Текст книги "Молчи!"

Автор книги: Кейт Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Но если вы не подключите полицию, – сказал он примерно через минуту, – то парня, напавшего на вас, не задержат. И он сможет повторить попытку. Посмотрите, что произошло с Китоном, – все это, похоже, звенья одной цепи.

– Я знаю, и это ужасно, – сказала Лейк. – Но обращение в полицию не поможет. В парке вряд ли остались отпечатки пальцев этого человека. Его не смогут выследить.

– Но кто-то мог видеть, как он садился в машину…

Нужно было отвлечь Арчера от темы полиции.

– Возможно, – спокойно сказала Лейк. – Но если эти два детектива, ведущие дело об убийстве, обнаружат, что я спаслась в Ист-Ривер, то станут подозревать, будто со мной происходит нечто странное. Помните, вы говорили о совпадениях? Если даже я скажу копам, что подозреваю кого-то из клиники в организации нападения, это привлечет ко мне ненужное внимание.

– Зато полиция сможет заняться клиникой и арестовать виновных – в том числе и этого бандита.

Лейк отрицательно покачала головой:

– Как вы уже говорили, копы не могут просто прийти в клинику и начать выяснять, что там происходит. Им нужны факты, а их нет. Мы имеем только слова Алексис, а, как отметила ваш продюсер, она не слишком адекватна.

– Хорошо, тогда давайте поговорим о фактах, – предложил он, откидываясь на спинку кресла. – Вы нашли что-нибудь в картах?

Лейк обрадовалась, что он перестал требовать от нее позвонить в полицию.

– Ничего определенного, – ответила она. – Но когда я вечером просматривала карту Мелани, то обнаружила странное условное обозначение – такие отметки я видела и в картах других пациенток.

Лейк достала из сумочки клочок бумаги, на котором записала буквы, и отдала его Арчеру, пояснив, что увидела их рядом с именами на страницах с общей информацией о пациентах.

– У вас есть какая-нибудь идея о том, что это может значить? – спросил он.

– Ни малейшей.

– Они могут иметь отношение к конкретной проблеме Мелани или к лечению, предложенному докторами?

– Я не специалист, хотя теперь мне известны многие термины. Эти буквы никак не соотносятся с тем, о чем я слышала. Не являются ли они кодом, указывающим на то, что эмбрионы Алексис были подсажены Мелани? К несчастью, я не смогла еще раз просмотреть карту Алексис. Брай, руководитель отделения, увидела, как я просматривала карты в первый раз, и мне не захотелось вторично испытывать судьбу.

– Она видела, как вы просматривали карты? – спросил Арчер, выпрямляясь в кресле. Казалось, в голове у него прозвучал тревожный звонок.

– Да. Я выдумала какое-то объяснение, но не думаю, что она мне поверила.

– А это не может объяснить нападение на вас? – Голубые глаза Арчера блестели. – У вас нет веских доказательств, но кто-то думает, будто есть.

– Такая вероятность существует, – с сомнением сказала Лейк. – Но я всего лишь предположила, что оно как-то связано с Мелани.

Арчер снова посмотрел на буквы.

– Вы можете еще раз попытаться изучить карту Алексис? Если обозначения совпадут с пометками в карте Мелани, то это уже кое-что.

Лейк вздрогнула и отрицательно покачала головой:

– После сегодняшнего вечера у меня вряд ли хватит на это смелости.

Арчер запустил обе руки в свои густые белые волосы.

– Но на кону стоит так много… – сказал он.

– Даже если бы я не была настолько напугана, нет уверенности, что меня снова пустят в клинику. Левин вечером вел себя очень странно.

– Мы должны найти способ разоблачить их. Что, если Алексис Хант права? А если права, то она наверняка не единственная их жертва.

Лейк отпила чаю. Размышляя над словами Арчера, она поняла, что впервые подумала о более полной картине происходящего. Она была поглощена собственными делами, пыталась спасти свою шкуру, защитить свое право на детей, чужие проблемы отступили на второй план. «А если бы я оказалась на их месте? – неожиданно подумала она. – Вдруг я бы обнаружила, что какая-то женщина родила моего ребенка и теперь воспитывает его?»

– У меня есть идея, – сказала она. – Там работает молодая медсестра, которая кажется мне хорошим человеком. Ее зовут Мэгги. Я могу попробовать убедить ее просмотреть карту Хант для меня.

– Думаете, ей можно доверять?

– Да, – сказала Лейк. – Хорошо бы, мне удалось связаться с ней.

Лейк поставила кружку и потянулась к бренди. Попробовав его, она словно перенеслась в квартиру Китона. Вспомнила о первом глотке бренди, который сделала там, потом запах спиртного на губах Китона, а затем то, как он, мертвый, лежал в своей постели. Она поперхнулась, глотая, и быстро поставила стакан на столик.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил Арчер.

– Да, – тихо сказала Лейк. – Я просто устала.

– И это понятно. – Он посмотрел на часы. – Господи, уже второй час! Послушайте, давайте я постелю вам на диване. Вы можете остаться здесь на ночь, а утром мы выработаем какой-нибудь план.

Она не стала возражать. Хотя было несколько неудобно ночевать у него, она знала, что по крайней мере будет в безопасности.

Арчер пошел наверх за простынями и одеялом, а она сложила на полу диванные подушки. Он вернулся не только с бельем, но еще и с длинной майкой, которую Лейк могла надеть на ночь. Она предложила ему помочь застелить диван, но он отказался. «Он действительно такой хороший парень? – думала она. – Или так старается потому, что я подкинула ему интересную историю?»

– Все готово, – сказал он, последний раз встряхивая одеяло.

– Огромное спасибо, – поблагодарила она, одарив его самой теплой улыбкой.

Его глаза вдруг сузились от беспокойства.

– Что? – спросила она, не понимая, в чем дело.

– У вас на лице синяк. Он появился сегодня?

Его рука устремилась к ее щеке. После душа Лейк не позаботилась о том, чтобы наложить макияж, и он заметил след от родимого пятна.

– О… – сказала она нервно. – У меня когда-то здесь было родимое пятно.

– А… Но это только добавляет вам шарма. – Он улыбнулся. – Спокойной ночи. Постарайтесь хорошо выспаться.

Через несколько минут она уже лежала в кромешной темноте на прохладной простыне. Она слышала, как Арчер поднялся наверх, как готовился ко сну, а затем все стихло – лишь тихонько гудел кондиционер.

Лейк надеялась заснуть. Все ее тело болело от ударов о камни, руки ныли от того, что она крепко цеплялась за столб, и она до сих пор не могла успокоиться. Ее начали одолевать воспоминания о вечернем «заплыве». Они вновь привели ее в панику, и она даже затрясла головой, пытаясь прогнать их. «Я не могу переживать это снова и снова, только не сейчас», – подумала Лейк. А затем ощутила нечто удивительное. Удовлетворение. Она сегодня спасла себе жизнь. На нее напал мужчина, намеревавшийся, она была в этом абсолютно уверена, убить ее, но она оказалась сильнее. Она знала, что должна держаться за эту победу как за талисман. Ей необходимо мужество, если она хочет одержать верх над теми, кто преследует ее.

Завтра она свяжется с Мэгги и попросит проверить, нет ли в карте Хант букв, написанных карандашом, на страничке с общей информацией. Это будет непросто, но Лейк должна убедить медсестру, чтобы та помогла ей.

Наконец, совершенно измученная, она закрыла глаза. Заснув, видела во сне Эми. Они с дочерью шли по берегу незнакомой реки. А затем кто-то попытался забрать Эми, сказав, что Лейк ей не мать. «Но она так похожа на меня!» – воскликнула Лейк, страшась потерять ее.

Неожиданно она проснулась, словно споткнулась о бордюр. У нее в голове сформировалась четкая мысль, все встало на свои места.

Она поняла, что значат те буквы.

Глава 23

На следующее утро Лейк проснулась из-за приглушенных звуков на кухне – текла вода, сковорода царапнула по конфорке. Ее мысли путались, и ей вдруг показалось, что на кухне Уилл и что он пользуется плитой, хотя не должен делать этого. Но потом она вспомнила, где находится – и что случилось.

В тусклом свете, падающем через окна гостиной, она нашла свою сумочку и платье, а затем пошла в ванную комнату, которую ей вчера показал Арчер. Включив воду, проверила свой телефон и увидела срочное сообщение от Молли, наконец отозвавшейся на просьбу Лейк о помощи.

«Ты как? – спрашивала она. – Позвони мне». Звук ее голоса мгновенно привел Лейк в чувство.

– Привет, вы проснулись, – сказал Арчер, входя в гостиную. Он стоял в дверях кухни, на нем была свежая рубашка без галстука и темный костюм. – Как насчет завтрака?

– Было бы здорово, – сказала Лейк, вспомнив, что вчера не ужинала.

Кухня была очень приятной, как и вся квартира Арчера. Хотя все бытовые приборы он предпочитал ультрасовременные, все тут было обычным, домашним – кипы журналов и почта на стойке, открытки на холодильнике, чаша, полная бананов, на круглом деревянном столе. Позади кухни находился садик, дверь в него была открыта, и в комнату проникал легкий ветерок.

– У меня есть английские кексы, йогурт – обычный и черничный, – гранола и банановые хрустящие хлопья, которые обожает мой пасынок, но, боюсь, в них слишком много сахара.

Лейк улыбнулась:

– Обычный йогурт – звучит хорошо. И английский кекс. Но вы не обязаны ждать меня. Я сама справлюсь.

– Нет-нет, садитесь. Кофе на столе.

– У вас замечательная квартира, – сказала Лейк, пристраиваясь на стуле. – Вы давно здесь живете?

– Около пяти лет. Когда я был женат, жена настаивала на том, чтобы наша квартира была выдержана в духе Верхнего Ист-Сайда, но мне это не очень нравилось. А эту я подыскал, когда мы расстались, и мне здесь очень нравится. Наверху есть небольшой кабинет и комната Мэтта, моего пасынка. Он жил здесь целый год, пока я работал в Вашингтоне.

– Какой он?

– Он действительно хороший парень, – улыбнулся Арчер, ставя перед ней йогурт. – Учится на факультете права в Колумбийском университете. Порезать вам банан? Как видите, у меня их в избытке. Моя домоправительница думает, будто у меня недостаток калия.

Лейк тоже улыбнулась и налила себе кофе.

– Нет, у меня всего достаточно.

Намазав маслом кекс, она поставила перед собой тарелку и выдвинула из-под стола стул для Арчера. «Все это так странно, – подумала она. – Он единственный мужчина, кроме Джека, с кем я вместе завтракаю за последние пятнадцать лет».

– Нам нужно выработать план, – твердо сказал он. Неожиданно Кит Арчер снова превратился в делового человека.

– Знаю. Но мне необходимо домой, – сказала она. – Кто покормит бедного кота? А вдруг мужчина из парка поджидает меня у дома?

– Где вы живете?

– В Верхнем Уэст-Сайде.

– Я поеду с вами и удостоверюсь, что все в порядке. А оттуда отправлюсь на работу.

– Послушайте, вы не…

– Стоп! Я ни в коем случае не отпущу вас домой одну – после того, что случилось вчера.

Она ощутила облегчение.

– Спасибо.

– Это будет наш первый шаг. Из своей квартиры позвоните медсестре, о которой вы говорили, – чем скорее, тем лучше. Но есть шанс, что она тоже втянута в эти махинации?

Лейк отрицательно покачала головой:

– Я ни в чем не уверена, но Мэгги кажется мне для этого слишком простодушной.

– Это хорошо. Расскажите ей о вчерашнем нападении. Убедите в том, что ситуация чрезвычайно серьезная и что вам нужна ее помощь.

– Я очень постараюсь сделать это.

– Хорошо. Долго она там работает?

– Думаю, около трех лет. Это ей Китон оставил свои ключи, чтобы она вынимала почту.

– Будет нелегко убедить ее помочь вам, ведь, по сути, это измена интересам фирмы, – сказал Арчер и легонько постучал кулаком по губам. – Хотелось бы предоставить ей какое-то доказательство, чтобы ваша история прозвучала убедительно.

– Думаю, у меня кое-что есть, – тихо сказала Лейк. – Не настоящее доказательство, но весомое указание на то, что клиника использовала эмбрионы Алексис для подсадки другим женщинам – и что так поступают и с другими пациентками.

Он молча ждал объяснений.

– Мне кажется, я поняла, что значат те буквы.

– Вы шутите! – изумился он. – Скажите же.

– Теперь это кажется очевидным, но только лежа в темноте и увидев их мысленным взором, я все поняла. Мне кажется, одни буквы обозначают цвет глаз: «г» – голубые, «к» – карие, «з» – зеленые. Вторая группа служит обозначением цвета волос. «К» – каштановые, «с» – светлые, «р» – рыжие, а «ч» – черные.

Арчер с недоверием смотрел на нее:

– Надо же. И тогда…

– …они таким образом подбирают эмбрионы. Фиксация цвета глаз совершенно не нужна для лечения бесплодия, а даже если бы и была нужна, то зачем эту информацию зашифровывать? Но если клиника ворует эмбрионы и пересаживает их другим женщинам, тогда все меняется. Надо, чтобы у ребенка были такие же глаза и цвет волос, как у родителей. Первое свидетельство, что ребенок не ваш, – его «масть». Насколько я знаю, у голубоглазых родителей редко рождаются дети с карими глазами, а многие считают, что такое вообще невозможно.

– Верно: голубые глаза – рецессивный признак.

– Если цвет глаз и волос у детей и родителей не совпадают, последние могут начать задавать вопросы. Они могут даже ради своего душевного спокойствия сделать анализ ДНК.

– Но что случается, когда дети вырастают и их черты становятся не похожими на родительские?

– Если цвет глаз и волос такой же, это не так важно. И к тому времени родители сильно привязываются к детям. Даже если и появляются какие-то основания для подозрений, никому уже не хочется что-либо выяснять.

– Да, не надо будить спящих собак. И вам пришло это в голову, когда вы лежали на моем диване?

Лейк улыбнулась:

– Думаю, мое подсознание какое-то время работало над этим. Когда я разговаривала с Алексис, она сказала, что ребенок, которого она видела с Мелани Тернбулл, идеально соответствовал «масти» Мелани. И это замечание с тех пор не давало мне покоя.

Арчер с отвращением покачал головой:

– Цель всех этих махинаций – желание улучшить репутацию. Вы считаете, все врачи участвуют в этом?

Лейк подумала о Стиве и ощутила беспокойство.

– Не знаю, – ответила она и глотнула кофе. – Возможно, только группа, а большинство понятия об этом не имеют. Медсестры, к примеру, совершенно не в курсе подобных дел.

– И их не интересует, что это за шифр?

– Возможно, они не обращают на него внимания, поскольку буквы присутствуют только на анкетах, которые пациенты заполняют при поступлении, а не в медицинских картах, которые используются потом. Когда пациент проходит лечение, в основном все смотрят лишь на записи о процедурах и анализах.

– Вам надо убедить Мэгги просмотреть карты, чтобы понять, во многих ли есть такие пометки. Конечно, если она участвует в этом деле, то злоумышленники поймут, что вы все знаете, и это ухудшит ваше положение.

– А если нет и они застукают Мэгги за просмотром карт, она может оказаться в опасности, – сказала Лейк.

– Предупредите ее, что она должна быть очень осторожна.

– Хорошо, – кивнула Лейк, обдумывая, как подступить к Мэгги. Лучше всего сделать это при личной встрече.

– Кстати об опасности… – Арчер оторвал Лейк от размышлений. Она посмотрела на него поверх стола. Он откинулся на стуле и внимательно изучал ее. – Расскажите, что вы знаете о Китоне.

У Лейк екнуло сердце. К чему он клонит?

– Ч-что вы имеете в виду?

– Какое отношение ко всему этому имеет его смерть? Он узнал нечто такое, чего не должен был знать?

Лейк с облегчением выдохнула.

– Я тоже думала об этом, – ответила она. – Мы знаем, что кто угодно из клиники мог проникнуть в его квартиру с помощью ключей, которые лежали в ящике Мэгги.

Ей хотелось сказать Арчеру, что она видела имя Мелани Тернбулл на листке, лежавшем на столе Китона. Или по меньшей мере, что Китон собирался заявить о клинике куда следует. Может, сделать вид, будто Китон случайно проговорился? Но это лишь подстегнет любопытство Арчера, а она не должна касаться этой скользкой темы.

– Да, – согласился Арчер. Он допил кофе и поставил кружку на стол. – Мне не нравятся совпадения, и потому есть вероятность, что смерть Китона имеет отношение к махинациям в клинике.

– Что вы хотите сказать?

– Я разговаривал со своими источниками в полиции. У них есть собственная точка зрения на случившееся.

– О? – произнесла Лейк почти шепотом.

– В ночь убийства Китон занимался сексом с какой-то женщиной. Рядом с кроватью валялась упаковка от презерватива. И это объясняет, почему копы заинтересовались вами. Они проверяют всех женщин, которые оказывались на его пути.

Лейк опустила глаза и провела пальцем по ручке кружки.

– Вижу, вы о чем-то думаете, – сказал Арчер. – Есть какие-нибудь идеи?

– Нет, идей у меня нет, – пробормотала она. – То есть я думаю, что его могла убить женщина. Та, с которой он виделся. Вы тоже так считаете?

– Это одна из возможностей, – кивнул Арчер. – Или же… он занимался сексом, но эта женщина ушла сразу после того. А потом кто-то из клиники – или нанятый клиникой – вошел к нему и убил. Может, это даже был тот самый парень, который напал вчера вечером на вас.

– Здесь надо учитывать множество обстоятельств, – тихо сказала Лейк, гадая, а не подозревает ли Арчер что-то и не играет ли с ней. Ей было необходимо как можно скорее сменить тему. Она быстро допила кофе и сказала, что заберет из гостиной свои вещи.

Спустя десять минут они ехали в ее машине. Арчер предложил сесть за руль, и Лейк с удовольствием позволила ему сделать это. То спокойствие, которое она ощущала в его квартире, теперь исчезло – отчасти потому, что она направлялась домой, а отчасти из-за разговора о Китоне. Автомобильное движение не помогало успокоиться: громкие гудки на Шестой авеню заставляли ее подпрыгивать на месте. Она едва перекинулась с Арчером и парой фраз во время двадцатипятиминутной поездки в Верхний Уэст-Сайд.

– Думаю, мне нужно на минуту подняться к вам, – сказал Арчер, когда они шли по подъездной дорожке от ее гаража. – Хочу удостовериться, что у вас в квартире все спокойно.

И она опять не стала спорить. Учитывая таинственный ночной звонок в дверь, Лейк понимала, что кто-то мог легко проникнуть на ее этаж.

Когда они подошли к ее дому, она осмотрелась. Неподалеку быстро шли человек десять, спешивших, возможно, на работу. Но ничего особенного она не приметила.

Консьерж Рей получал одежду из чистки, но это не помешало ему прерваться, поприветствовать ее и бросить оценивающий взгляд на Арчера. Лейк забеспокоилась, а не скажется ли визит к ней Арчера на процессе с Джеком, но решила, что все обойдется, раз журналист задержится у нее всего на несколько минут.

– Как вам кажется, все в порядке? – спросил Арчер, когда они вошли в квартиру.

– Да – на первый взгляд.

– Я быстро все здесь проверю, если вы не возражаете.

– Спасибо, буду только рада.

В этот момент к ней по коридору ринулся Смоуки.

– Господи, – сказал Арчер. – Что случилось с бедным котом?

– Кто-то сотворил с ним такое.

– Прошлым вечером?

– Нет. Раньше. – Лейк быстро рассказала ему эту историю, а также упомянула о кошачьей мяте и ночном звонке в дверь. Арчер слушал, нахмурив брови.

– Погодите, мне нужно восстановить хронологию событий, – сказал он, когда она закончила. – Когда обрили кота?

– В прошлый уик-энд.

– А кошачья мята появилась у вас в сумочке?..

– В среду.

– Не вижу во всем этом какого-то смысла. Офисный менеджер – ее зовут Брай? – застала вас за просмотром карт день или два назад. Потом холодно приняли презентацию, а затем на вас напали, когда вы должны были встретиться с бывшей пациенткой клиники. Это имеет смысл. Но почему вашего кота обрили в прошлый уик-энд?

– Я… не знаю, – запинаясь сказала Лейк. – Левин был в курсе, что я нашла папку с вашим именем. Может, он заподозрил меня в чем-либо, поскольку намекал, чтобы я ни во что не вмешивалась.

– Но как вы должны были догадаться, что случай с котом имел целью приструнить вас в клинике? Это трудно связать. Нет, здесь не хватает какого-то кусочка…

Арчер запустил руку в волосы и задумался, глядя в сторону. Лейк едва сдерживала волнение. Она не хотела, чтобы он размышлял над этим, поскольку способен восстановить ход событий и понять: все началось почти сразу после убийства – значит, она как-то связана с ним.

– Давайте осмотрим квартиру, – попросила она. – Мне не хочется задерживать вас.

– Конечно, – сказал он, но когда его глаза встретились с ее глазами, она прочитала в них немой вопрос. Лейк знала: он чувствует, что она что-то утаивает.

Лейк шла впереди, и они поочередно заглянули во все помещения. Ничто не внушало беспокойства.

– Я очень благодарна вам, Кит, – сказала Лейк, впервые назвав его по имени, когда они вышли из гостиной. – Честно говоря, не знаю, что бы я без вас делала.

– Рад, что вы решили позвонить мне. Так когда вы собираетесь поговорить с Мэгги?

– Днем. Она обедает большей частью там же, где и я, – подожду ее на улице.

– Позвоните мне потом, хорошо? – попросил Арчер, направляясь к двери. – Позвоните и в том случае, если вдруг снова почувствуете опасность.

Их взгляды встретились, и какое-то время он не отрывал от нее глаз.

– Еще раз спасибо за все, – сказала она.

Закрыв за ним дверь, Лейк заперла дверь на задвижку и накинула цепочку. Было начало десятого. Хотя главное событие сегодняшнего дня – это разговор с Мэгги, ей требовалось поговорить еще с кем-то, а именно с юристом. Хочкис, должно быть, уже на своем рабочем месте. Она набрала номер, и секретарша соединила ее с адвокатом.

– Я не уверена, поможет ли это мне в ситуации с опекой, – сказала ему Лейк, – но точно знаю, что у моего мужа роман с одной из моих подруг.

– Интересно… – сухо сказал он. – Как вы об этом узнали?

– Вчера ночью я видела, как он входил к ней.

– Он мог навещать кого-то в том доме.

– Да, но она в последнее время выспрашивает у меня подробности обо всем, что касается Джека и развода.

– Это нужно проверить, – помолчав, сказал Хочкис. – И мы можем использовать данное обстоятельство как аргумент при переговорах. Помните, я говорил, что нам может потребоваться частный детектив? Думаю, следует его нанять.

Лейк вздохнула. Она не могла поверить, что дело обернулось таким вот образом. Она согласилась, и Хочкис решил дать соответствующее поручение своему помощнику. И попросил Лейк ни в коем случае не выдавать себя.

– Это будет непросто, – сказал он. – Но вы должны общаться с ними, как и прежде, причем с обоими. Если они заподозрят, будто вам что-то известно, то изменят свое поведение. И нам не удастся добыть факты.

Как только он отключился, телефон сразу зазвонил. Это была Хайден. Лейк насторожилась: возможно, у нее имелись какие-то новости.

– Что случилось?

– Дела не слишком хороши, – сказала Хайден, – и мне неловко говорить о случившемся.

– Да что такое? – Лейк начала волноваться.

– Посыльный принесет тебе письмо от Левина и Шермана. Они прерывают ваше сотрудничество.

Так вот почему они были так холодны во время презентации – собирались уволить ее. Но может, это имеет отношение к тому, что случилось в Бруклине? Они просто не смеют теперь смотреть ей в лицо.

– Они сами сказали тебе об этом? – спросила Лейк.

– Да – я сейчас говорила по телефону с Левином. Хотела обсудить наши дела втроем, а он выдал мне эту новость. Послушай, я очень тебе сочувствую.

– Спасибо за информацию.

– Но что происходит, Лейк? Почему он расторгает контракт?

– А что он конкретно сказал? – спросила Лейк.

– Ничего, но казался очень недовольным. Я знаю, тебе не понравилось, как прошла презентация, и понимаю: что-то там у вас не сложилось.

– Да. Мы смотрим на многие проблемы под разным углом зрения.

– Не хочешь, чтобы я попробовала защитить тебя? Мне платят за это большие деньги.

– Нет, хотя спасибо.

Когда Лейк вешала трубку, ее сердце неистово колотилось. Еще вчера вечером она предчувствовала, что все обернется плохо. Они знали, что она идет по их следу, и, разумеется, хотели ей помешать. И все же она чувствовала себя так, будто получила удар ногой в живот.

Лейк попыталась успокоиться. Она оказалась в западне, но непременно из нее выберется. Через два часа она отправится в Ист-Сайд. И ее единственная надежда – это Мэгги.