Текст книги "Первая (ЛП)"

Автор книги: Ким Притекел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

"Что?" – спросила я. Небольшое раздражение, проскользнувшее в моем голосе, заставило меня ощутить дискомфорт. Или это было смущением?

"Ничего. Я всего лишь смотрю. Или мне запрещено смотреть на тебя?" – с обидой в голосе проговорила Бет.

"Нет, конечно, но скажи мне, откуда взялось такое желание? Сегодня я выгляжу так же, как и вчера, или позавчера!"

Я выпрямилась и встала с кровати. Бет наблюдала за моими перемещениями с неподдельным удивлением в глазах.

"Временами ты бываешь такой странной, Эм".

Я подошла к комоду и принялась переставлять единорогов из своей коллекции. "Что со мной? С чего это я вдруг ни с того ни с сего ощутила такое невероятное чувство обиды?"

Я глянула на свое отражение в зеркале шкафа и обратила внимание на напряженные плечи, словно я подошла к какой-то грани. Потрясенная увиденным, я расслабила их, и напряжение понемногу схлынуло. Я внимательно всмотрелась в свое лицо, в напряженно сжатые губы, на нахмуренные в непритворном гневе брови, а затем, переведя взгляд в сторону, через отражение в зеркале посмотрела на Бет. Она все еще лежала на кровати, перекатившись на живот, ее лицо смотрело в противоположное от меня направление, а ноги были согнуты в коленях, перекрещены в лодыжках и в медленном, гипнотическом ритме покачивались вверх-вниз. Я замерла, завороженно глядя на эти движения. Затем Бет оперлась на локти и принялась рассматривать что-то в своих руках. Под тонкой тканью рубашки четко просматривались остро очерченные грани ее лопаток, и в этот момент она показалась мне тигром, подкрадывающимся к своей добыче.

"С чем это ты там играешься?" – поинтересовалась я. В моем тихом голосе отчетливо звучали нотки вины. Бет смущенно кашлянула, но не посмотрела на меня.

"Дальше по сценарию предполагалось, что я даю тебе это". Повернувшись ко мне в пол-оборота, она продемонстрировала мне то, что держала в руках. Это было маленькое кольцо желтого цвета. "Помнишь, я обещала его тебе?"

"Да", – спокойно сказала я и села рядом с ней на кровать. Я взяла кольцо в свои руки и принялась рассматривать его, медленно поворачивая в руке, а затем просто улыбнулась, глядя на нее. "Это так неожиданно, Бет! Я думала, что мы некоторое время могли бы сначала просто пожить вместе". Она расхохоталась, а я надела кольцо на безымянный палец левой руки. Оно немного болталось, но все же было очень милым.

"Но милая! Как же мы с тобой поженимся, если мне не позволено даже просто смотреть на тебя?" – с ужасающим акцентом деревенщины южного штата, воскликнула Бет.

"Бет, прости меня! Я не знаю, что на меня вдруг нашло и почему я стала такой вредной".

Бет повернулась на бок, и я тут же пристроилась к ней, прижавшись головой к ее шее. Она обвила руки вокруг меня и прижала к себе. Я отчетливо слышала гулкие удары ее сердца, колотящегося в груди, и участившееся дыхание. Внезапно мне послышался звонок в дверь.

"Черт, кто там еще? Может это тетя Китти? Она должна приехать сегодня".

"Не знаю. Может быть. Ведь они с твоей мамой очень близки, верно?" – выдохнула Бет, проведя рукой вниз по моей спине, и тем самым сняла с меня оставшееся напряжение и превратила в размякшее желе. Ее рука подобралась к краю рубашки и скользнула под нее. Тепло, исходящее от ее кожи, одаривало меня таким блаженством, что я даже не думала останавливать ее и, более того, не желала, чтобы она останавливалась. Она провела рукой вверх по моей спине, затем спустилась к талии и, продвинувшись немного в бок, пробежалась по ребрам.

После того как её рука покинула мое тело, я все ещё ощущала след тепла, оставленного ею. Мне казалось, что какая-то сила сдавила мою грудь, а затем я почувствовала тепло, возникшее внизу живота. Смущение в моей голове нарастало, и я была совсем не уверена – что же такое делала Бет? Определенно, это не могло быть ничем иным, кроме как массажем, чтобы успокоить и подбодрить меня, так ведь?

Я прикрыла глаза, как только ее ладонь коснулась бюстгальтера на моей юной, только начинавшей формироваться, груди. Ее пальчики внезапно замерли, а рука отодвинулась назад, как будто Бет была не уверена в том, что делала и очень удивилась тому, что обнаружила свою руку именно здесь.  Я не могла видеть ее лица, поскольку моя голова была опущена вниз, но мне очень хотелось иметь возможность прочитать то, что отражалось в ее глазах. Бет всегда для меня была открытой книгой. Внезапно она выдернула руку из-под рубашки, и я тут же ощутила на своей коже холод. Я ничего не сказала ей, оставаясь в том же положении – рядом с ней. Несколько мгновений мы так и лежали, а затем раздался стук в дверь моей спальни. Мы обе замерли.

"Эмми? Милая, вы там?" – раздался за дверью голос моей матери.

"Да", – ответила я, по-прежнему находясь в объятиях Бет.

Ручка двери начала со скрипом поворачиваться.

"Милая, открой мне дверь".

Я отпрянула от Бет и, встав на дрожащие ноги, подошла к двери. Слегка приоткрыв ее, я встретилась лицом к лицу со своей матерью.

"Почему ты заперла дверь?" – я с ожидающим видом посмотрела на нее. "У вас, девочки, стояла такая тишина, что я не могла понять, дома вы или нет", – улыбаясь сказала она. Я продолжала молча смотреть на нее. "Приходила дочка Ньюманов. Она хочет знать, не желаете ли вы прогуляться с ней или заняться еще чем-нибудь? Поскольку я не поняла – дома вы или нет, я сказала ей, что вы гуляете где-то и зайдете к ней позже".

"Мам! Мы вовсе не хотим гулять с Дарлой Ньюман!" – с возмущением в голосе воскликнула я. Мы вообще не хотели ни с кем гулять.

"Эмили, я конечно понимаю, что вы обе в настоящее время невероятно заняты друг другом, но Дарла только переехала сюда и у нее здесь совсем нет друзей. Так что я не вижу причин, по которым вы с Бет не могли бы пойти и поиграть с ней".

"Ну, мам!"

"Это же не до конца твоей жизни, а только на пару часов". Я посмотрела на Бет, которая сидела на кровати в индейском стиле и, глядя на меня, отрицательно покачала головой. Я вновь повернулась к матери.

"Мы не хотим гулять с ней. Пусть она пойдет и поищет себе кого-то другого". Мама вздохнула и пожала плечами. "Ладно", – сказала она и вышла в коридор. Я закрыла дверь и прислонилась к ней, скрестив руки на груди. "Черт! Мне уже скоро пятнадцать, и я почти взрослая, а она продолжает обращаться со мной, как с ребенком! Я не хочу гулять с Дарлой!"

"Да ладно, Эм. Дарла не такая уж и плохая", – Бет вытянула свои длинные ноги и встала с кровати. "И кроме того, у тебя же раньше не возникало с ней никаких проблем?!"

"Ага. Но тебя же тогда не было дома. А теперь мне придется общаться с ней".

Бет приподняла брови и внимательно посмотрела на меня.

"Что происходит с тобой в последнее время, Эм? Ты стала какая-то дерганная, все тебя раздражает".

"Я не знаю!" – выкрикнула я, подошла к кровати и упала на нее лицом вниз.

"Я ненавижу свою мать", – жалобно простонала я в скомканное покрывало.

"Нет, кто угодно, но только не ты! Что ты говорила мне? Они твои родители. Ты не должна их ненавидеть", – где-то совсем рядом со мной прозвучал голос Бет, а секунду спустя, она добавила: "Вставай. Давай-ка, пройдемся до речки".

То место, которое ребята, жившие по соседству, окрестили "Большая лужа", являлось небольшим прудом, в который впадал небольшой ручей, протекающий в полумиле от наших домов. Ручей бежал вдоль велосипедной дорожки и впадал в тот самый пруд, который был обнесен стеной из громадных камней, этот пруд и являлся местным пляжем. Лужу со всех сторон окружали величественные деревья, густая крона которых обеспечивала тень и максимальное уединение для более старших ребят, особенно для тех из них, кто отважился купаться нагишом.

Мы с Бет сидели на краю большого каменного выступа и болтали ногами, погруженными в прохладную воду пруда. Мы сидели рядышком друг с другом, я пристально вглядывалась в темные глубины, а Бет смотрела на меня.

"Что с тобой происходит, Эм? Ты ведешь себя, ну ооочень странно!" – хихикнула она. "Я полагала, что я единственная, кто обладает такой славой. Ты же хорошая девочка, помнишь? По крайней мере, моя мама всегда так утверждает".

"Почему?" – спросила я, не глядя на подругу. Мой взгляд был направлен на отражающуюся в лучах яркого солнца воду, которая начинала мерцать под бликами игривых лучей.

"Я не знаю, – пожала плечами Бет. – Она всегда так говорит".

"Глупости какие. И вовсе ты не странная. Ты самая лучшая, ты идеальная". В этот момент я ощутила на себе прожигающий насквозь взгляд своей подруги и наверное уже в сотый раз за этот день, почувствовала накрывшую мое тело волну жара. Меня охватило чувство дискомфорта.

"Давай плавать".

Я вскочила на ноги и одним движением стянула с себя рубашку. Оставшись в маленьком бюстгальтере и стащив свои белые обрезанные джинсовые шорты, я прыгнула в пруд в трусах и лифчике.

"Эмили!" – услышала я выкрик Бет, как только вынырнула из воды. Смахнув капли воды из глаз, я повернулась в сторону окликнувшего меня голоса. Она стояла на камне с моими шортами в руках.

"Что?"

"Смотри, у тебя тут кровь!" – воскликнула Бет, демонстрируя мне красное пятно на джинсовой ткани.

"Что?"

Я подплыла поближе и с изумлением посмотрела на свои шорты. Действительно, на них было пятнышко крови размером с серебряный доллар. Поспешно выбравшись из воды, я внимательно осмотрела свое нижнее белье, на котором, как и следовало ожидать, обнаружила такое же, слегка размытое водой, пятно.

"О боже!" – завопила я, а затем всхлипнула, почувствовав, как жгучие слезы мгновенно выступили на ресницах, и тревожные ощущения с угрожающей скоростью пронеслись через все тело. Мне одновременно хотелось плакать, смеяться и кричать. Бет приобняла меня за плечи.

"Эм, ты в порядке? Может, тебе лучше присесть? Твоя мама рассказывала, что в таких случаях иногда появляется слабость или даже приступы острой боли в животе. С тобой все хорошо?"

"Со мной все хорошо!"

Я окончательно вышла из себя, внезапно почувствовав нечто большее, чем просто неудобство. Отпихнув от себя Бет, я накинула рубашку и, выхватив злосчастные шорты из ее рук, принялась полоскать их в пруду, молясь Богу, чтобы мне удалось замыть кровь и не сгореть от стыда, возвращаясь домой. Мои попытки не увенчались успехом, поскольку пятно осталось там, где и было.

"Мама просто убьет меня!" – рыдала я, продолжая свои тщетные попытки замыть пятно.

"Она не такая. Она поймет, Эм". Я встала на дрожащие ноги и изо всех сил пыталась натянуть на себя мокрые шорты. "Ну вот, по крайней мере мне теперь понятно твое поведение. Это многое объясняет", – с задорным блеском в голубых глазах и кривой усмешкой сказала Бет.

"Как это понимать? Что значит – "это многое объясняет?" – я бросила свирепый взгляд, злясь на Бет, которая посмела шутить в столь жуткий момент.

"Твоя мама говорила о том, что женщинам в такие дни свойственны перепады настроения. Так вот, у тебя сейчас они точно есть".

"Нет! У меня нет ничего такого! Я чувствую себя прекрасно! По крайней мере, до сих пор чувствовала. Кстати, о моей маме. Думаешь, она догадывается о том, что со мной происходит?"

Оставляя Бет позади, я отправилась в сторону дома в насквозь промокших кроссовках, отчего они громко хлюпали на каждом шагу, что привело Бет к неудержимому смеху, а мне добавило страданий.

Невзирая на то, что я тогда была совсем еще юной и в свои неполные четырнадцать лет обладала поистине ужасающим и сложным характером, я была безумно признательна Бет за то, что в такой сложный для меня период становления женщиной, она была рядом со мной.

* * *

"Так твоя мама разозлилась?" – улыбаясь спросила Ребекка.

"Нет, конечно же! На самом деле в дополнение к моим предшествующим унижениям, она сгребла меня в объятия прямо на нашей лужайке, на виду у копошащихся на своих газонах соседей, и устроила настоящий переполох на улице, окончательно добив меня фразой, что "ее девочка, наконец, стала женщиной". Я была просто убита!"

Ребекка откинула голову назад и громко расхохоталась, потирая рукой мою голень.

"Ну и как после этого не быть эгоистичным подростком?"

"Я так понимаю, у Бет этого тогда еще не было?" – спросила Ребекка, продолжая хихикать.

"Нет, не было. Но это произошло несколько месяцев спустя. Ей повезло – у нее это началось посреди ночи. Моя мама лично помогла ей пройти через это.

"Почему твоя мама?"

"Мать Бет, знаешь ли, слишком была погружена в свои заботы. Я так понимаю, у нее просто не нашлось времени для своей дочери. Между пьянкой и мужчинами", – сухо произнесла я, вспоминая о времени, когда Нора Сэйерс оставляла свою дочь на произвол судьбы, предпочитая решать свои собственные проблемы. На некоторое время мы с Ребеккой замолчали, окунувшись в свои мысли.

"Ох, чуть не забыла!" – воскликнула я и, накрыв ее руку на моем колене, переплела с ней пальцы. "Как прошел твой сегодняшний поход к доктору?"

Ребекка прислонилась головой к спинке кушетки и устало посмотрела на меня.

"Он сказал, что, если в этот раз ничего не получится, мы попробуем еще раз. Если и при следующей попытке ничего не выйдет, врач посоветовал прибегнуть к другому способу. Может, нам следует задуматься над его словами и прекратить все…"

"Нет, мы будем пытаться снова", – решительно прервала я ее речь. Хоть одна из нас должна быть сильной.

"Ох, детка. А что, если это не сработает?" – прошептала Ребекка и, как всегда, когда она была чем-то обеспокоена или расстроена, между ее глаз появилась тонкая морщинка. Я протянула руку и провела по ней подушечкой большого пальца, изгоняя прочь. Ребекка улыбнулась.

"Это сработает, дорогая. Должно сработать". Несколько секунд, мы неотрывно продолжали смотреть друг другу в глаза, не желая прерывать эту связь, установившуюся между нами. Я хотела чувствовать ее всю ночь, знать, что она здесь – рядом со мной, и все будет хорошо. Ребекка вздохнула и улыбнулась мне.

"Ладно", – согласилась она, напоследок легонько пожав мое бедро. "Думаю, нам пора отправиться в кровать. Уже поздно", – она склонилась ко мне и едва касаясь губами, нежно поцеловала меня, однако я не позволила ей отстраниться и углубила поцелуй, удерживая ее лицо ладонями до тех пор, пока поцелуй не оставил нас бездыханными.

"Ух, ты! – сделав глоток воздуха, произнесла она. – Нам определенно пора в кровать".

Глава 2

Не в состоянии выбросить из головы мысли о Бет, я лежала в объятиях Ребекки в абсолютной темноте и прислушивалась к ее ровному дыханию. Осталось еще столько неоконченных дел, так много воспоминаний необходимо было воскресить в памяти и разобраться во всем, что с нами произошло, прежде чем я смогу отпустить ее навсегда. Слишком много невысказанного и незавершенного осталось между мной и Бет.

Я представила себе ее лицо. Голубые глаза словно светились, темные волосы были собраны в конский хвост или косу, а несколько непокорных прядей, по обыкновению, выбивались из пучка, радуясь свободе. А еще – она улыбалась мне. Улыбалась той особенной, слегка кривоватой улыбкой, которую Бет хранила только для меня. Эти глаза лучились жизнью, и в них отражалась безграничная вера в будущее, свойственная только ей.

Осторожно, чтобы не потревожить сон Ребекки, я высвободилась из ее объятий и выскользнула из кровати. Сонно протестуя, она пробормотала что-то неразборчивое и повернулась на другой бок. Тихо ступая по полу, я направилась в ванную комнату и включила свет. Негромко щелкнула плотно прикрытая за моей спиной дверь, и я внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Мои волосы, которые Ребекка по обыкновению называла "истинным золотом", опускались чуть ниже плеч. Сейчас они были значительно короче, чем пару лет назад. Я легонько пробежалась по своей всклокоченной ото сна прическе, заправив особо непослушные пряди волос за уши. Зеленые глаза, смотревшие на меня в отражении зеркала, были потухшими и безжизненными, а припухшая кожа вокруг них свидетельствовала о всех тех слезах, что были пролиты ранее.  Неведомый голос внутри меня велел мне не плакать, твердил о том, что не стоит горевать о давно прошедшем, однако я чувствовала себя бутылкой с газировкой, наполненной невыплаканными слезами, которым требовалось немедленное освобождение. А сейчас кто-то взял и растряс эту бутылку, и пробка тут же, громко хлопнув, слетела с горлышка, расплескивая содержимое куда-то в пространство.

"Милая, у тебя все в порядке?" – раздался заспанный голос Ребекки.

"Все хорошо. Спи". В ответ она снова пробормотала что-то невнятное, однако я не разобрала – что именно, а затем вновь наступила тишина. Немного погодя, я плеснула в лицо несколько пригоршней холодной водой и осторожно вышла из спальни.

Саймон встретил меня на верхушке лестницы, его длинный черный хвост описывал в воздухе замысловатые круги, а большие желтые глаза вопрошающе смотрели на меня все то время, пока на пару с ним мы спускались по ступенькам. По пути вниз я скользила пальцами по перилам, пристально разглядывая фотографии, висевшие на стене вдоль лестницы.

Я увидела нашу с Ребеккой фотографию перед прекрасным замком Спящей Красавицы в Диснейленде. Нашей подруге Камилле удалось запечатлеть нас, стоящими в обнимку со счастливыми лицами, а ее девушка Дана находилась чуть в стороне, и на ее загорелом лице сверкала широкая улыбка. Я улыбнулась этому воспоминанию. На тот момент мы с Ребеккой уже где-то около года жили вместе, но это наше совместное путешествие было первым, и оно вышло таким изумительно-незабываемым.

Я продолжила спускаться, периодически поглядывая вниз, чтобы Саймон случайно не попался мне под ноги и не отправил бы нас в свободный полет через оставшиеся ступеньки. Я понимала, что в отличие от него, навряд ли смогла бы приземлиться на ноги. Мое сердце ёкнуло, когда взгляд остановился на нашем с Ребеккой совместном изображении во время сказочного путешествия в Ирландию, где родилась её ныне покойная мать. Через пару лет мы планировали вновь совершить поездку туда.

Чуть ниже висело мое фото с выпускного бала в колледже. Моя мама сняла нас так, что отец и брат находились по обеим сторонам от меня, и все мы широко улыбались. Так вышло, что я единственная в семье получила степень, потому как Билли предпочел пойти на военную службу. Я всмотрелась в усталые глаза отца, он выглядел старше своих лет, что зачастую заставляло меня за него волноваться. Я знала, что его здоровье оставляет желать лучшего, но мама лишний раз не желала беспокоить нас этим. Отец всегда был весьма строгих нравов, но при этом достаточно добр к нам, что и позволило ему вырастить достойных детей.

* * *

"Да что же это такое? Я узнаю, что вы с Бет не пожелали играть вместе с девочкой Ньюманов?" – спросил отец, и его вилка с картофельным пюре замерла на полпути ко рту. Единственное, что я была в состоянии сделать, это молча уставиться на него, ибо мне нечего было сказать в ответ. Вместо этого я решила рассердиться на мать, кинув на нее молчаливый взгляд – предательница! Она не клюнула на это.

"Эмми, мама Дарлы сказала, что девочка жутко расстроилась".

"Ну, просто у нас нет никакого желания дружить с ней", – я запнулась, произнося это оправдание.

"Ты не хочешь дружить с ней?" – сухо поинтересовался отец. – "Почему? Из-за того, что она не Бет?" Комментарий отца вызвал у меня шок и изумление. Я посмотрела на брата, сидящего напротив меня, но, видимо, он внезапно понял, что кусок мяса на тарелке является центром всех его мыслей и желаний. Я понимала, что не получу от него помощи, главным образом потому, что в глубине души знала – мы с Бет были неправы, но я не могла позволить этим словам слететь с моих губ. Вновь посмотрев на маму, я встретилась с пристальным взглядом ее темных глаз, прожигающих меня насквозь.

"Я хочу видеть тебя, играющей в компании с другими детьми, а не только с Бет. Я ясно выражаюсь, Эмили Джейн?"

"Но…"

"Не спорь со своей матерью! Сейчас Бет стоит на распутье с чередой сложностей и проблем. К тому же она плохо на тебя влияет. Я не хочу, чтобы ты, моя дочь, болталась с ней по улицам. Ее родители в разводе, а мать шляется повсюду с разными мужчинами".

"Папа, но ведь Бет не виновата в этом!" – воскликнула я, покраснев от ярости.

"Даже не смей разговаривать со мной в таком тоне, юная леди! Тебе всего четырнадцать, ты все еще ребенок, и мне совершенно наплевать – начались у тебя месячные или нет!" Из-за этих слов, произнесенных в присутствии Билли, я покраснела еще сильнее. Мне было физически сложно посмотреть в лицо своему брату, ужасаясь того, что я могла бы увидеть там.

"Генри", – мягким, успокаивающим голосом позвала мама, аккуратно накрывая своей ладонью его руку. Отец извиняющимся взглядом посмотрел на меня, но через некоторое время его лицо вновь обрело серьезное выражение.

 "Девочки в твоем возрасте должны иметь очень много подруг. Верно, милая?" – эта фраза адресовалась матери. "Разве в возрасте Эмми у тебя не было кучи подружек?" Мама ничего не ответила, а вместо этого повернулась ко мне и утешающе положила свою теплую руку поверх моей ладони.

"Милая, мы же не говорим о том, что ты больше никогда не увидишь и не поиграешь с Бет. Но, возможно, тебе следует дать шанс и другим девочкам. Здесь появилось несколько новых семей, которые живут с нами по соседству, и недавно я увидела среди них девочек и мальчиков твоего возраста. Хорошо?"

"Френсис, не надо говорить с ней так, словно это несерьезная тема!" – решительно заявил отец.

"Дорогой, я справлюсь с этим сама", – и, сказав это, мама подарила отцу такой взгляд, что он тут же затих и, сделав большой глоток молока, потупил свой взор.

"Договорились?" – снова спросила меня мама.

Я посмотрела на свой наполовину съеденный ужин и, ткнув вилкой в гору картофельного пюре, просто кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни единого слова из-за внезапно возникшего комка в горле.

"Вот и хорошо", – выдохнула мама, похлопывая ладонью по моей руке прежде, чем освободить ее.

"Итак, Билли, как твои успехи в команде?" – с нотками едва контролируемого волнения, отчетливо прозвучавшего в его голосе, поинтересовался отец. Я даже не позаботилась выслушать ответ своего брата. С чего бы мне беспокоиться о том, чего добился он в своей дурацкой бейсбольной команде? Я снова взялась за вилку и продолжила ковыряться в еде до тех пор, пока содержимое тарелки не превратилось в бесформенную кучу из мяса, картофельного пюре и стручковой фасоли.

Я стояла, прислонившись к буфету, и наблюдала за тем, как мойка неуклонно наполнялась пузырящейся пеной. Услышав громкий треск с грохотом, я непроизвольно дернулась вправо. Это Билли наткнулся на рукоятку газовой плиты, пытаясь поймать кухонное полотенце, которое он подбрасывал в воздух. Нахмурив брови и застонав от боли, он держался за живот. Я улыбнулась про себя. Поделом ему, этакой дубине, каждый в итоге получает по заслугам. Это ему за то, что он никоим образом не пожелал заступиться за Бет.

"Мойка еще не наполнилась?" – прохныкал Билли, встав рядом со мной.

"Почти", – рассеянно заметила я, наблюдая за горячей водой, струящейся из крана.

"Хорошо, потому что я не собираюсь стоять тут всю ночь напролет".

"Спасибо тебе!" – проговорила я, а затем нанесла ему удар в живот. Он охнул и согнулся вдвое, сверкнув на меня своими глазами. "Это нечестно и неправильно, Билли".

"С чего это вдруг? Нам всегда приходится мыть посуду. И это, к сожалению, неизбежно", – ухмыльнулся он.

"Причем здесь посуда, тупица! Я имею в виду эти дурацкие разговоры про Бет! Это же полная чушь! Папа так несправедлив..." – я бросила взгляд на дверной проем кухни, чтобы удостовериться, нет ли в пределах слышимости наших родителей, но единственное, что я смогла расслышать, как в соседней комнате капитан Кирк отдавал приказы Споку. Я снова повернулась к брату. "Зачем он со мной так, Билли?" В ответ он лишь пожал своими широкими плечами.

"Не знаю, Эмми. Но ты прекрасно знаешь нашего отца, и обычно у него всегда есть причины поступать так или иначе, но вполне может статься, что он единственный, кому эти причины известны", – он ухмыльнулся и легонько ударил меня по руке. "Отец любит нас и всегда старается сделать так, как лучше для нас, ну, или по крайней мере, пытается. Я думаю, что он просто беспокоится из-за проблем в семье Бет, а тут еще эта последняя новость о ее матери. Ну, я про тот загул с президентом банка, в котором она работает". Я покачала головой и оглядела его целиком.

"Откуда ты-то об этом знаешь?" Билли равнодушно пожал плечами, собрал в кучку уже помытые мною ножи и сложил их в раковину с чистой водой.

"Об этом знает каждый, это не такой уж и большой секрет".

"Ну вот, они же не злятся из-за того, что вы с Джоном почти все время проводите вместе, а его отец, к слову сказать, тоже пьет, да еще и колотит свою жену! Потому мне и непонятно, кому какое дело до меня и Бет? Боже, как же все-таки это глупо!" Я почувствовала, что внутри меня начинает расти гнев. Это так несправедливо со стороны родителей – пытаться диктовать мне, с кем проводить свое время. Моя кровь закипела от возмущения. Да как они посмели встать между мной и Бет!

"Брось, Эмми! Ты ведь сама слышала, что вам двоим разрешили играть и заниматься всем тем, чем вы там обычно занимаетесь".

"Не успокаивай меня, Билли!" И брат вновь усмехнулся.

"Да я и не собирался! Я просто забочусь о тебе, глупая". Я засунула только что вымытый стакан в горячую воду так резко, что фонтан брызг поднялся в воздух и щедро оросил мое лицо. С диким хохотом, брат сел возле буфета, обеими руками держась за живот. "Вот, чертовка, успокойся уже!" – сказал он сквозь слезы. Вспыхнув от негодования, я принялась вытирать воду с лица.

* * *

Наконец я добралась до кухни и заварила себе имбирно-персиковый чай. Сидя с парящей чашкой за столом, я вновь открыла фотоальбом. 1981 год пришел к нам с размахом. Это поистине был год, полный надежд и ожиданий. В декабре моего отца продвинули на работе до должности менеджера по продаже автомобилей в местном представительстве фирмы, а брат Билли, после окончания школы в июне, собирался отправиться на службу в вооруженные силы. Осенью мы с Бет должны были перейти в старшие классы среднеобразовательной школы. Рональд Рейган стал президентом, но прежде чем год закончился, на него было совершено покушение. И в довершение ко всему, по телевидению запустили величайшее шоу 90х – канал МТV.

В течение последующих двенадцати месяцев от болезни, со столь неожиданно прижившимся ярлыком, как "рак гомосексуалистов", умрут двести девяносто шесть человек.

И вот я добралась до фотографии, которая непроизвольно вызвала у меня теплую улыбку. На снимке полароида были изображены мы с Бет в нашей гостиной, где мы стояли, обнявшись за плечи, с высоко поднятыми бокалами с пепси. На наших юных лицах сверкали широченные улыбки, а на заднем плане виднелись навечно запечатленные в объятиях друг друга и страстно целующиеся родители. Билли сделал этот снимок ровно в двенадцать часов, а надпись под фото гласила: мама, папа, Эмми и Бет встречают Новый 1981 год.

* * *

"Похоже, это действительно будет шикарный фильм!" – воскликнула Бет, разглядывая невероятно красочные постеры с приключениями Индианы Джонса. Настоящая классика от Стивена Спилберга – "Индиана Джонс в поисках затерянного ковчега" должен был скоро пойти в кинотеатрах.

"Я и сам не могу дождаться", – согласился Билли и, развалившись на кушетке позади нас, закинул в рот полную пригоршню попкорна. Сидевшая на полу рядом со мной Бет, слегка обернулась и кинула на него через плечо свой фирменный кривоватый взгляд.

"Бьюсь об заклад, что Харрисон Форд хорошенько отметелит их и надерет им задницы так же, как сделал это Хан", – она усмехнулась, вновь возвращаясь к своему любимому герою Хану Соло в "Звездных Воинах", а затем и в "Империя наносит ответный удар".

"Бет! – пораженно произнесла я. – Вообще-то, родители могут услышать тебя. Следи за своим языком". В ответ, она лишь скорчила гримасу и показала мне язык, а затем и вовсе повернулась лицом к Билли.

"Не говоря уже о Карен Аллен", – хохотнул брат, и Бет, улыбнувшись в ответ, кивнула ему и снова повернулась ко мне.

"Кто такой Карен Аллен?" – поинтересовалась я, переводя взгляд с одного на другого.

"Нереально крутая цыпочка!" – с улыбкой проинформировал меня Билли. Я лишь пожала плечами и повернулась к Бет.

"Эй, как насчет того, чтобы пойти спать?" – Бет сначала оскалилась, а после подмигнула, давая мне понять, что у нее есть кое-какие планы.

"Ну, ребята, не оставляйте меня здесь одного в полном одиночестве", – выразил свое недовольство Билли. " Мне достаточно и того, что я вынужден провести эту ночь дома".

"Ну Билли, у тебя же была возможность уехать с Сарой и ее семьей", – с едва заметным сочувствием в голосе поставила я его на место.

"Это, конечно, так, но её отец просто ненавидит меня. Я не собираюсь проводить пару дней с этим старым хрычом, который то и дело следит за нами".

"Очевидно потому, что после твоего отъезда он не желает остаться с целой кучей деток, которых ты оставишь на его попечение", – с ехидным оскалом проговорила Бет. "Извини, Билли, но нам пора", – продолжила она с улыбкой на устах. Я лишь пожала плечами в ответ на его недовольный взгляд, встала и направилась в сторону лестницы.

В течение многих лет моя комната не претерпела каких-либо серьёзных изменений. Все те же светло-голубые занавески на окнах, однако мне удалось получить разрешение матери на покраску стен. Сейчас, вместо голубого цвета в тон занавескам, стены были белыми. Кому-то может показаться, что это не такая уж и большая победа, но в том то и дело, что вся наша жизнь, как я считала, и состоит из таких маленьких побед. По всей комнате были расклеены постеры с Харрисоном Фордом, группы Тотоу, ну, и, конечно же, улыбающаяся Оливия Ньютон-Джон на одной створке двери шкафа и Бонни Тайлер на другой. Кларк Гейбл и Вивиан Ли украшали стену со стороны комода, а Джуди Гэрланд вместе с Томом Дрейком, навечно застывшие в классическом Голливудском поцелуе из фильма "Встреть меня в Сент-Луисе", висели по другую его сторону. На противоположную от комода сторону я повесила постер Боуджи и Ингрид Бергман из Касабланки – это результат попытки Бет вовлечь меня в классику.

"О, блин, какая длинная ночь!" – выдохнула Бет, падая на кровать и одновременно подхватывая с пола свою сумку, которую расположила на коленях. Она расстегнула молнию одного из многочисленных карманов и сосредоточенно принялась там что-то искать, а затем с победной ухмылкой, полной предвкушения, извлекла оттуда почти полную маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью.

"Что это?" – спросила я, присаживаясь рядом с ней на кровати.