Текст книги "Мальчик по соседству (ЛП)"
Автор книги: Кэтти Ван Арк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
18
Гейб
Единственное, что мы делаем с Мэд следующие несколько недель в связи со стремительно приближающимися отборочными – это едим, спим и катаемся.
Я надеялся, что, в конце концов, мы хотя бы сможем побыть вместе в самолете, но наши вылеты на отборочные уже расписаны.
В первом полете, я расплющиваюсь между окном и толстой леди с ужасными газами.
Позади меня сидит женщина с кричащим ребенком. Когда карапуз начинает долбить в мое сиденье, я сдаюсь со своей домашней работой по Гамлету.
Я пытаюсь думать о приятных мгновениях со мной и Мэд вместо всего этого ужаса, и я задумываюсь чтобы уйти к ней. Но, вот в чем загвоздка.
К этому времени, мы приземляемся в Чикаго, и я отчаянно пытаюсь выбраться отсюда.
Я плюхаюсь на место рядом с Мэд, пока мы ждем в зале ожидания наш следующий вылет. Мы еще даже не в Линсинге[57]57
Ламнсинг – столица штата Мичиган (США). Город был назван уроженцами города Лансинг (штат Нью-Йорк).
[Закрыть], а она уже волнуется, как снежная буря.
Почему? Ну конечно, это наше первое соревнование в качестве сеньоров, но участвуют только четыре пары. В США всего несколько пар сеньоров, так что если мы даже будем здесь последними, то поедем на национальный чемпионат.
Крис и Кейт юниоры в танцах на льду, они должны быть не последними и тогда тоже будут претендовать.
Кроме того, Мэд наслаждается соревнованиями. Она никогда не нервничает и не замыкается.
– Эй, ты украла мою подпись,– она смотрит на меня, а я указываю на ее карандаш. – Нервничаешь из-за соревнования?
Мэд перестает стучать ластиком по книжке.
– Прости. Это просто…
Вдруг, я тоже начинаю нервно дергаться. Танцую пальцами у себя в ботинках. Пожалуйста, не надо никаких обсуждений нас. Я знаю, Мэд не в восторге от того плана, где мы держим свои отношения в секрете некоторое время, но…
– Это… мой папа.
Я останавливаю свой балет на пальцах.
– Твой папа?
– Это первый раз, когда он пропускает такое большое соревнование и… мне страшно.
– Что? Ты хочешь сказать, что будешь кататься плохо, потому что он не смотрит? Мы делаем это каждый день на тренировке. В любом случае, твоя мама будет.
– Вот этого я и боюсь,– говорит Мэд. – Она приедет, а он нет. Гейб, с этим что-то не так. Я переживаю, что у него может быть… роман.
Правильный сенатор Спаэр? Честный Билл?
– Ты спрашивала родителей об этом?
– Я спросила его.
– Что он сказал?
– Что мамы для него достаточно. Но он спал на диване.
Я не знаю, что сказать. Я быстро сжимаю руку Мэд, и опускаю, как и наш разговор, потому что вижу, что другие фигуристы из нашего клуба направляются к нам.
– Поговорим позже?
Мэд кивает.
Восьмилетняя Хэйли приближается ко мне. Она держит колоду карт:
– Я надеру тебе задницу в Войну[58]58
Цель игры – в итоге выиграть все карты. Война обычно играется между двумя людьми, но играть могут вплоть до четырёх. Распределение карт по значимости в Войне от высшей до низшей таково: Т К Д В 10 9 8 7 6 5 4 3 2. Ничто не бьет туз, а двойка не бьет никого.
[Закрыть].
– Не говори задница, – говорю я ей.
Она ухмыляется мне:
– Почему нет? Ты только что сам сказал.
– Сделай его,– говорит Мэд Хэйли. – Покажи ему, на что ты способна.
Я сажусь на пол с Хэйли, подкатывая свои тренировочные штаны, а потом уже время идти на следующий самолет.
Восемь учеников Игоря соревнуются в отборочных соревнованиях в этом году, и у нас у всех будут комнаты в принимающем отеле.
Два одиночника и Хэйли со своим несовершеннолетним партнером, еще маленькие, поэтому остаются со своими мамами. Нам оставляют две комнаты, одну для Мэд и Кейт и для меня с Крисом.
Крис бросает свой рюкзак на пол в нашей комнате и сразу же выходит. Я разбираю свои вещи и думаю, сколько же субботних ужинов пропустил сенатор этой осенью.
Замятый разговор между мамой Мэд и моими родителями. Может это быть правдой? Я все еще не знаю, что сказать, но чувствую, что я должен что-то сделать, чтобы утешить Мэд, поэтому направляюсь в комнату девочек.
Когда я стучу в дверь, мне открывает Крис обернутый в одно поленце и все еще мокрый. Он дергает меня внутрь.
– Боже, ты нас спалил!
Он это серьезно!?
– Ночь перед соревнованиями и ты тут трахаешься?
Он склоняет ко мне голову:
– Мы держались за руки под простынями и вспотели, идиот.
– Ты знаешь, Игорю не нравится…
– Как будто Игорю вообще что-то нравится.
Крис скрещивает руки на груди.
– Это так трудно представить, что ей возможно это нравится? Так что может ты не один, кто знает, как заполучить девушку?
И почему меня это так огорчает? Это ведь не испортит мое завтрашнее выступление. Я ни один, кто может игнорировать приказы Игоря, но…
– Что если она соберется уехать…
– Тогда я брошу ее и найду новую партнершу.
Крис проходится по мне глазами и показывает головой на полосу презервативов на прикроватном столике.
– Вот противозачаточные.
Я знаю, Крис осторожный. Черт, я его спонсор. У мамы в офисе всегда есть бесплатная контрацепция.
Ни одно из этого не новость для меня, тогда что меня так ранит?
Я ревнивец, вот кто я. Крис устраивает “вечеринку”, и если я даже не хочу это признавать, но я тоже хочу такую “вечеринку”.
Я пытаюсь сбросить это чувство с себя. Напоминая себе, что я не хочу падение-с-Акселя отношений, что может случиться после таких “вечеринок”. Я хочу принимать правильные решения.
– Где Мэд?
– В душе с Кейт.
Сарказм это или нет, но это не смешно. Я замахиваюсь на него.
Крис отступает назад:
– Шуток не понимаешь? Ее тут нет, расслабься. Как будто она смотрит на кого-то кроме тебя. Я клянусь, ты настоящий идиот.
– Где она?
– Она ушла на стадион полчаса назад посмотреть на тренировку девушек сеньоров, – он показывает на дверь. – А сейчас, если ты не против…
Я ухожу без ответа.
Выбираю прогулку пешком вместо отельного автобуса, позволяя свежему ноябрьскому воздуху охладить мой гнев.
Мэд сидит на главном катке, бегло записывая короткие замечания о девушках в тетрадку.
– Есть уже кто-то хороший?
Она пожимает плечами и улыбается:
– Не много троек. Я до сих пор могу их сделать.
Я проскальзываю на место рядом с ней, и мы смотрим на тренировку следующей группы, выходящей на лед.
Мэд могла бы быть выше всех из этой стаи, если была бы одиночником. Она такая же быстрая, если не быстрее, и очень гибкая.
Я вижу, как фигуристка за фигуристкой падает после простейших трешек, некоторые из них даже после двойных Акселей.
Мэд может быть национальным чемпионом. Без меня.
Прежде, такие мысли заставляли меня гордиться Мэд. Сейчас? Это еще одно напоминание того, что на этот раз у меня не может закончится бензин.
После второй тренировки, Мэд готова уходить, но мне интересно, смылся ли Крис. Мы не уходим еще час.
Мысли о моей, возможно пустой комнате, пробегают у меня в голове, но приказы Игоря были ясны, сегодня мы отдыхаем.
– Хочешь чего-нибудь поесть?
Мэд морщит нос:
– Нет, спасибо. Ты знаешь, мне будет плохо, если я поем еду на катке за день до соревнования.
– Не здесь, через дорогу есть Сэндвич шоп.
Она не морщит нос и смотрит на меня широкими глазами.
Когда она поворачивается, чтобы взять сумку, я позволяю гримасе исказить мое лицо.
Со всех сторон одно дерьмо! Что я делаю? Последний раз, когда мы с Мэд вместе тусовались, все прошло не очень горячо.
Я не буду обжиматься с ней под трибунами, и я не уверен, хорошо это или плохо. Я не могу выходить с катка с ней за руку. Даже если мы и не дома, здесь слишком много людей, которые знают нас.
Впрочем, Мэд холодна. Идем бок обок, не касаясь друг друга. Просто друзья идут на обед.
Она смешит меня пикап шутками фигуристов, которые она вычитала в интернете: Эта защита (для коньков) у тебя в пакете или ты просто рад меня видеть? В Сэндвич шопе, она пропускает вперед растрепанную женщину, пытающуюся загнать своих детей и влезть в очередь.
Мы сидим около окна с нашими сэндвичами. Я смотрю на Мэд напротив меня. На веселую Мэд, добрую Мэд.
Я провожу с ней большую часть моего дня, чем с любым другим человеком, но мы всегда идем на каток, или с него, ну или собственно катаемся. Или же, позже, дурачимся под прикрытием «улучшение нашего катания». А насколько хорошо мы реально знаем друг друга?
Она перестает жевать.
– Что, бунга-бунга [59]59
Cекс-вечеринки Сильвио Берлускони в стиле “бунга-бунга”.
[Закрыть]в мыслях?
– Просто думаю о… тебе, о… нас.
– Так что? – она двигает бровями. – Защита у тебя в сумке?
Как всегда смешно, но тут что-то большее.
– Как много ты обо мне знаешь?
Мэд удостаивает меня одной из своих милых улыбок.
– Достаточно, чтобы написать довольно грязную биографию. С чего ты хочешь, чтобы я начала?
Ее улыбка растягивается, как ухмылка Чеширского кота.
– Что на счет твоей приметы, одевать одни носки всю неделю перед соревнованием? – Она читает взгляд, которым я стреляю в нее и смеется. – Ты прав, да, ты не говорил мне, но знаешь что, после длительного времени, ты просто понюхай их. Особенно, когда они у тебя в коньках. Игорь думает, что я невероятно выгибаюсь в тодесе из-за его потрясающего тренерства, но на самом деле я просто пытаюсь держать голову подальше от твоих вонючих ног.
Я смеюсь, но из-за нее я начинаю думать о другом. Приметы помогают мне спастись от стресса. Соревнования заставляют Мэд нервничать, но…
– Прости, это была шутка.
– Нет, это было смешно, правда. Ты просто заставила меня задуматься о твоем отце.
Одна ее бровь падет, а другая взлетает.
– Вонючие носки подтолкнули тебя к мыслям о моем папе?
– Нет, Да. Смотри, носки моя примета, потому что соревнования это стресс. Не для тебя, возможно, но для многих из нас. У твоего папы скоро переизбрание, так? И посмотри какое давление на действующих чемпионов, все только и ждут, когда ты оступишься. Он, возможно, нервничает и плохо спит. Вспомни, какими раздражительными были мои предки, в течение клинической ординатуры[60]60
Это часть многоуровневой системы высшего профессионального образования медицинских работников.
[Закрыть], когда мы были в начальной школе.
– Ты боялся, что они разведутся,– говорит Мэд.
– Ты сказала, что я могу жить с тобой, если они сделают это. Что будешь делить со мной комнату. Это предложение еще в силе?
– Папа сказал, что у него много дополнительной работы с предвыборной кампанией.
Она улыбается мне. Не «ха-ха» улыбкой, а «спасибо, Гейб» улыбкой.
– Всегда пожалуйста.
Я не собираюсь все испортить на этот раз. Может, Мэд и может написать книгу обо мне, но я хочу узнать больше о ней. Я тянусь к ее тетради.
– Я знаю, это твоя суперсекретная шпионская тетрадка, но ничего, если я возьму несколько листочков? Она кивает, а я вырываю два чистых листка. – Я бросаю тебе вызов в игре «любимых вещей». Мы будем записывать свои любимые вещи, а потом посмотрим, кто больше придумал.
– Хорошо. Какие категории? Книги, фильмы, еда, цвета.
– Выбирай, что хочешь, только сформулируй вопрос, когда будешь задавать.
Несколько минут слышно только царапание ручки по бумаге, когда мы пишем. Как только мы добираемся до вопросов, я удивляюсь, сколько всего я знаю, и не знаю в то же время. Еда, фильмы и игры, довольно легко понять из субботних вечеров. Меня не удивляет и то, что Мэд тоже знает все это обо мне. Но ее любимый предмет в школе английский?
– С Ксандер? Это ведь не потому что я там, нет?
Мэд наклоняет голову ко мне.
– Ой, не возвышай себя. Я просто разочарована, что миссис Мейсон выбрала этот год, чтоб родить ребенка. Я слышала, она реально хорошая, а миссис Ксандер…, – Она выпрямляется. – В любом случае…
Я думаю, о том, сколько раз срывали уроки только чтобы увильнуть от работы.
– Мы все портим, да? Я больше не буду.
Мэд пожимает плечами.
– Я все еще много читаю, и мне это нравится больше всего, но…, – она останавливается и смотрит на меня, – спасибо, – она сморит на свой листок. – Любимый цвет?
Я рисую ее защиту на коньки.
– Голубой,– я ухмыляюсь, когда она кивает. Она никак не угадает мой. Все думают, что это красный из-за «Вайпера».
– Мой?
Мэд смотрит на меня, сверкая триумфом.
– Черный.
– Откуда ты знаешь?
Она хихикает.
– Алло, кто должен был выслушивать твою душещипательную историю? Хнык хнык, мои родители купили мне спортивную машину не того цвета на день рождение. Я бедняжка, я хотел Бэтмобиль, а сейчас все что у меня есть, этот противный «Вайпер», – она ударяет меня по рукам через стол. – Я получила новые коньки и пару тренировочных платьев на свое шестнадцатилетние, которые даже и подарком посчитать нельзя, потому что они мне так и так были нужны. Ты такой избалованный иногда. Было что-то такое, чтобы ты хотел и не получил?
Я даже не знаю. Я нежно ударяю ее в ответ.
– Хм, я не получил чертов Бэтмобиль.
Окей, переходим к более сложному. Мы оба мечтали достигнуть вершины в ледовой карьере. Но…
– Чтобы я делал, если бы не мог кататься?
Мэд останавливается.
– Я… не знаю, ты поймал меня.
– Я бы пошел учиться в школу архитекторов. Я поворачиваю листок, чтобы она видела, что я это действительно написал.
– У меня нет ответа на этот вопрос.
– Я знаю,– я забираю листок назад. – Ты никогда не думала о том, что бы делала, если бы не могла кататься?
Она смотрит на меня. Я прав. И когда я смотрю обратно в ее глаза, я вижу конец ее ответа. Она лучше бы умерла.
***
На следующее утро, мы смотрим как катаются Крис и Кейт. Они взяли пятую адаптацию Ча-ча-ча Конгеладо. Я всегда считал обязательные программы скучными, но и в короткой программе я не нашел ничего интересного. Пока я смотрел на наших друзей, я позволил себе побродить в своих мыслях… душ с Мэд.
– Они там,– Мэд сгребает мои руки и вырывает меня из моих мечтаний.
– Угу,– я переношу теплоту ее рук обратно в дымящуюся воду.
– Они выглядят взволнованными,– Мэд сильнее сжимает мою руку. – Они выглядят реально взволнованными.
Нехотя покидая свои фантазии, я вздыхаю:
– Не все достаточно удачливые, чтобы присоединиться к клубу «Бесстрашие» Мэд, – я все равно наклоняюсь и всматриваюсь в Крис и Кейт.
Они ожидают на другом конце дворца вместе с Игорем. Крис шагает, а Кейт держит оборку от юбки на своем платье. Странно, у них обычно все в порядке, и вчера все было однозначно хорошо.
Диктор называет их имена, и они выходят на лед с каменными коленями, что не меняется даже когда начинается музыка. Их катание технически правильное, но взгляды жесткие и натянутые, они даже в «целуемся и плачем»[61]61
Момент перед оглашением результатов. (Прим. переводчика)
[Закрыть] идут, дергаясь.
В зависимости от баллов, люди обычно опять используют «целуемся и плачем». Но Крис и Кейт не делают ничего. Он одевает защиту на коньки, она дергает лапку плюшевого медведя. Они заканчивают четвертыми и покидают место все еще нервничая.
Интересно, жалеет ли Крис, что трахался вчера вместо того, чтобы визуально пробежаться по программе? Вот и причина, по которой у Игоря существуют правила поведения на соревнованиях.
Но я перехожу на другое, мы с Мэд уходим готовиться к нашей короткой программе.
***
Я видел Мэд в костюме Далилы до этого. Игорь всегда настаивает на репетициях в костюмах за пару недель до соревнования, во избежание известных-соответствующих-несуразных казусов, но сегодня на разминке у нас есть время оценить его.
Ее короткая, прозрачная юбка не дает места для воображения, и когда она вниз головой, держа руки на моих бедрах, приземляется с нашей поддержки, у меня открывается чертовски прекрасный вид.
Мэд ухмыляется мне, ее лицо краснеет:
– Видишь то, что тебе нравится? Берегись Самсон, ты знаешь, что я могу.
Используя свои пальцы, как ножницы, она разрезает воздух.
Я трясу головой.
– Нет уж. Я один раз уже позволил тебе отрезать свои волосы, и посмотри, к чему это привело.
Я не принадлежу к бесстрашному клубу Мэд, но на этот раз мы с Мэд – верная ставка для финальных двух дней и для национальных соревнований, даже если мы пропустим каждый элемент. Таким образом, я полностью успокаиваюсь, когда мы выходим на лед.
У короткой программы жесткие требования, и мы начинаем с тодеса вперед внутрь[62]62
Партнёр скользит назад на наружном ребре, партнёрша – вперед на внутреннем ребре. Партнёр исполняет циркуль и держит руку партнёрши полностью вытянутой рукой, одноименной с его скользящей ногой. Партнёрша наклонена вбок ко льду, и её рука полностью вытянута, когда она движется по кругу вокруг партнёра в этой позиции.
[Закрыть], сопровождаемый тройной подкруткой[63]63
Обязательный элемент в парном фигурном катании. В подкрутках партнер подбрасывает партнершу в воздух, ловит ее и ставит на лед. В воздухе партнерша совершает вращение.
[Закрыть]. Я догоняю Мэд на льду на наших последовательных шагах, чувствуя ее даже без касаний и вне досягаемости одновременно.
Синхронный тройной тулуп, затем выброс в тройной флип. Дальше идет поддержка вертолет одной рукой[64]64
Поддержка, при исполнении которой, партнер поднимает партнершу над головой, держа ее за бедра. Она вытягивается параллельно льду и затем может менять позицию.
[Закрыть] которая переходит в «свечку»[65]65
Партнер поднимает партнершу вверх, держа за бедро. Партнерша принимает позицию «ножницы», держась рукой за плечо партнера или разведя руки в стороны.
[Закрыть], чтобы приземлиться. Мы заканчиваем комбинацией парных вращений. Музыка заканчивается, мы улыбаемся и кланяемся зрителям.
В «целуемся и плачем», я слушаю наши очки.
– За технические элементы, тридцать пять и семь. Святое дерьмо, Бэтмэн! Я прекращаю дышать.
– За компоненты программы, 28,38. Общий балл 60,95.
Мы не просто квалифицированы. Мы на первом месте. Я бью себя по груди, чтобы снова начать дышать. Мы с Мэд можем быть действительно готовыми для мирового чемпионата.
***
На следующий день, я захожу в комнату девочек. Ну, может, я думаю больше чем о мировом чемпионате. Возможно, технически это не часть плана. Черт. Как говорит Мэд, мы не Крис с Кейт. Не важно, как пройдет завтра, мы едем на национальный чемпионат, и я в прекрасном настроении. Мы сорвали шестьдесят баллов в короткой программе.
Мэд открывает, но Кейт нигде не видно. Прекрасно.
– Привет, Мэд. Ты…
Тяжелая рука хлопает меня по плечу, я поворачиваюсь и вижу Игоря. Его глаза бегают от Мэд ко мне и обратно.
– Кристофер и Кейтлин, не видели их?
– Нет.
Я бы поставил коньки на их нахождение[66]66
Как Русское устойчивое ворожение «Руку на отсечение» ( прим. переводчика)
[Закрыть], но я не вижу их.
– Мы катаемся завтра. Сегодня отдыхаем, да? Умственная концентрация, визуализация,– глаза Игоря щурятся, смотря на меня.
Подозреваю, что я застрял в душе с Мэд, правда, в своих фантазиях.
– Да. Эм, да, сэр. Я просто собирался спросить Мэд, не хочет ли она посмотреть на несколько пар ниже уровнем.
– Конечно,– говорит Мэд. – Дай только возьму пальто.
Мы направляемся к катку, и чувствуем взгляд Игоря в свои спины.
19
Мэдди
Мы с Гейбом останавливаемся на полпути от трибун.
–Мы отдыхаем сегодня, да?
Игорь смотрел на Гейба, когда тот спрашивал это. Он не знает о нас с Гейбом. Что он думает, Гейб собирается делать?
Я смотрю на Гейба. Он смотрит на меня и улыбается. Я знаю, что он хочет сделать, и это не имеет ничего общего с тем, что делают подростковые пары на разминке на льду. Над нами выключаются инфракрасные лампы, и я замерзаю. Я была бы не против, чтобы Гейб согрел меня прямо сейчас. Плотнее закутываюсь в пальто и дрожу.
– Хочешь, чтобы я принес чая?– спрашивает Гейб.
Я киваю. Когда он уходит, перескакивая сразу по две ступеньки, у меня в кармане вибрирует телефон. Я вытаскиваю его и открываю сообщение: Гарольд Циглер, папин менеджер по рекламе, прислал мне ссылку сегодняшнего выпуска местной газеты, снимок меня с Гейбом в Сэндвич шопе вчера.
Пару фотографий нашей короткой программы и заголовок:
Что-то большее в этой паре, чем кажется на первый взгляд?
Ух, ты.
Сообщение Гарольда гласит: Происходит что-то, о чем я должен знать?
А что-то происходит? Да, только я не знаю, что именно. Насмешка заключается в том, что помимо этой секретности, Гейб больше ничего не собирается делать.
Что вообще такое «мы»? Мы тайно встречаемся? У нас было только два свидания, Хэллоуин и вчера в Сэндвич шопе. Прямо сейчас это выглядит, как друзья с некоторыми секретами, но я не отвечу так Гарольду.
Я отвечаю: просто обед с лучшим другом.
И пялюсь на отправленное сообщение.
Гейб всегда был моим лучшим другом, даже больше чем Кейт. Ну в конце концов, я так думала. Но я думаю о игре в Сэндвич шопе. Я даже никогда не знала, что он любит архитектуру. А насколько много я вообще знаю о нем?
Я думаю о танцах, Гейб в свете прожектора, окруженный друзьями и поклонницами. А лучший друг ли я Гейбу?
Экран телефона затухает и становится черным. Я наверно должна показать Гейбу фотографию, но я не хочу.
Я кладу телефон в карман пальто и смотрю на лед, где диктор объявляет первую пару. Не нужно портить настроение Гейбу перед завтрашним выступлением. Фото может подождать до нашей произвольной программы.
Полный картонный стакан появляется справа от моего лица.
– Черный с одним кусочком сахара,– говорит Гейб.
Я беру его, а потом чувствую мягкое касание мягкого флиса у щеки. Гейб купил мне плед у продавщицы возле трибун, голубой микрофлис с фигуристами.
Он оборачивает его вокруг моих плеч:
– Тебе нравится? Я знаю, тебе вчера понравился розовый, но когда я увидел этот внизу, мне показалось, что он лучше.
Да, так и есть. Завернувшись коконом, я позволяю стакану согреть мои руки.
У Гейба много друзей, но я не думаю, что он знает какой чай им взять, и пледом какого цвета их обернуть. Я лучший друг Гейба. Нам нужно много чего выяснить, но Игорь был прав, сегодня день отдыха. Мы можем поговорить завтра.
Танцы юниоров будут позже, вообще мы тут с Гейбом торчим, чтобы поддержать Криса и Кейт. Мы кричим и топаем ногами на трибунах, когда их имена объявляются для разминки.
Если они смогут удержаться на четвертом месте, то на национальные соревнования мы поедем вместе, но это звучит не очень хорошо. Они не выглядят нервными, вчерашний мандраж не привел их к подиуму. А что на счет сегодня? Игорь выглядит так, будто это достойное медали выступление.
После хиленькой разминки, они уходят до тех пор, пока не возвращаются для выступления.
– Что с ними?
Гейб пожимает плечами:
– Крис был отвратителен вчера, наверно снова сцепились.
Первые две пары в их группе не великолепны: неглубокие края и не попадание во время.
Я немного расслабляюсь. Крису и Кейт нужно всего лишь остаться четвертыми.
Те же каменные колени, как и в короткой программе, но это лучше чем путанные твизлы[67]67
Во время исполнения твизлов (англ.)
[Закрыть]
Twizzle) фигурист поворачивается на одной ноге по часовой или против часовой стрелки, одновременно перемещаясь по дуге или прямой. Серии твизлов выполняются партнерами в танцах на льду, где этот элемент является обязательным. Твизлы являются одним из наиболее сложных танцевальных элементов. и отсутствие эмоций у предыдущих пар. Они сделают это, может даже и на третье место. Я выдыхаю с облегчением – слишком рано...
Так быстро, Крис ловит носок на повороте и полностью съезжает, падая на бок, как дерево. Он быстро поднимается, но провал уже произошел. Падение будет обязательным вычетом, и им снизят оценку за всю цепочку шагов.
– Твою мать!– рычит Гейб рядом со мной.
Крис и Кейт надевают улыбки для поклона.
В «целуемся и плачем» на этот раз Кейт плачет, а Крис выглядит так, как будто ему нравится это. Прежде чем диктор объявляет их очки, я знаю.
– Это все.
Гейб отодвигает мизинцем край моего пледа и находит мою руку.
– Давай поклянемся на мизинцах, что мы не поссоримся до завтра.
Да, это фото точно может подождать.
***
И это на самом деле лучше, катание в согласии. На следующий день, я одета в мое красивое шифоновое платье c длинными рукавами. Я позволяю всему моему желанию и неопределенности в отношениях с Гейбом пройти от лица до кончиков пальцев. Я дышу музыкой, как парю надо льдом. Наши поддержки прекрасные, воздушные и легкие. Наши выбросы высоки как никогда. Каждый элемент нашей программы силен и надежен. Отличное катание и чувственные эмоции – прекрасная пара.
Когда я лежу в руках Гейба на нашей финальной позе, дворец замолкает. Затем следует такой рев, которого я не слышала никогда. Публика помимо топота по лавкам выкрикивает наши имена. Гейб поднимает меня на ноги, и я могу хорошо видеть зрителей. Нам аплодируют стоя.
