Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Бриджи – могу я вас так называть?

– Конечно, Пэт, конечно, можете.

– Могу я также задать вам очень прямой вопрос?

Она смотрела на него, не моргая, потом ответила:

– Да, да, разумеется.

– И ожидать такого же прямого ответа? – произнес он очень тихо.

Она снова выдержала паузу и помолчала.

– Да, если… если я сочту его целесообразным.

– Только это?

– Пожалуйста, задавайте вопрос.

Кожа его бриджей для верховой езды слегка скрипнула, когда он подвинулся на шелковом расшитом сиденье стула.

– Кэти меня избегает?

Целесообразность. Это слово применимо в разных случаях. Сейчас мисс Бригмор может уйти от ответа или тактично солгать: дескать, ей ничего неизвестно о намерениях Кэти, Но вместо этого она коротко проговорила:

– Полагаю, что так.

Ферье слегка покивал головой, прежде чем спросить:

– Вы можете объяснить причину?

– Не совсем; кроме того, что после смерти матери ее отношение к жизни полностью переменилось, она считает всё это… – тут мисс Бригмор обвела рукой гостиную. – И то, для чего существует поместье, слишком большим контрастом по сравнению с жизнью, которую вынуждены вести некоторые люди. Я… я полагаю, с уходом матери Кэти приняла слишком близко к сердцу желание вернуться к своим корням, к истокам.

– Она же не станет жить при таких же условиях? – Лицо Пэта Ферье сморщилось от непонимания.

– Нет, нет, – покачала головой мисс Бригмор. – Но она занялась тем, что обычно называют благотворительностью.

– Ну, не стоит критиковать ее. Но я не вижу, почему изменение отношения к этому вопросу заставляет ее избегать меня. Вы не знаете, может, возникло что-нибудь еще, какой-то новый интерес?

– Да, возможно, новый интерес, – уловив намек в его голосе, ответила она.

– О… – произнес Пэт, задумчиво разглаживая усы. – А вы не считаете, что она могла бы объяснить мне все? Мы ведь с ней крепко подружились, знаете ли.

– Насколько я поняла, этот новый интерес появился у нее совсем недавно. Кэти очень молода и все видит в черно-белом цвете, без оттенков, для нее существует только хорошее или плохое.

– Ну что ж… – Пэт поднялся, оправил сюртук и добавил: – Не буду вас задерживать, у меня у самого много дел перед отъездом.

– Значит, вы все-таки уезжаете?

– Да, да, ваша догадка оказалась верна.

Глядя на него, Бриджи поняла: ее догадка оставалась всего лишь догадкой, и намерение внезапно уехать он вынашивал, пребывая в состоянии неопределенности, как дополнительную защиту от разочарования.

– Вы давно виделись с Констанцией? – провожая его через холл, спросила мисс Бригмор.

– Нет, мы встретились в Хексеме около двух недель назад, она там делала покупки, и мы вместе выпили чаю.

На террасе они на минуту задержались, глядя на сад, залитый последними лучами заходящего солнца. Мистер Ферье помахал груму, чтобы тот подвел лошадь с подъездной дорожки к дому.

– Констанция очень хорошо к вам относится, Пэт, – мягко промолвила мисс Бригмор. – Думаю, вы об этом знаете. – Произнося эти слова, она не смотрела на него и лишь услышала, как он вздохнул.

– Мы с Констанцией понимаем друг друга, Бриджи, всегда понимали. Когда-то я испытывал к ней юношескую страсть, с ее замужеством это чувство угасло. Я полагаю, оно угасло бы в любом случае, поскольку первая любовь основывается на чистом идеализме и всегда недостаточно сильна, чтобы продлиться всю жизнь и выдержать брачные узы. Да, мы с Констанцией понимаем друг друга.

Мисс Бригмор печально подумала, как слепы некоторые мужчины, особенно высоконравственные. Томас никогда не был слеп, он всегда шел навстречу пожеланиям женщины, но Томас никогда и не обладал высокой нравственностью.

Пэт вновь склонился к ее руке и проговорил:

– Когда в следующий раз увидите Констанцию, передайте ей от меня самые наилучшие пожелания, хорошо? До свидания, Бриджи. И… и спасибо вам за вашу искренность, вы мне очень помогли.

Она ничего не ответила. Только смотрела, как он сбегает по ступенькам, все еще молодой человек, с легкой поступью. Манера говорить, держаться – все в нем было достойно восхищения любой разумной девушки. Но разве девушки бывают разумными?

Через несколько секунд Пэт уже вскочил в седло и, сделав прощальный жест рукой, пустил лошадь рысью.

Мисс Бригмор, наблюдая, как он исчезает в конце длинной аллеи, повторила его слова: «Мы с Констанцией понимаем друг друга». Бедная Констанция. Она не подумала: «Бедный Пэт, второй раз лишается взаимной любви», потому что такой мужчина, как он, найдет утешение, если очень этого захочет. Не подумала она и «бедная Кэти», поскольку, как это ни трудно было признать, новая Кэти обретет гораздо большее счастье с сыном Брукса, чем став миссис Ферье, или даже леди Ферье. Оставалась только Констанция, и мисс Бригмор снова подумала: «Бедная Констанция».

Глава 2

Дэн прибыл в поместье неожиданно, в середине недели, но появляться в любое время было для него обычным делом: очевидно, отсутствие Дэна на фабрике никоим образом не сказывалось на работе предприятия. Поскольку слуг не предупредили о приезде, на вокзале его не ожидала карета, и он доехал в повозке возничего.

– Мисс Бригмор здесь? – поинтересовался он у Брукса.

– Нет, сегодня ее нет, мистер Дэн. Недавно заходила мисс Барбара предупредить, что мисс Бригмор простудилась и не выходит на улицу.

– А-а. – Дэн прошел через холл к лестнице, потом повернулся и отдал распоряжение: – Пришли в мою комнату выпивку, ладно? Виски. А я пока помоюсь.

Будучи отнюдь не идеальным дворецким, Брукс сделал удивленное лицо. Он не знал, что мистер Дэн пьет виски, может, бокал вина во время обеда, но и этим он не увлекался. Когда через несколько минут Брукс передавал поднос Армстронгу, то таинственно произнес:

– Я сделал двойное виски, судя по его виду, ему это требуется. Осунулся-то как, тяжелая работа не для него.

Снова спустившись вниз, Дэн заказал обед.

– Что-нибудь легкое, – сказал он, – поем с подноса, у огня, и тот час же.

Поведение молодого хозяина раздражало Брукса. Казалось, что те шесть месяцев, которые мистер Дэн провел на фабрике, не только заставили его похудеть и побледнеть, но и изменили его манеры; в нем появилась какая-то суровость. Брукс сказал бы, что мальчик стал мужчиной, и даже в большей степени, чем мистер Джон, а ведь тот был на год старше. Дворецкий не одобрял подобные перемены, ведь когда-то отношение мистера Дэна к слугам было почти дружеским, а теперь стало начальственным.

Брукс бы сильно удивился, если бы сумел прочитать мысли Дэна, ставя поднос перед ним на маленький столик.

Самому Дэну сейчас было трудно поверить в то, что когда-то его симпатии полностью принадлежали слугам, поскольку он видел в них бедных, несчастных неудачников. Но, проведя в Манчестере шесть месяцев, он теперь не только ужасался условиям работы на фабрике отца (по тем временам они считались хорошими), но и был шокирован тем, что увидел на других предприятиях, отсталых и несовременных. Все это выводило его из себя, вызывало бессильный гнев, потому что Дэн не мог ничего изменить. Более того и не собирался этого делать – после годичного испытательного срока он уедет как можно дальше, сбежит, чтобы не видеть всей этой грязи, нищеты, убожества. Снова и снова за прошедшие месяцы Дэн задавал себе вопрос: почему он не предпринимает никаких усилий, и отвечал – все они будут бесплодны, у него не хватает решимости. Дэн знал: в глубине души есть слабая струнка; откуда она взялась у отпрыска таких людей, как Гарри и Матильда Беншем – непонятно. Ему было известно лишь одно: вид босых, одетых в одни лишь рубахи женщин, работающих сутки напролет, словно пчелы в переполненных жарких ульях, вызывал боль в его сердце, и единственным лекарством от такой боли оставалась красота.

И все же, когда Дэн заговаривал с работницами, большинство из них начинали смеяться и шутить с ним, особенно прядильщицы.

Дэн на первых порах тоже ходил из пригородного дома до фабрики бедными кварталами, стараясь разобраться во всем, своими глазами увидеть жизнь рабочих. Вначале он идеалистически отказался от кареты, но через неделю, намучившись пробираться по узким улочкам сквозь вонь, помои и экскременты, сдался, и весь его пыл угас.

Тогда он принялся атаковать отца, расписывая эти жуткие условия и обвиняя его в том, что их рабочим тоже приходится страдать в таком окружении.

– Посади свинью за стол, она и ноги на стол, – едко ответил Гарри.

Со временем Дэн все больше убеждался в правоте отца. Они были абсолютно безалаберные, эти ирландцы, и все же странно, что кроме вони, они распространяли вокруг особый аромат жизнелюбия. Как он скоро выяснил, рабочие не признавали сословий, и не видели никаких барьеров между людьми. Через пару дней после появления Дэна на фабрике, они уже обращались к нему так, словно знали его всю жизнь.

– Ух ты! Вы здорово сегодня выглядите, мистер Дэн. Какой славный на вас костюмчик, и ткань – такую только раньше умели делать. Это твид, верно? Ниточка к ниточке, и на вас как здорово смотрится. Господи Иисусе! Ну вы же такой симпатичный парень, это точно.

Что можно было на это ответить? И что сделать?

Вот сейчас он мог сказать Бруксу, что тому слишком легко живется, им всем здесь слишком легко живется. Но разве сам Дэн не хотел бы устроить такую же жизнь каждому рабочему с фабрики? Слуг в доме насчитывалось семеро, все из Манчестера, его отец сделал для них хотя бы это.

Ох… Дэн откинулся в кресле, не прикоснувшись к еде. Сегодня среда, у него есть время до следующего понедельника, чтобы надышаться свежим воздухом, налюбоваться бесконечной грядой холмов и повидать Барбару.

* * *

– О, привет, мистер Дэн! – воскликнула Мэри. – Вы что, свалились с неба?

– Да, Мэри, как раз в эту самую минуту, – рассмеялся Дэн, глядя на розовое круглое лицо Мэри. – Я второй из падших ангелов, собирался было присоединиться к Люциферу, но решил заскочить к вам.

– Ах вы! Мистер Дэн. – Мэри шлепнула его по спине, как делала, когда он был мальчишкой. Потом сообщила: – Мисс в постели. Она простыла, и я не разрешила ей вставать. Вы идите в гостиную, а я скажу мисс Барбаре, что вы здесь.

Проходя через холл, Дэн взглянул на лестницу, по которой с трудом поднималась Мэри – нога беспокоила ее все больше. Потом он увидел, что она остановилась. Дэн поднял голову – на площадке стояла Барбара. Секунду она глядела на него, а в следующий миг уже спешила навстречу, улыбаясь, словно была рада встрече. Он схватил протянутую руку и молча смотрел на девушку.

– Ты почему приехал? Что-то случилось? Еще только среда, – проговорила она высоким голосом.

– Правда? А я и не знал, никогда не считаю дней, – признался Дэн.

– Ой. – Барбара покачала головой, продолжая улыбаться. – Ну и как ты добрался? Они знали, что ты приедешь? Бриджи ничего не говорила.

– Я прибыл в повозке возницы, никто не знал о моем приезде, даже Бриджи.

Они были уже в гостиной, и когда сели напротив друг друга на небольшой кушетке, он быстро спросил на пальцах:

– Ты тут очень скучала?

– Скучала? – повторила она вопрос.

– Да, скучала, – так же вслух произнес Дэн.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Ну… – он пожал плечами. – …Я так подумал, потому что ты была рада меня видеть. Женщины на фабрике говорят: «Лучше в компании с дьяволом, чем наедине с самим собой».

Улыбка исчезла с ее лица, она вздернула подбородок и крепко сжала губы.

– Все тот же прежний Дэн.

– Да, – улыбнулся он, – все тот же прежний Дэн, невозможный, раздражающий, всегда говорящий не то, что надо. Ну, а как Бриджи? Надеюсь, не очень больна?

– Нет. – Барбара потрясла головой. – Обычная простуда и… она устала. Я уже стала волноваться – она какая-то безразличная, сама на себя не похожа, ну, ты понимаешь? – Барбара, встряхнувшись, вытянула шею и слегка склонила голову набок, очень похоже изобразив Бриджи.

– Да, понимаю, – рассмеялся Дэн.

– Но что тебя заставило приехать, я имею в виду в середине недели? Как на фабрике обходятся без тебя?

– А, эта фабрика, – поморщился Дэн. – Она закрыта, пока я не вернусь, все сидят без работы, но, собственно, какое мне дело? Пусть голодают. – Он помахал рукой в воздухе, и Барбара, подхватив шутку, тоже взмахнула рукой и повторила:

– Да, пусть голодают.

Оба рассмеялись.

– Ты привык уже там? – спросила девушка.

– Нет.

– Почему?

– Очень долго объяснять. Приезжай на фабрику, посмотри, и тогда поймешь. Да, вот что тебе надо сделать. – Кивая, он повторил на языке жестов: – Приехать на фабрику и посмотреть, это тебе поможет.

– Не слишком-то тебе это помогло, ты здорово похудел.

– Да. – Его лицо приняло страдальческое выражение. – Я знаю, что усыхаю все больше, сейчас я, пожалуй, на целых три дюйма ниже тебя ростом.

– Да. – Барбара переняла его манеру поддразнивать и голосом матроны заявила: – Пожалуй, это так. И все же когда я увидела тебя у подножья лестницы, мне показалось, что ты слегка подрос. Вероятно, ошиблась.

– Без сомнения.

Они опять подначивали друг друга, но теперь уже по-дружески.

– Но скажи все-таки, – настаивала Барбара, – почему ты приехал посреди недели?

– О! – Дэн драматически взмахнул рукой. – Папа решил, что будет разумно избавиться от меня на время. Видишь ли, – понизив голос, он доверительно наклонился к ней, – я влюбился в одну из работниц, красавицу. – Тут Дэн изобразил, как обнимает кого-то. – Волосы у нее, как вороново крыло и сверкающие черные глаза. Очень, очень привлекательная. Отец решил, что я хочу сбежать с ней, и поэтому разлучил нас.

Барбара с упреком посмотрела на него, потом, прикрыв глаза, отвернулась, а когда снова взглянула на Дэна, он торжественно проговорил:

– Это действительно так.

В этом на самом деле была доля правды. Гарри Беншем разлучил сына с молодой Мэри Мак-Брайд, от которой Дэна тошнило. В буквальном смысле слова. Был обеденный перерыв. Направляясь из фабрики в контору, Дэн пересекал двор и увидел, как девчонка поскользнулась, перебегая густую лужу возле туалетов. Ее обед вывалился из платка, и ломти хлеба упали прямо в грязь. Он задержался на секунду, собираясь ей помочь, но та, ловко удержавшись на ногах, подняла хлеб, вытерла его о юбку и откусила кусок.

Дэн успел позавтракать задолго до этого зрелища, поэтому в тот раз отделался лишь тошнотой. Но на следующий день, стоя рядом с отцом, опять заметил эту девчонку. Пробегая между станками, она остановилась, почесала голову, вынула что-то из волос, и, внимательно рассмотрев, раздавила ногтем о бок станка. Дэн зажал рукой рот. Всего лишь пятнадцать минут назад он вернулся из клуба, где весьма плотно пообедал, и вид девчонки, избавляющейся таким образом от насекомых, подействовал на его желудок, как сильная качка.

– Господи помилуй, что с тобой?! – вскричал Гарри, с беспокойством глядя на сына. – Парень, да тебя же сейчас вывернет! И это из-за того, что увидел, как она бьет вшей? Ты разве не знал, что у них у всех в головах кишмя кишит?

Нет, этого Дэн не знал. Он знал, что от некоторых из них тошнотворно пахнет, он знал, что их жизнь была омерзительной, а выражения, которые они употребляли, еще более мерзкими. Но в тот момент он вспомнил только, что эта девчонка вчера ела, и это оказалось для него уже слишком.

Когда немного погодя отец пришел в контору, то, печально глядя на сына, сказал:

– Послушай-ка, парень, вижу, ты все чахнешь. Я собирался написать Бриджи, предупредить насчет выходных, но вместо этого давай-ка ты передашь ей новости. Завтра с утра пораньше и убирайся.

Дэн не возражал, пусть будет передышка. И как он говорил сам себе, единственным противоядием для него является красота. Сейчас он вовсю наслаждался ею. С каждой встречей Барбара становилась все прекраснее. Однажды, когда какой-нибудь мужчина скажет ей, что она красива, Барбара не сможет оценить этого: какими бы выразительными не были беззвучные слова и жесты, они, к сожалению, не передают интонацию.

В процессе разговора Дэн почувствовал, что пора отказаться от шутливого тона.

– На самом деле я приехал предупредить Бриджи, что вечером в пятницу прибудет семья в полном составе, и плюс еще один гость.

– И Кэти тоже?

– Да, и Кэти.

– А кто этот гость?

– А-а, это секрет, и я его не выдам.

– Не глупи.

– Это не глупость. Мне было велено заранее ничего не говорить о госте, пока они все не приедут.

– Это кто-то из тех, кто был здесь раньше? – Барбара выглядела заинтригованной.

– Ага, ты меня пытаешься поймать. Не могу ничего ответить.

Она снова, но уже безотчетно, скопировала манеру говорить мисс Бригмор.

– Ты совершенно несносен, когда ведешь себя, как раньше. Почему ты упомянул о госте, если не собирался рассказать мне, кто это?

– Потому что мне было приказано попросить Бриджи, чтобы она проследила, как миссис Кенли приготовит комнату.

– Для мужчины или женщины?

– Не имеет значения, главное, чтобы комната была жилая, крыша не протекала, на постели были простыни, а в камине горел огонь.

Минуту Барбара с негодованием смотрела на него, потом, изменив выражение лица, спросила:

– А этот… гость важная особа, то есть с ним или с ней, что-нибудь связано, какое-нибудь событие?

– Да, да, с ним или с ней что-то связано, какое-то событие.

– Ох, Дэнни. – Девушка дважды мотнула головой. – Никто в мире не способен так раздражать меня, как ты. Я… я была так рада тебя видеть, я ни с кем не виделась почти две недели, а ты…

– Что же случилось с белокурым фермером?

– Белокурый фермер, как ты его называешь, очень занят, они заканчивают сбор урожая и готовятся к зиме.

– У них был праздник урожая в этом году?

– Нет, не было. – Лицо Барбары оставалось спокойным, Дэн не мог понять, что оно выражает.

– Но у них всегда бывает праздник урожая.

– Не всегда. Очевидно, тетя Констанция в этот раз не настроена развлекаться.

– А-а.

– Теперь ты доволен?

– Нет. Ты по-прежнему часто туда ездишь?

– Да, навещаю их.

– Как часто?

– Глупый вопрос! Как только могу.

Глядя ей прямо в лицо, Дэн говорил сам себе, что не стоит задавать следующий вопрос, но все же задал его:

– Когда ты собираешься замуж?

– Замуж? Кто сказал, что я собираюсь замуж?

– Ну… а разве нет? Время идет, знаешь ли. В этом месяце тебе исполняется девятнадцать, и, как выразилась бы Мэри, – он кивнул на дверь, – вы уже много лет занимаетесь ухаживанием.

Барбара в ярости вскочила на ноги и высоким, резким голосом прокричала:

– Ты… ты невозможен, Дэнни Беншем! И всегда таким был. Ты бестактный, неотесанный…

– Ну, ну перестань. – Он поднялся, а затем резко схватил ее за плечи, когда она попыталась уйти. И, крепко сжимая их, выговорил: – Это совсем неоскорбительно – поинтересоваться, не собираешься ли ты замуж после многих лет безумной любви к парню. Он не делал тебе предложение? – Барбара попыталась освободиться, но все еще удерживая ее, он повторил: – Делал?

Когда губы девушки слегка задрожали, Дэн понизил голос, и, не так тщательно выговаривая слова, сказал:

– Ну, если нет, то сейчас самое время, ты не считаешь?

Дэн видел, как напряглась ее шея, и как она глотнула воздух, прежде чем ответила:

– Это не твоего ума дело!

– Да, действительно не моего… Слушай, а Бриджи по-прежнему не отпускает тебя туда одну?

Уголки ее губ опустились, и она слегка покачала головой. Дэн убрал руки с плеч Барбары и заговорил знаками.

– Я бы не прочь проехаться, давай завтра отправимся туда?

Барбаре удалось скрыть радость в голосе, но глаза ее все равно сияли, когда она ответила ехидно-вежливым тоном:

– Спасибо, мистер Беншем, я не возражаю против вашей компании, но пока не могу сказать, доставит ли мне это удовольствие. А теперь не хотите ли на минутку подняться наверх и навестить Бриджи?

Дэн не сразу последовал за ней, а только после того, как услышал ее шаги на лестнице, и пошел на звук ее голоса.

– С ними приезжает гость, кто-то очень таинственный, – говорила Барбара мисс Бригмор. – Дэн не сказал мне, кто это.

– Добрый день, Бриджи, – входя, поприветствовал Дэн.

– Здравствуй, Дэн.

– Как жаль, что вы заболели.

– О, я не совсем больна, это все Мэри, она слишком меня опекает. Садись, пожалуйста. Барбара сказала мне, что на выходные приезжает вся семья, и… у вас будет какой-то неожиданный гость.

– Да, можно так выразиться, неожиданный гость.

– Звучит очень таинственно. Почему ты не можешь сказать, кого нам ожидать?

– Потому что отец хочет сказать сам… Фу ты, вот я и проговорился, что гостем будет дама.

Мисс Бригмор сохраняла на лице тощую улыбку. Глядя на Дэна, ей было совсем не трудно догадаться, что это будет дама.

– Ожидается какое-то событие? – спросила Бриджи.

– Да, но не слишком пышное при теперешних обстоятельствах.

Обида кольнула сердце Бриджи. Почему же он сам ей не сказал? Ведь Гарри уже должен был знать, как намерен поступить, когда приезжал сюда две недели назад. Наверное, устыдился, что так быстро утешился после Матильды. Она обещала покойной, что попытается предотвратить это самое событие, но что она может сделать? Миссис Тэлбот – такая женщина, которая пробьет себе дорогу и через каменную стену. Во время своего последнего визита Джон проговорился, что эта дама уже почти прибрала к рукам управление домом в Манчестере. «Всегда тут как тут, – сказал он и добавил, совсем как отец: – У нее добрые намерения, у нашей тетушки Флорри».

Миссис Тэлбот, – вот эта таинственная гостья. А событие – их с Гарри помолвка.

Мисс Бригмор думала, как это бесчестно, какое это неуважение к памяти покойной, такого бы никогда не произошло в высшем обществе. Матильда говорила, что едва ее тело успеет остыть в могиле, как эта женщина займется Гарри. К сожалению ее слова сбылись: прошло ведь всего шесть месяцев после смерти Матильды. Ну что ж, две вещи известны наверняка. Во-первых, помолвка поставит крест на дальнейших планах мисс Бригмор. А во-вторых, несмотря на то, что она стольким обязана мистеру Гарри Беншему, никакая благодарность с ее стороны и никакие убеждения с его не заставят Бриджи попытаться сделать шелковый кошелечек из этой бесформенной тупой кошелки.

Внутренний голос принялся укорять мисс Бригмор за то, что она опустилась до уровня Мэри в подборе выражений. Для описания миссис Тэлбот больше подошли бы слова «претенциозная и невежественная».

– Мне передать Бруксу какие-то распоряжения, чтобы вам не пришлось беспокоиться?

– Нет, нет. – Она резко покачала головой. – Завтра я приду, и, как обычно, займусь приготовлениями с миссис Кенли. А сегодня вечером составлю меню.

– Тебе пару дней нельзя вставать.

– Я в полном порядке, – ответила мисс Бригмор, посмотрев на Барбару. – Мне вообще не стоило оставаться в постели. – Потом повернулась к Дэну. – Ты будешь дома завтра к обеду?

– Ну, я думал поехать покататься и спросил Барбару, не хочет ли она со мной, если, конечно, вы ее отпустите.

– Да, разумеется, – отвечая Дэну, мисс Бригмор смотрела на Барбару, – очень хорошо. Вы можете отправиться в Хексем за покупками, мне нужна шерсть и иголки для вышивания.

– Дэнни сказал, что он хотел бы поехать на ферму. – Голос Барбары прозвучал безжизненно, хотя выражение лица не изменилось.

– А-а. – Мисс Бригмор похлопала глазами и слегка повернулась к Дэну, но так, чтобы Барбара продолжала видеть ее лицо. – Боюсь, это не совсем удобно из-за свадьбы.

– Что? Что ты сказала?

– Свадьба, дорогая. – Теперь Бриджи обращалась непосредственно к Барбаре: – Лили Уэйт выходит за Билла Твигга.

Тело Барбары сразу расслабилось, а руки, сжимавшие спинку кровати, разжались.

– А, Лили Уэйт. Я не знала, – произнесла она, слабо улыбнувшись.

– Я тоже, Мэри рассказала мне об этом совсем недавно. Очевидно, заходил Джим Уэйт и объяснил, отчего они все так заняты. Констанция устраивает для молодых праздничный завтрак в амбаре.

Барбара смотрела на наставницу, мысленно повторяя: «праздничный завтрак в амбаре». Она видела Майкла больше недели назад, в прошлое воскресенье. Он, должно быть, уже знал о свадьбе, но не упомянул о ней. Праздничный завтрак в амбаре… там будут танцы. Сара Уэйт будет танцевать, сначала в деревянных башмаках, а потом станцует вальс. Она станет вальсировать с Майклом… Барбара почувствовала, как прежняя ярость нарастает в ней, но сдержала ее. Она должна подавить ревность.

Майкл чудесно с ней обращался, когда они виделись в последний раз. Они катались верхом по вересковым равнинам, потом сидели на каменной арке над сараем, и он вел ее за руку по ступенькам и, когда она поскользнулась, прижал на секунду к себе, и они рассмеялись, глядя друг другу в лицо. Это был прекрасный день. До сих пор счастье переполняло ее. Но сейчас она пережила буквально шок, когда Бриджи произнесла: «свадьба на ферме». И это после того, как Дэн спрашивал ее, собирается ли она замуж. Барбара и сама постоянно задавала себе тот же вопрос: когда она выйдет замуж? Майклу пора уже заговорить об этом, иначе она сама скоро решится: невыносимо больше терпеть неопределенность. Он хотел ее так же сильно, как и она его, она знала об этом, знала наверняка. В глубине души Барбара была уверена в его желании. И только один человек не позволял ему признаться в своей любви – его мать.

Майкл не мог ни сознавать, что мать не любит Барбару, и поэтому разрывался между двумя привязанностями. Конечно, тетя Констанция сделала для сына многое, обеспечила его всем, за исключением самого для него сейчас главного. В этой игре козыри были у Барбары, потому что эта потребность, рано или поздно, приведет Майкла к ней, и тысяча матерей и тетушек не удержат его.

Она не заметила, как в комнату вошла Мэри, пока та не прошла мимо и поставила на тумбочку мисс Бригмор поднос, а потом обратилась к девушке:

– Я вам накрыла внизу, идите, пока не остыло.

– Тебе надо было попросить меня, я бы сама все принесла, – примирительным тоном произнесла Барбара, глядя на распухшую ногу служанки.

– Ну, хватит охать, идите лучше попейте чаю, – ответила Мэри. – И вы, мистер Дэн. – Она выпихнула их из комнаты, словно детей, потом вернулась к кровати, налила чашку чаю мисс Бригмор, и, передавая ей, спросила: – Так зачем же он приехал?

– Просто чтобы предупредить, что на выходные приезжает вся семья, а с ними гостья.

– Гостья? Кто бы это мог быть?

– Не знаю, Мэри. – Мисс Бригмор и служанка обменялись взглядами. – Но предполагаю, что это будущая миссис Беншем.

– Ну, ну, – покачала головой Мэри, – если бы он мчался от могилы галопом, и то скорее бы не получилось, верно? Неуважительное отношение, вот как бы я это назвала. Это та женщина, миссис Тэлбот, которая вас тогда рассердила?

– Да, Мэри, миссис Тэлбот, по крайней мере, я так думаю.

– Ну, во всяком случае, одно точно, и вас это должно радовать – в ее возрасте уже поздно обзаводиться детишками. Да вы и не стали бы их воспитывать, уже с вас хватит. Не в вашем возрасте этим заниматься… Вот, пейте чай, а я пойду присмотрю за нашей парочкой.

Мисс Бригмор, казалось, не могла дышать до тех пор, пока за Мэри не закрылась дверь. Не в вашем возрасте! Нет, не все еще позади. В душе по-прежнему бушуют эмоции, причиняя ей боль. Вот почему она так негодует из-за этой женщины, этой Тэлбот. Томас перевернулся бы в гробу при мысли, что подобное существо станет хозяйкой поместья… Но она же не считала, что он перевернулся в гробу, когда хозяйкой стала Матильда. О, Матильда была другой… Да и вообще, причем здесь Томас, это дело мистера Гарри Беншема, это его выбор. У него отсутствует вкус. Это, конечно, не новость. Принимая Тэлбот, он просто следует своим законам. Можно ли его винить за это?

Можно.