Текст книги "Мальчик по соседству (ЛП)"

Автор книги: Кэтти Ван Арк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

36

Гейб

На следующий день в школе, я поворачиваю в сторону Английского. Смотря через класс, я замечаю, что Мэд тоже здесь. Я усмехаюсь, глядя на нее. Из-за прошлой ночи, можно и заснуть в классе. На катке после школы, я даже не могу справиться с тросами для прыжков на разминке. Глядя на Мэд, я таю и превращаюсь в лужу сентиментальной херни.

Игорь топает в холле. Я убираю идиотскую улыбку с лица. Но как не странно, он не расстроен из-за нас и не набрасывается на меня. Даже не упоминает, о моем шатании на разминке. Он рычит:

– Где Кристофер?

– Я не знаю.

Это правда, я не видел Криса в раздевалке.

Игорь топает дальше. Мы с Мэд не можем ему ничем помочь, и лишь смеемся.

– Крис опять украл дверь, да?– говорит Мэд.

– Возможно.

Мы с Мэд надеваем коньки и выходим на лед. Я хочу работать над нашими переходами, просто потому, что это будет причиной, чтобы коснуться ее, но Мэд обрубает меня после первого прогона нашей программы.

– У нас сегодня есть второе занятие,– говорит она. – Давай поработаем над твоим Акселем.

Не вдохновляет. Мэд стабильно приземляется и приземляется после прыжков. Но я не делаю никакого прогресса. И сегодня? Забудем об этом. Я слишком отвлечен. Потом мы слышим, как Игорь орет, и оба отвлекаемся. Бедная Кейт тоже опоздала, и из-за отсутствия Криса принимает русский гнев на себя. К этому времени, Крис прокрадывается на лед, но голос у Игоря уже измученный.

Неудивительно. Кейт не говорит с Крисом все занятие. Даже не смотрит на него, пока ее не заставляет Игорь. Это занимает некоторое время, но план КГБ проваливается. Игорь сдается и делает им танцевальные схемы для каждого в разных углах катка.

– Что ты сделал на этот раз?– спрашиваю Криса в раздевалке после тренировки.

– Не твое дело.

Он даже не переодевается, просто берет сумку и тащится к «Доджу», хлопая дверью шкафчика так сильно, что она отлетает обратно.

***

В машине я спрашиваю Мэд:

– Ты знаешь, что случилось у Кейт и Криса?

– Помимо того, что они собирались взять золото на мировом чемпионате?– она вздыхает. – Я получила письмо о приеме на прошлой неделе. Уичито и Ривэвью.

– Я тоже. Какое это имеет отношение к чему-либо?

– Возможно… Кейт получила свои,– Мэд останавливается. – Она говорила мне, что ищет школы в Нью Йорке или Калифорнии.

После выпуска Крис не хочет никуда идти кроме Ривэвью. Я был бы в бешенстве, если Мэд уехала бы в Калифорнию и меня бы арестовали за погром в городе. Могли ли они реально расстаться на этот раз? Мне на секунду становится плохо от этой мысли, и я смотрю на Мэд, но она улыбается мне.

– Не переживай. Я поеду туда, куда и ты.

Я смеюсь.

– Да, потому что я веду.

– Серьезно, да?– говорит она. – Я думаю, мы должны пойти в Уичито. Достаточно близко для тренировок, достаточно далеко для личной жизни.

– Ахах, для личной жизни?

– Заткнись, Гейб,– Мэд краснеет.

Хорошо. Не только я один жду с нетерпением сегодняшнего вечера.

37

Мэдди

Этой ночью я лежу в его объятиях по уши счастливая. Я ни о чем не могу думать, но в то же время думаю обо всем. В фигурном катании я всегда парю на высоте небоскребов, но прикосновения Гейба это будто волны тихого океана катают меня на своих гребнях. Я прижимаюсь ближе к нему. Мне не нужен Нью Йорк или Калифорния, я канзасская девочка. Родина там, где мое сердце. И мы с Гейбом, это не Крис с Кейт. Но…

Я тянусь через его грудь и пробегаюсь пальцами сквозь его волосы.

– Гейб?

– Да?

– Я о Уичите… если ты хочешь куда-то еще… я поеду с тобой.

Он перекатывается ко мне и целует в лоб.

– Мне хорошо здесь. Я бы в любом случае лучше не уезжал от Игоря.

– Не хочешь покидать Игоря? – я смеюсь. – Это то, что ты говоришь мне в кровати?

Он перекатывает меня так, чтобы я была поверх него.

– Прости меня, я не могу нормально думать. Ты немного отвлекающая особа.

На этот раз он целует мои губы.

Лежа на нем, я могу чувствовать, как его тело «отвлекается» на мои прикосновения. К сожалению, я чувствую себя эгоистичной. Гейб прикасался ко мне везде, он дал мне почувствовать все возможное, но, а я…

– Гейб? – Я отодвигаюсь от него и проскальзываю рукой к его ноге. Через ткань штанов я трогаю его. – Покажи мне, что надо делать.

Он глубоко вздыхает:

– Боже, Мэд.

– Что?

– Сделай это еще раз. Пожалуйста!

Я делаю то, о чем он просит. Его руки находят мои, обворачивают мои пальцы вокруг него и устанавливает правильный ритм между моей рукой и его плотью. Мы тринадцать минут следуем друг за другом в новых для меня движениях. Это не занимает много времени. Сейчас я дарю Гейбу океан.

После всего, он находиться в возбужденном состояние и в полнейшем беспорядке. Он влажный, липкий и все еще в моих руках. Я иду в ванную и мою руки. Приношу влажную мочалку для Гейба. Он вытирает свой живот и обратно притягивает меня к себе.

– Мэд?

– Ммм?

– Когда мы сможем сделать это еще раз?

***

После нескольких бессонных, но веселых ночей я зеваю с мамой в продуктовом магазине, когда у нее жужжит телефон в сумочке.

– Мэдди? – Мама зовет меня, выглядывая из-за сумок яблок и винограда. – Можешь взять?

Я копошусь в гигантских сумках, но не успеваю.

Пропущенный звонок – мигает на экране.

Гарольд Зигмэн.

– Просто Гарольд.

Мама кладет руку полную фруктов в тележку.

– Если что-то важное, он оставит сообщение.

Сигнал, телефон начинает вибрировать у меня в руке. Я отдаю его маме, когда мы подходим к кассовым проходам.

– Гарольд, что случилось?... Подожди секундочку, я не слышу тебя, – она закрывает телефон ладонью, чтобы лучше слышать. Ее лицо вспыхивает. – Ты шутишь.

С этим всем, что случилось у меня с Гейбом, я совсем позабыла о переживаниях на счет мамы с папой. Но тут. Репортеры нашли следующую историю. Как бы он этим не занимался, все закончилось. Я придвигаюсь ближе к маме.

Мама делает шаг вперед меня и идет быстрей.

– Это ужасно. Все…,– она останавливается. – Я должна идти. Поговорим позже.

– Что случилось мам?

Мама подъезжает к кассе и хватает копию журнала Домохозяйство. Она откланяется назад к журнальной полке. – Этот рецепт торта выглядит аппетитно.

Если это не чей-то день рождения, мама не делает торты. Она знает, что я должна смотреть, что я ем и не трогать сладкое вне дома. Тут что-то, что она не хочет, чтобы я видела, и это что-то нашел Гарольд. Я рвусь к свободной кассе рядом с нами и начинаю просматривать журналы.

Я не нахожу ничего, пока мама не хватает меня за плечи.

– Мэдди, пожалуйста.

Я окоченеваю, когда это вижу. Я искала неправильные вещи. «Американские влюбленные: Не настолько влюблены?» читаю заголовок. Под ним, улыбающийся Гейб. С Кейт.

38

Гейб

Рука трогает меня за плечо, и я пугаюсь.

– Черт,– выдергивая наушники, я поворачиваюсь к маме. Я откатываю стул от окна, надеюсь, что она не совместит эти две улики и ней поймет, что я смотрел на шторы Мэд. – Прости, ты испугала меня. Я просто… прокручивал программу в голове.

В кровати.

– Это хорошо,– мама улыбается, но ее губы сжаты так, что их почти не видно.

Я не люблю этот взгляд. Совсем.

Мама говорит:

– Мне нужно поговорить с тобой… о тебе и Мэдди.

Фак! Какого хрена! – Я могу сказать так, но это перебор. Поэтому, я показываю поддельную невинность.

– Да?

– Синтия звонила мне и…

Вдвойне все хреново. Лучше уж мама Мэд, чем Сенатор, но насколько много они знают?

Мама не замечает мои вздрагивания, она даже не смотрит на меня.

– Прости, дорогой. Мы не должны были давить на тебя. Я хотела, чтобы у тебя была возможность поехать на мировой чемпионат, ведь у меня ее никогда не было, но…

Я вздыхаю с облегчением. Она не знает.

Мама своей другой рукой берет что-то позади себя. Она держит журнальчик. На обложке я, но это еще полбеды. На обложке я, который танцует с Кейт! А благодаря умелым мастерам, любезно отфотошопившим фотографию, кажется, будто мы прям на льду сейчас трахним друг друга. Вечернее платье Кейт с Рождества не было таким коротким, и я никогда не трогал ее задницу! В углу маленькая зернистая фотография Мэд, сидящей на лавочке в одиночку.

Ну, просто пиздец! Мэд должно быть в бешенстве.

***

Мои родители извиняются на семейном вечере, перед родителями Мэд но они не единственные, кому нужны извинения. Мэд тоже нужно извинение. Я был попрошайкой-щенком кучу раз с Мэд. сегодня вечером, после того, как наши родители пошли спать, я пробираюсь в ее дом с зажатым между ногами хвостом, готовый быть побитым свернутым журналом.

Мэд ждет меня у себя в спальне, но она не бьет меня. Все хуже. Она плачет.

– Прости,– говорю я.

– Я знаю,– рыдает она.

– Я не делал этого,– говорю я.

– Я знаю,– она захлебывается.

– Я…

Я все еще не могу сказать то, что действительно нужно сказать. Я обнимаю ее всем своим телом и надеюсь, что мое тело сможет сказать то, что не смог рот.

***

Это легче сказать, чем сделать. Невиновен я или нет, нужно теперь что-то большее, чтобы с ней помириться. Пинтерест не поможет; поиск приводит меня только к применению теней для век и заказу блеска для губ[97]97
  Так как в английском помириться и макияж это один фразовый глагол (прим. переводчика)


[Закрыть]. Я настолько отчаялся, что хочу совета Криса. Кто еще лучше подскажет мне, чем король примирений? Я решаю, что после физкультуры сделаю условную ситуацию. Когда я прихожу в понедельник на физкультуру, что ж, ребята опять здесь. Рядом со мной шкафчик Криса обклеен фотками меня с Кейт. Я срываю их и комкаю до того, как он заметит.

Когда он заходит в раздевалку, очевидно, что он уже знает.

– Прости,– говорю я. – Ты знаешь, я этого не делал.

Он знает. Это ничего не меняет.

***

После тухлой тренировки я делаю себе сэндвич и иду в кабинет. Папа уже за компьютером. Я откусываю первый кусок, вытираю руки о штаны и открываю браузер. «Как помириться» выдает мне ответы о макияже, как и в Пинтересте. Я вбиваю «Как поговорить с девушкой» вместо этого. Уже лучше. Возможно это легче, чем я думаю. Как-поговорить-с-девушкой.com актуальный сайт?

Когда я кликаю на ссылку, появляется картинка с расстегнутой спиной на платье. Соблазнительные объявления всплывают над ним. Может как-поговорить-с-девушкой-без-ее-родителей будет лучше? Примечание для себя: очистить историю и убрать печенья.

Я проверяю остальные ссылки, пока ем, но там все о примитивных вещах. Парочка изначально выглядит довольно просто, предлагающие такие вещи, как например, убедиться в своей гигиене. Я останавливаюсь и задумываюсь на минутку, вспоминая, как Мэд давно говорила о моих ногах. Я принимаю душ на катке. В любом случае, я нюхаю носки. Они, конечно, не пахнут розами, но и не так уж и воняют. Правда, ведь?

Смотрю на следующую ссылку, комментарий из книги. Написанная девятилетним. Если бы мне только могло стать девять снова. Все с Мэд было намного проще, когда фантазия и реальность смешивались в стране «Поверь».

Просто поверить. Вдруг, я понимаю, что делать. Я открываю браузер снова. Как я и думал здесь куча информации. Мне придется обежать много магазинов, но это стоит того.

Дверь с ударом открывается.

– Гейб?

Мэд? Я сворачиваю вкладку, прежде чем она увидит, что я искал.

– В кабинете.

Она врывается в комнату.

– Есть кто-то дома?

И я прощен? Возможно мне не понадобится план Б после всего. Я улыбаюсь.

– Мама и папа на работе, а Хелен в фотоклубе.

Мэд не улыбается. У нее дрожит голос.

– Я могу остаться только на несколько минут. Мама думает, что я принесла тебе домашнее задание.

– Что случилось?

Она хватает мышку и открывает вкладку. Я подпрыгиваю в секунду, не представляя как объяснять Мэд все эти букеты, но она настолько сконцентрирована на печатании, что даже не замечает картинки.

– Я должна показать тебе…

У меня подпрыгивает желудок. Только не еще одна сенсационная история о нас.

– Мэд, меня не волнуют, что они пишут на этот раз. Я в любом случае ничего не делал.

– Ты нет.

Мэд вводит пароль и встает, все ее тело трясется.

– Мой папа – да.

За Мэд, закрывающей пол экрана, я все-таки могу видеть, что она напечатала.

– Подсмотрено за сенатором Спаэром, – читаю я вслух.

На экране высвечивается цветная фотография ее отца.

Я наклоняюсь к монитору, чтобы посмотреть, не поменял ли кто-то фотографию. Нет. Это папа Мэд. опирается на руку другого парня. Фотография сопровождается текстом, заявляющим, что сенатор Спаэр был зацелован, больше чем маленькие детки.

Мэд кликает на ссылку за ссылкой, и я вижу, что ее папа был пойман с этим парнем больше чем в одном месте. На многих фотографиях он одет в шляпу и солнечные очки и это может быть кем угодно, но вот на одной фотографии в спальне. Сенатор одет в ту же шляпу, но без футболки, что показывает, что от его бицепса с дней морских котиков ничего не осталось. Ни того факта, что рядом не видно парня, так как фото обрезано. Мэд поворачивается лицом ко мне.

– Мне твоей мамы, как женщины больше чем достаточно, сказал он. Догадываюсь, что это правда.

Я встаю и тяну ее голову к груди.

– Ох, Мэд.

Но я не могу смотреть обратно на экран компьютера. Что-то есть странно знакомое в этом другом человеке, я видел его до этого. На других фото.

Покидая мое объятие, она достает телефон из кармана.

– Я написала ему. Он все еще даже не признал этого.

Я просматриваю ответ сенатора: Истина, в конечном счете, восторжествует, и показать ее не больно.

– Какой президент это сказал?

– Джордж Вашингтон. Но она неправильно процитированная.

Папа Мэд натирает политику до блеска каждый день. Почему он непрвильно процитировал?

– Как должно быть?

Истина, в конечном итоге, восторжествует, где но показать ее больно.

Но показать ее больно. Так это или нет, но ведь это не есть правда? Истинная правда в том, что… хуже, чем роман? Где-то я видел, этого человек раньше…

– Почему он просто не может сказать правду?

Мы даже сами себе правду то не говорим. По многим причинам. Сказать правду может быть легко, но некоторые секреты очень тяжело раскрыть.

– Я не знаю, Мэд.

И я не знаю. Я не знаю, что делать, я не знаю, что говорить.

Мэд прижимает лицо к моей груди.

– Мне не надо ничего говорить. Мне просто нужно, чтобы ты держал меня. И слушал. И… был здесь для меня.

Вашу мать. Если решительный, преданный, активный сенатор Спаэр не может удержать свою любовь под контролем, о чем, черт возьми, я думаю, что я делаю?

39

Мэдди

За ланчем в библиотеке, я забиваю на учебу, не могу больше выдерживать шепотки и сочувствующие взгляды.

– Мы – семья,– сказала мне мама прошлой ночью. – Мы будем держаться вместе. Мэдди, это в любом случае неправда. Это непристойная газетная ложь, как про тебя с Гейбом.

Но я знаю, где Гейб проводил все ночи – обернувшись вокруг меня. И я знаю, где мой папа проводил прошлые ночи. На диване в Вашингтоне. И я знаю, что Честный Билл, не всегда честный.

С нашим секретным статусом отношений, мы с Гейбом не изменили наш раздельный ланч и прочую школьную рутину. Но сегодня мне нужно поговорить с ним, нужно, чтобы он успокоил меня. Я давлю на библиотечные двери. Он на другом конце холла, копается в своем шкафчике спиной ко мне. Но он не один, а с какой-то другой девушкой. Я подхожу ближе. Это девушка Курта – Маус. Возможно, она ждет Курта; его шкафчик следующий от Гейба.

Или это она? Не сильно выдавая себя, как мышка, она наклоняется к Гейбу.

– Так, я слышала некоторые интригующие вещи о вас с Анитой. По слухам, твои таланты на катке выходят за рамки льда.

– Ммм, хм.

Гейб засовывает кучу книг на верхнюю полку, и что-то маленькое стучит по полу.

Маус присаживается к ногам Гейба и поднимает его ручку. Она держит ее чуть ли не у губ, и отдает ему, все еще сидя напротив его ширинки.

– Вне льда, и под лавками?

Она встает лицом к лицу к нему.

Он берет ручку из ее пальцев.

– Анита лжет.

– Пайпер тоже?

– Нет,– говорит Гейб медленно. – Пайпер не лжет.

Маус еще приближается к нему, касаясь его бедра.

– Сегодня вечером хоккей. Хочешь пойти?

У меня размывается взгляд, и я разворачиваюсь в нем. Разворачиваясь, я врезаюсь в парочку перваков, их руки нагружены художественными принадлежностями. Они натыкаются на самих себя же, но умудряются все удержать. Но гигантская банка бусинок падает с самого верха. Пластиковый контейнер ударяется об пол с громким хлопком и стеклянные бусинки рассыпаются по плитке. Я поскальзываюсь на них и падаю, но быстрым движением вновь оказываюсь на ногах.

– Мэд! – шаги раздаются позади меня.

Я бегу быстрее, чувствуя, как сердце рвется из груди. Я знаю, где он проводил ночи, но так же я знаю его объем внимания к девушкам. Вот почему он хочет держать нас в секрете?

Шаги позади меня ускоряются. Мы играли в догонялки годами, но единственное место, где я могу убежать от него это лед. Продолжать бежать – бессмысленно. Я снижаю скорость до быстрой походки, направляясь вперед вниз по коридору.

Гейб выравнивает свой шаг под мой. Он догоняет меня и хочет остановить, но прежде чем я разозлюсь, открывает дверь передо мной со словами:

– Это не то, что ты подумала.

Что не то, что я подумала? Вся эта сцена в холле? Или это про меня и Гейба? Я поднимаюсь по лестнице и бегу в класс английского.

Мое обычное местечко еще не занято, и Курт сидит один за столом. Я вцепляюсь в рюкзак, чтобы не особо трястись.

– Занято?

Курт убирает ноги с соседнего стула и пододвигает его ко мне.

– Все твое.

Я сажусь, вытаскиваю учебник и зарываюсь в нем лицом, быстро моргая. Курт дергает мой учебник. Я дергаю обратно.

– Что ты делаешь?

Он кладет свои руки на мои и ослабляет мою хватку, а потом убирает книгу из моих рук.

– Попробуй, Джульетта,– говорит он мягко. Его глаза влажные, и он пристально смотрит на Гейба.

Я не одна кто видел Гейба и Маус.

40

Гейб

После всего, что произошло в коридоре, мне нужен совет Криса больше, чем когда-либо. Он закопался головой в свои руки, рядом со мной, делая вид, будто спит. Я тыкаю его.

– Дай мне побыть одному,– мямлит он, его лицо все еще впечатано в стол.

– Давай, мне нужна помощь.

Он стонет:

– Я придурок, пропускающий этот урок. Найди кого-нибудь другого.

– Не с уроками,– бубню я. – У меня проблема… с девушкой.

Крис вскидывает голову и смотрит на меня. Он бледный, как зимние небо за окном.

– Добро пожаловать в клуб. Я храню и собираю взносы.

Он откидывается назад и вновь кладет голову на стол. Когда миссис Ксандер просит его подняться, он просится к медсестре.

После его ухода, я остаюсь одиноким и плюхаюсь на свое место. Прося у него совета, я уже знал, что у него проблема с девушкой. И на этот раз его проблема – это моя ошибка. Я смотрю на Мэд. Она пропускает свое обычное место и присоединяется к Курту в середине класса. Я смотрю, как Курт чуть-чуть пододвигается ближе к Мэд. Он оглядывается на меня. Я хмурюсь и отворачиваюсь от него. Будто это я виноват, что его новая подружка подошла ко мне в коридоре. Я беру себе позицию Криса и смотрю, как тащатся минуты на часах. Вместо записей, я рисую вихри облаков на бумаге.

Когда остается минута, я сую учебник в сумку. Звонок только начинает звонить, а я уже пулей пересекаю класс. И до того, как звонок прекращает звенеть, я уже возле Мэд.

– Мы играем сегодня.

Курт поднимает сумку Мэд.

– Если хочешь, приходи.

Я забираю сумку.

– Конечно.

Придурок. Я смотрю на Курта, пока он не уходит.

– Увидимся там.

***

Так как Курт взъерошил мои перья, то после дневной тренировки это достигает апогеи. Игорь подзывает меня одного.

– Ты просто разбомбил сегодня все элементы. Да. Делай так всегда.

К тому времени, как я принимаю душ, я уже немного остужаюсь. Забыв о крошечных шагах, я позволил Курту выкинуть меня на опасную территорию.

Музыка ревет из динамиков, когда мы с Мэд занимаем места в домашнем секторе после душа. По крайней мере, я был избавлен от оправданий на тему, где я бываю с ней, с тех пор, как мы оба на катке. Я по крупицам собираю панировку со своих куриных ножек и выбрасываю в корзинку. Игра началась, но я не знаю, кто победил во вбрасываниях. Я даже не могу отследить у кого шайба.

– Я пойду в туалет,– говорю я Мэд.

В мужском туалете, я расхаживаю возле раковин. Один из кранов нужно закрутить сильней, а то вода падает на фарфор с крошечными но настойчивыми кап кап кап. Я с нажимом закручиваю ручку, но капонье эхом отдается у меня в мозгу.

БАМ. Туалетная дверь с грохотом ударяется о стену.

Я поворачиваюсь. Черно-желтая тележка уборщика со скрипом въезжает в комнату. А позади нее я вижу фигура в капюшоне с наушниками, из которых доносится раздражающий рэпо. Когда тележка освобождает дверной проем, я направляюсь в коридор.

Я вижу лицо Криса, в то же время Крис видит меня.

Он высовывает наушники, музыка издает последний бит, прежде чем затихает и прячется в наружный карман толстовки.

– Что ты тут?...– я замолкаю, когда понимаю, что он задает тот же вопрос.

Крис хватает пульверизатор и начинает брызгать на зеркала.

– Я работаю здесь,– говорит он стеклу, его отражение размывается из-за распрысканных капель.

– С каких пор?

– С сейчас.

С сейчас? Я немного съеживаюсь. Он преподнесет Кейт сюрприз, явившись со смешной макияжем, после того как я обдам его горячей водой за его тупизм.

Крис смотрит поверх плеч.

– Только не говори, что пришел смотреть игру.

Я пожимаю плечами, попутно ковыряя ногти.

– Мэд хотела.

Крис переключает пульверизатор на тряпку.

– Так ты хочешь смотреть игру с Мэдди или тусить с ней всю ночь?

Я прекращаю ковырять ногти и кусаю их вместо этого.

– У меня проблема с Куртом.

– Да? У меня тоже.

Крис отскребает въевшиеся пятна.

– Он видел, как я заходил в женский туалет. Не беря в голову то, что, очевидно, я могу там убраться.

Он трет стекло так сильно, что оно скрипит.

– Знаешь, что делают девушки? Целуют долбанные зеркала. Это охренеть как сложно, оттирать их помаду.

– Курт c Мэд.

– Ты спал с его девушкой.

– Мэд нет…,– я останавливаюсь. Я не могу сказать что мы с Мэд на самом деле встречаемся и что Курт просто мстит мне.

Крис начинает опрыскивать раковины.

– Я удивлен, что это заняло у него так долго. Когда ты был с Анитой? Где-то два года назад? Но если хочешь отомстить, то кто-то там есть снаружи, и я чертовски уверен, что она ждет тебя.

Я выглядываю из-за тележки, которая все еще подпирает дверь. Там она, сидит в фойе на лавке – Маус.