Текст книги "Месть невольницы. Истинная для дракона (СИ)"

Автор книги: Кира Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Минута, две, три. Тишина.

– Эй, ты дыши там, ладно? – Она не выдержала, и дракон тут же шумно вдохнул, теперь окружая её обоими крыльями. Словно коконом. И на какое-то время ей показалось, она представила, что тут она в безопасности. Что тут её любят. И не дадут в обиду. Никому. И не обидят…

Она прислонилась к нему щекой, и они так и стояли. Огромный, когда-то надменный, дракон и его хрупкая человечка, за которую теперь он был готов убить кого угодно и подставить даже свою вторую ипостась. Сделать ради неё всё, что пожелает, хоть палку, как охотничий пёс, ей в зубах носить на глазах у всего королевства, только бы вот так стоять рядом с ней и знать, что он ей не безразличен.

А в это время внутри обливался слезами Азар, думая, сколько раз ей вот точно так же хотелось, чтобы он коснулся её, поддержал. И сколько раз проходил мимо. Он тоже был готов приносить ей что угодно, хоть ту же палку, даже в зубах, если бы она попросила. Готов положить к её ногам весь мир… Но поздно. Она от него больше ничего не хотела. И здесь, рядом с ней, даже будучи ей мужем, он в очередной раз отчётливо понимал, что сделал это сам. Своей гордыней и слепотой.

И никогда он не перестанет корить себя за это.

Глава 80

Он обратился чуть позже, когда Эмми уже оставила его в саду. Просто стоял на месте, не зная, куда податься. В очередной раз не понимая, как ему дальше жить и зачем.

Её откровения с драконом заставляли его с двойной силой вновь и вновь прокручивать в голове воспоминания, представлять себе её боль, страх, отчаяние… Именно те, которые испытывал теперь он. Но наверняка ей, маленькой, хрупкой, в чужом мире, было ещё хуже.

Хотя Азар не мог себе представить, как это – хуже. Он сам буквально захлебывался от паники, его трясло как от озноба, снова хотелось биться головой, кричать, рвать на себе волосы. Казалось, ещё немного, и его сердце не выдержит. Разорвется. На тысячи частей. Причиняя такую боль, которую он уже не сможет вынести…

Но он просто стоял. Как статуя.

Дракон внутри тоже поник. Они оба прекрасно осознавали, что как раньше не будет уже никогда. Но картинки из памяти отказывались исчезать. В них она всё ещё бросалась ему на шею, смеялась и смущалась… Только такой они её больше не увидят.

И всё равно ужасно тянуло к ней. Сейчас даже больше, чем при первой встрече. И нет, не из-за обряда. А потому, что чем больше он узнавал её, чем больше понимал, тем сильнее становилась его привязанность. Происходило то, чего он так боялся в самом начале, но тогда ещё не знал, что по-настоящему бояться следовало другого. Того, что происходит сейчас.

Безысходность.

Вот что чувствовал Азар. Только умноженную на сотню, на тысячу, на миллион за эти семь лет. И чем больше нарастало внутри это чувство, тем хуже ему становилось. Лишь маленькой искоркой надежды было то, что в ближайшие дни они будут проводить чуть больше времени вместе. Хотя Азар начинал подозревать, что эти дни станут не началом их примирения, а скорее концом общения.

Теперь, когда он уже научил Амана контролировать себя, и когда через несколько дней кровь дракона свяжет её жизнь с его, он не будет ей нужен вовсе. Она сможет дальше жить совсем без него.

Поэтому он хватался за эту возможность как за свой последний шанс – нет, не на исправление ситуации (уже было понятно, что ничего не исправить), а на то чтобы надышаться ею на долгие годы вперед… Хотя это и невозможно.

Он пришел к себе в покои и занервничал от того, что сегодня сможет провести ночь с ней. Находиться рядом в одной комнате, видеть её, возможно получится даже касаться её… И опять в ожидании волновался не меньше, чем перед обрядом в храме. Снова переоделся, только теперь так, чтобы можно было спать, но не раздеваться. Он понимал, что она не допустит между ними ничего. Но хотел выглядеть хорошо… Для неё.

Пусть эта первая их ночь как супругов и не значит ничего для его Эмми, но для него – совсем иначе. Он запомнит каждое её слово, каждое движение. И когда она потребует исчезнуть навсегда, он уйдет и станет каждый день вспоминать…

Когда лучи солнца совсем пропали, он вдруг осознал, что она не придёт к нему. И ему стало стыдно, что не понял этого раньше, что ждал её… Что сам зажег благовония и свечи. Зачем? Он не знал. Азар вообще ничего не знал, кроме того, что она нужна ему как воздух.

Уговаривая себя, а по факту лишь найдя себе оправдание, что делает это ради неё, пошел к ней в комнату.

Конечно, она не пожелала бы приходить к нему. Ей было бы неловко и неуютно там. В тех же покоях… На самом деле – везде было бы так, если с ним. Но им все равно нужно несколько дней провести вместе. Может… Может у него получится поймать удобный момент и поговорить с ней? Говорила же она с его драконом. И Азару хотелось, чтобы и с ним она была хоть немного живой, чувствительной.

Снова.

Он немного замешкался у двери, сомневаясь, правильно ли поступил, что пришел, или она решила не следовать рекомендациям жреца и возможно прогонит его. Как он её когда-то… Но это было бы не так страшно, если бы её организм легко принял драконью кровь. Только Эмми была человеком, а он – нет, значит, обряд для неё будет иметь непростые последствия. Поэтому он должен быть рядом… Должен. Он попробует убедить её…

Но в комнате застал брата, служанку и Амана, который собирал свою пижаму. Сын тут же бросился к нему, и Азар с радостью подхватил его на руки.

– Арсель обещал мне сегодня на ночь рассказать истории про драконов, поэтому я останусь у него. А завтра мне подготовят отдельную комнату. Только мою. И тогда я буду совсем как взрослый.

– Это чудесно. Ты, и правда, совсем большой.

– Спокойной ночи, папа, – сын чмокнул его в щеку, и этот простой жест отозвался в нём фейерверком новых впечатлений. – Эльма, давай наперегонки!

– Ваше высочество! – Воскликнула девушка и кинулась за неугомонным наследником трона.

Азар перевел взгляд на брата, тот пристально рассматривал его и заговорил первым.

– Если ты обидишь её, я тебя уничтожу.

– Я не обижу, но перед тобой отчитываться не буду.

– Конечно, Ваше величество, королю не пристало перед кем-то отчитываться.

– Ты ревнуешь?

– Что?

– Ты её ревнуешь ко мне?

– С чего бы? Ведь ты ей не нужен.

– А ты? Будешь нужен после того, как она узнает, что утром из твоей комнаты сегодня уходила служанка.

– Не твоё дело, кто и когда выходит из моей комнаты.

– Если ты претендуешь на неё, то должен ценить и не изменять с другими.

Ну и что, что это сложившиеся веками порядки, позволяющие правителю и членам его семьи иметь гаремы, его Эмми достойна быть единственной. Но брат зло рассмеялся ему в лицо.

– А тебе ли говорить про её ценность? Давно ли для тебя она стала единственной? Не у тебя ли был один из самых больших гаремов среди чёрных драконов? Не ты ли заставлял её прислуживать, а потом развлекать твоих гостей? Не ты позволял обижать её, выжечь на ней клеймо? Не ты это был, скажи, братец?

И Азар, скрипя зубами, смолчал.

– Я люблю её. И никогда не причинил бы ей вред. А она… ты бы знал, как она говорила о тебе прежде, как любила. Даже меня заставила полюбить тогда. Хоть я и не видел тебя почти. Но верил ей, что ты «чудесный, справедливый, добый». И стал винить во всем только отца, оправдывая тебя. А потом нашёл её на нижнем этаже для рабов с тряпкой, безжизненную, убитую, растоптанную… Ты все рушишь и ломаешь. И её жизнь, и собственного сына, и мою. Это ты тогда забрал у меня её заботу. Ты забрал у меня её ласку, смех, улыбку. Ты. И за это я стал ненавидеть тебя. Не за то, что забыл обо мне, бросил, стыдился, хотя она всегда говорила, что стыдиться надо чёрной души, а не моей особенности. Она называла это особенностью. Говорила, что я красив. Она целовала меня в эту самую щеку и шутила. А потом ты убил мою Эммили. Ты. Убийца.

– Мне жаль…

– Я вижу, и даже верю, в отличие от неё. Так пусть твои муки продлятся вечность. И еще. Если между нами и не может ничего быть, это не значит, что она даст шанс тебе.

Когда Арсель вышел, Азар тяжело осел на пол. Он действительно убийца.

Он уничтожил свою Эмми… Это правда.

Глава 81

Эммили

Она вошла в свою комнату и застала там короля. Он почему-то сидел на полу, закрыв лицо руками. Как тогда в башне. Но ей даже не стало жаль его. Он вполне оправился от повреждений, которые получил при падении. И за его помощь она расплатилась с ним же высшей силой, поэтому не считала, что чем-то обязана. Однако спрашивать, что случилось и не пришлось, мужчина поднялся и заговорил сам.

– Аман сегодня остался в покоях брата, после обряда нам лучше…

– Я помню, что сказал жрец. Хотя чувствую себя прекрасно. Возможно, в этом не будет необходимости…

– Если всё будет хорошо, то я не приду больше. И не переживай, я лягу на полу, рядом с кроватью.

– Это шутка?

– Нет, ты – человек, и тебе будет сложнее, чем мне, поэтому я должен быть рядом. В идеале прикасаться к тебе, но это не так обязательно. Понимаю, что ты этого не хочешь, но другого варианта…

– Про пол – это серьёзно?

– Это единственный вариант нам спать рядом…

– Простите, Ваше величество, но я слишком уважаю себя, чтобы так не уважать Вас. На кровати поместится ещё человек семь, неужели Вам нельзя лечь с другой стороны, и всё?

– Я подумал, что ты не захочешь.

– Не стоит думать за меня, Вы привыкли называть меня глупой, – желваки заходили на лице короля, – но всё же простейшие свои мысли и желания озвучить смогу. Я не считаю тебя идиоткой. И не могу сказать, что для меня важно Ваше мнение. Поэтому вернитесь к здравому смыслу, ложитесь нормально и спите на здоровье. Меня не трогает Ваша близость. Если же сегодня всё пройдет нормально, то завтра в ней необходимость отпадет вовсе.

После её отповеди король молча прилег на самый край постели с той стороны, где обычно спал Аман и ждал, не отводя взгляд, когда она подойдет ближе. Эммили почти спокойно опустилась на свою половину и повернулась к нему спиной. В комнате царил полумрак. И теперь ей правда стало немного неуютно от того, что он здесь. Так близко. А ещё было немного боязно лежать к нему спиной. Но и смотреть на него она не хотела.

Гнала прочь картинки из прошлого и вновь растущую неприязнь в душе. Старалась гасить её, вспоминая его обескураженное выражение лица сегодня в храме. Он вызывал… в общем, совсем немного, но всё же сочувствие. Не заметить то, как отчаянно он пытается показать ей своё расположение, как готовился к «торжеству», которое и не планировалось, мог только слепой. Эммили, к несчастью, всё прекрасно видела. Но каждый раз, когда испытывала к нему хоть что-то, похожее на жалость, сразу же себя одергивала, напоминая себе, кто перед ней.

Нет, нельзя верить ему ни на секунду. Непонятно, что теперь ему от неё нужно, но поверить в то, что лицемерный король искренне раскаивается было сложно. Да, если быть честной, Эммили и не хотела этого. Зачем? Разве станет ей легче от того, что ему жаль?…

Может самую малость. Не больше.

И нет, она не лгала себе. Её сердце было так же холодно и безразлично. Хотя со вчерашнего вечера явно что-то происходило. Словно плотина поддается натиску запертых за ней эмоций. Свидетельством этого стал и её разговор с драконом, которому, откровенно говоря, тоже не стоило так уж верить. И всё же она рассказала ему маленькую часть тех мыслей, что заставляли её иногда плакать ночами. И не жалела бы об этом даже, если дракон тоже солгал. Пусть. Она не сказала ему ничего, за что следовало бы стыдиться… Но всё равно надеялась, что его слезы были настоящими, а не ролью, чтобы что-то вновь получить от неё.

Неожиданно тишину нарушил чуть хриплый шёпот.

– Эммили, а я могу…взять тебя за руку?

– Это необходимо?

– Нет, но…

– Тогда мой ответ – нет. Я не хочу этого.

– Хорошо… А ты… все ещё боишься меня?

Она промолчала. Зачем он опять?

– Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.

– Обещания не значат ничего, не так ли? А Ваши – тем более.

– Я очень жалею, что так поступил. Сейчас я мог бы быть счастлив с тобой. Ты бы меня любила, улыбалась бы мне как раньше, у нас была бы семья, я оберегал бы тебя и Амана…

– Не стоит говорить об этом.

– Хорошо, не буду. Прости…

– Ваше величество…

– Я не имею права просить тебя ни о чём, но каждый раз, когда ты так обращаешься ко мне, то не просто возводишь между нами очередную стену, ты словно режешь меня без ножа, это мучительно… Пожалуйста…

– Хорошо. Я не стану. У меня больше нет цели причинять Вам вред намеренно.

– Спасибо, – выдохнул он. – А раньше была?

– Да. Я хотела мести.

– Почему не хочешь теперь?

– Я хотела мстить жестокому подлому королю, а не жалкому трусу.

– Ты права… Я был трусом. Я испугался того, что почувствовал к тебе.

– И это, конечно, может служить Вам оправданием?

– Нет, конечно нет, даже напротив… – Он кажется перевернулся лицом к её напряженной спине, от чего стало совсем неловко. Ей чудилось, что чувствует его дыхание между лопаток. – Ты хотела же что-то спросить?

– Да. Мне интересно. Если бы Вы узнали тогда, что я… что появится Аман. Что бы Вы со мной сделали?

– В тот вечер, когда ты исчезла, я готовил бал для тебя. Хотел извиниться за всё, привести тебя туда, представить всем как свою главную фаворитку… Чтобы никто больше не смел даже взглянуть на тебя косо. Я тогда ещё не до конца осознал ужас ситуации, но понял, что был неправ, и если бы я узнал… Наверное спрятал бы тебя где-то, и был бы счастлив. Знаю, что ты думала, что я хотел отдать тебя, мне рассказали потом, только это не так. Тот вопрос был лишь для того, чтобы ты разозлилась, начала бы высказывать свое мнение, может, даже оскорбила бы меня… Но ожила… – Эммили молчала, а он продолжал нести свой бред, горячась с каждым словом всё больше. – Мне мучительна даже мысль, что тебя мог касаться кто-то другой. Я не имел на это права, но ревновал. И теперь ревную. Но не скажу тебе ни слова. Если ты захочешь быть с кем-то. Я всё приму. Что бы ты не решила… Но если примешь решение быть рядом со мной… Я вижу, что ты меня больше не любишь, но это ничего. Я стану любить за двоих. Мне этого будет достаточно…

Его голос срывался, и на мгновение ей показалось, что он снова сходит с ума. Поэтому желая остановить поток бреда, она сказала:

– Прошу Вас, прекратите говорить эту ересь. Мне не достаточно. А Ваши внезапно вспыхнувшие чувства…

– О, не внезапно! Это ещё с тех пор. После того, как я увидел тебя в подвале, потом в саду… Я был не в себе, боролся, отказывался, но уже понимал, что не хочу жить без тебя. Что ты нужна мне. Очень. И я очень жалел. Ты не можешь представить, как. Но ничего не мог исправить. И теперь не могу. Это мучительно. Понимать, что уничтожил всё своими руками… Оказалось, что я уже любил. Тогда. Если тебе жизненно необходима любовь другого и ради неё ты готов на все – это и есть твоя любовь. Я не знал…

– А для меня это было иначе.

– Расскажи?

– Нет. Это ни к чему. Давайте закончим этот бессмысленный разговор.

– Но я хочу, чтобы ты знала! Что я…

– А если я не хочу знать? Если мне это не нужно? Что тогда?

– Эмми…

– Спокойной ночи.

– … спокойной…

Теперь он кажется смотрел в потолок. Хорошо, что больше не на неё. Эммили крепко зажмурилась и попыталась расслабиться. За последние дни столько всего произошло, её даже тошнило от переутомления. А сколько ещё нужно сделать… Это у короля единственное занятие – доказывать что-то ей, а вот у неё и Арселя голова забита ещё и управлением страной.

Даже на собственную, пусть и фиктивную, свадьбу она пришла прямо с военного совета. А завтра будет ещё один, потом ещё. К тому же, с момента, когда приключилось несчастье с Аманом, он сказал, что боится обращаться. Нужно что-то сделать и с этим. Хотя сыну стало гораздо лучше, но теперь почему-то его пугал оборот. Нужно бы поговорить об этом с … его отцом, который лежит за её спиной. Вот только общаться с ним она предпочитала при свете дня.

Отметив краем сознания, что чувствует себя почти как всегда, если не учитывать сильную усталость, Эммили провалилась в сон. Поэтому не слышала, что король продолжил что-то шептать, сбиваясь и начиная заново, обращаясь к ней…

Глава 82

Азар

Его трясло от невыносимого жара внутри. Не мог себе места найти. Горячая голова болела и будто плавилась. Было больно. Очень. Он не сразу понял, что это Великий исполнил и второе его желание, но уже заранее знал, что только она в силах унять его страдания.

Сначала одними губами шептал её имя так тихо, что расслышать было невозможно. Но сама мысль, что он может сейчас позвать её и она рядом, давала силы терпеть дальше. Хотя это было сложно.

Потом в бреду звал её чуть громче, просил помочь, забывая, что не должен. Что ужасно виноват перед ней и не смеет просить о чём-то. Как путник в жаркой пустыне всем своим существом тянулся к водоёму, так и он сейчас жаждал её… Её запаха. Её прикосновений. Ласковых слов, а лучше – его имя, сказанное её голосом…

Он метался, на грани слышимости повторяя одно и то же. Дракон тоже мучился внутри, и просил его позволить обернуться, ведь у него было больше шансов получить её сочувствие. Которое теперь было им просто необходимо.

Но Азар стискивал кулаки и зубы, заставляя себя замолчать и не будить её. Потом срывался. И заставлял снова. Если бы ей было плохо, он, конечно, обнял бы её, держал в своих руках, гладил, целовал бы её волосы, шептал всякие нежности, успокаивая… Но она не станет. А может и вовсе прогонит его. Он не заслужил того, чтобы она сделала для него хоть что-то. И раз с неё всё хорошо, раз он ей не нужен, то вполне логично избавиться от него. Оставить страдать в одиночестве… Как он её когда-то…

Но даже в муках он наслаждался тем, что Эмми где-то тут…

Она была так близко и так далеко одновременно. Если он протянет руку, то коснется её. И скорее всего, сразу же потеряет. Ведь девушка проснётся, и не пожелает, чтобы он был здесь. И он сдерживался из последних сил, хотя хотел совсем другого…

Хотел трогать её ласково, мечтал целовать её нежные губы, осторожно перебирать светлые прядки кончиками пальцев, чтобы не натянуть ни один волосок, чтобы даже случайно не причинить ей боли… Он хотел, чтобы она вновь положила голову на его плечо и спала сладко. Рядом с ним. Улыбаясь, как прежде.

И почему его раздражало это раньше? Как вообще это могло не нравится? Это же самое лучшее, что может быть. Она была счастлива с ним… Совсем недолго, но всё же. Любила его. Смотрела с нежностью, как никто…

И он теперь смотрел на мирно спящую рядом девушку и радовался, что ей не приходится испытывать этот кошмар. Разве честно было бы, чтобы она мучилась из-за обряда, которого не хотела? Пусть лучше он…

Изнутри уже выжигал огонь. Дракон метался, но не мог ничего сделать. Лишь толкал Азара к ней ближе. Они оба знали, что это поможет. Но если он прикоснется, она испугается или разозлится, и Азар снова старался терпеть, хотя уже не мог больше. Продержался всего пару минут, прежде чем сквозь зубы издал глухой, но довольно громкий, стон, и тут же запечатал свой рот рукой. Только было поздно, она распахнула глаза и села на постели.

– Вам плохо?

– Прости, не хотел будить.

– Почему? Позвать лекаря? Вы горите. Я даже на расстоянии чувствую.

– Ничего, Эмми, это пройдёт…

Как же сложно было её успокаивать, когда его наизнанку выворачивает. Все кости ломило. Но если он расскажет, если она узнает, что ей ничего не грозит после обряда, а за неё всё это испытывает он, то перестанет быть ей нужен, и она прогонит его. Только кажется она и так поняла.

– Я могу… помочь?

Он поймал её взгляд в полутьме и не заметил в нем и маленькой искорки сочувствия. Она всего лишь старалась быть вежливой. Или за её внешней холодностью ещё осталась прежняя доброта ко всем. Даже к такому чудовищу, как он. Не более.

– Ничего, это ничего, не страшно, – кого он пытался обмануть, убедить? Её или себя? Но попросить не решился.

Однако прохладная ладонь сама опустилась на его лоб, даря долгожданное притупление мук. Он же не выдержал и быстро накрыл её своей, прикрыв глаза. Из губ вырвался новый стон, но теперь облегчения. И Азар устыдился своей несдержанности. Опять она помогает ему, снова она для него что-то делает, хотя он не заслужил и сотой доли этого. А он для неё… ничего… Ещё и ведет себя, как слабак…

– Так лучше?

– Да, спасибо, гораздо.

– Почему это происходит? Жрец сказал, что плохо будет мне…

– Лучше уж так.

– Что ещё нужно делать?

«Поцелуй меня, обними…», – едва не выкрикнул он. Хотел умолять её об этом. Солгать, что умрет без этого. Но вслух сказал другое.

– Ничего больше, спасибо. Этого достаточно.

– Но я не смогу сидеть так всю ночь.

– О, разумеется, да, прости, – он отпустил её руку.

Конечно она не сможет. И не захочет. А он вцепился в неё, как полоумный. Только почему-то она не забрала свою ладонь.

– Я имела ввиду, что не смогу находиться в таком положении долго, но я могу лежать рядом, если это поможет.

– Со мной?

– Тут есть кто-то ещё, кто мучается от лихорадки?

– Нет, просто… Если тебе не сложно. – Она, правда, не прогонит его? И даже не заберет у него свои прикосновения, прогоняющие боль?

– Мне не сложно, – безразлично ответила она и прилегла рядом, почти касаясь его тела, положив руку теперь на его плечо. Азар вздрогнул, ощущая, как мурашки разбегаются от места её касания. А ей, кажется, было совсем всё равно. Она никак не показала, что чувствует что-то… Конечно. Сама же сказала, что её не трогает его близость.

А вот его трогала. Ещё как. Даже помимо того, что дарила облегчение. Она, его Эмми, была так близко впервые с тех пор…Когда в последний раз она лежала с ним почти вот так, она его любила… А потом он сам приказал ей уйти… Азар не выдержал, и скрипнул зубами.

– Вам хуже?

– Прости меня, – снова извинился за то, что сделал прежде, но она не поняла или сделала вид. – Нет, хуже наверное некуда. Хуже уже было.

– Может принести воды, – шептала она и была так близко. Так хотелось обнять её…

– Нет, спасибо, всё в порядке.

– Ему тоже плохо? – Вдруг спросила Эмми, и Азар не сразу понял, что она про дракона. Но говорить ей, что тот хочет обернуться, чтобы она трогала прямо его, а не короля, не стал. Просто кивнул, в этот раз даже не солгав. Им обоим было просто ужасно… Без неё. Но теперь она была вот тут, сбоку, можно было представить, что это не потому, что ей просто жаль его, а из-за того, что хоть немного он ещё нужен ей.

Долгожданное облегчение накрыло, и он почти сразу отключился, но просыпался периодически, проверяя, рядом ли она, не ушла ли, оставив его одного… И в очередной раз открыв глаза, обнаружил, что его Эмми спит уже на его плече, хмурится, закусывает губу и сильно-сильно сжимает пальцами ткань его рубашки. Словно ей снится кошмар, и убегая от него, она прижимается к Азару…

Пусть это последняя их ночь вместе, пусть завтра она не станет оставаться с ним, но он навсегда запомнит, каково это, когда она так близко, когда сама касается и дышит в его шею… Он не запоминал прежде, когда она была с ним впервые, не ценил, потому что думал, что вновь сможет получить это, когда захочет. Но теперь-то он запомнит… Навсегда.

Ему хотелось погладить её по голове, поцеловать, шептать, что всё хорошо, но он даже не решился обнять, лишь положил руку вдоль её спины на кровать. Едва касаясь, но всё же.

И представляя, что она хоть немного любит его, снова забылся беспокойным сном. А утром проснулся от того, что она зовёт его. Как он и мечтал.

По имени…

Глава 83

Эммили

Ей снился кошмар. Она в подвале замка, связанная по рукам и ногам, рядом палач и много пауков вокруг. Они все хотят её убить. Она пытается вырваться, освободиться, но ничего не выходит. Ей больно и страшно. И как почти каждую ночь за последние семь лет, она кричит, просит о помощи, зовёт.

Того, кого в жизни не называет по имени.

Но здесь, во сне, она всё ещё верит, что он поможет ей. Что не бросит её вот так. Не даст в обиду. Спасет от мучений и не оставит одну больше. Что она нужна ему… И хотя она уже заранее знает, как будет. Помнит, что произойдет дальше. Всё равно не может найти сил и не звать его. Ведь надежда, что в этот раз всё будет иначе так и не умерла. И одно его имя позволяет ей не сойти с ума сейчас, остаться в себе… Словно тонкая хрупкая стена, отделяющая её от такого ужаса, который ей вынести не по силам.

И вдруг впервые за всё это время кошмар идет не по плану. Происходит то, чего она так сильно ждала.

В подвал врывается её сильный надежный Азар (он тяжело дышит, потому что наверняка спешил к ней и переживал за неё), отталкивает ужасного палача с раскаленной железкой ещё до того, как он выжжет жуткое клеймо, осторожно снимает её, освобождая от пут, нежно прислоняет к себе, поддерживает, потом и вовсе поднимает на руки как пушинку, шепчет, что не оставит больше никогда-никогда, что всё хорошо, что он любит её, а это всего лишь страшный сон.

И ей кажется, что те раны, что уже есть на её теле и в сердце, теперь болят не так сильно. И паника отступает. Он спас её! Он не позволил мучить её! Он её любит…Она же знала! Верила! Поэтому и звала его. И не ошиблась! Эммили прижимается к нему сильнее, смотрит в обеспокоенные черные глаза, наполненные сочувствием и лаской, чувствует, как её тело надёжно укрыто крепкими объятиями от всего плохого и, касаясь своего горла, на котором и правда нет никаких следов, потому что он успел (!), сквозь слезы шепчет:

– Ты пришёл за мной!

– Конечно я пришёл, разве я мог не прийти…

Она порывисто обнимает его за шею, приникает к нему всем телом. Как же хорошо… Тут он, едва касаясь, целует её в лоб, и спокойствие, только-только начавшее разливаться в её душе, исчезает, Эммили вдруг осознает, что ощущение его губ на её коже реальные. И его объятия вполне ощутимы. Она шире распахивает глаза и понимает, что сон закончился. Король же обнимает её в кровати. Но почувствовав перемену в ней, он сразу же убирает свои руки с её спины и талии, отодвигается сам.

– Прости, ты кричала, и я…

Она смотрит на него в утренней полутьме.

– И Вы решили, что можно посмеяться над моими кошмарами? – Здесь, в реальной жизни, она сразу вспомнила всё, что было на самом деле. И что перед ней вовсе не её спаситель, а совсем наоборот. А эти слова, что он говорил сейчас – как издевательство над тем, что произошло в реальности.

– Посмеяться? О чём ты? Я совсем не собирался…

– Вижу, Вам уже лучше.

Эммили, взяв одеяло, отодвинулась на самый край постели от него. Но её тело всё ещё помнило тепло его касаний. А внутри саднило от неприятного осадка вновь пережитого во сне ужаса, а потом – от такого нелепого пробуждения. Он видел её слабость. О, Эммили прекрасно помнила, как он относится к слабым. Считает это недостатком. Наверняка снова презирает её сейчас. Чем она думала, соглашаясь спать с ним в одной комнате?

– Эмми…

– Не нужно. Я не хочу говорить об этом.

Он как-то странно, судорожно вздохнул и сказал совсем не в тему:

– Сегодня…то есть вчера уже… я нарвал в саду цветы украдкой… для тебя… И спрятал их у входа в храм, хотел подарить после праздника. Я так готовился к нему… менял рубашку раз десять, готовясь к встрече с тобой. Хотел… понравиться тебе…и мне стыдно за свою глупость.

– Жаль, что не догадалась предупредить. И если это правда, то не стоит стыдиться. Это было бы мило в другой ситуации.

– Ничего… Если ты захочешь, то я схожу за ними сейчас… и принесу… Хочешь?

– Нет. Уже поздно. Наверняка, цветы завяли. Нельзя вернуть то, что умерло.

Король вздрогнул.

– Прости…

– Мне неприятно слушать это постоянно.

– Хорошо, я больше не стану. Да? Мне… перестать извиняться? – И в его голосе чувствовалась надежда, словно если она попросит его даже об этом, он будет рад. Словно любая её просьба может его осчастливить.

Поэтому он говорит эти глупости про цветы и извинения? Хочет, чтобы она приняла от него хотя бы выполнение его слов и обещаний? Но ведь ей от него не нужно ничего. Когда – то – да, было нужно. Многое. Теперь всё иначе.

Сколько бы она не думала о нём, но внутри оставалась уверенность, что он ей чужой. Её любимый умер в тот день, когда она поняла, что его никогда и не существовало. Она сама придумала его себе и кинулась с головой в свою наивную влюбленность. А этот мужчина… он ей никто. Даже ненависти не осталось, когда поняла, что он правда поступил с ней так не из жестокости или злости, а из-за равнодушия к её судьбе и страха за свой трон. Он не боялся потерять её. А вот своей жизни без статуса короля не представлял.

Но можно ли за это осуждать? За отсутствие любви? Нет.

Когда люди не любят они тоже могут поступать жестоко с другими, не потому, что плохие, а потому что им все равно. Что поделать, если король не любил её. К рабам здесь относились так все. Вот и он поступал как остальные.

Ему просто было все равно, жива она там или нет, ела ли, спала ли, не мучают ли её кошмары после всего, не зовет ли она его…. Ему не хотелось помочь ей, не хотелось быть рядом, не хотелось понимать, что она – его пара. Недостойная человечка…

И если смотреть только под таким углом, то разве можно его судить за отсутствие того, на что он не способен? Но вот власть он любил. Ещё как. И даже не задумываясь, выбрал именно её, предпочитая Эммилии корону… А теперь так ли важно, зачем он делает и говорит это всё? Возможно проснулось чувство вины.

Но теперь ей было все равно. Почти.

– Поступайте, как считаете нужным…

– Для меня важно, чтобы ты знала, что я очень сожалею о произошедшем. Обо всём. О каждой твоей слезинке. О каждом шраме и ударе. О той, жестокости, что тебе пришлось пережить. И понимаю, что после такого простить меня непросто…

– Вы правда думаете, что дело в шрамах от плети? Или в клейме на моей шее? В унижении, когда я вынуждена была склонять голову, иначе подвергалась избиениям? В других женщинах? В жестокости, которая обрушилась на мою голову в ответ на любовь? Может в обмане моих чувств, в приказах развлекать гостей или прислуживать Вашим наложницам? Думаете, из-за обиды нельзя простить? Нет. Тогда Ваши поступки были следствием не злости и не эмоций, а просто равнодушия к судьбе той, что готова была отдать за Вас свою жизнь. Хотя и так лишилась её. Оскорбление, ложь, даже измену – всё можно простить, если есть чувства. Но как прощать, если уже не чем? Если меня больше нет?

– Я чудовище, Эмми… Не передать словами, как корю себя. Но мои мучения – ничто по сравнению с тем, что ощутила ты. Сердце разрывается от безысходности.

– Вы правда сожалеете?

– Очень… И люблю тебя больше жизни.

В ответ она промолчала. А что было сказать?

Стало ли ей легче?

Немного.

Самую малость.

Но если он правда жалеет, если на ней больше нет тех жутких отметин, это же не значит, что ничего не было. Что можно вновь верить ему, спокойно оставлять наедине с сыном, общаться с ним самой. В этот момент она была абсолютно уверена, что поступает правильно, что внутри к нему не осталось ни пылинки от прежних её чувств. Даже жалости нет и обиды.