Текст книги "Причуды судьбы (СИ)"

Автор книги: Кира Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Ох, – я прижала пальцы к вискам. – Элис, в нём есть какая-то тайна. Я вчера это почувствовала. Очень уж странный расклад, который я для него сделала.

– Возможно, – не стала спорить она. – А теперь откуда ты знаешь, как его зовут?

– Мы столкнулись у лорда Эйвори сегодня, и он нас представил, – просто объяснила я. – Нет, Элис, он меня не узнал, естественно.

Она скорчила разочарованную гримаску.

– Жаль. Но всё равно, он вчера видел Катерину, значит, не отступится. Думаю, он придёт к тебе на Грейсчёрч.

– Упаси Господь, – я вздрогнула. – Я не приму его.

– Почему, Лори? – удивилась подруга. – Тебе разве не интересно узнать, что он за человек?

– А зачем? – резонно возразила я. – Он женат, а меня сейчас мало интересуют женатые мужчины.

– Ну как знаешь, – она не стала развивать эту тему. – Слушай, а что там насчёт расклада твоей маме? – осторожно спросила Элис. – Ты не думала, что это может значить? Если не хочешь, можешь конечно не говорить, – поспешно добавила она.

– А что тут думать? – помрачнела я. – Смерть она и есть Смерть, Элис. Знать бы только, от чего и почему… И нет ли здесь моей вины. Это я попробую узнать завтра, мама с папой уезжают на весь день, а я поеду к себе.

Мы ещё немного поболтали, и я отправилась домой.

Утром зарядил дождик, соответствуя моему унылому настроению. Родители уехали ещё утром, когда я спала. Позавтракав в одиночестве, я сказала Бетти, что поеду к Элис, а сама взяла экипаж и отправилась на Грейсчёрч. Сегодня клиенты были только после обеда, значит, времени на выяснение своих вопросов достаточно. Я уже не переодевалась дома, только брала вуаль и карты – лицо закрывала в экипаже, а платье меняла в своём кабинетике, как я его называла.

Переступив порог маленькой комнатки на первом этаже гостиницы, я прикрыла дверь и огляделась. Единственное окно закрывала плотная штора из шёлка, один угол я отгородила ширмой и устроила там гардеробную, ну и иногда ела. Посередине стоял круглый стол, накрытый зелёной скатертью с кистями, и на нём – подсвечник с толстой свечой. Два стула у стола, один для меня, один для посетителей. У стены располагался маленький диванчик, для придания уюта. Вообще, мне здесь очень нравилось. Я любила иногда просто сидеть на диванчике, ни о чём не думая, или читая книжку. Это было моё убежище. Однако было одно правило, которое я соблюдала неукоснительно: находясь здесь, никогда не снимать вуаль. Зайдя за ширму, я быстро переоделась в любимое зелёное бархатное платье, распустив волосы, подколола с одной стороны, чтобы не мешали, и вернулась к столу. Зажгла свечу, выложила карты из мешочка, но медлила сесть. Я никогда не спрашивала Учителя, можно ли себе гадать, и никогда этого не делала – не возникало желания знать собственное будущее. А сейчас просто не видела, у кого ещё можно спросить, что делать.

– Пожалуйста, помогите мне, – пробормотала я, погладив колоду.

И, глубоко вздохнув, села наконец за стол. Прикрыв глаза, постаралась успокоиться и настроиться на нужное состояние. Итак. Могу ли я что-либо сделать, чтобы предотвратить несчастье с мамой? На стол рядом легли три карты. Твёрдой рукой я перевернула первую. Шестёрка мечей, в обратном положении. Нежелательное путешествие. Мама куда-то ехать собирается из Лондона?.. Следующая карта. Колесо Фортуны, тоже перевёрнутое. Неподходящее время для перемен. Какой будет последняя карта, я уже и так знала. Смерть. Прямая.

– Спокойно, возьми себя в руки, – процедила я сквозь стиснутые зубы, уняв дрожь и загнав рыдания глубоко-глубоко. Плакать буду дома, а здесь – ещё не все вопросы выяснены. Я снова сосредоточилась.

Следующий вопрос. Деймон. Помешав карты, положила три перед собой, и сразу картинками вверх. Шестёрка кубков, прямая – воспоминания о прошлом, так и есть. Восьмёрка кубков, перевёрнутая – иллюзии, мечтания, и совет вернуться к реальности. Любовники, тоже перевёрнутые. Неверный выбор. Грудь пронзила тупая боль, глаза увлажнились.

– Чёрт! – я швырнула колоду на стол, сорвала вуаль и торопливо вытерла щёки. – Зачем тогда мы вообще встретились?!

Опустившись на диван, я попыталась взять себя в руки. Снова подумалось, а люблю ли я Деймона. Может, это были кратковременные эмоции, не более, и я убиваюсь по тому, чего на самом деле нет. А как тогда насчёт Учителя? Он тоже меня волнует, и помимо всего прочего, я с ним уже два раза целовалась. Я покосилась на разбросанные карты, и в голову закралась шальная мысль. Собственно, а почему бы и нет? Я ж хотела знать о нём больше, вот прекрасная возможность. Я решительно встала и собрала колоду, потом тщательно перемешала, вспомнив нашу последнюю встречу. Учитель, Учитель, сейчас я приподниму завесу твоей тайны, и узнаю, чего же тебе на самом деле от меня надо. И существуешь ли ты. Неожиданно из колоды выпала карта, картинкой вверх. Человек с узелком на палке не глядя, шагал в пропасть. Дурак, нулевой Аркан. Откуда-то послышался негромкий смешок. Упрямо сжав губы, снова выложила три карты на стол, но посмотреть на них не успела. За дверью раздались тихие шаги, и я, спохватившись, прицепила обратно вуаль. Кого это принесло, интересно? Я вроде ясно дала всем понять, что без предварительной договорённости приходить бесполезно. Потому и дверь не стала закрывать на ключ… Вежливый стук.

– Кто там? – настороженно поинтересовалась я, не сводя с двери взгляда.

– Мисс Катерина? – дверь открылась, и на пороге появился тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.

Граф Конрад Монтеррей.

– Милорд, вы не извещали о желании прийти ко мне, – ровным голосом сказала я, собрав карты. Вот проклятье, как же он не вовремя!

– А ты бы меня приняла, Зеленоглазая? – в свою очередь поинтересовался он, войдя в комнату и закрыв дверь. – Думаю, вряд ли. Поэтому я решил попытать счастья и прийти без предупреждения.

– Совершенно зря, – сухо ответила я. – Ко мне скоро придут, поэтому потрудитесь покинуть кабинет.

– Я пришёл раньше, поэтому подождут, – он преспокойно уселся на стул и окинул меня внимательным взглядом, отчего по спине пробежали мурашки.

Тут только я осознала, что нахожусь с ним одна в комнате, и он может сделать со мной всё, что угодно. Чем быстрее от него избавлюсь, тем лучше.

– Ладно, – я кивнула и села напротив него. – У вас появились вопросы, на которые вы желаете получить ответы?

– Да, – он кивнул. – Кто ты такая, Катерина? И почему прячешь лицо?

Я усмехнулась и покачала головой.

– На эти вопросы мои карты не дадут ответа. Попробуйте ещё раз.

Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

– Про жену ты вчера угадала, Зеленоглазая, – негромко ответил Монтеррей. – Но про это знает весь свет. Удиви меня ещё раз. Какая у меня есть тайна?

– Я не работаю сыщиком, милорд, – заметила я, мешая карты. – И не раскрываю чужих тайн.

– А я хочу, чтобы ты раскрыла мою, Катерина, – граф откинулся на спинку стула. – И можешь называть меня просто Конрад.

– Как пожелаете, милорд, – я не обратила внимания на его последние слова. Чего никогда не допускала и не допущу, так это фамильярности с клиентами. – Только учтите, я могу увидеть то, что вам не захочется слышать.

– Как-нибудь переживу.

Ладно, моё дело предупредить. Значит, тайна, да? Я выбрала расклад, который так и назывался, Тайна Верховной Жрицы. Раскладывая карты, я вдруг ощутила, как от них исходит тепло. Подобного раньше никогда не было. Или они таким образом отреагировали на этого господина? Не буду отвлекаться, подумаю об этом потом. Я перевернула первые две карты.

– Вы устали от свалившихся на вас проблем, и дальнейшая борьба не принесёт удачи, – следующие три карты, прошлое, настоящее, и будущее. – В прошлое уходит неудачный брак, – перевёрнутая двойка кубков, что-то подобное я ожидала увидеть. – В настоящем для вас интересны новые знакомства, выход в люди, а в будущем – надежда, – я покосилась на Монтеррея. Звезда говорила о ключевой точке в недалёком будущем.

– Это всё понятно и без карт, – граф усмехнулся. – Пока ты не удивила меня, Зеленоглазая.

– У меня есть имя, – не удержалась я. Его фамильярность нервировала.

– Не отвлекайся, – последовал ответ.

Он ещё будет делать замечания! Сердито нахмурившись, я перевернула следующие две карты. Явное и скрытое.

– Все видят в вас усталого и разочаровавшегося в жизни человека, – перевёрнутый Рыцарь мечей, – хотя в душе вам хочется быть отцом и мужем, – прямой Император.

Ага, проняло – Монтеррей едва заметно вздрогнул.

– И наконец, – я перевернула предпоследнюю карту – не без внутреннего трепета, если честно. А ну как опять Смерть?.. Обошлось, всего лишь Мир, – для вас будут открыты все пути, вы можете выбирать любой, и определить дальнейшую судьбу. Вы начнёте жизнь с чистого листа, – опять в его взгляде мелькнула мучительная надежда. Я поспешно перевела взгляд обратно на карты. – А теперь тайна.

Монтеррей внезапно подался вперёд, отчего я вздрогнула и едва не отпрянула.

– Не касайтесь карт, – предупредила на всякий случай.

Последней оказалась Верховная Жрица в прямом положении. Сердце пропустило удар, я сглотнула, не смея взглянуть на графа.

– Катерина, – протянул он. – Так в чём заключается моя тайна, а?

– Женщина, обладающая тайной мудростью, – сделав над собой усилие, ответила я.

Его палец коснулся моего подбородка, и пришлось поднять голову.

– А ведь это ты, Зеленоглазая, – в его голосе снова послышались хрипловатые нотки.

Не в силах ответить, я молча покачала головой, с некоторым ужасом ожидая его дальнейших действий.

– Вот уже два года мне снится женщина, – продолжил Монтеррей, – и кроме её глаз и роскошной рыжей гривы ничего больше не могу запомнить. Я искал эти глаза и эти волосы повсюду, и вот наконец нашёл. Только снова не вижу лица.

Я резко отодвинулась от стола и встала, тяжело дыша.

– Немедленно покиньте комнату, милорд, – ровным голосом попросила я. – И никогда больше не приходите сюда. Вы узнали, что хотели, теперь оставьте меня.

– О нет, Катерина, – он тоже встал, и я невольно отступила на шаг назад. От его улыбки у меня пересохло в горле. – Я не оставлю тебя. Я выясню, что ты прячешь под вуалью, и как тебя зовут на самом деле.

Я выставила перед собой руки.

– Не подходите, – сквозь зубы процедила я.

Монтеррей снова усмехнулся.

– Не бойся, не собираюсь прямо сейчас срывать вуаль. Я дождусь, пока ты сама её снимешь.

– Чёрта с два! – выпалила я, встревоженная до крайности. Боже, да что такое, все от меня чего-то ждут, один – что приду к нему, второй – что открою лицо! Надоело! – Немедленно уйдите, милорд!

– Конни, – поправил он. – Для тебя просто Конни.

Не дожидаясь ответа, граф развернулся и вышел. Я осталась одна. Без сил опустившись на диван, обхватила себя руками, меня била крупная дрожь. Я ему снюсь? Чушь какая… Надо успокоиться, скоро придёт клиентка, и я должна быть в форме. Мне удалось справиться с собой, и выкинуть мысли о Монтеррее до вечера. К Элис уже не успела заехать, а вернувшиеся родители сообщили, что завтра мы идём в оперу вместе с Мэнхемами. Тогда завтра и поговорю. Конечно, ночью я спала очень плохо, из головы не выходила волнительная встреча с графом, и безумно хотелось прийти к Учителю и задать накопившиеся вопросы, но упрямство пересилило желание. Не буду плясать ни под чью дудку! Не дождутся, ни один, ни второй… В результате я проснулась совершенно разбитой и не отдохнувшей – пришлось скрыть тени под глазами пудрой. В оперу надела платье из абрикосового шёлка с золотистым кружевом, а волосы, повинуясь какому-то смутному беспокойству, попросила высоко заколоть и оставить всего пару локонов около ушей. Не хочется мне что-то ходить с распущенными.

Мы приехали к самому началу, и с Элис я едва обменялась парой слов.

– В антракте, – шепнула она, когда мы заняли места.

Я увлеклась тем, что происходило на сцене, как неожиданно к середине второго акта почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обмахиваясь веером, я начала осторожно рассматривать тех, кто сидел в соседних ложах, пытаясь понять, кто меня рассматривает. Бесполезное занятие. Слишком много людей. До самого антракта я сидела, как на иголках, очень хотелось спрятаться в глубине ложи, но пришлось бы тогда меняться местами с папой и объяснять причины своего поведения. Ничего не оставалось, как отгородиться от назойливого взгляда невидимой стеной. Стало чуть полегче, но ненамного. Элис косилась на меня, изнывая от любопытства, и едва наступил антракт, как она ухватила за руку и потащила к выходу из ложи.

– Мы пройдёмся немного, а то ноги устали, – протараторила она своим и моим родителям.

Судьба иногда играет злые шутки. На выходе я практически нос к носу столкнулась с графом Монтерреем. Слава богу, в ложе царил полумрак, и вошедший не увидел моего жаркого румянца.

– Прошу прощения, леди, – извинился он и отступил в сторону. – Мисс Карстон, добрый вечер.

Не дожидаясь ответа, он завладел моей рукой и коснулся губами тыльной стороны ладони. Я замерла, чувствуя, как сердце забилось испуганной птицей: опять Монтеррей взял правую руку, словно искал там что-то. Выпрямившись, он погладил мои пальцы, и задумчиво обронил тихим голосом:

– Вы не носите колец, мисс Карстон. А они бы вам очень пошли, у вас красивая кисть.

К счастью, Элис очнулась от столбняка, и потянула меня в коридор, поспешно сказав:

– Добрый вечер, милорд, прошу прощения, нам с мисс Лорелин надо выйти.

В коридоре я прислонилась к стене, обмахиваясь веером, ноги не держали.

– Элис, он точно узнает мою тайну! – простонала я, чувствуя отчаяние. – Ещё одна встреча, и мне конец! Ты слышала, что он про кольцо сказал?

– Кстати, где оно? Ты его сняла? – поинтересовалась она.

– Оно на месте, – мрачно ответила я, покрутив печатку на пальце. – Только почему-то опять невидимое ни для кого, кроме меня.

– Хм, – Элис задумчиво прищурилась. – По-моему, оно становится видимым тогда, когда ты берёшь с собой карты, – предложила она неожиданно простой ответ. – То есть, когда ты становишься Катериной.

Я помолчала, обдумывая её слова.

– Знаешь, а может ты и права, – кивнула я. – Надо будет проверить… Но с графом всё-таки лучше встречаться как можно реже. От греха подальше.

– Ну это уж не знаю, как тебе удастся, – Элис с сомнением покачала головой. – Ты его заинтересовала, и он наоборот будет стремиться видеться с тобой как можно чаще.

Я фыркнула.

– Если он переусердствует, ему придётся развестись и просить у папы моей руки, – брякнула я и испугалась собственных слов.

Элис изогнула бровь, окинув меня внимательным взглядом.

– Лори, дорогая, а это мысль, – протянула она.

– Сплюнь, – посоветовала я. – Ещё не хватало всерьёз рассматривать этого господина в качестве возможного жениха.

– Ты не хочешь стать графиней? – непринуждённо поинтересовалась подруга.

– Не горю желанием, – я пожала плечами и решительно шагнула к ложе. – Пошли, антракт сейчас закончится.

К моему беспокойству и ужасу с началом второй части оперы Монтеррей не ушёл к себе, а остался в нашей ложе. Он сидел рядом с папой за моей спиной, и они о чём-то тихо говорили, но я остро чувствовала, как его взгляд медленно скользит по шее и плечам, словно ласкает. Очень хотелось поёжиться, или оглянуться, но я сидела прямо, глядя на сцену и стараясь сосредоточиться на представлении. Благодарение Господу, как только занавес закрылся, он вежливо попрощался и вышел.

– Очень милый джентльмен, – заметила мама. – Жаль, что с его женой такое несчастье.

– Очень жаль, – подтвердил папа. – Он бы подошёл тебе, Лори.

Я закашлялась, усиленно обмахиваясь веером. Опасные мысли, папа, ой опасные.

– Поехали домой, – приложив руку к виску, я добавила. – У меня что-то голова разболелась.

Следующие дни принесли множество событий, и моя жизнь в очередной раз резко изменилась.

В следующий раз Монтеррей пришёл на Грейсчёрч через два дня после нашей встречи в опере, но я благоразумно закрыла дверь на ключ. Кроме всего прочего, я ждала клиентку, и поэтому не могла долго с ним разговаривать. Он постучался, и сразу представился.

– Это Конрад, Катерина. Открой пожалуйста.

– У меня нет времени, милорд. Я же сказала, оставьте меня, – через дверь ответила я. – Если у вас очередные вопросы, оставьте карточку, как делают все, и я назначу вам время.

– Я хочу видеть тебя сейчас. Просто поговорить.

– Невозможно, милорд, – я покачала головой, хотя он и не мог видеть этого.

– Катерина, впусти меня! – требовательно произнёс он, и подёргал дверь.

– Уходите.

Я услышала тихое ругательство, и удаляющиеся шаги. Возвращаясь домой, на всякий случай поменяла экипаж, опасаясь, что настойчивый граф мог остаться и следить за мной. Следующее светское мероприятие, на которое предстояло идти с родителями, должно было состояться через день, и отказаться не представлялось никакой возможности. Папа уведомил за завтраком, что на рождественском балу в Сент-Джеймсе он собирается объявить о помолвке. У меня оставалось два с половиной месяца, чтобы выбрать будущего супруга. Я чуть не выругалась за столом.

– Так что, дорогая моя, если ты не определишься до декабря, то мне придётся самому заняться этим вопросом и подобрать тебе мужа, – спокойно сказал он, словно не замечая моего бледного лица.

– Да, папа, – выдавила я из себя.

Совершенно некстати вспомнился Деймон, и тут же его место занял Учитель. "Даже не смей, Лори", – словно наяву услышала его тихий голос.

– На приёме у лорда Олбани я буду наблюдать за тобой, – предупредил папа. – Там будет много достойных молодых джентльменов.

Не знаю, как я высидела до конца завтрака. Окружающее было как в тумане, а мысли лихорадочно метались в голове. Что делать? У кого просить помощи?

– Да, кстати, я пригласил графа Монтеррея сегодня на обед, – папа решил добить меня окончательно. – Он, конечно, женат, но у него есть связи, и он может дать дельный совет.

Тут я не выдержала.

– Ещё не хватало от него советы выслушивать! – выкрикнув, я поднялась из-за стола и бегом поднялась к себе в комнату.

И пусть думают, что хотят! Слёзы душили, но я стиснула зубы и до боли сжала кулаки. После обеда снова ждали клиенты, и не хотелось предстать перед ними с красными, заплаканными глазами, тем более что кроме них они ничего больше не видели. Едва я захлопнула дверь, как раздался тихий стук.

– Лори, это я, – мама переступила порог и подошла к кровати. – Милая, наверное, это моя вина, я тебя слишком разбаловала. У тебя было больше свободы, чем у других девушек, и ты привыкла, что сама решаешь, как жить и что делать. Это немножко не так, – она ласково погладила меня по голове. – Есть обязательства, которые надо выполнять, если не хочешь стать изгоем в обществе. Например, замужество. Если с нами не дай бог что-нибудь случится, то твоим опекуном станет кто-то из лордов, назначенный королём, и отец очень боится, что этот человек просто подороже продаст тебя какому-нибудь не слишком достойному джентльмену в жёны, и ты всю жизнь будешь несчастна. Поэтому он настаивает на свадьбе. Так для всех будет лучше, Лори, доченька.

Я проглотила ком в горле и кивнула.

– Я… я понимаю, мама, но… – я сделала глубокий вдох, заставив голос не дрожать. – Я думала, что выйду замуж за любимого человека, – тихо закончила я.

Улыбка мамы была немного грустной.

– Такое к сожалению бывает редко, – она вздохнула. – И как бы грубо это ни звучало, постарайся всё-таки влюбиться до Рождества, – мама заглянула мне в глаза. – Или хотя бы выбрать того, кто не будет тебе противен.

Я снова кивнула, отведя взгляд.

– Хорошо, мама, постараюсь.

Кто бы ещё подсказал, как влюбиться в другого, не разлюбив первого?.. Наверное, Учитель мог бы ответить на мои вопросы, но первая к нему не пойду. Пусть лучше сам позовёт. Значит, Катерине осталось радовать общество не более чем до Рождества. Потом ей придётся исчезнуть из Лондона навсегда.

– Я хочу побыть одна, – тихо попросила я.

– Конечно, дорогая, – мама вышла и закрыла за собой дверь. Мне надо срочно успокоиться, съездить на Грейсчёрч, и вернуться до обеда. По крайней мере, можно не беспокоиться, что Монтеррей сегодня заявится к Катерине.

Очень не хотелось видеться с ним за обедом, и возвращаясь вечером домой, я мучительно придумывала причину, по которой могу остаться в комнате. Больная голова не годилась, а то могут вызвать доктора из-за частых приступов. И вообще, я никогда не отличалась болезненностью, и плохое самочувствие свидетельствовало только о моём нежелании спуститься за стол. Так ничего и не придумав, я тихо, через чёрный вход, пробралась к себе, и позвонила Бетти, переодеться. Намеренно выбрав домашнее платье из коричневого вельвета, я собрала волосы в тугой пучок и понадеялась, что Монтеррей не будет рассматривать меня слишком пристально. Ровно к семи вечера я спустилась в столовую, и через минуту раздался звонок в дверь. Граф был пунктуален.

К моему удивлению, обед прошёл безупречно. Монтеррей за всё время обратился ко мне едва ли два или три раза с ничего не значащими вопросами о погоде и комплиментами. Я вежливо отвечала. Вопреки характеристике Элис, он не выглядел угрюмо, весьма охотно разговаривал с отцом о делах в поместье и давал советы, несколько раз остроумно пошутил, и в общем, действительно оказался приятным собеседником. Вот только его взгляд, когда Монтеррей смотрел на меня, словно обжигал, а в карих глазах плавали золотистые искорки. В какой-то момент он усмехнулся словам папы, и я чуть не поперхнулась, настолько эта усмешка напомнила Учителя. Как только обед закончился, я извинилась и поспешно покинула столовую, сославшись на усталость. Боже упаси остаться с этим человеком наедине, не знаю, и знать не хочу ничего про его тайны. И если нелёгкая принесёт его на приём у лорда Олбани, я ни на шаг не отойду от родителей, и ни за что не стану с ним танцевать. В этот вечер, когда я засыпала, мне вдруг очень захотелось увидеть Деймона. Пусть даже и во сне, но увидеть его ещё раз.

– Какое платье оденете, мисс? – спросила Бетти, открыв гардероб.

– Голубое, атласное, с серебряным кружевом, – ответила я.

Горничная удивилась.

– Вы же не любите голубое, мисс. У вас есть прелестное из зелёного шёлка…

– Нет, Бетти, голубое, – уверенно повторила я.

В качестве причёски – коса вокруг головы, и опять, все локоны тщательно убраны. В общем, лорду Монтеррею придётся постараться, чтобы увидеть во мне Катерину. В том, что он приглашён на приём, я не сомневалась, как и в том, что он попытается вызвать меня на откровенный разговор. Бросив последний взгляд в зеркало, я взяла плащ и вышла из комнаты. Боже, помоги, сегодня предстоит тяжёлый вечер.

Мама удивилась, увидев меня в голубом платье.

– Дорогая, твой любимый цвет зелёный, разве нет? – озадаченно поинтересовалась она.

– Голубой мне тоже идёт, – непринуждённо улыбнулась я. – Поехали, а то опоздаем.

Несмотря на то, что гостей было много, меня не покидала уверенность, что затеряться среди них не удастся. Граф Монтеррей отличался настойчивостью и упрямством, как я успела понять за наше недолгое знакомство, и уж если ему захочется, он меня найдёт среди любого количества народа. Элис тоже отметила непривычный цвет платья.

– Это ты специально? – поинтересовалась она. – Думаешь, из-за голубого платья твои глаза станут не такими зелёными? – ехидно добавила она.

– Очень на это надеюсь, – призналась я, пробежав глазами по гостям.

– Прекрати оглядываться, я скажу, если замечу его, – Элис хмыкнула. – Дорогая моя, у тебя странно блестят глаза. Случилось что-то ещё, чего я не знаю?

– Случилось, – я улыбнулась. – Я видела Деймона.

– Бог мой, он что, вернулся?! – она недоверчиво уставилась на меня.

– Нет. Я видела его во сне.

– Ах вон оно что, – Элис с облегчением вздохнула. – Ну если во сне, тогда ладно.

– И ещё отец хочет на Рождество объявить о моей помолвке, – со вздохом добавила я.

– А что, ты уже решила, за кого выйдешь? – полюбопытствовала Элис.

– В том-то и дело, что нет, но он и слышать ничего не хочет, – я опустила взгляд. – Или я сама выберу, или он лично найдёт подходящего жениха. Так он сказал вчера утром.

– Бедняжка, – посочувствовала мне Элис. – Мои-то наоборот, не торопятся, я ж у них любимая дочка, – она хихикнула. – А брат пока не вернулся с Континента, они не хотят оставаться совсем одни.

Я снова окинула зал нервным взглядом, казалось, кто-то наблюдает за мной.

– Да нет его, нет, – успокоила меня подруга. – Кстати, он ещё приходил к тебе?

– Да, на Грейсчёрч, но я его не приняла, – кратко ответила я. – И вчера папа приглашал его к нам на обед. Боже, не знаю, как я досидела до конца…

Музыканты заиграли, и я от неожиданности вздрогнула. Что-то последнее время слишком нервная, так и до бессонницы недалеко. Хотя, сплю и так не очень хорошо.

– Давай уйдём куда-нибудь, – не выдержала я. – Ты всё равно не танцуешь…

– Поздно, – тихо ответила Элис, глядя на кого-то за моей спиной.

У меня задрожали руки, когда я услышала негромкий голос:

– Мисс Карстон, позвольте пригласить вас.

Я повернулась, собираясь сослаться на растянутую лодыжку, но Монтеррей не стал дожидаться ответа. Взяв за руку, он вывел меня к танцующим, и широкая ладонь властно легла на талию.

– Невежливо с вашей стороны не спрашивать согласия девушки на танец, – заметила я, глядя куда-то поверх его плеча.

– А вы бы отказались, мисс Карстон, – просто ответил он. – Меня такой ответ не устраивает.

Я молча пожала плечами. Не желаю вести с ним разговоров, мне и так ужасно неуютно находиться настолько близко к нему.

– Кстати, на мой взгляд, вам больше пошёл бы зелёный цвет.

Я поджала губы.

– Мне лучше знать, милорд, – кратко произнесла я.

Может, хоть сейчас поймёт, что я не хочу беседовать?!

– Мисс, почему вы не носите колец? – задал он следующий вопрос. – Я заметил это ещё в опере.

– Я их не люблю, – боже, перестанет он меня мучить или нет?

– А может, вы просто сняли его? – вкрадчивый голос графа заставил сердце забиться сильнее. – Золотая печатка с изумрудом, оно очень красиво смотрелось на вашем пальчике, мисс Лорелин.

От его фамильярности я на мгновение потеряла дар речи.

– С чего вы взяли, что я буду носить мужскую печатку? – сквозь зубы процедила я, разозлённая и одновременно испуганная. – И вообще, почему вам взбрело в голову, будто у меня есть такое кольцо?

– А разве нет? – притворно удивился он.

Ну нет, врасплох вы меня не застанете, господин граф!

– Я хотел бы увидеть ваши волосы без шпилек, мисс Лорелин, – шепнул он совсем тихо, и у меня мурашки пробежали по спине.

Я нахмурилась и сердито посмотрела на него.

– Вы наглец, господин граф, – как можно холоднее произнесла я. – Вы женаты, и говорить такое девушке с вашей стороны верх наглости.

– Одна гадалка предсказала, что моя жена умрёт, – его глаза не отрывались от моих, и стоило большого труда не отвести взгляд. – Может, вы её знаете, мисс Лорелин? Её зовут Катерина.

– Что-то слышала, – небрежно согласилась я, всё-таки не выдержав и опустив глаза на булавку на его замысловато завязанном галстуке. – Но не имела чести знать эту даму.

– Почему? – продолжал допытываться он.

– У меня нет вопросов, на которые я бы искала ответы.

– А у меня есть. Не подскажешь, когда Господь приберёт наконец мою супругу, а, Зеленоглазая?

Я в ужасе посмотрела на него.

– Милорд, ещё одна столь же ужасная фраза, и я оставлю вас посреди танца, – пообещала я. – Как вы можете так говорить о жене?! И кто позволил вам обращаться ко мне так фамильярно?

– Не оставишь, Лорелин, – он чуть крепче прижал меня к себе. – Потому что я пока не имею намерения прекращать наш в высшей степени интересный разговор.

– Подите к чёрту, – выругалась я, больше не в силах сдерживать эмоции. – Вы наглец и нахал, каких поискать. И вообще, на Рождество отец объявит о моей помолвке, – выпалила я, надеясь, может хоть это охладит его пыл.

Не тут-то было. Монтеррей изогнул бровь и протянул:

– Ах, вот как. И кто же счастливец?

– Вам какое дело? – я вздёрнула подбородок. – Уж не вы ни в коем случае, господин граф.

– Это мы ещё посмотрим, мисс Карстон, – он улыбнулся, и я почувствовала панику: Боже, спаси меня, что он имеет в виду?!

К счастью, музыка закончилась. Торопливо присев в реверансе, я почти бегом вернулась к родителям и Элис.

– Какое всё-таки огорчение, что он женат, – вздохнул отец. – Вы так красиво смотрелись вместе, Лори.

– Папа, я не хочу за него замуж, – нахмурилась я. – Ты обещал, что я сама смогу выбрать!

– Конечно, дорогая, – он кивнул. – Только я пока не вижу с твоей стороны усилий.

Фыркнув, я отвернулась, сердито обмахиваясь веером.

– Лори, – мягко сказала мама, коснувшись моего плеча. – Не надо.

Я постаралась успокоиться, и это почти удалось. Тем не менее, настроение снова быстро испортилось, я опять почувствовала на себе пристальный взгляд. Мне не надо было разглядывать гостей, чтобы понять, кто это был. В конце концов, я так разнервничалась, что тихо попросила Элис:

– Пойдём, посидим где-нибудь, а? Ты всё равно не танцуешь…

Видимо, сегодня я была в немилости у судьбы. Стоило сказать это, как к Элис приблизился какой-то молодой человек приятной наружности и чуть склонил голову.

– Мисс Мэнхем, окажите честь, – он протянул руку.

Элис беспомощно оглянулась. Я через силу улыбнулась и кивнула. Радостно улыбнувшись в ответ, она упорхнула с кавалером, а я постаралась незаметно выбраться из залы. Меня совершенно не вдохновляла перспектива ещё одного танца с графом. Очень надеясь, что он не заметил, в какую сторону я пошла, я миновала несколько помещений, народу становилось всё меньше и меньше. Череда комнат кончилась маленькой и уютной гостиной, единственным недостатком которой являлось наличие только одного входа. Ну и ладно, в самом деле, не будет же Монтеррей настолько бесцеремонен, что станет разыскивать меня по всему особняку лорда Олбани. Присев на низенький диванчик у приоткрытого окна, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, жалея, что уже слишком холодно и нельзя выйти в сад. Моё одиночество длилось недолго.

– Вот вы где, мисс Лорелин, – раздался знакомый до дрожи негромкий голос. – Наконец-то нам не помешают.

Я вскочила и прижалась к стене, с ужасом глядя на стоявшего на пороге Монтеррея.

– Господи, почему вы преследуете меня? – выдавила я, чувствуя себя, словно зверь в ловушке.

– Не надо меня бояться, – неожиданно мягко произнёс он и шагнул в гостиную.

– А я и не боюсь, – храбро соврала я. В комнате всё равно царил полумрак, только тлели угли в камине, и румянец на щеках останется незамеченным.

– Вот и замечательно, – он сделал ещё пару шагов и оказался очень-очень близко. – Пока что я хочу просто поговорить.

Не выдержав, я отвернулась, только бы не встречаться с ним взглядом. Монтеррей немедленно воспользовался этим и положил ладони мне на плечи. Беспомощно замерев, я боялась пошевелиться, не понимая, что со мной происходит, чего он хочет, и как себя вести.