Текст книги "Семь звезд"

Автор книги: Ким Ньюман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Эпизод 2
Маг и актер

1922 год

Дул холодный февральский ветер. Катриона Кайе шла по улице, ругая моду и юбки выше колен. Коротко остриженные волосы, выбившиеся из-под шляпки, совсем не закрывали лицо от морозного воздуха. Чтобы хоть немного защититься от холода, Катриона потуже затянула меховой воротник. Двадцатидвухлетняя девушка всегда следовала моде, но из-за погодных условий порой такая привычка казалась проклятием.

Отец Катрионы был священником и всегда ругался с дочерью по поводу "скандального внешнего вида" и "ужасной американской музыки", которую слушала Кэти. Эдвин, в отличие от строгого отца, никогда не критиковал девушку, лишь иногда называл "барометром": если подруга в отличной форме, значит, и в мире все замечательно. Подобное сравнение можно счесть за комплимент, если не замечать пренебрежительный тон.

Сегодня Катриона чувствовала себя превосходно; несмотря на промозглый ветер, уже чувствовалось приближение весны и веяло переменами. На удивление, уже несколько дней не наблюдалось ни дождя, ни тумана, ясное небо над головой радовало глаз.

* * *

У одного из зданий на скамейке сидели две пожилые матроны. Внезапно из дверей вышли двое мужчин, и глаза престарелых дам вытаращились от удивления.

Проходившая мимо Катриона тоже заметила любимчика большинства женщин, актера Джона Бэрримора по прозвищу Великий Профиль. В длинном мужском пальто викторианской эпохи и широкополой шляпе Бэрримор вышел в сопровождении режиссера. Актера невозможно перепутать с кем-либо другим, уж слишком запоминающееся у него лицо.

– Ой, смотрите, ведь это же… – громко воскликнула одна из женщин на скамейке.

Объект восхищения и сопровождавший его пухлый мужчина невысокого роста с надменным выражением лица оглянулись, услышав женскую реплику.

– Да, Джон Бэрримор собственной персоной, – восхищенно подхватила вторая дама.

Великий Профиль улыбнулся и, приподняв шляпу, галантно поприветствовал узнавших его матрон. От волнения и радости женщины чуть не лишились чувств.

Наблюдая за сценой, Катриона едва не рассмеялась.

Мужчина, сопровождавший известного актера, принялся ругать Бэрримора за недостаточно хорошую игру.

– Я вообще не уверен, что смогу освоиться в кинематографе, мое призвание – театр, – недовольно отзывался Великий Профиль.

Бэрримор отлично исполнял на сцене роль Гамлета, однако роли в кино не очень удавались. На днях начались съемки нового фильма по произведениям Конан Дойля, где актер исполнял роль Шерлока Холмса, и, судя по всему, режиссер остался недоволен первыми репетициями. Катриона успела увидеть часть отснятых серий и сделала вывод, что сыщик из Бэрримора действительно не очень удачный: уж слишком он красовался и строил глазки одной из героинь вместо того, чтобы со "старым добрым Ватсоном" выслеживать убийцу. Если бы известный в прошлом глава британской тайной разведки Майкрофт Холмс увидел такую неудачную экранизацию книги про знаменитого брата, наверняка перевернулся в гробу.

Эдвин Уинтроп, друг Катрионы, последнее время увлекался кино и уйму времени проводил за выяснением самых тонких технических деталей. Иногда Кэти даже злилась на него, потому что считала, что Эдвин часто прикрывается занятостью своим хобби, чтобы избегать неприятных тем разговора, или просто отмахивается от нее, делая отсутствующий вид. Порой Уинтроп был слишком молчалив, и такое поведение раздражало девушку. Наверное, Катриона чем-то напоминала себе Ватсона, потому что невольно стала партнером Эдвина в делах. Однако, к сожалению, многие считали, что женщина лишь красивое дополнение мужчины и не более того.

По обоюдному согласию Кэти не распространялась об общих с Эдвином делах. Сфера их совместной деятельности была достаточно широкая, к тому же связанной с государственными тайнами. Во время недавней войны Уинтроп состоял в некоей секретной государственной организации и с тех пор работал на тайную разведку Британского Королевства, поэтому разглашение подробностей работы строго запрещалось.

В последнее время Эдвин и Катриона следили за ходом съемок фильма о Шерлоке Холмсе. Зачастую режиссеры переходили границы дозволенного и пускались в самые интимные подробности жизни персонажей, а учитывая, что фильм снимался по реальным событиям, многие известные семейства вроде Баскервилей выражали крайнее недовольство тем, что весь мир знает об их личных внутрисемейных неурядицах. Учитывая, что съемочная группа прилетела из Америки, необходимо особенно тщательно следить, чтобы не раскрылась какая-нибудь британская секретная информация.

Руководитель съемочного проекта, Паркер, был не в восторге от игры Бэрримора. Актер часто отвлекался, не реагировал на замечания, излишне жестикулировал. В отличие от Великого Профиля Роланд Янг, игравший доктора Ватсона, работал безупречно, полностью входил в роль и не выражал лишних эмоций.

Катриона целых два дня неотлучно находилась со съемочной американской группой, некоторые даже стали принимать ее за очередную подружку Бэрримора. Помня наставления Эдвина о соблюдении максимальной секретности, девушка не опровергала, но и не подтверждала подобные слухи.

Мисс Кайе не впервые выполняла тайные задания чрезвычайной важности. Опасность с недавнего времени стала неотъемлемой частью работы Кэти, однако в этот раз задание казалось скучным. Обычно тайные службы защищали интересы живых, теперь следили за неразглашением тайн жизни мертвых. Шерлок Холмс являлся не просто национальным героем, он часто помогал секретным службам и знал многие тайны особой государственной важности. Мистер Конан Дойль не преминул воспользоваться некоторыми фактами биографии известного сыщика и даже несколько раз в произведении упомянул название самого важного отдела разведки Британского Королевства. Оставалось следить за тем, чтобы вышеупомянутые подробности его секретной деятельности не стали достоянием общественности.

Эдвин лишь недавно открыл Катрионе название тайной государственной организации, в которой состоял во время войны и на которую продолжал работать, – Клуб "Диоген". Секретную разведку возглавлял Чарльз Бьёргард – преемник известного Майкрофта Холмса.

Катрионе нравилось работать с Уинтропом, она любила приключения и опасность. В прошлом году напарники разбирались со скандалом в японском посольстве. Тогда в дипломатическом представительстве возник некий призрак – самурай с вполне реальным мечом, и успешно снес несколько голов японским дипломатам. Кровавая история в итоге закончилась, общественность познакомили с результатами расследования: убийца– психопат уничтожен.

Однако на самом деле все было не так просто, только единицы, включая Уинтропа и Катриону, знали, что же в действительности произошло в японском посольстве. В большинстве случаев людям предоставляли почти вымышленные подробности, утаивая истинные результаты, руководствуясь при этом исключительно заботой о спокойствии простых граждан. Катриона Кайе теперь являлась единственной женщиной, у которой имелась благодарственная грамота с личной подписью японского императора, и она очень гордилась этим фактом.

В этот раз Кэти не. находила удовольствия в работе. Следить за съемками, чтобы режиссеры не сняли лишнего и не затронули подробности деятельности братьев Холмс, оказалось не таким уж интересным занятием, однако выбора не было. Бьёргард не являлся сторонником рассекречивания пусть и устаревшей информации, глава Клуба "Диоген" рьяно следил за тем, чтобы деятельность разведки всегда оставалась тайной за семью печатями.

– Считайте задание дополнительным отпуском. Общайтесь с актерами, смотрите фильм, лишь следите за соблюдением определенных границ искусства, – приказал Бьёргард тайным агентам.

* * *

Паркер продолжал ругать Бэрримора за до сих пор не выбритое лицо: появление Шерлока Холмса с растительностью на лице недопустимо. Однако актер считал усы неотъемлемой частью имиджа и не хотел расставаться с ними. Кэти заметила, что Эдвин, как ни странно, тоже отращивал усы. Неужели Уинтроп наконец решил следовать моде? Обычно Эдвин любил подшутить над стараниями других идти в ногу со временем, часто насмехался над бородатыми мужчинами, однако напарнику удивительно подходил новый имидж, и Катриона старалась не заострять внимания на изменениях. Иногда она понимала, почему напарнику так смешны следование моде и щегольство: за годы, проведенные на войне, Уинтроп отвык следить за безупречностью внешности и считал излишнее "общение с зеркалом" пустой тратой времени.

Режиссер, ругаясь, подбежал к съемочной группе. Бэрримор с самодовольным видом встал на крыльце дома, где должны начаться съемки, и сделал низкий поклон собравшейся возле здания публике. Раздались аплодисменты зевак. Не обращая внимания на собравшуюся публику, режиссер яростно кричал, что, как только группа вернется в Америку, он устроит всем присутствующим сладкую жизнь: очевидно, появились новые проблемы.

Съемки в очередной раз прервались из-за каких-то неполадок.

– Вы – технический ассистент, может, займетесь наконец своими обязанностями. Что там еще случилось? – крикнул Паркер, обращаясь к мисс Кайе.

– Извините, мы сейчас все уладим.

– Неужели опять чертова простуда Бэрримора?

– Нет, следует просто уточнить корпус здания, по-моему, перепутали вход.

– Тогда ищите быстрее, неужели нельзя делать все вовремя?

Паркер вновь подбежал к актерам, что-то возмущенно выкрикивая.

Катриона была не просто напарницей Эдвина, но и его девушкой. Кэти беспокоило, что они продолжают жить в грехе, но она предпочитала не предъявлять требований и не упрекать Уинтропа. Пара поселилась в огромном Сомерсет-хаусе, который Эдвин унаследовал от родителей, однако в последнее время влюбленные переехали в маленькую уютную лондонскую квартиру Катрионы в Блумбэри. Отец девушки не подозревал о личной жизни дочери, а Кэти, в свою очередь, делала все возможное, чтобы не шокировать отца.

Вечером, отдыхая от работы, Эдвин и Катриона, обнявшись, танцевали под музыку Пола Уайтмена, а потом, уютно примостившись на диване, обсуждали прошедший день.

– Бьёргарду нечего опасаться, дорогая. Не думаю, что тайная информация могла просочиться от Холмса Ватсону, затем Конан Дойлю и далее американским сценаристам. Клуб "Диоген" просто в некотором смысле перестраховывается.

– В сценарии ведь нет упоминания о тайной разведке, так? – спросила Кити.

– Конечно, нет.

Наклонившись к Катрионе, Уинтроп поцеловал ее.

Спустя пару часов Кэти, накинув на плечи халат, сидела на диване среди маленьких турецких подушек и, покуривая сигарету, размышляла о новом задании.

– Да, вряд ли после стольких лет кого-то интересуют сомнительные данные вроде дурацких планов Брюса – Партингтона.

Эдвин лениво улыбнулся: в отличие от него, Катриону, видимо, не клонило в сон. Тайному агенту никак не удавалось выспаться за долгие четыре года войны.

– Не забывай, здесь дело принципа, детка. Секретность должна сохраняться во что бы то ни стало. Только представь, какая паника поднимется в мире, если тайные службы предоставят общественности свои архивы!

– Да уж, наверное, людям спокойнее жить в незнании.

– Надеюсь, ты не решила познакомить общество с какой-нибудь тайной государственной важности, киска?

В ответ Уинтроп получил сокрушительный удар подушкой по голове.

– Бессовестный! – фыркнула девушка.

Уинтроп вылез из-под одеяла и тоже закурил сигарету.

– Старых секретов очень много, а новых – еще больше. Несколько дней послоняемся вокруг съемочной группы, а потом, уверен, получим действительно интересное задание. Например, какую-нибудь веселенькую историю про привидение окровавленной монахини в заброшенном дворце или еще что-нибудь в том же духе. В очередной раз попытаемся объяснить загадки с точки зрения логики. Глядишь, постепенно покончим со всей чертовщиной на Британских островах.

– А что еще нужно узнать о новом фильме?

– Вообще-то ничего определенного, надо просто следить за ситуацией. Сегодня я связался с Бьёргардом и доложил о ходе съемок. Завтра более напряженный день: кинокомпания "Голдвин" получила разрешение отснять несколько кадров в подвале Британского музея. Наша задача – следить за тем, чтобы никто не прогуливался за пределами огороженной для съемок территории. К тому же снимать будут ночью, дабы днем не мешать работе музея.

Катриона недовольно покачала головой.

– Послушай, я многое делаю на благо родины: занимаюсь наукой, достигла определенных результатов в психиатрии, иногда публикую статьи и даже помогаю тебе в секретной разведке, но я отказываюсь работать бесплатным ночным сторожем! Это просто переходит все допустимые границы!

Эдвин нежно обнял разгорячившуюся девушку, и Кэти почувствовала, что в итоге сдастся.

– Ты же всегда хотела узнать, что находится в секретных хранилищах музея. Теперь появился шанс совместить приятное с полезным.

Эдвин умел убеждать, к тому же ночная прогулка по музею представлялась действительно заманчивой. Уинтроп прикоснулся губами к плечу девушки и притянул к себе.

– Сокровище мое, – прошептал он, снимая с нее одежду.

Съемочная группа спустилась в подвал музея на специальном лифте.

– Похоже на подземную станцию метро, – сказала Катриона.

– Точно, так и есть. Когда-то здесь действительно строили станцию для Британского музея, но бросили, едва начав. Компания, проводившая работы, обанкротилась; большую часть прорытого тоннеля засыпали, оставив незначительную территорию, превратившуюся впоследствии в секретное подземное хранилище. Здесь находятся некоторые экспонаты, которые вряд ли выдержит какой-либо пол, например, гигантская голова с острова Пасхи.

– Не понимаю, почему не предоставить строительство подземных станций одной стабильной корпорации. В таком случае не возникнет соперничества компаний-однодневок, которые лишь прорывают землю под Лондоном и создают опасные участки обрушения грунта. Скоро мы все провалимся в подземные коммуникации.

Эдвин был полностью согласен с мнением любимой.

Съемочная группа быстро устанавливала аппаратуру, актеров гримировали. Наконец режиссер дал указание начать съемки. Спустя несколько минут послышалось: "Дубль 1"; голос режиссера эхом раздавался по всему огромному подвалу.

Бэрримор наконец сбрил усы и теперь выглядел ничуть не хуже прежнего. Девушка-гример подбежала к Великому Профилю и снова нарисовала на лице грязные разводы. Согласно сценарию, Холмсу предстояло драться с сумасшедшим профессором Мориарти. Съемочная группа, словно отряд муравьев, бегала туда-сюда, устанавливая заново лампы и камеры. Молодой человек в бриджах помогал встать упавшему "профессору". Судя по внешности актера, игравшего Мориарти, гримеры явно перестарались: взлохмаченные волосы торчали во все стороны, подрисованные глаза производили пугающее впечатление, тонкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Помощник режиссера, пытавшийся ухаживать за Катрионой, рассказывал, что роль Мориарти исполнял австриец с довольно неблагозвучным именем, скорее подходившим какому-нибудь бандиту – Густав фон Сайфертиц. Австриец, часто снимавшийся в американских фильмах, некоторое время назад взял псевдоним Дж. Батлер Клонблаф, но Катрионе не нравился ни актер, ни оба его имени.

Бэрримор играл отлично: после команды режиссера мгновенно перевоплощался в Шерлока Холмса. Кэти подозревала, что Бэрримор втайне был благодарен фон Сайфертицу за столь отталкивающий и устрашающий грим, ибо на фоне злобного профессора Великий Профиль производил яркое положительное впечатление. Однако руководителю проекта Паркеру определенно больше нравился серьезный подход к работе австрийца, нежели бесконечные веселые шуточки Бэрримора. Фон Сайфертиц настолько вошел в роль, что даже во время перерыва производил впечатление сумасшедшего.

Отсняв основные кадры, объявили перерыв. Катриона толкнула Эдвина локтем и показала взглядом на "Мориарти". Актер незаметно отошел в сторону и, немного постояв, направился в дальнюю часть подвала, где в темноте виднелась гигантская статуя головы с острова Пасхи. Во мраке подземелья стены музея сливались с высоким каменным сводом, и кроме очертаний статуи и нескольких огромных коробок и сундуков ничего невозможно было разглядеть.

– Не кажется тебе странным поведение фон Сайфертица? – спросил Эдвин.

– Думаю, актер решил немного осмотреть помещение, а ты просто болен излишней подозрительностью или завидуешь его профессиональным успехам, – улыбнувшись, подмигнула Катриона.

Тайные агенты проводили глазами удалявшуюся фигуру актера.

Поскольку съемки еще не окончились, необходимо было наблюдать и за происходящим на съемочной площадке. Эдвин и Катриона очень хотели пройтись немного по хранилищу музея и осмотреть древние артефакты, однако подобная возможность могла представиться только после окончания съемок. К тому же, прогуливаясь по территории во время работы киногруппы, можно попасть в объективы телекамер, что явно нежелательно для сохранения инкогнито. Деятельность Уинтропа и его спутницы должна быть незаметной и не возбуждать никаких подозрений.

Фон Сайфертиц определенно что-то искал. Наконец, встав перед одной из древних плит, актер стал разглядывать изображенные рунические знаки.

– Бьёргард советовал быть начеку в подвале музея. Во времена молодости шефа прямо накануне юбилея правления королевы Виктории здесь произошла малоприятная история. Шеф не любит вдаваться в подробности, однако, судя по всему, имел место очень серьезный инцидент.

Впервые с того момента, как спустились в подвал, Катриона ощутила озноб, однако не от холода, а от какого-то непонятного страха. В душе появлялись смутные предчувствия беды. Тени, отбрасываемые светом прожекторов, начали казаться слишком длинными и зловещими.

– Значит, надо обращать внимание на малейшие, на вид даже незначительные детали. Бьёргард никогда не ошибается в оценках.

Перерыв закончился, и Паркер объявил продолжение съемок. Актерам подправили грим и вновь стали снимать сцену драки между Холмсом и Мориарти. Бэрримор и австриец сошлись словно боксеры на ринге. Профессор с явной неохотой оставил интересное занятие и вернулся к работе: режиссер уже сделал ему пару замечаний насчет медлительности.

– Сомневаюсь, что этот парень способен достойно защищаться, я видел его пару раз в роли злодеев, – заметил Эдвин.

Кинематограф появился относительно недавно, и Уинтроп, как и многие другие, был увлечен новым искусством и старался смотреть все новинки. Эдвин и Катриона ходили в кино гораздо чаще, чем в театр, и особенно любили смотреть французские фильмы вроде "Фантомаса". Когда порой приходилось представляться чужим именем, Кэти называла себя Ирмой Вамп, именем любимой героини из фильма "Вампиры".

– Неужели так трудно дать сдачи сопернику? – возмущался пассивностью актера Уинтроп.

Несомненно, фон Сайфертиц не умел постоять за себя, потому что Бэрримор продолжал "бить" профессора, не получив ни разу достойного ответа.

Однако внезапно что-то произошло: австриец стал яростно отвечать сопернику, и на лице Бэрримора появилось несколько настоящих синяков. Профессор разошелся не на шутку и, видимо, забыл сценарий, согласно которому Холмс должен победить. Как настоящий борец, фон Сайфертиц в последний раз ударил Великого Профиля с невероятной силой и отшвырнул в сторону. Раздался гневный крик режиссера, и съемку резко прекратили. Толпа обступила разбушевавшегося "профессора" и Бэрримора, из носа которого текла кровь.

– Господи, мое лицо! – всхлипывал на полу пострадавший.

Фон Сайфертиц пробормотал невнятное извинение, но Катриона не заметила искренности в голосе австрийца. Подойдя к "Холмсу", девушка протянула носовой платок. Кровь размазалась по лицу Великого Профиля, теперь Бэрримор совсем не походил на великого сыщика.

– Скажите, мой нос сломан? – жалобно хныкал актер.

Кровотечение быстро остановили, и Катриона, пощупав нос, сообщила, что волноваться не о чем.

– Слава Богу! – радостно вздохнул Бэрримор и в порыве благодарности поцеловал девушку в лоб.

Кэти представила, сколько поклонниц Великого Профиля мечтали сейчас оказаться на ее месте. Однако радости от такого жеста не испытала: девушка не страдала любовью к актерам и не терпела, когда до нес дотрагивались посторонние мужчины.

– Где гример? Приведите мое лицо в порядок, – требовал Бэрримор.

Помимо роли Холмса, он в скором времени готовился выступить на премьере "Гамлета", поэтому берег себя для исполнения мечты всей жизни.

– Спасибо еще раз, добрый ангел. Вы успокоили меня. Понимаете, играть Гамлета с пластырем на носу недопустимо. Я не пережил бы такое страшное крушение надежд, – не успокаивался Бэрримор.

Катриона улыбнулась, в очередной раз подумав, что все актеры – чудаки.

После неприятного инцидента Паркеру не оставалось ничего иного, как объявить завершение съемок. Пока лицо Бэрримора не заживет, продолжать работу невозможно.

Ассистент режиссера мягко намекнул, во сколько обойдутся повторные съемки в Британском музее, и лицо Паркера немного побледнело.

– Завтра ты должен хорошенько отлупить профессора, ясно? – угрожающе сказал он Бэрримору.

– Отлично. Даю слово, – ответил повеселевшим голосом актер.

Оборудование стали разбирать и поднимать вверх на лифте. Ночь съемок в главном музее Лондона кончилась раньше, чем планировалось.

Повернувшись к Эдвину, Катриона увидела хмурое лицо. Подав знак присоединиться к нему, Уинтроп направился в темную часть подвала.

– Здесь что-то происходит.

В голосе напарника зазвучали тревожные нотки.

Кэти тоже чувствовала опасность, витавшую в воздухе подземелья.

Съемочная группа почти полностью покинула подвал, лишь несколько человек убирали оставшееся оборудование. Выключив лампы, люди остались почти в полной тьме. Однако воздух подземелья мерцал каким-то красноватым оттенком; по всей видимости, где-то в глубине хранилища горело освещение. В то время как последние члены группы покидали подземелье, Эдвин и Катриона направились проверять подвал. Красноватый свет струился откуда-то из-за гигантской статуи в дальнем конце зала. Оставив позади знакомую часть подвала, где проходили съемки, молодые люди направились в глубину хранилища в сторону статуи. Издалека на огромном каменном лице исполина виднелась тень размером с человека, скользившая по гигантскому экспонату.

– Посмотри! Статуя, должно быть, закрывает какой-то вход в тоннель, потому что мерцание идет из-за каменной головы. Наверное, голову специально переместили в дальний конец, чтобы перегородить оставшийся незасыпанным старый тоннель.

Тем временем тень продолжала двигаться по каменной поверхности и постепенно исчезла за гигантским ухом.

– Вперед, там был человек! – сказал Уинтроп и побежал.

В отличие от напарника, Катриона не была уверена в этом, но перспектива остаться одной среди темноты ей не понравилась, и она поспешила за Эдвином. Тайный агент вынул из кармана пистолет и пустился вслед за таинственным незнакомцем. Отдых окончен, Катриона жалела, что не надела что-нибудь более подходящее для подобных приключений.

Подбежав к каменному истукану, мужчина остановился.

– Не понимаю, как удалось спустить такую громаду вниз?!

Свирепое выражение статуи, казалось, говорило о том, что исполин не в восторге от непрошеных гостей. Очевидно, тоннель находился за экспонатом, однако, чтобы пробраться туда, необходимо сначала залезть на великана. Эдвин пошел первый. Используя один из стоявших поблизости ящиков в качестве опоры, он залез на гигантскую мочку уха и вскарабкался наверх. Оказавшись наверху, мужчина увидел тоннель. Как и предполагал Уинтроп, статуя загораживала вход в секретное или заброшенное пространство подземелья. В узком каменном проходе горел тусклый красноватый свет.

Опасаясь порвать колготки или сломать каблуки, Катриона проворно вскарабкалась на великана, повторив путь Эдвина. Спустившись в тоннель, тайные агенты заметили, что свет стал намного ярче. Сомнений не оставалось: источник странного сияния находился где-то здесь, в глубине. Узкий проход был завален разваленными сундуками и коробками: по-видимому, помещение давно не использовали. Катриона дрожала: в тайном хранилище ощущался могильный холод.

Коробки и контейнеры оказались раскиданы вокруг, часть была поломана. За порядком здесь, очевидно, давно никто не следил. Уинтроп подошел к одному из открытых ящиков, из которого торчали африканские маски и старая солома. Тусклый красноватый свет позволял разглядеть лишь немногое, и Эдвин зажег спичку. В следующую минуту Катриона услышала ругательства напарника и подбежала посмотреть, что случилось.

В сундуке под масками лежал без сознания полуголый мужчина. Девушка проверила пульс и дыхание несчастного и убедилась, что он жив. Спичка в руках Эдвина быстро сгорела, и он зажег следующую. Тайные агенты опустились пониже, пытаясь разглядеть лицо, и узнали фон Сайфертица. По-видимому, актер попал в тоннель не по собственному желанию: нос и рот сохранили следы хлороформа.

– Интересно получается: если фон Сайфертиц лежит здесь, кто же играл роль профессора Мориарти? – спросил Эдвин.

Катриона почувствовала, как тело покрыли мурашки.

– Эй, кто здесь? – раздался знакомый голос сзади.

Вероятно, любопытство Джона Бэрримора победило, и он тоже решил узнать, что скрывается за статуей с острова Пасхи.

– О, мисс Кайе, моя спасительница! И вы тоже здесь, счастливый избранник? – воскликнул актер, увидев знакомые лица.

– Эдвин Уинтроп, – представился тайный агент.

– Не очень романтическое гнездышко для влюбленных голубков, – заметил Бэрримор.

Эдвин погасил спичку, но слишком поздно: Бэрримор успел увидеть лежащее в ящике тело.

– Боже праведный, там лежит человек! – вскрикнул актер.

Уинтроп понял, что допустил оплошность, но теперь уже ничего не исправишь.

– Это же "профессор Мориарти"! – удивлению Бэрримора не было предела.

– Совершенно верно, и, судя по всему, вместо него играл другой человек.

– Неудивительно, что подмены никто не заметил, загримироваться под профессора достаточно легко. Любой может нарисовать черные круги под глазами и надеть лохматый парик. А вот красивое лицо загримировать гораздо труднее. Помню, когда я играл красавчика мистера Хайда…

Уинтроп сделал актеру знак замолчать и Бэрримор притих, постепенно понимая, что происходит нечто странное. Красноватый свет лился из глубины потайного тоннеля. Прежде чем пойти дальше, Эдвин решил осмотреть сундук еще раз. Среди африканских масок агент нашел седой взлохмаченный парик актера, пенсне и искусственный нос. Таинственный бандит, очевидно, настолько был поглощен каким-то делом, что не позаботился убрать за собой следы. Столь явная самоуверенность наталкивала на неприятные мысли, что придется иметь дело с опасным противником.

– Друзья, мы должны найти ключ к загадке. Пойдем скорее вперед! – воскликнул Бэрримор, явно представив себя героем приключенческого фильма.

Катриона продрогла насквозь, и Эдвин обнял девушку, чтобы немного согреть. Однако следовало двигаться вперед и проверить тоннель. Выбора не было – Бэрримор твердо решил пойти с ними. Пройдя несколько метров в глубину прохода, люди заметили, что свет стал намного ярче, хотя и не грел. Наоборот – в воздухе веяло холодом и злом. Нечто, излучавшее красный свет, начинало пугать гораздо сильнее темноты.

Они шли уже несколько минут. Внезапно путь перегородила гигантская металлическая труба, свет исходил именно из-за нее. Эдвин, Катриона и Бэрримор осторожно пролезли в обнаруженную между трубой и стеной щель и остолбенели.

Увиденное просто не укладывалось в голове. На огромной расчищенной от строительного мусора площадке виднелась странная схема, в разных частях рисунка стояли лампы напоминавшие лампу с джинном из сказки про Аладдина. Нарисованные на полу линии и стоявшие среди них светильники создавали странную конфигурацию, похожую на магическую схему или пентаграмму.

Катриону осенило:

– Созвездие Большой Медведицы! – прошептала девушка.

Эдвин сжал ее руку.

В середине между лампами находился открытый контейнер вроде металлического саркофага. Красный свет лился именно оттуда. Над контейнером стоял человек и, раскинув в стороны руки, произносил какое-то заклинание на неизвестном языке. Незнакомец все еще был одет в плащ профессора Мориарти, одежду зловещего старика раздувал едва заметный ветер. Судя по всему, он проводил некий магический ритуал. Наблюдавшие за представшей картиной люди от удивления растерялись. Каждой клеткой своего тела Катриона ощущала, что перед ней воплощенное зло в чистом виде, от непонятного бормотания незнакомца начинала кружиться голова. Эдвин и Великий Профиль застыли, не в силах шелохнуться.

Незнакомец, еще недавно игравший на съемочной площадке роль профессора Мориарти, вынул из кармана кинжал и приложил рукояткой ко лбу, затем поочередно коснулся лезвием всех семи ламп и, закатав левый рукав, вырезал несколько магических знаков на руке. Кровь полилась из ран струей, капая прямо в открытый саркофаг. Проделав то же с правой рукой, человек опустил руки над контейнером, давая крови стечь внутрь.

Неожиданно для тайных агентов Бэрримор протиснулся в щель и кинулся к незнакомцу. Эдвин отпустил руку спутницы и схватил актера за плечо, удерживая от дальнейших поступков. Однако Бэрримор все же вырвался и выскочил на площадку с изображенными магическими знаками. Тайные агенты последовали за ним. Теперь стало отчетливо видно, что в центре действительно стоял саркофаг с телом, из которого и лился странный красноватый свет. Капли крови блестели на ткани, укрывавшей лицо мертвеца.

Автор колдовского ритуала оказался далеко не молод, лицо незнакомца было морщинистое и худое, точь-в-точь, как у Мориарти, глаза выдавали безграничное презрение к присутствующим, волос на голове почти не осталось. Старый колдун направил кинжал в сторону подбежавшего Бэрримора.

– Назад, ничтожные людишки! Я слишком долго ждал этого дня и никому не позволю помешать мне. К тому же цель почти достигнута – проклятому Пай-наттему придется отдать сокровище, – заявил колдун с ирландским акцентом.

Ожидая, что в следующий миг незнакомец бросится на актера, Эдвин и Катриона встали рядом, защищая Бэрримора. Однако ирландец спокойно продолжал:

– Кто просил вас вмешиваться в чужие дела? Убирайтесь прочь, если хотите остаться в живых хотя бы некоторое время, – угрожал сумасшедший старик.

Свет в груди лежащей в саркофаге мумии разгорался все сильнее.

– Даже двадцать пять долгих лет тюрьмы не сломили меня. Наконец я свободен и дождался удобного случая попасть в чертов подвал. Жалкие людишки радуются кино, открывшему для них двери в новый мир, но скоро увидят нечто такое, что никак не оставит их равнодушными. Я тоже открою двери, только в ад! Гибель постигнет Британию и весь мир!