Текст книги "Первая (ЛП)"

Автор книги: Ким Притекел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Следует отметить, что семья Ньюманов была, в какой-то степени, слишком вычурной и претенциозной, с кучей денег в карманах, и от этого все ее члены вели себя слишком высокомерно. Я частенько задавалась вопросом, зачем я вообще провожу с Дарлой так много времени. Бет, в свою очередь, тоже спрашивала меня об этом несколько раз. Несомненно одно – мои родители поощряли подобное поведение, да и сама я понимала, что со связями Дарлы у меня бы появилась отличная возможность познакомиться с нужными людьми, и вероятность попасть в высшую школу значительно увеличивалась. Хорошие связи и нужные люди могли бы оказаться весьма полезными для вхождения в различные клубы, что пригодилось бы мне в дальнейшем, при поступлении в университет. Для себя я уже твердо решила полностью посвятить все эти четыре года получению самого лучшего образования настолько, насколько позволили бы мои способности. Закончить Высшую школу права и стать адвокатом стало моей навязчивой идеей, плюс ко всему, я считала это очень полезным и нужным в жизни.

"Эм, да мне плевать на то, что думают твои родители о Дарле. Она всего лишь маленькая богатая сучка", – как-то ночью высказалась Бет, и ее голубые глаза при этом вспыхнули от негодования. "Ты должна понять, что мнение других людей не так уж и важно. Да что они, в конце концов, знают? Временами мне кажется, что мы с тобой двигаемся совершенно в разных направлениях". Эти ее слова отозвались в моем сердце болью, потому что я понимала, слова Бет были истинной правдой.

«Ну так что же вы, ребята, желаете выпить? Может поесть? Или сладкого? Как насчет мороженного?» Мы последовали за голосом Дарлы и очутились на кухне, где единственным источником света был приоткрытый холодильник.

«Мне бы чего-нибудь холодненького», – быстро ответила я и, нащупав один из барных стульев, уселась на него. Бет окинула меня неуверенным взглядом, словно сомневалась в своих дальнейших действиях. Кивком я указала ей сесть рядом со мной.

«Я не хочу…»

«Так вот, Эмили! Представляешь!» – продолжила Дарла, демонстративно игнорируя Бет, словно её и вовсе здесь не было. С недоумением, отчетливо читавшемся в моих глазах, я посмотрела на Бет. Она едва различимо хихикнула и, уперев руку в бедро, смотрела в пол перед собой. Я не знала, что мне делать и как следует вести себя дальше.

«А, что?» – промямлила я. Моя кровь медленно начала закипать, и я ощутила физическую потребность защитить Бет от подобных оскорблений Дарлы, но так и не нашла в себе смелости для этого шага.

Дарла подошла к стойке бара перед нами и облокотилась на ее край.

«Ты помнишь того парня? Скота Мэтьюсона?» Я кивнула и открыла банку с колой, которую она поставила передо мной. «Ну помнишь того парня с шикарной задницей?»  Я снова кивнула.

"Так вот, на днях мы с Лаурой, Сандрой и Мэри прогуливались по аллее и, мой бог! Встретили его! Он так здорово смотрелся в шортах и рубашке. О! Я чуть не умерла от восторга!" Я услышала едва различимый стон Бет, раздавшийся рядом, и тут же легонько пнула ее по ноге мыском своего кроссовка – благо она так удачно расположилась около меня на соседнем стуле.

"Ну так вот, он шел нам навстречу вместе со Спенсером Милтоном и Бретом Кейлором. Да, все было именно так, боже! Это три самых популярных и богатых парня в нашей школе, так ведь?" Я опять кивнула в ответ. "Значит, они поравнялись с нами, и Скот, ослепительно улыбаясь, сказал мне "привет", – Дарла взвизгнула и радостно захлопала в ладоши. "Разве это не круто?" Я выдавила из себя улыбку, пытаясь продемонстрировать свое понимание.

"Ух ты, это очень круто, Дарла", – с крайне счастливым видом высказалась я и одновременно с этим ощутила на себе пристальный взгляд Бет, который благополучно проигнорировала.

«А сама ты разве не считаешь, что он просто милашка?» – воскликнула Дарла, выжидающе глядя на меня; ее светлые брови вопросительно поднялись, в ожидании моего ответа, и выстроились в тонкую линию.

"Хм, да, конечно. Скот Мэтьюсон жутко обалденный, и ты, должно быть, очень счастлива".

«Эм, но ты же говорила…» – начала было Бет, но я быстро повернулась к ней и прервала ее.

«Бет, не хочешь глотнуть колы?» В ответ она лишь странно на меня посмотрела.

«Нет». И тут я кинула на нее умоляющий взгляд, который буквально кричал – помолчи сейчас, на что она еле заметно кивнула и замолчала с мгновенно погрустневшими глазами.

Дарла подошла обратно к холодильнику и принялась вытаскивать из него самые разнообразные упаковки с сыром, колбасой и мясом, выкладывая их на стойку позади себя. Затем она направилась к полочке, висящей над микроволновкой и достала оттуда охапку всевозможных коробочек с крекерами и отправила их в образовавшуюся ранее кучу из мясных и сырных нарезок, параллельно ведя совершенно бессмысленные и бессвязные разговоры о мальчиках, о школе, макияже, прическах и одежде. Бет молча кинула бейсболку на стойку перед нами и запустила руки в темные волосы. Я с полной уверенностью могла сказать, что сейчас она находилась на грани, и единственной причиной по которой она до сих пор не заткнула Дарлу – была я. В конце концов Бет вновь нацепила на себя злосчастную бейсболку и с обреченным вздохом, вытянув руки на кухонной стойке, уставилась вниз на свои пальцы.

"О боже, я совсем забыла, вы обязательно должны это увидеть!" – внезапно воскликнула Дарла и так резко повернулась к нам, что я едва удержалась от испуганного вскрика. Темные зрачки Дарлы расширились от возбуждения, и она увлекла нас за собой, поспешно покидая пределы кухни, а выложенная ранее еда так и осталась лежать забытой на стойке.

Она настойчиво тянула нас в сторону гостиной. Я уже бывала раньше у Дарлы, и сейчас наблюдала за Бет, как та с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами осматривается по сторонам. Можно было с уверенностью сказать, что она изо всех сил старалась скрыть свою реакцию на открывшийся ее взору великолепный вид всех этих изумительных вещей, окружавших нас в доме Ньюманов, однако ее попытки так и не увенчались успехом.

Мы прошли по белому пушистому ковру, словно по пушистому облаку; у противоположной стены на дубовой подставке стоял пятидесятидюймовый телевизор, там же располагались стеллажи с сотней самых разнообразных фигурок и прочих безделушек. Дарла кинула мимолетный взгляд через плечо на Бет и увидела, как та со странным выражением лица уставилась на фигурки.

"Папу довольно часто отправляют по работе в другие страны, и он постоянно покупает для мамы все эти дурацкие статуэтки. Она их вроде как коллекционирует, так что на вашем месте я не стала бы обращать на них особого внимания", – Дарла посмотрела на меня, подмигнула и широко улыбнулась. "Да шучу я. Присаживайтесь”. Она кивком указала на светло-зеленую, с небольшими вкраплениями серого, уютно выглядевшую кушетку. Я присела, а Бет подошла к креслу викторианской эпохи с такой же расцветкой, как и кушетка. Я посмотрела на нее вопросительным взглядом, отчетливо читавшемся в моих глазах. Почему она не пожелала сесть рядом со мной? Почему даже не захотела посмотреть на меня? Я могла бы сказать, что она продолжает злиться на то, что я насильно притащила ее сюда, и сейчас просто ждала удобного случая поскорее свалить отсюда. Мне было понятно, чем руководствовалась Дарла, адресуя ей те слова насчет фигурок, но мне так же было ясно, что Бет была достойным противником и не даст Дарле никакого спуска. Но неужели Бет не понимала, насколько примитивной и простой была Дарла? Что ей приходилось принижать других лишь для того, чтобы почувствовать свою собственную значимость? И почему, черт побери, Бет не желала приспособиться, подобно всем остальным? Я так хотела, чтобы все мои друзья ладили между собой.

«А вот это самая последняя игрушка отца. Это называется VCR, правда, я понятия не имею, что это означает». Она робко улыбнулась.

«Видео кассетный магнитофон». Обыденно-скучным тоном произнесла Бет и, уперев подбородок в ладони, продолжила разглядывать диковинные фигурки, собранные со всего света.

«Да! Именно так», – воскликнула Дарла. “Черт, я должна была вспомнить это. Как бы то ни было, у нас есть фильм «Обыкновенные люди», с реально классным парнем Тимоти Хаттоном. А еще моя мама заставила меня посмотреть эту скучную картину «Крамер против Крамера», хоть там и снялся Дастин Хофман, который, кстати, тоже довольно симпатичный".

«Это же величайший фильм!» – выпрямляясь в кресле, воскликнула Бет. «Там еще снималась Мэрил Стрип. Она одна из самых талантливейших актрис, которых мне когда-либо доводилось видеть на экране».

"Вполне возможно". Отстраненно проговорила Дарла, а затем достала из коробки одну из видеокассет и вставила ее в большой серебристый видеомагнитофон. Сначала в телевизоре что-то щелкнуло, появился неразборчивый шум и только потом начался сам фильм.

Действия, развернувшиеся на экране телевизора, который, надо сказать, был гораздо больше, чем у ее матери или у моих родителей, полностью захватили внимание Бет. Дарла присела рядом со мной на кушетку и словно заведенная принялась без передышки толковать о мальчиках, прическах, одежде, косметике, украшениях и, конечно же, о Скоте Мэтьюсоне, снова и снова до тех пор, пока я не осознала, что продолжаю кивать головой, и временами, на автомате, поддакивать ей фразами типa – ух ты, надо же, ага, пока она не произнесла фразу, всецело захватившую мое внимание.

"Вот мне непонятно, Эм, почему ты проводишь с ней столько времени? Она же такая стрёмная". Я вскинула голову, отрываясь от экрана, где Дастин Хофман боролся со своим маленьким сыном за порцию мороженного, позабыв про приготовленный ужин.

"Что ты сказала?"

«Ты слышала меня. Бет – законченная неудачница, ко всему прочему, тащит и тебя за собой вниз. Да ты и сама прекрасно все это понимаешь, разве нет?» Я быстро развернулась и посмотрела на Бет, чтобы понять, расслышала ли она слова Дарлы. "Да не беспокойся ты насчет неё, она настолько погружена в этот дурацкий фильм и я, честно говоря, сомневаюсь, что даже торнадо смог бы побеспокоить сейчас её ".

"Пожалуйста, Дарла, не надо так говорить о Бет, она моя лучшая подруга", – тихо произнесла я, не понимая, что же мне делать. Бет и в самом деле была моей лучшей подругой, и я ни в коем случае не хотела, чтобы ей причинили боль, но с другой стороны, Дарла была моей единственной подругой, живущей по соседству, а с отъездом Бет я совсем не хотела оставаться одна до конца лета.

"Эмили, это серьезная проблема! В школе все время говорят о ней. И…" Тут она заговорщически склонилась ко мне поближе. "И знаешь, они начинают так же говорить и о тебе".

"Дарла!" – я запнулась, повернувшись в сторону внезапно вставшей со своего места Бет. Внешне она оставалась совершенно спокойной и смотрела на нас, не проявляя ни малейших признаков эмоций, однако в её глазах полыхал настоящий огонь.

"Вы продолжайте, а я лучше пойду. Уже поздно". И не глядя на нас, сжимая и разжимая кулаки висящих вдоль тела рук, она направилась в сторону двери.

«Бет!» – выкрикнула я и кинулась следом за ней, чувствуя, что меня как будто ножом поразили в самое сердце.

«Эмили!» – раздался выкрик Дарлы следом за мной, но я его проигнорировала. Бет была уже на ступеньках крыльца, собираясь спуститься вниз, когда я настигла ее.

«Постой Бет, пожалуйста, не уходи», – запыхавшись, сказала я. Словно разъяренная львица она повернулась и приблизилась ко мне вплотную так, что между нашими лицами оставалось всего несколько дюймов.

"Я не желаю оставаться здесь! Эта маленькая, богатенькая дрянь может тебя обвести вокруг пальца, но я-то знаю все ее игры, а теперь я познакомилась с еще одной дебютанткой в этом деле, с которой знакома почти всю свою жизнь. Я наконец-то стала понимать, с какой целью и почему ты встала на эту дорожку ". Она развернулась и шагнула прочь, занеся ногу над первой ступенькой.

"Прости меня, Бет", – в полной растерянности я раскинула руки в стороны, не понимая, что мне делать дальше. Бет удалялась, ступая уже на вторую ступеньку и всего через мгновение окажется на дорожке, ведущей к тротуару, окончательно покидая меня. Мне оставалось смотреть ей в след с ощущением растущей внутри меня злости. "Боже, у меня такое чувство, что я постоянно говорю тебе эти слова и вечно прошу у тебя прощения, но если потребуется, я буду произносить их снова и снова!" Она остановилась и посмотрела на меня глазами, полными боли.

"Возможно, это происходит потому, что ты продолжаешь обманывать саму себя". Потеряв дар речи, я в недоумении уставилась на неё. "Эм, я привыкла к людям все время смотрящим на меня свысока и насмехающимися надо мной. Да, моя мать пьяница, которая не смогла удержать своего мужа. Да, я другая. Я отличаюсь от всех остальных девочек. Но это нормально, и они нисколько не волнуют меня. Никто, кроме тебя, а ты, Эм… ты мой единственный друг. Разве это не подразумевает, что ты должна горой стоять за меня, как и я за тебя?", – она отвернулась, а потом вновь повернулась ко мне лицом.

"И еще кое-что, Эм. У меня есть для тебя важная новость – вовсе не важно, как сильно ты пытаешься стать частью мира Дарлы, просто учти, ты тоже другая. И когда-нибудь, возможно, ты поймешь это". Я в полном оцепенении смотрела ей вслед, смотрела, как она прошла по дорожке до тротуара, а затем двинулась вперед, в сторону своего дома. Я медленно повернулась к дому Дарлы и с широко раскрытыми глазами уставилась на его массивные очертания, а затем мой взгляд остановился на силуэте в дверях.

"А чего это вдруг она ни с того ни с сего ушла?" Некоторое время я смотрела на Дарлу, и что-то вдруг щелкнуло в моей головы – она была тут все это время и определенно слышала весь наш разговор с Бет.

"Послушай, Дарла. Что-то я неважно себя чувствую. Мне нужно домой". Помолчав несколько секунд, она пожала плечами. "Ладно. Увидимся позже". Шагая по дорожке к тротуару, я услышала звук захлопывающейся двери.

По дороге домой я думала о том, что только что произошло. И когда мы с Бет успели так отдалиться друг от друга? Мне вспомнилось, как в один из жарких летних вечеров того лета, в котором мы встретились, мои родители дразнили нас, приговаривая, – мы были так похожи, что однажды они приведут домой Бет вместо меня и никто даже не догадается о подмене. А теперь, проснувшись однажды утром, я обнаруживаю, что мы два абсолютно не похожих друг на друга человека с совершенно разными целями в жизни и способами достижения этих целей. Это было несправедливо.

Я сорвала спелое яблоко с дерева Нивенсов, мимо которого проходила, и откусила кусочек сладкого фрукта, а затем окинула взглядом свой дом, стоящий через улицу, и решила продолжить свою прогулку, поскольку еще не была готова возвращаться домой.

В глубине души я понимала, что как только вернемся в школу, мы с Бет неизбежно отдалимся друг от друга, и каждая из нас пойдет своей дорогой. Но как бы то ни было, Бет Сэйерс была частью меня – частичкой моего сердца, частичкой души и я надеялась, что так будет всегда. Я размышляла о будущем. Что же оно нам принесет? Стану ли я в конце концов известным адвокатом в каком-нибудь большом городе, как я надеялась? Где будет в это время Бет? Я опустилась на бордюр тротуара перед домом МакКинзи и принялась грызть яблоко, вспоминая о том безмятежном времени, когда нам было по одиннадцать-двенадцать лет. Мы поочередно произнесли клятву и торжественно обещали, что, когда вырастем, купим дома на одной улице, возможно даже рядышком, и всегда будем ходить друг к другу в гости на ужин с обязательным просмотром фильма. Продолжая жевать яблоко, я уныло усмехнулась. Теперь моя уверенность в этом таяла, как снег под весенними лучами солнца. Даже сейчас, за несколько недель до своего пятнадцатилетия я понимала – все мои детские мечты остались в прошлом. Неужели теперь мне придется делать выбор межу Бет и моей новой жизнью? Моими новыми друзьями? Я прекрасно понимала, что Бет была жутко зла на Дарлу и на мое безмолвное согласие с ней. И она имела на это полное право. Но разве у нее было право ставить меня в такую ситуацию, где мне придется выбирать? У меня не было ответов. Я поднялась с бордюра, бросила огрызок в мусорный бак и пошла дальше.

* * *

Как обычно, в Уол Марте было не протолкнуться. Интересно, а тут когда-нибудь бывает свободно? Обладая достаточным опытом, я развернула свою тележку, объезжая стороной безрассудную женщину, которой приспичило остановиться посреди прохода и с кем-то поболтать. Мне так же пришлось постараться, чтобы избежать столкновения с пожилой дамой, проходящей мимо и глазеющей по сторонам, вместо того, чтобы смотреть, куда она идет. Наконец я разыскала нужный мне отдел с туалетными принадлежностями и нырнула туда.

Такой большой выбор брендов. Я улыбнулась, вспоминая о Бет. Она была обладательницей самых белых и ровных зубов, когда-либо увиденных мной, и являлась одной из редких счастливых людей, которым так никогда и не пришлось побывать в ужасном логове дантиста. Я наткнулась на маленькую бутылочку с ментоловым ополаскивателем для рта и бросила ее в тележку к остальным вещам. Пока разыскивала оставшуюся часть туалетных принадлежностей для нашего путешествия, я успела задаться вопросом, а не придаю ли я прошлому слишком много внимания и мыслей. Внезапно мне вспомнились слова отца – пусть прошлое уйдет вместе со смертью. В этот момент его слова казались мне воистину верными, но буквально в следующую секунду передо мной появились две маленькие девочки восьми-девяти лет, которые шли, взявшись за руки. У одной из них были ярко-рыжие волосы и живые, горящие глаза, другая шла с темными, заплетенными в косы волосами с блестящими цветными заколками на концах. Ее смуглая и юная кожа блестела, а в глазах шоколадного цвета проскальзывали искорки смеха, когда девочки хихикали. Некоторое время я просто стояла и смотрела на них. Потрясающее сочетание света и тьмы в безупречной гармонии уравновешивали друг друга. У нас с Бет было так же. Моя светлая сторона в сочетании с ее темной силой – были словно Инь и Янь. Там, где заканчивалось мое звено цепи, начиналось её и так далее, создавая идеальный круг.

* * *

Я не знала, как мне поступить, поэтому бесцельно слонялась по дому четыре дня. Понимая, что Бет не желает меня видеть, я не предпринимала попыток навязаться ей со своими извинениями, если она этого не хочет. Время от времени мама кидала на меня странные взгляды, по ним было видно, что она жаждет узнать, все ли у меня хорошо, но что-то удерживало ее от этого шага. Она с благодарностью принимала мою необычно большую помощь по дому, но в конце концов за день до отъезда Бет в лагерь она накрыла ладонью мою руку, прерывая мой несомненно важный процесс по складыванию носков. Я посмотрела на нее и встретилась обеспокоенным взглядом.

«Милая, разве Бет не завтра уезжает?», – я кивнула в ответ. «Почему тогда ты сейчас не с ней?» Я лишь пожала плечами, в который раз удивляясь ее тонкой проницательности.

"Так вышло, я не могу быть с ней”, – просто ответила я. Печально покачав головой, мама продолжила складывать белье. В глубине души мне было понятно, что на сей раз я не права, но все равно боролась между мужеством признать свою неправоту и упрямством. Неизменным было одно – я не знала, что мне сказать Бет.

Была жаркая ночь середины июня. Этот июнь побил все рекорды по жаре и каждый день температура держалась на отметке между 35 – 40С. Я чувствовала себя цыпленком гриль.

Пару лет назад родители купили для нас с Билли огромный батут, и сейчас я лежала на нем, уставившись на звездное небо. Мои родители уже спали. Билли несомненно присоединился бы ко мне, но сейчас его не было, он уже уехал, и я безумно скучала по нему. В начале лета он пошел в армию и в данный момент находился где-то на юге в лагере для новобранцев. Тяжело вздохнув, я принялась размышлять о старшей школе, в которую пойду этой осенью. Одна только мысль о ней пугала меня и будоражила мое сознание. Я поставила перед собой четкую цель – получить максимальные знания, и меня не должно волновать ничто, кроме получения стипендии в юридическую школу. Все остальное было неважно.

Мои мысли снова вернулись к Бет. Что же она будет делать, когда пойдет в школу? Ей так ненавистна учеба. Я предположила, что она скорее всего смогла бы найти себя в кружке театра, и улыбнулась воспоминанию о мюзикле Эндрю Ллойд Вебера «Джозеф и чудесные волшебные сны», поставленную прошлым летом, где Бет исполняла пусть и незначительную роль Миссис Потифар, но в которой она была просто потрясающей. Я восхищенно смотрела на сцену и жутко гордилась ею. Честно говоря, я считала, что театр – это, пожалуй, единственная причина, удерживающая Бет в стенах школы. Здесь у нее не было никого: ни знакомых, ни…

"И о чем это ты тут размышляешь, лежа в одиночестве?" Я посмотрела вверх и увидела Бет, смотрящую на меня сверху вниз. На ней были джинсовые шорты и майка, а её руки покоились в задних карманах.

«О школе», – тихо ответила я. Она кивнула и взобралась на батут, устраиваясь рядом со мной.

"Ясно. Я тоже достаточно много времени размышляю о ней”. Бет, глубоко вздохнув, упала спиной на батут, и его гладкая поверхность незамедлительно отреагировала, подкидывая нас вверх. Подобное действие всегда наводило меня на мысль о воде. Я предположила, что скорее всего именно так и спят на корабле.

"А еще я вспоминала о той музыкальной постановке, в которой ты играла прошлым летом", – я могла бы поклясться, что почувствовала улыбку Бет, на мгновение проскользнувшую на ее юном лице.

«О, да. У Потифара было не так уж и много забот, ведь он был миллионером из Египта», – начала петь она. Я тут же подхватила ее. «Заставляя Фортуну поделиться с ним пирамидами». На этой фразе мы обе взорвались в безудержном потоке звонкого смеха. Это было так здорово и так привычно, вновь смеяться вместе с Бет. Как же долго мы этого не делали.

"Возможно, это был самый лучший момент в моей жизни", –  с тоской в голосе проговорила Бет. Я повернулась и посмотрела на нее. На ее лице все еще блуждала мечтательная улыбка, а глаза заволокло дымкой воспоминаний.

«Думаю, в театральном лагере будет все замечательно, как думаешь?» – спросила я. Она посмотрела на меня и кивнула в ответ. «Да, думаю, так все и будет. Я просто не могу дождаться того момента, когда вновь окажусь на сцене. Находясь там, я чувствую себя как-то по-особенному наполненной жизнью».

"Твоя мать уже угомонилась?"

Бет повернулась и вновь обратила свой взор к звездам. "Как-нибудь переживет, впрочем, как и всегда", – расположив руки на животе, она принялась выстукивать на нем незамысловатый ритм, по всей видимости, одну из мелодий, вертевшуюся у нее в голове, скорее всего что-то из "Джозефа". "Ты помнишь песню "Закрой все двери" из прошлогоднего мюзикла?" – поинтересовалась Бет, по-прежнему вглядываясь в звездное небо.

«Да. Это прекрасная песня».

"Ты так думаешь? А мне она всегда казалась такой грустной. "Закройте все двери от меня, заберите всех, кого я люблю. Закройте все окна и отключите свет, оставляя меня в темноте". Я закрыла глаза, продолжая вслушиваться в такой родной и такой красивый голос Бет. "Делайте со мной, что хотите, надсмехайтесь и издевайтесь надо мной. Лишите меня света, превратите мою жизнь в ночь. Я знаю, что найду свой собственный кусочек счастья на земле, обещанной мне". Она начала тихонько мурлыкать песню, в мыслях своих находясь где-то за миллионы миль от нас, а затем внезапно замолчала. "Я всегда чувствовала себя так, как будто эта песня обо мне, понимаешь? Я чувствую родство с ней". На какое-то мгновение она затихла, а затем, улыбнувшись, посмотрела на меня. "Вот скажи, ты когда-нибудь замечала, что ткань батута пахнет, как сиденья в школьном автобусе?" Так и не дождавшись ответа, она повернулась ко мне и обнаружила, что я смотрю на нее так, словно она сошла с ума. "Так ты никогда не замечала этого, да?" Я покачала головой. "Да, конечно, ты у нас такая умная, но совершенно лишена фантазии, – она села на батуте и посмотрела на меня сверху вниз. – Прости меня, Эм. Прости за то, что произошло у Дарлы. Я понимаю, что ты просто застряла где-то посередине между нами и мечешься в поисках выхода".

"Все хорошо, Бет. Ты не должна извиняться. Здесь нет твоей вины. Только моя. Я поняла, что Дарла мне не друг", – мягко проговорила я.

"Почему тогда ты с ней дружишь?"

"Не знаю даже, наверное, чтобы просто болтаться с ней по улицам".

"С такими друзьями, как Дарла, и врагов не надо", – улыбнулась Бет. Я улыбнулась ей в ответ. "Я лучше пойду. Завтра утром я уезжаю, и мне не хотелось уезжать, злясь на тебя, или чтобы ты злилась на меня. Эти несколько дней выдались весьма непростыми". Она быстро перекатилась на бок и спрыгнула на землю. Я с трепетом уставилась на нее. Как Бет может быть такой великодушной и всепрощающей? Как же я обойдусь без неё?  Она повернулась и посмотрела на меня.

"Что?" – смущенно поинтересовалась я, столкнувшись с ее вопрошающим взглядом.

"Я даже не достойна твоих объятий?"

Я ухмыльнулась и сиганула с батута прямо в ее руки. Около пяти минут мы просто стояли, крепко обняв друг друга, и на какое-то время весь остальной мир был потерян для нас. "Я буду скучать по тебе", – прошептала мне на ухо Бет, и от ее слов по моему телу пробежал озноб.

«Я тоже буду по тебе скучать».

«Ты будешь мне писать?», – спросила Бет, когда мы наконец-то отстранились друг от друга. Я кивнула понимая, что любые слова, сказанные сейчас, будут лишними, а затем вздохнула, пытаясь усмирить свои эмоции.

«Конечно буду! Но тебе придется отвечать на мои письма, Бет Сэйерс!» – предупредила ее я. Она смущенно улыбнулась.

«Так и будет. Обещаю. Возможно, я даже смогу позвонить и поздравить тебя с днем рождения», – с нотками надежды, прозвучавшей в её голосе, ответила Бет.

«Ты самая лучшая», – произнесла я, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. Бет понимающе улыбнулась, каким-то образом умудрившись почувствовать мое внутреннее смятение. Одним быстрым движением она провела рукой по моим волосам. «Мы скоро увидимся», – сказала она прощание и ушла.

«Да, увидимся», – я наблюдала за тем, как Бет подошла к забору, разделявшему наши лужайки. Она ловко запрыгнула на крышку мусорного бака и одним мощным рывком перемахнула через ограду. Задержавшись напоследок на верхушке забора, она подарила мне прощальную улыбку и скрывалась на другой стороне.

* * *

Зажав в зубах несколько писем, выуженных мною ранее из почтового ящика, я неуклюжими движениями одной руки пыталась нащупать нужный мне ключ от дверного замка, поскольку вторая была нагружена кучей тяжелых голубых пакетов с покупками для нашей поездки. С третьей попытки входная дверь наконец-то открылась, и я поспешно вошла внутрь, чтобы поскорее избавиться от пакетов, прежде чем они оттянут мои руки до самой земли. Свалив все на кухонный стол, я снова направилась к машине за оставшейся частью покупок.

Устало вздохнув, я швырнула ключи прямо в кучу сваленных на столе пакетов и повесила сумочку на дверную ручку кладовки.

«Эй, а вот и мой любимый мальчик», – с нежностью промурлыкала я, почувствовав прикосновение хвоста Саймона к своим лодыжкам, и заметила оставленные на джинсах после этого черные ворсинки. «Ты пришел посмотреть, как мы готовимся к поездке, и хочешь, чтобы твоя мамочка потискала тебя перед сном, верно, маленький хитрюга?» Изливая свои чувства, я гладила его по голове, плавно смещаясь к ушам, отчего Саймон зажмурился, и его громкое урчание нарушило тишину кухни.

Я взяла в руки небольшую стопку конвертов и начала просматривать их. "Что у нас здесь – счета, еще счета, реклама, снова счета, хм…" Я отбросила всю почту на стол, и в руках у меня остался только один конверт, с написанным вручную именем и адресом. Это письмо полностью захватило мое внимание. Я перевернула его и увидела обратный адрес отправителя. Моника Нивенс, Пуэбло, Колорадо. Я нахмурилась, а затем легкая улыбка пробежалась по моим губам. Легонько поддев пальцем заклеенную часть конверта, я аккуратно раскрыла его и оттуда выпал лист бумаги, заполненный аккуратным, красивым почерком.

Дорогая Эмили.

Прежде всего я хочу сказать, что сожалею о Бет. Она была невероятной женщиной и хорошим другом. Я очень надеюсь на скорую встречу с тобой, если ты, конечно, приедешь на похороны. Пожалуйста, приезжай. Эмили, прошло так много времени с твоего последнего появления дома.

Твоя мама рассказывала мне, что ты живешь с учительницей по имени Ребекка. Почему ты не сообщила мне об этом? Если ты все-таки приедешь, на что я искренне надеюсь, то буду с нетерпением ожидать встречи с этой особенной женщиной, которая все же смогла удержать в своих руках Эмили Томас. Господь знает, что остальным нам этого так и не удалось!

Береги себя, Эмили, и знай, что мои мысли и молитвы всегда с тобой.

С любовью, Моника.

P.S. Если ты не против, то мы с Конни были бы счастливы принять вас у себя. Что даст мне…

P.P.S. Не могу дождаться момента, когда вы с Конни встретитесь. Я очень хочу, чтобы ты приехала на прощальную церемонию, но я понимаю непростую жизнь адвоката в таком большом городе, честно! У нас с Конни частенько случаются из-за этого стычки!

Я с улыбкой положила письмо на стол. Моника. Она действительно была права. Прошло уже слишком много времени. Я принялась выкладывать на стол покупки из пакетов, одновременно сортируя и упаковывая те вещи, которые могут пригодиться нам во время поездки. И снова не удержалась от улыбки, словно наяву услышав голос своей матери.

* * *

"Вы уже слышали, что дочка Клаудии Нивенс поступила в юридическую школу?", – я тотчас навострила уши. Самый настоящий студент? И так близко!

"Она не выглядит достаточно умной для адвоката ", – ответил отец, устроившись в кресле с газетой в руках. Оторвавшись от чтения, мама окинула его недовольным взглядом и опустила книгу на колени.

"Генри. Как грубо!"

"Согласен, но это правда", – ответил отец, выглядывая из-за газеты. "Но в своих очках она реально выглядит, как идиотка, они словно привинчены к ее носу. Ну вот кто, скажи мне, кто постоянно носит свои очки на носу? Это же, черт возьми, ни туда ни сюда".

«Я думала, что очки позволяют человеку выглядеть умнее, разве нет?» – вставила я, сидя на полу перед телевизором и не отрываясь от просмотра передачи «Факты из жизни», с участием моего любимого персонажа Джо.

«Не в ее случае».

Муж Клаудии Нивенс, Рой, погиб в начале семидесятых в результате ужасной аварии, произошедшей на сталелитейном заводе, и с тех самых пор она со своей единственной дочерью Моникой жила на страховку Роя, которую он оставил после смерти, и зарплату Клаудии, работавшей медсестрой в госпитале Святой Марии. Моника была гораздо старше меня и практически не общалась с мелюзгой, вроде меня. Она отправилась учиться на юриста, когда мне было только двенадцать. Помню, я сижу во дворе нашего дома на сидении велосипеда, выполненного в форме банана, и наблюдаю за действиями Моники, которая, как обычно, стремглав вылетела из своего дома с болтающимся на одном плече рюкзаком и кучей книг в руке и понеслась к светло-голубому Фольксвагену Жуку. Длинные темные волосы, развеваясь на ветру, с обеих сторон обрамляют ее милое лицо, но прежде чем запрыгнуть в машину и уехать, она кидает на меня свой приветливый взгляд и одаривает улыбкой.