Текст книги "Маскарад сердец (ЛП)"
Автор книги: Кейти Роуз Пул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Но сейчас он не улыбался. Его лицо было напряжено, взгляд насторожен, плечи напряжены.
– Знаешь, когда-то я тобой восхищалась, – тихо сказала Марлоу. – О тебе всегда говорили в наших кварталах. Ты был тем, кто выбрался. Кто поднялся. Кто ушёл из Болот.
Челюсть Фишера дёрнулась. Видимо, он привык слышать это за восемь лет. До него никто из Болот не поступал в Академию. Никто. Говорили, что он был настолько гениален, что сам Вейл оплатил ему все четыре года учёбы – и ещё выплачивал его семье пособие, чтобы Доминик мог уехать и учиться, не беспокоясь о деньгах.
Когда Марлоу увидела его имя в книге Кассандры, что-то внутри неё, то, что, как она думала, давно умерло, сжалось от боли. Потому что Доминик Фишер – самый умный парень, которого знали Болота, мальчик, который всего добился сам – стал заклинателем для чего? Чтобы создавать проклятия для преступных боссов?
– Видимо, Болота так просто из тебя не выходят, да? – добавила Марлоу.
Он резко обернулся, остановившись в тени цветущего дерева. Скрестил руки на груди, словно выставляя барьер.
– Чего ты хочешь? – ни следа прежнего добродушия, ни намёка на улыбку.
– Информации, – прямо ответила Марлоу. – Только этого. Я хочу знать, что ты слышал о тех, кто занимается магией, с которой не стоит связываться.
– Тебе придётся говорить конкретнее, – сухо отозвался он.
– Гримуар Иларио, – сказала Марлоу в лоб.
Фишер напрягся. Затем натянуто улыбнулся:
– Очень смешно. Этот гримуар уничтожили сотни лет назад. Ты правда пришла сюда расспрашивать меня о сказках?
Почти получилось её запутать. Почти. Но он больше не смотрел ей в глаза, и голос дрогнул совсем чуть-чуть.
– Мне пора готовиться к следующей лекции, – резко сказал он, делая шаг, чтобы пройти мимо неё. – Так что если это всё…
– Это ты, правда? – тихо спросила Марлоу.
Фишер замолчал, внимательно всматриваясь в неё.
– Это ты помог Вейлу создать… – Марлоу с трудом проглотила комок в горле, – заклинание Подчинения.
Ведь всё складывалось именно так, правда? Кто ещё в этой Академии был обязан Вейлу всем, что у него есть? Кто ещё задолжал ему целую жизнь – свою и своих близких?
Фишер сжал губы в тонкую линию. Возможно, он уже понял, что отрицать бессмысленно.
– Откуда ты об этом знаешь? – тихо спросил он.
– Я охотник на проклятия, – ответила Марлоу, рассчитывая, что он сам свяжет факты. – Фишер… зачем ты это сделал? Зачем помог ему?
Он сжал челюсть и отвёл взгляд.
– Ты правда хочешь знать?
Марлоу кивнула.
– Мой отец всю жизнь рыбачил в открытом море. Его отец тоже. Выходил на воду перед рассветом, ловил светящихся рыб для фонарщиков. Я начал ходить с ним на промысел, когда мне было три. Чистил рыбу раньше, чем научился завязывать шнурки. Всегда думал, что так и проживу жизнь – на Болотах, с отцом, пока не сменю его.
– А потом ты поступил в Академию Вейла, – тихо сказала Марлоу.
– Всё это казалось случайностью, – покачал головой Фишер. – Учительница, которая приходила в наши кварталы… ты, наверное, помнишь мисс Крейн? Она заметила, что у меня талант к чтению. Стала приносить мне книги. У неё был двоюродный брат, работавший сторожем в одной из академий магии. Он тайком принёс мне старые вступительные тесты. Я учил их по утрам на лодке, пока ждали улов. Когда мне исполнилось семнадцать, мисс Крейн начала собирать деньги по соседям, чтобы оплатить экзамен. Но к началу приёма она собрала только половину нужной суммы. И вот тогда… – он сделал паузу, – как именно это случилось, я до сих пор не понимаю… но Вейл узнал о ней. Узнал обо мне.
– Он дал тебе деньги на экзамен, – сказала Марлоу. Об этом говорила вся округа. Она до сих пор помнила то робкое, осторожное ликование, которое тогда охватило Болотa. Такое счастье не выпадало детям вроде них.
Фишер кивнул:
– А когда я сдал, он дал мне стипендию на учёбу в Академии. Лично следил за моими успехами. Годы он был очень добр ко мне. Даже приглашал на чай раз-два – просто чтобы поговорить о занятиях. Я был ему благодарен.
– Тогда как ты оказался у Жнецов, создавая для них проклятия? – спросила Марлоу, скрестив руки на груди.
Фишер провёл рукой по лицу:
– Мой отец… он честный, трудолюбивый человек. Таких в этом городе мало. Ему пришлось занять денег у ростовщика – лодку ремонтировать нужно было. Ну, а дальше ты знаешь, как бывает.
Марлоу кивнула. Она знала.
– Когда он не смог выплатить долг достаточно быстро, они решили забрать у него зрение, – тихо сказал Фишер. – Он, конечно, мне ничего не сказал. Даже матери не признался. Я узнал об этом от одного из матросов, который случайно подслушал разговор. Я умолял отца позволить мне бросить Академию, чтобы самому выплатить долг. Он сказал, что если я это сделаю, больше никогда со мной не заговорит. И я сделал единственное, что мог. Пошёл к Жнецам. Они знали, что я учусь в библиотеке Вейла – все знали. Они сказали, что спишут долг без вопросов, если я начну работать на них. Что мне оставалось?
– Ты понимаешь, что это, скорее всего, была ловушка? – мягко сказала Марлоу. – Если Жнецы знали, что ты заклинатель, они просто ждали удобного случая, чтобы втянуть тебя в свои дела.
Фишер пожал плечами. Он выглядел измождённым – ещё более усталым, чем та женщина, с которой Марлоу столкнулась утром. Эта усталость была другого рода, та самая, что Марлоу хорошо знала по людям из Болот. Усталость, когда из тебя выжали всю надежду, до последней капли.
– Да, я думал об этом, – сказал он глухо. – Но какая теперь разница? Как только ты туда попал, выхода уже нет.
Марлоу стало его жаль. Он стал заклинателем, думая, что это даст ему шанс выбраться из грязи. А вместо этого это стало ещё одной цепью, что тянула его обратно на дно.
– Я сделал то, что должен был, чтобы защитить отца, – тихо сказал Фишер. – А потом… потом твоя мать начала работать на Вейла. И она слишком хорошо знала болота, чтобы не догадаться, чем я занимаюсь. Ну, а дальше ты сама понимаешь.
У Марлоу сжалось горло. Она знала, что её мать могла быть жестокой, но неужели настолько? Неужели Кассандра действительно могла так хладнокровно шантажировать Фишера, парня, который просто пытался выжить, играя теми картами, что выпали ему от жизни?
– Она не требовала с меня денег, – продолжил Фишер. – Видимо, понимала моё положение. Вместо этого сделала меня информатором. Я сдал ей десятки других заклинателей, которые подрабатывали созданием проклятий. Когда она исчезла… я почувствовал облегчение. Прости. Но это правда. А вскоре после этого ко мне пришёл Вейл. Сказал, что ему нужна помощь с особым проектом. Я доверял ему. Мне показалось, что это шанс. Я согласился.
– Ты был ему предан, – сказала Марлоу.
– Был, – подтвердил Фишер. – Сначала он просто просил помочь с ингредиентами. Потом у него начали возникать трудности с самим заклинанием. Оно было сложным, с кучей переменных, и всё нужно было сделать идеально. Он просил о помощи всё чаще… и в итоге я узнал, что он на самом деле пытается создать. Какое заклинание я ему помогаю сделать.
Марлоу передёрнуло.
– Когда я понял правду, хотел сказать, что больше не буду в этом участвовать. Что не смогу помогать в такой… мерзости. Но я знал, что не могу позволить себе потерять место в библиотеке. Если бы я перестал делать проклятия для Жнецов, они бы вспомнили о долге моего отца.
– И ты продолжил работать на Вейла.
Фишер кивнул:
– Мне стыдно. Очень стыдно, что я вообще к этому прикоснулся. Но я не могу сказать, что теперь бы поступил иначе.
Марлоу молчала. Она верила ему. Верила в его сожаление. Но знала и другое – он сделал тот же выбор, который приходилось делать многим в этом городе. Тот же выбор, который, наверное, когда-то сделала и её мать. Как Кассандра всегда говорила: в Каразе ты либо жертва, либо выживший.
Только Фишер выбрал не свою собственную жизнь. Он выбрал спасти своего отца.
Но как бы то ни было, Адриус всё равно оказался под проклятием. И Фишер нес за это часть ответственности. Какой бы ни была причина, как бы он ни сожалел, это не меняло сути того, что он сделал.
– Ты знаешь, что стало с этим проклятием, правда? – тихо спросил Фишер, встречаясь с её взглядом. Его тёмные глаза казались потухшими. – Ты знаешь, кого им закляли?
Марлоу кивнула. Проклятие уже было снято – Адриус сам сказал ей это. Она не думала, что поставит его под угрозу, если скажет Фишеру.
Он вдруг резко подался вперёд и схватил её за запястье:
– Тогда ты должна ему сказать. Ты же теперь снимаешь проклятия, да? Скажи ему, что из этого есть выход.
– Оно уже снято, – ответила Марлоу.
Фишер опустил её руку и выдохнул с облегчением:
– Слава богам.
– Что ты имел в виду, когда говорил, что его можно снять? – спросила она, внимательно глядя на него. – Ты имеешь в виду, не сжигая карту проклятия?
– Да, – кивнул Фишер. – Это было всё, что я мог придумать. Единственный способ хоть как-то ограничить разрушительную силу этого заклинания. Я тайно немного изменил формулу. Совсем чуть-чуть. Чтобы при определённых обстоятельствах его можно было снять. Это было что-то вроде аварийной защиты.
Сердце Марлоу резко сжалось. Адриус говорил, что проклятие снялось, когда она его поцеловала. Неужели это правда?
– Что за защита? – прошептала она.
– Это прозвучит странно, – сказал Фишер, – но во всех сказках есть что-то, что будит принцессу от сна или возвращает чудовище к человеческому облику, правда?
– Что? – переспросила Марлоу.
– Поцелуй истинной любви, – ответил он. – Звучит глупо, но эти сказки основаны на реальности. Оказывается, это самая распространённая ошибка при создании проклятий – забыть учесть силу настоящих чувств. Таких как любовь.
Лицо Марлоу вспыхнуло жаром. Она прокашлялась:
– Ну, а как вообще понять, что поцелуй – это «поцелуй истинной любви», а не… ну, просто поцелуй?
Фишер покачал головой:
– Проклятие само знает.
Марлоу нервно теребила завязки на куртке. Она не любила Адриуса. Это же… смешно. Конечно, она о нём заботилась. И он…
Что-то к ней чувствовал. Но любовь?
– Ну, хорошо, – хмыкнула она. – Допустим. Но ты всё равно помог Вейлу создать чёртово проклятие, с помощью которого он сделал кучу ужасных вещей. Хочешь искупить свою вину? Тогда помоги мне это остановить. Помоги доказать, что Вейл сделал.
Челюсть Фишера напряглась, плечи приподнялись, будто он пытался спрятаться в них от её слов.
– Я не могу.
– Можешь, – твёрдо сказала Марлоу. – То, что Вейл когда-то помог тебе, не значит, что ты обязан быть ему верен до конца жизни. Не значит, что ты обязан продавать ему свою совесть.
– Дело не в совести, – отрезал Фишер. – Речь о моём отце.
– Я могу сделать так, чтобы он был в безопасности, – сказала Марлоу. – Могу проследить, чтобы Жнецы…
– Дело не только в Жнецах. Даже если мы докажем, что Вейл сделал, даже если нам хоть кто-то поверит… это ничего не изменит.
– Поверь, я не хуже тебя знаю, что в этом городе нет настоящей справедливости, – тихо сказала Марлоу. – Но если мы даже не попробуем, тогда уж точно ничего не изменится.
– Я не об этом, – тихо перебил Фишер. Он сжал губы, отвёл взгляд. – Послушай, просто забудь об этом, ладно? Проклятие снято, значит, всё кончено.
Марлоу сузила глаза. Она уже достаточно работала с проклятиями, чтобы распознать, когда ей что-то недоговаривают.
– О чём вы с Вейлом спорили?
Фишер вздрогнул и снова встретился с ней взглядом.
– Что?
– Ты и Вейл, – медленно повторила Марлоу. – Я слышала, как вы спорили у тебя в кабинете перед лекцией. Казалось, он чего-то от тебя хочет, а ты ему отказал.
Фишер опустил взгляд.
– Ты права. Я уже раз уступил ему и сделал для него проклятие Подчинения. А теперь… теперь он хочет, чтобы я помог с другим заклинанием.
– С другим? – сердце Марлоу забилось сильнее.
Фишер кивнул.
– Какое это заклинание? – резко спросила она. – Тоже из Гримуара Иларио?
Фишер снова кивнул.
– Иларио всю жизнь пытался понять, как работает магия, – начал он. – Для него каждое заклинание было способом переписать саму реальность. Проявлением воли мага, способной изменить мир. Он всю жизнь искал ключ, который объяснил бы, почему магия вообще работает. И верил, что, если найдёт эту закономерность, то сможет создать универсальное заклинание – такое, которое обойдётся без всех этих ритуалов, ингредиентов и сложных формул.
Лёд сковал сердце Марлоу.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что Вейл пытается продолжить то, на чём Иларио остановился, – тихо сказал Фишер. – Он хочет создать одно-единственное заклинание. Главное заклинание. То, которое даст ему абсолютную власть над реальностью.
Глава 13
Бал на благотворительном гала-вечере в Музее Изабеллы Моранди всегда был одним из самых роскошных событий Каразы – настоящей жемчужиной светской жизни города. Гости платили непомерные суммы за право присутствовать там и являлись в нарядах, созданных специально для этого вечера. Ужин подавали ровно в двадцать один удар курантов в главном выставочном зале, после чего гости могли свободно прогуливаться по галерее и общаться друг с другом.
Адриус, как и каждый год, был в числе приглашённых, наряду с Амарой, Дарьяном, Джеммой и Сильваном. Но в этот раз здесь появилось множество новых лиц – семьи, которые прежде, возможно, считали стоимость билетов чрезмерной, на этот раз постарались заполучить приглашения для своих незамужних дочерей. Все знали, что Адриус будет на приёме, и никто не хотел упустить шанс покорить его сердце.
В результате большую часть ужина Адриусу пришлось отбиваться от поклонниц, чьи попытки заинтересовать его варьировались от застенчиво-скромных до откровенно дерзких. Он отсчитывал минуты до окончания трапезы, чтобы наконец-то ускользнуть и поискать Марлоу.
Если, конечно, она действительно собиралась прийти.
Она придёт, напомнил он себе. Марлоу не нарушала обещаний.
Ужин тянулся почти два часа, затем подали коктейли и пригласили гостей осмотреть выставку. Адриус направился в один из боковых залов, медленно потягивая напиток и разглядывая скульптуры. Темой выставки была «В Тени». Каждое произведение было освещено так, что его тень на стене образовывала совсем другой образ: стая птиц превращалась в городской пейзаж, мангровое дерево – в женское лицо, букет цветов – в протянутую ладонь.
Через весь зал Адриус заметил Амару, которая одарила его быстрым, но вполне читаемым взглядом. Со вздохом он обернулся к стоявшей ближе всех девушке:
– Прекрасные скульптуры, не правда ли? Почти так же прекрасны, как ваше платье.
Девушка моргнула ярко-зелёными глазами, и Адриус с изумлением узнал их. Это была та самая девушка, с которой он танцевал на маскараде, – та, что сразу раскусила его притворство. Айрис Рено, дочь Жана Рено.
– Долго ты придумывал эту фразу? – с иронией спросила она. В её голосе слышалось эхо другого, знакомого голоса. И правда, это срабатывает на девушках из Эвергардена?
– Айрис, – улыбнулся он. – Рад снова тебя видеть.
– Правда? – усмехнулась она, в голосе мелькнула лёгкая насмешка.
– Прошу прощения за своё поведение в тот вечер, – сказал Адриус. – Это было невежливо с моей стороны.
Её лицо смягчилось:
– Не стоит извиняться, – сказала она, мягко положив руку ему на плечо. – Я понимаю, как тебе сейчас тяжело… с твоим отцом… В общем, я не держу зла.
Её искренняя доброта заставила Адриуса почувствовать себя ещё более опустошённым. Айрис смогла вызвать в себе сочувствие и сострадание, а он… он не чувствовал ничего. Только пустоту, растущую внутри него день ото дня.
– Спасибо, – тихо сказал он. – Я ценю это.
– О, Адриус! – раздался ещё один голос в нескольких шагах от них. – Иди посмотри на эту скульптуру!
Благодарный за возможность уйти от проницательного взгляда Айрис, Адриус последовал за голосом, где три девушки с восторгом разглядывали очередное произведение. Одна из них, Опал, подруга Амары, тут же схватила Адриуса под руку и следующие полчаса водила его по галерее.
Он позволял её пустым разговорам скользить мимо, изредка кивая или делая вид, что слушает. Они перешли в другой зал выставки, где Адриус остановился перед скульптурой руки, тень от которой образовывала силуэт мужчины в профиль. Впечатляло, насколько искусно художник создал иллюзию: одно в свете, иное в тени. Одна вещь, два облика.
Когда он уже собирался отвернуться, что-то мелькнуло у края зрения. Маленький светящийся шарик, похожий на миниатюрную звезду, плавно кружился вокруг скульптуры. Адриус замер, и светлячок замер тоже, повиснув перед ним.
Он оглянулся на спутниц. Никто из них не заметил света.
И тут светлячок сорвался с места, облетел вокруг Адриуса и устремился к выходу из зала, зависнув там, будто ожидая.
Ждал именно его.
– Простите, мне нужно отлучиться на минуту, – сказал Адриус своим спутницам, и, не дожидаясь ответа, направился вслед за светлячком.
Тот повёл его через ещё один зал выставки, а затем в боковой коридор, ограждённый бархатной верёвкой. Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, Адриус перелез через ограждение и поспешил по тёмному коридору.
Светлячок завернул за угол и вдруг исчез.
Адриус ускорил шаг и резко остановился. Он оказался в просторной комнате, обставленной, как гостиная кортезского дворянина: с роялем, мягким диваном и богато резным кофейным столиком. Лампы, расставленные по комнате, наполняли пространство розоватым светом.
И там, у рояля, освещённая лунным светом, льющимся сквозь витражные окна, стояла Марлоу. Она казалась почти нереальной в платье бледно-золотого цвета, с воздушной, почти прозрачной юбкой, сквозь которую угадывались очертания её тела.
– Ты опоздала, – сказал Адриус, приближаясь.
– Была занята, – спокойно ответила она. – Вижу, ты тоже. Здесь много девушек.
В её голосе почти не было эмоций, но Адриус слишком хорошо её знал.
– Ревнуешь?
Она легко запрыгнула на край рояля, болтая ногами над полом. Смотрела прямо и уверенно.
– У меня нет для этого причин.
– Правда?
– Почему мне должно быть завидно тем девушкам, которые пришли сюда, надеясь привлечь твоё внимание, – спросила Марлоу, зацепив пальцем край его жилета и подтянув ближе, – когда это внимание уже моё?
Отрицать это не имело смысла.
Ни одна из идеально воспитанных, идеально одетых девушек в зале не вызывала у него и искры интереса по сравнению с тем пожаром, что разгорался в его крови при одном взгляде на Марлоу.
Он взял её за подбородок, приподнял лицо. Она вздрогнула – единственный знак того, что её трогала его близость так же сильно, как его – её. Он хотел, чтобы она снова вздрогнула. Хотел чувствовать, как она дрожит в его руках.
Адриус не мог не вспомнить, как мучительно было их притворное ухаживание. Каждый её взгляд, каждое прикосновение под маской игры оставляли его охваченным огнём. Он столько раз пытался скрыть, как сильно она владеет им. Вот где была настоящая ложь.
– Адриус, – прошептала она.
– Да? – отозвался он, едва сдерживая дрожь в голосе.
Она прижалась губами к его уху.
– Спой «Бастард-король Кортэо».
Адриус резко отпрянул, сбитый с толку. Он не знал, чего ждал от неё, но точно не этого.
– Что? Зачем?
И даже в своём смятении он не мог не заметить лукавый изгиб её губ.
– Хочу убедиться, что ты действительно больше не под проклятием. Спой мне.
Он раскрыл рот и на весь зал начал выводить:
– Ну а менестрели…
Марлоу тут же зажала ему рот ладонью.
– Ты что творишь?
– Ты же сама сказала петь, – пробормотал он сквозь её руку.
– Я думала, ты сказал, что проклятие снято.
– Так и есть.
Она посмотрела на него тем внимательным, оценивающим взглядом, который всегда был для него, как острие ножа. Адриус жаждал этого взгляда. Жаждал, чтобы она смотрела только на него.
Медленно она убрала ладонь от его губ.
– Отойди.
Он сделал шаг назад. И в этом, в осознанном нарушении приказа, тоже было странное наслаждение. Но куда большее удовольствие он получал, наблюдая, как на её лице расцветает та самая, хрупкая и такая настоящая сосредоточенность.
Марлоу спрыгнула с крышки рояля. Теперь между ними оставалось всего ничего – он чувствовал, как край её юбки едва заметно касается его руки.
Он ждал.
Она приподняла лицо, глядя прямо ему в глаза:
– Поцелуй меня.
Он коснулся губами её скулы. Едва уловимый поцелуй.
Он услышал, как она негромко вдохнула, и снова поцеловал её – на этот раз в линию волос, где несколько светлых прядей выбились из причёски.
Он отстранился и заглянул в её лицо, наблюдая, как сосредоточенность сменяется осознанием.
Он сделает всё, о чём она попросит. Но в этом-то и заключался секрет: она должна попросить. Должна сказать вслух, чего хочет. Потому что он желал её уже слишком давно. И должен был быть уверен, что она тоже хочет его.
– Адриус, – прошептала она.
Он наклонился ближе, прижимая губы к её горлу, чувствуя горячий, живой пульс под своей кожей. Закрыл глаза, когда перед мысленным взором вспыхнуло воспоминание: тёплая алая кровь, холодная рукоять ножа в его ладони, острое лезвие, прижатое к этому самому месту на её шее.
И её голос, звенящий в ушах:
Ты никогда не сможешь причинить мне боль, Адриус. Скажи это ещё раз.
И её губы, тёплые, нежные, разбившие его изнутри, сузившие весь мир до одной-единственной точки – там, где они соприкоснулись.
Он чувствовал, как тогда, в ту ночь, проклятие оборвалось. Хотя понял это только позже.
– Адриус, – сказала она снова. Её рука скользнула к его затылку, пальцы запутались в волосах. – Поцелуй меня по-настоящему.
Он отпустил всё. Прижался к её губам, вбирая её в себя, целуя так, как хотел все эти бесконечные дни с того самого момента, как она исчезла из Эвергардена.
Её тело, горячее и живое, заполнило пустоту в его груди ослепительным, отчаянным желанием. Он был выжжен изнутри, опустошён, но рядом с ней – нет. Рядом с ней кровь вновь разгоралась, наполняла его жизнью, и он хотел только одного.
Больше.
Он знал, чем это закончится.
Он больше не был под проклятием, но всё равно чувствовал себя заколдованным ею, и не имел силы бороться.
Марлоу была здесь, в этом залитом лунным светом зале. Здесь, в его руках. И она хотела его.
Он целовал её, зная, что это погубит его. Зная, что всё закончится пожаром.
Но если суждено сгореть, пусть хотя бы останется память о её губах, прежде чем всё обратится в пепел.
Глава 14
Причал, где Марлоу договорилась встретиться с Фишером, находился в Промышленном районе Каразы, достаточно близко к территории Медноголовых, чтобы на всякий случай наложить на волосы заклинание, сделав их снова тёмными. Она надела привычную одежду: высокие брюки, обрезанные чуть выше колена, и безрукавную куртку с капюшоном, защищавшую от внезапного дождя, хотя вечернее небо оставалось ясным.
Вейлу она сказала, что ведёт Свифта в Старлинг-Мэнор пить чай с Джеммой. Вряд ли он мог поспорить с тем, что Старлинг-Мэнор – безопасное место.
Взять Свифта с собой на встречу с Фишером было частью плана. Свифт знал семью Фишера по Болотам, иногда помогал его отцу с работой после того, как Доминик поступил в Академию Вейла. Марлоу надеялась, что знакомое лицо сделает Фишера чуть более разговорчивым.
Когда водное такси доставило их на причал, Фишер уже ждал там. Он поднял руку в приветствии, когда Марлоу и Свифт сошли на берег.
– Помнишь Свифта? – спросила Марлоу.
Фишер кивнул, в его глазах мелькнула тень усталости.
– Я слышал, что с тобой произошло. С Медноголовыми. Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.
Свифт коротко кивнул:
– Это уже в прошлом. Благодаря Марлоу.
– Об этом я тоже слышал, – тихо сказал Фишер. Он выглядел ещё более измождённым, чем раньше, словно за всю жизнь так и не выспался. С учётом того, что теперь Марлоу о нём знала, это вполне могло быть правдой.
– Собственно, поэтому мы и пришли, – начала Марлоу. – Я знаю, что Вейл сделал с проклятием Подчинения, которое ты помог ему создать. Он заставил ни в чём не повинного восемнадцатилетнего парня убить по его приказу.
Глаза Фишера расширились. Марлоу видела, как в его взгляде отражается осознание. Вероятно, он и сам читал в газетах о нападении на Аурелиуса, но теперь, кажется, начал складывать картину воедино.
– Он ничем не лучше Медноголовых, – продолжила Марлоу. – А может, и хуже, потому что никто не знает, на что он действительно способен.
– Если ты пришла за новой информацией о Вейле, боюсь, я уже всё тебе рассказал, – глухо сказал Фишер.
Марлоу покачала головой:
– Я пришла за другим. Мне нужна твоя помощь.
– С чем? – настороженно спросил он.
– Остановить Вейла.
Он недоверчиво сузил глаза:
– Что?
– В прошлый раз ты сказал, что он работает над новым заклинанием, – напомнила Марлоу. – Что он продолжает дело Иларио – пытается подчинить себе саму реальность. Мы не можем этого допустить.
Проклятие Подчинения дало Вейлу возможность заставить Адриуса напасть на собственного отца. Она не хотела даже думать, что он сделает, если получит власть над всей реальностью.
– И что, по-твоему, мы можем с этим сделать? – холодно спросил Фишер. – Он один из самых могущественных людей города. У него собственная библиотека и сотни заклинателей в распоряжении.
– Мы можем уничтожить Гримуар Иларио, – сказала Марлоу. – Как его должны были уничтожить ещё столетия назад. Гримуар – это не просто книга с инструкциями. Это ядро магии, которая даёт силу заклинаниям. Уничтожишь книгу – уничтожишь и сами заклинания. Как сжечь карту заклинания, только в куда большем масштабе.
Фишер покачал головой:
– Теоретически – да. Но ты хоть представляешь, насколько сложно уничтожить такой артефакт, как Гримуар Иларио? Это не просто книга. Она защищена чарами. Чтобы уничтожить её окончательно, потребуется невероятно сильное заклинание.
– Хорошо, – Марлоу переглянулась со Свифтом. – Ты же заклинатель. Давай создадим такое заклинание.
Фишер поднял взгляд к серому небу:
– Это не так просто.
– Я не говорила, что будет просто, – ответила Марлоу. – А альтернатива? Просто позволить Вейлу делать, что он хочет, пока он не перекроит реальность под себя?
– Разве сейчас не то же самое делают Пять Семей? – глухо заметил Фишер.
– Разница в том, что мы можем это остановить, – твёрдо сказала Марлоу. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Ты хочешь этого. Я знаю. Потому что тебя всю жизнь держали в когтях этого города, заставляя использовать свои таланты не ради себя. Но сейчас у тебя есть шанс. Шанс сделать что-то правильное.
– Тебе, наверное, нравится бегать по Болотам и снимать проклятия, – резко сказал Фишер. – А я не могу позволить себе роскошь быть героем. У меня есть семья. Люди, которые от меня зависят. Я не могу… не хочу подвергать их опасности. Жнецы —
– Не беспокойся о Жнецах, – спокойно сказала Марлоу. – Я разберусь с ними.
Фишер бросил на неё скептический взгляд:
– «Разберусь с ними»? Тебе вообще сколько лет, семнадцать?
– Через несколько месяцев восемнадцать, – радостно уточнила она.
Фишер усмехнулся и покачал головой.
– А тебе сколько? Двадцать пять? – парировала Марлоу. – И ты один из самых талантливых заклинателей, которые когда-либо работали в библиотеке Вейла. Возраст тут ни при чём. Если я сказала, что освобожу тебя от сделки с Жнецами – значит, освобожу. Я не даю обещаний, которые не могу сдержать.
Свифт шагнул вперёд:
– Ты можешь ей доверять, – мягко сказал он. – Что бы там ни происходило между тобой, Вейлом и Жнецами… она умеет решать такие дела. Это её работа.
Фишер долго молчал, глядя на них. Потом переплёл пальцы рук.
– Придётся найти ингредиенты для заклинания.
Марлоу моргнула.
– Может, я и гениален, но в одиночку я это не осилю, – продолжил Фишер. – Мне понадобится помощник. Кто-то, кто разбирается в заклинаниях.
Марлоу кивнула.
– И нужно место для работы. Вне библиотеки. Слишком опасно делать это у Вейла под носом.
– Как раз об этом я уже подумала, – улыбнулась Марлоу. – Я знаю подходящее место.
Кончик сигареты вспыхнул ярко-красным, когда Виатрис сделала затяжку и убрала её от губ. Она рассеянно постучала ею по кольцу на пальце, и Марлоу наблюдала, как пепел, рассыпаясь, танцует в тусклом, синевато-сером свете, льющемся через окно подвала «Грязнокрыла».
Когда Марлоу заявилась сюда с очередным незнакомцем – ну, технически с двумя, если считать Свифта, которого Виатрис лично не знала, – она думала, что вероятность быть выставленной за дверь составляет не меньше пятидесяти процентов.
К её удивлению, всех троих быстро провели вниз, в логово Виатрис, чтобы выслушать объяснения.
– Ты оставила книгу в архивах? – лениво спросила Виатрис, оглядывая Свифта, Марлоу и Фишера, устроившихся на потрёпанном диване.
– Как ты и просила, – подтвердила Марлоу, избегая любопытного взгляда Фишера.
– Что ж, думаю, теперь мы в расчёте, – кивнула Виатрис.
– Конечно, – согласилась Марлоу. – А раз мы в расчёте, мне нужен ещё один одолжение.
Виатрис расхохоталась:
– Конечно нужно. Что теперь? Ещё заклинания?
– Только одно, – спокойно ответила Марлоу. – Заклинание, чтобы уничтожить Гримуар Иларио.
Виатрис вытаращила на неё глаза, забытая сигарета дымилась между пальцами.
– Прошу прощения. Наверное, мне послышалось. Потому что в прошлый раз ты уверяла, что твоя мать уже уничтожила его.
– А ты сказала, что это невозможно, – напомнила Марлоу. – Что подтвердил и Фишер.
Взгляд Виатрис скользнул к заклинателю.
– Ты видел гримуар?
Фишер посмотрел на Марлоу и, дождавшись её кивка, ответил:
– Да.
Он не добавил ни слова, но Виатрис была не из глупых. Достаточно умна, чтобы понять: если Фишер видел Гримуар, значит, скорее всего, он хранится в библиотеке Вейла.
Виатрис потерла лоб двумя длинными пальцами:
– Ладно. Значит, Гримуар не уничтожен. А ты, случайно, не забыла, что Чёрная Орхидея хочет эту книгу целиком? То есть в целости и сохранности? И скажи мне на милость, зачем нам тогда помогать тебе её уничтожить?
– Потому что… я надеялась, что вы передумаете? – невинно улыбнулась Марлоу.
Виатрис посмотрела на неё совершенно плоским, бесстрастным взглядом.
– Поверьте мне, – вмешался Фишер. – Всем будет лучше, если эта штука будет уничтожена. Магия, которая в ней содержится, слишком опасна, чтобы её можно было доверить хоть кому-то. Даже тому, у кого самые лучшие намерения.
– Вам придётся рассказать нам что-то более убедительное, – сухо заметила Виатрис.
Фишер бросил на Марлоу напряжённый взгляд. Просить Чёрную Орхидею об одолжении – одно, но стоит ли доверять им настолько, чтобы раскрыть существование, как он сам выразился, заклинания, способного дать полную власть над реальностью?
Но по мнению Марлоу, у них просто не было другого выхода. Если они хоть как-то надеялись уничтожить гримуар, им понадобятся ресурсы Чёрной Орхидеи.
– В гримуаре есть рецепт заклинания Подчинения, – сказала Марлоу. – Но оно подчиняет не людей. Оно подчиняет саму реальность.
