Текст книги "Маскарад сердец (ЛП)"
Автор книги: Кейти Роуз Пул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Есть другой путь, – твёрдо произнесла Марлоу. – Ты хочешь добра этому городу – и можешь сделать это. Просто не так. Заклинание, которое ты использовал, создано человеком, одержимым лишь жаждой власти. Это не ты. Я знаю.
Она знала, что Вейлом движет не только эгоизм. И не только благие намерения. Он был как солоноватая вода в Топях – не чистый и не грязный, смесь всего сразу.
Какая-то её часть всё ещё верила, что добра в нём достаточно, чтобы победить остальное.
– Магия – всего лишь инструмент, – ответил Вейл. – А в моих руках – в правильных руках – она может служить добру. Я так близко к тому, чтобы сделать этот город таким, каким он должен быть.
– А потом? – спросила Марлоу. – Отпустишь заклинание? Уничтожишь гримуар, как следовало бы с самого начала? Где ты остановишься?
Вейл покачал головой:
– Ты всё ещё не понимаешь. Только само наличие этой силы, её угроза – способны удерживать этот город от распада. Без неё тьма внутри людей всегда возьмёт верх. Ты и сама это знаешь. Есть люди, которых невозможно исправить – и именно такие, как мы, должны их сдерживать.
– А кто сдержит тебя? – спросила Марлоу. – Кто проследит, чтобы ты сам не зашёл слишком далеко? Чтобы ты не стал как Аурелиус… или даже как Иларион?
– Этого ты боишься? – Вейл смягчился. – Я мог бы с лёгкостью убить остальных глав Пяти Семей. Но я пощадил их. Я не чудовище, Марлоу. Возможно, эта сила тебя пугает, но ты поймёшь: всё, что я сделал, было ради дела.
Медленно Марлоу сглотнула:
– Если ты хочешь, чтобы я в это поверила… поклянись мне, что больше не убьёшь ни одного человека. Каким бы неисправимым он ни был.
Вейл склонил голову:
– Думаю, это справедливо. Хорошо. Я клянусь.
Марлоу оцепенела от того, как легко он согласился. Возможно, он был не так уж и потерян, как она думала. Полностью остановить Вейла – значит отдать город обратно Пяти Семьям и уличным бандитам. Но, может быть, есть способ использовать силу гримуара – использовать самого Вейла. После того, что она видела, как он расправился с Медноголовыми, страх перед его жестокостью затмил главное: ключом ко всему была она.
У неё была сила сдерживать его худшие порывы.
– Давай… вернёмся в Башню Вейла, – сказала Марлоу. – Ты всё мне объяснишь. Как следует. Всё, что ты хочешь сделать с этой силой.
Его глаза сузились. Взгляд стал подозрительным.
В животе у Марлоу всё сжалось.
– Ах… – мягко произнёс Вейл. – Теперь я понимаю. Ты пришла сюда не для того, чтобы меня переубедить. Ты пришла, чтобы потянуть время. Скажи правду. Зачем ты здесь?
Если когда-либо по ночам Марлоу и задавалась вопросом, что чувствовал Адриус в тот момент, когда она заставила его раскрыть свои секреты, то теперь она знала. Слова вырвались из её рта прежде, чем она успела их сдержать.
– Я пришла за гримуаром, – сказала Марлоу. – Мы создаём заклинание, чтобы уничтожить его.
– Мы? – переспросил Вейл. – Кто это «мы»? С кем ты работаешь?
– С Чёрной Орхидеей, – ответила Марлоу, не в силах остановиться. – Доминик Фишер. Свифт. Адриус.
– Скажи, где они сейчас, – приказал Вейл.
Марлоу попыталась подавить слова, но сила Вейла вцепилась в её горло, вытягивая ответ наружу.
– Библиотека Фалкрест.
Вейл издал раздражённый звук, резко взмахнув рукой:
– Открой портал в Библиотеку Фалкрест.
Раздался странный, рвущий звук, и воздух перед Вейлом разверзся. Там, где ещё мгновение назад было пусто, Марлоу увидела, будто в проёме двери, закрученный лабиринт атриума библиотеки Фалкрест.
Прежде чем она успела осознать, что происходит, Вейл шагнул в атриум.
Края портала – или что бы это ни было – начали смыкаться. Не раздумывая, Марлоу бросилась следом.
Глава 40
Заклинательная лаборатория Фалкреста представляла собой огромное просторное помещение с высоким потолком, пол которого был разделён на сотни кругов для магических ритуалов. В центре каждого круга горела жаровня. Именно у одной из них Фишер стоял уже целый час, окружённый ингредиентами заклинания и дюжиной различных инструментов.
Остальные – Адриус, Свифт, Виатрис и Кайто – стояли по краю круга, наблюдая за его работой. С ними же находилось и заколдованное привидение Иллариона, которое они притащили с собой благодаря каменной табличке, которую Адриус выдолбил из гробницы. Адриус был впечатлён сосредоточенностью Фишера, несмотря на то что призрак без умолку осыпал его проклятиями.
– Жалкий ребёнок, ты никогда не сможешь уничтожить мой гримуар, – воскликнул фантом. – Я – величайший маг, когда-либо живший! Моё наследие пережило пятьсот лет, и переживёт ещё пятьсот!
Адриус нервно поёжился – ему совсем не хотелось быть здесь, наблюдать за, казалось бы, бесконечно скучной работой и слушать безумные речи мертвеца. Он хотел быть с Марлоу. Но это было то, что она поручила ему, и ему оставалось только верить, что она была права насчёт Вейла – что он не причинит ей вреда.
Фишер только что закончил кормить огонь третьим ингредиентом – ядом древесной лягушки, – когда вся комната начала дрожать.
– Так и должно быть? – прошептал Свифт.
– Нет, – тут же отозвалась Виатрис, поднимая взгляд к потолку.
– Это нарушитель, – произнесла Кайто своим обычным бесстрастным тоном. – Кто-то вмешивается в чары библиотеки, пытается прорваться через атриум, минуя правильный путь.
– Вейл? – спросил Свифт.
– Он, должно быть, понял, что мы делаем, – сказал Адриус. – Он пытается нас найти.
Свифт кашлянул.
– Эй, Фишер? Можно как-то ускориться?
Дрожь усилилась.
– Сколько нужно, столько и нужно, – ответил Фишер, одновременно извиняющимся и раздражённым тоном. Он бросил в пламя кошмар Свифта. Пламя мигнуло чёрным, и внутри него вспыхнули изображения – два жестоких, оскаленных лица. Внезапная острая боль пронзила Адриуса. Он вскрикнул, но всё прошло так же внезапно, как и началось. Он огляделся и понял, что не один – Свифт был бледнее самого привидения Иллариона.
– Осталось всего два, – сквозь зубы сказал Фишер.
Он бросил в огонь самое сокровенное желание матери Марлоу. Волна отчаяния пронеслась по Адриусу, но тут же рассеялась.
Наконец, Фишер поднял табличку, которую Адриус вырезал из гробницы Иллариона. Когда он поднёс её к огню, фантом издал жуткий, нечеловеческий крик, от которого у Адриуса пробежали мурашки по коже. Синее пламя поглотило призрак и исчезло в облаке дыма.
Пламя в жаровне взвилось вверх, а затем снова успокоилось.
Фишер опустил стилус в пепел под синим пламенем и опустился на колени, начав выписывать спираль глифов вокруг жаровни.
– Он приближается, – предупредила Кайто.
– Почти готово, – процедил Фишер сквозь зубы. Рука у него дрожала, когда он выводил последнюю линию спирали. Вся конструкция вспыхнула ярко-синим светом. Пламя в жаровне взвилось ещё выше – таким ярким, что Адриусу и остальным пришлось прикрыться от жара и ослепительного блеска.
Фишер достал последний ингредиент – нож Марлоу. Он поднёс его к пламени. Синие глифы на полу закружились в головокружительных спиралях, обвивая клинок. И с мощным порывом огонь погас.
– Готово, – сказал Фишер, держа нож, который теперь слабо светился голубым. Он оглянулся на остальных. – У нас может быть только один шанс.
– Это должен быть Адриус, – сказал Свифт. Он на мгновение встретился с ним взглядом, и Адриус понял, что тот имеет в виду. – Это его Вейл проклял первым. Его мать всё ещё под тем же проклятием. Именно он должен уничтожить гримуар.
Фишер протянул нож. Адриус обхватил рукоять. Он до сих пор помнил, каково было держать его, когда он вонзал его в грудь отца. Это воспоминание, возможно, будет преследовать его всю жизнь. Но теперь он знал – это не была его вина. Это был не его выбор. Но теперь… теперь – это был его выбор. Разорвать власть Вейла. Сделать так, чтобы тот никогда больше не смог управлять кем-либо, как управлял Адриусом.
Он кивнул Свифту.
– Я сделаю это.
Комната снова задрожала.
– Уходим, пока он не вывернул это место наизнанку, – сказала Виатрис.
Они поспешно выбежали из лаборатории в огромный коридор за ней. По мере того как они шли, стены и двери по бокам мигали, то исчезая, то появляясь вновь, а сам коридор то удлинялся, то укорачивался, словно не мог определиться, каким ему быть.
– Сюда, – сказал Адриус и повёл их вверх по лестнице, которая, казалось, тянулась до бесконечности, пока они, наконец, не выбрались в атриум.
Адриус увидел Марлоу раньше, чем заметил Вейла. Она бежала по одной из дорожек, но та постоянно меняла направление у неё под ногами.
– Вон Вейл, – сказала Виатрис, но Адриус уже сорвался с места.
Пытаться пробраться через постоянно изменяющиеся пути атриума было почти бесполезно, но Адриус всё равно бросился вперёд, прокладывая себе путь к Марлоу. Когда он оказался на краю дорожки, обрывающейся под прямым углом вниз, он наконец увидел Вейла. Тот стоял на площадке длинной диагональной лестницы. Он не двигался – вместо этого сами дорожки и пути атриума двигались вокруг него.
– Адриус! – закричала Марлоу. Она была уровня на два выше, на дорожке, почти вертикальной по отношению к его. Адриус поднял глаза и увидел крутые ступени над собой. Он зажмурился и прыгнул, не зная, будет ли земля под ногами.
Мир перевернулся. Он с грохотом приземлился на ступени, едва удержался на ногах и, пошатываясь, поднялся. Марлоу стояла на площадке выше, протянув ему руку. Адриус схватился за неё, и она втащила его к себе.
– Ты сделал это? – спросила она, глаза её пылали.
Адриус кивнул, коснувшись рукояти ножа.
В тот же миг атриум перестал меняться. Площадка, на которой стояли Адриус и Марлоу, начала подниматься к Вейлу. Краем глаза Адриус заметил, как дорожка, по которой шли остальные, тоже переориентировалась в его сторону.
– Я знаю, что вы все пришли сюда, чтобы остановить меня, – произнёс Вейл. – Но вам следует понять: не только бесполезно это пытаться, но и противоречит вашим же интересам.
Он обвёл взглядом всех – Фишера, Свифта, Кайто, Марлоу, Адриуса – и остановился на Виатрис.
– А ты кто? – спросил он.
Виатрис остановилась, взглянув на Марлоу:
– Виатрис Дарза.
Взгляд Вейла скользнул по её руке, задержавшись на чёрной татуировке на запястье. Адриус тоже заметил её.
– Я слышал о тебе, – медленно сказал Вейл. – О вашей группе. Как вы себя называете? Чёрная Орхидея?
Виатрис кивнула.
– Думаю, тебе понравятся мои планы для города.
– Сомневаюсь, – ответила она.
– Пять Семей должны быть избавлены от чрезмерной власти, которую они удерживают, – сказал Вейл. – И я могу это сделать.
– А кто тогда будет у власти? – спросила Виатрис. – Ты?
Вейл улыбнулся:
– Ради блага города я готов взять на себя эту роль. Но не волнуйся – ты и твои маги получите голос в новом порядке. Я хочу лишь лучшего для этого города. Для всех нас.
Адриус пристально смотрел на гримуар под мышкой у Вейла и тени, обвивающие его.
– А что, если он прав? – вдруг сказала Марлоу.
Она обернулась к остальным:
– Этот город никогда не изменится, если кто-то не заставит его измениться.
Адриус уставился на неё в изумлении.
– Благодаря ему исчезли Медноголовые и Жнецы. Пять Семей отказались от контроля над библиотеками. Он говорит, что хочет сделать мир лучше, и я… я верю в это. – Она снова повернулась к Вейлу. – Папа. Я верю тебе.
Она сделала шаг к нему.
– Что ты несёшь? – резко спросил Фишер.
– Ты был прав, – сказала Марлоу Вейлу. – Я действительно боюсь, на что способна эта сила. Но мы не можем просто вернуть этот город Пяти Семьям. Если мы уничтожим гримуар сейчас, всё вернётся на круги своя. А я этого не хочу.
Вейл положил ладонь ей на плечо:
– Я знал, что ты поймёшь.
Он посмотрел на остальных:
– Где заклинание уничтожения гримуара? Покажите мне.
К ужасу Адриуса, он почувствовал, как сам делает шаг вперёд.
– Понимаю, – сказал Вейл. – Отдай его мне.
Руки Адриуса задрожали. Это было как снова оказаться под заклятием Подчинения – его тело предавало его, разум и воля оставались немыми свидетелями, пока он протягивал Вейлу нож.
Через плечо Вейла Марлоу встретилась с Адриусом взглядом – острым, полным огня.
– Disarmare! – выкрикнула она.
Мгновение недоумения – и гримуар взмыл в воздух, вырвавшись из рук Вейла.
Марлоу бросилась за ним.
Глаза Вейла метнулись от гримуара к ножу. Мгновение колебаний – и он вырвал клинок из рук Адриуса, кинувшись за Марлоу.
Марлоу резко развернулась, выбросив руки вперёд. Лезвие задело её по руке. Вейл замер, лицо его исказилось от ужаса.
Всплеск крови на коже Марлоу зажёг в Адриусе ослепляющую ярость. Он со всего размаха врезался плечом Вейлу в грудь. Тот пошатнулся, согнувшись. Адриус снова бросился вперёд. Вейл ударил.
Нож вонзился Адриусу под рёбра. Боль пронзила его насквозь. Глаза Вейла расширились.
А потом его лицо стало пустым, выхолощенным, когда он повернул нож глубже.
Глава 41
Крик нарастал в груди Марлоу, когда она увидела, как нож вонзается в Адриуса. Она рухнула на колени.
Вейл отпустил нож, в ужасе отступив назад, глядя, как кровь хлещет из груди Адриуса.
Тот рухнул. Двигаясь на чистом инстинкте, Марлоу бросилась вперёд, чтобы поймать его до того, как он ударится об пол.
Его глаза были открыты, но пусты, не сфокусированы ни на чём. Его грудь судорожно вздымалась – редкие, поверхностные вдохи. Ему оставалось жить считаные минуты, если не меньше.
– Что ты сделал? – прошептала она, слёзы затуманили взгляд, и она с отчаянием посмотрела на отца. – Что ты наделал?!
– Э-это была случайность, Марлоу, прошу… это была ошибка, – прохрипел Вейл. Его лицо исказилось от ужаса и отчаяния, и Марлоу не могла понять – настоящее ли это чувство.
Но это и не имело значения. Адриус не мог умереть. Марлоу не могла этого допустить. Она прижалась ладонью к его щеке, её пальцы провели по линии скулы, по краю подбородка. Держись, Адриус, – мысленно молила она. Пожалуйста, просто держись.
Слабый вдох вырвался из его груди.
Это не мог быть конец. Её охватило отчаяние.
– Я… я могу его спасти, – вдруг сказал Вейл.
Марлоу резко подняла голову. Его глаза – вновь серые, а не светящиеся зелёным, – были холодны и полны уверенности.
– Я могу его вылечить, – повторил он твёрже. – Я могу его спасти. – Он сделал шаг вперёд. – Но ты должна отдать мне гримуар.
Марлоу опустила взгляд. Гримуар лежал раскрытый рядом с ней. На странице растеклось пятно крови. Магия исходила от книги – тёмные глифы спиралями скручивались в щупальца, связывая силу книги с Вейлом.
Её взгляд упал на нож – он светился ярко-синим и был забрызган кровью Адриуса.
Она могла уничтожить гримуар сейчас и лишить Вейла его силы. Именно за этим они сюда пришли. То, что она поклялась сделать.
Но Адриус умрёт. Свет в его глазах угасал слишком быстро. Каждый мучительный хриплый вдох казался последним.
И тут её пронзила мысль – если он умрёт, она этого не переживёт. Будто само солнце исчезнет с небосвода.
У неё не было выбора. Спасти его – вот единственная возможность. Даже если победит Вейл.
Марлоу подняла гримуар.
– Вот так, – мягко сказал Вейл. – Отдай мне книгу, и я спасу его.
Марлоу посмотрела на порез на своей руке – кровь струилась ровным потоком. Она прижала ладонь к ране.
– Марлоу, – резко произнёс он.
Марлоу с размаху опустила окровавленную ладонь на открытую страницу гримуара. Тёмно-красные глифы вспыхнули на странице. Книга нагрелась в её руках, глифы окружили её, наполняя той же силой, которую прежде дали Вейлу. Чёрные щупальца обвились по её рукам.
– Не двигайся, – сказала она ему. Заклинание обвилось вокруг её слов и заставило его повиноваться.
Она подошла к Адриусу – уже не в панике, а с ясной, сосредоточенной решимостью. Беспокоиться было не о чем. Заклинание позволит ей его спасти.
Это заклинание могло позволить ей всё.
Его карие глаза смотрели на неё, не фокусируясь. Его грудь еле поднималась.
Марлоу положила всё ещё светящиеся руки ему на грудь.
– Исцели, – велела она ране на его теле.
Плоть на его груди сомкнулась. Адриус резко вдохнул и сел, поражённо глядя на себя, будто не мог поверить. Затем его взгляд поднялся к Марлоу – в нём смешались трепет и, возможно, страх.
– Сейчас, Марлоу! – закричал Фишер. – Уничтожь гримуар!
Она могла. С Адриусом всё в порядке. Её сила больше не нужна.
Она посмотрела вниз – на книгу заклинаний в своих руках.
Но даже если они остановят Вейла, даже если отнимут у него эту силу… он ведь был не единственным, кто терзал этот город.
Вейл не ошибался – городу нужны перемены. Его нужно исправить.
Пять Семей по-прежнему владели властью. Грантер может быть мёртв, но были десятки таких, как он, готовых воспользоваться любым, лишь бы набить карманы. Коррупция прорастала в каждом углу Каразы – Марлоу знала это слишком хорошо.
– Что ты делаешь, Марлоу?! – закричал Свифт. – Уничтожь гримуар!
Она чувствовала, как сила книги вливается в неё. Безграничная. Истинная сила – та, которую у неё никто не сможет отнять.
Способ изменить этот жалкий мир по своей воле.
Вейл не тот, кто способен это исправить.
Но, возможно, это сможет Марлоу.
Как она могла отказаться от этого?
Она подумала обо всех проклятиях, которые разрушила за свою жизнь. О всех людях, которым помогла. Которых спасла. С этой силой она могла бы спасти ещё бесчисленное множество. Никому больше не пришлось бы жить в страхе перед бандами, ростовщиками, хищниками, что прячутся в каждом зловонном канале Трясин.
Может быть, Вейл был прав. Может, угроза этой силы – единственный способ гарантировать, что тьма в людях не восторжествует.
Перед ней распахивалось будущее – безграничное. Будущее, в котором Свифту больше не нужно бояться мести уличных банд. Где такой талантливый парень, как Фишер, никогда не попадёт в лапы торговцев проклятиями. Где такая, как Кассандра, не вынуждена будет прибегать к шантажу и аферам ради выживания.
Марлоу могла создать это будущее.
Она обернулась к Адриусу.
Он не произнёс ни слова – просто смотрел на неё, в его взгляде горело безусловное доверие.
И тут же она вспомнила ту ночь, когда посмотрела ему в глаза и приказала рассказать правду – не потому, что это было нужно, а потому что хотела и могла. Потому что была ранена, унижена и до ужаса боялась снова оказаться обманутой. Потому что хотела вернуть себе контроль, убедить себя, что она не беспомощна.
А потом – тошнотворное осознание того, что она наделала. Стыд от того, что позволила сомнениям и недоверию толкнуть себя на нечто непростительное.
Её мать всегда говорила, что мир делится на жертв и выживших. Вейл хотел, чтобы она верила, будто есть только праведные – как он – и неисправимые.
Но Марлоу знала, что оба ошибались. Люди – это смесь эгоизма и щедрости, добра и зла. Не что-то одно, а мутный коктейль из противоречивых желаний и ценностей.
Эта сила была слишком велика, чтобы доверить её такому, как Вейл, кто считал себя спасителем и оправдывал любое насилие во имя высшей цели.
Слишком велика, чтобы отдать её Чёрной Орхидее. Или Фишеру. Или даже Свифту.
Слишком велика, чтобы доверить её себе.
Марлоу схватила зачарованный нож с пола и вонзила его в гримуар.
Ярко-синие языки пламени – холодные на коже, а не горячие – охватили гримуар. Они вспыхнули ярко и быстро, и когда угасли, от книги не осталось ничего, кроме пепла.
Глава 42
Адриус стоял у ворот дома в Вистерия-Гроув и выдохнул. Прошло всего несколько часов с тех пор, как Марлоу уничтожила гримуар Иларио, а событий было столько, будто пронеслась буря.
Вейла немедленно задержала Кайто и доставила обратно в Фолкрест-Холл, где он оставался под стражей до тех пор, пока Пять Семей не решат, что с ним делать. Это было не совсем правосудие – но, пожалуй, настолько близко к нему, насколько они могли себе позволить. Адриус знал, что Амара позаботится о том, чтобы Вейл понёс наказание за свои преступления, а остальные семьи будут сдерживать её руку.
Уничтожение гримуара разрушило не только заклинание Вейла – оно также ослабило защитные чары на всех магических библиотеках. Виатрис и Чёрная Орхидея действовали быстро, захватив коллекции библиотечных гримуаров до того, как Пять Семей успели снова попытаться вернуть их себе.
Но у Адриуса была только одна мысль – о матери. В тот самый миг, когда гримуар сгорел, проклятие Повиновения, наложенное на неё десятилетия назад, наконец исчезло. Он пришёл, чтобы забрать её домой.
Марлоу предложила пойти с ним, но Адриус захотел сделать это в одиночку.
Он сдержанно пересёк лужайку и поднялся по ступеням к парадной двери. Под кожей дрожали нервы, когда он поднял руку и постучал.
– Мам, – сказал он. – Это я. Пожалуйста, открой дверь.
Повисла долгая пауза, и, наконец, он услышал тихий щелчок замка. Дверь медленно приоткрылась.
На пороге стояла его мать, шок в её взгляде. Почти двадцать лет проклятие не позволяло ей открыть входную дверь.
– Что… как?..
– Ты свободна, мам, – мягко произнёс Адриус. – Мы… мы уничтожили гримуар, из-за которого было наложено проклятие. Мне нужно рассказать тебе многое, но главное – ты свободна.
Она смотрела ему в лицо, будто не могла осознать, что он говорит.
Он взял её за руку и крепко сжал.
– Пошли, – сказал он. – Давай уйдём отсюда.
Этот дом был её тюрьмой слишком долго. Адриус поклялся себе, что она никогда больше не переступит его порог.
– Куда мы пойдём? – спросила она.
Он повёл её через порог.
– Куда захочешь.
Прошло пять дней, прежде чем Адриус снова увидел Марлоу. Четыре дня с тех пор, как она вернулась в свою крохотную скрипучую квартирку над заколдованной лавкой на Бауэри и оставила Эвергарден позади. Три дня с тех пор, как с неё официально сняли все обвинения.
На пятый день Адриус отправил ей записку, прося встретиться на крыше здания Малахита в полночь.
Она уже ждала его, глядя на город.
– Знаешь, – сказала Марлоу, когда Адриус подошёл, – я как-то никогда не думала об этом, но с высоты этот город… даже красивый.
И она была права. Даже Трясина завораживала – её затопленные кварталы отражали глубокое фиолетово-бирюзовое свечение биолюминесцентных фонарей.
Но взгляд Адриуса был прикован вовсе не к ним, и даже не к сверкающим башням Эвергардена. Он не отрывался от лица Марлоу, озарённого лунным светом.
– Проклятие с моей матери снято, – сказал он. – Благодаря тебе.
Она повернулась к нему.
– Благодаря нам. Я не справилась бы в одиночку.
Адриус кивнул в знак согласия.
– Как твоя мама?
Марлоу пожала плечами и посмотрела в сторону Турмалиновой бухты.
– Уехала. Ещё до того, как всё до конца улеглось. Альтернатива – тюрьма. Я не виню её за этот выбор. В этом городе у неё слишком много счётов. Думаю… может быть, она и правда заслуживает второго шанса.
Адриус сглотнул.
– Я понимаю. Думаю… моя мать тоже. Она слишком долго была пленницей.
Он замолчал, не зная, как подобрать слова. Марлоу просто смотрела на него, терпеливо ожидая. С тем проницательным выражением в глазах.
– Чувствую, что и я тоже был в плену, – наконец произнёс он. – Эвергарден – это тюрьма. Этот город – тюрьма. Новый старт… был бы кстати.
Марлоу кивнула. Ветер сорвал несколько прядей с её собранных волос, и она заправила их за ухо.
Сердце Адриуса резко ударило в груди. Он не знал, что значит «нервничать», но сейчас это было единственное подходящее слово.
– Через три дня отходит дирижабль, – продолжил он. – Мы с мамой будем на борту. У её семьи есть загородный дом на побережье Кортезии. Думаю, мы поедем туда на время.
– Хорошо, – прошептала Марлоу. В её серых глазах сквозила обречённость.
– Ты могла бы поехать с нами.
Марлоу не ответила сразу, и Адриус поспешно продолжил:
– Я знаю – знаю, что ты говорила раньше. Что не убегаешь. Но это… это не обязательно побег. Это, как ты сказала, – новый старт. И мы… мы были бы вместе. Без сплетен. Без Эвергардена. Могли бы увидеть мир. Оставить всё это позади. Этот город… он ведь никогда не приносил тебе ничего, кроме боли.
Выражение на её лице заставило его замолчать. Она улыбалась, но в этой улыбке было что-то мучительно грустное.
– Ты прав, – сказала она. – Но этот город, при всей его гнилости, сделал меня тем, кто я есть. И я не могу его бросить. Думаю, моё место здесь – в грязи, среди развалин. Караза – часть меня, а я – часть Каразы. И я хочу остаться. Остаться и сделать всё, что в моих силах, чтобы хоть кому-то стало легче жить. Как угодно. Чем угодно.
Адриус знал, что это и было её решением – знал ещё до того, как задал вопрос.
– Если кто-то и сможет это сделать, так это ты, – тихо сказал он.
– Адриус, я… – начала она, но покачала головой. И, вместо того чтобы сказать что-то ещё, она подняла руку и сняла с шеи цепочку. На её конце висел крошечный флакон в форме сердца, наполненный мягким розовым светом.
Адриус взглянул на флакон, потом на неё.
– Твоё заветное желание?
Она кивнула и протянула его ему:
– Забери. Оно и так принадлежит тебе.
Он принял флакон, просунул голову в цепочку и спрятал её под жилетом.
– Что ж, по справедливости. Ты первой украла моё.
Она снова улыбнулась, но эта улыбка быстро дрогнула. Ветер снова растрепал её волосы, и Адриус протянул руку, чтобы убрать прядь с её лица.
– Я сберегу его для тебя, Минноу, – прошептал он.
А потом не удержался – шагнул ближе и поцеловал её.
– Останешься встретить рассвет? – спросила она, когда их губы оторвались друг от друга.
Адриус кивнул и взял её за руку.
Эпилог
Мэрлоу в последний раз отжала волосы, выжимая из них как можно больше болотной воды, прежде чем плечом распахнуть входную дверь «Бауэри».
Силван поднял взгляд от стопки заклинательных карт, когда она вошла.
– Что с тобой случилось, чёрт побери?
– А как ты думаешь? – раздражённо отозвалась Мэрлоу. – Где Свифт?
Силван убрал карты обратно в витрину.
– Где-то тут. Что-то делает. – Он пожал плечами. – Я же не его нянька.
– Нет, но ты его… кто-то, – парировала Мэрлоу.
Свифт с Силваном так и не определили, что между ними, по крайней мере официально, но за восемь месяцев Мэрлоу уже начала терять надежду, что Свифту надоест Силван, как это случалось со всеми остальными его увлечениями.
– Тогда что ты вообще здесь делаешь? – спросила она.
– Помогаю, – надменно отозвался Силван.
– Нет, не помогаешь, – вмешался Свифт с ласковой усмешкой, появляясь в дверях задней комнаты и обходя прилавок, чтобы чмокнуть Силвана в макушку. Он замер, заметив Мэрлоу. – Опять купалась на Рынке Болот?
– Подозреваемый уронил карту проклятия в воду, когда понял, что я на его следу, – ответила Мэрлоу.
– И ты её достала? – спросил Свифт.
Она усмехнулась:
– Свифт, ты с кем разговариваешь? Я же лучшая разрушительница проклятий в Каразе. Конечно, достала.
То, что Пять Семей больше не контролировали библиотеки, вовсе не означало, что проклятий больше не существовало.
А пока существовали проклятия, Мэрлоу собиралась продолжать их снимать.
– Ну и вонь, конечно, от тебя, – сказал Свифт, выхватывая карту из рук Силвана. – Ripulire!
Вокруг Мэрлоу закружились голубоватые глифы, стирая с неё всю грязь и болотную воду, оставив после себя лишь свежий, цветочный аромат.
– Спасибо, – кивнула она. – Как идут дела с инвентаризацией?
Свифт тяжело вздохнул:
– Всё ещё разбираемся с завалами, что остались от старой системы Хайрама. Но думаю, это последний раз, когда приходится иметь дело с этим извращённым представлением о порядке.
Полгода назад Хайрам внезапно объявил, что уходит на пенсию, и полностью передал «Бауэри» Свифту.
– Кстати, Фишер заходил? – спросила Мэрлоу. – Он обещал занести несколько новых карт для моих дел.
Когда Фишер не учил начинающих пишущих чары в «Чёрной Орхидее», он создавал специальные защиты и гексы, чтобы помочь Мэрлоу в расследованиях. Его способ искупить вину за все проклятия, что он когда-то создавал, будучи под крылом Жнецов. Теперь он не создавал проклятия – он помогал их разрушать.
– Не видел, – ответил Свифт. – Но я только что был наверху – кажется, у тебя новый клиент.
– Серьёзно? – вздохнула Мэрлоу. – Без остановки, ей-богу.
Свифт пожал плечами:
– А чего ты ожидала, когда перестала брать деньги?
– Я не перестала брать деньги, – отрезала Мэрлоу. – Я беру. Когда они богачи.
– Хочешь, я их разверну?
– Нет-нет, всё нормально, – отмахнулась она. – Посмотрю, что им нужно. И если Фишер всё-таки заглянет…
– Не беспокойся, я достану тебе твои драгоценные заклинания, – сказал Свифт, растрепав волосы Силвана. – Пошлю своего курьера.
Мэрлоу рассмеялась. Силван с недовольным видом отмахнулся. Все трое знали: Силван ни при каких обстоятельствах не станет разносить карточки. Он обожал ошиваться в «Бауэри», чтобы флиртовать со Свифтом и раздражать Мэрлоу, но не терпел ничего, что напоминало полезную деятельность.
– Увидимся позже, – сказала Мэрлоу и направилась вверх по скрипучей лестнице к своей квартире. Заклинание Свифта очистило её, но это не отменяло желания погрузиться в горячую ванну и смыть с себя этот день. Последнее дело вымотало её, и она всерьёз считала, что заслужила хороший, долгий сон. Что и собиралась устроить сразу после того, как запишет, чего хочет новый клиент. Всё-таки Свифт постоянно твердил ей, что нужно чётче разграничивать работу и личное время.
Но стоило ей открыть дверь квартиры – и все планы рухнули.
За её столом кто-то сидел, закинув ноги на край, и чесал за ухом безмерно довольного Тоада.
Кто-то, кого она не видела уже восемь месяцев.
Кожа Адриуса была загорелой, тёплой от солнца – темнее, чем она запомнила, а волосы отливали золотом. Он был в льняных брюках и белой рубашке с воротником – совсем не так одет, как в те вычурные костюмы, что носил в Эвергардене. Он выглядел расслабленным. Он выглядел довольным. Он выглядел… настоящим.
Он убрал ноги со стола и опустил их на пол.
– Привет, Минноу.
Его тёплый, родной голос растопил оцепенение Мэрлоу. Она пересекла комнату в три быстрых шага.
Адриус поднялся навстречу.
Мэрлоу вцепилась в его рубашку и рывком прижала его к столу.
Он смотрел на неё с широко раскрытыми глазами, сбитый с толку, его руки поднялись и мягко обхватили её за локти.
– Минноу…
Она перебила его поцелуем – горячим, неистовым, в который вложила каждую минуту одиночества, что провела без него. Было так легко утонуть в пьянящем аромате апельсиновых цветов и амбры, в мягкости губ, прижатых к её.
Но затем она опомнилась – и резко отстранилась, потрясённая тем, что даже не удосужилась спросить, что он тут делает… и хочет ли он вообще этого сейчас.
Адриус только тихо рассмеялся, не отрываясь от её губ, обхватив её лицо ладонями. Его руки были немного грубее, чем она помнила, но всё остальное в нём ощущалось таким же родным.
– Добро пожаловать домой… для меня, – выдохнул он, когда они наконец оторвались друг от друга.
– Ты не сказал, что приедешь, – проговорила Мэрлоу, но в голосе не звучало ни упрёка, ни обиды. Она была слишком счастлива видеть его снова.
