Текст книги "Отголоски тебя (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Коулс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Вот, идеально! – радостно воскликнула Грей.
– Ты гений декора, – поддержала ее Рен.
– Не говорите так, зазнается, – проворчал Нэш.
Послышалась возня и возмущенный крик Нэша:
– Ты серьезно пыталась меня ущипнуть? Я же ранен.
– Бедненький, – не осталась в долгу Грей.
Я прошла по коридору и вышла в гостиную и застыла. Мое жилище перестало быть огромным пустым пространством. Теперь в нем стояла мебель.
Первым взглядом я зацепилась за огромный секционный диван, в котором можно было утонуть. Он был не только удобным на вид, но и красивым – серый, с бронзовыми заклепками, которые я всегда обожала. В центре – журнальный столик под старину, а рядом два мягких кресла синевато-серого цвета, оттенка неба перед грозой. А подушки добавляли яркие всплески цвета.
И это было не все. Исчез тот самый походный стол в столовой. Теперь там стоял массивный стол из темного дерева на восемь персон, украшенный свечами.
Я онемела.
– Что…?
– Не злись, – быстро сказала Грей. – Мы просто хотели тебя порадовать.
– Я им ничего не говорил, – поспешил добавить Нэш.
Грей бросила на него взгляд.
– Нет, мой брат упрямо молчал о том, что происходит. Но мы поняли, что тебе тяжело, и захотели сделать что-то хорошее.
Рен подошла ближе, на лице тревога.
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Намного лучше. – Потом снова покачала головой, все еще глядя на гостиную. – Как вы это успели?
Нэш усмехнулся.
– Ты же знаешь, если Грей что-то задумала, ее ничто не остановит.
– Считаю это комплиментом, – фыркнула она. – Я знала, что Джордан оставил в доме только пару вещей. Нэш сказал, что ты собиралась взять диван в комиссионке, но я услышала, что магазин в Брукдейле закрывается, и мы с Рен поехали туда.
Рен рассмеялась.
– Ты бы видела ее! Я не встречала никого, кто так быстро собирает интерьер. А потом она уговорила владельца отправить за нами один из его грузовиков.
Комок подступил к горлу, глаза защипало.
– Девочки…
Грей уперла руки в бока.
– Даже не думай спорить, Мэдди.
– Это слишком…
Рен обняла меня.
– Лучше не спорь с этой семейкой. У них денег больше, чем идей, куда их деть, а любят своих – до безумия.
Грей приподняла подбородок.
– Все равно уже оплачено и возврату не подлежит.
– Грей…
– Люблю тебя, Мэдди.
Эти женщины бросили все дела, чтобы сделать мой дом домом, а я даже не рассказала им, почему вернулась в Сидар-Ридж. Я посмотрела на Нэша.
– Оставишь нас на минуту?
Его улыбка была мягкой. Он подошел и легко коснулся губами моего виска.
– Буду в спальне, нужно пару звонков сделать. В холодильнике есть сэндвичи, если проголодаешься.
– Спасибо. – Я вложила в это слово все эмоции. Ведь я знала: именно он рассказал девочкам про мои любимые цвета, про странную любовь к мебели с заклепками и про то, как мне нужен диван.
– Я всегда рядом, Мэдс, – прошептал он.
Сердце забилось тревожно – тревожно, потому что я любила его до боли и знала, что он никогда не будет моим.
Нэш ушел по коридору. Когда дверь закрылась, я обернулась – Рен и Грей смотрели на меня.
Грей вскинула руки.
– Если ты думаешь, что мой придурошный брат не влюблен по уши, то ты еще глупее, чем он.
Рен сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Я не люблю называть людей глупыми, но тут соглашусь.
Я покачала головой и подошла к дивану.
– Я знаю, что он меня любит. Но он не влюблен. – А это огромная разница. Та, что разбивает сердце вдребезги.
Я опустилась на диван, и глаза округлились.
– Это как сидеть на облаке.
Грей плюхнулась рядом.
– Я знаю, как важны стиль и комфорт. Нам только не хватает фотографий.
Рен устроилась с другой стороны.
– Еще успеем. Мы поможем выбрать рамки.
Я посмотрела на обеих. Я не заслуживала их, но была чертовски рада, что они есть. И сделала то, что должна была с самого начала – сказала правду.
– Адам был абьюзером. – Я сжала ладони, пока костяшки не побелели. – Все началось не сразу. Я даже не знаю, когда. – Разжала пальцы, кровь вернулась. – Сначала мелочи. Упреки, вопросы, с кем говорю, убеждение, что он один за меня.
Комната замерла. Я заставила себя поднять взгляд. На лице Рен – боль, в глазах Грей – ярость.
– Он тебя бил?
Слеза скатилась. Я быстро смахнула ее, но кивнула.
– Перед самым отъездом швырнул в стену и сломал три ребра.
– Вот же ублюдок, я его кастрирую тупым ножом, – прорычала Грей.
Я не удержалась и рассмеялась. А потом не смогла остановиться. Смеялась до слез.
– Ты меня пугаешь, знаешь? Ты и твоя страсть к ножам.
– Его напугать хочу, – мрачно бросила она. – Давай, расскажи все.
И я рассказала. Мы сидели, тесно прижавшись на диване.
– Мне так стыдно, – выдохнула я.
В глазах Рен мелькнуло пламя.
– Тебе не за что стыдиться. Стыдиться должен только этот урод. Знаешь что? Он даже имени не достоин. Я буду звать его Ублюдок.
– А я скажу – Гондон, чтобы хоть как-то цензурно для маленьких монстров, – добавила Грей.
Я прикусила губу.
– Я снова допустила это.
Рен взяла меня за руку.
– Легко поверить красивым лживым словам.
В глазах Грей мелькнула тень.
– И легко верить в отношения, которых нет, только потому, что очень хочешь, чтобы они были.
Ее слова были тяжелы, и мне захотелось спросить о них, но тень тут же исчезла, и она снова была прежней.
– Нужно время, чтобы все осознать и залечиться. Но мы будем рядом на каждом шаге.
– Будем, – поддержала Рен.
И я поверила им. Прижалась к Грей.
– Я говорила вам недавно, что люблю вас?
Она обняла меня.
– Может и говорила, но услышать еще раз всегда приятно.
24
Нэш
Я обнял Мэдди, притянул ее ближе и вдохнул тонкий аромат персика и ванили. Плевать, что мы стояли прямо перед The Brew, и местные наверняка начнут судачить. Мне слишком нужно было держать ее рядом.
Меня бесила мысль, что она весь день будет работать здесь без защиты. Но Мэдди была упряма, как всегда. Моя девчонка не привыкла отступать и не умела подводить других.
– Все будет хорошо. Обещаю. Весь день я буду среди людей. Адам не станет ничего делать на публике. Он слишком дорожит своей репутацией.
Но вот наедине... Об этом Мэдди не сказала ни слова. Он уже причинил ей боль.
И больше этого не будет. Никогда.
Я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Ты позвонишь, если увидишь его?
– Обещаю.
Я быстро коснулся губами ее лба.
– Увидимся дома.
Глаза Мэдди на мгновение блеснули, потом она кивнула, выскользнула из моих рук и скрылась в кафе.
Слова сорвались сами. Дом. Я не был в своем доме на окраине города ни для чего, кроме пары переодеваний, с тех пор как Мэдди вернулась. И незаметно ее домик стал для меня куда больше домом, чем мое собственное жилье. Дело было не в стенах, а в том, что Мэдди наполняла их собой. Ее аромат. Ее свет. Ее присутствие. Она всегда была моим домом. И это никогда не изменится.
Я пересек улицу, забрался в свой внедорожник и направился в участок. Когда припарковался, увидел, как Лоусон пересекает стоянку. Вышел из машины и двинулся ему навстречу.
– Эй.
Челюсть Лоусона едва заметно напряглась.
– Утро. Как сам? Как Мэдди?
– Сегодня ей намного лучше.
– А ты?
Я слегка повел плечом, проверяя его.
– В порядке. Док сказала, что завтра можно снять повязку.
Брови Лоусона приподнялись.
– Ты уверен?
Я сдержал желание закатить глаза.
– Можешь позвонить, если не веришь.
Его губы дрогнули.
– Придется, наверное.
– Куда направляешься? – Лоусон выглядел слишком сосредоточенным, чтобы просто гулять.
Он вздохнул.
– Наконец выяснил, где остановился Адам Уэстчестер.
Я сузил взгляд.
– Я еду с тобой.
– Нельзя. Ты связан с этим делом лично.
– А ты нет? Все в нашем участке знают Мэдди. Такова жизнь в маленьком городе. Я отказался участвовать в поисковой операции, но сейчас не отойду в сторону. Либо берешь меня, либо я пойду один.
Лоусон чертыхнулся себе под нос.
– Вот почему я пытался уехать до твоего прихода.
– Знал же, что я все равно узнаю и всыплю тебе.
– Можешь попробовать.
И тут он был прав. Лоусон и Холт выпускали пар в спаррингах. У Холта демоны поутихли после возвращения Рен, а вот Лоусон все еще бил грушу каждый день по часу. У меня было преимущество в скорости, но сила была на его стороне.
Я хлопнул его по плечу.
– Хорошо, что не придется проверять, а то мама бы нас обоих убила.
Лоусон коротко хмыкнул.
– Ладно. Поехали вместе. Не доверяю твоему одноруковому вождению.
– Эй. Я отличный водитель. Две руки мне не нужны.
– Ты лихач, которого мне стоило арестовать не один раз.
Я устроился на пассажирском сиденье его внедорожника.
– Не понимаю, о чем ты.
Он завел двигатель.
– Отрицание – не только река в Египте.
– Серьезно? Папские шутки?
– Я вообще-то папа.
– Нам нужно поработать над твоим чувством юмора. Женщину так не завоюешь.
Лоусон выехал со стоянки и направился за город.
– Женщина сейчас – последнее, о чем я думаю. Мне бы голову над водой удержать.
Некоторые из Хартли не были созданы для отношений: я, Роан, даже Холт в свое время. Но Лоусон... На нем будто было написано «брак и семья». Он был надежным, верным, защитником. Таким мужчиной, какого любая женщина хотела бы рядом. И половина городка действительно хотела. Но прошлое исказило его представления. Сколько бы мы ни говорили, он не считал, что заслуживает этого.
– Где он живет? – спросил я, решив пожалеть брата и сменить тему.
– В Peaks.
Я стиснул челюсть.
– Надо попросить Кейдена выставить его.
– Можно, но тогда мы потеряем его из виду. А так хоть знаем, где искать.
– Логично. – И, конечно, Адам остановился именно там. Только самое дорогое место для этого ублюдка.
– Держи себя в руках. Если врежешь ему, он подаст в суд.
Мои пальцы сжались сами по себе, будто уже готовы были ударить.
– Знаю.
– Надеюсь, увидев полицию, он поймет, что связываться не стоит, и вернется в Атланту.
Боже, хотелось бы верить. Но с таким типом никогда не знаешь. Наш визит мог его спугнуть, а мог только разозлить.
Лоусон остановился у шлагбаума и опустил окно.
Охранник кивнул нам.
– Чем могу помочь?
– Кейден Шоу оставил для меня пропуск. Шеф полиции Лоусон Хартли.
Парень сразу нажал кнопку, открывая ворота.
– Нужна карта?
Лоусон покачал головой.
– Нет, спасибо.
– Хорошего дня.
– И вам.
Мы проехали через ворота.
– Тебе повезло. В прошлый раз меня тут заставили показать документы и смотрели так, будто я собирался ограбить это место.
Лоусон фыркнул.
– У тебя, видимо, просто такой вид.
– Грубо, – бросил я, взглянув на брата. – Ты рассказал Кейдену, что происходит?
– Сказал, что один постоялец доставляет Мэдди неприятности, и я хочу поговорить. Он подсказал номер домика.
Если отец Кейдена узнает, будет в ярости, но мы не станем его сдавать.
– Нужно спросить у Мэдс, можно ли ему все рассказать. Он должен знать. Особенно если этот придурок здесь.
– Она еще злится, что ты рассказал нам?
Я покачал головой.
– Нет. И вчера сама все сказала Грей и Рен. Просто ей тяжело. Она чувствует стыд, что это случилось с ней снова.
– Даже не представляю, что у нее сейчас в голове. Ей нужно время, чтобы все переварить. Но она справится.
– Я знаю. И она уже начинает понимать, что вокруг нее люди, готовые поддержать.
Лоусон остановился у одного из больших домиков.
– И это правильно. Она должна знать, что не одна и что никто не осуждает ее. Ни в чем ее вины нет.
– Вот именно. – Я распахнул дверь. – Давай покончим с этим.
Лоусон вышел, захлопнув дверь так, что тот, кто был в домике, наверняка услышал.
– Дай мне начать разговор.
– Ладно, – отрезал я.
Мы поднялись по каменным ступеням к роскошному домику. Лоусон поднял руку и нажал на дверной звонок. Молчание. Минуту – ни звука.
– Пытается сбить нас с толку, вернуть себе контроль, – сказал я.
Лоусон кивнул.
– Не выйдет. У меня дома три маленьких монстра. Я видел все их трюки.
Я усмехнулся.
– Может, натравим их на Адама? Час не пройдет – будет умолять о пощаде.
Послышались шаги, и вся улыбка моментально слетела с лица.
Щелкнул замок, дверь распахнулась. Я встречал этого человека дважды – он приезжал в Сидар-Ридж к Мэдди до того, как она переехала. Но сейчас выглядел куда более самодовольным. Светло-каштановые волосы уложены так тщательно, будто одно выбившееся звено довело бы его до инфаркта. Одет как на деловую встречу, а не на отдых.
– Офицеры, чем обязан? – Его серые глаза сразу зацепились за меня. – Нэш. Давненько не виделись.
– И слишком скоро снова встретились, – пробормотал я.
Лоусон сделал шаг вперед.
– Мистер Уэстчестер. Я шеф полиции Хартли из Сидар-Риджа.
Адам протянул руку.
– Еще один Хартли. Вас тут многовато.
Лоусон улыбнулся самым обезоруживающим образом.
– Есть такое.
– Чем могу помочь? – спросил Адам.
– Нужно поговорить о Мэдди Бирн.
Адам приподнял бровь, деланно удивившись.
– С моей невестой все в порядке? Она не попала в аварию?
– Она не твоя невеста, – прорычал я.
Адам улыбнулся виновато.
– Боюсь, мы с Мэдисон немного повздорили дома. Она вспылила, чтобы проучить меня, но мы скоро все уладим. Ну вы же знаете женщин – драматичны до невозможности.
Я уже открыл рот, чтобы сказать ему, что Мэдди не захочет иметь с ним ничего общего, но Лоусон наступил мне на ногу. Сильно. Я едва сдержал ругательство.
– Боюсь, мисс Бирн смотрит на вещи иначе. Я должен попросить вас держаться на расстоянии, о котором она просила, и не контактировать с ней. Не хотелось бы доводить до судебного приказа о запрете приближения, – спокойно произнес Лоусон.
Первый проблеск настоящей ярости мелькнул в глазах Адама, но тут же исчез.
– Не представляю, какие доказательства Мэдисон сможет представить, чтобы убедить судью выдать такой приказ. Она, конечно, может попробовать, но вряд ли дойдет до этого.
– А как насчет фотографий и рентгена ее трех сломанных ребер? – процедил я сквозь зубы.
На лице Адама мелькнула тень озабоченности. Я бы поверил, если бы не знал, какой он мерзавец. Он покачал головой.
– Ужасно. Она упала? Она всегда была неуклюжей. Не в первый раз...
Я взорвался. Рванул вперед, но Лоусон дернул меня назад.
– Не надо. Этого он и добивается.
Адам хмыкнул.
– Послушай брата. Тебе лучше не связываться со мной. И кто ты вообще? Никто. Какой-то паренек из глуши, который бросил Мэдисон, едва она уехала.
Гнев душил, не давал дышать.
– Мистер Уэстчестер. Это официальное предупреждение. Я буду вести подробные записи по этому делу, и все мои офицеры проинструктированы держать вас в поле зрения. Было бы неприятно, если бы даже временный судебный запрет стал достоянием общественности. Думаю, городским СМИ было бы интересно осветить обвинения против вас, – сказал Лоусон, крепко удерживая меня.
Краснота поползла вверх по шее Адама.
– Звучит как угроза со стороны полицейского. Сомневаюсь, что ваши начальники обрадуются, услышав, что вы себе позволяете.
Лоусон пожал плечами.
– Просто предупреждаю о последствиях. Мне бы не хотелось, чтобы все это вышло наружу.
– Я сообщу своему адвокату, – бросил Адам и с силой захлопнул дверь перед нами.
Лоусон отпустил меня.
– В машину.
Я молча зашагал к внедорожнику. Забрался, громко хлопнув дверью. Лоусон сел спокойнее, завел мотор и выехал.
– Вот поэтому я не хотел тебя брать. Понимаешь, что было бы, если бы ты ударил его?
– Прости. Просто... он причинил ей боль. Она напугана до смерти, сломлена, и я ничего не могу сделать, потому что не был рядом, когда ей нужна была помощь. Я обещал всегда быть рядом. – Голос предательски дрогнул.
Лоусон свернул на обочину и поставил машину на парковку.
– Ты никак не мог знать, что это происходит.
– Должен был. Она изменилась. Отдалялась. А я думал, что дело в их отношениях. Что она уходит от меня.
– Это нормально, – сказал Лоусон. – Люди расходятся. Все меняется.
Горечь подступила к горлу, обжигая, пока я говорил:
– Я и раньше не заметил. Ее отец избивал ее до полусмерти, а я не увидел ни одного знака. Он чуть не убил ее, а я все допустил. Я поклялся, что больше никто не причинит ей боль. И вот где мы.
– Нэш, – тихо сказал Лоусон. – Жертвы умеют скрывать. Это не твоя вина.
Я резко повернулся к нему.
– Я знаю ее лучше всех. Знал, что она одна. Видел синяки и думал, что упала. Должен был понять, что врет. Ты же знаешь, что Мэдс врать не умеет.
Лоусон несколько секунд просто смотрел на меня, потом спросил:
– Ты влюблен в нее?
Каждый удар сердца отдавался в ушах. Я никогда не говорил этого вслух. Ни разу.
– Я люблю ее с того дня, как она подставила подножку тому хулигану в детсаду.
– И почему, черт возьми, ты ей не сказал? Ты же знаешь, она тебя тоже любит. Зачем мучаешь вас обоих?
Я уставился в окно. Горы, озеро вдали – все это не приносило ни капли покоя. Я знал, что Мэдди любит меня. И от этого было еще больнее. Но я не мог дать ей то, чего она заслуживает.
– Ее слишком много предавали. Те, кто должен был любить, делали ей хуже всего.
– Так не будь таким человеком, – настаивал Лоусон.
Я повернулся к нему.
– Ты знаешь, какой я. Я все испорчу. И что тогда? Мэдди останется одна. Поэтому я поклялся никогда не переходить эту черту. Неважно, что я чувствую ее в себе каждую секунду. Неважно, что она нужна мне больше, чем воздух. Я не могу рискнуть потерять ее и оставить одну.
Но стены, которые я так старательно строил, давали трещину. Еще один точный удар и я уже не смогу держаться подальше…
25
Мэдди
– Смотрите, мисс Мэдди, это новый пируэт, который я выучила на балете на этой неделе. Смотрите, смотрите! – Кэди закружилась, и ее рыжие косички взметнулись в воздух.
– Потрясающе, – сказала я, протирая еще один стол. – Может, покажешь мне, как это делать, когда я закончу?
Кэди закивала так активно, что казалось, голова оторвется.
– Конечно-конечно покажу! Я пыталась уговорить своего лучшего друга, Чарли, пойти со мной на занятия, но он говорит, что не любит балет. А ты могла бы!
Я хмыкнула, представив себя в пачке в классе балета среди пятилеток.
– Слушай, а у Чарли фамилия Хартли?
Она радостно закивала, продолжая кружиться.
– Чарли Лэндон Хартли. Мы лучшие друзья с первого дня в детском саду.
Сердце сжалось. А вдруг Кэди когда-нибудь влюбится в племянника Нэша и разобьет себе сердце, если он не ответит взаимностью?
Аспен улыбнулась, глядя на дочь.
– Эти двое, наверное, чаще всех просят устроить встречу.
Я усмехнулась.
– Хартли – хорошие друзья. Чарли очень милый мальчик.
Улыбка Аспен стала шире.
– Я встречала только его папу, Лоусона, и двух старших братьев Чарли, но они тоже отличные ребята.
– Лоусон замечательный. Люк и Дрю – иногда хулиганы, но хорошие парни. – Я провела тряпкой по последнему столу. – Думаю, все.
– Кухня тоже чистая, значит, можно закрываться, – согласилась Аспен.
Я взглянула на нее.
– Спасибо, что вернулась после того, как забрала Кэди. Тебе не нужно было...
Она протянула руку и сжала мою.
– Ты не одна. И я знаю, что ты сделала бы то же самое для меня.
Я вкратце рассказала Аспен, что происходит с Адамом, потому что была вероятность, что он появится снова. Она поняла и поддержала. Сказала, что я больше не буду закрываться одна.
– Мне нравится работать в кафе, – добавила Кэди. – Я хорошая работница.
Я рассмеялась и легонько коснулась ее милого носика.
– Ты лучшая помощница.
Она гордо вскинула голову.
– Слышала, мама?
– Слышала, – Аспен подняла дочь на руки. – Думаю, ты заслужила мороженое с топпингами. Как насчет этого?
Кэди вскинула кулачок.
– Да, да, да!
Я улыбнулась.
– Отличная награда.
Мы взяли сумки и вышли. Машины стояли недалеко друг от друга, и Аспен подождала, пока я сяду в свой внедорожник. Я помахала ей, и она усадила Кэди в их универсал. Когда Аспен села за руль, я тронулась.
Дорога к домику позволила вдохнуть чуть глубже. Весь день я была напряжена, ожидая, что Адам появится. Но так и не увидела его ни разу. В груди теплилась наивная надежда, что, может, его вызвали по работе, и он забыл обо мне. Наивная, но лучше, чем альтернатива.
Я свернула на гравийную дорожку к домику. Осмотревшись, не заметила никого и быстро вышла из машины. Открыв дверь, сразу снова заперла. Воздух вырвался из легких. Дом. Безопасность.
Я огляделась. Новая мебель согревала душу. Эти вещи всегда будут напоминать о дружбе, заботе и любви.
Подойдя к дивану, я плюхнулась на него. Ребра почти не болели – значит, заживали. Поставила сумку на стол и достала телефон. Разблокировав, просмотрела сообщения. Сердце сжалось, когда я увидела одно.
Неизвестный номер: Вернись со мной домой, или твой лучший друг потеряет свой значок.
Живот скрутило, во рту появилась горечь. Этого не может быть. Но я должна была понимать, что Адам быстро перейдет к угрозам.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это не Атланта. У Адама тут нет власти. А у Хартли есть. Их семья – уважаемая в городе. Адам может попытаться надавить на Нэша, но у него ничего не выйдет. Хотя это не значило, что он не попытается испортить ему жизнь. От этой мысли вина сжала внутри.
Послышался хруст шин по гравию, и я вскочила, метнулась к окну. На подъездной дорожке остановились два полицейских внедорожника. Из одного вышел Нэш, из другого – Лоусон.
Я подошла к двери и открыла ее, когда они поднялись по ступенькам.
– Привет. – Я окинула их взглядом. Лицо Нэша было непроницаемым. От этого в животе неприятно заныло. – Все в порядке?
Он кивнул.
– Просто длинный день. – Он поцеловал меня в висок, проходя внутрь. – Пойду в душ, переоденусь.
– Ладно...
Нэш исчез в коридоре, прежде чем я успела что-то сказать.
Я тревожно посмотрела на Лоусона.
Он улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз.
– У тебя есть что-то газированное?
– Конечно. Кола подойдет?
– Идеально.
Я взяла из холодильника две банки и вернулась в гостиную, протянула ему одну.
– Спасибо, – сказал он, опускаясь на диван.
Я крутила язычок банки, прежде чем открыть ее.
– Сегодня познакомилась с лучшей подругой Чарли.
Лицо Лоусона чуть просветлело.
– Кэди – настоящий вихрь.
– Сказала, что пытается уговорить его пойти с ней на балет.
Лоусон усмехнулся.
– Если кто и сможет, то она. Он пропал для нее, просто еще не понял.
Что-то кольнуло внутри.
– Милота.
Лоусон кивнул, взглянув в сторону коридора.
– Мы сегодня поговорили с Адамом.
Живот сжался, и я попыталась вспомнить время того сообщения. Оно пришло после одиннадцати. Значит, уже после их визита. И даже несмотря на новый номер.
Я схватила телефон со стола и протянула его Лоусону.
– Вот что я увидела, когда приехала домой.
Мышца дернулась на его лице.
– Я боялся, что он не поймет намек. Можно снова войти в твой облачный аккаунт и зафиксировать это как доказательство?
– Конечно. Прости, Ло, знаю, что это добавляет тебе проблем...
– Даже не думай извиняться за этого придурка.
Краешки моих губ дрогнули.
– Придурок, значит?
– Есть получше слово?
– Мне нравится «мерзкий тип».
– Звучит убедительно, – серьезность вернулась в голос Лоусона. – Тебе нужно быть осторожной. Пока что не хочу, чтобы ты оставалась одна.
– Я стараюсь. И, кажется, ты в этом помогаешь. Мне кажется, я никогда не видела столько копов, заходящих в The Brew на перерыв.
Щеки Лоусона порозовели.
– Просто люди, которые о тебе заботятся, хотят помочь.
Моя первая реакция была – стыд и смущение от того, что все знают, что произошло. Но я остановилась. Эти офицеры делали это, потому что им не все равно. У меня есть те, кто на моей стороне. И пора было это помнить.
– Спасибо, Ло.
– Ты знаешь, я сделаю для тебя все, что могу.
– Знаю. И это значит больше, чем я могу сказать.
Лоусон снова взглянул в коридор, откуда доносился шум воды. Он сглотнул.
– Нэш винит себя. Я понял это только сегодня. Не знал, насколько тяжело это лежит на нем.
Я выпрямилась.
– О чем ты говоришь?
Лоусон обернулся ко мне.
– Он винит себя за то, что не видел, что творил твой отец. За то, что не заметил, что происходит с Адамом. За то, что не смог защитить тебя.
Моя рука сжала банку с колой так, что алюминий заскрипел.
– Что?
Лоусон кивнул.
– Я знал, что ему было тяжело после всего, что случилось тогда. Знал, что он всегда тебя оберегал. Но не понимал, что чувство вины у него настолько сильное. Он убьет меня за эти слова, но я уверен, что есть только один человек, который сможет помочь ему справиться с этим грузом.
Я.
Боль полоснула грудь, словно в ней выпустили разъяренного зверя.
– Я не знала. – Я помнила, как он был расстроен, когда я попала в больницу. Черт, он почти не отходил от меня целый год после этого. Но чтобы винить себя?
Лоусон сжал мою коленку.
– Мы все не знали. Он умеет прятать свои чувства и играть роль души компании.
– Но он гораздо больше, чем это.
– Ты всегда видела его настоящего.
Я думала, что знаю Нэша лучше всех.
– Должна была заметить.
Лицо Лоусона смягчилось.
– Он не хотел, чтобы ты заметила. – В его взгляде что-то мелькнуло. – Думаю, вы оба прячете друг от друга самое важное. Может, все, что нужно, – это чтобы кто-то из вас набрался смелости и сказал простую правду.
Сердце забилось так сильно, что отдавалось в ребрах. Была лишь одна правда, которую я скрывала от Нэша Хартли: я была влюблена в него столько, сколько себя помнила. И эта правда пугала сильнее всего.
26
Нэш
Натянув спортивные штаны и футболку, я с облегчением выдохнул. Как же хорошо избавиться от этой чертовой повязки. На секунду остановился, прислушался. Из гостиной больше не доносилось приглушенных голосов. Да, я струсил, позволив Лоусону рассказать Мэдди все самому, но у меня просто не хватило сил снова подвести ее.
Перед глазами встал взгляд Адама – полный решимости, искаженный ложью, которую он так умело подавал. Этот ублюдок не собирался исчезать. Я швырнул дорожную сумку на пол чуть сильнее, чем следовало.
Я мог только догадываться, как Адам извращал сознание Мэдди. Он умел это делать. Знал, какие кнопки нажать, чтобы вызвать нужную реакцию. А я сам шагнул в его ловушку.
Слава Богу, Лоусон оказался рядом и удержал меня от глупостей. В голове вертелись его слова, сказанные по дороге в город: «Скажи ей. Любовь всегда связана с риском, но, пряча ее, ты рискуешь не меньше».
Эти слова зацепили. Я чуть не потерял Мэдди только потому, что не сказал, что чувствую. И тогда она оказалась в лапах Адама, где я мог потерять ее навсегда.
Эта мысль пробила меня волной ужаса. У меня была полная жизнь – отличные друзья, сумасшедшая, но любящая семья, работа, которая приносила удовлетворение, и уютный дом. Но все это блекло без Мэдди рядом. Она делала лучше даже самые обычные вещи – завтрак, мытье посуды.
Я переминался с ноги на ногу, словно кожа стала тесной, и нужно было двигаться, чтобы избавиться от напряжения. Взял телефон с комода и вышел в коридор.
Зайдя в гостиную, я замер. Мэдди сидела на диване, поджав ноги и глядя в окно. Босые ступни, розовый лак на ногтях. Даже эти крошечные пальцы казались милыми.
Черт, мне конец, если я начал обращать внимание даже на пальцы ног женщины. Но дело было не только в этом. Все в Мэдди тянуло меня к ней. Все заставляло задержать взгляд еще на секунду. Ее темные волосы, спадавшие на плечи, вызывали желание провести по ним пальцами. Длинные ресницы, из-за которых я жаждал утонуть в ее глубоких голубых глазах. Губы, чуть приоткрытые, словно ждущие поцелуя.
Мои руки сжались в кулаки, словно боялись сами потянуться к ней. Я прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы держать себя в руках.
Острая боль вернула меня к реальности. Я подошел к дивану и опустился рядом. Инстинктивно поднял ее ноги и уложил себе на колени.
– Ты в порядке?
Взгляд Мэдди скользнул с окна на меня. Она изучала меня, будто видела впервые.
– А ты?
Я напрягся.
– Конечно. Почему спрашиваешь? – Я убил бы брата и закопал тело, если бы он что-то проболтался.
– Ты едва сказал пару слов, когда пришел. И сейчас... – Ее пальцы легонько коснулись кожи под моими глазами, и я почувствовал, как от этого прикосновения оживаю. – У тебя здесь тени.
Я сглотнул, тщательно подбирая слова. Я не лгал Мэдди. Никогда. Но кое-что умалчивал.
– Ненавижу твоего бывшего.
– Тут мы с тобой полностью согласны.
Мои пальцы сильнее сжали ее икры, мягко разминая.
– Я чуть не сорвался. Лоусону пришлось меня остановить.
Руки Мэдди легли поверх моих.
– Ты ведь знаешь, что моя безопасность – не твоя обязанность?
Я напрягся, горло сжалось.
– Ты человек, который для меня важнее всех. Значит, я всегда буду хотеть тебя защитить. – Даже если снова и снова терплю поражение.
Мэдди придвинулась ближе, ее ладонь поднялась к моей челюсти, заставив меня встретиться с ней взглядом.
– То, что случилось со мной, не твоя вина.
Грудь сдавило, стало трудно дышать.
– Ло говорил с тобой. – Я точно выбью из него это. Для человека, который так презирает отношения, он слишком любит лезть в чужие.
– Он хотел, чтобы я знала, что ты носишь в себе. И я злюсь на себя, что не заметила раньше. – Ее большой палец мягко поглаживал щетину на моей челюсти. – Мы были детьми, Нэш. Я была до смерти напугана и не хотела, чтобы кто-то узнал. Мне казалось, что будет только хуже.
Мои руки крепче обхватили ее ноги.
– Я был ближе всех к тебе. Я был достаточно взрослым, чтобы понимать, что что-то не так. Но я не хотел видеть правду. И ты едва не умерла.
Каждое слово резало горло, словно лезвием. Эти признания терзали меня больше десяти лет. Мое легкомыслие, стремление все превращать в шутку помешали помочь человеку, которого я любил больше всех.
– Нэш, – Мэдди произнесла мое имя с такой нежностью, что у меня сжалось сердце. – Я едва не умерла, потому что пьяный подонок избил меня и столкнул с лестницы. Это моя вина, что он разозлился?
– Черт, нет, – резко сказал я.
– А то, что я молчала, когда начались побои, – это моя вина?
Мышца на челюсти дернулась.
– Конечно, нет.
Мэдди положила руку мне на плечо, крепко сжала.
– Тогда и твоя вина не в том, что ты не хотел верить, что родитель может так поступить с ребенком просто потому, что его жизнь была несчастной.
– Мэдс... – Я придвинулся, уткнувшись лбом в ее лоб. – Я никогда не забуду, как ты лежала в той больничной палате. Это преследует меня до сих пор. Каждый раз, когда вспоминаю, внутри будто что-то рвется. Я не переношу мысли, что кто-то мог причинить тебе боль. А это случилось снова. И меня не было рядом.
– Тебя не было, потому что я не позволила. Я уехала и не оглянулась.
Сердце гулко ударилось о ребра. Я знал почему. Я сам отталкивал ее. Каждое свидание, каждая случайная девушка – все было попыткой заглушить зов Мэдди. Но это было невозможно.
– Мэдс...
Ее ладонь скользнула к моей шее.
– Что ты ко мне чувствуешь?
Все во мне замерло. Даже дыхание. Она никогда не спрашивала прямо – наверное, боялась услышать ответ.
– Мэдс, я... – Слов не было. Потому что я не лгал ей. Никогда.
– Правда. Думаю, если услышу ее, даже если это не то, что хочу, нам обоим станет легче.
Что-то глубоко во мне взвыло от одной мысли, что кто-то другой может быть рядом с Мэдди. Я едва не потерял ее дважды, не могу допустить этого снова, даже если ей достанется мужчина в тысячу раз лучше меня.
