Текст книги "Желанная награда"
Автор книги: Киран Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
Гарри начал тревожиться о Молли. Никто не знал, где она. Но что было еще неприятнее, это то, что никто также не знал, куда подевался сэр Ричард. Гарри кинулся наверх и обнаружил, что дверь между его гардеробной и спальней Молли подперта комодом с другой стороны. Один мощный толчок, и он оказался внутри.
Молли сидела на постели, тяжело дыша, словно только что бегом поднялась по лестнице. На ее щеках рдели красные пятна.
– Где ты была? – спросил Гарри, чуть более требовательно, чем собирался.
– Господи, Гарри. – Она положила руку на сердце. – Ты испугал меня, ворвавшись сюда.
Гарри усомнился, что он был единственным, кто привел ее в такое нервное состояние.
– Ты и без того выглядела испуганной. И твоя прическа растрепалась. Что случилось? Я удивился, не увидев тебя в гостиной. И сэр Ричард тоже исчез.
Молли пригладила волосы.
– Я была в саду.
– И? – нетерпеливо произнес Гарри.
– Сэр Ричард последовал за мной. Или случайно набрел на меня.
Гарри взял ее за плечи:
– Он причинил тебе вред?
– Нет. – Она улыбнулась, хотя и довольно трепетно. – Я позаботилась об этом.
Губы Гарри сжались в узкую линию. Молли была частью его мира, где было принято здороваться с пожилыми людьми в сельской церквушке, которую посещали его родители, интересоваться урожаем и навещать арендаторов, обрабатывавших земли поместья. Гарри не всегда признавал эти принципы – они навевали на него скуку, – но сейчас он внезапно ощутил острую потребность защитить их. Что-то внутри его требовало дать бой сэру Ричарду. А еще больше ему хотелось обнять Молли и целовать до тех пор, пока с ее лица не исчезнут следы тревоги.
Они были одни в ее спальне. От мысли, что всё в доме полагают, будто они занимаются любовью в ее постели, ему стало жарко.
Гарри вздохнул.
– Мне не следовало привозить тебя сюда, – сказал он. – Я всегда считал Белла слабаком, но он переходит все границы. Я поговорю с ним. Если он не прекратит приставать к тебе, я вызову его на дуэль.
– Нет. – Молли положила руку на его локоть, и Гарри подавил соблазн поднести к губам ее ладонь и запечатлеть на ней жаркий поцелуй. – Сэр Ричард не стоит пули. Похоже, он действительно ненавидит тебя, И пытается добраться до тебя через меня.
Гарри взял ее руки в свои.
– Тебя вполне можно преследовать ради тебя самой.
Это было очень галантно с его стороны, но Молли не поддалась на лесть.
– О, Гарри. Здесь я мисс Никто и едва ли заслуживаю того, чтобы преследовать меня в саду. Он догадывается, что я что-то скрываю.
– Неужели?
– Да, он так сказал. Пожалуй, ты был прав. Мужчинам нравится загадочность.
Гарри взглянул в ее глаза и не увидел там никакой тайны. Ее взгляд был открытым и честным. Он ощутил укол вины, потому что ему захотелось увидеть… пламя желания.
– Ты совсем не мисс Никто, – сказал он, приподняв ее подбородок. – Ни один человек в здравом уме так бы не подумал.
Гарри вдруг понял, что говорит искренне. В наступившем молчании он прошелся большим пальцем по нижней губе Молли и уловил в ее глазах отклик. Искорку желания.
Это всего лишь волнение, осадил он себя. Молли еще не оправилась от испуга. Гарри неохотно убрал руку и принялся расхаживать по комнате.
– Я не понимаю Белла, – задумчиво произнес он. – Сегодня вечером во время голосования он опять начал отпускать оскорбительные замечания в мой адрес. Больше никого он не трогал. Интересно, чем я его так раздражаю? В сущности, я ничего собой не представляю. Я всего лишь второй сын, рожденный про запас.
– Хватит думать о сэре Ричарде, – сказала Молли, похлопав ладонью по постели. – Почему бы тебе не сесть?
Гарри помедлил, глядя на нее. Она что, кокетничает с ним? Или это игра его похотливого воображения? Господи, конечно! Молли не из тех, кто станет завлекать мужчин. Она его соседка. Он был в доме ее родителей в тот день, когда она родилась.
Решив в очередной раз вести себя прилично, Гарри уселся на постель рядом с ней и утешился тем, что касается ее плеча.
– Гарри, – начала она, болтая ногами, как в детстве, когда они сидели на ограждении фонтана перед домом ее родителей.
– Да?
– Ты говоришь о себе как о ком-то незначительном. – Она перестала болтать ногами.
Гарри ощутил стеснение в груди, но издал смешок:
– Я ужасно значителен, Молли. Я сын герцога.
– Да, конечно.
Гарри надеялся, что она посмеется вместе с ним, но ее лицо оставалось серьезным.
– Просто мне не понравился тон, каким ты сказал, что рожден про запас. Неужели ты считаешь, что не нужен своей семье?
Гарри хмыкнул:
– Я не собираюсь жаловаться. У меня есть брат и мать, которые обожали меня. Да и сейчас обожают, насколько мне известно.
– А отец?
Сердце Молли забилось быстрее.
– Он такой же, как большинство отцов, – отозвался Гарри. – Погружен в дела.
Молли помолчала.
– Мой отец тоже. Я знаю, что он любит меня. И он замечательный человек. Просто… после смерти мамы он, кажется, перестал меня замечать. Обо мне всегда заботилась Пенелопа, а не он. Особенно после…
Гарри усмехнулся:
–…того Рождества. Тебя отослали в какую-то жуткую школу, и ты видела отца еще реже.
– Да. То же самое случилось с тобой. Хотя поступить в армию, возможно, лучшее, что могло случиться с тобой, тебе не кажется?
– Почему ты так решила?
Она улыбнулась:
– Я следила за твоим продвижением по службе. Ты молодец. Даже после… – Она неловко замолчала.
– Даже после моего позора, ты хотела сказать, – закончил он.
Молли кивнула.
– Не хочешь поговорить об этом? Я даже не знаю, что там случилось. Папа никогда мне не рассказывал.
Сердце Гарри сжалось.
– Полагаю, он велел тебе держаться от меня подальше.
Молли пожала плечами:
– Он никогда этого не требовал. Ведь я и так дала всем понять, что… презираю тебя. – Она прикусила губу. – Наверное, он не видел нужды предостерегать меня.
– Какая разница, что случилось со мной в армии, – произнес Гарри легким тоном. – Мой отец никогда не замечает моих успехов и неудач.
– Что ж, это его потеря, – сказала Молли, придвинувшись чуть ближе. – Наши близкие такие забавные. Не думаю, что твой отец пренебрегает тобой. Возможно, он даже считает, что это ты пренебрегаешь им.
Она улыбнулась, и Гарри улыбнулся в ответ. Определенно у нее интересный взгляд на вещи. И если она презирает его, то сейчас это незаметно. В ее глазах светилось искреннее тепло, которое он нашел восхитительным.
Гарри приказал себе быть сильным, благородным и заботливым.
Молли подалась к нему, положив ладонь ему на грудь.
– Ты должен сказать мне спасибо, Гарри, – произнесла она шепотом. – Если бы я не сочинила то дурацкое стихотворение, изливающее мою неувядаемую любовь к Родерику…
– Никто бы не узнал, что я поцеловал Пенелопу за несколько недель до ее свадьбы, – прошептал он в ответ. – И я никогда бы не попал в армию.
– И не отличился бы при Ватерлоо.
Она знает об этом?
– От кого тебе это известно? – спросил он.
– От Родерика и Пенелопы. Сестра упомянула об этом в письме.
На каминной полке тикали часы, за окном стонал ветер. Карие глаза Молли мягко сияли, озорные и в то же время манящие…
Помоги ему Боже! Пожалуй, он переоценил свои силы и благородство.
– Я знаю, что мы с тобой как колючки под седлом друг у друга, – сказала Молли. – Но мне нужно упражняться в поцелуях, ты не забыл?
– Нет, конечно.
Он уложил ее на постель и приник к ее губам в долгом поцелуе, позволяя себе вольности, в которых не было никакой нужды, если он хотел доказать окружающим, что они – пара. Но она была как солнечный свет и амброзия, и Гарри чувствовал, что уже не в силах остановиться. Он снова поцеловал ее, обхватив ладонью ее упругую грудь.
– Гарри, – прошептала Молли.
– Не Самсон? – отозвался он у самых ее губ.
Она покачала головой.
Спасибо Господу за его малые милости!
Гарри склонился ниже, осыпая поцелуями ее шею. Молли пьянила как вино, и он не совсем понимал почему. Конечно, он всегда замечал ее роскошные волосы, приятные черты, гибкую фигуру, но это не имело значения. Ведь это была Молли – его соседка и его проклятие.
Когда она запустила пальцы в его волосы, это было чертовски приятно, но не так приятно, как опустить вниз вырез ее платья и покрыть поцелуями ее упругую грудь.
– Ты великолепна, – пробормотал Гарри.
– О, Гарри, – простонала Молли так громко, что он поспешно закрыл ее рот поцелуем.
Она сводила его с ума своим пылом, но он не хотел, чтобы кто-нибудь ее услышал. Она женщина благородного происхождения. И совершенно ни к чему, чтобы остальные обитатели дома думали, будто они с Молли занимаются здесь чем-то предосудительным…
Но разве не это они должны думать о них?
Все так запуталось!
Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, щеки Молли ярко розовели, а карие глаза мерцали. Она выглядела необыкновенно желанной, более желанной, чем все любовницы, которых он имел. Но даже сквозь ослепительное марево желания Гарри не мог не задаваться вопросом. Почему? Что в ней было такого, отчего его кровь вскипала, стоило их губам соприкоснуться?
В свете их печальной истории и того факта, что он может оказаться женатым на ней, если его затея провалится, его страсть к ней не имела смысла. Все, что ей нужно сделать, это рассказать своему отцу о неделе, проведенной в охотничьем домике герцога, и Гарри обречен. Но и ее участь будет не лучше. Ведь она заслуживает мужчину с незапятнанной репутацией, который может высоко держать голову и станет для нее хорошим мужем.
Тем больше причин положить конец тому, что происходит между ними. Если бы только он мог противиться ее мягким губам, он бы сделал это прямо сейчас. Однако Молли опередила его. Высвободившись из его объятий, она встала и расправила юбку.
– Это было очень хорошее упражнение, – смущенно сказала она. – Думаю, все поверят, что мы… пара. Как по– твоему?
Гарри постарался справиться с неудовлетворенным желанием.
– Наверняка. – Он встал. – Держи свою дверь запертой, – велел он отрывистым тоном. – И приходи ко мне, если испугаешься.
Молли устремила на него доверчивый взгляд:
– Я постучу в твою дверь, если мне будет страшно. Ты всегда заставляешь меня смеяться, Гарри.
По какой-то причине этот ее взгляд и эти простые слова проникли сквозь невидимые доспехи, которыми он отгородился от окружающих. Похоже, Молли действительно нуждается в нем. Армии нужны солдаты. Его семья нуждалась во втором сыне. Но разве кто-нибудь нуждался в… нем, в Гарри? Ни одна живая душа.
До сих пор.
Глава 16
На следующее утро Молли проснулась, когда солнечные лучи заливали ее подушку. Сев на постели, она посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Девять часов! Обычно она вставала раньше. Но ей было все равно. По какой-то причине она чувствовала себя счастливой. И тут она вспомнила почему. Из-за Гарри. Точнее, из-за Гарри и Сэмюэла Тейлора Колриджа.
Она улыбнулась. Прошлой ночью она лучше познакомилась с ними обоими. Ее тело буквально трепетало от воспоминаний о поцелуях и ласках Гарри, а сердце билось быстрее при мысли об отрывке из «Кубла Хана», который она решила прочитать на конкурсе по художественному чтению.
Странно, как Афина и Джоан могли пропустить поэму Колриджа, но, когда Молли посреди ночи прокралась со свечой в библиотеку, она обнаружила ее на письменном столе.
Впрочем, Афина наверняка выбрала Шекспира, а Джоан – кто знает, что она вообще читает?
Молли также захватила томик стихов лорда Байрона, которым могла бы заинтересоваться Хильда. Возможно, сегодня она будет в лучшем настроении, чем вчера.
Она откинулась на подушки, чтобы перечитать отрывок из «Кубла Хана», но тут раздался стук в дверь гардеробной.
Должно быть, это Гарри!
Положив книгу на прикроватный столик, Молли встала с постели, накинула роскошный пеньюар и повернула дверную ручку.
Гарри стоял, прислонившись к косяку, скрестив руки на груди. Волосы его были взлохмачены, а на губах играла озорная улыбка.
– Так, так. – Он прошелся взглядом по ее облачению. – Ты выглядишь как настоящая любовница.
Молли вспыхнула:
– У меня никогда не было такой красивой одежды. И признаться, я никогда не просыпалась так поздно.
– Я хотел пожелать тебе доброго утра. Все холостяки, не считая сэра Ричарда, отправились на утреннюю прогулку верхом. Думаю, он еще храпит. А остальные, возможно, позже вернутся в свои постели.
Но не для того, чтобы спать, догадалась Молли и почувствовала, что ее щеки загорелись.
Последовала неловкая пауза, затем Гарри оторвался от дверного косяка.
– Можно войти? Нам надо обсудить дела.
– О! – Молли плотнее закуталась в пеньюар. – Конечно.
Гарри вошел в комнату.
– Я тут размышлял о художественном чтении для тебя, – сказал он. – Как насчет Шекспира? Какой-нибудь женский монолог. Или сонет.
– Я думала об этом, – отозвалась Молли. – Но вряд ли мне удастся превзойти Афину. Наверняка она выберет Шекспира.
– Верно.
– Но не волнуйся. Я кое-что нашла в библиотеке. Это «Кубла Хан»!
Гарри оживился:
– Отличный выбор. Я читал ее вчера. Постой! Когда ты успела забрать ее из библиотеки?
Молли помедлила.
– Ночью.
– Молли, – произнес он с укором. – А сэр Ричард?
Она пожала плечами:
– Я взяла свечу. И случись что, я бы так заорала, что разбудила бы весь дом. К тому же он слишком ленив, чтобы блуждать по дому ночью.
– И все же ты могла обратиться ко мне. – Он щелкнул ее по подбородку. – Я бы тебя проводил.
– Я бы не осмелилась стучать в твою дверь в три часа ночи.
Он выгнул бровь.
– Почему? Я что, большой и страшный волк?
Молли задрала нос.
– Вообще-то да. К чему рисковать?
Гарри бросил на нее разочарованный взгляд:
–Ладно. Давай вернемся к художественному чтению. Я хотел бы послушать, как у тебя получается. Возможно, я смогу дать тебе пару советов.
– Хорошо.
Он сел на стул у окна.
– Давай, я готов.
Молли открыла книгу и нашла нужное место. Затем откашлялась и начала читать:
Гарри поднял руку.
– Очень мило, – сказал он. – Хотя, пожалуй, тебе следует двигаться во время декламации. Как это делают актрисы на сцене. Помнишь, как я учил тебя ходить?
– О да. – Молли качнула бедрами.
– И пожалуй, тебе следует читать текст медленнее… и думать…
Он задумался, сложив руки домиком перед собой.
– О чем? – Молли удивленно моргнула.
Гарри скривил губы.
– Приношу искренние извинения мистеру Колриджу, но должен сказать, что у тебя будет больше шансов выиграть конкурс, если ты представишь себе, что Ксанад – это город, куда ты сбежала со своим любовником.
Молли вытянула губы в трубочку:
– Звучит довольно глупо.
Гарри издал короткий смешок:
– Знаю. Но хотя бы попробуй. Мы же хотим победить, не так ли? А мистер Колридж никогда не узнает об этом.
– Хорошо, – неохотно сказала Молли и попыталась вообразить то, что он просил. Но после минутного размышления она испустила раздосадованный вздох. – Ничего не получается. Извини.
Он поднялся.
– Возможно, я смогу помочь тебе достигнуть нужного настроения, – деловито произнес он. – Иди сюда и посмотри, какое прекрасное утро.
Он поманил ее к себе.
Молли сомневалась, что он знает, что делает, однако подошла к окну.
Гарри распахнул его настежь, впустив свежий утренний воздух. Погода действительно была чудесной. На верхушках деревьев еще держались обрывки тумана, роса еще не высохла, но птицы звонко щебетали, перелетая с ветки на ветку.
Гарри встал за ее спиной.
– А теперь вообрази, что за этими деревьями раскинулся Ксанад, город, где ты повстречалась со своим возлюбленным. – Он притянул ее ближе и обнял. – Прислонись ко мне.
Она осторожно прислонилась к нему спиной.
– Отлично, – шепнул он. – Представь, что мы там и влюблены. Представила?
Молли медленно кивнула.
– В таком положении ты не сможешь двигаться, зато лучше почувствуешь, как я воспринимаю твое чтение. Поняла?
– Да, – выдохнула Молли.
Гарри потерся носом о ее шею.
– Расслабься.
Молли хихикнула.
– Начинай, – сказал он.
Она выдержала паузу, настраиваясь на чтение, а затем начала:
В стране Ксанад благословенной Дворец построил Кубла Хан…
Разница в звучании ее голоса была поразительной! Молли продолжила, а Гарри принялся осыпать поцелуями ее шею, скользя ладонями по ее талии и бедрам.
На третьей строфе он положил ладонь ей на живот и стал лениво его поглаживать. Ощущение было таким божественным, что Молли почувствовала, как у нее подгибаются колени. Однако она продолжала читать:
Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной.
Рука Гарри, делая круги, спустилась ниже.
– Гарри, – сказала Молли, охваченная непривычными ощущениями, и уронила книгу.
– Ты великолепна, – произнес он хриплым шепотом, повернув ее лицом к себе. – Я горжусь тобой.
Он улыбнулся и убрал с ее лица завиток волос.
– С-спасибо.
Она не могла отвести от него глаз.
Гарри обхватил ладонью ее затылок и нежно поцеловал. Его поцелуй был слаще меда. Это было похоже на волшебство. Когда Гарри со вздохом отстранился, Молли медленно открыла глаза и улыбнулась.
Возможно, Ксанад не так уж далеко.
– Чертовски не хочется уходить, – грубовато произнес Гарри. – Но как хозяин дома я отвечаю за утреннюю охоту. Надо кое-чем заняться в конюшне.
– Прекрасно, – отозвалась Молли легким тоном. Ей не хотелось показывать, как на нее подействовали его поцелуи. – Я проголодалась. Пожалуй, мне надо позавтракать.
– Отличная мысль. Любовницам нужно хорошо питаться, чтобы у них хватало сил на ночные упражнения.
– Гарри, – укорила Молли. – Ты же знаешь, что я…
Но он не дал ей закончить, заключив в объятия и поцеловав напоследок.
– Я шучу. – Его глаза излучали тепло и добродушное веселье.
– Как приятно видеть тебя счастливым, – прошептала она.
– Я всегда счастлив, – заявил Гарри, направившись к двери гардеробной.
– Нет, – возразила она. – Быть беспутным холостяком не значит быть счастливым.
Он закатил глаза.
– Пусть последнее слово останется за тобой. – Он шагнул в гардеробную, но на пороге задержался. – Желаю тебе хорошо провести время, – сказал он и закрыл за собой дверь.
Это означало, что последнее слово осталось за ним.
Молли прикусила большой палец, обнаружив, что совсем не сердится.
– Ладно, – произнесла она, опустившись на краешек постели.
Пора перестать думать о Гарри и о том, как ему удается быть таким несносным и таким очаровательным одновременно.
Она должна подружиться с другими любовницами.
Глава 17
Хильда пришла в восторг, когда Молли за завтраком сообщила ей о томике Байрона, найденном в библиотеке.
– Алфавит почти одинаковый, – сказала Молли, приступив к яичнице с ветчиной. – Хотя произношение, конечно, отличается. Но думаю, если мы потренируемся, ты сможешь прочитать одно из стихотворении Байрона по-английски. Какое-нибудь коротенькое. Говорят, ты восхищаешься им.
– Я его обожаю, – хмыкнула Хильда, шлепнув ее по спине. – И я выиграю. Мужчины услышат мой голос и захотят переспать со мной. Кого волнует, что я не актриса?
Молли чуть не подавилась тостом.
Афина одарила Хильду свирепым взглядом, затем посмотрела на Молли:
– Тебе некуда девать время, Далила?
Молли улыбнулась:
– А в чем дело?
Лоб Джоан прорезала морщинка.
– В том, что ты помогаешь другим победить в конкурсе.
Щеки Молли зарделись.
– Мне очень жаль, что вам не нравится моя договоренность с Хильдой. Но я обещала ей помочь.
Она откусила тост и принялась жевать, переводя взгляд с Афины на Джоан.
Вот и подружилась.
Джоан резко поставила свою чашку на блюдце.
– С меня достаточно этой чепухи!
Она встала и вышла.
Не успела она скрыться в гостиной, как оттуда донеслось громкое восклицание.
Хильда вскочила из-за стола и поспешила в гостиную. Афина следовала за ней по пятам.
Молли обменялась веселыми взглядами с Банни, и они вместе направились в гостиную, чтобы посмотреть, по какому поводу переполох.
– Чтоб я лопнула, – сказала Хильда.
На пяти стульях, расставленных полукругом, лежали кучки сверкающей бижутерии, а на их спинках висели пять весьма впечатляющих – и по-настоящему скандальных – платьев. Даже без примерки было ясно, что декольте слишком глубокие и соски будут виднеться в вырезе платья.
Джоан помахала запиской, которую держала в руке:
– Мы должны быть в этих платьях во время художественного чтения, таково распоряжение Принни.
Банни подняла одно из платьев:
– Какое изысканное. Наверняка сшито портными его королевского высочества.
Все платья были разных фасонов и цветов, из тончайшего шелка, с роскошной отделкой.
– Какое платье кому принадлежит? – спросила Молли, мгновенно пожалев о своих словах.
Все мигом перестали охать и ахать. Афина подскочила к одному из стульев и схватила платье.
– Это мое! – крикнула она.
– А это мое!
Джоан схватила другое платье, оттолкнув Банни.
Хильда плюхнулась на один из стульев, скрестив руки на груди.
– Мое.
Без платьев остались только Молли и Банни.
– Я не против, чтобы ты выбрала платье, – сказала Молли.
Банни выглядела озадаченной.
– Ты и вправду не возражаешь?
– Конечно.
Молли заставила себя улыбнуться. Печально видёть, что эти женщины не привыкли к проявлению доброты по отношению к ним.
Хильда устремила на нее подозрительный взгляд:
– Никаких друзей. Мы враги.
– Почему? – Голос Молли дрогнул. – Почему мы не можем быть друзьями? Разве дружба не облегчает жизнь?
Джоан покачала головой.
– Не представляю, как ты выжила в качестве любовницы, – заметила она с презрительной гримасой.
Афина вздохнула:
– Вот и ответ. Это вопрос выживания, Далила. Любовницы не могут дружить друг с другом. Мы соперницы. Никогда нельзя полагаться на верность покровителя. Всегда найдутся… другие женщины. – Она смерила Молли взглядом. – Хотя, конечно, у одних больше достоинств, чем у других.
– Но разве мы не можем – хотя бы на одну неделю – забыть о раздорах? – спросила Молли.
– Когда мы соперничаем друг с другом не исподтишка, как обычные женщины, а открыто, участвуя в конкурсе? Джоан покачала головой.
– Вряд ли.
– Это война, – заявила Хильда. – И я пущу всех на дно.
Банни вздохнула:
– Успокойтесь, дамы. Глупо спорить из-за платьев. Они все разных размеров, и нам придется их поменять.
– Давайте примерим их, – предложила Афина, скинув свое платье кричащего алого цвета.
Молли старалась не смотреть. Обнаженное тело Афины было безупречным, как скульптура богини. Хильда и Джоан тоже разделись, у них были пышные формы, но естественная красота Банни затмила всех остальных. Как и остальные, она чувствовала себя непринужденно, расхаживая по гостиной голышом.
Молли прикусила губу. Неудивительно, что все конкурсантки нашли себе покровителей! Казалось, они рождены быть любовницами.
– Далила.
Банни указала на золотистое платье, которое досталось Молли.
– Ах да, – сказала Молли.
Ее пульс участился. Шторы не были задернуты, а двери… Даже не; закрыты, и пару минут назад мимо них прошел лакей!
Джоан рассмеялась:
– Далила? Почему ты не раздеваешься? Ты самая странная любовница: из всех, кого я встречала.
– В скромности нет ничего плохого, – сказала Банни, влезая в новое платье. – Некоторые мужчины предпочитают скромниц.
Молли благодарно улыбнулась.
– Мне ничего не стоит раздеться, – заявила она. – Однажды я даже пробежала через лужайку совершенно голая.
– Неужели? – Банни явно была под впечатлением.
– Да, – солгала Молли, – на глазах у целой компании охотников.
Она ушла в угол, защищенный от нескромных глаз пальмой в кадке, и, положив золотистое платье на столик, начала раздеваться.
Джоан закатила глаза:
– Почему-то мне не верится, что ты носилась по лугам голая.
– Она врет, – сказала Хильда.
Афина рассмеялась:
– Конечно, она выдумывает. По-моему, ты пытаешься произвести на нас впечатление, Далила.
– Ничего подобного, – заявила Молли, пряча свою наготу за старым платьем, которое держала перед собой как щит.
– Правда? – Шагнув к ней, Джоан вырвала платье у нее из рук. – Давай пробеги вокруг дома. Прямо сейчас.
– Подождите. – Молли лихорадочно пыталась придумать ответ. – Теперь вы пытаетесь поймать меня на слове.
– Испугалась? – хмыкнула Хильда.
Едва прикрытая пальмой, Молли содрогнулась, но не от холода.
В глазах Банни отразились сочувствие и невысказанный вопрос.
– Что-то в тебе не так, Далила, – сказала Афина, устремив на нее проницательный взгляд.
Молли судорожно сглотнула, внезапно осознав, что у нее нет выбора. Если она хочет победить в этом конкурсе, все должны поверить, что она настоящая любовница. А она отчаянно хотела победить.
Ставка – Лондон, с его театрами, новыми платьями и мужем, который будет любить ее и считать более интересной, чем осколки древней вазы.
Если она хочет иметь все это, она должна обежать вокруг дома голая.
Сейчас.
– Ладно, – сказала Молли и вышла из-за пальмы.
На ней не было ничего из одежды, и оставалось только молиться, чтобы холостяки не оказались поблизости, а лакеи были чем-нибудь заняты в доме, а ее мать, пребывавшая на небесах, не наблюдала в этот момент за своей дочерью.
– Если я это сделаю, – сказала она, – мы не будем препираться из-за платьев, хорошо? Пусть Банни сделает выбор за всех. Она сама шьет платья и знает, кому что подойдет. Если понадобится переделка, она ее сделает. Да, Банни?
Банни кивнула, и, как ни удивительно, все согласились с ее условиями.
Гордо подняв голову, Молли прошествовала мимо них и вышла из гостиной. Было слышно, как женщины бросились к окнам. Миновав главный холл, она потихоньку открыла дверь, чтобы не привлечь внимание Финкла, и спустилась по ступенькам на гравиевую дорожку.
Ветер взъерошил ее волосы.
И тут Молли побежала. Она чувствовала себя как лань, несясь вокруг дома. Она мчалась со всей скоростью, на которую была способна. И даже перепрыгнула через белку. Выбежав из-за последнего угла дома, она услышала мужские голоса и смех, доносившиеся из-за деревьев. Но она не осмелилась оглянуться. Проскочив в открытую дверь, она пробежала по коридору и влетела в гостиную.
Ее легкие горели. Тяжело дыша, она опустилась на диван и положила ногу на ногу.
– Видели? – осведомилась она.
Женщины молча смотрели на нее.
– Молодец, – усмехнулась Банни. – Я в ней не сомневалась.
– Вот сучка, – проворчала Джоан.
Плечи Хильды поникли.
– Поздравляю, Далила. – Несмотря на актерский талант, Афине не удалось скрыть досаду. – Ты выдержала проверку.
Молли слегка склонила голову.
– Спасибо, – отозвалась она с невозмутимым видом.
Но внутри она смеялась. Точнее, торжествовала.
Ведь она выдержала проверку!
