Текст книги "Исход (Outcome) (ЛП)"

Автор книги: Ким Притекел

Соавторы: Alexa Hoffman
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Часть 9

Я взирала на свой сэндвич, пытаясь понять, какой вид мяса на этот раз изображает из себя курятину. Надпись на обертке утверждала, что это курица гриль, содержимое упаковки было вполне куриного цвета и даже с изящными отметинами от решетки, но вот за все свои 29 лет я не пробовала решительно ничего, что так сильно отдавало бы соей. Даже в мои школьные годы производители умудрялись маскировать вкус сои лучше.

Я завернула надкушенный сэндвич обратно в упаковку и решила, что лучше будет сжевать пакет морковок. По крайней мере, я помнила, что удосужилась хоть их принести. С тоской я вспомнила свой пакет с ланчем, оставшийся на кухонном столе, когда я в спешке выбегала из дома. Я терпеть не могла засиживаться у Эйрин допоздна. В этом случае бывало здорово, если на следующий день я не забывала прихватить собственную голову.

Со вздохом я забросила в рот очередную молодую морковку и посмотрела на дверь кафетерия, интересуясь, покажется ли Эйрин здесь в ближайшее время. Взглянув на часы, я поняла, что скоро будет нужно возвращаться в лабораторию. Сегодня был очень важный день – мы с доктором Самантой Торрес проводили эксперимент с тканями пациентов, проверяя, ответят ли они позитивно на применение Эксрентона – лекарства, которое мы пытались усовершенствовать. Мы специализировались на пациентах, страдающих рассеянным склерозом. Здесь, в клинике Мейо мы сталкивались с самыми необычными и сложными случаями заболевания. Иногда трудно было не впасть в отчаяние, осознавая, что с каждым годом таких случаев становится все больше и больше.

– Здравствуйте, доктор Литтман!

Я обернулась и увидела Эйрин. Она бросила на стол свой кошелек и поставила рядом поднос с ланчем.

– Ты как раз вовремя появилась.

– Да, знаю. Меня задержали.

Я посмотрела на ее больничный костюм медсестры детского отделения – весь в косолапых мишках и переваливающихся утятах на пурпурном фоне.

– Мм… веселенькая расцветка, – я мотнула головой в сторону ее наряда. Она оглядела себя, поправила выбившуюся прядь каштановых волос и пожала плечами.

– Ну, детям, кажется, такое нравится.

– Да, конечно нравится. Они симпатичные.

Она посмотрела на меня и подперла подбородок рукой.

– Что-то не так, Энди?

– Да нет, ничего, – я взглянула на нее, совершенно не желая обсуждать нашу личную жизнь здесь.

– Неправда. Это из-за выходных?

Я откинулась на спинку стула и бросила остатки морковки на стол.

– Может быть.

– Ну на что тут обижаться? Мы же обо всем договорились.

– Ты имеешь в виду, ты обо всем договорилась? Прошлым вечером все вышло по-твоему, и не тебе пришлось идти на уступки.

Она наклонилась вперед и понизила голос.

– Энди, все, чего я хотела, это чтобы ты осталась на весь уикенд у меня, – она посмотрела мне прямо в глаза. – И что в этом плохого?

–То, что ты не считаешься с тем, что я говорю и чего я хочу. Да, у меня с этим проблемы и да, я из-за этого сержусь.

–Ой, я не хотела, чтобы ты сердилась, – она скользнула своей туфлей вдоль моей ноги. – Ну и как ты повеселилась в остаток уикенда? Насладилась ли одиночеством?

Я кивнула и отхлебнула газировки:

– Да. Я говорила тебе, что у меня впереди напряженная неделя и мне нужно время, чтобы побыть одной.

Она пожала плечами, глядя на наших сотрудников, многих из которых я даже не знала по имени, и вздохнула:

– Мы с тобой такие разные, Энди.

– Вот с этим я соглашусь.

Она посмотрела на меня и улыбнулась:

– Кажется, это все, в чем ты со мной соглашаешься.

Я посмотрела на нее игриво:

– Ну, это неправда. Я согласна, что дома у тебя бардак, что ноги у тебя воняют, что… Ладно, хватит на сегодня ссориться, – усмехнулась я, давая понять, что шучу.

– Тогда позволь мне загладить мою провинность сегодня вечером.

– И как ты собираешься это сделать? – я допила «Доктор Пеппер» и смяла банку в руке.

– Я приготовлю тебе ужин. Лосось с лимоном на гриле, твой любимый.

– Ох, так нечестно! – я провела рукой по волосам, мысленно прикидывая, хочу ли я идти, будет ли у меня достаточно сил после тяжелого дня, а он, несомненно, будет длинным и тяжелым… я снова глянула на Эйрин. – Ладно, заметано!

– Отлично! – она улыбнулась, широко и ослепительно. Ее улыбка была одной из первых вещей, привлекших мое внимание три года назад. Когда она улыбалась, она выглядела такой юной, такой невинной. – В котором часу?

– В шесть? В семь самое позднее.

– Ох, детка, ты собираешься засиживаться здесь допоздна?

Я пожала плечами и встала, оттолкнув стул:

– Это зависит от того, как много мы успеем сделать сегодня.

– Окей. Созвонимся позже?

– Угу. – Я коснулась пальцами ее плеча, проходя мимо, и пошла в лабораторию. Спускаясь в холл, я засунула руки в карманы брюк и задумалась о жизни и своем месте в ней. Я была на пороге тридцатилетия и сейчас мысленно возвращалась к своим юношеским мечтам и устремлениям. Чего я хотела тогда? Где я была сейчас? В общем-то, я не очень отклонилась от намеченного курса, за исключением нескольких небольших неудач.

У меня определенно была работа моей мечты, хотя я никогда не представляла себе, что я останусь в Миннесоте. Ну, это же мечта каждого подростка, правда? Уехать из родного городишки? Из родного штата? И я была на этом пути, я даже было уехала из Миннесоты...

Я вздохнула и улыбнулась проходящему мимо смутно знакомому доктору, хотя даже ради спасения собственной жизни я бы не вспомнила, как его зовут. Стойка регистрации клиники Мейо замаячила прямо по курсу, я взглянула сквозь входную дверь на яркий майский день, и было повернула направо, вниз к холлу, за которым была моя лаборатория, но резко остановилась, привлеченная непонятной возней у стойки регистрации.

– Что происходит с моим братом? – низким и резким голосом спросила стоящая у стойки женщина.

– Мэм, я уже сообщила вам, что вам следует поговорить об этом с его врачами. Доктор Самунг еще не завершил осмотр…

– Слушайте, да мне чихать на то, что скажет этот ваш доктор! Немедленно сообщите мне, где находится мой брат!

Войдя в зал со стороны главного входа, я увидела высокую женщину, угрожающе склонившуюся над стойкой и перепуганную донельзя регистраторшу.

– Дорогая, возьми себя в руки!

Я перевела взгляд и увидела невысокую блондинку в ковбойской шляпе. Ее рука успокаивающим жестом опустилась на плечо раздраженной женщины.

– Тайг, не лезь!

– Говорю тебе, успокойся! – блондинка развернула женщину, потянув за пояс джинсов, и они мрачно уставились друг на друга. Я почти уже испугалась за маленькую блондинку.

– Ты не можешь вот так врываться в больницу и до смерти пугать эту милую леди.

Высокая женщина скрестила руки на груди и глянула на регистраторшу, которая, я уверена, и дух еще не успела перевести.

– Извините, пожалуйста, – пробормотала она и отвернулась. Я подошла к ним, и лицо женщины за стойкой озарилось от облегчения.

– Доктор Литтман!

Откуда она знает, как меня зовут? Я вот ее совсем не помню…

– Здравствуйте, – обратилась я к двум женщинам. Они смотрели на меня с ожиданием, а в голубых глазах высокой женщины я заметила еще и надежду.

– Вы доктор?

Я кивнула.

– Тогда расскажите мне, что с моим братом, с Джонни!

Было заметно, что она вновь достигла точки кипения, и мне нужно было разрядить обстановку, причем быстро.

– Послушайте, я знаю только то, что услышала от вас же, когда вошла сюда. Так что я предлагаю пока пойти выпить кофе.

Она посмотрела на меня так, будто я внезапно отрастила себе три головы.

– Джейми, дорогая, пойди вместе с ней! – блондинка стояла рядом со мной, касаясь рукой плеча своей подруги. – А я тем временем все разузнаю.

Они посмотрели друг на друга.

– Тайг, я его тут не брошу.

– Дорогая, ты никого не бросаешь. Джонни в хороших руках.

Та, которую звали Джейми, вздохнула, потом глянула на меня и кивнула.

– Ладно, док. Вы угощаете?

Я ухмыльнулась и тоже кивнула.

– Идемте со мной.

Мы спустились в холл, и ее сапоги звонко зацокали по кафелю.

– Ну, как же зовут вашего брата? – я бросила взгляд в ее сторону. Она смотрела прямо перед собой, темные волосы, обрамлявшие ее лицо, почти скрывали от меня ее профиль.

– Джон Мэдден.

– Старший или младший? – я завела ее в кафетерий и провела к стойке с кофе.

– Младшенький.

– О, у меня тоже есть младший брат. – Я улыбнулась и передала ей картонный стаканчик. – Хотя, он сейчас там, дома, с семьей. Его стараниями я скоро стану тетей.

Она улыбнулась мне.

– И где его дом?

– Винстон. Недалеко отсюда. А вы сами откуда?

– Техас, Лагранж.

Наполнив наши стаканчики дымящимся кофе, я провела Джейми к уединенному столику, подальше от шума и гама завтракающей толпы.

– Я никогда не бывала в Техасе. Чем вы там занимаетесь? – Я оперлась щекой на ладонь. Джейми отхлебнула кофе и сморщилась.

– Паршивый у вас тут кофе. Совсем не такой, как у нас на ранчо, – она улыбнулась и отодвинула стакан.

– Вы живете на ранчо, Джейми?

Она кивнула.

– Я и Тайг, ну, та самая, что была со мной там, – она указала на дверь, – мы держим ранчо «Трипл Эм». Разводим лошадей и овец.

Я была удивлена – она совершенно не выглядела, как владелица ранчо. Зато ее подруга соответствовала деревенскому стилю жизни на все сто.

– Звучит симпатично.

– Там красиво.

– Расскажите мне о Джоне.

Джейми опустила взгляд на мгновение и переплела пальцы, нервно потирая руки.

– Он заболел, наверное, около года назад. Никто из врачей в изоляторе не смог ему помочь.

– В изоляторе? Я слышала, что доктора в военных изоляторах хорошие специалисты.

Она снова опустила глаза и глубоко вздохнула.

– Джонни не был на службе, док. – Она подняла взгляд, и в глазах ее плескалась боль. – В тюремном изоляторе.

– О, мне жаль.

Она пожала плечами.

– Знаешь, как оно бывает – ты бунтуешь, буянишь, пытаешься разрушить систему, а в итоге она разрушает тебя. – Она откинулась на стуле назад, одной рукой охватив спинку.

– И какие симптомы у него проявились?

– Поначалу он просто чувствовал себя разбитым, как будто у него заканчивалась батарейка. Он молодой парень, но как-то так вышло, – она щелкнула пальцами, – что он просто сходил на нет, потухал. Никто не мог этого понять, пока мы с Тайг не пришли на свидание с ним, а он потерял сознание прямо там, за стеклом. Охранники увели его в изолятор, потом отправили в больницу, а потом снова перевели в тюрьму. Приступы продолжались, а когда у него начались кровотечения, его снова отправили назад в больничку. Они немножко подержали его на обезболивающих, сделали анализы, но ничем больше помочь не смогли. И вот, – вздохнула она, – поэтому мы и здесь.

Она оглядела кафетерий, потом ее глаза остановились на мне: – Вы сможете ему помочь, док?

– Вот вы где! Пойдем, дорогая, нам нужно идти…

Мы обе обернулись, чтобы увидеть стоящую у столика Тайг. Она улыбнулась мне:

– Привет. Я – Тайг МакКлюр.

Я пожала протянутую мне руку.

– Энди Литтман.

– Вы же сможете помочь Джонни, верно?

В ее глазах было столько участия, столько заботы и любви. Эти две женщины глубоко затронули меня.

– Мы сделаем все, что в наших силах, Тайг. Это все, что я могу сказать.

– И этого пока достаточно. – Она обаятельно улыбнулась мне, потом повернулась к Джейми. – Идем, дорогая. Доктор хочет поговорить с нами.

Джейми отодвинула свой стул и встала. Она поглядела на меня и улыбнулась.

– Спасибо, док.

– Берегите себя.

Она кивнула, Тайг прикоснулась пальцами к полям своей шляпы, и они ушли. Я смотрела им вслед, поражаясь тому, как они вели себя друг с другом, тому, какая огромная любовь сияла в их глазах. Желала бы я знать, есть ли где-то еще такая? И встречу ли я ее когда-нибудь?

* * *

Я вышла из душа в клубах пара. День был холодным, всего плюс десять, а из-за ветра казалось, что на улице еще холоднее. Я завернулась в полотенце, подоткнула края, подошла к зеркалу и провела рукой по гладкой холодной поверхности. Белки моих глаз покраснели, и на их фоне зеленая радужка выделялась еще сильнее. Я чувствовала себя очень уставшей, долгие рабочие дни и недостаток отдыха начинали на мне сказываться.

С тех пор, как доктор Торрес присоединилась к моему персоналу, наша рабочая нагрузка едва ли не утроилась. Она была очень умна и наблюдательна, работать с ней было истинным удовольствием, и мы обычно даже не замечали, как продолжительность нашего рабочего дня переваливает за тринадцать часов. Это отнюдь не радовало возлюбленного Саманты. Что до меня, то работа была моей жизнью. Возможно, мне стоило попытаться как-то втиснуть Эйрин в этот распорядок, но эта необходимость ставила меня в тупик.

После всего того времени, что мы провели вместе, я почему-то не могла сделать следующий шаг. Не могла позволить ей полностью войти в мою жизнь, а наоборот воздвигала баррикады, чертовски хорошо зная, что, сколько бы воздвигнутых мною стен она ни разрушила, столько же на их месте я построила бы новых, еще более высоких.

Со вздохом я взяла расческу и принялась расчесывать спутавшиеся волосы. Впереди меня ожидали свидание и ужин.

* * *

– Ну что, здесь хорошо пахнет?

Я бросила свой пиджак на спинку дивана и пошла вслед за Эйрин на кухню.

– Пахнет определенно замечательно. Я умираю с голоду. – Я прислонилась бедром к кухонному столу, скрестила руки на груди и стала смотреть, как Эйрин готовит.

– Помочь? – я подошла к столику, накрытому на двоих, на котором уже стояли свечи и бутылка вина. Я подняла ее, чтобы прочесть этикетку.

– Можешь наливать вино, если хочешь. Еда вот-вот будет готова.

– Хорошо.

– Ой, а можешь еще включить музыку?

Я нашла пульт от музыкального центра на компьютерном столике, взяла его и ткнула в зеленую кнопку. Я уже возилась со штопором, но при первых звуках музыки остановилась и глянула через плечо в сторону проигрывателя.

– Я знаю, как сильно ты любишь Линду Эдер, – прошептала мне на ухо Эйрин, и ее руки обвились вокруг моей талии, – и ты, кажется, заиграла эту песню до дыр.

– Я знаю. ‘Unusual Way’

– Правильно, – она прихватила губами мочку моего уха.

– Эта песня… я просто не знаю…– я задумалась на мгновение, пытаясь понять, почему я так на нее реагирую.

– Ну, она красивая, – Эйрин развернула меня, не выпуская из своих рук, не открывая глаз, пока она вдыхала запах моей кожи. – Ты так хорошо пахнешь…

Я вслушалась в слова песни.

 
«Странным образом, однажды я нуждалась в тебе
Странным образом, ты была моим другом
Может быть, это длилось день, может быть, это длилось час
Но каким-то образом, это не кончится никогда.
Это очень странно, но, я думаю, я влюблена в тебя
Это очень странно, но я хочу плакать
Что-то внутри меня слабеет, что-то внутри меня сдается
И причина этому, причина этому ты…»
 

Чувство невероятной тоски пронзило меня, и я зажмурила глаза, пытаясь совладать с ним, пытаясь понять, что со мной происходит. Ни то, ни другое мне не удалось.

– Энди?– я медленно открыла глаза, услышав нежный голос, севший от беспокойства. Ее лицо было так близко к моему, темные глаза глядели прямо в мои. – Ты в порядке, милая?

– Ага, все хорошо. А что? – я попыталась взять себя в руки, чувствуя крайнее смущение.

– Ты просто... ну, ты выглядела так, как будто сейчас расплачешься или что-то в этом роде…

– Да нет, еще чего. – Я освободилась из ее объятий и глубоко вздохнула, прежде чем нацепить на лицо улыбку. – Ладно, женщина, где обещанная тобой еда?

Какое-то мгновение она пристально смотрела на меня, потом повернулась и пошла на кухню.

Я схватила пульт и переключила диск на следующую песню.

– Садись. – Эйрин начала приносить из кухни тарелки, уставляя стол неимоверно ароматными блюдами. Я взяла бутылку, налила нам по бокалу вина, потом уселась.

– Все выглядит и пахнет просто волшебно, Эйрин!

Она улыбнулась мне.

– Спасибо, милая. Ну, налетай!

Я наполнила свою тарелку изумительно пахнущими лососем, спаржей и молодым картофелем.

– Я не знаю, что бы я делала без твоей стряпни, Эйрин. – Я закрыла глаза и стала смаковать первый кусочек рыбы.

– Научилась бы готовить самостоятельно?

Эйрин улыбнулась мне, потом начала есть. Попутно она рассказывала о своем дне, о том, что ее мама собирается приехать из Аризоны погостить в августе и о новых пациентах, принятых в ее отделение. Я смотрела, как она говорит, как ее пальцы сжимают вилку или нож, когда она резала мясо, как нежно они охватывают ножку винного бокала. Я разглядывала ее губы, полные и мягкие, ее глаза, темные и озорные, но исполненные заботы и любви, слушала, какие добрые слова она находила, рассказывая о тех, кто ей небезразличен.

Эйрин в полной мере обладала всеми этими замечательными качествами, а я никак не могла заставить себя раскрыться и по-настоящему впустить ее в свою душу, отдать ей то, чем я обладала. Черт, я даже не была уверена, что мне есть, что отдавать. Так что, возможно, дело было совсем не в Эйрин. Дело было во мне.

У меня было три попытки серьезных отношений со времен моего каминг-аута на втором курсе колледжа, и у меня было еще несколько любовниц, но ни одна из этих женщин не смогла проникнуть ко мне в душу.

Мой каминг-аут… это был как раз такой опыт, который я с удовольствием бы стерла из памяти, только вот это было не в моих силах. Я помню, как стояла на маминой кухне, зная, что я должна ей все рассказать. На том этапе моей жизни дело было уже даже не в честности. Я тяжело оперлась на столешницу и опустила глаза на собственные руки в попытке найти правильные слова.

–Что такое, дорогая? – спросила мама, протягивая мне чашку кофе без кофеина.

Я посмотрела на нее и сделала глубокий вдох.

– Мам, я думаю… мне нужно тебе кое-что сказать.

– Еще один сюрприз, а? – улыбнулась она. Я улыбнулась ей в ответ.

– Да, наверное. Я тут кое о чем размышляю уже давно… – я нервно провела рукой по волосам, но, почувствовав ее руку на своем плече, нашла в себе силы встретиться с ней взглядом.

– Милая, что бы это ни было, я всегда буду любить тебя. Ты же знаешь это, правда?

Я кивнула, чувствуя, как сжимается горло. Господи, я ненавидела это. Все время такая раздерганная теперь…

– Мама, я думаю, может быть, я гей.

В глазах защипало, и я поняла, что вот-вот разрыдаюсь. Я заставила себя посмотреть на маму, мне нужно было видеть, как она это воспримет.

В какой-то момент она выглядела удивленной, затем медленно улыбнулась и кивнула.

– А я-то удивлялась… в смысле, кроме Скотта ты, кажется, никем по-настоящему не интересовалась.

Я с трудом овладела собственными эмоциями и кивнула, слабо улыбаясь.

– Ага, – я чувствовала себя ужасно, как будто я разочаровала ее. – Прости, пожалуйста.

– Милая моя, – ее руки сжали меня в крепком объятии, – Ох, дорогая моя, никогда не смей извиняться за то, кто ты есть. Я не стану врать тебе и говорить, что я не мечтала бы помочь тебе устроить твою свадьбу, подобрать свадебное платье и все такое, но, Андреа, – она взяла мое лицо в свои ладони так, чтобы я смотрела ей прямо в глаза, – я не могла бы гордиться тобой больше, чем сейчас. Не имеет значения, чем бы ты или Крис ни решили заниматься, я всегда буду гордиться вами. Если ты решишь посвятить свою жизнь рытью канав, и это сделает тебя счастливой, то до тех пор, пока ты будешь лучшим землекопом из всех существующих, я буду горда тем, что я – твоя мама. Тут мои слезы хлынули рекой, и я из всех сил прижалась к маме.

– Милая? Энди?

– Что? – я тряхнула головой, пытаясь отогнать прошлое. – Прости, я задумалась.

– Похоже на то. Ты готова к десерту?

Мое лицо медленно расплылось в улыбке.

– Тащи его сюда!

Она отбросила смятую салфетку в сторону и отправилась на кухню за шоколадным муссом, встречу с которым я предвкушала весь вечер.

– И что ты делаешь на уикенд? – спросила она, внося две охлажденные креманки.

– Кендалл.

– Ой, ребята, вы же уже виделись пару недель назад, – она подала мне ложку.

–Спасибо. Да, виделись, но у нее учебная олимпиада на носу, и ей нужна помощь. Мы собираемся посвятить уикенд подготовке.

– Это и правда замечательно, вся эта программа наставничества, которую ты ведешь [25]25
  В системе образования США существуют программы наставничества (менторства), когда за способным учеником закрепляется преподаватель-наставник, который помогает ему в учебе и выборе профессии – прим. пер.


[Закрыть].

– Спасибо, – улыбнулась я и погрузила ложку в десерт.

* * *

Я остановилась перед домом семьи Торрини и заглушила двигатель. Пеликан Вью был красивым и спокойным городком. Он мне всегда нравился. Плюс ко всему, он располагался совсем недалеко как от Рочестера, где я жила сейчас, так и от Винстона, что позволяло мне навещать маму всякий раз, когда я забирала Кендалл. Я открыла дверцу, вышла на тротуар и направилась к передней двери дома.

Терпеливо ожидая, пока на мой звонок ответят, я повернулась, чтобы посмотреть на дома на той стороне улицы. Приближалось лето, и лужайки начинали зеленеть, а цветы готовились распуститься.

– Энди, привет! – я обернулась, чтобы увидеть Мелани Торрини. – Как ты, дорогая?

– Все в порядке. А сама как?

– О, все замечательно, просто замечательно. Я читала о тебе в газете на прошлой неделе. Мы так гордимся тобой! – она протянула руку и сжала мою ладонь. – Кендалл! Энди приехала за тобой!

– Спасибо, Мелани. Очень приятно это слышать.

Она снова мне улыбнулась.

–Кендалл будет через минуту, а мне нужно приглядеть за кексами. Боюсь, они вот-вот пригорят.

Она поспешила на кухню, а я услышала топот на втором этаже. Это Кендалл спешила к лестнице. Улыбка автоматически засияла на моем лице, и я глубоко вздохнула.

– Привет, Энди!

– И тебе привет! – я улыбалась, пока она сбегала вниз по ступенькам. Она была одета в джинсы и футболку с нарисованной на груди маргариткой, темные волосы заплетены в косичку. Ее глаза всегда изумляли меня – такие яркие и умные.

– Ты готова?

– Ага. Мои вещи здесь, – она похлопала по рюкзаку, улыбаясь мне.

– Окей, тогда поехали.

Кендалл уселась на переднем сидении моего джипа, пристегнула ремень безопасности и снова мне улыбнулась.

– Ну, как в школе? – я выехала на улицу и повернула в сторону Рочестера.

– Все хорошо, хотя я рада, что школа уже скоро закончится.

– Какие планы на лето? – тем временем я свернула на шоссе.

– Да никаких особенно. Мама и папа говорят, что хотят куда-нибудь поехать в отпуск, но я не знаю, куда.

– Почему не знаешь? Ты что, с ними не едешь?

– Еду, конечно! – она уперла руки в свои худенькие бока – Я еще слишком маленькая, чтобы оставаться дома одной.

–Это правда, – улыбнулась я.

–Они просто еще не знают, куда мы поедем.

– Ну да, понимаю.

В своей работе я обычно имею дело со взрослыми, серьезными типами, у которых никогда нет ни времени, ни желания пошалить или повеселиться. Но всякий раз, когда я оказывалась рядом с этой девчонкой, такой юной, такой яркой и невинной, я чувствовала, что переношусь в гораздо более простое время. Кендалл снова заставляла меня чувствовать себя необыкновенно легко. Почти легко.

* * *

– До сих пор никакой реакции?

Я отрицательно покачала головой, внимательно глядя в окуляр микроскопа.

– Черт. Я и вправду думала, что на этот раз мы что-то увидим.

Я вздохнула и поднялась на ноги:

– Да я тоже на это надеялась…

Я поглядела на свою коллегу.

– Ну, я полагаю, мы возвращаемся к тому, с чего начали.

Саманта кивнула, соглашаясь.

– Где-то находишь, где-то теряешь, да, доктор Литтман?

Запустив пятерню в волосы, я кивнула, изо всех сил стараясь скрыть разочарование.

– Я думала, в этот раз точно получится.

– Что же пошло не так? – доктор Торрес шагнула к микроскопу и посмотрела на препарат.

– Не знаю. Думаю, клетки просто не разделились, как мы предполагали. Температура, что ли, была не та? Может, слишком холодно? Давайте попробуем еще!

– Доктор Литтман, а почему бы нам не…

– Попробуйте еще раз, доктор Торрес. Я знаю, это сработает, – я подошла к клеткам с лабораторными крысами, чтобы взять Микки, на котором мы изначально тестировали наш самый новый препарат. И раздраженно закатила глаза, когда зазвонил рабочий телефон. Черт! Мне работать нужно, времени нет на разговоры.

– Доктор Литтман, – я стояла у стола, подбоченившись, и с нетерпением ожидала, пока звонивший заговорит.

– Привет, Энди!

– Привет, Эйрин. Что там такое? Я занята.

– Ой-ой-ой, вся такая вечно занятая доктор Андреа Литтман.

Я услышала обиду в ее голосе.

– Извини. Что случилось?

– Здесь пациент в критическом состоянии, и она хочет поговорить с тобой.

Я нахмурилась.

– Со мной? А почему со мной? Кто из докторов ведет этого пациента?

– Не знаю. Она хочет поговорить с кем-то из исследователей, а с кем еще лучше поговорить, если не с тобой? Ее зовут, о черт, я забыла… как-то на А... в общем, она в палате 301.

– Хорошо, я поднимусь к ней, когда смогу.

– Спасибо, детка.

Я улыбнулась.

– Да пожалуйста. Увидимся позже?

– Пока!

Я повесила трубку и глянула на Саманту.

– Доктор Торрес, мне нужно ненадолго наверх. Вы здесь сами справитесь?

Моя коллега повернулась ко мне и кивнула.

– Конечно.

Я сняла белый халат с крючка на двери и вышла из лаборатории.