Текст книги "Исход (Outcome) (ЛП)"

Автор книги: Ким Притекел

Соавторы: Alexa Hoffman
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Почему бы тебе не положить это на стол и дать мне возможность вручить тебе подарок?

– Как, это еще не все? А с этим что? – она помахала бумагой.

– А, кредитные карты умеют творить чудеса.

Она уставилась на меня.

– Брось, Хейли, за все уплачено.

– Спасибо.

– Да не за что. С днем рождения! – я полезла во внутренний карман пиджака и выудила оттуда длинный конверт. – Вот, держи.

Я положила конверт на стол перед ней:

– Открывай, не тяни!

Она схватила конверт, разорвала его и вытащила прикольную открытку, прочла.

– Ха-ха. Ты тоже старая перечница, надеюсь, ты в курсе.

Я улыбнулась. Внутри был еще один конверт, меньшего размера и, отложив открытку, Хейли вытащила и его. Нахмурившись, она открыла его и вытащила два билета. Глаза ее стали огромными, рот приоткрылся.

– У нее концерт четвертого июля? – прошептала она и снова посмотрела на билеты. – И бог мой, как ты раздобыла пропуск в гримерку? К самой Линде?! Я даже не знала, что так можно!

Она вскочила со стула, буквально сдернула меня с моего и сжала в таком объятии, что мне стало трудно дышать. Я ответила ей тем же, радуясь, что ей понравился подарок.

– Там два билета, так что можешь взять с собой кого-нибудь.

Тем временем она отпустила меня и принялась изучать билеты:

– Третий ряд, в центре… – тут до нее дошло, что я только что сказала. – Взять с собой кого-нибудь? Ты шутишь, что ли? Энди, никаких кого-нибудь! Либо с тобой, либо ни с кем.

Я мечтала это услышать. Я так сильно хотела быть на этом концерте с ней.

– Ну, право выбора за тобой, ладно?

Она кивнула и снова сжала меня в сокрушающем объятии:

– Спасибо, спасибо, спасибо!

– Не за что. Пойдем, женщина. Нам пора.

Мы поспешили к выходу, и к моей вящей радости, посетители, мимо которых мы проходили, стали поздравлять ее с днем рождения. Она принимала их поздравления как должное, с присущими ей элегантностью и очарованием. Дойдя до двери, она повернулась и отвесила всем земной поклон.

В машине я повернулась к ней:

– Так, а теперь отвернись от меня.

Она сделала так, как я сказала, и я достала из кармана маску для сна и завязала черные атласные тесемки у нее на затылке.

– Ох, Энди, а я и не знала, что ты знаешь толк в извращениях.

– Ты и представления не имеешь, насколько, – ухмыльнулась я. – Ты что-нибудь видишь?

– Нет. Ничегошеньки.

– Хорошо. Теперь просто сядь и расслабься.

– А больно будет? – спросила она.

– Возможно. Особенно, если будешь подглядывать.

Я завела машину и включила печку на максимум, решив, что лучше будет хорошенько ее прогреть сейчас. На улице было действительно холодно, да и в машине не теплее.

Я вела машину и смотрела на свою пассажирку. Она откинула голову на подголовник, и по лицу ее блуждала едва различимая улыбка. Она выглядела такой расслабленной и умиротворенной и абсолютно, неимоверно прекрасной. Пока мы обедали в ресторане, я наглядеться на нее не могла. Ее манера двигаться, ее манера говорить, выражение ее лица… Как могли в одной женщине сочетаться красота, доброта, ум, одаренность, и все это одновременно? Это было просто нечестно…

Чувствуя, что вступаю на запретную территорию, я попыталась приструнить свои мысли и сконцентрироваться на управлении машиной. Утром приключилась очередная метель, и дороги были скользкими. Я тихо радовалась, что сейчас нет снегопада.

Прямо впереди нас из темноты выступили сначала огни, а потом и само наше транспортное средство.

Я припарковала джип рядом с экипажем и с волнением и восхищением оглядела громадных лошадей породы Клейдесдаль, запряженных в него. Повернувшись к Хейли, я быстро развязала маску и сунула ее обратно в карман пальто. Она открыла глаза, откинула волосы со лба и замерла, увидев лошадей. Они и правда были огромными.

– Ух ты! – выдохнула она.

– Пойдем, – я открыла дверцу и поспешила к повозке. Кучер ожидал нас. Он был в смокинге, но его трудно было разглядеть под многочисленными слоями верхней одежды.

– Добрый вечер, Хейли, – улыбнулся он. – С днем рождения и пожалуйста, смотрите под ноги.

Он усадил в экипаж сначала Хейли, а потом меня, и мы оказались сидящими плечом к плечу. Нашу повозку правильнее было бы назвать кабриолетом – у нее было одно сиденье и откидной верх.

– Где мы? – спросила Хейли, оглядываясь по сторонам.

– Кросбенд , – ответила я и пошарила под сиденьем. Есть! Я выпрямилась и вытащила оттуда термос. – Горячий шоколад?

Она улыбнулась в ответ, выдохнув белое облачко пара:

– Боже мой, ты предусмотрела все. С удовольствием.

Я открутила крышку термоса, сняла внутреннюю крышку и налила в них шоколад.

– Кросбенд? Это же элитный район.

– Он самый.

Кучер понукнул лошадей, и мы начали двигаться. Похожий на небольшие сани низ нашего экипажа успокаивающе зашуршал по слежавшемуся снегу. Я оглянулась, чтобы посмотреть на оставляемый нами след, а тем временем Хейли, чуть не подпрыгивая от волнения, вертела головой во все стороны.

Все дома были подсвечены рождественскими гирляндами, а большие дворы украшены скульптурами и декорациями.

– Вот это да! Ты только посмотри сюда! Там, наверное, миллион лампочек! А вон, смотри! – она показала на дом, мимо которого мы проезжали.– На крыше пять труб и вон, из одной выглядывает Санта!

– Ага, – улыбнулась я. – Он нам машет, – я подняла руку и крикнула – Санта, привет!

Хейли рассмеялась и тоже помахала.

– Бог ты мой! Как ты думаешь, сколько в этом доме спален? – спросила она, показывая на здание, занимавшее целый квартал.

– Нууу, семь? А может, и восемь…

– Ух ты! Да вся моя квартира целиком уместится у них в прихожей.

– Точно. Когда я подыскивала себе дом, я на самом деле приценивалась к здешним домам. Непременно купила бы себе один, если бы хотела никогда больше не выходить наружу.

– Или покупать ботинки.

– Эй, всегда нужно правильно определять приоритеты.

Она рассмеялась, прижалась ко мне, чтобы согреться, пока мы прихлебывали горячее какао.

Это был необычный вечер. Мы катили по району, рассматривая невероятные украшения, скульптуры, фигуры и рождественские огни. Нам попался дом явно еврейской семьи, украшенный по канонам иудейской веры. Огромная звезда Давида на крыше и менора-семисвечник на лужайке, сияющая желтыми огоньками, символизирующими пламя. Там же, на крыше, оказался и Санта, потерявший штаны при попытке вылезти из трубы.

Мы смеялись, перебивали друг друга, тыкали пальцами и хихикали. Я чувствовала себя примерно десятилетним ребенком и в то же время, как ни странно, женщиной, когда Хейли хватала меня за руку или тянула за рукав, показывая на что-то, или склоняла голову мне на плечо, когда мы рассматривали особенно красивый дом.

– Это волшебно, – прошептала она, дыша мне в шею. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь запомнить каждое ощущение, чтобы потом иметь возможность проиграть их снова и снова. Я хотела запомнить запах ее шампуня, запах дыма, вьющегося над печными трубами, запах топящихся в домах каминов, блеск снега, рождественские огни, превращающие улицы в оранжевую страну чудес и нас, катящихся в волшебной колымаге, влекомой сказочными лошадьми.

Я наклонилась к Хейли, вспоминая, что же она только что сказала.

– Да, – от души согласилась я. – Это волшебство.

В конце концов, поездка завершилась, и пришло время покидать сказочную страну и возвращаться в реальность. Я вручила кучеру щедрые чаевые, и в знак благодарности он улыбнулся нам и коснулся пальцами полей шляпы. Мы с Хейли вернулись в джип, и я снова включила обогрев на максимум, потирая руки сквозь перчатки. Тридцать минут на свежем воздухе едва не превратили меня в эскимо.

Я повернулась к своей пассажирке и увидела всю ту же умиротворенную улыбку на ее губах.

– Ну что, тебе понравилось?

Она откинулась на спинку сиденья, посмотрела на меня и кивнула:

– Очень. Это самый лучший день рождения из всех, что у меня были, Энди. Спасибо тебе.

Я взволнованно ответила:

– Всегда пожалуйста, Хейли. И ты этого тоже достойна.

И мы улыбнулись друг другу.

* * *

Кендалл выбежала из дома с сумкой в руках. Я улыбнулась. Скоро ей исполнится одиннадцать. Как быстро идет время…

– Знаешь, Энди, я теперь не могу понять, как я раньше этого не замечала, – сказала Хейли с пассажирского сидения рядом со мной.

– Чего не замечала? – спросила я, не отводя взгляда от Кендалл.

– Что она – твоя дочь. У нее абсолютно твои глаза.

Я улыбнулась:

– Да. Я так рада, что хоть что-то у нее от меня.

– И не только глаза. Еще у нее твои губы, – она резко оборвала себя, когда дверца распахнулась и маленький сгусток энергии юркнул на заднее сиденье.

– Привет! – воскликнула она и обняла меня сзади, сомкнув руки вокруг подголовника на моей шее. Я сжала ее запястье:

– Привет, солнышко.

К моему удивлению, она проделала тот же трюк с Хейли, и некоторое время мы все просто улыбались друг другу. Наконец, Хейли ухватила ее за руку:

– Как поживает моя любимая десятилетняя девчонка?

– Хорошо.

Я включила передачу, и мы покатили по направлению к моллу.

– Ты готова к целому дню напряженного шоппинга, дитя?

– Ага! Рождество же!

Мы с Хейли рассмеялись.

– Это точно, – Хейли повернулась, насколько ей позволил ремень безопасности, и посмотрела на Кендалл.

– Солнышко, а ты пристегнулась? – спросила я, глядя на нее в зеркало заднего вида.

– Угу, – последовал полный энтузиазма ответ, и она щелкнула по ремню, пересекавшему ее детскую грудь. Скоро у нее начнет расти грудь… Господи, как все быстро…

– Как дела в школе, Кендалл? – спросила Хейли.

– Фу, не хочу об этом разговаривать.

Я, нахмурившись, посмотрела на них в зеркало заднего вида.

– Почему? Что не так в школе?

– Мальчики такие идиоты, – надулась она.

«Хорошая девочка» – хихикнула я про себя.

– Правда? Хочешь поговорить об этом? – спросила Хейли, прикоснувшись к ее колену. Кендалл помотала головой. – Ладно, тогда не будем.

– Энди?

– Что, солнышко?

– А можно послушать мой диск?

– Конечно. Передай его Хейли.

Кендалл расстегнула свою сумочку и вытащила коробку с диском. Хейли взяла ее, повернулась на сиденье и прочла название:

– "Tempo Toys," – она глянула на меня, и я закатила глаза. Господи, терпеть не могу бойз-бэнды. Я посмотрела на обложку. Там в выспренных позах красовались пятеро юношей.

– Они круче всех! – влюбленно выдохнула Кендалл с широкой улыбкой.

– Даа? И кто тебе нравится больше всех, кто твой любимчик? – Хейли протянула ей коробку, и Кендалл усмехнулась. У нее недавно выпал верхний зуб, поэтому улыбка получилась щербатой.

– Адам, – застенчиво сказала она.

– Который из них?

Кендалл показала на парня в центре – он стоял, широко расставив ноги, рука протянута вперед, палец указывает на зрителя.

– У него еще молоко на губах не обсохло, – пробормотала я. Хейли шлепнула меня по ноге, а потом вставила диск в плеер. Я тут же пожалела о том, что разрешила этому бреду звучать в моей машине. Но что тут поделаешь, если у тебя десятилетний ребенок?

– Как ты думаешь, у него бакенбарды настоящие? – негромко спросила Хейли, а Кендалл тем временем принялась подпевать музыке. К моему изумлению, у нее был действительно классный голос, как для такого воробышка. Слава богу, не мой.

Я глянула на юношу с обложки, о котором говорила Хейли, бакенбарды колосились на его щеках.

– Нет, лично я думаю, ему их пририсовали.

Она усмехнулась:

– А помнишь эти богомерзкие бой-бэнды времен нашей молодости?

– Ага, – хихикнула я. – NSYNC и Backstreet Boys.

– О, а помнишь эту шалаву Бритни Спирс?

– А что такое шалава?

– Ой, – криво усмехнулась Хейли.

– Это не очень хорошее слово, Кендалл, – отозвалась я. И почему дети все время слышат то, что не надо?

До молла ехать было долго, но, к счастью, Мишель Торрини предусмотрела это и снабдила Кендалл игровой приставкой геймбой и несколькими книгами. Наконец, мы прибыли.

Покупки мы делали в три захода. Сначала мы пошли все втроем, чтобы Кендалл купила подарки родителям, а мы с Хейли – нашим семьям. Во второй раз Кендалл пошла с Хейли, что развязало руки мне, а в третий – со мной, чтобы Хейли могла купить то, чем она осчастливит меня и Кендалл.

Я уже решила, что подарю Кендалл компьютер и успела обсудить это с ее родителями. Кендалл входила в такой возраст, когда компьютер ей все равно понадобится, хотя бы для учебы, тем более, что изучать их они начали чуть ли не с первого дня занятий. Ее родители не располагали достаточными средствами, чтобы купить ей комп, так почему бы это не сделать мне? Им эта идея явно понравилась.

Я знала, что Хейли, со своей стороны, планировала подарить Кендалл несколько дисков с программным обеспечением, а я подобрала еще джойстик и диск с игрой, чтобы Санте было, что положить в рождественский чулок. Я знала, что не увижу Кендалл на это Рождество. Это было неприятно, но от меня ничего не зависело – их семья уезжала на праздники в Колорадо к родителям Мишель. Мы с Кендалл отпразднуем наше Рождество позже, когда они возвратятся.

Выбросив эти мысли из головы, я решила получить удовольствие от дня сегодняшнего и, надо признать, это нам удалось. Мне казалось, что у меня на руках два десятилетних ребенка вместо одного. Черт, из Хейли получилась бы отличная мама! Она, конечно, возражала, но у нее был врожденный талант. Забавно, что она то же самое говорила обо мне.

Мы ели, смеялись, покупали, пока едва не рухнули от усталости. Кендалл нужно было вернуться пораньше, завтра с утра они отбывали в Колорадо, поэтому программу закупок пришлось чуток сократить.

Она вырубилась на заднем сиденье по дороге домой, все еще сжимая в руке геймбой. Хейли потянулась назад и выключила игрушку, чтобы не посадить батарейки, потом уселась поудобнее и удовлетворенно вздохнула.

– Ты слышала, что в клинике затевается новогодняя вечеринка? – негромко, чтобы не потревожить Кндалл, спросила я.

Хейли повернулась лицом ко мне и кивнула.

– Ты пойдешь? – продолжила я.

– Ой, не знаю, пока раздумываю. А ты?

– Сомневаюсь. Там требуется кавалер, – ухмыльнулась я.

– Ой, да ладно, Энди. Не могу представить, чтобы для тебя было проблемой найти кого-то. Наверняка в клинике полно одиноких женщин, которые только тебя и ждут!

Я замотала головой:

– Неа. Я совершенно не горю желанием выставлять напоказ свою личную жизнь.

– А, ну тогда мы всегда можем найти тебе мужчину для сопровождения. Всего на один вечер.

Я рассмеялась:

– Да, это было бы интересно.

– Ммм, – Хейли опустила глаза и стала нервно перебирать пальцами.

– Кстати о кавалерах, – она отвернулась к окну. – Меня тут на свидание пригласили…

Она медленно повернулась ко мне и посмотрела так, будто внезапно почувствовала себя неловко.

Честно говоря, у меня все внутри оборвалось, но я и виду не подала. Она имела полное право быть счастличой и встречаться с кем захочет.

– Да ну?

– Ну да.

– И кто этот счастливчик? – я полностью сосредоточилась на дороге. Я вообще не понимала, почему происходящее должно хоть в малейшей степени беспокоить меня. Так почему же, почему я чувствовала, что меня предали?!

– Его зовут Крейг. Вообще, он лаборант в клинике. Берет кровь на анализ.

– Понимаю. Вампир с лицензией.

Она хмыкнула:

– Ага.

– Откуда он тебя знает? И когда у вас свидание?

– Я работаю с одной женщиной, с Шерил. Она сторонница старых традиций и думает, что женщине негоже быть одной. Ну, и все такое прочее.

Я скорчила рожу:

– В каком веке она живет?

– Да уж, точно. Я отношусь к ней с юмором, потому что ей почти семьдесят и она ведет себя так, будто она – моя мама или что-то в этом роде.

– Скорее, бабушка.

– Будь снисходительна.

– Ну, так когда у тебя свидание?

Я глянула на нее и удивилась, встретив прямой взгляд ее голубых глаз. Я отвела глаза и уставилась на дорогу. Очень скользко, знаете ли.

– В субботу вечером.

Второй раз за вечер у меня кровь застыла в жилах. Мы же должны были провести этот вечер вместе. Ага, конечно, с этим хреном-с -горы -Крейгом ей куда интереснее, чем со мной.

– А, и чем вы планируете заняться?

Она вздохнула, запустила пальцы в волосы, распустила хвост и провела пальцами по прядям.

– Представления не имею. Чем вообще можно заняться на свидании? Я слишком давно ни с кем не встречалась.

– Кино? Обед? Боулинг? – улыбнулась я.

– Боулинг звучит заманчиво. Тысячу лет там не была.

Я вела машину, а Хейли все рассказывала об этом мудаке Крейге. Я даже думать не хотела о том, как она пойдет на свидание хоть с Крейгом, хоть с кем бы то ни было.

На какое-то время в машине повисла тишина, а потом Хейли сменила тему. Слава богу.

– Ты когда-нибудь была в Калифорнии, Энди?

Я глянула на нее, удивленная ее выбором темы разговора.

– Неа.

– А хотела бы? Я имею в виду, это было бы для тебя интересно?

– Конечно. Это все равно, что побывать на другой планете по сравнению с Миннесотой.

– О боже, да! Возвращение сюда стало для меня шоком, – рассмеялась она.

– Правда? – я глянула на нее.

– Конечно. У нас там никогда не бывает такого, – она обвела рукой белое великолепие за окном. – Там так красиво…

– Могу понять. На фотографиях и в кино Калифорния выглядит очень красиво. И я всегда хотела увидеть Тихий океан.

– Хммм.

* * *

 Я разожгла камин, поскольку температура неуклонно понижалась, и, наверное, в пятнадцатый раз посмотрела на часы на каминной полке. Потом уселась в кресло с книгой в руках. Бунзен свернулся калачиком на подстилке, которую я подвинула поближе к камину, чтобы мой мопсик не замерз.

Со вздохом я открыла книгу на закладке и начала читать. Ну, или делать вид, что читаю.

Я перестала что-либо понимать. Я так любила вечера, когда мне удавалось спокойно посидеть, попивая чаек или воду, а иногда даже прихлебывая вино из бокала, и насладиться книгой, хорошим фильмом или, черт возьми, интересным кроссвордом. Сегодня я перепробовала все. Кино было нудным и унылым, на кроссворде я не могла сосредоточиться, а к книге быстро утратила интерес, хотя я героически пыталась продолжить чтение.

Я снова посмотрела на часы. Было всего десять минут десятого, но наступала ночь, и комната погружалась в темноту. Единственными источниками света были пламя в камине и небольшой настенный светильник возле кресла, освещавший мою книгу. Свернувшись в кресле поуютнее, я прокашлялась и принялась читать главу номер четырнадцать.

Никогда в жизни мне не было скучно наедине с собой, и теперь мне совершенно не нравилось, что это стало проблемой. Мне не нужен был никто, чтобы я могла улыбаться или чувствовать себя счастливой. Мои книги, мои исследования, игра Литерати – вот все, что мне было нужно.

А теперь? Ничего не помогало. Это тревожило меня и приводило в замешательство.

Динь-дон.

Я подняла голову, но темнота за узорчатыми стеклами была непроницаемой.

Я положила книгу на кресло и пошла к двери, по дороге включив свет на крыльце. Кто бы это мог ко мне пожаловать в 9.25 вечера в субботу?

Я щелкнула замком, открыла дверь и замерла, ошеломенная. На пороге стояла Хейли и улыбалась мне. Я отступила на шаг, пытаясь побороть шок и подавить радость. Потом я заволновалась:

– С тобой все в порядке? – спросила я, шагнув вперед и придерживая дверь рукой.

– Будет в порядке, если ты дашь мне войти. Я тут насквозь промерзла.

– Еще чего не хватало, – я отступила, и она быстро скользнула в дом, а я захлопнула за ней дверь. – Что ты здесь делаешь?!

– Чего? Хочешь, чтобы я ушла? – спросила она с ухмылкой, размотала шарф и принялась расстегивать пуговицы своего пальто.

– Да нет, конечно, я просто… у тебя же вроде было свидание?

– О да, – сказала она, вешая пальто на крючок и запихивая сброшенные перчатки в карман. – Крейг… о, это было что-то с чем-то.

Я пошла в гостиную, она поспешила за мной чуть ли не вприпрыжку, уселась возле очага и обхватила себя за плечи.

– Боже, пари держу, что снаружи уже минус двадцать.

– Я сделаю тебе чай.

– Ой. Это было бы хорошо, – улыбнулась она. Зубы ее выбивали дробь. Я быстренько налила ей чашку горячего чая, добавила чуть-чуть сахара и капельку меда как раз так, как она любила и поспешила в комнату.

– Пей.

Она сжала чашку обеиим руками и медленно отпила глоток. Я вытащила пуфик и пододвинула его поближе, чтобы сесть перед ней.

– Давай сюда, – я подняла ее ногу, расположила ее лодыжку у себя на бедре и потянула на себя заснеженный кроссовок.

– Ты что, ходила на свидание в обычных кроссовках?

Она покачала головой:

– Нет, заехала домой и переоделась.

– Аа, – я развязала шнурки, сняла кроссовок и начала растирать ее стопу, восстанавливая кровообращение и согревая ее. – Давай, рассказывай.

– Ну, – произнесла она, отпила еще глоток чая и отставила чашку, чтобы взять на руки взволнованного мопса, который как раз проснулся и затребовал внимания. – Крейг оказался вполне милым, если так можно сказать. Вполне милым себялюбивым нарциссом. У него наполеоновские планы поступить в мединститут и стать величайшим доктором всех времен и народов.

Тут она хихикнула и прижала моего пса к груди, целуя его в макушку и поглаживая по спине.

– Настоящий мужик, да?

– Если бы только это. У парня хватило пороху попытаться спорить со мной на тему, сколько лет я получала медицинское образование. Настоящий идиот! А когда он стал рассказывать о себе, мне и слова некуда было вставить. Он меня ни о чем не спрашивал, разве что попросил передать соль во время обеда. Полный кошмар!

Она ухватила Бунзена за щеки и уставилась ему в глаза:

– Никогда не веди себя так с девочками-мопсами, малыш, или у тебя будут проблемы. Понял меня?

Фыркание.

– Я думаю, он понял.

Она улыбнулась и опустила его на пол, мопс вернулся на всою подстилку и свернулся калачиком. Хейли прикрыла глаза.

– Мне тоже нужно тебе кое в чем признаться, – смущенно произнесла она, глянула на меня и быстро отвела глаза.

– В чем это?

– Я скучала по тебе, по нашим субботним вечерам.

Я улыбнулась и ничего не сказала, но внутри у меня загремели фанфары.

Хейли вздохнула, когда я опустила ее ногу на пол и занялась массажем второй. Она закрыла глаза:

– Такое приятное ощущение, Энди…

– Ты хоть чуть-чуть согрелась?

– Мммм, не то слово.

Я улыбнулась и продолжила оказание помощи.

–Энди?

– Хммм?

– А когда мы будем праздновать наше Рождество?

Я подняла глаза на нее и обнаружила, что она наблюдает за мной из-под полуопущенных век.

– Не знаю…

– Просто, Рождество уже через четыре дня, и мы будем с родителями в Нью-Йорке гостить у брата, а вернемся только двадцать седьмого. Я не хочу праздновать Рождество с тобой постфактум.

– Ну тогда, как насчет того, чтобы отпраздновать его сегодня?

Она резко выпрямилась:

– Правда?

Я кивнула.

– Конечно, почему нет?

Потянув ногу к себе, она стала поспешно натягивать кроссовки.

– Я мигом смотаюсь за твоими подарками и сразу назад!

Я рассмеялась, наслаждаясь тем, как на моих глазах она превратилась в большого ребенка.

– Хорошо, мы с Бунзеном будем ждать.

Хейли улыбнулась и поспешила к двери, набросила одежду и ускакала в холодную ночь. Я немного посидела, прислушиваясь к звуку ее заводящейся машины, и тут меня осенило.

Рождество!

Я рванула в запасную спальню, Бунзен понесся за мной, оглушительно гавкая. Я схватила свою четырехфутовую [41]41
  примерно 1м 20 см – прим. пер.


[Закрыть]елку со встроенной гирляндой и несколько коробок с украшениями. Я не планировала ставить ее в этом году, я вообще купила эту елку только потому, что в прошлом году мы отмечали Рождество с Кендалл.

Мы прискакали обратно в гостиную, я сдернула лампу со столика и водрузила на него елку, подключила электричество, и огоньки замигали, озаряя комнату, а я стала развешивать шарики и мишуру. Бунзен тоже развлекался, как мог.

Закончив с этим, я достала подарки для Хейли и разложила их под елкой. Я от всей души надеялась, что ей понравится. Я приготовила конверт, в котором был мой главный подарок, большую коробку примерно метр на метр и еще один подарок поменьше.

Я снова уселась в кресло и взяла книгу. В последнее время мне с трудом удавалось изображать безразличие, но нужно было хоть попытаться. Теперь дом полностью погрузился в темноту, за исключением пламени камина и елочной гирлянды, огоньки которой рисовали разноцветные узоры на стенах.

Я услышала, как Хейли постучала в дверь.

– Входи!

Дверная ручка повернулась, дверь отворилась, и в дом влетела Хейли. Она захлопнула дверь и прислонилась к косяку.

– Ффух, до чего там неприятно, на улице.

Она замерла и повернулась к огням, видимо, заметив их боковым зрением. Ее лицо быстро расплылось в улыбке, и она прошла в гостиную.

– Ну, я вижу, ты тут времени даром не теряла, – сказала она, подошла к елке и потрогала шарики.

Потом повернулась ко мне и кивнула:

– Я одобряю.

– Ну, я очень рада – я улыбнулась и встала. – Так, кто первый получает подарки?

– Давай, ты.

– Окей.

Я улыбнулась, как маленький ребенок и потерла руки. Хейли тем временем расположила свои дары – два конверта, один из которых был очень пухлым и странную штуку круглой, но не совсем формы. И еще маленькую овальную коробочку.

– Вот, – она протянула мне странную штуку. Она не была очень уж тяжелой, но и легкой ее назвать было нельзя. Я аккуратно сняла оберточную бумагу, задаваясь вопросом, зачем Хейли вообще стала это паковать. Наконец, оттуда свесилось мягкое щупальце. Я глянула на Хейли с ухмылкой и содрала остаток обертки. В моих руках оказался радужной расцветки куш, и он был просто огромным – раза в два больше софтбольного мяча [42]42
  около 20 см в диаметре – прим. пер.


[Закрыть].

– Какой огромный куш, – рассмеялась я. – И расцветка мне тоже нравится.

– Ну, я подумала, что могу пополнить твою коллекцию кушей, начало которой положила Кендалл.

– Да, а Кендалл положила ей начало по твоему наущению, – рассмеялась я.

Хейли прижала руку к груди:

– Я по-прежнему невиновна по всем пунктам обвинения.

– Отлично. Спасибо тебе. Думаю, я отнесу его на работу и буду держать у себя на столе.

Я подбросила мяч в воздух, поймала и пошла к елке. Достав маленькую коробочку, я вручила ее Хейли. Она взяла ее и с совершенно детской улыбкой начала рассматривать, взвешивать на руке, вертеть и ощупывать.

– Может, просто откроешь эту чертову штуку?

В конце концов, она осторожно развернула бумагу и ее взору предстала белая коробочка. Хейли поддела пленку ногтем, открыла коробку и вытащила содержимое. Она улыбнулась при виде Beanie Baby, но улыбка была слегка недоумевающей.

– Посмотри на ярлычок.

Она посмотрела и рассмеялась:

– Медвежонок Зигги, да? [43]43
  полагаю, отсылка к Зигмунду Фрейду – прим. пер.


[Закрыть]

– Да, мэм. Beanie выпустили новую коллекцию, посвященную профессиям, и это один из них.

– Так что, этот медведик – маленький психиатр?

Я кивнула. Она обняла меня:

– Спасибо, Энди.

– Не за что.

Моим следующим подарком оказался буклет, состоящий из подарочных купонов такого рода, как «Действителен к обмену на одну пару ботинок от Эдди Байера», «Действителен к обмену на один обед во «Внутреннем море», «Действителен к обмену на бесплатный ночной киносеанс, включая ужин» и прочие приятные вещи.

– Ох, как здорово. И я так понимаю, к каждому купону прилагаешься ты в качестве моей личной рабыни для развлечений? – спросила я, глядя на буклет.

– Можешь не сомневаться.

– Мне нравится сама идея, – ухмыльнулась я.

Потом Хейли открыла большую коробку, стоявшую на полу. Внутри оказалась белая коробка чуть меньшего размера. Хейли любопытно улыбнулась и, заворчав, подняла ее и переставила на пол рядом с камином. Снова поддев скотч ногтем, она потянула за крышку и посмотрела на меня.

– Что там?

– Вытаскивай его!

Она наклонила коробку и на пол шлепнулся огромный, оранжевый, весь в щупальцах… тут до нее дошло.

– Это же… это же самый большой в мире куш! – она уставилась на меня в крайнем возбуждении.

Я усмехнулась и кивнула:

– Сядь на него.

– Нет, он же не для этого.

– Как раз для этого. Это, собственно, кресло-мешок.

И с абсолютной уверенностью она плюхнулась на куш, утонув в его мягкости.

– Он круче всех! Где ты его нашла?

– Мне пришлось попотеть, но когда я его увидела, я поняла, что он должен быть твоим. Ой!

Я обнаружила, что уже сижу, причем наполовину на кресле-мешке, наполовину на Хейли.

– Скажи, здорово?!

– Ага, – я вздохнула и откинулась назад, прижавшись к ним обоим. Хейли обвила меня руками и крепко обняла.

– Он такой классный, Энди. Спасибо тебе.

Я прислонилась головой к ее плечу.

– Пожалуйста. Вставай, у нас еще есть чем заняться.

Кряхтя, как две старухи, мы извлекли наши тела из объятий куша.

Следующим номером программы мне досталась маленькая овальная коробочка. Я развязала бантик, сняла крышку и вытащила пенопластовую прокладку. Там, на дне коробочки, сидел крохотный хрустальный мопс.

Задержав дыхание, я осторожно вытащила его, понимая, что это кристалл Сваровски. Я посадила малыша на ладонь и посмотрела сквозь него на пламя камина.

– Это маленький прозрачный Бунзен, – восхитилась я.

Хейли довольно рассмеялась и выжидательно посмотрела на меня.

– Спасибо, – я аккуратно положила фигурку обратно в коробку и обняла Хейли изо всех сил.

– Пожалуйста.

Теперь настало время для моего главного подарка. Я передала ей конверт, она быстро открыла его и прочла открытку. Конечно, в человеческом языке не было нужных слов, но я все же попыталась выразить то, как много она значит для меня и какие счастье и радость я испытываю от того, что она вошла в мою жизнь.

Хейли опустила открытку и посмотрела на меня.

– Я подписываюсь под каждым словом, – это было единственное, что она произнесла.

Потом она вытащила из большого конверта другой, поменьше. Внутри обнаружились билеты на выпускной вечер Чикагской кулинарной школы. Смысл был в том, что заплатив немалую цену за билеты, вы могли заявиться на выпускной вечер и продегустировать все изысканые блюда, приготовленные шеф-поварами, окончившими одну из самых известных кулинарных школ мира.

Хейли посмотрела на меня прищуренными глазами:

– Ох, ты плохааая девочка, ты знаешь это? – спросила она, и ее голос был таким низким, что у меня мурашки пошли по спине.

– Ну, ты же сама сказала, что ты – пищевая извращенка.

– Сказала, и не отказываюсь от своих слов.

Она подошла ко мне и сжала в объятии. Наши тела прижались друг к другу, наше дыхание смешалось, а потом я почувствовала, как ее губы коснулись моей щеки.

– Спасибо, Энди, – прошептала она мне на ухо. Я попыталась подавить дрожь, пробежавшую по моему телу.

Мы разомкнули объятие, но еще какое-то мгновение она держала меня за руку, глядя мне в глаза, прежде чем отпустить, повернуться и взять с журнального столика свой последний подарок для меня. Это тоже был конверт.

– У нас с тобой пунктик насчет конвертов, а? – улыбнулась я.

Она ответила такой же улыбкой и отдала конверт мне.

– Изо всех сил надеюсь, что тебе понравится. Мне кажется, я пошла на серьезный риск и позволила себе некую вольность, – Хейли встала, глядя на меня, завела руки за спину и стала нервно переминаться с ноги на ногу.

Заинтригованная, я осторожно вскрыла конверт и вытащила открытку с голым Санта Клаусом, который традиционно прикрывал красным колпаком свой подарок для миссис Клаус. Я посмотрела на Хейли.