях и суток. Тьфу, мразь ты, а не человек…

Пришло воспоминание о катастрофе лайнера «Серенити». Марина четко представила тот страшный вечер. Она бежала от охранника отца по палубе, хотела скрыться на корабле до прихода в порт Соединенных Штатов, а потом – затеряться на берегу. Но вдруг корабль сотрясся от толчка. А потом последовал страшный взрыв, кинувший девушку в воду.

Пассажирский лайнер не налетел на рифы, вдруг поняла Марина. Где-то на острове сейчас находился подчиненный Королеве матрос «Серенити», собственными глазами видевший очень странные вещи: за несколько минут до столкновения с рифами матрос наблюдал в штормящем океане какое-то судно, идущее без огней и флагов, силуэт некоего корабля-призрака. А затем, за секунду до взрыва матрос видел… торпеду. Длинная тень периодически выскакивала из волн, стремительно приближаясь к корме лайнера. Торпеда, пущенная вовсе не с незнакомого корабля – тот плыл с другой стороны.